Текст книги "Жена поневоле (СИ)"

Автор книги: Инна Демина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

  – Господин Эрриль, вы маг? – спросил я, перебив его душещипательный рассказ о последствиях кормления сдобным печеньем аллинорских глусков.

  И ожидаемо услышал в ответ:

  – Нет, конечно! Иначе кто б меня из Великого Леса выпустил?

  – А в Вашем окружении маги есть?

  Парень только руками развел.

  – Если и есть, я ничего об этом не знаю. У меня окружение-то...

  – Вот о Вашем окружении мы сейчас и побеседуем, – сообщил я, почти физически чувствуя, как на шее моей повис еще один камень.

  Задать вопрос наш подозреваемый решился далеко не сразу:

  – Простите, Вы ведь не дознаватель, да? Тогда зачем Вам все это?

  И тут я вспомнил, что, поглощенный мыслями о расследовании, забыл представиться. И, как выяснилось, хорошо, что забыл, иначе не получилось бы столь эффектного хода, какой я намереваюсь сделать сейчас.

  – Нет, это я прошу меня простить. Ярос Иолатэ Эль-ала-Антир, княжич и консул мерисский. Считайте меня своим адвокатом, господин Эрриль.

  Лица присутствующих надо было видеть. Да уж, увидел, как начальник мерисской гвардии изображает окуня – считай, все в этой жизни увидел, можно ложиться и помирать спокойно... Эй, это была шутка! Не дождетесь!

  Первым отмер Иранэль. Ну да, профессионал...

  – Ярос, ты хорошо себя чувствуешь? Может, у тебя жар?

  – Нет у меня жара, – отмахнулся я. – Я на полном серьезе. Что, кто-то сомневается в моей квалификации?

  – Нет, но... – Иранэль не нашелся со словами.

  Дознаватель, забыв о церемониях и субординации, притянул его к себе и начал что-то тихо говорить на ухо.

  А я, дав им полминуты на то, чтобы посекретничать, выдвинул первое свое требование в качестве адвоката Клаира Эрриля:

  – Итак, у меня есть все основания полагать, что на моего подзащитного оказано сильное ментальное воздействие, в результате чего эльфы-клиенты были приняты им за собственных обидчиков, что стало аналогом приказа призраку-убийце. Таким образом, я требую немедленного проведения ментально-магической экспертизы.

  Мой подзащитный от неожиданности икнул и, закатив глаза, рухнул со стула. Обморок? Похоже на то. Ох, Храрг побери, какие нервные ветеринары пошли...

  – Что ты хочешь этим сказать? – все никак не мог взять в толк Иранэль.

  Он что, все ушам своим поверить не может? Я только вздохнул и сказал то же самое на понятном ему языке:

  – Иди, Ири, поднимай князя с постели, пусть берет всю свою коллекцию мозгоклюйных артефактов и идет сюда, вместе будем у парня ментальные закладки искать и думать, как дальше быть. И поспеши, а мы пока с господином дознавателем ветеринара в чувство приведем...

  При этих словах Иранэль не выдержал – схватил меня за шкирку и вытащил из допросной, на ходу рыкнув дознавателю, чтоб тот сам позаботился о задержанном. Утащил, впрочем, недалеко – всего лишь за угол коридора, что в нескольких шагах от двери в допросную, в глухой узкий закуток, сделанный не иначе как для неделикатного улаживания противоречий, где с силой прижал к стене, да так, что воздух резко вылетел из легких, и, кипя от праведного гнева, вопросил:

  – Ты что себе позволяешь, щенок?!

  – Котяра, – поправил я, восстановив дыхание. – Разрешаю так себя называть, но только в неформальной обстановке. Мы ж не чужие друг другу...

  По глазам Ири я понял, что он едва сдерживается от того, чтобы ударить меня. Да, сильно я его достал за сегодня. Да и вообще у него вчера и сегодня тяжелые дни выдались. Но, с другой стороны, начальнику гвардии легкой жизни никто не обещал, так что и угрызений совести за свое поведение, в том числе за то, что отвел ему роль живца в операции по поимке хозяина призрака, я не испытывал. К тому же, объяснять, почему для выявления ментального воздействия на бедолагу-ветеринара самоназначенный адвокат требует именно князя Мерисского, действительно лучше наедине.

