Текст книги "Жена поневоле (СИ)"

Автор книги: Инна Демина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

  – Ярос, а ты к нам надолго? – помолчав, осведомилась женушка.

  – В смысле? – поглощенный размышлениями относительно происхождения ее аналитических навыков, я не уловил сути вопроса.

  – Неправильно выразилась... Я хотела узнать... Храрг, сложно-то как все! В общем, в прошлый раз ты вышел из комы всего на пару часов, потом вновь туда вернулся. А сейчас?

  – Сейчас задержусь подольше, – миролюбиво улыбнулся я, изо всех сил сдерживая рвущееся на язык: 'Что, не терпится от меня избавиться?'. – На несколько дней. Потом снова... Дел много, Лоть. Призрака упокоить, хозяина его найти и Иранэлю сдать, потом с твоими родственниками разобраться. Здесь личное присутствие требуется, а не действия через мяукающего посредника.

  Та кивнула, признавая мою правоту.

  – Надеюсь, ты за всеми этими делами успеешь поведать мне, как я, сама не ведая, стала твоей женой? И что вообще происходит? Ты то в коме, то вышел, но через несколько дней опять туда собираешься... Я ничего не понимаю!

  Она, наконец, оторвала взгляд от столешницы и посмотрела на меня тяжелым изучающим взглядом – точно, храргот из засады за жертвой следит. Пугать меня, что ли, вздумала? Так это зря, жертва жертве рознь. Иногда такие попадаются, что с ними врагов не надо. Или...

  Вот я дурак!!! Снизошедшее на меня откровение было сродни ударом молотка по черепушке. Она же сама боится, вот и нервничает! Мало того, что не поняла, как замужем оказалось, так еще неизвестно, как с мужем себя вести, так как она его вообще не знает (общение с Фыром не в счет). А вдруг он исполнения супружеского долга прямо сейчас потребует? Или еще чего-нибудь... эдакого? И как-то запоздало в мою черепушку поскреблась запоздалая мысль, что у нас с ней разница в возрасте более двадцати лет, и я вообще-то взялся вести ее по жизни, а сам вместо того, чтобы объяснить ей, как обстоят дела, отчего-то играю в молчанку и опасаюсь за сохранность собственной шкурки. А еще правовед с десятилетним стажем, Храрга пинком через коромысло!

  – Лоть, если выкрою во всем этом бедламе хоть полчаса, то обязательно расскажу, как было дело, – пообещал я, стерев с лица все намеки на улыбку. – А пока скажу одно: брак – это, прежде всего, совместное противостояние супругов жизненным трудностям. Трудностей у нас, сама знаешь, немало, и боремся мы с ними плечом к плечу, и без помощи друг друга нам не обойтись. Это я к тому, что брак у нас хоть и фиктивный, но в чем-то и настоящий, да?

  Н-да, путано получилось. Но основную мысль Лотя вроде бы поняла, расслабилась, и взгляд ее смягчился. Еще чуть-чуть, и улыбаться начнет.

  – Что за бедлам намечается? – Лотя, едва успокоившись, занервничала вновь. – Это связано с призраком?

  – Еще как связано, – невесело усмехнулся я. – Сегодня ночью будем его ловить и заставлять вывести на хозяина. А до того надо обсудить с парнями подробности операции и все подготовить. Так что у меня сегодня много работы.

  – Я буду тебе нужна? – осведомилась она.

  Подумав, я заверил ее, что мы с парнями справимся своими силами.

  – Но таблицу по погибшим, пожалуй, надо доделать. Вдруг пригодится.

  Лотя напомнила мне, что уже согласилась довести анализ досье погибших до конца. А потом сказала, что до возвращения Иранэля хочет просмотреть принесенные Кейном документы и так, чтобы ей никто не мешал. Я не возражал, только извинился за то, что ей на обед ничего, кроме яблока не досталось, после чего подхватил на руки Фыра и отправился в гостиную.

  За неполные два часа, что Иранэль и Эми потратили на приобретение продуктов, я успел рассказать парням о новом повороте, которое приняло 'дело призрачной трегни', объяснить, как и зачем я вышел из комы и какого демона не договорился с 'той фигуристой девахой' на более длительный срок, чтобы и расследования до конца довести, и с друзьями успеть пообщаться, а заодно узнать, как Арз сходил в городской архив.

