Текст книги "Объединенные Арабские Эмираты. Лицом к лицу с новым чудом света"

Автор книги: Игорь Сенченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

В контексте данного повествования следует упомянуть и о принадлежащем Абу-Даби острове Умм-ан-Нар. Люди, обитавшие на нем более четырех с половиной тысяч лет тому назад, специализировались на поставках меди морем в Мессопотамию. Медь поступала на остров из рудников, обнаруженных в начале бронзового века в расположенных неподалеку горах Хаджар, грузилась на корабли и перевозилась в порты городов-царств Древней Месопотамии. На наличие активных торговых связей между царствами Древней Мессопотамии и народами, населявшими в те времена земли Прибрежной Аравии, указывают и глиняные сосуды, обнаруженные археологами на островах Дальма, Марава и Умм-ан-Нар. Возраст сосудов – 7 000 лет. Изготавливались они на юге Месопотамии, а впоследствии и местными гончарами.

Пожалуй, именно в Абу-Даби можно достаточно хорошо познать душу кочевника-бедуина, познакомиться с традициями и нравами племен «Острова арабов». Бедуины Аравии отличаются утонченной вежливостью. Они остроумны, одарены фантазией и красноречием, неравнодушны к поэзии и толкованию снов, умеют читать звездное небо и по нему предсказывать перемены погоды. Для «жителей палаток» и сегодня характерны те благородные качества, которые поражали российских дипломатов на заре Х!Х столетия: «дух свободы и независимости, строгое соблюдение законов пустыни», и в первую очередь, как подчеркивается в политическом отчете консульства России в Басре за 1902 г., – «гостеприимство и обостренное чувство чести и собственного достоинства» [2]. Гостеприимство жителей пустыни воспето их поэтами как наивысшая добродетель бедуина-кочевника, наряду с воинской храбростью, щедростью и честью.

Честь для бедуина, особенно честь семьи, рода и племени, – святая святых. В прошлом бедуин-кочевник, опозоривший свое племя, становился изгоем, обрекал себя на неимоверные страдания, а в большинстве случаев – на смерть. Будучи «отрезанным» от племени, один прожить в пустыне был не в состоянии. Как ни странно это может показаться, но родоплеменные связи и сегодня не утратили своего былого значения в жизни коренных жителей «Острова арабов». И в наши дни аравитянин, будь то кочевник или горожанин, без поддержки племени едва ли легко встанет на ноги, а тем более преуспеет в бизнесе или политике. В настоящее время межплеменное соперничество в родоплеменной Аравии носит политико-коммерческий характер; и ареной такого соперничества племен выступают уже не пастбища и колодцы, как в прошлом, а сферы торговли и политики. Вне родоплеменных структур добиться чего-либо серьезного в Аравии чрезвычайно трудно.

Называя себя «людьми пустыни», а пустыню – отечеством, бедуины-кочевники свободолюбивы и независимы. Бедуин и просторы Аравийской пустыни – понятия неразделимые. Поэтому главное место в повседневной жизни бедуина-кочевника по-прежнему занимают шатер, верблюд и оружие. Бедуины владеют оружием мастерски. И примером для подражания служит им Исмаил, прародитель арабов северной Аравии. Был он, как гласят легенды, непревзойденным стрелком из лука и искусным наездником [3].

Появлялся на свет и умирал бедуин в палатке; ее здесь называли бейт ал-шаар. Оплотом жизни бедуина-кочевника были верблюды, а главными местами обитания – стоянки у источников пресной воды.

