Текст книги "Объединенные Арабские Эмираты. Лицом к лицу с новым чудом света"

Автор книги: Игорь Сенченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

Один из самых блистательных царей Вавилона – легендарный Навуходоносор II. Арабские легенды гласят, что он был ребенком, якобы появившимся на свет от внебрачной связи царя Соломона и царицы Савской Билкис, правительницы древней Сабы (Йемен). Отсюда, дескать, и безграничные ненависть и жестокость Навуходоносора в отношении израильтян: он разрушил храм Соломона и стал виновником их вавилонского пленения. Исторические хроники свидетельствуют, что, вместе с тем, Навуходоносор был царем мудрым и дальновидным, делал все возможное, чтобы упрочить роль и место своего царства в системе торговли Древнего мира. И для достижения этой цели не останавливался ни перед чем. Силой подавлял конкурентов. Доставил много неприятностей финикийцам: осадил и надолго блокировал город Тир (Ливан) – оплот их торговой деятельности. Сокрушил древнее Набатейское царство, лежавшее на перекрестке оживленных торговых путей прошлого. Часть населения его насильственно переселил в другие земли. Главная задача военных акций Навуходоносора состояла, как видим, в том, чтобы изменить маршрут «индийской торговли» и, перекрыв ее основную артерию в Красном море, – переориентировать поставки товаров из Индии через Персидский залив – в Вавилон, а оттуда, через Пальмиру, – в Сирию и дальше. Именно в правление Навуходоносора были проведены масштабные работы в целях обеспечения доступа большегрузных судов к портам Двуречья, вплоть до Вавилона, чтобы не заниматься перегрузкой товаров на малые суда в Герре. Он распорядился построить шлюзы и укрепить плотины для удержания должного уровня вод в реке Шатт-эль-Араб, очистить и отремонтировать старый царский канал Нагармалха и проложить новый – Аркан. В его правление был предпринят военный поход в земли Южной Аравии. Навуходоносор хотел победоносно «пройти по Йемену и подчинить себе Сабейское царство». И для этого он вначале «огнем и мечом» поставил на колени племена большей части Пустынной Аравии, а затем, со стороны моря, – подобрался к Адену, известному торговому порту Южной Аравии. Таким образом, частично своей цели он все же достиг – существенная часть товаров из Индии стала поступать в Вавилон через Персидский залив. Полностью перекрыть поставку товаров из Индии по Красному морю он так и не смог. Для этого требовалось сокрушить Египет и закупорить порты Суэцкого перешейка.

Впоследствии, во времена правления в Месопотамии персов, судоходство, в том числе торговое, в Персидском заливе, наоборот, заметно свернулось. Персы боялись нападения неприятеля с моря. И поэтому, имея в виду обезопасить Вавилон, решили сделать вход в устье реки Тигр недоступным для кораблей. На реке был сооружен целый каскад каменных заграждений. Уничтожил заградительные сооружения персов на Тигре Александр Македонский. «Те, кто силен оружием, – говорил он, – в подобных хитростях не нуждаются» [5].

Особым спросом в царствах Месопотамии и в Египте пользовались йеменские и оманские клинки, дамасские сабли и копья, пряности из Индии, жемчуг и благовония из Аравии. Центром оптовой торговли всеми этими товарами был г. Сур (Оман). Уникальное географическое положение Южной Аравии объективно стимулировало развитие морской торговли. Монополия на нее в Персидском заливе и Красном море на протяжении столетий принадлежала мореходам Южной Аравии.

Вопрос охраны торговых караванов в Аравии решался просто – посредством заключения караванщиками соглашений с состоятельными в военном отношении племенами. Племя, под эгидой которого находился караван, поставляло купцам верблюдов и вооруженных погонщиков, содержало безопасные места стоянок, так называемые караван-сараи. Вместе с тем охрана паломнических караванов, направлявшихся в Мекку, была прерогативой халифов.

Процветанию торговли среди племен «Острова арабов» в исламский период содействовало поощрение коммерции Пророком Мухаммедом, возведение торговли в ранг пристойных деяний правоверных [6].