  – Да ладно, расслабься, выдохни, – спокойно, изо всех сил стараясь скрыть так и рвущуюся из меня издевку, произнес я, в упор глядя на оппонента. – Успокоительного глотни. Или что там у тебя во фляжке за пазухой?

  Ири ответил нечленораздельным рычанием, но меня отпустил-таки. Сам, видимо, начал осознавать возможные последствия собственной несдержанности. А я подавил тяжелый вздох... Н-да, будь я в прежней форме, Храрга-с-два он таскал бы меня за шкирятник, как кота нашкодившего. Хорошо хоть никуда носом не потыкал...

  – А пока хлебаешь и успокаиваешься, я подкину тебе информацию к размышлению, – продолжил я, понимая, что гнев начальника гвардии схлынул, и моей шкурке ничего не угрожает. – Живет в Наргонте некий Эллитар Лаэвинь. Знаешь такого?

  Иранэль, последовав-таки моему совету, молча кивнул.

  – Ну, еще б ты не знал второго помощника посла его королевского Величества, он же – ответственный за госбезопасность при посольстве, – ухмыльнулся я. – Так вот, он не далее как в январе этого года искал в городском архиве все, что связано с событиями тысячелетней давности, предшествующими появлению призрака-убийцы. Наверняка, если покопаться в архивах, например, Ваэтрасса или Великого Леса, можно найти аналогичные запросы от господина Лаэвиня или от кого-либо из его коллег. Настоящих коллег, я имею в виду, а не служащих комитета иностранных дел.

  У Иранэля, образно выражаясь, уши торчком встали, как у ищейки, взявшей след.

  – Откуда у тебя эти сведения? Источник проверенный?

  – Не волнуйся, источник – журнал запросов городского архива, а сведения достоверные, хоть и получены неофициально, – ответил я. – Важно другое: понять, с чего посольство Великого Леса вообще заинтересовалось этой темой, а также насколько доказуем тот факт, что они приложили руку к гибели подданных князя Мерисского. И, сам понимаешь, пресветлый Изялиниэль должен быть в курсе событий. Причем узнавать новости лучше из первых уст, разве нет?

  Иранэль тер затылок, переминался с ноги на ногу, кусал нижнюю губу, еще пару раз приложился к своей фляжке, однако поднимать деда с постели не торопился. Ох, я готов прозакладывать собственный хвост в кошачьем обличье, что его сообщенная мной новость крайне взволновала. И, похоже, он хочет что-то сказать мне и, в то же время, не решается. Если не поторопить, так до утра сомневаться и будет.

  – Что, Ири? – понизив голос, настороженно осведомился я. – У тебя такой многозначительный вид, будто теперь уже я чего-то важного не знаю.

  Против ожидания, Иранэль замялся еще сильнее. Та-а-ак...

  – Знаешь, то, что ты мне сказал, выставляет ситуацию совсем в ином свете, – вздохнул, наконец, начальник гвардии.

  Киваю. Так и есть. Сам очень удивился, когда про интерес второго помощника посла узнал. И понял, что без деда в этом деле точно не обойтись.

  – Ну, в общем... А, к демонам! Ты ж все равно узнаешь! – махнул рукой Ири, чем заинтриговал меня, уже порядком заинтригованного, донельзя. – У жертв призрака есть еще кое-что общее, кроме того, что они зверей своих у того рыжего лечили: они все прошли стажировку на базе Красный Лист, что в северной части Великого Леса, причем в один и тот же период времени – весной прошлого года.

  Да, дела... Я только присвистнул, когда челюсть подобрать смог.

  – Но это же военная база!.. Хочешь сказать, у меня в квартале законспирированные бойцы разведывательно-диверсионной специализации обретались? И, возможно, до сих пор обретаются...