И бедуины-кочевники, и жители современной аравийской глубинки, также как и их далекие предки, суеверны. Интересные зарисовки суеверия бедуинов прошлого принадлежат перу нашего соотечественника, барона Э. Нольде, посетившего ряд мест Аравийского полуострова в конце XIX столетия. По прибытии в Хаиль (в то время столицу Неджда, одного из районов современной Саудовской Аравии) он встретил со стороны населения не только прохладный, но откровенно враждебный прием: появление иноверца считалось тогда плохим предзнаменованием. Хамуд, двоюродный брат Ибн Рашида, тогдашнего эмира Неджда, управлявший в отсутствие брата городом, дал понять россиянину, что, случись что-то нехорошее, и его ожидает участь недавно зарезанного в Неджде французского путешественника Хубера, ставшего предвестником постигших город неприятностей. К счастью для барона, вскоре после его приезда начался дождь, длившийся 36 часов. Затем у Хамуда прошел кашель (вероятно, вследствие перемены погоды), мучивший его в течение 8 месяцев. И наконец, в Хаиль было доставлено известие о победе Ибн Рашида над племенами отейба и мтейр. Более того, оказалось, что враг пустился в бегство как раз в тот момент, когда наш соотечественник въехал в город. Все это и заставило жителей Неджда изменить их отношение к пришельцу из далекой России [4].

Основа основ жизни коренных жителей «Острова арабов» – соблюдение заветов и законов предков. В Аравии они свои, неписаные, известные, однако, каждому, даже ребенку. Мальчики впитывают их в себя с детства, в том числе во время традиционных вечерних мужских встреч, будь-то диваний в Кувейте или маджалисов в АбуДаби (ОАЭ). Именно здесь будущие мужчины познают освященный веками кодекс поведения араба, его наивысшие доблести – честь и достоинство; знакомятся с аравийскими критериями добра, зла и справедливости. Суд племени намного жестче суда официального, государственного. У арабов Аравии, ведущих кочевой образ жизни, нет тюрем. Однако вердикт племени может сделать для них невыносимым и места их обитания.

До середины 60-х годов XX столетия, когда в Прибрежной Аравии и в помине не было ни газет, ни телевидения, маджалисы выступали в качестве главного канала по распространению новостей. Присутствовавшие на маджалисах мальчики сидели молча, в разговоры не вступали. Им разрешалось участвовать в дискуссиях только по достижении 16 лет.

В ряду самых суровых законов Аравии прошлого – кровная месть. Убийце приходилось искать спасения в бегстве, и откочевывать к чужому племени, пользуясь священным заветом предков – правом убежища (дахейль). Отказать в последнем нельзя было даже врагу, если ему удавалось незаметно пробраться в палатку шейха и схватиться за ее стойку, или задеть человека, у которого он искал защиты, брошенным камешком, или, наконец, завязать узел на его головном платке, приговаривая: «Ана дахиль ляк», то есть «Я под твоей защитой».

Расцвет Абу-Даби связан с именем шейха Заида, первого президента ОАЭ (скончался 2 ноября 2004 г.). В качестве правителя княжества Абу-Даби он сменил (6 августа 1966 г.) своего брата, шейха Шахбута, личность достаточно самобытную. Живые свидетели тех времен рассказывали, что деньги, ежемесячно вручавшиеся шейху Шахбуту Англо-Персидской компанией за нефтяные концессии, он хранил в картонных коробках, под кроватью. Случайно обнаружив, что часть денег погрызли мыши, ввел новшество – стал прятать сбережения в жестяные коробки из-под бисквитов. Впоследствии прибег к услугам банка, бахрейнского, единственного в то время банковского учреждения на всем Арабском побережье Залива. Однажды распорядился связаться с управляющим этого банка и выяснить, в сохранности ли его деньги. Ответ был положительным. Однако шейх не успокоился и изъявил желание лично удостовериться в сказанном и в этих целях организовать для него осмотр сбережений. В течение нескольких дней банк лихорадило – в спешке туда отовсюду свозили деньги. Забив ими хранилище банка, пригласили шейха Шахбута. Он подошел к груде денег, осмотрел их... и заявил, что деньги не его – на купюрах не было меток шейха. Вот этого уже никто предвидеть не мог. Случился скандал, ставший со временем историческим анекдотом.

