Текст книги "Жена поневоле (СИ)"

Автор книги: Инна Демина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

  – Ко мне?! – удивилась я. – Этого не может быть. Я Вас не знаю!

  Оборотень неприятно усмехнулся, и при виде этой усмешки по коже побежали мурашки. Но не только вид нежданного визитера был тому причиной – впервые за долгое время дала себя знать память реципиентки. Моя предшественница прекрасно знала этого оборотня, знала, на что он способен, равно как и то, что лично ей эта встреча не сулит ничего хорошего, а совсем даже наоборот. И от того во мне поселился страх.

  – Врать ты всегда была горазда, – усмешка незнакомца (незнакомца ли?) неуловимо изменилась так, что ее теперь было очень трудно отличить от оскала. – Этого у тебя не отнять... Но на одном вранье далеко не уедешь, ведь так, Й'егрес? Не хочешь, кстати, с дядюшкой поздороваться? Только не ври, что не признала, я с нашего последнего разговора ничуть не изменился. В отличие от тебя.

  Я уронила челюсть. Я довожусь племянницей этому типу?! Вернее, не я, а моя предшественница... А зачем она ему понадобилась сейчас, по прошествии полутора месяцев? Впрочем, еще неизвестно, сколько реципиентка по стране моталась, прежде чем в лапы к бандитам угодила...

  – Дай пройти! – потребовал оборотень, воспользовавшись накатившей на меня задумчивостью.

  Я послушно отступила, не смея воспрепятствовать, и только потом, когда дядюшка, о котором я не знала ничего, даже имени, прошествовал в гостиную, я запоздало подумала, что имела полное право послать его к демонам и вытолкать на улицу. Но тут же поняла, что никогда бы не осмелилась на что-то подобное, потому что с вожаком не спорят, ему беспрекословно подчиняются.

  Мысль о том, что я могу выскочить на улицу сама и позвать стражу мелькнула краем сознания и пропала, стоило оборотню приказать мне следовать за ним. И я, опустив голову и инстинктивно ссутулившись, униженно посеменила за ним – как есть, побитая собака, покорно ожидающая, пока хозяин решит ее судьбу, уже заранее готовая ко всему.

  Оборотень по-хозяйски уселся в кресло, закинул ногу на ногу и, не сводя с меня пристального, буквально примораживающего к полу взгляда, принялся отдавать распоряжения: запри двери, разожги огонь в камине, приготовь чай и разлей в красивые чашечки, да не в эти, а в те, для особых случаев, что на кухне в серванте на верхней полке стоят (и как только заметить успел?!), сядь на диван и не двигайся до особого распоряжения. Тот факт, что он находится в чужом доме и, кстати, на не совсем законных основаниях, его ни капли не смущал.

  Я подчинялась, старалась выполнить все его требования наилучшим образом. Теперь к страху перед дядюшкой добавился страх не угодить ему. А если в голову и закрадывались подлые мыслишки о неповиновении, бегстве или, не приведи Шарканти, об открытой схватке, они тут же с позором изгонялись, а я потом больно прикусывала губу, желая наказать себя за них – с вожаком не спорят, ему подчиняются! А уж когда оборотню не понравились выбранные мной чашки, я испытала отчаянное и, главное, совсем не характерное для меня желание – упасть на брюхо и униженно ползать у ног альфы, вымаливая прощение, ведь ослушание недопустимо и карается смертью. А я еще слишком молода, чтобы умирать! Брр, прямо наваждение какое-то... Храрг побери, Лотя! Ты просто на себя не похожа! Ох, если дома у Й'егрес постоянно такое творилось, неудивительно, что она сбежала! И наверняка предварительно нагадила по полной, раз уж дядюшка при виде племяшки не испытывает приятных эмоций. Ну да, наломала дров моя реципиентка, а сомнительная честь разгребания последствий досталась уже мне. Грр! Вот это подстава!

  Я опустила голову, так, чтобы волосы упали на лицо и скрыли от оборотня бурю эмоций, отразившихся на нем. Дядюшка вроде бы ничего не заметил. Он пригубил чай, слегка поморщился, отставил чашку, после чего вновь соизволил заговорить со мной.

