Текст книги "Поиск Патриарха (СИ)"

Автор книги: Игорь Немировский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 33 страниц)

Не позволяя себе отвлечься, он швырнул «Стягивающее веретено» в напрыгнувшую с другой стороны помесь рептилии и кошки, переливающуюся всеми оттенками синего. Второй Посланник попытался отскочить, перемещаясь по воздуху так же легко, как по земле; однако тонкие нити Трактиониса оказались быстрее. Прежде чем сапфировые клыки перекусили их, с левого бока твари напрочь содрало поросшую коротким мехом чешую.

Раздалось злобное шипение.

Аккомпанементом ему прозвучал «Реквием сирены» в исполнении де Брея. Ни защититься, ни уклониться, ни ослабить удар князь не успел.

Мир словно раскололся на части. Только чудовищным усилием воли Эрик сохранил сознание.

Сражаться одновременно и со смертоносными порождениями витамантии, и с их хозяином он не мог. У него остался единственный шанс.

И князь накинулся на де Брея с удесятерённой яростью, сдавливая его в безжалостном захвате сцепленных друг с другом магии и силы хранителя. Стремясь сокрушить врага раньше, чем погибнет сам.

Запах крови усилился стократно. Вокруг графа сомкнулся бешено вращающийся шар песка, чёрный в свете луны и охватившего сад пламени.

Как и прежде, защита правителя Парижа не дрогнула. Отражая объединённый натиск высшего мага рода Блуждающих-в-Ночи и одного из самых могучих духов, созданная волшебством людей зеркальная броня казалась несокрушимой.

… но только казалась. У неё тоже был свой предел – и Эрик поставил на кон жизнь, чтобы его узнать.

Сталкивались заклинания, вгрызались в тело Посланники, пошёл рябью и распался «Стикс», развеялась «Пелена грёз», а князь всё сжимал и сжимал объятия. Перед ним расступились бы океаны, сошли бы с орбит планеты; только Грань Золота устояла бы перед такой мощью – и она всё продолжала прибывать.

Под колоссальным напряжением стремительно таял фанум, в агонии корчился хранитель, и Эрика затопила его боль, смешанная с собственной. Де Брей отчаянно старался вырваться, одно за другим швыряя высшие заклинания, от которых не хватало сил полностью защититься. Посланники, не встречая сопротивления, рвали песчаную плоть князя.

Это было почти непереносимо.

Но он не сдавался. Он не собирался проигрывать – он жаждал победить! И ради победы опустошал себя до дна, не страшась гибели.

И доказал, что сильнее.

… с жалобным, тонким треском идеальное зеркало разлетелось вдребезги под напором песка, острые осколки обратились в пыль. Лопнули возведённые де Бреем в последней попытке спастись чары – и на графа обрушилась вся собранная Эриком мощь.

Удар был подобен беззвучному грому. Казалось, само время дрогнуло и на миг остановило свой бег.

Посланники пропали.

Каскад заклятий иссяк.

Боль отступила, и её отсутствие оглушало. На миг князь перестал ощущать окружающий мир, очутившись в кромешной тьме без верха и низа. Потом рывком вернул себе человеческий облик, заново обретая привычные чувства.

Со всех сторон обрушились звуки, запахи, цвета… Охвативший сад огонь ослеплял, грохот битвы резал уши, на языке стоял привкус пепла, и дым забивал ноздри; но Эрик едва замечал их. Его внимание было приковано к телу крепкого мужчины средних лет, лежащему в нескольких шагах впереди.

Простые брюки и сорочка покрыты разводами сажи. Руки безвольно раскинуты, одна нога неестественно подогнута. Резкие черты лица искажены страхом. Глаза пусты и незрячи. Резонанса нет.

Шарль де Брей, граф Парижа, был мёртв.

Подойдя ближе, Эрик в полный рост встал над трупом своего старейшего врага – и с мстительной, злобной улыбкой размозжил ему голову мощным ударом ноги.

Князь хотел сделать это без малого две тысячи лет.