Шейх Шахбут, по свидетельствам его современников, был человеком прижимистым. Рассказывают, что управляющий единственной в то время начальной школой в Абу-Даби должен был обращаться к нему лично за деньгами даже для покупки мела. Известно, что к образованию шейх Шахбут относился, мягко говоря, прохладно. Когда в начале 1960-х годов англичане попытались было убедить его в том, чтобы послать на учебу за границу своих сыновей, а вместе с ними и представителей ряда других знатных родов, то сделать этого так и не смогли. Вырваться за рубеж для получения образования удалось тогда только сыновьям богатейшего в Абу-Даби семейства Отейбы. Кстати, один из них стал впоследствии министром нефти ОАЭ.

В то же время шейх Шахбут мог совершать поступки, никак не вписывавшиеся в рамки сказанного о нем выше. Так, приняв однажды деньги за нефтяные концессии от представителя Англо-Персидской нефтяной компании и выдав ему расписку в их получении, шейх Шахбут спросил: «Зачем тебе эта бумажка? Ведь я тебе доверяю!». «Таким документам больше, чем словам, доверяет компания», – ответил англичанин. Улыбнувшись, шейх Шахбут вернул ему только что полученные деньги, попросил доставить в Абу-Даби и передать своему брату. Дело происходило в пустыне, да и сумма была такой, что ее сполна хватило бы любому смертному лет на 20 безбедного существования [5].

Долго англичане убеждали шейха Шахбута открыть в Абу-Даби почтовое отделение. Расходы по его учреждению брали на себя. Однако шейх был непреклонен. Мой народ, твердил он, не имел почтового отделения 200 лет; не особо нуждается в нем и сейчас [6].

Вскоре шейх преподнес очередной «сюрприз»: выписал из Англии комбайн. А пораженным англичанам заявил, что где-где, а вот в сельском хозяйстве надлежит всем народам шагать в ногу со временем.

Предметом особой гордости шейха Шахбута был зеркальный зал его резиденции. Правитель любил принимать там гостей и многочисленных просителей: зеркала увеличивали рост шейха и делали его, как он полагал, более величественным. Вполне понятно, что такой человек стопорил процесс развития княжества и не мог уже устраивать ни членов правящего семейства Аль Нахайан, ни англичан.

В августе 1966 г. на семейном совете Аль Нахайан было решено заменить шейха Шахбута его братом, шейхом Заидом, – под предлогом того, что первый «оказался не в состоянии создать эффективную администрацию, не справился с управлением княжества и не использовал его богатств в интересах народа» [7]. Информировал шейха Шахбута об этом решении политический резидент Англии в Персидском заливе, подчеркнув, что мнение семейного совета насчет того, что шейх должен отказаться от престола в пользу своего брата, разделяет и правительство Ее Величества. Шейх Шахбут правильно оценил сложившуюся ситуацию и от престола отрекся.

События, происшедшие в Абу-Даби, не остались не замеченными в «аравийском Тибете» – в Омане. Прежний правитель, султан Саид, был смещен и вывезен в Великобританию. Его место занял султан Кабус, нынешний глава этого древнейшего государства Южной Аравии (правит Султанатом Оман более 40 лет, с 23 июля 1970 г.; 18 ноября 2010 г. султану исполнилось 70 лет; по этому случаю был сделан огромный мозаичный портрет султана, вошедший в «Книгу рекордов Гиннеса»).

Рассказ об Абу-Даби был бы неполным без политического портрета ныне покойного шейха Заида бен Султана Аль Нахайана.

Прожив долгую и интересную жизнь, шейх Заид (19182004 гг.) стал творцом всего нынешнего великолепия Абу-Даби, отцом-основателем ОАЭ. Со всем основанием можно утверждать, что именно он придал «державную поступь» землям современных ОАЭ и вывел федерацию семи княжеств Южной Аравии в ранг государств, в наше время весьма преуспевающих.