  – Другое лицо, другое имя, другой город, скоропалительное замужество... Надо сказать, ты неплохо поработала, заметая следы.

  – Но этого оказалось недостаточно, да? – глухо осведомилась я, холодея от собственной смелости – еще бы, открыла рот без соизволения альфы.

  Оборотень кивнул. А я задумалась, какую реакцию вызовет очень актуальные для меня вопросы: 'Дядюшка, а как тебя зовут?' и 'Какого Храрга тебе от меня надо?'.

  – Недостаточно. Ты плохо знаешь обычаи своего народа, Й'егрес. Ты не изгнана из рода официально, так что я нашел бы тебя везде, где б ты не пряталась.

  В тот же миг я ощутила довольно болезненное покалывание на левом плече, непроизвольно схватилась за больное место и, так как на мне была блузка с короткими рукавами, увидела, как под кожей проступил красный рисунок – оскаленная морда храргота.

  – Клеймо рода Тар-Граорр, – пояснил дядюшка, чуть изогнув бровь в ответ на отразившееся на моем лице непонимание. – К которому ты, позволю себе напомнить, все еще принадлежишь, ибо кровь не водица.

  Хм... Й'егрес Тар-Граорр... Вот, значит, как звали мою предшественницу. Уже что-то. Можно поискать информацию о ней... если, конечно, у меня будет такая возможность.

  – Так вот, Й'егрес, я пришел, чтобы напомнить тебе о том, что на тебе огромный долг перед семьей, который из-за твоего бегства и позора, который ты навлекла на нас, изрядно увеличился. Я хочу знать, когда и каким образом ты планируешь отдать его.

  Я ошарашено хлопала глазами.

  – Какой еще долг?!

  – Не прикидывайся, что не помнишь, – оборотень раздраженно поморщился.

  Я и не прикидываюсь. Я не то что не помню – я не знаю! Как-то умолчала реципиентка о невыплаченных долгах, когда предложила мне в новое тело переселиться. Подстава, Храрг побери! Ох, как же мне сейчас Фыра не хватает! Как не вовремя Ансельм забрал моего котика!

  Дядюшка расценил мое молчание по своему.

  – Ну что ж, раз твоя память настолько дырявая, я напомню...

  Фыр-Ярос

  Сидеть на стволе поваленного бурей дерева было бы вполне сносно, если б не мелкие бурые муравьи, то и дело норовившие забраться в мою густую шерсть, отчего меня постоянно тянуло чесаться. И надо бы перебраться подальше от муравейника, но некуда – муравьиная колония разрослась едва ли не на сотню шагов вокруг поляны, которую Арзабаль выбрал для проведения ритуала призвания духа, так что уходить далеко не хотелось, да и лень после четырехчасовой пешей прогулки по лесной чаще. Стало быть, придется чесаться.

  С легкой завистью смотрю на Кейна, вытянувшегося на стволе напротив. Он-то отправился в поход в легкой кожаной броне, с которой нахальные насекомые соскальзывали, едва начиная карабкаться по гладкой, да еще и наверняка пропитанной зельями поверхности доспеха, так что мой друг мог бы даже подремать, хоть и предварительно застегнувшись под горло и, подозреваю, обмазавшись зельем от насекомых. Но дремать Кейн не хотел, он очень хотел пообщаться со старым другом, которого не видел уже несколько лет. Ирония в том, что старый друг сейчас лишен возможности полноценно разговаривать, ограничиваясь лишь примитивным 'да' и 'нет', вернее, 'мяу' и 'фыр', так что беседы наши с Кейном и Арзабалем больше походили на допросы меня пушистого.

  – И все-таки, не понимаю, почему в кота, а не в кобеля, – Кейн принял сидячее положение и с любопытством посмотрел на меня.