  – Да почти никак, – поведал ритуалист, что-то чиркая в своем блокноте. – Давно это было, письменных источников не сохранилось – сгорели в пожаре семисотлетней давности, соответственно, узнать, что за трегни-белошвейка жила в одном из поселков, из которых потом Наргонта выросла, что стало с ней и ее семьей, возможным не представляется.

  Н-да, это плохо, хоть и вполне ожидаемо. Впрочем, отсутствие результата – тоже результат.

  – Может, просто архивариусу искать было лень? – больше для проформы осведомился я, не особо надеясь на положительный ответ.

  Арз снисходительно посмотрел на меня, качая головой.

  – Котяра, ты всерьез думаешь, будто я не способен заставить бегать работников архива? Только им и бегать особо не пришлось. Парень-архивариус вспомнил, что у них уже был подобный запрос в январе этого года, даже в журнале запросов строку нашел.

  – Кто?! – я так и подлетел над диванной.

  – Увы, это только по официальному запросу, – поскучнел храгын.

  Я тоже поскучнел... сначала. А потом с недоверием посмотрел на Арзабаля.

  – А неофициально? Неужто ты, целый майор вооруженных сил, сын негласного хозяина части Аргеля и самый дотошный из всех известных мне ритуалист, довольствовался фразой 'по официальному запросу' и ушел просто так?

  Арз хитро прищурился.

  – Официально – я так и сделал. Неофициально... Архивариус даже не заметил, – храгын жестом фокусника извлек из кармана брюк клочок бумаги и протянул мне. – Кстати, ритуалисты, не отличающиеся дотошностью и педантичностью, долго не живут. И неловкие тоже.

  Я развернул бумажонку, оказавшуюся квитком из прачечной, прочел имя и фамилию лица, интересовавшегося событиями, без малого, тысячелетней давности и задумался. Вот, значит, как... Знаком с ним, хоть и шапочно, на уровне 'здравствуй – до свидания'. Откуда у сего субъекта интерес к истории доимперского периода, не связанной с эльфами? И, главное, что это нам дает? Я пока не знаю. Однако, думаю, Иранэля тоже стоит просветить на этот счет. Или лучше сразу деда – и пусть уже у него голова болит о том, кого из подчиненных ставить в известность относительно этого? Или... не знаю, слишком мало фактов, слишком много предположений.

  Я задумчиво постучал пальцами по колену и продолжил бы стучать дальше, если б кот, решив, что я с ним играю, не бросился на мою руку всей своей зубасто-когтистой десятикилограммовой тушкой. Ай, больно! Я кое-как отобрал исцарапанную руку у хвостатого охотника.

  – Что, покушение на хозяина? – хмуро осведомился я у Фыра, сверля кота взглядом.

  Серый поганец, однако, на меня только фыркнул, после чего очень внимательно уставился на мою руку. Вот ведь... Это я на него так повлиял, или этот котяра сам по себе такой? Ладно уж, скажу Лоте, чтобы бантик на веревочке сделала, завтра с ним поиграю, если время будет.

  – Отвлекись от собрата, друг мой остроухий, – ехидно пропел Арзабаль, наблюдая эту возню. – И послушай, что один мудрый храгын имеет тебе сказать за дела давно минувших ней.

  Я невольно вздрогнул и вытаращился на него. Господин Торрик-то с чего в манере князя Изялиниэля заговорил?! Он же с дедом не знаком, это точно...

  – Так вот, сведений о трегни-белошвейке я не нашел, – ухмыльнулся Арз, наслаждаясь произведенным эффектом. – Зато разузнал кое-что о жившем здесь маге. Сведения об одаренных, видишь ли, включались сразу в несколько письменных источников, один из которых проходил по военному ведомству, потому и сохранился... И не делай круглые глаза, Яр! Ты и сам порой начинаешь так говорить.

  Я вскинул брови. Что, правда? Слаженные кивки друзей послужили подтверждением того.

  – Котяра, это бесит, – констатировал Кейн. – Правда что ли, что сам не осознаешь? Э, тебе надо меньше с дедулей общаться.