… Глядя на запятнавшие выжженную землю алые пятна крови вперемешку с бурыми ошмётками мозга и белыми осколками костей, он полной грудью вдохнул ночной воздух. Втянул в себя запахи летнего леса, гари и смерти, словно пытаясь пропитаться ими насквозь. Поднял лицо к небу, широко улыбнувшись луне, красной в клубах дыма. И искренне, с удовольствием рассмеялся.

… а потом вновь взметнулся вверх кровавой песчаной бурей. Битву пришла пора заканчивать.

Эта ночь не предвещала ничего необычного.

Но до того как взошедшее солнце возвестило о её окончании, парижский ковен пал.

Эпилог

Примерно в это же время, где-то в Центральной Америке.

Строение выглядело странно. И пугающе.

Нет, не так – строение выглядело очень странно. И ПО-НАСТОЯЩЕМУ пугающе.

Настолько странно и пугающе, что случись какому-нибудь человеку его увидеть, у него сразу возникло бы желание сообщить властям. А после – окажись случайный свидетель верующим, а возможно даже и в том случае, если к религии его помыслы доселе ни разу не обращались, – сходить в церковь.

Но случайных свидетелей, да и вообще людей, здесь появиться не могло. Найти это место сумели бы только вампиры и только при условии, что ищут его специально. В противном случае попасть сюда было невозможно.

Впрочем, большинство вампиров также предпочли бы держаться отсюда подальше. Как можно дальше.

Потому что соваться в логово змей смертельно опасно. А соваться в логово Змеиного Культа – смертельно.

Сплетение, резиденция братьев Тсарес, место, где змеи, принявшие облик Блуждающих-в-Ночи, чувствовали себя как дома. Место, которое и было их домом.

То, что творением природы оно не является, становилось ясно сразу: природа просто неспособна создать подобное. А вот определить, кто на это способен, оказывалось намного сложнее. Настолько сложнее, что никто доподлинно не знал, сами ли Тсаресы его построили, или они лишь его нашли.

Потому что разум, как человеческий, так и когда-то человеческим бывший, не мог полностью постичь хаотичное, не поддающееся логике переплетение гигантских змеиных тел, обернувшихся каменными коридорами и залами, комнатами и башнями, галереями и лестницами… И дать ответ, а способно ли вообще это строение стоять, – не мог.

Но Сплетение стояло. Сейчас, как и века назад.

Столетиями кровавый туман магии серпентов скрывал от глаз влажный камень его стен. Монолитный камень, в котором даже самый острый взгляд не разглядел бы ни единой щели или стыка. Камень, так похожий на змеиную чешую.

Чешую исполинских змей, в спутанном клубке тел которых жил посвящённый им Культ.

Змей, обернувшихся друг вокруг друга. Змей, свернувшихся кольцами. Змей, вытянувшихся к небу так высоко, как смогли. Змей, растянувших свои тела в идеальные прямые. Змей, застывших в иных, ещё более причудливых положениях. И прочих змей, скрытых в глубине клубка.

Обезглавленных змей. Ни у одной из каменных тварей не было головы. На её месте – если его удавалось рассмотреть – всегда оказывалась гладкая, скруглённая поверхность. Будто голову отрубили, а рану зарастили магией.

… Строение было невероятно странным – и пугающим до дрожи, до икоты, до дикого, безумного воя и выпученных глаз.

Но прежде всего оно было Сплетением. И вершащиеся здесь дела оправдывали его название.

* * *

– Поражение.

Голос был тих. В нём не проскальзывало шипящих ноток, не слышалось присвистывания или пришёптывания. И все звуки произносились правильно. Обычно.

Голос был просто очень тих. Словно говорящий обращался к самому себе.

Но второй находящийся в зале знал, что это не так: он прекрасно расслышал произнесённое слово.

– Поражение, – ему не оставалось ничего иного, как признать правоту первого.

И его голос звучал отражением голоса собеседника.

– Мы ошиблись, Ксаис.

– Мы ошиблись, Улсс?

Кроме них здесь больше никого не было. Круглый, аскетично обставленный – лишь круглый стол в центре, да пара высоких кресел друг напротив друга, – просторный зал редко принимал гостей. Да и не стремился никто нанести его хозяевам визит.