  Это он еще со времен первого года моей службы успокоиться не может. Ну, дал я тогда маху, встречаясь одновременно с сестрой милосердия и молоденькой магичкой земли, присланной для магической поддержки полка, а заодно и для получения бесценного опыта работы в полевых условиях, да еще и провел пару ночей с одной веселой вдовушкой в деревне, где закупался сукном и кожей. И ведь все с пользой для нелегкого дела снабжения Третьего штурмового! Товары со скидкой, магическая поддержка с выдумкой (время для того, чтобы придумать традиционным заклятиям земли несколько неожиданных применений мы с магичкой тоже нашли), да еще и весьма внимательное, если не сказать, нежное отношение Агнесс, сестры милосердия к самому Кейну, когда тот очутился на больничной койке – это никто почему-то в расчет не принял, когда почти год обращался ко мне не иначе как 'Эй, кобель!'. Равно как и то, что после того, как лейтенанта Мракса, подлатав, выписали из полкового лазарета для дальнейшего несения службы, Агнесс предпочла остаться с ним, решение ее вылилось в длившийся четыре года роман, закончившийся вполне мирным расставанием, по времени совпавшим с окончанием контракта самой сестры милосердия. Я и имя-то ее помню только из-за этой истории, а вот имен остальных моих пассий того периода память не сохранила. Думаю, оно и к лучшему.

  – Кобель стал бы более точным отражением твоей сущности, Яр, – продолжил Кейн, не дождавшись от меня какой-либо реакции на свою предыдущую фразу.

  Легонько взмахиваю хвостом – этот жест призван заменить пожимание плечами, после чего фыркаю. Рассказать другу о том, что Иннерлия не соизволила объяснить мне, какими соображениями руководствовалась при выборе временного пристанища для моей души, готовой вот-вот покинуть прежнее тело, у меня не было возможности, так как спирит-доску Ансельма я вчера в порыве раздражения, когда друзья, далеко не сразу поверившие в окошачивание Яроса Иолатэ и устроившие мне пушистому перекрестный допрос с целью выведения кота с Ансельмом на чистую воду, спихнул на пол, отчего она разлетелась на несколько кусков. Новую алхимик, до сих пор не простивший мне порчу старой, приобрести не успел, так как мы уехали из города еще до рассвета, тогда магические лавки еще не открылись.

  А покинули Наргонту мы опять-таки по моей инициативе, вернее, с моей подачи. Рассказывая о своих злоключениях, я поведал и о наметившемся прогрессе в деле об убийствах эльфов из Мерисского квартала, а Арзабаль, маг-ритуалист по призванию, заинтересовался возможностью поймать призрака, ну и, конечно, награду от князя мерисского получить за посильную помощь в раскрытии дела (дед раскошелится, а Арзу дополнительный стимул не повредит). Вот честно, у храгына, до того лениво-расслабленого, глаза засветились, и выражение лица стало таким, что все присутствующие на той дружеской попойке мгновенно поняли: господин Торик уже придумал пару-тройку способов использования в хозяйстве пленного призрака с водной маскировкой. Под 'хозяйством', надо думать, понималась семейная империя его папеньки: западный док со всеми хозпостройками (а по совместительству – черный рынок Аргеля), завод по переработке морепродуктов и сеть борделей. Вряд ли призрак мог понадобиться ему на месте службы, так как в месте базирования третьего штурмового полка недостатка в нежити нет.

  Воодушевившись, Арз потребовал карту города и карту сопредельных территорий, потом порядком достал меня, без конца уточняя место появления призрака-убийцы и, особенно, направление, в котором удалился последний. Параллельно он изучал обе карты (одну даже слегка порвал от усердия), и в результате обозначил примерный район на левом берегу Левого притока Наргонтии, куда мог спешить призрак.

  – Они, как правило, не рискуют сильно удаляться от места последнего пристанища, – пояснил ритуалист. – Подобным тварям это грозит постепенным развоплощением, а инстинкт самосохранения есть даже у нежити.

  Если верить карте, в обозначенной Арзом местности не было ни поселений, ни кладбищ, только густой лес на много миль вокруг, да узкая полоска каменистого берега, из чего следовал простой вывод: могилы у того, кто ныне стал призраком и взимает долг жизни с обитателей мерисского квартала, нет, стало быть, придется попотеть, чтобы найти то, что осталось от трупа. Впрочем... Арзабаль тут же, азартно блестя глазами и оживленно жестикулируя, начал сыпать специфическими терминами, из чего мы поняли, что есть у него задумка, как доработать стандартный ритуал призыва духа, чтобы упростить поиск, и на этом перестали его слушать, отдавая должное вину (парни) и разбавленной настойке валерианы (я).