  – И как бы? – вздохнул я.

  – Ты ж у нас умный, – подполковник нагло осклабился. – Сам придумай.

  – Придумаю, – фыркнул я. – А ты уже придумал, куда будущую жену на первое свидание поведешь?

  Кейн открыл, было, рот, намереваясь достойно ответить, однако тут самым бесцеремонным образом вмешался Арз:

  – Ребят, про баб потом потреплетесь, а сейчас давайте к делу!

  Мы с Кейном сделали вид, будто нам стыдно, хором извинились и попросили его продолжить. Ритуалист скептически хмыкнул, выражая свое отношение к нашему раскаянию, однако заострять на том внимание не стал и вновь завел рассказ о событиях последних дней жизни призрачной убийцы.

  – Мне удалось навести справки о маге, жившем в этих местах в интересующий нас отрезок времени. Действительно, был маг, единственный на несколько миль в округе, жил в башне чуть в стороне от поселков. Жугерн по имени Хуг Ахвоос, специализация – погодник, дата рождения неизвестна. После того, как территорию будущей Наргонты включили в состав будущей империи, он еще почти десять лет прослужил захватчикам – до самой своей смерти. Умер, кстати, от разрушения печени, вызванного неуемной любовью к спиртному.

  Арз замолчал, мелкими глотками потягивая воду из стакана.

  – Какой необычный жугерн, – хмыкнул Кейн. – Они обычно кушать любят, а не пить... Вот и лопают все время.

  – Редкий организм с такой 'диетой' справится, – подал голос Ансельм. – Но соглашусь: пьянство абсолютно не в стиле жугернов. У них ферменты какие-то отсутствуют, разлагающие алкоголь, так что пьянство убивает их гораздо быстрее, чем представителей иных рас.

  А я, признаться, решил, что алхимик спит...

  – Да и воздействие выпивки на них в разы разрушительнее, чем на иные расы, – подавив зевок, продолжил Ансельм. – И отходняк в разы сильнее. Я ж, пока учился, в общаге магуниверовской жил, так моим соседом по комнате как раз жугерн был, так что я знаю, о чем говорю.

  Хм, спившийся маг-жугерн... С чего вдруг? Из любви к спиртному? Ой, вряд ли. Для того, чтобы сознательно травить себя, нужен веский повод. Вопрос лишь в том, могла бы служить таковым невозможность выполнить свои обязанности по договору с несчастной трегни? Или же дело в том, что он и не собирался их выполнять, а также приложил руку к безвременной кончине заказчицы? Теперь уже не узнать, даже дух вызывать бессмысленно – душа ушла на перерождение, а если и осталось от нее что-то в мире живых, уже наверняка развеялось.

  Погодник... Как-то не вяжется сия специализация с условиями договора: служение, пожизненное и посмертное, в обмен на духа-защитника для каждого члена семьи той трегни... Духи-защитники – это, скорей, ритуалистика, причем тот ее раздел, что, по сути, является некромантией (ну, или некромагий – от того, как называть этот раздел магии, смысл не изменится). Или, если 'духи-защитники' на деле оказались демонами или ангелами, то маг, с которым заключила договор трегни, ныне ставшая призраком, вполне может оказаться и жрецом. Конечно, бывают случаи, когда маг имеет две или более специализации, но они, как правило, близки по сути своей или хотя бы сходны – например, я, стихийник, имею специализации мага-воздушника и мага-огневика. А тут...

  Маг-подгодник нацелен прежде всего на восприятие окружающего мира, улавливание происходящих там процессов вплоть до тончайших их нюансов (процессы эти непрерывные, факторов, на них влияющих, полно, а нюансов – и того больше, так что нет ничего удивительного в том, что погодники часто ошибаются), при этом влияние на него он осуществляет по минимуму, только при крайней необходимости и с величайшей осторожностью. Вроде бы сродни и ритуалистам, и жрецам, однако не все так просто. У первых специализация не позволяет временем и вниманием разбрасываться, ибо, перефразируя Арзабаля, торопливые, невнимательные и ленивые ритуалисты долго не живут, да и по-настоящему серьезная ритуалистика, к коей относится и некромагия, и, в частности, защитники из мира мертвых – это не хобби, не левый приработок, это призвание. А вот жрецы, хоть и нацелены на восприятие, но у них оно является более узконаправленным по сравнению с погодниками, да и в происходящее вокруг они вмешиваются куда как активнее, правда, только в рамках воли божества, которому служат, и установленных им же правил.