Именно здесь, в мерцающем свете чадящих медных ламп, развешанных на вбитых в стены через неравные промежутки и на разной высоте грубых железных крюках, за массивным матово блестящим столом красного дерева, в комнате без дверей и окон принимались решения, приводящие в движение силы всего Змеиного Культа. Именно отсюда Старейшины-близнецы, братья Тсарес, управляли своим детищем.

Именно в этом зале билось сердце Сплетения. В средоточии покрытых мраком тайн, тёмных обрядов и хитроумных, безжалостных интриг.

… и лишь тени, коварные, обманчивые, своевольные тени, порождённые неровным пламенем и тонкими усиками дыма, поднимающимися над лампами; тени, скользящие по стенам, стелющиеся по полу, притаившиеся под столом и креслами, – лишь только они осмеливались нарушить уединение Их Преосвященств.

Тени не боялись гнева змеемагов, и тени были любопытны. Они хотели знать собранные здесь секреты – и потому, гордясь своей свободой, неизменно приходили сразу же, едва вспыхивали медные светильники.

Но никогда не думали о том, что им, вполне возможно, просто позволяют приходить.

– Мы проиграли, значит – допустили просчёт.

– В наших планах не было изъяна. Разве не все действовали именно так, как мы предполагали?

– Все.

– Все. И тем не менее – поражение.

Два кресла друг напротив друга. Две закутанных в чёрные плащи с низко надвинутыми капюшонами фигуры. Двое Верховных Жрецов серпентов.

Они казались неподвижными, безучастными. Их голоса звучали не громче шёпота. Их лиц не было видно.

– Мы чего-то не учли.

– Вмешалось что-то, чего мы учесть не могли.

– Кто-то.

– Кто-то, – справедливое уточнение.

Тема беседы не радовала братьев-Старейшин – то и дело между репликами возникали долгие паузы. Но они никуда не спешили.

– Мы в силах определить, кто это был?

– Сейчас мы в силах только предполагать.

– Свободник?

– Свободник. Свидетели говорят так.

Воцарилось молчание. Змеиный Культ вложил в захват Западного Побережья огромные силы, заключил крайне двусмысленный союз, заручился поддержкой лучших боевых магов в мире. Верховные Жрецы стояли во главе всего этого, они придумали всё это, они всё это подготовили. Построили идеальную стратегию, не допустили ни единой ошибки.

Они не ожидали ничего кроме победы… а получили поражение. Сокрушительное поражение.

… Теперь им предстояло решить, что делать дальше. Но прежде – разобраться в причинах неудачи. Чтобы в следующий раз её не допустить.

– Всего один свободник.

– Ключевое звено. Не он один действовал и не он один в своих действиях преуспевал, но ситуацию переломил именно он.

– Это так.

– Это так, – их выводы совпадали полностью. Не о чем спорить.

Они видят одно и то же. Картина складывается только так и никак иначе – сейчас это очевидно. Почему они не поняли этого раньше?..

– Что мы знаем о нём?

– Ничего, что могло бы предвещать подобный исход.

– Он не выделялся среди собратьев.

– Ни силой, ни знаниями.

– И всё же он – причина нашего поражения.

– И всё же он – причина нашего поражения, – сомневаться в этом не приходилось.

На зал вновь опустилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием огня в медных светильниках. Над маленькими язычками пламени поднимались тонкие струйки дыма. Вместе они впускали в кабинет тени, что теперь плясали на полу и стенах, на круглом столе и высоких креслах. И вокруг двух тёмных фигур, скрывая их полную, мёртвенную неподвижность. Обманывая, не давая испугаться нечеловеческого покоя сидящих.

Тени играли.

… но устроенный ими театр фантомов не волновал Верховных Жрецов.

– Ворари? – слово прозвучало так же тихо и безэмоционально, как всё сказанное ранее. Ничто не позволяло понять, какой за ним скрывается смысл. Какая за ним стоит история. ЧТО оно означает в мире Блуждающих-в-Ночи.

