Текст книги "Поиск Патриарха (СИ)"

Автор книги: Игорь Немировский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 33 страниц)

Так и только так! Все остальные пути ведут к поражению. Неминуемому, неотвратимому, неизбежному – и сокрушительному.

… Сегодня, однако, воззрения князя по данному вопросу остались тайной и для его спутников, и для испанцев, склонившихся в низких поклонах.

Эрик ответил коротким кивком, Курт и Йозеф поклонились столь же низко, как и встречающие.

Странная картина, но люди их уже не видели: над вампирами раскинулась «Мерцающая взвесь», стандартное заклинание Магии Иллюзий, гарантирующее уединение в сколь угодно большой толпе смертных.

Отдав дань этикету, Алесто заговорил – даже голос его звучал плавно, глубоко и тягуче, словно обволакивая:

– Приветствую вас в Барселоне, владыка Праги. Мой господин, гранд Аммонио Мантейра, просил вас оказать ему честь и принять его гостеприимство.

– С удовольствием, – спокойно ответил Эрик. – И, если это вас не затруднит, сеньор ди Орри, я предпочёл бы побыстрее оказаться гостем в доме правителя этого прекрасного города. К несчастью, у меня не очень много времени и очень много дел, – он улыбнулся уголком рта и чуть развёл руками.

– Я польщён тем, что вы помните меня, князь! – Алесто просто расцвёл. – Разумеется, я доставлю вас к моему господину со всей возможной быстротой! Автомобиль ждёт. Пойдёмте, прошу вас.

– Конечно, – кивнув, князь зашагал рядом с испанцем, который явно собирался в течение всего пути развлекать его светской беседой.

В подтверждение догадки ди Орри тут же разлился соловьём. Ну что ж, придётся с этим смириться… тем более что пока он Эрика не раздражал. Видимо, вековые упражнения в развлечениях богемы – среди которых разговоры стоят на одном из первых мест – всё же принесли ему какую-никакую пользу.

– Позвольте представить вам моего спутника, – ди Орри глазами указал на сопровождавшего его вампира. – Мой к'тор, Сезар де Рагге, – тот легко наклонил голову, а князь припомнил, что у Алесто вроде бы действительно был всего один к'тор, тоже занимающий не самую низкую ступень в барселонском ковене.

– Очень рад познакомиться, сеньор де Рагге, – Эрик наградил его пристальным изучающим взглядом, сохраняя на лице спокойное выражение – посмотрим, как отреагирует.

Тот ничуть не смутился и, не позволив себе столь же открытого проявления любопытства, ответил глядя пражскому владыке прямо в глаза:

– Взаимно, князь. Позвольте сказать, что встреча с вами – большая честь для меня.

Очевидно – он не зря прожил свои двести лет, и учитель не дал ему отбиться от рук. Эрик ядовито ухмыльнулся про себя, вслух сказав:

– Без ложной скромности могу заметить, что встречу со мной можно считать значимым событием, но честью – вряд ли.

– И тем не менее я польщён, – не уступил Сезар.

– Как вам будет угодно, – Эрик легко улыбнулся и перевёл взгляд на ди Орри, давая второму испанцу понять, что разговор окончен. Тот не стал его больше беспокоить.

Да, положительно, хороший учитель и хорошие задатки.

Пока они шли до машины ди Орри продолжал делиться ничего не значащими сплетнями, слухами и историями. Он ненадолго отвлёкся лишь у комфортного и вместительного «Роллс-Ройса», но едва все расселись, а автомобиль тронулся с места, его голос зазвучал вновь и ни на секунду не смолкал на протяжении всей поездки. При этом он так и не успел надоесть ни князю, ни Курту и Йозефу – особенность очень и очень редкая, можно смело сказать – уникальная.

Несомненно, маска, к которой «сеньор Алесто» так прикипел, всё же сослужила ему неплохую службу.

Но, как бы то ни было, из всего потока выплеснувшейся на него информации Эрику не удалось почерпнуть ничего полезного – и это вызывало куда больше уважения. Мантейра умел подбирать сторонников.