  Иранэль покачал головой, прижал палец к губам, призывая говорить потише, после чего нехотя пояснил:

  – Из всех жертв боевую специализацию, не считая меня, имела только ваша правоведша, остальные выполняли техническо-обеспечивающие функции. И я, кстати, был туда приглашен в качестве наставника.

  – М-да, неожиданно... А почему этого не было в досье на погибших? – осведомился я.

  – Тебе его Герлиан составлял? – уточнил Иранэль и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил: – Ну, ему, такой высокий уровень доступа не положен. К тому же, он же с тобой работает...

  У меня даже слов не нашлось – черное бешенство враз захлестнуло. Доверие, да... И ведь знали, уррроды, что погибают подданные князя Мерисского от неизвестных причин, что версий рабочих нет, что расследование изначально в тупике! Знали и молчали, уррроды! И Иранэль тоже! Гад! Нет достаточного уровня доступа, фыррр! А сами палец о палец не ударили, просто сидели и смотрели, как погибают мериссцы, и как я бьюсь с органами правопорядка, пытаясь выцарапать у них хоть крохи информации, как пытаюсь вести свое расследование, как... Храрг побери! До сих пор бился бы, что та рыба об лед, если б не то покушение, не переселение в кота и не женитьба на Лоте!

  – Слушай, Ири, почему мне вдруг так захотелось убить тебя, а? – тихо, проникновенно произнес я, сверля его взглядом.

  – От плохого характера и повышенной склочности, видимо, – отозвался он, искривив уголок губ в намеке на ехидную усмешку. – А если серьезно, то я погибших по именам не знал, только в лицо.

  – Поэтому тебе понадобились портреты жертв! – догадался я. – Но...

  – Я не знал, что именно они погибают, – вздохнул Иранэль. – На Красном Листе никто друг друга по именам не называет, там псевдонимы в ходу. Знал бы раньше, так сказал бы. А портреты... считай, интуиция сработала. В моем деле приходится прислушиваться к ее голосу.

  Обуявший меня гнев тут же потух, будто его и не было. Зато мозг, получив новую порцию сведений, заработал с утроенной силой, в результате чего выдал сразу несколько версий, вроде бы похожих на правду, но нуждающихся в детальном обдумывании и обсуждении.

  – Ну, навскидку, либо наш заклятый друг-сюзерен (а по чьей еще указке зашевелится посольство Великого Леса?) желает убрать именно тебя, но так, чтобы не вызвать подозрений, и остальные четверо жертв понадобились для отвлечения внимания, – начал я, загнув палец.

  И тут же был перебит Иранэлем:

  – Да неужели? – голос его так и сочился скептицизмом, хоть выжимай. – И в том желании убрали и своего же собственного внедренного агента?

  – Вполне могли, – возразил я. – Думаю, за Талли приглядывали, и то, что Арисаэль каким-то образом сумел заставить ее плясать под его дудку, очень не понравилось ее куратору. Ты в курсе, что он от нее потребовал?

  Ири покачал головой.

  – Эх, не интересуешься ты последними событиями в Наргонте, – по стариковски проворчал я, грозя ему пальцем. – А зря! Дело в том, что Арисаэль, ныне покойный, за каким-то демоном влез в торговлю дурманом и организовал собственный канал поставки – через консульскую почту. И надо ж такому случиться, что посылку с грузом доставили не в расчетную дату, а накануне вечером, она попала в руки консула, который, решив разобраться с ней утром, закинул ее в свой личный сейф и отправился к любовнице, где его отравили, а почти труп утопили в озере на Старом кладбище, конечно, вместе с ключами от сейфа и отпирающим сие чудо техномагической мысли артефактом. Так что Арисаэль отправил ее добывать посылку из сейфа, что она, кстати, и сделала. Так вот, просчитать наиболее вероятный исход этой ситуации, когда Талли или погибла бы от рук торговцев дурманом, или попала бы в руки органов правопорядка, несложно.

