Текст книги "Объединенные Арабские Эмираты. Лицом к лицу с новым чудом света"

Автор книги: Игорь Сенченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

На упоминавшемся выше острове Дальма обнаружено, кстати, и хорошо сохранившееся поселение людей прошлого, одно из древнейших, по мнению ученых, поселений, найденных до сих пор, на территории ОАЭ.

В отличие от коммерции, скажем, с Китаем, где при заключении сделок негоцианты из Южной Аравии рассчитывались золотыми монетами, торговля с Восточной Африкой велась ими исключительно на бартерной основе – в обмен на рабов, слоновую кость и некоторые другие товары.

Повышенным спросом на рынках Восточной Африки пользовались аравийский жемчуг и красная охра. В то время охра широко применялась в косметических целях – в основном для изготовления губной помады. У торговцев аравийская охра была известна под названием «Красного порошка из Залива». Добычей ее занималось население Шарджи и Рас-эль-Хаймы, княжеств – членов современных ОАЭ. Годовой объем производства составлял 16 тыс. тонн [14].

Категорически запрещалось вывозить из земель Южной Аравии, притом довольно продолжительное время, изготавливавшиеся там кинжалы.

Участвовали негоцианты Южной Аравии и в самом знаменитом в истории человечества аукционе-распродаже турками имущества халифа Мустансира (1258 г.) в Багдаде. Достаточно сказать, что только шелковых ковров, собранных им во дворце, насчитывалось более тысячи. На одном из них, попавшем, как говорят, в Аравию, серебряными и золотыми нитками была вышита карта земли с наименованиями столиц всех известных в то время государств мира.

Первые счета-фактуры на приобретаемые товары появились в землях современных ОАЭ в Дубае. Упоминаем об этом потому, что среди наименований товаров, значившихся в них, фигурируют спички из России [15].

В связи со сказанным выше уместным представляется отметить, что торговые связи россиян с Арабским Востоком уходят корнями в далекое прошлое. Н. М. Карамзин в «Истории Государства Российского» рассказывает о том, ссылаясь на летописца Нестора, «отца Русской Истории» (XI в.), что еще «во времена варяжских князей» русские купцы уже ходили на судах не только в Болгарию и Грецию, но и в Сирию. «Черное море, покрытое их лодками, – пишет он, – было названо Русским».¹¹11
  Н. М. Карамзин. История Государства российского. М., 1988. Книга 1. Том 1, глава Х, с. 147-149.


[Закрыть] В Сирии руссы продавали воск, мед, меха и невольников. Обратно, в родные земли, везли пурпур, ткани, перец и ладан.

Арабский историк Ибн Хордадбех (820-890 гг.), современник Рюрика и Аскольда, также писал о «славянских купцах ар-Рус, возивших товары из самых отдаленных краев своей земли к Черному и Каспийскому морям»,¹²12
  Ибн Хордадбех. Книга путей и стран. Баку, 1986, с. 124.


[Закрыть] где они встречались и вели торговлю с посещавшими те места арабскими негоциантами. Выдающийся арабский историк, географ и путешественник Х века Масуди, отзывавшийся о руссах как об «отважных воинах и мореплавателях», упоминает в своих сочинениях о дерзких экспедициях руссов в Константинополь и Италию «в целях захвата добычи и ведения торговли». Море Бунтус (Черное) Масуди именует не иначе как «Морем Русским», на том основании, что свободно «никто, кроме руссов, – как он пишет, – по нему не плавает».

Как бы то ни было, но, судя по наличию кладов с арабскими серебряными монетами VII—VIII веков, обнаруженных в различных местах России и Украины, особенно в прибрежье Днепра, можно полагать, заключает историк Н. М. Карамзин, что «торговля славян с арабами наладилась не позднее VIII в.».