Тем не менее, благодаря светским манерам провожатого время их пути по ночным испанским дорогам пролетело почти незаметно, и когда «Роллс-Ройс» остановился, а де Рагге предложил гостям его господина выходить, князь даже испытал лёгкое удивление – ему казалось, что поездка должна была продлиться куда дольше.

… Гранд Барселоны, при всей общеизвестной любви к своему городу, жил, как ни странно, не в нём самом, а несколькими километрами западнее, в особняке на побережье Средиземного Моря, на сегодняшний день известном вампирам как вилла «Янтарная тропа».

Аммонио Мантейра обосновался здесь довольно давно, однако, в отличие от своих сородичей, не отличался консерватизмом, потому особняк многократно перестраивался, подчас меняясь до неузнаваемости. Нынешний его облик Эрик ещё не имел случая лицезреть… зато слышал о нём массу восторженных отзывов. Строго говоря, насколько знал князь – это теперь был даже не особняк или, как много раньше, замок, а настоящий архитектурный ансамбль уникального стиля.

Неподражаемого стиля Антонио Гауди.

Великий архитектор, чьи неповторимые, ни на что не похожие творения делали Барселону одним из красивейших городов мира, работал здесь уже пользуясь новыми умениями, дарованными ему древней кровью Блуждающих-в-Ночи. Не только неповторимый гений разума возводил эти стены, но и великая сила магии.

Говорили, что приняв Причастие, Антонио воистину смог достичь невозможного ранее совершенства. Оглядевшись вокруг, Эрик признал, что в этих слухах скрывалась немалая доля истины.

– Идёмте, прошу вас, – пригласил их Алесто и первым направился вверх по ступеням, будто вырастающим из вымощенной мраморными плитами площадки перед входом в особняк.

Эрик молча последовал за ним. Прочие отстали всего на шаг.

Они шли из зала в зал, и везде их встречали новые формы, гармоничные и естественные, задуманные природой, но огранённые разумом. Светильники в виде каменных наростов, опускающихся с потолка. Стены, отделанные подёрнутой патиной бронзой, казавшиеся поросшими мхом. Причудливые столы и кресла, выраставшие прямо из пола среди книжных стеллажей. Мрамор и гранит, базальт и обсидиан, дерево, стекло, металл… Здесь нашлось место всему, и всё имело собственный, присущий только ему одному облик.

Антонио Гауди видел душу любого материала, и каждое произведение его искусства было прекрасно по-своему.

Но жемчужина дома гранда всё ещё оставалась сокрытой от взоров. Спрятанной за чередой восхитительных в своей неповторимости залов, сквозь которые вёл их ди Орри. Они служили лишь её преддверием, предвестьем её великолепия, не более. Эрик знал, что вскоре они закончатся, вскоре поместье будет пройдено насквозь, а когда это случится…

И, оказавшись вновь на открытом воздухе, он, наконец, увидел.

Вилла «Янтарная тропа» – это не было просто красивым названием. От самого берега, открывшегося взгляду, прозрачной серебристо-жёлтой нитью отходила сотворённая изощрённой магией дорога, ведущая к искусственной террасе в открытом океане, где рос сад, дивный даже для Блуждающих-в-Ночи. И их хрупкая, призрачная красота оставляла далеко позади всё увиденное сегодня – ведь ничто не могло превзойти обретшее жизнь на земле отражение луны в воображении великого творца.

Дорога, терраса, сад… Они казались видением, облачным замком, который в следующий миг без следа рассеет ветер, но они были здесь и они были реальны. Воплощение гениального замысла – они вне всякого сомнения давали дому гранда право носить своё имя. И носить его с гордостью.

… Аммонио Мантейра ждал у самого начала Янтарной Тропы, облокотившись на казавшийся невесомым, сотканным из тончайшей паутины мягкого света портик, за которым негромко шумел Атлантический океан. Заметив их приближение, гранд прервал созерцание извечного бега волн и, когда гостям оставалось до него всего несколько десятков шагов, не спеша направился навстречу.