– Другого объяснения нет. Рыцарь-мастер первого ранга бесследно пропал, а у свободников появился маг уровня Старейшины. Не очень умелый, но, несомненно, сильный.

– Как он, ещё не будучи таковым, сумел справиться с одним из элиты Ордена – вот что нам нужно узнать.

– Боюсь, это так и останется тайной. Но совершить подобное возможно.

– Совершить подобное возможно.

Был ли неосторожен рыцарь или, напротив, чрезвычайно предусмотрителен свободник – не суть важно. Способов, которыми Мастера могли бы справиться со Старейшиной, насчитывалось не так уж и мало, не имеет значения, какой из них использовался на сей раз.

Беспокойство вызывало другое.

– Откуда свободник узнал?

– За ним следили. Он был правой рукой Леонарда Веллера, лидера крупнейшего лос-анджелесского собора, одного из немногих объединений на Западном Побережье, способных доставить нам неприятности. Его собирались захватить.

– Если он заметил это…

– Но подготовиться ко встрече со Старейшиной?

Вот что внушало подозрения. Часто ли Старейшины проявляют персональный интерес к рядовым свободникам? Нет, совсем не часто. Так почему этот оказался готов к такому повороту событий?

– Кто осуществлял наблюдение?

– Согласно докладам – лично рыцарь-мастер первого ранга. Он хотел быть уверен в результате.

– Это ответ.

– Это ответ.

Оказался ли свободник более умел или посланец Ордена допустил ошибку – снова отходило на второй план. Важно лишь то, что роли поменялись, и охотник сам превратился в дичь.

Такое случается сплошь и рядом.

– Как он справился с Ведьмой Клинков?

– Об этом нам ничего неизвестно. Она сама и вся её группа просто пропали. Исчезли без следа. Ни наши слуги, ни рыцари не смогли выяснить, что с ними случилось.

– Расследование со стороны Ордена проводил Цензор Катон.

– Да.

Тем не менее, обнаружить ничего не удалось. Несмотря на участие высшего мага, весьма заинтересованного в судьбе своей ставленницы.

– Свободникам помогли.

– Это только один из вариантов.

Молчание. Долгое, тяжёлое молчание.

– Это только один из вариантов, – ничего не оставалось, кроме как согласиться.

Информации нет, а реальность часто преподносит сюрпризы. Участие некой третьей силы возможно, но необязательно: свободник удивил их однажды, мог удивить и во второй раз. В чём источник его удач – неясно. Исключительное везение? Древние знания? Могущественные артефакты? Чья-то помощь?

Вариантов много – и в отсутствии точных данных все они равнозначны.

– Наши воины потерпели поражение не только в Лос-Анджелесе.

– Нас ловко обвели вокруг пальца. Свободники согласовали свои действия, их отпор был организованным.

– Спланированным. Они серьёзно потрепали наши отряды, но при этом ловко разыграли слабость, заставив Лиссаса и леди Триали поверить, что объединённые силы Западного Побережья одержали над ними пиррову победу.

– И наш ставленник, и посланница Архонта попались на уловку, рискнули, нанеся решительный удар всеми силами…

– И угодили в ловушку.

Результат их неосмотрительности налицо. Змеиный Культ понёс серьёзные потери, Орден не досчитался двух рыцарей-мастеров первого ранга и несколько десятков воинов среднего звена, а Западное Побережье устояло. Свободники защитили свои земли и свою свободу.

– Картина пестрит множеством странных совпадений. Чтобы составить такой план, нужно хотя бы в общих чертах знать о наших действиях и иметь вес в сообществе свободников. Кто и как сделал это?

– Он же.

– Ворари.

– Ворари, – одно простое слово несло в себе ответ на поставленные вопросы.

И опять всё указывало на доселе ничем не примечательного свободника. К нему сходились все нити.

– Очень натянуто. Да, он мог получить информацию, да, он показал себя хорошим магом. Но убедить разрозненные соборы следовать его указаниям?..

– Этим, несомненно, он занимался не один. Леонард Веллер вряд ли остался в стороне.

– Даже в этом случае – слишком маловероятно. Свободники никогда не объединялись.