Наряду с Черным морем и Днепром, другим важным водным путем для торговли русичей с внешним миром, в том числе с Арабским Востоком, были, по словам Н. М. Карамзина, Каспий и Волга. Центром торговли российских купцов с землями Арабского Востока, пишет он, являлась тогда Казань.¹³13
  Н. М. Карамзин. Там же. Том 111, глава VII, с. 124-130.


[Закрыть]

Хроники Дании гласят, что товары из Индии, Персии и Арабского Востока «шли через Волгу» и другие реки руссов «в пристани Балтийского моря». Исторические хроники свидетельствуют, что и караваны мусульманских торговых судов ходили по Волге. Купцы-мусульмане достигали земель Владимиро-Суздальского княжества и Прибалтики, и даже берегов Северного Ледовитого океана или «Моря мрака», как они его называли.¹⁴14
  Б. Н. Заходер. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. М. 1967, с. 32-60.


[Закрыть]

С торговыми караванами доставлялись на Русь с Арабского Востока и самые лучшие по тем временам лекарства. В XI—XIII вв. они попадали на Русь из Александрии, через Константинополь. Известно, что один из самых уважаемых врачей Древнего Киева времен Владимира Мономаха (1113—1125 гг.) был родом из Сирии.

Есть сведения, что в целях налаживания связей с арабами русичи встречались с послами халифа при византийском дворе. Происходило это в 946 г., во времена правления в Киеве княгини Ольги. Дело в том, что при дворе императора, в войсках и на военном флоте Византии служило тогда довольно много русичей. В 902 г. «во флоте греческом», пишет Н. М. Карамзин, насчитывалось «700 россов, или киевских варягов». Следует отметить, продолжает он, что «сношения между Константинополем и Киевом не прерывались со времен Аскольда и Дира, сподвижников Рюрика». Небезынтересным в связи с этим представляется и сообщение Н. М. Карамзина о том, что когда князь Олег подписывал мир с императором Александром, в свите последнего были два славянина, Гаврилопул и Василич. И одного из них, Василича, император, по словам Н. М. Карамзина, «хотел сделать даже своим наследником».¹⁵15
  Н. М. Карамзин. Указ. соч., том 1, глава V, с. 78, 85.


[Закрыть]

Известно, что русичи неоднократно сражались против арабов на стороне византийцев. «В 935 г. корабли и воины Игоря, – сообщает Н. М. Карамзин, – ходили с Греческим флотом в Италию». В 949 г. в составе военного флота Византии осаждали Крит; а в 963 -964 гг. в составе войск императора Никифора Фоки вели боевые действия на Кипре, Крите и в Сицилии.

В Византии, «империи ромеев», воинов-русичей ценили. Девизом русских дружин, «служивших у греков», были слова князя Олега: «Казна робких принадлежит смелому». Этого дерзкого и отважного князя, отмечает Н. М. Карамзин, предпочитавшего «ужасать соседей, а не бояться их», хорошо помнили в Константинополе. Суда русичей, поставленные им на колеса, и «силою одного ветра, на распущенных парусах, сухим путем», идущие на Константинополь, настолько ошеломили греков, пишет Н. М. Карамзин, что они поспешили «предложить Олегу мир и дань». Блестящую победу над Византией князь Олег, прозванный на Руси «Вещим», то есть мудрым, ознаменовал не только тем, что «повесил щит свой на вратах Константинополя» (906 г.), но и тем, что добился для русских купцов права торговать в Константинополе свободно, «не платя никакой пошлины».¹⁶16
  Там же, с. 79-81.


[Закрыть]

Из сказанного выше следует, что о княжеской Руси и царской России на Арабском Востоке знали не понаслышке. Неудивительно, поэтому, что известный путешественник Пальгрэв, побывавший в Аравии 1862г., в воспоминаниях о посещении им Бахрейна написал следующее: англичане и французы были там «известны», немцы и итальянцы – «не имели места в бахрейнском словаре», голландцы и португальцы – «преданы забвению», а «русские, или москои (московиты), – столь же известны, сколько страшны».¹⁷17
  д. Пальгрэв. Путешествие по Средней и Восточной Аравии. – СПб., 1875, с. 397-398.