Активная коммерческая жизнь на Арабском Востоке сопровождалась развитием там искусств и наук. Особенно ярко это проявилось во времена халифата Аббасидов, созданного выходцами из Аравии. В годы властвования легендарного халифа аль-Мамуна (813-833 гг.), крупнейшего в мировой истории правителя-мецената, покровителя ученых и философов, Багдад превратился в центр экономической и культурной жизни народов Арабского Востока. В этом городе халиф аль-Мамун основал Дом мудрости. Отовсюду туда свозились для перевода на арабский язык древние научные манускрипты, прежде всего по математике, астрономии и медицине, – наукам, в которых мусульманские ученые особенно преуспели, а также истории и географии. Достаточно сказать, что от побежденной им Византии (830 г.) халиф потребовал выплаты дани не деньгами и драгоценностями, а научными трактатами [7]. В то время, когда в Европе мыслителей и их сочинения сжигали на кострах, на Арабском Востоке, в Доме мудрости, труды ученых собирали, переводили и систематизировали. В «Сокровищнице Мамуна», знаменитой библиотеке халифа, хранилось более ста тысяч томов. Фонды крупнейших библиотек Европы, для сравнения, не превышали тогда нескольких сотен томов. «Багдад – университет исламского мира», – говорил знаменитый арабский энциклопедист Йакут (1179-1229). Прогресс арабов в науках и искусствах был настолько же впечатляющим, как и их завоевательные походы, как достижения в мореходстве и торговле. Именно арабы, пишет в своем сочинении «Космос» Александр фон Гумбольдт, «отчасти рассеяли варварство» в Европе, «возвратили человечество к источникам греческой мудрости». Арабы, резюмирует он, не только способствовали сохранению научных приобретений человечества, но и расширили их. И едва ли поэтому можно принять на веру все еще бытующую в научном мире историю о том, что знаменитая Александрийская библиотека была якобы сожжена воинами арабского полководца Амра, выходца из Аравии, отдавшего приказ топить бани Александрии книгами из этой библиотеки.

«Географические сочинения европейцев в сравнении с обширными сочинениями арабов, – пишет в своем исследовании «История землеведения» Карл Риттер, – кажутся только коротенькими учебниками». И подтверждением тому – труды Масуди (Х в. н. э.), Идриси (1110-1165) и Исмаила Абуль Фида (1273-1331 гг. н. э.), Абу Исака аль-Истархи (XV в. н. э). Работы этих и других арабских географов бережно хранились в библиотеках халифов, а сами халифы были широко образованными людьми. Все халифы умели читать и писать, в то время как на Западе до XIII века читать умели лишь немногие из монархов. Правители из династии Аббасидов, например, увлекались историей и географией, математикой и астрономией. Упоминавшийся уже нами халиф аль-Мамун велел перевести на арабский язык сочинения географа Птолемея (II в. н. э.), смастерить глобус или «сделать, – как он говорил, – модель Земли». На ней была представлена вселенная с известными тогда людям морями и материками, государствами и городами. По сути, это был первый глобус человечества.

Вклад мусульман в мировую сокровищницу науки и культуры, в интеллектуальное развитие человечества был, бесспорно, заметным и весомым. Судите сами. Мусульмане, научившиеся производству бумаги у китайских мастеров, захваченных в плен в битве при Таласе, в Казахстане, в 751 г., построили первую фабрику по ее изготовлению (Багдад, около 800 г.). Европейцы узнали секрет изготовления бумаги только в XIII веке, – от мусульман. В XII веке в Кордове, эмирате, основанном в Андалузии (Испании) потомками Аббасидов, выходцев из Аравии, действовало 70 библиотек, а университетский фонд насчитывал 400 000 книг. В Парижском университете в это время книг было в десять раз меньше. «Ученые и поэты, – писал известный андалузский историк XII века аль-Хиджари, – стекались в Кордову отовсюду; писатели и воины смешивались там с аристократами и мудрецами... Свет Кордовы озарял весь мир». Со всем основанием можно утверждать, что в XII веке мусульманская Кордова была крупнейшим на Западе, как тогда говорили, «центром мудрости». Из мусульманской Андалузии попали в христианскую Европу труды Аристотеля и Платона.

