Текст книги "Поиск Патриарха (СИ)"

Автор книги: Игорь Немировский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 33 страниц)

И Рауль Норрентьяни принял решение основать собственные владения на лежащих за океаном берегах, к которым люди наконец-то снова нашли дорогу.

Тогда среди вампиров устанавливались новые правила существования в меняющемся мире. Хоть Инквизиция и была повержена, а в том, что вампиры – просто страшная сказка, никто больше не сомневался, но население планеты росло и охотиться столь же свободно как во время войны, или ещё раньше, не представлялось возможным.

Там, где нужно промыть мозги паре-другой человек вполне мог справиться и один немёртвый, однако если свидетелей и просто интересовавшихся происходящим становилось больше, то скрыть тайну в одиночку многим оказывалось не под силу. Поэтому главы немногочисленных переживших войну с Ватиканом ковенов, раньше с пониманием смотревшие на большое количество не присоединявшихся к крупным объединениям вампиров – таковы были условия выживания, – стали проводить иную политику.

Открытую и свободную охоту вновь запретили, требуя у прибывших на территорию любого ковена новичков докладывать о своём присутствии. Но даже в случае улаживания этой формальности охотиться так же нагло, как прежде, не разрешалось. Старейшины требовали неукоснительного соблюдения основного положения Лондонского Ковенанта – о вампирах люди узнать не должны, и точка. Кризис с Инквизицией только подкрепил их уверенность.

Заставить вдохновлённых Церковью людей окончательно позабыть о существовании Блуждающих-в-Ночи стоило огромных усилий, поэтому нарушителей тайны ждала незавидная участь. Выполнить же поставленное условие по плечу оказалось очень и очень немногим из рассеявшихся по миру немёртвых – и одиночки стали вливаться в состав крупных объединений.

Конечно, самому Раулю подобные ограничения доставляли лишь едва заметное неудобство; но лорд тогда, как и сейчас, видел не только то, что лежит на поверхности.

За изменившейся политикой лидеров Блуждающих-в-Ночи скрывалось многое. Начавшийся процесс возвращения власти ковенов и, соответственно, власти их глав, не остановился бы на ограничении охоты. К неосторожным гостям всегда относились без восторга, чётко давая понять, что мусорить не стоит в любом случае – потому как убирающие за тобой после этого уберут и тебя, дабы неповадно было.

Таким образом, новые правила диктовались не только и не столько осторожностью. Старейшины оправились от последствий охоты на ведьм, бывшей на самом деле охотой на вампиров, и распределили сферы влияния, не собираясь более делиться властью ни с кем. Кочующие по городам и весям соплеменники их не устраивали, служа дестабилизирующим фактором – слухи, домыслы и крамольные идеи о полной свободе как следствии победы над Ватиканом, которые разносились странствующими вампирами, более не вписывались в представления глав ковенов о мире.

Они хотели владеть всем, без исключений, как и прежде. И категорически возражали против всего, что их власти могло угрожать.

Времена расцвета Инквизиции канули в Лету, надобности в рассеивании Блуждающих-в-Ночи по Земле больше не было, и Старейшины вновь полностью взяли в свои руки бразды правления планетой – и собственным родом. Костры Церкви дали людям лишь короткую с точки зрения немёртвых возможность вздохнуть свободно… да и то не до конца.

Вампирам же, на довольно продолжительное время борьбы с Ватиканом спущенным с короткого поводка и привыкшим жить предоставленными самим себе, вновь напомнили об иерархии власти среди Блуждающих-в-Ночи. Напомнили так, что старые нормы времён Средневековья вмиг остались далеко позади.

Наряду с изменениями в человеческом обществе и динамике его развития это наводило на мысль, что времена одиночества – относительного, конечно – прошли и пора озаботиться закладыванием фундамента своего будущего благополучия, которое могли обеспечить лишь воины, следующие за Раулем, и территории, принадлежащие лично ему.

И Зимний Лорд, один из творцов победы над Ватиканом, могущественный маг, пользующийся огромным уважением, без труда собрав небольшую группу сподвижников, готовых следовать за ним в Новый Свет, начал действовать.

В то время структура общества вампиров в Америке больше всего походила на нынешнюю организацию свободников Западного Побережья – некрупные соборы, возглавляемые многочисленными лидерами, каждый из которых спал и видел себя единоличным властителем всех новых территорий, что в результате выливалось в постоянные стычки и стойкую неприязнь между членами разных группировок. Неравномерное же расселение людей и весьма неспокойная и так жизнь колонистов лучше всего хранили тайну немёртвых, которую те не имели желания скрывать самостоятельно.

Действительно, когда люди без устали режут друг друга сами, кто заметит нескольких убитых вампирами?

В общем, ситуацию сложно было назвать сколько-нибудь цивилизованной – грязная охота, перманентное ожидания удара от конкурирующих соборов, необходимость постоянно двигаться вслед за всё дальше уходящими на восток поселенцами и отсутствие по-настоящему сильных и способных обеспечить нормальную жизнь лидеров. Именно такое положение дел встретило Рауля Норрентьяни и Вольфа Дройля на новых берегах.