  А вывод из всех этих рассуждений такой: вряд ли неведомому Хугу Ахвоосу было под силу спасти семью трегни, равно как и поставить ее дух служить себе после смерти. Да и, помнится, призрак говорил, что принес клятву безграничного служения... Что-то я склоняюсь к тому, что безымянная трегни заключала сделку не с жугерном-погодником, а с кем-то другим.

  Это умозаключение я и изложил парням. А Арз, кстати, его подтвердил – сам пришел к такому же выводу, с тем лишь исключением, что кандидатуру жреца в качестве контрагента для призрака не рассматривал, а только ритуалиста. Такая вот профессиональная деформация.

  – А почему сразу не поделился соображениями? – хмуро поинтересовался я, машинально играя с котом.

  – Хотел убедиться, что мой старый друг еще не утратил способность шевелить мозгами самостоятельно, – хитро прищурился храгын.

  Я вскинул брови, одновременно отбирая у кота руку. Снова укусил, гаденыш! Да еще и рукав рубашки когтем зацепил... Увы, реакция у меня сейчас не та, что до покушения. Очень надеюсь, что это временно, иначе...

  – И как? Доволен?

  Ритуалист лишь сдержанно улыбнулся.

  А я недоумевал, зачем ему понадобилось устраивать мне проверку на сообразительность. Это совсем не в его правилах! Да и... Если майор пограничных войск действующей армии, ответственный за магическое обеспечение третьего заградительного полка, тебе проверку на сообразительность устраивает, поневоле подвох искать будешь.

  Впрочем, сейчас не о том речь. Да и вид у Арза все еще многозначительный. Что, проверка еще не кончилась?

  – Это все? – осведомился я, сверля храгына взглядом.

  – Почти, – сообщил тот с непроницаемым видом. – Еще мне удалось узнать, что у Хуга Ахвооса ученик был, эльфеныш, сгинул в военном лихолетье. Сведений о нем почти нет, да и тех крупиц, записанных со слов переживших нашествие армии Миаствера, не сохранилось бы, если б по прошествии нескольких лет после того, как территорию будущей Наргонты присоединили к империи, туда не заявились эльфийские рейнджеры в поисках того самого ученика. Оказалось, в Великом лесу его разыскивают за то, что учинил какую-то магическую пакость местной шишке, причем именно посредством заклятия с элементами некромагии.

  Я подпрыгнул в кресле, неловко задев хвост Фыра, отчего вновь оказался укушен, поцарапан и обложен витиеватым кошачьим ругательством, после чего кошак, обидевшись, перебрался на спинку кресла и уже оттуда ловил меня за стянутые в хвост волосы, изрядно отросшие за последние три недели. Обида обидой, а играть ему хотелось.

  – Думаю, у жугерна он не столько обучался, сколько прятался от возмездия, – озвучил я очередное свое умозаключение. – Действительно, чему погодник может научить ритуалиста? Да ничему. А нам знание о нем дает с право предположить: хозяин призрака, являясь потомком того ученика, может быть эльфом, полуэльфом, эльфом-квартероном или же иметь предка-эльфа. Негусто, но позволяет хоть как-то очертить круг подозреваемых.

  – И внести уточняющий элемент в заклятие, сплетенное посредством ритуала, – добавил Арз, несколько раз беззвучно хлопнув в ладоши. – Молодец, Котяра, не разочаровал!

  Котяра... Прилипло прозвище-то.

  – А еще ваш подозреваемый должен быть магом, – подал голос Кейн. – И демоново хорошим магом. Как бы он иначе метки жертвам ставил и водную защиту на призрака повесил?

  Арз кивнул, подтверждая правоту подполковника, и снова увлеченно зачиркал в блокноте.

  – По оборотням есть что? – запоздало спохватился я.

  Храрг! Если дать ему с головой погрузится в расчеты, Арз может и вовсе перестать реагировать на внешние раздражители, а мне ведь еще и на завтра дела планировать.