Имена двух арабских военачальников, Тарифы и Тарика, перебравшихся из Африки через воды пролива в Испанию и возглавивших первые военные экспедиции мусульман против страны готов (710711 гг.), прочно вошли в анналы истории. Нам, живущим сегодня, о Тарифе напоминают таможенные тарифы (тарифами назывались во времена Тарифа суммы, взимавшиеся с судов за проход пролива), а о Тарике – название самого этого пролива, то есть Гибралтар. В переводе с арабского Гибралтар – это «Гора Тарика», то есть то место, та скала, на которой высадился отряд Тарика (Джебель аль-Тарик). От названия этой скалы произошло и наименование пролива – Гибралтар. Уместным представляется упомянуть здесь и о бытующем до сих пор в Аравии, связанном с Тариком, предании о том, что в захваченном им Толедо он обнаружил сделанный из чистого золота и украшенный драгоценными камнями столик на изумрудных ножках. Принадлежал он, будто бы, самому царю Соломону, сыну Давида. За ним, дескать, вели беседы мудрейший из мужей, царь Соломон, и прекраснейшая из женщин, царица Савская.

У мусульман заимствовал Запад некоторые старинные музыкальные инструменты: трехструнную скрипку ребек (араб. рабаб), цимбалы (араб. табел) и лютню (араб. аль-уд). Величайший исламский ученый и философ, а также автор сочинений по теории музыки аль-Фараби (870-950) изобрел и подарил миру альт.

Труды первого арабского алхимика Джабира (721-815) и работы его учеников стали для Запада источником знаний о неорганических кислотах. Слова «химия» и «алхимия» произошло от арабского слова ал-хеми.

К сожалению, большая часть сочинений блистательных арабских историков и географов прошлого не сохранилась. Многие научные труды этих «титанов знаний и мудрости», как их называли арабы, бесследно исчезли вместе с падением некогда цветущих халифатов (8). Однако, и того, что осталось, вполне достаточно, чтобы аргументировано говорить о том, что продолжительное время одним из лидеров торговли и мореходства Древнего мира была Океанская Аравия – земли Эш-Шамал и Оман. О морском величии арабов еще доисламского периода Южной Аравии говорится в Коране.

С раннего детства мальчиков в землях Эш-Шамал, то есть в княжествах современных ОАЭ, учили ориентироваться по звездам. До изобретения компаса им его заменяло звездное небо. Честь изобретения компаса принадлежит, как известно, китайцам, а вот лавры его популяризаторов – мореходам «Океанской Аравии»¹⁰10
  Благодаря мореходам «Океанской Аравии» компас стал известен вначале в Передней Азии, а затем в Европе. Заимствовали компас у арабов итальянские моряки, перевозившие в Палестину крестоносцев. Флавио де Джиоя первым в Европе продемонстрировал употребление компаса (в виде буссоли) на кораблях. Китайцы называли компас чинан – указатель юга.


[Закрыть]. И это неслучайно. В то время, когда о компасе впервые стали упоминать европейские письменные источники (XII в.), роль кормчих и штурманов на кораблях Португалии и Испании, Голландии и Дании выполняли зачастую арабы, мореходы из Прибрежной Аравии. Далеко не всем известно, что в самой Аравии компас предназначался вначале совершенно для иных целей – для определения направления молитвы.

Помимо компаса, мореходы Океанской Аравии первыми поведали миру и о некоторых других «диковинах из Китая», а именно: о чае, фарфоре и шелке. Они же завезли в Европу бумагу. Дошедшие до наших дней древние арабские манускрипты поражают изяществом каллиграфии и красотой художественного исполнения. Арабы, кстати, стали впервые использовать бумагу еще при халифе Мансуре, в 754 г. До этого времени для составления документов в халифат из Египта завозили папирус, а для изготовления книг применяли пергамент, то есть выделанную кожу животных. Долгое время именно мусульмане-арабы были лучшими в мире медиками и математиками, резчиками и граверами, плавильщиками и литейщиками, корабелами и оружейных дел мастерами.