Черноволосый, черноглазый, стройный, одетый в удачно оттеняющую смуглую кожу свободную белую рубашку и кожаные штаны, заправленные в высокие сапоги, – он выглядел испанцем до мозга костей. Не хватало только рапиры. Впрочем, князь знал, что в случае необходимости она не замедлит появиться.

Правитель Барселоны был плотью от плоти своей родины, кровью от её крови – и как человек, которым он здесь родился, и как Блуждающий-в-Ночи на протяжении уже более чем десяти веков.

– Приветствую вас в моём доме, сеньоры! – голос гранда прекрасно подходил облику – насыщенный интонациями, глубокий, с лёгкой хрипотцой… Его хотелось слушать ещё и ещё, даже не вникая в смысл слов. – Надеюсь, ваше путешествие было приятным.

– Благодарю за заботу. Нам не на что пожаловаться, – ответил Эрик и с лёгким смешком добавил: – Рад видеть тебя в добром здравии.

– Взаимно, мой друг! – и гранд с князем, отбросив этикет, крепко пожали друг другу руки, после чего Мантейра заметил: – Я вижу среди твоих спутников новые лица…

Князь, предвосхищая просьбу, обернулся к своим сопровождающим:

– Позволь представить – Йозеф, лучший чтец моего ковена…

– Я польщён знакомством с вами, гранд, – поклонился тот.

– … и Курт, мой личный помощник, – закончил Эрик, взглядом указывая на второго пражанина.

Смол тоже учтиво склонил голову и, выпрямившись, спокойно встретил взгляд правителя Барселоны, произнёся:

– Счастлив случаю засвидетельствовать вам своё глубочайшее почтение, гранд.

– Надеюсь, у нас будет время побеседовать позднее, – кивнул в ответ на представления Мантейра и с извиняющейся улыбкой посмотрел на четверых стоящих перед ним вампиров, – но сейчас, сеньоры, мне бы хотелось остаться со старым другом наедине. Прошу вас меня простить.

– Как пожелаете, мой господин, – отдал куртуазный поклон ди Орри. – Мы с Сезаром будем рады показать прочим нашим гостям виллу, пока вы будете заняты этим без сомнения приятным разговором.

Де Рагге сохранял молчание, всем видом выражая полное согласие с любыми словами учителя.

– Идите с ними. Развлекайтесь, – бросил князь Курту и Йозефу, поддерживая гранда в желании провести встречу тет-а-тет.

Йозеф коротко кивнул и взглянул на Аммонио:

– Надеюсь на скорую встречу, гранд, – сказав это, он повернулся к Алесто: – Мы будем рады вашей компании, сеньор ди Орри.

– Тогда прошу за мной, – тот повёл рукой в сторону, откуда они недавно пришли, и все четверо, не став более задерживаться, покинули князя и гранда.

Мантейра проводил их задумчивым взглядом, после чего, сделав приглашающий жест, повернулся и направился к раскинувшемуся на водной глади призрачному саду, прочь от берега. Эрик вслед за ним без опаски ступил на серебристо-жёлтую поверхность Янтарной Тропы, бывшую, казалось, застывшим лунным сиянием, и вскоре поравнялся с правителем Барселоны. Вместе они в молчании проделали весь путь до искусственной террасы, и Эрик вблизи рассмотрел чудесную рощу, в сени которой оказался.

И понял, что грубые слова бессильны передать её красоту и изящество. Ветви и стволы её деревьев были светом, обрётшим плоть, а листва тенью, покинувшей бесчисленные укромные уголки, в которых пряталась с самого начала мира. Между ними шумел ветер миражей, и звери, рождённые колдовскими снами, неслышно сновали тут и там, на самой грани взгляда. А вокруг играл волнами ночной океан, древний, реальный… и непостижимый в своей великой мощи.

… Они остановились лишь пройдя сад насквозь и дойдя до другого конца террасы, откуда открывался вид на безбрежные водные просторы, раскинувшиеся за тонким, хрупким портиком, совсем не казавшимся преградой.

– Прекрасный вид, – князь умел ценить искусство.

– Не сомневался, что тебе понравится, – гранд довольно улыбнулся, устраиваясь на простой в своей изысканности скамье, выглядящей столь же неотъемлемой частью этой призрачной рощи, как и окружавшие их деревья.