– Им не позволяли. В том числе мы. Но на сей раз мы же предоставили прекрасный повод забыть старые обиды – и им не преминули воспользоваться.

– Совпадения, везде совпадения и натянутости… Это заставляет задуматься о предательстве.

– В чьих рядах, Ксаис? – впервые с начала разговора один из Верховных Жрецов пошевелился. Откинулся на высокую спинку кресла и, опустив локти на подлокотники, сложил перед собой домиком выскользнувшие из широких рукавов чёрного плаща длинные, тонкие, чрезвычайно бледные пальцы. – Ордена? Операция была важна рыцарям не меньше, чем нам.

– Зависит от точки зрения. Возможно, их основной задачей было ослабить нас, – в отличие от брата Ксаис остался неподвижен.

– Вместо этого они могли бы попытаться нас полностью уничтожить, собрав официальным воззванием силы Присоединившихся Ковенов и атаковав Сплетение пока внушительная часть наших воинов отсутствовала. И имели бы хорошие шансы преуспеть. Тем не менее, ничего подобного не произошло. Более того, Орден продолжает поддерживать контакт и делится информацией без каких-либо требований с нашей стороны, по собственной инициативе.

– Это так. Архонт и Цензорат вряд ли имеют к случившемуся отношение.

– Ты предполагаешь, что кто-то из отправленных на Западное Побережье рыцарей решил сыграть свою игру?

– Прекрасное объяснение, но не соответствующее действительности. Нам гарантировали конфиденциальность переговоров, потому никто из исполнителей ничего не мог знать до момента получения приказа. Цензор Катон подтвердил это.

– Другими словами, ты подозреваешь, что предатель – один из наших слуг.

– Я подозреваю, что предатель – один из наших слуг.

Простое в своей невероятности предположение. Но прозвучав в устах одного из Верховных Жрецов Змеиного Культа, оно приобрело огромный вес.

– Лиссас.

– Лиссас.

Из участвовавших в операции только он один располагал нужной информацией и обладал возможностями направить события по тому пути, которым они в результате пошли.

– Ты принимал у него доклад.

– И скрупулёзно его проверил.

– Он чист?

– Он чист.

Змеиный Культ не был обычным ковеном, и ни один из его адептов физически не сумел бы даже на словах скрывать что-то перед лицом Верховного Жреца. А сейчас речь шла вовсе не о банальных расспросах.

– Ты мог обмануться.

– Исключено.

– Не уверен.

– Лиссас, как и любой другой адепт Культа, бессилен закрыться от нас. Чтецов, хотя бы в теории способных выставить ему блок ложной памяти необходимой для этого сложности, едва ли десяток во всём мире – считая тех, кто состоит в Ордене. Ни у одного из них нет поводов помогать свободникам, а потом просто исчезать. Сейчас на Западном Побережье не чувствуется присутствия кого-то из высших магов – свободники предоставлены сами себе.

– Насколько мы в состоянии судить по поступающей оттуда информации – да.

– Да.

Западное Побережье бурлило. Разрозненные соборы, понёсшие немалые потери обороняя свои территории, объединялись друг с другом, распадались, меняли лидеров, пытались распространить влияние как можно шире… или, напротив, старались сохранить статус-кво, сосредоточившись на защите собственных границ от взбудораженных соседей.

Но в кипении этого котла не чувствовалось превалирующей воли – над ситуацией царил хаос, а не разум. Пауки в банке были в одну силу. Как и всегда.

– Вернёмся к тому свободнику.

– Он не проявляет активности.

– Выжидает.

– Выжидает, – очевидный вывод.

– Мы сумеем его найти?

– Учитывая количество происходящих вокруг этого Хьюго Дартмура загадочных событий – разве что мы лично.

Вот теперь беседа подошла к ключевой точке. Перед братьями-Старейшинами лежало две возможности – одну из них требуется сегодня отбросить.

Попытаться из первых рук получить информацию об уже случившемся проигрыше – или…

– Около недели назад Эрик фон Вайн посетил Нью-Йорк.

– Перед этим он продолжительное время отсутствовал в Праге.

– А вернувшись – ни разу не покидал своей резиденции.