[Закрыть]

Первым русским, оставившим письменные воспоминания о землях Южной Аравии, был тверской купец Афанасий Никитин. В своем сочинении «Хождение за три моря» (1466-1474/5 гг.) купец писал, что из Гурмыза (государство на острове Ормуз у входа в Персидский залив), где он весной 1469 г. «приобрел жеребца», путь его лежал морем в «землю Индейскую», и что на пути этом посетил он Мошкат (Маскат). Исторические хроники свидетельствуют, что в XV веке из Ормуза на Русь поставлялся знаменитый аравийский жемчуг, известный среди русских купцов под названием «гурмыжских зерен». О самом Ормузе А. Никитин писал, что «всего света люди в нем бывают и всяки товар в нем есть; что на всем свете родится, то в Гурмызе есть», – утверждал он.¹⁸18
  Хождение за три моря Афанасия Никитина. 1466-1472гг. – М.-Л., 1948., с. 12.


[Закрыть]

Рассказывая об «Аравии торговой», нельзя не отметить, что продажа и потребление спиртных напитков в странах Аравии официально запрещены. Иностранцы могут приобрести алкоголь в специально открытых для них магазинах или заказать его за обедом и ужином в отелях и ресторанах, и то не во всех. Нарушителей закона ожидают серьезные неприятности, совершенно, порой, для них неожиданные. Наказание плетью, например. Пьяные иностранцы, а тем более мусульмане-иммигранты, обнаруженные полицией в общественных местах, определенно будут не только оштрафованы на крупную сумму и депортированы из страны, но и даже подвергнуты показательной порке на площади. Не разрешена в странах Аравии – как противоречащая нормам ислама – и реклама спиртных напитков.

Надо сказать, что табу на вино в исламе вводилось поэтапно: сначала употребление вина просто не одобрялось, затем осуждалось его употребление перед молитвой, и только потом оно было полностью запрещено Кораном.

Не разрешена в странах «Острова арабов» и продажа свинины. В связи с этим нельзя не упомянуть об одном из занимательных случаев в истории Южной Аравии. В 1660 г. имам Маската (Оман) готовил морскую экспедицию против торговых факторий-конкурентов на Персидском побережье. Флот правителя размещался в порту Матра, расположенном неподалеку от Маската, нынешней столицы Султаната Оман. Владели Маскатом в то время португальцы; город был одним из последних оплотов Лиссабона в Аравии. Нуждаясь в провизии, имам обратился за помощью к представителю Португалии в Маскате. В ответ высокомерный португалец послал имаму кусок свинины, завернутый к тому же в грязную бумагу. Более того, в сопроводительном письме написал, что если правитель Омана нуждается именно в такой провизии, то ее для него организовать было бы совсем не трудно. Гонец, не зная, что находится в свертке, передал посылку по назначению. Направление свинины имаму, то есть светскому и духовному лидеру оманцев, было грубым оскорблением, можно сказать, беспрецедентным для Аравии. О грязном поступке португальцев стало известно жене имама. Прознали о нем и в армии. Реакция была бурной. Жена имама заявила, что не выйдет из палатки до тех пор, пока Маскат не будет очищен от иноверцев. Армия поклялась отомстить португальцам за нанесенное имаму оскорбление, и поставила перед ним вопрос о начале военной кампании. Ненависть к португальцам была настолько сильной, что сопротивление засевшего в крепости иностранного гарнизона было подавлено арабами буквально на вторые сутки. Видя неизбежность позорного плена, губернатор покончил жизнь самоубийством – сбросился с крепостной стены. Гарнизон тут же капитулировал. А кафедральный собор, построенный португальцами в Маскате, был превращен в резиденцию имама. Так, кусок нежалуемой мусульманами свинины помог оманцам отомстить надругавшимся над ними пришельцам-португальцам и восстановить свою власть в Маскате.