  Отправиться в леса на берегу Левого притока Наргонтии мы решили тогда же, а скромный котик мысленно потирал лапки, довольный тем, что рыбки заглотили крючок, так что и рыбам приключение – все не по кабакам кочевать, в драки ввязываться и сомнительных девиц подцеплять – и для расследования моего польза. Арзабаль вон как идеей загорелся. Кейн тоже был не против загородной прогулки. Лишь Ансельм скривил физиономию, но, в конце концов, дал согласие проветриться, а еще после двух бутылок – на то, чтобы моя балбеска попрактиковалась в алхимии в его лаборатории. Я так и не понял, что послужило истинной причиной такой сговорчивости алхимика – вино, совместные уговоры двух взрослых мужиков и одного кота, страх за собственную репутацию или же неожиданно проснувшаяся совесть? Или, может, возобладавшее над другими желание плюнуть на все и просто побыть с друзьями?

  Мы планировали отправиться в путь наутро, но перебрали с выпивкой, так что мне, приняв на себя руководство над Лотей и Эми, пришлось потратить полдня на приведение в чувства трех страдающих похмельем мужчин. Зато мне пришла в голову мысль нанять лодку и ехать напрямик через реку, а не делать крюк в двадцать миль по суше – так мы могли бы вернуться через пару дней, а не через неделю. Пришлось Лоте топать в порт. Она у меня умница, обо всем договорилась сама, я почти не вмешивался, просто сидел у нее на плечах, одобрительно мурлыкал и... ну да, периодически заглядывал в вырез ее блузки. А что такого? Должны же у котика быть хоть какие-то радости жизни, так? Так-то так, но мне почему-то неловко, хоть Лотя вроде бы и моя законная супруга.

  Отплытие состоялось сегодня утром, еще до рассвета. Надо сказать, плавание на шустром парусном суденышке стало для меня испытанием – после того, как я очнулся в сумке, висящей на одной ручке над морской гладью, мой инстинктивный страх перед водой усилился, так что те невероятно долгие три часа двадцать восемь минут, пока лодка выходила из порта, пересекала Левый приток, ходила вдоль берега, выбирая место для швартовки, и непосредственно швартовалась, я просидел на плече у Кейна, самого высокого из нашей компании. Забрался бы и на голову, но тут дружеские чувства победили, хотя страх перед водной стихией и раздражение на того же Кейна, который хоть и подтрунивал надо мной все это время, но с плеча не сгонял, были очень велики.

  Потом было долгое плутание по лесу, поиски оставшегося без погребения тела ожидаемо не принесли результатов. Тогда Арзабаль решился-таки провести свой ритуал. Выбрал подходящую полянку, на которой, взяв в помощники Ансельма, принялся прямо на земле расчерчивать ритуальную фигуру. А нас с Кейном попросили постоять в сторонке до особого приглашения и с настоятельной просьбой не путаться под ногами.

  Мы и отошли, устроившись на поваленных стволах. Только у Кейна получилось отдохнуть, а меня вот муравьи донимают. Ну и еще дурацкие напоминания о моей кобелиной сущности, сейчас отчего-то – видимо, из-за того, что я пока что вынужден жить в облике кота – особенно раздражающие.

  – Да ладно, не злись, киса, – хохотнул этот недоостряк. – Я все никак не могу уложить в голове то, что с тобой произошло, как и то, что это действительно ты. Боюсь даже представить, каково тебе приходится...

  Я фыркнул. Пусть даже не пытается. Это невозможно представить, можно только пережить. Кстати, могу в порядке исключения обратиться к Иннерлии с просьбой на время переместить душу Кейна в тело какого-нибудь котика, раз уж подобный опыт кажется ему интересным.