Шейх Заид, по свидельствам современников, обладал невероятной интуицией, мастерством урегулирования межплеменных конфликтов (тавассут) и абсолютным чувством справедливости.

Кредо шейха Заида: «мудрость – в терпении». И действительно, жизненный путь этого человека, его неординарная политическая биография являются ярким подтверждением правоты высказываний древних о том, что «терпеливое познание жизни и есть величайшая школа мудрости».

Жизнь научила шейха Заида умению достижения компромиссов, привила ему сострадание к бедным и обездоленным. Воспитание в духе суровых, но в то же время благородных законов пустыни, заложило в нем такие качества, как решительность, сила воли и мужество, любовь к земле и живое восприятие всего нового. Бедуинские идеалы щедрости и гостеприимства, отваги и суда по здравому смыслу, в соответствии с которыми он жил, способствовали тому, что авторитет шейха Заида среди местных племен стал со временем непререкаемым. Соплеменники любили его за простоту в общении, верность дружбе, уважали за силу характера, знание обычаев и нравов пустыни. Шейх Заид, как говорят о нем жители ОАЭ, был «настоящим сыном Аравии», истинным мусульманином, беззаветно преданным своему народу, и кристально честным человеком; чтил и соблюдал заветы и обычаи предков, знал толк в верблюдах.

Шейх Заид решительно отстаивал интересы Абу-Даби, а впоследствии и ОАЭ, в спорах с могущественными соседями – Ираном, Оманом и Саудовской Аравией. Заставить шейха Заида, – будь-то силой или с помощью денег, – поступиться интересами своего народа, историческими правами предков на те или иные территории, было делом абсолютно бесперспективным. Одним из ярких подтверждений тому – события 1946 г. Став тогда представителем правителя Абу-Даби в Восточном регионе, с центром в Аль-Айне, что в оазисе Бурайми, на земли которого претендовали могущественные соседи (Саудовская Аравия и Оман), шейх Заид от предложенных ему саудовцами 60 млн. долл. США, денег по тем временам для Аравии огромным, отказался и ни на какие посулы, уговоры и угрозы не поддался [8].

На фоне блеклого правления шейха Шахбута бурная и результативная деятельность в Аль-Айне шейха Заида выделялась особенно рельефно. Поэтому решение правящего семейства Аль Нахайан о передаче верховной власти в княжестве в руки последнего было воспринято старейшинами племен с пониманием.

Став правителем Абу-Даби, шейх Заид выступил с таким заявлением: «Аллах облагодетельствовал нас многими дарами. И первое, что мы обязаны сделать в угоду и благодарность Ему, так это направить ниспосланные нам богатства на цели преобразования страны, сосредоточить усилия на сотворении добра для народа, а именно: обеспечить его жильем, питанием, медицинским обслуживанием; дать образование» [9]. Шейх Заид сказал это населению княжества, в большинстве своем в то время неграмотному, жившему в постройках из плетеных пальмовых ветвей, людям, болевшим трахомой и туберкулезом, страдавшим от желудочных болезней и малокровия. Сказал – и сделал. При шейхе Заиде княжество Абу-Даби начало стремительно развиваться. Внук знаменитого Заида Великого, время правления которого до сих пор называют в народе «золотым веком жемчужной торговли» Абу-Даби, и сам со временем стал не менее знаменит, чем его легендарный предок. И если Заид Великий первым из подвластных Великобритании правителей аравийских княжеств восстановил (в 1900 г.) упраздненные Англией их национальные знамена, то шейх Заид бен Султан Аль Нахайан пошел дальше – объединил семь из этих княжеств в федерацию, знамя которой гордо реет сегодня на флагштоках ООН. Кстати, цвета этого знамени – белый, символизирующий нейтралитет ОАЭ; черный – главное богатство страны, то есть нефть; зеленый – плодородие и изобилее; и красный – цвет жемчужных моллюсков, одного из самых ярких символов Прибрежной Аравии прошлого, – были любимыми цветами Пророка Мухаммеда.