Арабы подарили человечеству то, без чего не может обойтись сегодня ни один коммерсант мира – цифры. «Проникли» они в Европу (999 г. н. э.) из владений арабов на Пиренейском полуострове; притом при непосредственном участии Римского Папы Сильвестра II. Продолжительное время цифры эти использовались только в Италии, затем – через Альпы – «перебрались» и в остальные страны Европы.

Крупной статьей коммерции народов Южной Аравии прошлого был ладан, а бойкими местами торговли этим благовонием – «затерянные города» Убар и Сафара Метрополис. Располагались они у гор Кара, что в Дофаре (Оман). Благовония поступали туда из Хадрамау-та. Именно там произрастают деревья, дающие ладан. Благовония использовались при проведении обрядов жертвоприношений и многочисленных культовых праздников. Среди рождественских подарков, преподнесенных волхвами новорожденному Иисусу Христу в Вифлееме, были, как известно, мирра и ладан – главные богатства Древнего мира. Ежегодно из Южной Аравии вывозилось до 2700 тонн ладана. Применялся он также в косметических и в лечебных целях. По свидетельству Аристотеля, античные гречанки, равно как и древние египтянки и женщины Аравии, пользовались ладаном в качестве противозачаточного средства (приготавливали специальную мазь на основе ладана, смешанного с оливковым маслом). Египетская царица Хатшепсут применяла масло мирры как косметическое средство для ухода за кожей тела. История торговли ладаном прослеживается в глубь веков на расстояние с отметкой в 5000 лет до н. э. Повышенным спросом пользовался ладан в Древнем Риме. Достоверно известно, что в день смерти своей сестры Поппеи император Нерон сжег в храмах Вечного города годичный сбор ладана из Южной Аравии. Римский ученый Плиний Секунд Старший неоднократно говорил об «огромных богатствах», утекавших из Рима в Аравию. Ежегодно, по его подсчетам, Индия и Аравия «вытягивали из Империи» не менее ста миллионов сестерциев в оплату поступавших оттуда благовоний и жемчуга. «Вот сколько стоят наши удовольствия и женщины!», – восклицал он. Слава аравийских благовоний вплотную связана по времени с расцветом греческой и римской империй. Распад их негативно отразился и на торговле ладаном. Со временем пески Аравии занесли и некогда богатейшие в мире города-торжища ладаном – Убар и Сафару Метрополис. Из трудов древних историков известно, что города эти были окружены каменными стенами со сторожевыми башнями высотой в 9 метров. В каждом квартале имелись величественные святилища, храмы располагались в самых великолепных зданиях. В трех километрах от Убара, на границе с пустыней Руб-эль-Хали, находился крупнейший тогда в Южной Аравии торговый караван-сарай, специально предназначавшийся для разгрузки и погрузки ладана. В 70 километрах от Убара располагался город Сафара Метрополис. Из обоих этих мест ладан сухопутным путем доставлялся в Йемен, а оттуда – на судах или с верблюжьими караванами – уходил на север Аравии и дальше – в Сирию и Египет, где загружался на суда и перевозился в Грецию, а затем – и на рынки древнего Рима. В преданиях говорится, что царица Савская Билкис получила в подарок от царя Соломона город Газу – конечный пункт ладанного пути из Южной Аравии (через Ма’риб, Мекку, Медину и Петру) в Южную Палестину.