– До того, как нанёс визит Зимнему Лорду с помощью портала.

– После чего вернулся в Прагу и, как утверждают наши агенты, с тех пор безвылазно сидит у себя в замке.

– Пока на границе барселонского и парижского ковена ведутся агрессивные боевые действия.

– И Рауль Норрентьяни с Вольфом Дройлем покинули Нью-Йорк в неизвестном направлении. Следом за ними город оставил один из виконтов.

Пауза. Короткая пауза.

– Наши бывшие союзники начали какую-то игру.

– Это говорит только об одном.

– Только об одном.

Слишком много совпадений, чтобы списать их на случай. И важно здесь не столько то, что происходит, сколько то – с кем.

… Тени, пристально следящие за разговором, заплясали быстрее. Радуясь, предвкушая развязку, ожидая новой тайны, с лихвой окупящей их долгое ожидание и их терпеливое внимание.

И не ошиблись.

– Они напали на след.

– Мы пойдём за ними. С свободниками придётся повременить.

В ответ Ксаис, нарушив наконец свою каменную неподвижность, медленно наклонил голову.

Братья Тсарес, Верховные Жрецы Змеиного Культа, приняли решение.

Спустя несколько часов после падения парижского ковена, бывшая резиденция Шарля де Брея, на неизвестной глубине.

Стены – с виду выполненные из простого гранита, но чья гладкость была сравнима со стеклом – сходились в своде высоко вверху. Голубоватая дымка, обосновавшись под ним, освещала зал неверным мерцанием. Белоснежный бортик сиял на антрацитово-чёрном камне пола, создававшем иллюзию бесконечной бездны под ногами. И спокойны были воды за барьером, лишь изредка нарушая тишину негромкими всплесками.

Пруд Тёмных Знамений не горевал об ушедшем хозяине и не собирался потакать новым. Он ничего не хотел сообщить – и потому молчал.

… но на сей раз сюда пришли те, кто знал, как заставить его говорить.

Портал открыл фон Вайн, и он же первым оказался в зале. Следующим – Вольф. Рауль прошёл сквозь врата последним, зато осмотрелся и сделал выводы об устройстве зала раньше спутников:

– Интересный контраст. Стихии Воды и Земли; Иллюзии, миражи…  – он помолчал, и потом задумчиво добавил: – ещё Воздух, пожалуй.

– Огонь и Смерть, – отозвался князь. – В бортике пламя, которое умертвили… и одновременно оно живо. Кто бы это ни сделал – он был великим магом.

– Здесь собрано всё, – голос Вольфа прозвучал приглушённо, без обычной твёрдости. – Тень под нашими ногами, давно потерянное колдовство… Мысль, направляющая волны, и Дух, дающий им жизнь.

– Да, вы оба правы, – лорд вгляделся. – Лишь Кровь осталась в стороне.

– Почему же, – возразил фон Вайн. – Кровь – это мы.

– Верно, – пробасил Вольф.

Рауль, поразмыслив, просто кивнул. И, первым стряхнув с себя очарование древнего артефакта, созданного кем-то из великих – может быть, даже самим Ардестом, – сказал:

– Итак, герр Эрик, что вы намереваетесь делать?

Князь оторвал задумчивый взгляд от Пруда и, прямо посмотрев в глаза лорду, твёрдо произнёс:

– Делать буду не я, а мы. Давайте отбросим экивоки и честно признаемся друг другу, что наш союз всё ещё непрочен, хоть и скреплён кровью. Вы поверили мне больше, чем когда-либо, но…  – он повёл рукой, – недостаточно для достижения нашей цели, – его голос стал жестче: – Я предлагаю ментальную цепь.

– Согласен, – Рауль ответил не раздумывая. Князь предложил куда больше, чем он смел надеяться.

– В таком случае, – тот повернулся к Вольфу и сделал побудительный жест, – не мог бы ты…

– Конечно, князь, – шериф спокойно кивнул, и лорд тут же почувствовал возводимые им чары.

– И ещё одно…  – пробормотал пражский владыка и коротко, без замаха бросил в центр водоёма небольшой тёмный кристалл. Талисман, созданный им в Сиднее.