  – Она почти засветилась, – хмыкнул Иранэль. – А это убило бы ее ценность как агента под прикрытием. Веский повод списать в расход... И так, чтобы делу польза была. Талант! Думаю, если мы обвиним Великий Лес и его Величество в гибели мериссцев, те будут отнекиваться и упирать на то, что их подданная погибла тоже. Еще версии есть?

  – Версия вторая, она же – третья: вы, пятеро, узнали на Красном Листе нечто, для вас не предназначенное, какой-то секрет Великого Леса или что-то в этом роде, поэтому оставлять вас в живых опасно. Но убирать нежелательных свидетелей надо так, чтобы на его Величество и его окружение никто не подумал. Псих-одиночка с призраком на поводке – неплохой вариант, хоть и не идеальный.

  – Идеальный, – усмешка начальника гвардии стала еще печальней. – Если надо еще и ткнуть Мерисс носом в слабость действующей власти.

  Я только вздохнул.

  – Кстати, третья версия кажется мне наиболее интересной с точки зрения перспективности, – я решил выложить последнюю карту. – Она почти как вторая, с тем лишь отличием, что тех, кто повышал квалификацию на Красном Листе, убирают из опасения, что они могут узнать кого-то. Некую личность, с кем контактировали на той базе, которая, кстати, либо уже внедрена, либо готовится к внедрению в Мерисс. Но тут уж ты более подкован, кто к нам на работу просится.

  Иранэль только кивнул с задумчивым видом. И нехорошая это была задумчивость. Многозначительная.

  – Жаль, я сразу всех подробностей не знал, – сокрушенно вздохнул я. – Самое поганое, даже если б ты изначально увидел всех жертв и догадался про их связь с королевской военной базой, все равно не поставил бы о том в известность ни меня, ни официальные власти Наргонты.

  Злость, вроде бы успокоившаяся, вновь подняла голову в моей душе.

  – Не положено, – отрезал Ири. – Государственная тайна, сам понимаешь.

  Я только рукой махнул.

  – Ладно, оставим эту тему, все равно каждая сторона останется при своем мнении. Сейчас важно решить, что делать – и с ситуацией в целом, и с невезучим ветеринаром в частности. Так что, мне самому деда с постели поднимать, или это сделаешь ты? Просто ты, как начальник гвардии, с этой задачей справишься и легче, и проще. А то меня далеко не все телохранители князя в лицо знают, так что без конфузов не обойдется.

  – Сам разбужу, – поморщился Ири. – Сейчас пойду... Слушай, я спросить хотел...

  Да ладно! Целый день наблюдаю начальника княжеской гвардии в сомнениях, смятении и неуверенности! Неужто завтра море выйдет из берегов, а небо упадет на землю?

  – Слушаю тебя.

  Иранэль помялся еще минуту.

  – Там, в Проклятых землях, с призраками всегда так?

  Настал мой черед тереть затылок.

  – По всякому. Там, как правило, призраки попроще, уровнем пониже. Зато по одному не нападают, всегда ментально подстегивают, выводят на эмоции – так им проще жизненную энергию из жертвы тянуть. Так что я прекрасно знаю, что ты чувствовал, пока живцом был.

  – Сам, небось, становился объектом пристального внимания этих существ, – Иранэль, склонив голову к плечу, смотрел на меня с таким пристальным вниманием, будто у меня на лбу божественное откровение проступило.

  К чему он ведет?

  – Было дело, – не стал отнекиваться я.

  – И как справлялся? – не отставал Ири.

  – Убегал, – честно признался я. – Мне с моим магическим талантом ничего иного не оставалось. До ближайшего освященного места, коих по Проклятым землям раскидано не так уж много – жреца-то в третьем заградительном отродясь не водилось. Или за линию базирования полка, под защиту заклятий и артефактов. Да, от этих хотя бы убежать можно. А вот от некоторых иных порождений некроса... – меня передернуло. – А, не будем о грустном!

  Иранэль кивнул и вдруг протянул мне руку, которую я сначала автоматически пожал, а потом только сообразил, что подобного жеста расположения от начальника гвардии удостоился впервые.

  – И что это было? – удивился я.

  И вдруг заметил отблеск уважения в глазах эльфа. Храрг побери! Завтра, самое меньшее, снег пойдет.