За годы правления в ОАЭ шейха Заида страна добилась высоких результатов в экономике и торговле, образовании и здравоохранении. С 1972 г. по 2004 г. на ее песчаных просторах было высажено более 250 млн. деревьев. Шейх Заид, как говорят местные пожилые жители, хорошо знавшие этого удивительного человека, полностью оправдал имя, данное ему в честь его великого деда, и вошел в историю эмиратов как основатель федерации, как человек, сотворивший, казалось бы, невозможное – «сделавший пустыню зеленой».

В годы его правления возродилась древние ремесла и промыслы, а также некогда повсеместно распространенная в Аравии соколиная охота (аль-сакра). В прошлом соколы, равно как и собаки салюки, традиционно использовались в Аравии для добычи дичи. Повышенным спросом пользовалось мясо дроф; долгое время оно было единственным в здешних краях источником протеина. Признанным авторитетом соколиной охоты в землях современных ОАЭ был шейх Заид. Правитель мудрый, он создавал питомники, строил специализированные ветеринарные клиники, уникальные не только для богатой и ничему не удивляющейся уже сегодня Аравии, но и для Европы. Соколиная охота, отмечал шейх Заид в своей книге «Спортивная охота с соколом», позволяет «сохранять традиции, а это – лучшее из того, что каждое поколение наследует от своих предков».

Представить себе настоящего бедуина, а тем более жителя пустынной Аравии прошлого, без верблюда, лошади, сокола и салюки, невозможно. Таже невозможно представить себе и Аравию без соколиной охоты. Именно отсюда она была привнесена арабами в Персию и Византию. Прием высоких и дорогих гостей в Аравии до сих пор, как и много столетий тому назад, сопровождают соколиной охотой. С соколами в Аравии охотятся на прилетающих сюда куропаток и перепелов, а c собаками и соколами вместе – на газелей и зайцев. В прошлом состоятельные люди Прибрежной Аравии довольно часто охотились в Иране и в Пакистане; притом месяца по два кряду.

Сезон соколиной охоты в Аравии начинается в декабре. В это время года через Аравию идет миграция дроф, в том числе из Ирана и России. По обычаю предков, охоте предшествуют утренняя молитва и чашечка крепкого аравийского кофе. В наши дни процедура потребления утреннего кофе на охоте та же, что и много веков назад. Охотники садятся в круг, в середине – шейх. Кофе пьют не торопясь, молча. Соблюдаемая ими тишина символизирует слияние людей с пустыней, их настроенность на встречу с ней, более того, на борьбу. Выпив кофе, первым встает проводник. Он показывает шейху направление движения. Работа его чрезвычайно ответственная. Успех охоты в пустыне во многом зависит от скорости передвижения. А проводник и является тем лицом, которое заблаговременно исследует состояние песков и безошибочно выбирает оптимальный путь движения. Если накануне прошел дождь, то охота в этом месте пустыни обещает быть удачной. Охотники надевают на руки специальные кожаные перчатки, усаживают на них соколов, и действо-схватка человека с животным миром пустыни начинается. Древний вид соколиной охоты – на верблюдах, современный – на мощных автомобилях-вездеходах. «Истинный житель Аравии – это бедуин, – говорят эмиратцы; а истинный бедуин – это охотник».

Во время охоты соколы порой удаляются на большие расстояния. Чтобы предотвратить возможность их потери в пустыне, охотники используют миниатюрные электронные передатчики-пеленгаторы, весом не более 10 граммов. Прикрепляются они к лапам или хвостовому оперению птиц и позволяют прослеживать их точное местонахождение на расстоянии до 30 км. Стоит такой «птичий навигатор» от 4 до 8 тыс. долл. США.