Но нынешний правитель Нью-Йорка показал, что в годы войны с Ватиканом его не зря назвали Зимним Лордом, – способность сохранять холодное спокойствие в любой ситуации не подвела его и теперь, тем более что разрозненные соборы вампиров, как ни крути, не могли сравниться силой с Инквизицией. Да и не было среди них никого, действительно способного составить Раулю конкуренцию.

И лорд принялся целенаправленно распространять своё влияние на всё новые и новые земли, присоединяя к прибывшим с ним новые и новые соборы, хотели те того или нет. Работа предстояла долгая, но он мог позволить себе никуда не спешить – как и любой вампир, Рауль знал, что ему принадлежит всё время мира.

Сначала он действовал самым простым из возможных способов – грубой силой. Вожаки группировок, не желающих признавать его главенство, безжалостно устранялись, недовольные таким оборотом дел рядовые воины переживали своих лидеров ненадолго – Рауль не церемонился, железной рукой создавая плацдарм для распространения собственного влияния на весь Новый Свет. Довольно быстро он получил в полное распоряжение все земли вокруг тогдашнего Нью-Йорка, который лорд сразу же по прибытии выбрал своей столицей, и внушительное количество воинов помимо тех, что сопровождали его изначально. Конечно, большинству из них нельзя было полностью доверять, но для простых поручений они вполне годились.

Зато следующий шаг Рауля оказался совсем не столь прямолинейным… но, как выяснилось впоследствии, не менее эффективным: он предложил вожакам крупных соборов, соседствующих с его владениями, присоединиться к нему добровольно. При условии подписания вассального договора, хоть и ставящего доселе свободных вампиров в подчинение лорда, но предполагающего при этом широкую автономию от центра. Взамен согласившиеся получали прикрытые тылы и помощь в случае необходимости.

Против ожиданий недоброжелателей, предложение приняло большинство лидеров сильных группировок, положив начало тому порядку, что царит в Нью-Йорке в начале двадцать первого столетия.

Дальнейшее расширение созданного ковена было делом техники – серьёзных противников у лорда так и не нашлось, и его владения стали крупнейшими в Америке, на сегодняшний день входя также в число крупнейших в мире. А сам Рауль Норрентьяни прочно утвердился на позиции одного из наиболее влиятельных представителей рода Блуждающих-в-Ночи.

Однако существование внутри его ковена нескольких – шести, если быть точным – обособленных областей, находящихся под руководством виконтов, как стали называть лидеров, добровольно присоединившихся когда-то к Раулю соборов вампиров, было как силой, так и слабостью лорда. С одной стороны, шестеро наместников железной рукой наводили порядок на местах, с другой – кто знает, что бродит в головах властолюбивых аристократов ночи?..

С самого начала Рауль предполагал, что справляться с этой проблемой будет Вольф, получивший титул шерифа владений правителя Нью-Йорка. Пока лорд сосредоточится на укреплении позиций ковена, шериф будет зорко следить за виконтами, пресекая любые поползновения к смене правления. Если выражаться проще, его ученик становился главой внутренней безопасности.

Такой ход никто не назвал бы характерным для вампиров – доверять своим помощникам НАСТОЛЬКО не мог ни один Старейшина. Но и здесь лорд оказался прав: Вольф великолепно справлялся со своими обязанностями, либо собственными силами пресекая самодеятельность виконтов, либо вовремя сообщая о ней Раулю. Благодаря шерифу большинство бунтов оказалось погашено в зародыше, немногочисленные же восстания, по каким-то причинам всё-таки начавшиеся, жёстко подавлялись в кратчайшие сроки.

Ни лорд, ни шериф не собирались позволять кому-либо покушаться на их власть и на стабильность нью-йоркского ковена, потому все главари мятежников без колебаний уничтожались вместе со своими самыми преданными сторонниками. Оставшиеся участники волнений в ближайшие десятилетия не могли рассчитывать на продвижение по карьерной лестнице.

… и всё же внутренние трения представляли серьёзную угрозу для владений Рауля. Если бы бунтовщикам удалось сговориться с кем-то извне, совместив свою атаку с внешним вторжением, то лорду пришлось бы несладко. Пока попытки реализовать такой план ни разу не заканчивались успехом – угрозу внутри ковена обезвреживали быстрее, чем та успевала стать по-настоящему серьёзной, – но Рауль и Вольф не теряли бдительности.

С другой стороны, присутствие в каждой части ковена мощного лидера положительно сказывалось на стабильности и чёткости управления нью-йоркскими владениями. Каждый из виконтов зорко следил за вверенными ему территориями, защищая тем самым в первую очередь свои интересы – и только потом уже интересы лорда.

Подобное разделение полномочий позволяло устранять возможные неприятности – к примеру, появление банды браконьеров или, тем паче, разглашение тайны существования Блуждающих-в-Ночи – гораздо раньше, чем те успевали принять серьёзный оборот. К тому же, боевые отряды виконтов отличались отличной выучкой и постоянно пребывали в боевой готовности; отношения между наместниками лорда никогда не отличались теплотой, и каждый из них не упустил бы возможность уколоть другого – или даже других.