  – Расслабься, Котяра, – усмехнулся Кейн. – Все есть, вон, в папке на подоконнике лежит.

  Бросив взгляд в указанную сторону, я действительно заметил такую пухлую папку, что невольно присвистнул.

  – Это только по интересующим меня кланам или и по оборотням в целом?

  – В целом, – ухмылка подполковника стала совсем уж глумливой. – Сам подумай, откуда бы в архиве взяться сведениям о текущих делах кланов? А вот в Тайной страже...

  Кейн запустил руку под стол, вытащил оттуда внушительного вида коробку и с довольным видом плюхнул ее на журнальный столик прямо передо мной. Столик покачнулся и жалобно скрипнул, а я присвистнул вторично, только теперь за присвистом последовала короткая, но весьма эмоционально насыщенная матерная тирада. Впрочем, я тут же вспомнил про оборотницу с аналитическими способностями, мысленно порадовался, что мне не придется просматривать все эти бумаги в одиночку и успокоился.

  – Знаешь, не стоит распыляться, – посоветовал мне Кейн, по своему трактуя мое молчание. – Сначала с призраком разберемся, потом в бой за честь своей благоверной кинешься. Честь подождет, призрак – нет.

  Я кивнул, признав его правоту, и попросил убрать коробку обратно под стол, чтобы ее вид перестал действовать мне на нервы.

  – У тебя, кстати, есть что-нибудь по призраку, ее родственникам или магу?

  – Меня с этим вопросом в архив послали, – Кейн веселился вовсю. – Ну, то есть, к Арзу. Не держат тайнюки настолько древних сведений, все через положенный по инструкции срок в архив отправляют.

  – Жаль, – вздохнул я, исподлобья разглядывая довольную физиономию друга. – Но это уже не имеет значения.

  А вот свербящее желание заставить Кейна обрести более серьезный вид я игнорировать не стал, и в качестве маленькой мести спросил:

  – Ты лучше скажи, с чего довольный такой? Неужели с Анилл сладилось? На правах свата требую подробностей!

  И, видя, как ухмылка стекает с его лица, уступая место... смущению?! Глаза меня не обманывают? Ох, ничего себе резвые!

  – Да ладно?! – Ансельм от любопытства даже смертельную усталость перестал изображать и резко выпрямился. – И как?

  – Что, прямо в экспертном управлении, на ее рабочем месте, среди бумаг и вещдоков, плюнув на должностную инструкцию и трудовую дисциплину? – настал мой черед подтрунивать над подполковником. – Или хотя бы обеденного перерыва дождались? Хотя, в случае невесты пропустить обед просто преступно!

  Кейн сидел пунцовый, то и дело открывая рот с явным намерением осадить меня, однако подходящие слова так и не были произнесены.

  – И кто после этого кобель и котяра?! – я, наслаждаясь происходящим, патетически закатил глаза и прикрыл лицо рукой.

  – Яр, заткни фонтан, а! – Кейн наконец-то пришел в себя. – Или я тебя сам заткну!

  Эк его проняло-то!

  – Ну вот, – с притворным разочарованием протянул я. – Даже о нравах современных посокрушаться не дают, расправой угрожают... Но ладно ты! А Анилл-то, Анилл! Она показалась мне серьезной, ответственной молодой леди строгих моральных принципов...

  – Яр!!! – громыхнул подполковник, наконец, совладав с собой.

  – Тридцать девять лет Яр, – с ехидной усмешкой ответил я. – Ты давай, выкладывай, пока Иранэль не вернулся, а то мы с Ансельмом из любопытства, подогреваемого твоей довольной рожей и загадочным молчанием, сейчас Храрг-знает-что надумаем.

  Подполковник смерил взглядом меня, потом Ансельма, шумно выдохнул, ругнулся и начал рассказ, и которого стало ясно, что с потенциальной невестой он встретился, поговорил, угостил обедом в ближайшем трактире, и даже букет цветов ей купил. И не было у них ничего такого, что мы своей извращенной фантазией надумали! Мы с Ансельмом с понимающими улыбками переглянулись. Ну-ну... Не было ничего, ага! Слишком уж он довольный для 'ничего не было'!