Пражский владыка остался стоять.

– Тебе повезло с учеником.

– Не спорю, – улыбка Аммонио стала шире… и тут же пропала. – Ты так и будешь рассыпаться в комплиментах или всё же расскажешь, зачем приехал?

– Знаменитый испанский темпера…

– Брось это, Эрик! К делу. Я гораздо больше заинтересован в том, что у тебя на уме, нежели в бессмысленных восхвалениях и пустых наблюдениях.

Князь дёрнул уголком рта в ответ на дерзость – но за исключением этого едва заметного движения остался спокоен.

– Как пожелаешь. Ты слышал о недавних событиях в Праге?

– Каких именно? – поднял тонкую бровь Мантейра.

– Связанных с Антильяком.

– Слышал ли я о порке, которую ты задал этому наглому щенку?! – гранд расхохотался. – Конечно! Жаль, что не довелось принять участия.

– Ты ничего не пропустил, – отмахнулся Эрик. – Бесполезное, жалкое насекомое, не способное вызвать ни капли интереса и не имеющее представления о достоинстве настоящего ночного охотника. Весь в Шарля…  – он поморщился и закончил: – Что поделать, родня.

– Не могу с тобой поспорить, – усмехнулся Аммонио в ответ и без паузы бросил: – Какое это имеет отношение к твоему визиту?

– Мне не понравились методы, которым де Брей обучил своего ученичка. Они ставят под угрозу образ жизни ковенов.

– И это всё?..

– Нет, – качнул головой князь, сохраняя холодный тон. – Я хочу принять меры к тому, чтобы подобные привычки не распространялись.

– Какого рода меры? – глаза гранда хищно сощурились, а ноздри тонкого носа раздулись, будто в попытке учуять мысли пражского владыки.

Князь поднялся и сделал несколько шагов по жёлто-серебристой водной глади, подойдя к ажурному портику, ограждающему Янтарную Тропу. Провёл пальцами по гладким, прохладным перилам. Обернулся.

– Кардинальные.

– Сейчас? – правитель Барселоны откинулся на спинку кресла. – Спустя столько веков вражды с де Бреем?.. Почему именно сейчас?

– У меня есть всё необходимое, чтобы воплотить это начинание в жизнь, – голос Эрика оставался ровным, лишённым эмоций. – Повод, сила, молчаливая поддержка подавляющего большинства европейских лидеров… И даже Ордену я найду что ответить. Лучше момента не представится.

– Но тебе нужна помощь, – Аммонио Мантейра никогда не считался дураком.

– Иначе меня бы здесь не было, – князь встретился с грандом взглядом.

Двое Блуждающих-в-Ночи, двое Старейшин, двое правителей, стоявших за спинами королей века назад так же, как и президентов сегодня, смотрели друг другу в глаза, ведя безмолвную борьбу. И пусть в ней не было ни грана магии – от этого она не становилась менее напряжённой. Два отточенных разума, две закалённых воли столкнулись… и разошлись, непобеждённые.

– Я готов выслушать твоё предложение, – гранд нарушил молчание первым.

– Мне нужно отвлечь внимания Шарля от пражского ковена. Наиболее удачным вариантом будет пограничный конфликт. Де Брей прекрасно знает, что связываться с ним рискуем только мы двое, так что мой выбор невелик. Я преуспею – и вся южная Франция твоя, если сумеешь удержать. С рыцарями объясняемся вместе.

– Ты хочешь многого, – Мантейра поджал губы.

– Первые – и основные – удары на твоей границе с парижским ковеном нанесут мои воины, – Эрик чеканил каждое слово. – Тебе потребуется только подхватить. Мне не нужны дополнительные силы для нападения на логово де Брея – с этим я справлюсь сам.

Князь понимал, что затеял азартную игру. Что гранду важнее – новые территории или статус-кво? Будет ли он помогать одному из двух своих главных соперников избавиться от другого, делая оставшегося тем самым сильнее? Удастся ли им, даже вместе, погасить гнев Архонта и Цензоров? Не будут ли потери барселонского ковена, несмотря на щедрое предложение князя, слишком велики?