Торговля находится в зоне пристального внимания ведущих религиозных деятелей Аравии, из числа которых формируются влиятельные комитеты фетв, то есть религиозно-юридические комиссии, выносящие решения по любым вопросам жизнедеятельности государства, в том числе социально-экономическим и политическим. В апреле 1994 г. комитет фетвы княжества Шарджа (ОАЭ) постановил запретить выдачу в магазинах дорогих подарков по выигрышным лотереям. Согласно исламу, говорилось в решении, лотереи как таковые уже являются ничем иным, как изыманием денег у населения, без гарантий надежного и равного для всех играющих обслуживания; и единичные богатые выигрыши – яркое тому подтверждение.

И в заключение рассказа об «Аравии торговой» – несколько слов о Галадари, Гурейре, Гурге, Хабтуре и Джум’а аль-Маджиде, бизнесменах из Дубая, неординарных личностях и удачливых торговцах, жизнь и деятельность которых наиболее полно отражает времена и судьбы их поколения негоциантов Южной Аравии.

Иранец по происхождению, крупный впоследствии торговец золотом, Абдул Вахаб Галадари начинал свой бизнес в аравийской «столице» золота и серебра – в Дубае. Со временем открыл ювелирные магазины в Индии, Иране и Пакистане. Сказочно разбогатев, занялся операциями с недвижимостью, в том числе за границей. Дважды его «делами» занимались на международном уровне – индийские и английские власти. Первый раз – правительство Индии, когда миллионер попытался приобрести уникальную коллекцию древнеиндийских драгоценностей. Сделку сорвало вмешательство кабинета министров Индии: специальным постановлением коллекция была объявлена национальным достоянием и запрещена к продаже и вывозу из страны. Второй раз средства массовой информации мира заговорили о бизнесмене Галадари, когда он, чуть было, не прибрал к рукам знаменитый в Лондоне игорный дом «Крокфордс», любимое место времяпрепровождения нуворишей из Аравии. На этот раз сделку пресекло английское правительство. Было принято специальное решение административного совета игорных домов Англии, запрещающее продажу подобного рода заведений иностранцам. Заставил Галадари поволноваться и правительство ОАЭ. Основав в 1980-х годах третий по величине банк страны («Юниэн Бэнк оф зэ Миддл Ист», где ему принадлежало 46% капитала), А. Галадари, в то время председатель банка (1983 г.), неожиданно подал в отставку. Его примеру последовали наиболее авторитетные члены правления. Чтобы предотвратить крах банка, потребовалось оперативное вмешательство властей Абу-Даби – финансовая «инъекция» в размере 100 млн. долл. США. Решение А. Галадари об отставке было вызвано, как стало известно позже, нежеланием руководить финансовым учреждением в «условиях наличия правительственных указов, лимитировавших размеры выдаваемых кредитов».

Особое место в плеяде знатных коммерсантов ОАЭ занимает Сейф аль-Гурейр – отец-основатель современной торговли Дубая. Начиналась «империя Гурейров» с маленького магазинчика на старом дубайском рынке, где глава старейшего в княжестве семейного торгового клана, в прошлом ловец жемчуга, Сейф аль-Гурейр, занялся продажей золота. В знак особых заслуг перед Дубаем аль-Гурейр был избран пожизненным президентом Торгово-промышленной палаты этого княжества. «Становой хребет» финансово-торгового семейства Гурейров – банк «Машрик». Отделения этого банка функционируют сегодня во многих финансовых столицах мира.