  Кейн понял, что мне неприятно говорить о своем вынужденном перевоплощении, так что сменил тему разговора:

  – Хорошо у вас в Наргонте. Вроде и не столица с ее суматохой и бешеным ритмом жизни, но и не сонное болото вроде Курзона или Телеха, вполне себе интересненько. Думаю, может, дослужусь до полкана, выйду в отставку да осяду здесь. В столицу-то возвращаться не тянет...

  Согласно мяукаю, припомнив историю его перевода. Да уж, история вышла малоприятная, так что его нежелание возвращаться в родной город вполне объяснимо. А Наргонта столице нисколько не проигрывает – ни в экономическом, ни в культурном, ни в социальном плане. А политика... пусть она в столице и остается. Да и климат тут более благоприятный.

  – Осяду, домик прикуплю, займусь чем-нибудь... А сейчас неплохо было бы невесту присмотреть, а, котяра?

  Я поперхнулся фырканьем и закашлялся. А Кейн вдруг хитро улыбнулся, подмигнул мне и невинным тоном осведомился:

  – Поможешь? У тебя в этом деле уже опыт есть, как-никак, первый из нас женился.

  И ржет, глядя на мою ошарашенную морду. Хотя прекрасно знает, как и из каких побуждений я взял в жены Лотю, и знает, что при иных обстоятельствах этого бы не произошло, но возможности подковырнуть друга не упустил. Будет мне еще эта женитьба аукаться...

  – Да ладно, расслабься, сам справлюсь, – расхохотался Кейн. – Ох, жаль, не могу запечатлеть выражение твоей пушистой мордочки иначе как в памяти!

  Фыркаю. Ну да, справиться он! Раз уж на то пошло, со всеми его пассиями я его знакомил, с одной даже сводил целенаправленно, очень уж они, на мой взгляд, друг другу подходили. Увы, не срослось.

  – Вот у твоей оборотницы, к примеру, сестры есть? – полушутя интересуется он.

  Прищуриваюсь. Что, подполковник Мракс, снова следуем проторенным путем? А вот и нет, тут я тебе не помощник, потому что о семье моей балбески я ничего не знаю. Упущение с моей стороны, надо сказать, причем серьезное – мало ли какая родня на пороге нарисуется? Надо бы заняться выяснением сведений о родственниках жены, да и о ней самой не мешало бы разузнать побольше. Вот этим и займусь, как с призраком и его хозяином разберемся.

  – Хреновый ты собеседник, котяра, – со вздохом констатировал Кейн, поерзав на своем бревне. – Зря доску Ансельма расколотил... Хоть бы мяукал иногда, что ли. А твои взгляды и ужимки пусть леди Иолатэ расшифровывает.

  Фыррр! То 'кобель', теперь вот 'котяра'... Может, мне обидеться? Пожалуй, стоит попробовать. Нарочито медленно привстаю, поворачиваюсь спиной к Кейну и сажусь, обернувшись хвостом.

  Тот хоть и усмехнулся, но позу мою оценил правильно – подполковник же, не хвост собачий.

  – На правду не обижаются, кисик.

  Фыркаю снова. Нашелся правдолюб на мою голову.

  Кейн фыркнул в ответ и углубился в пространные рассуждения о том, что на красивого ухоженного кота юные девы должны слетаться, как мухи на мед (ну, или на что там они слетаются?), а он уж не растеряется. Я делал вид, будто не понимаю столь прозрачного намека, и становиться свахой не желал. Фыррр! Нашел, что предложить приличному коту! Меня ж эти прелестницы, юные и не очень, насмерть затискают! Или, того хуже...

  Додумать о том, что может быть хуже участи кота, затисканного сотнями надушенных и наманикюренных ручек, я не успел, потому что у меня внезапно возникло острое ощущение опасности, грозящей... кому?! Подскакиваю, оглядываюсь вокруг, принюхиваюсь, втягивая богатый букет лесных запахов. Далеко не все из них удается идентифицировать, но угрозы вроде бы не несет не один. Конечно, лесовик из меня никакой, даром, что эльф наполовину. Однако кошачья составляющая вроде бы спокойна. Тогда в чем дело?!