  – Не дурак, сам догадаешься, – был ответ, после чего Иранэль развернулся на каблуках и быстро пошел к выходу из подземелий дворца.

  А я остался стоять в этом закутке с острым чувством, что мир перевернулся и отныне никогда не будет прежним.

  – Убедись, что у тебя жара нет! – успел крикнуть я, прежде, чем двери подземелья захлопнулись за начальником гвардии.

  И поспешил обратно в допросную, искренне надеясь, что дознаватель в мое отсутствие не угробил подследственного.

  В Наргонту я вернулся только к обеду, вымотанный, но довольный результатами своих, да и не только своих стараний (Кейна и Арза гвардейцы еще до наступления утра под почетным усиленным конвоем отослали в Наргонту – уж не знаю, что они натворили, но я такой чести ни разу не удостоился). По результатам многочасовой словесной баталии с дедом, Иранэлем, дознавателями и магами, щедро разбавленной магическими экспертизами, заклятиями и последовательным построением, критикой и разрушением рабочих версий, стихийно вылившихся в план операции по выведению истинных виновников этой затеи с призраком на чистую воду. Конечно, он не предусматривал восстановления справедливости и наказания виновных в общепринятом понимании – в свете открывшихся обстоятельств это дело единогласно отнесено к ведению Мерисса. Кроме того, учитывая, откуда в этой истории ноги растут, рассчитывать на честный, справедливый и беспристрастный земной суд не приходится. Так что придется довольствоваться малым – исполнителями, в лучшем случае, четким пониманием того, что князь Мерисский этим не ограничится (еще бы, эта история – существенный удар по его авторитету), и осознанием того, что одну жизнь я все-таки спас.

  Да, Клаир по итогам нашего экстренного совещания признан невиновным, таким же орудием в чужих руках, как и сама призрачная трегни. В голове у парня обнаружилась целая система из ментальных блоков, установок и ложных воспоминаний, установленных, по мнению деда, 'таки вполне профессионально', однако князь Изялиниэль сумел-таки пробиться сквозь нее, хоть и не без помощи еще двух магов-менталистов, разобраться в хитроумном заклятии, а заодно вычленить главное для моего подзащитного: он оправдан. Хоть и хозяин призрака, но ни умысла, ни желания убивать кого-либо у него не было.

  Увы, от личного волеизъявления ветеринара в этой ситуации ничего не зависело, так как маги, работавшие с ним, ювелирно подменили образы эльфов, когда-либо причинивших ему зло, на образы вполне определенных мериссцев, заложили в сознание обязательную реакцию на них – тот самый безудержный гнев, о котором говорил Клаир, – которая и становилась для призрака сигналом к действию. Образов иных потенциальных жертв призрака в памяти ветеринара не обнаружилось, что, на мой взгляд, говорит о том, что Иранэль должен был стать последним, или же о том, что кто-то периодически обновляет 'картотеку'. И подозреваемый наш действительно не был магом, соответственно, поставить метку в ауре потенциальной жертвы или же, например, навесить заклятие Плаща Воды на призрака ему просто не дано. Из этого мы сделали вывод, что рядом с ним постоянно должен отираться маг – уж не знаю, служит он его Величеству за деньги или за совесть – и держать руку на пульсе, контролируя все контакты ветеринара. Кроме того, неподалеку от хозяина призрачной трегни должен находится и куратор – представитель спецслужб Великого Леса, ответственный за проведение операции. И эти двое должны быть хорошо осведомлены о ходе событий. Вот их-то и неплохо было бы поймать в первую очередь, причем живыми и умственно сохранными. Если же нет... это усложнит задачу, но отнюдь не сделает ее невыполнимой.