  Кейн, видя это, только выматерился, после чего сурово и тяжеловесно, будто своим подчиненным разнос устраивал, припечатал:

  – У нас с ней ничего не было.

  Мы закивали, делая вид, что поверили. Подполковник тяжело вздохнул.

  – Ну, правда, мужики, не было. Что уж я, совсем что ли... Имею ведь понимание-то...

  И замолчал, будто не желая сболтнуть лишнего.

  – Но? – я подался вперед, заинтригованный донельзя.

  Рядом так же заерзал Ансельм. Кейн еще раз, потом, махнув рукой, раскололся:

  – Но задавала такие вопросы, что, по моим ощущениям, у меня с ней точно что-то было.

  Вот это поворот! Тут навострил уши даже Арз, до того полностью погруженный в свои вычисления.

  – П-подробности! – выпалил алхимик, вперив в подполковника взгляд абсолютно круглых глаз.

  – Присоединяюсь к озвученному требованию, – вторил ему я.

  Арзабаль поддержал нас активным киванием. Кажется, даже Лотя высунулась с кухни.

  Кейн только открыл рот, намереваясь то ли пересказать нам разговор с Анилл, то ли послать всех к демонам, однако в этот момент вернулись Иранэль и Эми, следом за которыми в дом Ансельма ввалились трое мерисских гвардейцев, нагруженные сумками – ушлый начальник гвардии не пожелал сам тащить продукты, подчиненных припряг. И заинтересовавшие нас вопросы Анилл как-то сами собой отошли на задний план. Но пусть Кейн не думает, что легко отделался, я обязательно вернусь к этой теме!

  Я тут же зазвал Иранэля в дальний угол гостиной и негромко, чтобы никто, кроме него и парней не слышал, поведал ему о призраке-убийце, о том, что нам удалось узнать о нем, а под конец сообщил, что из достоверного источника мне стало известно, что Иранэль назначен следующей жертвой подневольной нежити.

  Начальник гвардии Мерисса если и удивился или испугался, то виду не подал, лишь плечами пожал, да с бесстрастием, достойным матерого цепного волкодава, поинтересовался достоверностью источника. Пришлось сослаться на Леру, которая оказала мне посильную помощь в поиске потенциальных жертв призрака. Хорошо хоть, Иранэль знал об убийствах в Мерисском квартале, иначе введение в курс дела могло бы затянуться.

   Иранэль только кивнул – с указанной перводемоницей он уже имел счастье сталкиваться по ходу разруливания 'одной внештатной ситуации'. А мне вдруг стало крайне любопытно, что за внештатная ситуация имела место в княжестве, раз бравым гвардейцам, на минуточку – эльфам, которым по факту рождения предписано поклоняться светлой Лерианимели, пришлось звать на помощь перводемона темной (!) богини. Однако учинять допрос начальнику гвардии я пока не стал – времени нет.

  – Ты хочешь, чтобы я стал приманкой для призрака? – прямо спросил Иранэль, когда я закончил свой рассказ.

  – Да, хочу, – не стал юлить я. – Боюсь, иного выхода у меня нет. И у тебя тоже, так как призрак вряд ли оставит тебя в покое, пока на тебе метка.

  Иранэль лишь скупо кивнул.

  – Думаешь поймать его?

  Я покачал головой.

  – Не только. Я хочу заставить его вывести нас на его хозяина.

  И, подумав, добавил:

  – С помощью парней я мог развоплотить призрака раньше, но решил подождать. Потому что он, вернее, она – лишь орудие. Лишившись его, хозяин придумал бы что-нибудь другое. Так что я решил, что лучше зло известное, чем неизвестное.

  Иранэль, продолжая изображать бесстрастие, дал согласие на участие в операции, однако с тем условием, что он примет участие в ее разработке и подготовке.

  – Я предпочел бы сам держать руку на пульсе и контролировать процесс, – он вдруг с чего-то решил пояснить свое решение, выдавая охватившую его легкую нервозность потиранием бритого затылка. – В конце концов, собственной шкурой рискую.

  Я кивнул.