Наряду с ловчими птицами, охотники в Аравии используют известных здесь еще со времен египетских фараонов гончих собак салюки. В прошлом, когда мяса не хватало, особенно в засушливые и голодные годы, собак кормили финиками и молоком верблюдиц. Популярна на Арабском побережье Персидского залива охота на газелей; их здесь называют «принцессами пустыни». Охотятся также на фазанов. Птиц-самок (аль-хурр) используют при этом чаще, чем птиц-самцов (гармуш), так как они крупнее и сильнее самцов. Дичь, добытая соколом, отвечает всем требованиям ислама, регламентирующим правила использования мусульманами – при приготовлении пищи – мяса птиц, рыб и животных. Дело в том, что исламом строжайше запрещено употреблять в пищу мертвечину, в том числе и мясо животных и птиц, забитых без соблюдения действующих на этот счет, прописанных в исламском праве, норм и правил. Ловчие птицы пойманную ими дичь не убивают, а только оглушают, лишают возможности двигаться. Забивает дичь по всем правилам, с испусканием крови, – охотник.

Поскольку повсеместная и круглогодичная охота в Аравии в наши дни запрещена, то ее непременные участники, как то ловчие птицы и охотничьи собаки салюки, лошади и верблюды, становятся главными персонажами необыкновенно популярных в Аравии в наше время различного рода состязаний – верблюжих бегов или заездов на лошадях, или полетов птиц на длинные расстояния.

Многие жители Прибрежной Аравии – заядлые рыболовы. В Абу-Даби рыбу умеют не только ловить и вкусно готовить, но и разводить. Невероятно, но факт: в 2008 г. здесь была создана ферма по разведению осетров; более того, в целях... промышленного, как сообщалось в газетах, производства икры.

Рыбы в прибрежных водах ОАЭ становится, к сожалению, все меньше и меньше, а вот количество рыболовов-любителей изо дня в день увеличивается. В ряде княжеств эту проблему решают просто, но в то же время – с выгодой для государственной казны: хочешь ловить рыбу – приобретай лицензию; рыбачишь без лицензии – плати штраф в размере 30 долл. США. Надо сказать, что требование насчет лицензии на рыбалку с удочкой населением Прибрежной Аравии воспринимается довольно трудно. Однако годичные уловы рыбы в стране сокращаются (с 118 000 тонн в 1999 г. до 90 000 тонн в 2009 г.), и ограничения, в том числе и такого рода, вводить все же приходится.

У истории Аравии своя шкала ценностей. На ее страницах остаются имена великих воинов и отважных шейхов прославленных племен, удачливых торговцев и искусных мореплавателей, родоначальников знатных родов и основателей княжеств. Род Аль Нахайан, бесспорно, в их числе. Он может быть смело включен в список великих и славных родов Аравии, составляющих каркас пантеона легендарных племен «Острова арабов».

В 2007 г. эмират Абу-Даби попал в «Книгу рекордов Гиннеса» в связи с изготовлением – по случаю празднования 36-ой годовщины образования ОАЭ – самого большого в мире национального знамени, размером в 50 000 квадратных футов. Национальный стяг ОАЭ, к слову, представлен четырьмя цветами: зеленым, белым, черным и красным. Зеленый, помимо того, что является официальным цветом ислама, ассоциируется у арабов Аравии еще и с могуществом природы, счастьем и плодородием. Белый символизирует такие, издревле высоко ценимые здесь, социальные ценности, как чистоту помыслов и поступков. Черный отображает главное богатство страны и главный источник стремительного роста благосостояния нации – нефть. Красный – это символ национальной независимости и мощи.

Нынешний правитель Абу-Даби и президент ОАЭ – шейх Халифа бен Заид Аль Нахайан (1947 года рождения). Шейх Халифа впитал в себя лучшие качества своего легендарного отца. Так же как и шейх Заид, он делает все от него зависящее, чтобы народ ОАЭ жил достойной его славного прошлого и созидательного настоящего счастливой жизнью.