  Заметив проявления беспокойства хвостатого собеседника, Кейн одним плавным бесшумным движением встал с бревна, вынул из ножен меч и медленно огляделся, одновременно подняв вверх левую руку, чтобы привлечь внимание Арза и Ансельма. Вот что значит военный, полжизни проведший на границе с Проклятыми землями, где от точности и аккуратности твоих действий жизнь зависит, причем не только твоя. Ничего лишнего вроде глупых вопросов 'Что-то не так?' или 'Что, киса, муравьи одолели?', только мгновенная готовность к бою, отточенная до такой степени, что уже превратилась в условный рефлекс. Вблизи мест обитания нежити приходится обращать внимание на беспокойство собак и кошек, имеющих повышенную чувствительность к нежити.

  Заметив сигнал командира, Арзабаль выпустил рукоять ритуального кинжала, так и оставив его в земле, и схватился за собственное оружие, таким же отточенным движением заведя Ансельма себе за спину, и тоже начал оглядываться и прислушиваться.

  Время шло, минуты утекали в вечность, но ничего страшного не происходило. И ощущение опасности понемногу притуплялось. Кажется, тревога ложная. Я негромко мяукнул, давая парням понять, что все вроде бы в порядке. Но те не спешили убирать оружие в ножны, что опять-таки объяснимо военной выучкой. А наш друг-алхимик и вовсе сел на корточки, прикрывая голову руками, для чего ему – неслыханно! – пришлось отшвырнуть бутыль с дорогостоящим эликсиром, собственноручно изготовленным, кстати. Чудо, что она не разбилась, иначе пришлось бы возвращаться в Наргонту.

  Кстати, мне действительно нужно в Наргонту! Домой! Точно домой? Я попытался сосредоточиться на собственных ощущениях, но тут, как назло, Кейн тоже поверил, что опасности для нас нет, и вновь завел разговоры о всякой ерунде. Демоны подери! Я зло взмахнул хвостом, спрыгнул со своего дерева и чуть углубился в лес, однако, стоило мне удалиться шагов на двадцать (кошачьих, не человеческих), как беспокойство пропало, будто его и не было. С чего бы? Я вернулся к поляне, однако новой вспышки беспокойства не последовало. В целях эксперимента я, стараясь не отвлекаться на ехидные комментарии подполковника, еще дважды обогнул поляну, но на этот раз ничего необычного не произошло.

  – Все, котяра, ложная тревога! – крикнул Арзабаль. – Сядь уже, не мельтеши, а то собьюсь, начерчу что-нибудь не то, результат будет непредсказуемым!

  Ну вот! Еще один! Громко фыркнув, я вернулся на прежнее место, приготовился снова фыркать Кейну в ответ, как вдруг все повторилось: беспокойство, сильный страх за кого-то близкого, кому угрожает серьезная опасность. На этот раз я был начеку и прислушиваться к собственной интуиции начал сразу. И почти сразу понял, что беда вот-вот случиться с единственным чело... тьфу, оборотнем, с которым я связан божественными узами. С Лотей то есть. Неужели девчонка в мое отсутствие куда-то вляпалась?! И что за нерешительная опасность ей повстречалась? То ли случиться, то ли нет. Непонятно... А ощущение, только схлынувшее, через несколько минут накатило вновь. И так еще несколько раз. Кажется, мне срочно нужно вернуться в Наргонту!

  Подбежав к Арзабалю, сосредоточенно ковыряющему ритуальным ножом мягкую лесную землю, я выпрямился на задних лапах и, опершись передними о колено ритуалиста, заглянул ему в глаза, нетерпеливо дергая хвостом, ушами и шерстью на спине.

  – Мяу?

  Арзабаль понял мой немой вопрос.

  – Еще долго, котище, часа три, не меньше. Фигура сложная, потом еще силовые точки вычислять и накопители на них устанавливать, потом противовесы, чтобы сработало все, как я задумал... Короче, торчать нам тут до завтрашнего вечера. Сходи, что ли, мышей полови, если тебе скучно.