  – Твой опыт, несомненно будет полезен нам, – краем глаза я заметил, как из кухни в прихожую метнулась Лотя, схватила с вешалки для одежды свою сумку и принялась копаться в ней так увлеченно, будто клад искала. С чего бы? – Только сначала тебе придется рассказать нам, в том числе и леди Иолатэ, что ты делал в последние сутки. Вдруг поможет в расследовании?

  Иранэль, помедлив, кивнул. Он проследил мой взгляд, отреагировал на энтузиазм леди Иолатэ в деле археологических раскопок в собственной сумочки едва заметным поднятием брови, после чего со вздохом решился:

  – Давай, чего уж там... Раньше сядешь – раньше выйдешь, как его светлость говорит.

  Я выскользнул из гостиной и, лавируя между топтавшимися на кухне подчиненными Иранэля, которые под руководством хозяина лавки разбирали и раскладывали покупки, подошел к жене. Та, сосредоточенно нахмурившись, осторожно, двумя пальцами держала в руке какой-то смятый клочок бумаги и беззвучно шевелила губами, будто проговаривая про себя... что? Неужели у нее появилась версия? Скосив глаза на лежащий рядом на тумбочке лист бумаги, я понял, что это копия протокола осмотра места преступления, судя по дате, составленный на месте обнаружения первой жертвы призрака. Что же в нем так заинтересовало мою жену? И что она искала в сумочке?

  – Лоть, пойдем, – я осторожно забрал сумочку из ее рук и взял жену под локоть. – Допросим почти жертву и без пяти минут свидетеля. Когда еще такая возможность представиться?

  Лотя покивала с отсутствующим видом, однако не сдвинулась с места. Мне пришлось повторить вопрос погромче и слегка потянуть ее в сторону гостиной, прежде чем до нее дошел смысл сказанного.

  – У меня есть предположение насчет того, что объединяет всех жертв, – шепотом произнесла она, задумчиво глядя на меня. – Оно подтверждается, как минимум, в одном случае. Но, думаю, семейная ситуация второй жертвы тоже позволяет предположить нечто подобное...

  И снова ушла в себя.

  – Ло-о-отя, – протянул я, помахав ладонью у нее перед лицом. – Пятая Жертва ждет. У тебя будет возможность получить ответы на свои вопросы из первых уст. Пойдем!

  Женушка, рассеянно кивнув, позволила увести себя в гостиную, правда, с полпути вернулась за своей портянкой, несколько увеличившейся в размерах, и карандашом. Я не возражал, хоть мне самому не терпелось вытрясти из Иранэля интересующие меня сведения и перейти к обсуждению плана избавления Наргонты от призрака и его хозяина. Ну, или хозяйки.

  Так или иначе, все мы – Лотя, Кейн, Арз, Иранэль, и я – устроились в гостиной вокруг журнального столика (Ансельм предпочел лично руководить процессом раскладывания продуктов питания), и начальник гвардии Мерисса коротко поведал о том, чем занимался в прошедшие сутки.

  Как оказалось, сутки его прошли, как обычно – Мерисс, казармы, доклад у князя, обучение, тренировки, короткий отдых и снова все по тому же кругу, так как никаких поездок пресветлого за пределы княжества в обозримом будущем не намечалось. Вернее, прошли бы, если б не случилась загадочная 'внештатная ситуация'. В чем именно она заключалась, Иранэль, как мы его не пытали, говорить отказывался, ссылаясь на интересы княжества и прямой приказ пресветлого Изялиниэля, и активно убеждая всех нас, что она-то точно к делу не относится.

  Правда, бритоголовый посетовал, что, пока все носились с этой 'внештатной ситуацией', любимый песик леди Эллидрейн – она сейчас как раз гостит у отца – умудрился найти и сожрать какую-то дрянь, отчего шавке стало так плохо, что точно издохла бы. И, надо сказать, Иранэль сам втайне мечтал о таком исходе, потому что псинка обладала отвратным внешним видом, мерзким характером, сварливым нравом, способностью оказываться в самых неожиданных местах, где ее точно быть не могло, а также тем, что средняя дочь князя донельзя обожает собаку, так что князь, изрядно разозленный неспособностью гвардейцев отыскать пропавшего Яроса, именно начальнику гвардии и его заместителю поручил присматривать за шавкой. И – не уследили, отвлеклись на более важное дело. В результате которого Иранэль имел счастье познакомиться с перводемоницей Иннерлии, узнать от нее, что случилось с княжьим внуком, и, отвлекая ее внимание, позволил князю спокойно покопаться в ее голове – Лерисах и не заметила ничего.