Не обошел своим вниманием тему о благовониях и «отец истории» Геродот. «Вся земля Аравийская, – писал он, – благоухает божественным ароматом... и ни в одной другой земле, кроме Аравии, не растут ладан, мирра, кассия, кинамон...». Однако в основе повествований Геродота о способах сбора этих благовоний лежат далекие от реальности легенды и мифы, услышанные им в Египте. «Деревья, дающие ладан, – сообщает Геродот, – стерегут крылатые змеи», и отогнать их от этих деревьев нельзя ничем, «кроме как курением стирака» (благовонная смола растения styrax). Касию, ароматическое растение, произраставшее, «в мелком озере и вокруг него», можно было собрать, по Геродоту, покрыв тело бычьими шкурами. Такие шкуры, по его словам, предохраняли сборщиков от укусов живших на озере «крылатых зверей, очень похожих на летучих мышей». Корицу, известную под финикийским названием «кинамон», как говорит Геродот, добывали из гнезд огромных птиц, куда они приносили кору этих деревьев и устилали ею свои гнезда. Располагались жилища птиц «на кручах гор, куда не ступала нога человека». Для того чтобы достать оттуда кинамон, вблизи скал, где гнездились птицы, охотники за благовониями разбрасывали большие куски мяса павших вьючных животных. Птицы переносили куски мяса к себе в гнезда и так перегружали их, что они срывались со скал, и драгоценное благовоние попадало в руки человека. Писал о знаменитых благовониях «Счастливой Аравии» и Теофраст, ученик Аристотеля. Его заметки на этот счет – намного ближе к существовавшей тогда реальности. «Каждый собирает свой фимиам и свою мирру одним и тем же способом, – отмечал он, – и оставляет под охраной сторожей вместе с дощечкой, на которой указывается количество мер и сумма, назначенная за каждую меру. Приходят торговцы, смотрят таблички и когда видят подходящую кучку, отсчитывают нужную сумму и кладут туда, откуда взяли товар. Затем приходит жрец, забрав треть денег для нужд храма, оставляет две другие части, которые пребывают в полной сохранности до прихода хозяев».

Немало интересных сведений о благовониях Аравии содержится в трудах греческого историка Диодора Сицилийского (90-21 гг. до н. э.), автора «Исторической библиотеки». «Вдоль побережья Счастливой Аравии, – пишет он, – растет то, что называют бальзамом и корицей. В глубине страны стоят ладаноносные и мирровые деревья, аир, кинамон» [9].

Широко использовались благовония при дворах Аббасидских халифов. Прежде, чем быть допущенными в их покои, рабыни в гаремах правителей облачались в льняные туники, смоченные шафраном и розовой водой, и усаживались на специальный стул с отверстием над горящей под ним курильницей. Высохшую и начавшую благоухать одежду дополнительно окуривали благовониями, и только после этого рабыням-наложницам разрешалось входить в покои халифов.

Жители древнего Хадрамаута и соседнего с ним Дофара добавляли ладан в детское питание – «для укрепления организма», а также в блюда почетных гостей.

Ковш с водой, который, по традиции, до сих пор преподносят гостю на пороге жилища в горных районах Южной Аравии, в прошлом обязательно окуривали ладаном. Широко тогда применялся ладан для приготовления женских косметических средств – румян и краски для ресниц. Использовался он и в качестве антисептического средства – при родах. В помещении, предварительно окуренном ладаном, реже отмечались случаи послеродового заражения рожениц; воздух был чистым и здоровым. Непременно освящали курящимся ладаном в царствах и княжествах Южной Аравии процедуру бракосочетания. Обычай этот дожил до наших дней. В Хадрамауте (Йемен), например, при заключении брачной сделки жених и отец невесты, взяв друг друга за левую руку, держат их над курильницей во время прочтения полагающейся в таких случаях суры (стиха) из Корана. Церемониал этот был скопирован римлянами и стал нормой дворцового протокола Священной Римской Империи. Обязательно использовался при проведении пышных мероприятий по случаю коронации императоров: клятву верности новому владыке империи члены совета старейшин давали над курильницей с ладаном.

Благовония из Аравии берегли пуще глаза; в Древнем мире они были на вес золота. Хранителей благовоний в Александрии заставляли при выходе из специальных хранилищ раздеваться догола и тщательно обыскивали. Многие историки прошлого сходились во мнении, что «древнейшим из визитов за благовониями в страну Бинт» (Йемен) было морское путешествие, предпринятое царицей Египта еще в XV в. до н. э. Легенды гласят, что родоначальником египтян был Байсар, внук Ноя. По имени его старшего сына, Мисра, «Страна на Ниле», как называли Египет мореходы Южной Аравии, и получила свое название (Египет по-арабски называется Миср).