Рауль улыбнулся своим мыслям, а его ученик, занятый колдовством, просто не обратил внимания на поступок князя.

Ментальная цепь, крайне редко используемое умение, позволяла объединить разумы нескольких вампиров в плотном контакте – куда более плотном, нежели протянутый Резонанс. Соединение близкое к считыванию, на самой грани прямого вторжения в мысли. Нелюбимое большинством, сложное в применении, требующее высокого уровня концентрации и самоконтроля… По-настоящему доступное лишь Старейшинам, хотя чары не отличались сложностью; а Старейшины редко… вернее, никогда не доверяли друг другу настолько, чтобы даже ближайших сторонников пускать так глубоко в свой разум.

И тем более странным представлялось, что ментальную цепь предложил именно Эрик фон Вайн, сильнее остальных не любивший союзов. Впрочем, Рауль помнил, почему они пришли сюда, и предложение не вызвало того удивления, которое должно было за ним последовать.

Вольфу не потребовалось много времени на формирование заклинания. Открывшись, князь и лорд вскоре оказались втянуты в соединение. Теперь они могли без труда передавать друг другу мысли, образы, решения и опасения, каждый видел глазами остальных и чувствовал их чувствами. Князь знал, что предлагать союзникам; и те сейчас знали – что бы ни показал Пруд, он покажет это им всем.

«Держим чары вместе, – пражский владыка говорил мысленно, но спутники его отлично слышали. – Структура обряда практически идентична разработанной в прошлый раз, отличия в деталях».

Он сопроводил речь образами заклинательных конструкций, потребовавших бы от иных вампиров детального изучения на протяжении месяцев… но со стороны Рауля и его ученика пришло лишь ощущение лёгких кивков; им всё было ясно и так. И князь продолжил сразу:

«Каждый из нас позаботится о своей части: вы, лорд, о силах стихий; ты, Вольф, о ментальном контроле артефакта; я – о чарах Смерти и Спириталиса. Финальная часть обряда – общая, – снова ментальный эквивалент утвердительных наклонов головы. – Тогда начнём».

… И зал наполнила магия.

Огонь, Вода, Земля и Воздух устремлялись от лорда к Пруду, создавая мост, ведущий через границу Царства Жизни. Ментальная мощь Вольфа держала артефакт в повиновении, направляя его силу в русло, созданное учителем. Мутная волна некромантии, исходившая от фон Вайна, открывала врата, проводя пророческие воды в неведомые дали Царства Смерти; и воля князя подчиняла их метущийся дух так же, как сила шерифа сковала разум, вложенный в них создателем.

Впервые за долгие эпохи трём Старейшинам удалось повторить обряды, открывающие путь к истинной сути Пруда Тёмных Знамений. И после того, как они, завершая чары, одновременно прокусили запястья и бросили в водоём капли собственной крови, показавшиеся в неверном голубоватом свете огненными брызгами, артефакт покорился их воле.

Исчезла рябь, волны больше не беспокоили пророческие воды, и абсолютно гладкая поверхность водоёма за белоснежным бортиком показала место, где им следовало искать ответы на свои вопросы.

Показала очень, очень, ОЧЕНЬ известный в мире Блуждающих-в-Ночи город. И очень, очень, ОЧЕНЬ опасный.

Он виднелся будто с большой высоты, но стоило приглядеться – и любое здание, любая постройка, любой мелкий листочек на дереве ясно вставали перед глазами, не оставляя сомнений в том, куда именно направляет их Пруд.

Рауль Норрентьяни, Эрик фон Вайн и Вольф Дройль смотрели на улицы Столицы Ордена Рыцарей Вечной Ночи, где не было ни души – артефакт не в силах оказался явить их разумных обитателей. Смотрели молча. Смотрели, тщательно маскируя мысли, так, чтобы даже ментальная цепь не смогла случайно раскрыть их, и смотрели зная, что все они видят одно и то же.

И когда каждый из Старейшин прервал действие своих чар, когда распалось их соединение, когда исчезло изображение на глади вод, и волны Пруда возобновили свой бег… только тогда Рауль произнёс:

– Полагаю, господа, я выражу общее мнение, если скажу, что у нас возникли серьёзные затруднения.