  Конечно, по итогам той встречи пресветлый Изялиниэль все простил проштрафившимся подчиненным. Однако леди Эллидрейн, обнаружив полудохлого песика, оставшегося без присмотра гвардейских шишек, подняла такой крик, что князь Мерисский, едва сдерживаясь, чтобы не морщиться от омерзения, попросил Иранэля 'таки разобраться в ситуации' и 'хоть перводемоницу опять приглашать, а решить вопрос с шавкой'.

  – Леди Эллидрейн с этой собачонкой, будто с ребенком носится, – фыркнул неестественно словоохотливый Ири, всем своим кислым видом выражая отношение к причуде княжеской дочери. – Таскает везде с собой, тискает, нацеловывает, сынком зовет время от времени... А если с псиной случается что, то полдня в историке бьется. Представляете, что творилось в княжеском дворце, когда это тявкающее недоразумение едва дух не испустило?

  И внимательно так меня глазами сверлит, отслеживая реакцию. Но мне было не до заскоков родственницы – я с возрастающим интересом наблюдал за Лотей. А посмотреть-то было на что: стоило Иранэлю завести разговор про собаку, она, до того скромно сидевшая в кресле, зажатая, не в силах поднять глаза от своей портянкообразной таблицы, вдруг встрепенулась, всем телом подалась в сторону свидетеля, раздувая тонкие ноздри – один в один гончая, взявшая след, и готовая умереть, но не сойти с него. Глаза горят азартом, пальцы нетерпеливо вертят карандаш, да и вообще видно, что она еле сдерживается, чтобы не поторопить Иранэля, причем самым бесцеремонным образом. Но сдерживается же! Понимает, что так можно пропустить что-то важное. Умница! И очень симпатичная, кстати – тонки пальцы, изящные запястья, плавная линия шеи, выставленная напоказ собранными в высокий хвост волосами...

  В какой-то момент она перевела взгляд с Иранэля на меня, да так быстро, что я не успел среагировать и отвести свой взгляд от нее. Вопросительно шевельнула бровью, желая знать причину моего повышенного внимания к ее персоне. Едва заметно качаю головой, мол, ничего, не обращай внимания. А сам мысленно стучу себя по лбу. Нечего пялиться на девочку и нервировать ее! Ей еще уйму бумаг перелопатить и проанализировать! Да и вообще... Нечего! Ау, Ярос, ей еще восемнадцати нет, а тебе уже к сорока подкатывает! И сосредоточься на деле! На деле, говорю тебе!!!

  И Иранэль, гад такой, просто-таки глаз с меня не сводит! Да и что отслеживать? Будто я раньше не знал, что леди Эллидрейн, хоть и произвела меня на свет, никаких чувств, кроме отрицательных, к 'ошибке юности' не испытывала! У меня по этому поводу давно все пережито, переосмыслено и отболело, так что зря он сейчас пытается раскачать меня на эмоции. Не очень понимаю, с какой целью, но так и есть. Проверка? Желание уколоть в больное место? Еще что-то? Да Храрга ж пинком через коромысло! Будто мне сейчас больше голову ломать не над чем, кроме как над мотивами начальника гвардии Мерисса!

  Кстати, нет ничего удивительного в том, что ей собака фактически ребенка заменила – больше-то детей у нее не было, хоть она уже и больше тридцати лет замужем за высокопоставленным чиновником из Великого Леса. А ведь хочется, наверняка хочется... Бывает такое с эльфийками, осмелившимися (или имеющими глупость) зачать полукровку. Временное бесплодие называется. Почему? Это лучше выяснять у целителей, как и тот вопрос, почему срок длительности такого явления строго индивидуален, и, зачастую, исчисляется десятилетиями. Так что то обстоятельство, что моя биологическая матушка в отсутствии детей избрала объектом для приложения материнского инстинкта собачонку, вполне объяснимо и закономерно.