Человек-легенда, добившийся всего сам, утвердивший себя в качестве одного из влиятельнейших бизнесменов ОАЭ, – Исса Салех аль-Гург. Финансист, коммерсант, дипломат. Был послом ОАЭ в Великобритании, вице-председателем «Нэшнл Бэнк оф Фуджайра», директором «Эмирейтц Бэнк Интернэшнл» и «Гонконг Иджипшен Бэнк» (Каир). Семейство Гургов мигрировало в Дубай из Линге, города на иранском побережье Персидского залива. Начинал свою карьеру Исса учеником торговца жемчугом. В свободное от основной работы время подрабатывал у практиковавшего в Дубае врача из Индии. В его частной клинике он и приобрел навыки английской разговорной речи. Следующая ступень карьеры Иссы – младший помощник дубайского почтмейстера (1943 г.). Смышленый сотрудник, тянувший на себе воз дел единственного в то время в княжествах Эш-Шамал почтового отделения, приглянулся посетившему Дубай инспектору почт из Лондона. Результатом их встречи явился перевод Иссы (с повышением) на Бахрейн, служащим почты с жалованием 135 рупий в месяц. И здесь судьба оказалась к нему благосклонной. Отвечая на вопросы одного из посетителей, сначала на фарси, затем по-арабски и по-английски, он заинтересовал разговаривавшего с ним клиента. Последний оказался влиятельным сотрудником «Империал бэнк оф Иран». После Бахрейна он намеревался посетить Дубай, где планировалось открыть филиал этого банка. Иссе в нем было предложено место клерка с окладом уже в 175 рупий. Филиал «Империал Бэнк оф Иран» в Дубае стал впоследствии «Бритиш бэнк оф Мидл Ист». Работая в этом банке с 1946 г., Исса прошел все ступени служебной лестницы. И к началу 1950-х годов был уже довольно влиятельным человеком в финансово-торговых кругах княжества. Хорошо разбирался в политике и коммерции. В совершенстве владел английским языком. Поэтому правитель Дубая стал включать его в состав делегаций, направлявшихся им с различного рода миссиями в Англию и США. Самостоятельно (с собственным капиталом) Исса аль-Гург вступил в мир бизнеса в 1960 г. Более чем за сорок лет коммерческой деятельности этот удивительный человек утвердил себя в качестве одного из влиятельнейших бизнесменов не только ОАЭ, но и Аравии в целом.

Заслуживает отдельного упоминания и дубайский бизнесмен Халаф аль-Хабтур, владелец одной из крупнейших сегодня в мире строительных корпораций. Руководимая им группа компаний – с активами почти в 5 млрд. долл. США – занимается также гостиничным и страховым бизнесом (и не только в ОАЭ), продажей автомобилей (дилеры «Мицубиши», «Бентли», «Астон Мартин», «Бугатти»), издательской деятельностью и даже начальным образованием. Частными школами, принадлежащими «Аль-Хабтур Групп», заведует дочь бизнесмена – Амна, получившая юридическое образование в Ливане. В них учатся 24 внука Халафа. Девиз этого неординарного человека, в империи которого – с ежегодным оборотом в 3 млрд. долл. США – трудятся сегодня более 40 000 человек: «Самодисциплина и еще раз самодисциплина; залог успеха – самодисциплина».

В местном бизнес-сообществе Халаф аль-Хабтур известен невероятным бизнес-чутьем, верностью данному им слову и нехарактерной для арабов пунктуальностью. Завтракает он рано – точно в 6.30; непременно ест серый хлеб с медом; в 7.15 – уже в офисе. Родился Халаф в 1949 г. в самом старом квартале города. Электричества в Дубае в то время еще не было и в помине – только керосиновые лампы. Чистой питьевой воды... – и той не хватало; фруктов вообще не было, никаких. И только если человек заболевал, рассказывает сам Хабтур, только тогда ему покупали апельсины, доставлявшиеся из Ирана.

Начал Халаф трудиться рано – в 14 лет. Работал и помощником фотографа в иностранной геологоразведочной компании, и служащим в Дубайской таможне, и менеджером в строительной фирме крупного в то время местного бизнесмена Саида аль-Мулла, где приобрел знания и опыт. Свое высшее образование, по меткому выражению Халафа аль-Хабтура, он получил в школе жизни.