  Еще дед сумел вытащить из головы ветеринара воспоминание, где тот участвовал в ритуале пробуждения призрака. Зима, лес, ночь, жуткий холод, какой-то бурелом, ни малейшего понятия о том, как он там оказался, куча незнакомых эльфов, да и не только эльфов, и полные непонятки относительно происходящего, а также насчет своего дальнейшего будущего – ветеринар был искренне уверен, что его либо прирежут по-тихому, либо просто дождутся, пока он сам умрет от переохлаждения, а потом зароют, в снегу под тем же деревом, к которому он был привязан. Поэтому, когда у него всего лишь сцедили немного крови, которую тут же вылили на расчерченную ритуальную фигуру, и дали выпить какое-то зелье, от которого Клаир мгновенно отключился, а проснулся уже в собственной постели, где и провалялся почти три недели с воспалением легких. О ритуале в зимнем лесу он до сего момента ничего не помнил. М-да, романтика просто-таки... Сам я об этом воспоминании знал только со слов деда, который, кстати, обмолвился, что в том ритуале участвовало сразу несколько знакомых ему лиц ('причем не только лиц, но и остальных частей тела, да...'). Ему, а не бедолаге-ветеринару. К сожалению, делиться подробностями князь не стал, предпочел пока что замять эту тему, и начал спрашивать, какие у кого предложения по поимке агентов Великого Леса. И его, главным образом, интересовало 'таки шо нам имеет сказать господин адвокат?'.

  Сказать я имел очень много и, для начала, озвучил свои предположения относительно целей устроителей всей этой затеи. Потом выслушал шквал критики и сомнений. Дальше настал черед уточняющих вопросов, переросших в коллективный мозговой штурм, итогом которого стало рождение более-менее нормального плана действий на ближайшие пару дней.

  Во-первых, гвардейцы сегодня же потихоньку возвращают Клаира Эрриля в съемную халупу, где тот лежит несколько дней и приходит в себя после трехстороннего ментального считывания (удовольствие это, мягко говоря, ниже среднего, симптомы отходняка после него похожи на симптомы сильного отравления, так что подозрений у наблюдателей от Великого Леса вызвать не должны). За ним присматривают агенты Мерисса из числа глубоко законспирированных, внимательно отслеживают, кто и с какой целью наведается к ветеринару, и пока что ни во что не вмешиваются. Если, конечно, не возникнет прямая угроза жизни единственного свидетеля. Да-да, теперь он очень ценный свидетель, его беречь надо! Правда, по решению князя Изялиниэля его воспоминания и о ритуале, и о призрачной трегни, да и вообще о событиях сегодняшней ночи лучше пока заблокировать, предварительно сняв копию на носитель информации. Во избежание неожиданностей со стороны заклятых друзей и ненужной инициативы самого Клаира.

  Во-вторых, по Наргонте пустят слух о том, что начальник гвардии Мерисса этой ночью подвергся нападению призрака, сумел его развоплотить – помог случайно оказавшийся рядом адепт Ану (Вэл, согласно этой легенде, прибыл в Наргонту вечером, не сумел найти ночлег и от большого ума решил заночевать в том же сквере, где едва не погиб Иранэль). Однако сам при этом едва не погиб, да и сейчас находится на волосок от смерти, лежит во второй специализированной лекарне под присмотром господина Майнэса (и, конечно, своих бойцов), однако сам князь Изялиниэль не верит в то, что начальник гвардии безнадежен, и вот-вот направит туда мерисских магов-целителей, а то и целого перводемона богини жизни.

  Если целью Великого Леса было устранение Иранэля, его точно попытаются добить в ближайшие сутки. А гвардия и спецслужбы Мерисса устроят засаду в лекарне и попытаются взять исполнителей, чтобы через них выйти на заказчиков, или хотя бы на посредников.

  В-третьих, дознаватели Мерисса тайно и с величайшим пристрастием прошерстят всех кандидатов на более или менее значимые посты в княжестве, особенно заострив внимание на тех, что являются подданными Великого Леса или других княжеств, в целях выявление потенциального шпиона-диверсанта. И отдельно выяснят, так ли случайно отравилась псинка леди Эллидрейн, как это кажется на первый взгляд.

  Вот пока и все. В дальнейшем план действий будет скорректирован в зависимости от открывшихся обстоятельств.