Упоминавшийся выше Теофраст, ученик Аристотеля, повествуя о сабеях, древних жителях Йемена, говорит о них как о доблестных воинах, искусных земледельцах и «расторопных торговцах благовониями». Самым доходным делом у йеменских негоциантов была, по его словам, «перевозка в соседние страны» благовоний и растений под названием ларимна (алоэ), «аромат которых превосходил ароматы всех других благовоний».

Из Йемена, через Египет, пришла в Грецию и Италию знаменитая «гримировальная трубочка», без которой не обходилась в Древнем мире ни одна из знатных женщин. Такая трубочка, сделанная из тростника и наполненная смесью из обожженных и растертых в порошок сурьмы и цинка, будучи предварительно смоченная водой, использовалась женщинами для окраски ресниц.

Славилась «Страна благовоний», Йемен, и своими грандиозными сооружениями, в том числе дворцом Гумдан, памятником архитектуры Древнего мира, и шестисотметровой водоподъемной плотиной Ма’риб, одним из величественных инженерных объектов прошлого, который смело можно отнести не только к великим строениям древности, но к одному из чудес света. Дворец Гумдан, строительство которого приписывают легендарной царице Савской, насчитывал 20 этажей. На четырех углах дворца располагались бронзовые львиные головы, рычавшие при сильных порывах ветра. Просуществовал дворец до VII века и был уничтожен по приказу халифа Османа. Знаменитую Ма’рибскую плотину разрушили сели (VI в.). Сады вокруг Ма’риба были столь обширны, пишет в своих сочинениях арабский географ Масуди, что по ним «можно было ехать верхом в любом направлении в течение трех дней, укрываясь в тени фруктовых деревьев». Поливное земледелие в Йемене обеспечило возникновение в этих землях Южной Аравии высокоразвитой цивилизации со своей письменностью и государственностью. Если верить преданиям, то Раис I, родоначальник прославленной царской династии Тобба, совершал военные экспедиции из Йемена в Индию, а более поздние правители доходили с войском до Танжера. Легенды гласят, что потомки древних йеменцев участвовали в завоевании мусульманами Самарканда, знаменитого «города драгоценностей» в Средней Азии, где их предводитель будто бы высек на крепостной стене надпись на химьяритском языке: «Кто продвинется до этого места, – равен мне; кто пройдет дальше меня, – лучше, чем я».

Из горных районов Южной Аравии доставлялись в царства Древнего мира не только благовония, но и лекарственные средства, в том числе растение, известное среди народов прошлого под названием «александрийского листа». Сложными торговыми путями товар этот попадал через Александрию и в Древнюю Русь.

В 637 г. н. э. воины халифа Омара вторглись в Персию. Форпостом выступления арабов против персов стал древний портовый город Южной Аравии Джульфар (нынешняя Рас-эль-Хайма, ОАЭ), знаменитый своими мореходами, судостроителями и рынками по торговле жемчугом и благовониями. Поход дал арабам возможность вплотную познакомиться с предметами «богатой торговли», существовавшей в то время между Прибрежной Персией и Китаем, подтолкнул их к мысли о коммерческой целесообразности основания в Китае собственных факторий. Первые колонии негоциантов из княжеств Эш-Шамал стали появляться в Китае и ряде стран юго-восточной Азии, начиная с 712 г. Мореходы и торговцы, выходцы из Шарджи и Рас-эль-Хаймы, плененные красотой и богатством новых земель, оседали на них, обзаводились семьями. Так образовалась знаменитая впоследствии в истории торговли прошлого «аравийская коммерческая цепочка», связавшая Маскат и Джульфар на юге Аравии с Шанхаем в Китае. «В 850 г. арабы имели в знаменитой гавани Канфу, в Южном Манхине, собственного судью (кади)», который, по словам Карла Риттера, автора знаменитой «Истории Землеведения», «отстаивал права и интересы арабских купцов» перед китайскими чиновниками и разрешал споры, возникавшие между самими арабскими купцами [10].