Эрик рисковал. Что выберет Мантейра?

… Тот молчал долго. Князь не торопил, изучая великолепие творения магии Антонио Гауди, и потому пропустил момент, когда гранд принял решение. Взглянуть на правителя Барселоны его заставил разбивший тишину голос:

– Я согласен, – Аммонио широко, весело, бесшабашно улыбался. – Согласен, чёрт побери!

– Прекрасно! – Эрик улыбнулся в ответ – с облегчением, которое даже не нужно было изображать. – Курт и Йозеф посветят тебя в планы, ответят на все вопросы и займутся координированием действий… А меня, с твоего позволения, ждут неотложные дела.

Мантейра расхохотался:

– Ты не меняешься, Эрик! Как всегда деятелен.

Два дня спустя, Париж, Елисейские Поля.

C большим пиететом относясь к собственному комфорту, не испытывая недостатка в средствах и презирая все и всяческие гостиницы, в Париже Рауль Норрентьяни остановился в апартаментах, выходящих окнами на Елисейские Поля и отвечающих требованиям самых капризных гостей.

Разумеется, обосновавшийся здесь сейчас господин никак не был связан с Зимним Лордом и вообще с Блуждающими-в-Ночи, нося вполне обычное американское имя Джордж Остин. Он даже внешне ничуть не походил на правителя Нью-Йорка, и эта маскировка выдержит любую проверку человеческими средствами и почти любую – средствами вампиров.

Рауль неплохо разбирался в Магии Иллюзий.

Шериф, в отличие от учителя, предпочёл остановиться в одном из недорогих окраинных отелей вместе с основным отрядом своих воинов, изображающих группу туристов из Нового Света, желающих осмотреть Свет Старый. Другие отряды остановились неподалёку, благо недостатка в гостиницах столица Франции не знала.

Бойцы Фарбье пользовались тем же прикрытием – Рауль не понаслышке знал, что американцы любят путешествовать по Европе вообще и бывать в Париже, столице мод и любви во всех её проявлениях, в частности. Как бы то ни было, подчинённые наместника разместились на другом конце города – небольшая предосторожность не помешает. Сам же виконт предпочёл «Sofitel Trocadero Dokhans», один из наиболее престижных отелей в городе.

Разумеется, над всеми хоть сколько-нибудь известными среди вампиров участниками рейда поработали Мастера Сомниума – в случае, если в их услугах нуждались, конечно же, ведь многие могли позаботиться о сохранении инкогнито и самостоятельно, – которых в нью-йоркском ковене насчитывалось несколько меньше, чем хотелось бы, но всё же вполне достаточно.

И трое из них, не считая лорда и наместника, также отправились во Францию – здесь их способностям найдётся широкое применение, в этом сомнений не возникало.

Сегодня в город прибыли правитель Нью-Йорка, шериф и виконт вместе с примерно половиной из сотни воинов – остальных ждали завтра. Самолёт Рауля и Вольфа приземлился в аэропорту имени Шарля де Голля вечером, когда солнце только-только скрылось за горизонтом; пользуясь маскировкой богатого эксцентричного промышленника лорд полностью выкупил бизнес-класс и приказал плотно закрыть все иллюминаторы заслонками, потому дневной перелёт прошёл без последствий. Фарбье и остальные нью-йоркцы оказались здесь несколько позже – кое-кому из них в целях предосторожности пришлось вылетать из других городов. Около часа назад Рауль получил сообщение, что последняя группа без происшествий добралась до своей гостиницы, и теперь все благополучно размещены и ожидают дальнейших указаний.

Повышенного интереса к членам ковена лорда никто не проявлял.

Таким образом, пока затруднений не возникало.

… кроме, пожалуй, одного – Рауль начал скучать. Половина ночи прошла практически впустую: он сидел, читал местные газеты, просмотрел вскользь – благо отлично владел французским – несколько телевизионных программ, ожидая новостей от своих… а ещё от чужих. Хоть теперь их и можно называть союзниками.