  Мне в тех мероприятиях никакой роли не отвели (как ехидно сказал дед, в деле выведения заклятых друзей на чистую воду адвокат таки точно лишний), так что я тоже вернулся в Наргонту, намереваясь в ближайшие несколько дней отправиться вместе с женой в Тарлонг и вплотную заняться решением ее проблем. Эх, если б кто-нибудь год назад сказал мне, что я женюсь на оборотнице с кучей родственников, которые спят и видят сдать ее в безвозмездное пользование клану-конкуренту, наплевав на то, что она вообще-то замужем, проблем и полным комплектом когтей и зубов – я бы посоветовал ему проспаться! А в итоге... И, главное, не от большой любви или хотя бы симпатии, а из-за необходимости легализовать Лотю и, заодно, прикрыть ее от негативных последствий, которые с очень высокой вероятностью наступили бы в результате проноса ею моей полуживой тушки по улицам города! Иначе я бы о браке с ней и не задумался! Жена поневоле, да... И муж по стечению обстоятельств!

  Эта самая жена, кстати, встречала меня, сидя на крыльце лавки Ансельма и беспокойно оглядываясь по сторонам, будто высматривала кого-то. Неужели за меня волнуется? Об этом я и спросил Лотю, едва оказавшись рядом. А потом счел нужным добавить:

  – Знаешь, твоя таблица сегодня спасла, как минимум, одну жизнь.

  Говорить о том, что она же добавила мне хлопот, я не стал – Лоте это знать ни к чему.

  Жена, однако, с одной стороны, обманула мои надежды, и, с другой, тоже заставила волноваться, сообщив:

  – Ярос, Фыр пропал! Как ушел с утра, и не возвращался!

  – Ну... он и раньше уходил, – помедлив, ответил я, больше для того, чтобы хоть немного успокоить ее.

  Самому мне до успокоения было далеко. Конечно, кот уходил и раньше. Только я прекрасно знал, где этот хвостатый гаденыш, потому что сам управлял его тельцем! А сейчас... Храрга пинком через коромысло! Он же может попасть в беду! Перед глазами сама собой всплыла растерзанная змея на крыльце 'Аконита и мандрагоры'... Храрг побери!

  – Он пропустил завтрак! – выдвинула Лотя последний аргумент в пользу паники.

  Я против воли кивнул. Зная пушистого обжору, это уже повод для беспокойства. Эх, как бы мне не хотелось того избежать, придется вновь переместиться в Фыра.

  – Лотя, идем в дом, – я потянул девушку за локоть. – Не могу же я соединяться сознанием с котом прямо здесь.

  Та, уже зная, что последует за перемещением моего сознания в Фыркиса, безропотно позволила увести себя и даже пообещала позаботиться о моей коматозной тушке. Добрая она у меня! Но хорошо хоть не пристает с вопросами вроде: 'Ты где был всю ночь и почти весь день? Кейн, Арз и Вэл еще до рассвета вернулись!' – беспокойство за котика вытеснило остальные мысли. Так что в любом событии можно найти положительные стороны...

  Фыр Тушпу

  Когда тьма перед глазами, символизирующая перенос сознания из одного тела в другое, рассеялась, обнаружил себя, вернее, кота сидящим на ветке дерева. Я находился то ли в одном из городских парков, то ли вообще за чертой города – во всяком случае, вокруг меня был лес, и ни малейшего намека на признаки жилья. Правда, дерево, на котором сижу теперь уже я изрядно отстоит от остальных, да и вообще находится на какой-то порядком захламленной поляне. Но тот хлам, что валяется внизу – какие-то обломки, ящики, ржавые металлические хреновины непонятного назначения, а также некие конструкции, в которых при большом напряжении фантазии можно угадать остовы мебели – не позволяет предположить, что здесь поблизости кто-то живет, скорей наводит на мысли о стихийно возникшей свалке или о чем-то подобном. Однако характерных для свалки запахов чуткий кошачий нюх не уловил, не считая, разумеется, запахов мокрого гниющего дерева и ржавчины, что позволило предположить, что кто-то единоразово привез сюда скопившийся хлам и оставил. И ведь давно стоит, прогнило и проржавело все! М-да, раз городские коммунальные службы до сих пор не убрали это безобразие, местечко-то безлюдное, сюда крайне редко кто-то заходит. Судя по запаху, только бездомные собаки... Тогда как здесь оказался я, то есть, мой кот?! И что я... он? Мы! Хотя, нет, так не пойдет. Пожалуй, буду по-прежнему говорить о себе в первом лице, иначе запутаюсь. Так вот, как я тут оказался и что делаю – непонятно.