  В другое время я бы подумал над его предложением, но только не сейчас. Ох, Храрга мне в глотку! До Наргонты несколько часов пути даже напрямик через реку. Даже если мы сейчас бросим все и рванем обратно, в город прибудем только к утру. А утром, чувствую, будет слишком поздно. Я должен быть рядом с женой СЕЙЧАС! Но как? Интересно, сможет ли Иннерлия перенести меня к Лоте?

  Секретарша богини ответила сразу, стоило мне только начать воззвание. И на этот раз ехидства, пролившегося на мою остроухую голову, было гораздо больше, чем раньше. Мне, однако ж, было не до препирательств и обмена любезностями, так что я, громкой матерной отповедью вклинившись в ее эмоциональный монолог, потребовал немедленно перенести меня к жене, мотивировав тем, что ей угрожает неведомая опасность, и добавив пару лихо закрученных матерных оборотов – в целях увеличения сознательности одной невоспитанной особы. Та, надо сказать, в долгу не осталась, обложила меня в ответ, но, чувствую, забеспокоилась сама и решила проверить, как дела у моей балбески. Отсутствовала незримая хамка буквально несколько секунд, после чего сама вышла на связь со мной и уже совсем другим, исполненным беспокойства голосом сообщила, что к Лоте нагрянул неожиданный гость – ее дядюшка-оборотень, глава клана Тар-Граорр. Надо сказать, я очень удивился. Откуда секретарша богини знает дядю Лоти и почему одно упоминание о нем приводит ее в ужас? Вот честно, она вмиг ругаться перестала и заговорила нормально, только голос дрожит! Какие, интересно, дела у нее могли быть с этим оборотнем? Понадобиться – спрошу. Сейчас главное, чтобы она меня к жене перенесла!

  – Да перенесу! – рыкнула секретарша, подслушав мои мысли. – Только не физически. Котом ты ей не поможешь, так что я в виде исключения снова перемещу твою душу в родное тело. Но только сейчас и только в виде исключения, чтоб не сильно повлияло на договор. Только на два часа, больший срок нужно с Иннерлией согласовывать, а она, похоже, занята. Согласен на такой вариант?

  Еще как согласен! Давай уже переноси! Ох, чует мое сердце беду похлеще внезапно свалившегося на голову дядюшки. В конце концов, с родственниками и договориться можно...

  – Перенесу. И даже сил придам, чтоб ты там не только бревнышком валялся, но и хоть на какие-то активные действия был способен. По хорошему, за это отельную плату брать надо, но ради Лоти, так уж и быть, поработаю за 'спасибо'. А с тебя, котяра, 'Большое спасибо', понял?

  Фыркаю. Не она первая желает 'большого спасибо' с моей стороны – с тех пор, как я стал вице-консулом, количество желающих за небольшую услугу сделать меня по гроб жизни себе обязанным резко возросло, так что я неплохо умею справляться с подобного рода шантажистами. В смысле, четко давать им понять, что 'большое спасибо' – это еще не понятно, то ли будет, то ли нет, а вот от 'большого пожалуйста' отвертеться никак не удастся. Хотя предложение ее меня, надо сказать, заинтересовало – слишком свежо было воспоминание о предыдущем спонтанном возвращении в свое родное тело, когда я и пальцем не мог шевельнуть. Что, впрочем, не помешало мне напомнить вымогательнице о том, что она сама по какой-то причине заинтересована в том, чтобы я мог помочь Лоте не только моральной поддержкой, стало быть, мою благодарность за жест доброй воли придется разделить на два. А лучше на три, так как моя жена тоже не будет против такого развития событий. В итоге, в остатке имеем не такое уж серьезное 'спасибо', а уж если...

  Вот тут секретарша Иннерлии прервала мою мысль, причем весьма грубо, и сквозь зубы пробурчала, что согласна на треть 'спасиба' и хочет получить услугами Арзабаля, а я должен был выступить посредником между ними, то есть, в нужный момент просто призвать ее сюда, на поляну. Я даже не успел толком оправиться от удивления и попытаться представить, для чего ей мог понадобиться маг-ритуалист, как мне тут же посоветовали держать пошлые мысли при себе. Какие именно? Моя незримая собеседница не уточнила, ограничилась лишь бурчанием, что это, мол, не то, о чем я подумал. Обидно, я и подумать-то не успел... почти.