Вот в последних как раз и заключалось проблема – они молчали. А ведь он предупреждал князя о времени своего прибытия в Париж; и тот прекрасно знает, что лорд не сможет ничего предпринять без информации об обстановке среди местных вампиров, полученной из первых рук.

А предпринять следовало многое, притом чем быстрее тем лучше – и это в интересах фон Вайна. В подобных обстоятельствах молчание казалось странным. И Рауль гадал о его причинах… но увы – это было плохим развлечением.

Лорд поднялся на ноги и прошёлся по своим апартаментам, раздумывая на ходу о способных принести пользу шагах, которые возможно совершить прямо сейчас, однако логика каждый раз заставляла отвергнуть пришедший на ум вариант. Мало информации, большая вероятность ошибки, а её последствия могут быть фатальны.

Он покачал головой и снова вернулся к креслу, которое недавно покинул. Сел, развернул газету и позволил себе лёгкую гримасу недовольства – сидеть в четырёх стенах бездельничая Рауль терпеть не мог. Но заниматься оставалось только этим.

Пробежав глазами очередную статью и классифицировав её как бесполезный мусор, он принялся за следующую. А потом за ещё одну. И ещё. До тех пор пока не отложил эту газету и не взял другую – чтобы через пять минут отложить и её. Владение Психической Магией на уровне, близком к мастерскому, положительно сказывалось на скорости чтения.

Когда бумажная пресса под рукой подошла к концу, настал черёд всемирной паутины – сначала человеческой её части, а потом и принадлежащей немёртвым. Расположённые там колонки заняли его ещё на полчаса, после чего содержащих хоть какие-то полезные сведения среди них не осталось.

Скука правителя Нью-Йорка усиливалась.

… в этот момент прозвучал звонок в дверь.

Лорд немедленно вызвал «Марево глубин», скрывающее его магию, а следующим – «Драконий взгляд», мощное заклинание органического сканирования, позволяющее точно определить генетическую принадлежность и физические возможности любого существа, с большой вероятностью даже сквозь скрывающие чары. Ещё один плюс: этому виду сканирования не мешали стены.

Магия Воды, Магия Огня – две из четырёх составляющих Стихийного колдовства, всегда бывшего сильной стороной Рауля Норрентьяни.

За дверью, несомненно, стоял Блуждающий-в-Ночи, но, учитывая его рябящие контуры, пользующийся магической защитой. Занятно. К несчастью, показываемая «Драконьим взглядом» картина мало походила на то, что можно увидеть взглядом обычным, потому лорд рассеял сканирование и сформировал «Ясный день», спокойно посмотрев на гостя сквозь стены уже обычным взглядом.

Этого лица он никогда раньше не видел.

Оставалось только одно. Лорд направился к двери – направился самостоятельно, Рауль недолюбливал прислугу и, если возможно, старался обходиться без неё. Все манипуляции с заклинаниями не заняли много времени, и потому лишь когда он прикоснулся к замкам, стоящий на лестничной площадке вампир позвонил второй раз. Не успел звук стихнуть, как правитель Нью-Йорка распахнул дверь и посторонился, приглашая гостя войти.

Переступив порог, незнакомец низко поклонился со словами:

– Доброй ночи, лорд, – и протянул ему запечатанный конверт.

Рауль, не почувствовав никакой враждебной магии, незамедлительно вскрыл его и достал листок бумаги, на котором при прикосновении проступили буквы: «Приветствую, лорд. Принёсший письмо – один из моих агентов в городе. Он в вашем распоряжении. Письмо сгорит, как только вы его отпустите. Эрик фон Вайн».

Прочитав короткое послание, лорд отбросил от себя листок, и тот немедленно окутало гнилостно-зелёное пламя, заставив бумагу полностью исчезнуть не долетая до пола.

– Доброй ночи и вам…  – не закончив фразы, он, вопросительно улыбаясь, взглянул на гостя.

– Петер Хайц, с вашего позволения. Глаза и уши князя Праги во Франции, – с ответной улыбкой представился тот.

– Рауль Норрентьяни, лорд Нью-Йорка, – пражанин его, конечно же, знал, но это не повод пренебрегать приличиями.