Сохранились корабельные журналы двух мореходов из Южной Аравии – капитанов Вахаба и Абу Зейда. Датированы эти «путевые документы», как их тогда называли, 878 г. И примечательны они тем, что в них содержатся первые (в истории Азии и Европы) письменные упоминания о китайском чае, рисовой водке и компасе. Главными товарами, поставлявшимися тогда в Китай из Аравии, были, согласно этим документам, акулий плавник и жемчуг. Вывозили же из Китая шелк, фарфор и... женщин.

Исторические документы свидетельствуют, что к мореплаванию и заморской торговле китайцев приобщили мореходы и негоцианты из Джульфара и Сохара. Под воздействием контактов с ними китайцы стали строить джонки и, следуя вначале за парусниками (санбуками) арабов, а затем и самостоятельно, доставлять товары на рынки «Острова арабов». Народные волнения, охватившие Китай в 877 г., прервали прямые морские экспедиции негоциантов из Южной Аравии в Китай, а китайцев – в Маскат. Местом для обмена товарами стал для них Цейлон [11].

Никто иной, как негоцианты Южной Аравии вывезли из Китая секреты изготовления пороха и зажигательных снарядов. Даже в наши дни селитру, входящую в состав пороха, торговцы на рынках Аравии называют «китайской солью».

Среди арабских коммерсантов прошлого были блестящие ученые. Удачно совмещал торговое ремесло с профессиональным занятием историей и географией негоциант-путешественник Древнего Востока Масуди (X век), «арабский Геродот». Бывал он и в Южной Аравии. Высаживался в Адене и на острове Сокотра, посещал Сану.

В одном из своих сочинений Масуди ярко описал, кстати, и культовые обряды славян, а не менее знаменитый арабский путешественник, Ибн Фадлан, ходивший на судах по Волге в 922 г., – рынки Поволжья. Из заморских товаров, в то время продававшихся там, писал он, руссы чаще всего покупали зеленые стеклянные бусы, из которых изготавливали ожерелья для женщин. В 1150 г. побывал на Руси и посетил город Куйав (Киев) еще один известный арабский путешественник – Абу Хамид аль-Гарнати, по прозвищу «Андалузец». Русь он увидел как «страну обширную», обильную медом, пшеницей и ячменем, и особенно поразившими его большими и вкусными яблоками. Торговлю на Руси аль-Гарнати характеризовал как интересную, а саму «страну руссов» – как надежную и безопасную. Когда торговец-мусульманин имеет дело с купцом-руссом и тот вдруг обанкротится, сообщает путешественник, то, чтобы вернуть долг и не потерять лицо, славянин продаст и дом свой, и все имущество свое, и даже детей своих.

В 30-х годах XIV столетия главные города-порты Крыма (Кафу и Судак) и Волжской Булгарии, активно торговавшие с Русью, посетил знаменитый арабский путешественник Ибн Баттута. Волгу он назвал «одной из великих рек на свете», а купцов из Руси – главными поставщиками пушнины. Этот товар пользовался у иноземных торговцев таким большим спросом, что Ибн Баттута, побывавший на многих рынках мира и знавший толк в коммерции, стал подумывать, не заняться ли ему самому прибыльной торговлей пушниной, ее поставками в Индию. Соблазн был настолько велик, что Ибн Баттута решил отправиться за пушниной на Печору; составил даже маршрут путешествия, но так и не осуществил его.

Изучение работ Ибн Хордадбеха (IX в.), Масуди и Ибн Фадла-на подвело российского историка В. О. Ключевского к выводу о том, что наши предки «торговали с арабами еще десятилетия на два раньше до предполагаемого призвания на Русь Рюрика с братьями».

Первые монеты на Руси, появившиеся задолго до легендарных «новгородок» или «копейки», как их еще называли в народе, потому что на монетах имелось изображение копья, были, кстати, арабскими, сделанными из серебра.