Первым строительным проектом, выигранным, Халафом в ходе тендера у своего бывшего хозяина, Саида аль-Мулла, стал сохранившийся до наших дней знаменитый дубайский кинотеатр «Дубай Плаза». Человеком, кто помог ему и дал кредит, был легендарный дубайский бизнесмен и банкир Вахаб Галадари. Так, под крупным созвездием Мулла-Галадари появилась на местном бизнес-небосклоне и засияла впоследствии звезда по имени Халаф аль-Хабтур.

Яркий представитель бизнес-элиты Дубая – Джум’а аль-Маджид, владелец 40 компаний. Это человек невероятной силы воли, необыкновенного терпения и заслуживающего восхищения упорства в достижении поставленных им целей. Быть терпеливым, как говорит аль-Маджид, научило его море. Родился аль-Маджид в 1930 г. в одном из старинных кварталов Дубая, в Шиндаге, в далеко не богатой семье, занимавшейся в основном, как и многие в то время в Дубае, жемчужным промыслом. С восьми лет стал выходить в море, – в роли подручного, обслуживавщего ныряльщиков. Сезонный заработок составлял лишь несколько рупий. А работа, которую он выполнял тогда, была, по его словам, самой тяжелой, которую ему приходилось когда-либо делать в жизни. Но он благодарен морю, поскольку именно оно научило его терпению и толерантности, качествам, столь необходимым, как он считает, в коммерции и торговле.

Когда мальчику исполнилось 15 лет, его дядя, Ахмад аль-Гурейр, пригласил Джум’у на работу в свой магазин, специализировавшийся на оптовых продажах риса и других товаров. А спустя два года сделал управляющим небольшой торговой лавки, выдав наличными – на ведение бизнеса – 700 рупий (порядка 16 долл. США). В 1956 г. Джум’а впервые выехал за пределы Дубая и посетил знаменитые во всей Аравии рынки Кувейта и Бахрейна. Обменяв там привезенные им табак и сухую известь на ткани и часы, начал реализовывать эти товары в Дубае. На Бахрейне, кстати, он увидел тогда холодильники и кондиционеры. И спустя некоторое время попытался даже наладить продажу кондиционеров в Дубае. Но поскольку электрическое снабжение в то время оставляло желать здесь лучшего, то сбыть закупленные им кондиционеры молодой коммерсант смог только в течение последующих двух лет. Иными словами, бизнес складывался непросто.

Разбогател аль-Маджид на торговле золотом. Наряду с такими известными в Дубае торговыми семейными кланами как аль-Овейс, аль-Гурейр, аль-Футтейм и аль-Мулла, он занялся поставками золота в Индию. Репутация этой группы торговцев в бизнес-сообществе Прибрежной Аравии была к тому времени настолько высокой, что банки, торговавшие золотом в Швейцарии и Англии, выдавали им от 500 до 1000 кг. золота для реализации в Индии и в княжествах Аравийского полуострова, не требуя взамен никаких гарантийных писем. За время работы с банками не было зафиксировано ни одного случая нарушения дубайскими торговцами взятых на себя обязательств. Этика коммерции, говорит аль-Маджид, основанная на верности данному слову, – это самое ценное, что мы получили от предыдущих поколений торговцев Аравии, и что хотели бы передать тем, кто будет представлять эту глубоко почитаемую в арабском мире профессию после нас. Жизненное кредо Джум’ы аль-Маджида: «Жизнь – это труд; хочешь достойно жить – работай».

Главное наследие Джум’ы аль-Маджида – не созданная им многопрофильная бизнес-империя, а основанный и финансируемый им культурный центр. Достаточно сказать, что библиотека этого центра насчитывает более 1 миллиона книг и 250 000 манускриптов; среди них – трактат по медицине, написанный Ибн Синой.