  И надо бы спуститься вниз и осмотреться, однако здесь же, под деревом, обнаружилась и причина того, что Фыр предпочел сидеть на ветке дерева подальше от земли, а не исследовать окрестности на предмет того, как бы побыстрей отсюда выбраться и оказаться поближе к цивилизации – стая из шести крупных, явно одичалых собак, взявших дерево в кольцо и бросавших на меня плотоядные взгляды. Та-а-ак... Выходит, кот каким-то непостижимым образом перенесся из лавки Ансельма в этот медвежий угол. Странно все это!

  Я осторожно перетек на ветку пониже, делая вид, что просто отдыхаю. Псины оживились, видимо, подумали, что добыча по какой-то причине решила прекратить борьбу за жизнь и добровольно прыгнуть к ним в пасть. А вот и нет! Просто с более низкой ветки вести огневой обстрел удобней, угол обзора больше, а при таких условиях вероятность промазать куда ниже. Ну, кто тут первый кандидат на подпаленную шерсть? Может, вон тот здоровенный кобель с порванным ухом и располосованным носом? О, а царапины-то свежие, вон, одна еще кровит! Наверное, Фыр их и оставил – котику уже пришлось сражаться за жизнь. Увы, силы оказались не равны, а численный перевес – не на стороне жертвы, так что мурлыке пришлось спасаться бегством.

  За время, проведенное в кошачьем облике, мне, конечно, приходилось становиться объектом пристального внимания собак, однако заканчивались подобные встречи вполне мирно, хоть и в состоянии военного нейтралитета. Но городские псинки, во-первых, видели, что кошак крупный, с крепкими длинными когтями, отнюдь не миролюбивым нравом и изрядным опытом в драке, и, во-вторых, вполне могли чувствовать присутствие в теле котика второй, магически одаренной души, которая тоже дружелюбием и всепрощением не отличается, так что, ведомые инстинктом самосохранения, псы предпочитали обходить Фыра стороной. А вот стая, что караулила моего кота под деревом, таких особенностей пушистика не прочухала, и сейчас поплатится за это. Ну-ка, ну-ка...

  Зарождавшийся огненный шарик – маленький, с ноготь размером – уже готов был сорваться в прицельный полет, обжигая и причиняя невыносимую боль, заставляющую срываться с места и, не разбирая дороги, мчаться к воде или кататься по земле, однако этого так и не случилось. Потому что в этот момент на небольшой полянке с деревом, на котором я скрывался от стаи псов, появилось новое действующее лицо – симпатичная миниатюрная блондинка, кутавшаяся, несмотря на теплый вечер, в длинный шерстяной кардиган. Псы, едва завидев ее, резко забыли про загнанную на дерево добычу и, ощетинившись, начали медленно пятиться к лесу. И, Храрг побери, у них действительно была весомая причина опасаться милой и хрупкой на вид девушки – я всем своим существом, буквально каждой шерстинкой чувствую, что блондинка – оборотень, причем пребывает она далеко не в лучшем расположении духа. Вернее, она просто в ярости, и готова порвать на лоскутки любого, кто встанет на ее пути, будь то стая бродячих собак, медведь или сам Храрг. Хм, и кто же так разозлил ее?

  – Пошли прррочь, ш-ш-шавки! – рыкнула блондинка, скаля зубы, сейчас слишком длинные и слишком острые для человекоподобной ипостаси. – Порррву!

  Частичная трансформация под влиянием эмоций, обуздать которые сей юной особе не под силу. Да она и не пытается.