Знания мореходов «Океанской Аравии» были обобщены в великом географическом трактате древних арабов – «Расм аль-ард» («Рисунок земли»), к сожалению, безвозвратно утерянном. Среди сохранившихся письменных географических источников Древнего мира почетное место занимают сочинения арабского географа Идри-си (XII в.), а также путешественников Ибн Хаукала (Х в.) и Ибн Баттуты (1303/4-1377). Достаточно точные (для своего времени) географические границы самой Аравии содержатся в трудах Абуль-феды, известного в истории Арабского Востока воина, ученого и государственного чиновника. Будучи курдом из рода Айюбидов, к которому принадлежал легендарный арабский полководец Салах-эд-Дин, Абульфеда уже в 13-летнем возрасте сражался против крестоносцев и проявлял чудеса храбрости. В награду за доблесть и мужество был пожалован княжеским титулом и получил в управление г. Хама (Сирия). Там он и создал свой географический шедевр о странах и народах Древнего мира («Таквин аль-Бульдан»).

Заметный след в истории земель Южной Аравии, в том числе и современных ОАЭ, оставила торговля рабами. Торговцы «живым товаром» проникли во все части света и отовсюду они вывозили на Восток красивых женщин. Значительное место описанию торговли рабынями-европейками, в том числе маршрутов их доставки в Багдад, Индию и Аравию, уделено в работах Ибн Хордадбеха. Согласно приводимым им фактам, девушки-рабыни из Европы поставлялись в княжества Аравийского полуострова через Сирию (Алеппо) и Ирак (Багдад). В Дании, центре арабской работорговли «северными» девушками, найдено множество золотых багдадских динаров; немало арабских монет обнаружено также в ходе археологических раскопок на побережье Балтики и в Англии. Наиболее активные торговые сношения арабов с Западом, проходившие через Русь, имели место в VIII-X веках. Арабские монеты VIII века были обнаружены под Боровицкими воротами Московского кремля, в древнейшем месте заселения Москвы [12]. Путь арабских торговцев «белыми невольниками» пролегал из Дании вдоль русских рек к Каспийскому морю, а оттуда – в Багдад. Упоминания об этом пути содержатся в скандинавских сагах и арабских манускриптах. Белокожие рабы славянского происхождения доставлялись на невольничьи рынки Багдада, Дамаска и Куфы купцами, проживавшими в городах Восточной Саксонии. Помимо трафика через Поволжье и Каспий, активно задействовался ими и средиземноморский канал поставок «живого товара». Крупными партиями рабов из Европы отправляли на Арабский Восток из Германия, Испании и Прованса.

Долгое время двумя городами-соперниками, жестко конкурировавшими в торговле на Востоке, выступали завоеванная арабами Александрия и христианский Константинополь. Высокие таможенные пошлины, которыми облагались в Александрии товары христианских негоциантов, вынуждали последних искать обходные пути для торговли с Индией и Востоком. Одним из таких путей и стал для них Константинополь.

Довольно активно торговали арабы и в таких столицах мировой коммерции прошлого, как Герат и Самарканд. Способствовал развитию торговли Аравии с внешним миром и великий паломнический путь в Мекку. Туда, с караванами паломников, доставлялись одновременно и товары со всего света.

Старинные фарфоровые чайные сервизы из Китая, обнаруженные археологами в княжестве Рас-эль-Хайма (в прошлом – легендарном Джульфаре, торговом центре юга Аравии) и на острове Дальма свидетельствуют, что в XIV-XVI вв. у народов этой части полуострова были насыщенные торговые связи и с Китаем, и с Вьетнамом [13]. Фарфор, изобретенный китайцами в VII веке, попал в Европу (VIII век) и покорил ее не без участия негоциантов из Южной Аравии. Долгое время изделия из этого материала были в Аравии буквально на вес золота: за них давали здесь столько золотых монет, сколько они весили. И по сей день фарфор в Аравии – это и символ богатства, и признак изысканного вкуса. Поэтому китайских фарфоровых сервизов работы старых мастеров в домашних коллекциях состоятельных людей в богатых нефтедобывающих странах Аравийского полуострова достаточно много.