  – Тебя, кстати, дружки не хватятся? – осведомилась она. – А то сорвутся с места, не доведя дело до конца, потащат тебя в Наргонту к целителям... то есть, к ветеринарам...

  Я демонстративно зевнул с громким подмяукиваньем, потом, убедившись, что привлек внимание Кейна – тот не преминул отмочить очередную штуку про котов, спящих по двадцать часов в сутки – свернулся клубком на животе у последнего и сделал вид, что заснул.

  Конечно, подполковник Мракс был против, и даже попытался спихнуть меня. Но кто б его спрашивал? Кстати, Кейн тут же уснул сам, просто-таки мгновенно – его рука, которой он, видимо, собирался схватить меня за шкирку и убрать подальше от себя, на полпути безвольно обвисла – секретарша богини решила мне подыграть.

  – Неплохо придумано. Но и наглый же ты тип, княжич Иолатэ, – нервно хихикнула секретарша. – Вот сейчас из тебя истинная суть поперла, да так, что не остановишь!

  Я пожал бы плечами, если б мог. Н-да, недалекая девица... Да я просто не хочу, чтобы за то время, что я Лотю спасаю, муравьи у меня в шерсти филиал муравейника устроили. А живот Кейна сейчас самое удачное место для того, чтобы держаться подальше от надоедливых насекомых.

  – Надо бы подкинуть Иннерлии идею о том, что тебе в кошачьей шкурке жить комфортнее, – не успокаивалась та. – Не надо лезть из шкуры вон, чтобы скрывать свои темные стороны, казаться лучше, чем ты есть, чтобы хоть кто-то в этом мире мог относиться к тебе хорошо, не говоря уж о том, чтобы любить тебя. Тебя и так будут любить, умиляться тебе...

  Коротким матерным оборотом я прервал ее разглагольствования, после чего велел не тратить время зря и перенести меня в Наргонту, потому что как раз в этот момент испытывал новый приступ беспокойства, гораздо сильнее предыдущих. Девица ойкнула, скомкано извинилась (не иначе как в состоянии сильного душевного волнения, напрочь отключившего последние мозги), и у меня резко закружилась голова, а после сознание на миг захлестнула тьма, сквозь которую я успел услышать крик той самой секретарши:

  – Мое имя Лерисах. Теперь ты знаешь, к кому обращаться.

  Лерисах. Я запомню.

  А в следующий миг я открыл глаза, увидел над собой беленый потолок, украшенный абстрактной аппликацией из самых разнообразных пятен. Знакомая картина! Не раз наблюдал ее в лаборатории Ансельма, пока пережидал порывы исследовательского вдохновения друга. Вот так же сидел в кресле с бокалом вина и разглядывал потолок, слушая туманные разъяснения алхимика то о взаимодействии компонентов сложного зелья, то еще о чем-то столь же недоступном моему пониманию. Я и сейчас нахожусь в том же раскладном кресле, только не сижу, а лежу, вместо вина капельница с каким-то зельем, да и про алхимию никто над ухом не трындит.

  Решение вернуть мое тело в дом Ансельма я принял под влиянием Эми. Та была уверена, что без должного врачебного присмотра дядя Ярос может умереть, и сильно сомневалась, что Лотя способна обеспечить таковой. Нет, она, конечно, старательная, и желание поскорее остаться вдовой скрывает от окружающих пока еще успешно, время от времени пытается с ним справиться, и даже периодически делится со мной жизненной энергией, но вот доверие племянницы Ансельма она как целитель пока еще не завоевала. Кроме того, Эминара нашла подработку на существенном удалении от моего дома, так что заходить по пути ко мне, чтобы проведать пациента, ей стало неудобно. Так что пришлось, успокоив Ансельма тем, что следствие по делу об исчезновении консула Иолатэ завершено, и повышенного интереса со стороны органов охраны правопорядка ему можно не опасаться, возвращать бесчувственное тело обратно. Лотя, конечно, ворчала, но в данном случае ее мнение меня не интересовало.