Он протянул руку для приветствия, и Петер пожал её, произнеся:

– Я готов ответить на любые ваши вопросы… или попытаться ответить, – гость развёл руками. – К сожалению, мне известно далеко не всё происходящее в парижском ковене. Но я надеюсь, что сумею быть полезным.

– Благодарю вас, Петер, – учтиво ответил правитель Нью-Йорка и указал в сторону одной из гостиных: – Проходите, устраивайтесь. Я могу предложить вам что-нибудь выпить?

– Спасибо, лорд, не стоит, – пражанин направился в указанную комнату. – Разговор с вами я не хотел бы смешивать с другими удовольствиями.

– Что ж, в таком случае не будем откладывать, – Рауль, не считая нужным скрывать эмоции, улыбнулся куда шире прежнего – он наконец-то мог начать действовать. – Мне нужно знать следующее…

Следующая ночь, пригороды Парижа.

Сверкающим болидом прорезая ночь, автомобиль мчался по широкому шоссе, чутко откликаясь на все команды водителя.

В это время суток мало кто составлял ему компанию на дороге, потому сидящий за рулём мог чувствовать себя свободно, до отказа выжимая педаль газа. Рекламные щиты – вечные спутники скоростных трасс – так и мелькали по сторонам, почти сливаясь в сплошную полосу. Изредка проносящиеся мимо встречные машины и вовсе казались видениями, появляющимися на миг и тут же пропадающими без следа.

Огюст Фарбье любил быструю езду, потому не отказал себе в удовольствии сделать существенный крюк, добираясь до поместья Шарля де Брея крупными магистралями, а не напрямик. В последнем случае он бы сэкономил около часа, но не получил удовольствия от поездки, вынужденный пользоваться обычными дорогами, на которых, увы, высоких скоростей не развить.

Потому он выбрал другой вариант и, завидев вдали тёмный массив леса, служившего целью поездки, находился в весьма приподнятом настроении. Что, как рассчитывал виконт, сослужит ему хорошую службу в предстоящем деле. Всегда лучше приступать к работе с лёгким сердцем – и магия не являлась исключением из данного правила.

Деревья впереди буквально дышали чарами – Фарбье ясно чувствовал это уже отсюда, не требовалось даже возводить своих заклятий. Сложность и мощь опутавших жилище графа Парижа защитных сетей сделали бы честь и Архонту. Немногие маги смогли бы распутать их тончайшую вязь.

Фарбье не сомневался, что ему это по силам, – и потому был сейчас здесь. Он выполнит приказ лорда в точности, благодаря чему у нью-йоркского ковена станет одним опасным соперником меньше.

За столетия, в течение которых он служил Раулю Норрентьяни, коротышка крепко усвоил, что тому несвойственно ошибаться. Фарбье, бывший некогда одним из самых свободолюбивых лидеров Америки, давно признал, что Зимний Лорд как правитель превосходит его во всём, – и делал ставку на него, смирившись со вторыми ролями ради власти куда большей, чем та, которой достиг бы самостоятельно. Он понимал, что где благополучие правителя Нью-Йорка – там и благополучие его виконтов.

Сегодня Фарбье предстояло распознать охранные сети, окружающие особняк Шарля де Брея, и передать их образы лорду, чтобы тот вместе с шерифом и князем составил план атаки. При личной встрече Рауль также особо отметил, как важно при сканировании остаться незамеченным.

Фарбье знал, что из всех, к кому правитель Нью-Йорка мог обратиться с данным поручением, он – лучший Мастер Спириталиса, Подчинения Духов, и потому приказ его ничуть не удивил. Считать заклинательные конструкции сумеет любой опытный маг, но вот сделать это не подняв тревоги… Здесь нужно либо превосходить противников на голову – что едва ли реализуемо, когда речь идёт о Старейшинах, – либо обратиться к существам, владеющим силой, отличной от кровавого колдовства вампиров.

К порождённых самим миром сверхъестественным духам, подчинение которых было сутью могущества спириталистов.