Князь злобно оскалился, из груди Вольфа вырвалось негромкое рычание, и сам лорд ядовито усмехнулся собственной фразе.

Каждый из троих знал: соваться в этот город преследуя объединившую их цель – всё равно что собственными руками затягивать у себя на шее петлю. Но зашедшие так далеко Старейшины, одни из наиболее могущественных представителей рода Блуждающих-в-Ночи, не собирались отступать.

Следующая после смерти Элизабет Триали ночь, Лос-Анджелес.

Клуб был странным. Непохожим на другие заведения подобного рода.

Занимая крышу одного из самых высоких в городе зданий, он почти полностью располагался на открытом воздухе. Необычное зрелище. Тяжёлые гранитные скамьи и круглые, массивные столы, для верности намертво прикрученные к полу, посуда, звеневшая при порывах ветра, которые вполне могли унести её прочь, посетители, кутающиеся в не по сезону тёплую одежду. Лишь официанты обходились лёгкой униформой, однако Лорен не заметил, чтобы это доставляло им неудобство. Сновавшие вокруг с подносами юноши и девушки приветливо улыбались – и совершенно не обращали внимания на ветер, на такой высоте без преувеличений ледяной.

Сразу от входа начина закручиваться пологой спиралью терраса, заканчивающаяся единственным крытым помещением. Её окружала прозрачная стеклянная ограда высотой по грудь взрослому человеку, мешавшая отправиться на скорое свидание с лежащими далеко внизу улицами города. Но от ветра она не защищала, хотя стоило сделать её чуть выше – и здесь просто царила бы приятная прохлада. По всей видимости, хозяева отказались от подобной меры намеренно.

Каменные столы, тут и там расставленные на террасе, располагались друг от друга достаточно далеко, чтобы занявшие их чувствовали себя свободно в обсуждении любых тем. Шум ветра не позволил бы подслушать разговоры даже в случае, если бы мест для клиентов оказалось в несколько раз больше.

Трата полезного пространства вряд ли беспокоила хозяев клуба – чтобы сюда попасть, и так требовалось быть весьма состоятельным человеком. Или же, напротив, человеком не быть. Лорен, впрочем, предпочёл первый вариант, отрекомендовавшись бизнесменом, интересующимся новыми и необычными местами.

Рассмотрев же клуб, где Хьюго назначил встречу, получше, колдун стал подумывать о приобретении постоянного членства. Заведение пришлось ему по душе.

Сам Хьюго сидел почти в высшей точке заведения, уступив первенство лишь прозрачным дверям здания на вершине. Лорена свободник заметил, когда он уже преодолел полпути к его столику. Замахал рукой.

Колдун усмехнулся и, ускорив шаг, через пару мгновений усаживался напротив своего недавно приобретённого союзника.

– Лорен, позвольте выразить…  – начал Хьюго.

– Брось это, – отмахнулся он. – Мы сражались вместе, спина к спине, и я больше не вижу причин для соблюдения формального стиля общения.

– То есть это значит, что вы…

– Ты.

– … что ты мне доверяешь? – Хьюго буквально впился в него взглядом.

– Да, – колдун кивнул, уверенно глядя собеседнику в глаза. – И даже больше, чем ты думаешь.

– Всё же не зря тебя считают странным…  – откидываясь на спинку стула протянул бывший свободник. Неудивительно. Услышать от Блуждающего-в-Ночи, что он просто так вот кому-то доверяет – событие сродни тихому ужину в компании инопланетян. Совершенно невероятное при всей своей кажущейся обыденности.

– Возможно, – не стал спорить Лорен. – В своих оценках я просто несколько свободнее остальных. Отсюда и их недоумение.

– А можно поинтересоваться – почему свободнее?

– Следствие большого опыта, только и всего.

– Многие Старейшины живут почти столько же, сколько и ты, – Хьюго даже не представлял, насколько сильно ошибался, но сейчас его заблуждения не имели значения. – Однако они не доверяют никому и никогда.