… Воспользовавшись ближайшим съездом с трассы, виконт остановил машину у самой кромки леса, в глубине которого скрывался особняк Шарля де Брея. Отсюда его ещё не могли почувствовать операторы защитных сетей – во всяком случае, согласно переданной агентами князя Праги информации. Не доверять ей причин не было, тем более что подобная граница охранных чар представлялась вполне логичной и оправданной.

Фарбье приехал один – нужда в сопровождении отсутствовала, – так что никто не стал беспокоить ненужными вопросами, когда он направился прочь от оставленной на обочине машины. Шёл виконт не торопясь, но и не мешкая, и вскоре шоссе скрылось из виду, оставив его наедине с ночью, природой и полной луной.

Вдохнув терпкий аромат трав и полевых цветов, Фарбье остановился – место вполне подходило для задуманного. Следов цивилизации не видно, и звук проезжающих мимо автомобилей сюда не долетает.

Не то что бы это могло послужить серьёзной помехой его чарам, но виконт хотел исключить даже минимальный риск. Шанс один – второго не будет. Права на ошибку нет.

Подняв голову, Фарбье вгляделся в бледный лик ночного светила. Закрыл глаза, прислушиваясь к тихим шорохам погружённого в сон леса. Поднял руку, безошибочно направив к луне раскрытую ладонь…

Виконт действовал осторожно – его чары, окрашенные толикой витамантии, вплетались в ауру земли и деревьев, и лишь чрезвычайно мощный маг сумел бы уловить их не находясь в нескольких шагах от эпицентра. Пусть придётся потратить на формирование заклинаний ощутимо больше энергии и времени, но зато в том, что чужого колдовства не заметят ни граф, ни его слуги Фарбье мог быть уверен на сто процентов.

И вокруг растеклась магия.

* * *

Спириталис немало отличался от других магических способностей. Его заклинания служили лишь поводком, ошейником для духов-хранителей, чьё могущество в корне отличалось от магии. Спириталисты самостоятельно не могли метать огненные шары или молнии, не могли изменять своё тело, не могли читать мыслей, не могли становиться невидимыми…

Собственной магией они не могли ничего.

Но их приказам подчинялись те, в чьих силах было всё это – и много больше. В определённом смысле, их приказам подчинялся сам мир.

Адепты Подчинения Духов воздействовали на реальность через посредников. Возможности мага определялись сложностью сетей контроля, которые он мог плести; чем изощрённее сеть, тем сильнее тот, кого она способна связать. Для спириталистов, в отличие от остальных Блуждающих-в-Ночи, не существовало жёстких ограничений в средствах, покорные их воле духи управляли равно водой и огнём, ветром и землёй, природой и плотью, миражами и разумом…

Хранители были миром, а мир был ими – в этом единении Спириталис черпал свою мощь. Лишь на мёртвое не распространялась его власть.

Другой особенностью Подчинения Духов служила сила хранителей. Её хозяев порабощала магия, её направляла магия, ею управляла магия – но сама она не была магией. Хранители не осознавали себя, не обладали свободой воли, без которой не существовало подлинного разума. Они не могли владеть магией, просто не могли.

Их могущество подчинялось иным законам.

Из-за его особенностей многие вполне простые вещи давались спириталистам с большим трудом… однако из-за этих же особенностей ряд вещей чрезвычайно сложных получался у них с лёгкостью. Они могли справиться там, где пасовали равные по силе маги иных способностей.

… Любая стационарная защитная сеть, используемая Блуждающими-в-Ночи, создавалась таким образом, чтобы опознать вызываемый ею эффект, или их комплекс, было максимально трудно. Способов избежать постороннего внимания к своим охранным системам существовало великое множество, хитростей в применении этих способов – стократ больше.

Спрятать чары, препятствуя возможности расшифровать их; вложить в заклятья сигнальные триггеры, реагирующие на попытку магического сканирования; использовать фантомные колдовские конструкции, скрывающие настоящую защиту; искусственно усложнить формы известных заклинаний… Арсенал приёмов, придуманных за многотысячелетнюю историю рода Блуждающих-в-Ночи, казался бездонным. Помноженный на бесчисленные вариации своего использования, он требовал колоссальных ума и опыта, чтобы не попасться в бесконечное множество его волчьих ям.