Рауль смотрел на подобные забавы сквозь пальцы: во-первых, это позволяло виконтам выпустить пар, снижая вероятность мятежа, во-вторых, держало их бойцов и их самих в напряжении на случай внешнего вторжения. Ну а в-третьих – если они заняты друг другом, то вряд ли найдут время строить каверзы против самого правителя Нью-Йорка.

Военная максима «разделяй и властвуй» за прошедшие века не стала менее актуальной.

Конечно же, если наместники потеряют меру в своих конфликтах, то шериф всегда найдёт, чем остудить горячие головы – в полном соответствии с интересами лорда.

За три столетия существования система полностью оправдала себя, а её создатель в совершенстве овладел всеми секретами управления своим творением, твёрдо контролируя внутреннюю жизнь принадлежащих ему владений.

… но в последнее время ситуация, похоже, изменилась: казалось бы, всё выглядело как обычно – мелкие стычки виконтов продолжались, попытки браконьеров поохотиться в угодьях Рауля всё ещё случались, и не то чтобы очень редко, пикировка с прочими американскими ковенами шла своим чередом, и ничто не указывало на приближение неприятностей; однако демарш виконта Фарбье ясно давал понять: от внимания лорда ускользнуло нечто существенное. Нечто, заставившее одного из самых тихих и осторожных виконтов выказать едва ли не прямое пренебрежение властью Рауля.

И самое огорчительное – правитель Нью-Йорка так и не мог понять причину, побудившую Фарбье действовать столь нагло.

* * *

… Всё это мимоходом промелькнуло в мыслях лорда перед тем, как он вошёл в Зал Конклава, что находился на самом верху величественного Донжона.

Как и положено правителю, Рауль появился последним, заставив виконтов некоторое время томиться в ожидании. И, надо сказать, ожидание это не было самым приятным в мире; Зал специально создавался так, чтобы чувствовать себя в нём комфортно мог только лорд.

Окружение, в котором проходил Конклав, не менялось со дня первого собрания наместников и главы ковена: огромный стол серого гранита, на первый взгляд вырастающий прямо из камней пола и бывший столь гладким, что его поверхность легко могла заменить зеркало; больше похожее на трон вычурное кресло Рауля, видневшееся в противоположном от входа конце Зала; шесть простых кресел для виконтов, стоящих вокруг стола на почтительном удалении друг от друга и от места лорда. Всё это находилось в самом центре помещения, в немалом удалении от стен, вызывая у оставшихся в одиночестве наместников ощущение полного отсутствия какой-либо поддержки; в то время как за креслом Рауля возвышался Вольф, являя собой зримое воплощения власти правителя Нью-Йорка.

Другие предметов меблировки здесь отсутствовали. Разноображивали интерьер лишь огромные стрельчатые окна, забранные тяжёлыми бордовыми драпировками, которые сейчас, в противовес обычному своему положению, не закрывали вида на укутанный темнотой Нью-Йорк.

Именно в такой обстановке всегда проводились встречи лорда и виконтов, и ни разу эта традиция не оказывалась нарушена.

Ни разу – до сегодняшнего дня. Потому что кресел для наместников главы ковена теперь стало семь. И седьмое занимал тот, кого лорд меньше всего хотел бы в данный момент видеть в Зале Конклава, – Бьорн Харндар, рыцарь-мастер второго ранга, возглавляющий нью-йоркскую партию Ордена Рыцарей Вечной Ночи.

Фарбье замышлял что-то действительно серьёзное, раз решил привлечь посла Архонта. А значит, предстоящий Конклав может обернуться намного большей проблемой, чем Рауль предполагал изначально, и планы придётся корректировать на ходу.

Что ж – так тому и быть.

Он холодно улыбнулся, оглядывая собравшихся перед тем, как проследовать к своему месту. За спиной раздалось тихое, слышное только ему ворчание, показывающее, что шериф тоже оценил изменившуюся обстановку и готов к любому развитию событий.

Лорду и его ученику предстояло вновь доказать своё право властвовать над Нью-Йорком.

… Несколько дней спустя, Лос-Анджелес.

Сегодняшняя ночь радовала редких прохожих теплотой, которой нежный ветерок с океана не давал превратиться в душную жару. С чистого неба ярко светили крупные, далёкие звёзды и почти полная, близкая луна. Где-то вдалеке шумели накатывающие на берег волны.

Впрочем, Лорена красоты природы сейчас не интересовали – сосредоточенность перед предстоящей встречей не располагала к любованию погодой.

Ему не нужно было что-то решать и о чём-то лихорадочно думать, наоборот, он прекрасно знал, что и как следует сделать… но важность разговора оставляла свой отпечаток. И поэтому Лорен не замечал бархатного тепла темноты и ласковых дуновений бриза, похожих на нежное прикосновение прохладного шёлка к разгорячённой коже. Всему этому могли радоваться лишь спутники колдуна – Кристофер и Рон решили составить ему компанию.

Он не стал их отговаривать, хотя особой нужды в сопровождении не чувствовал. Но и поводов для отказа не имел.

– Хорошая ночь, – Рон первым нарушил молчание, окутывавшее их уже больше четверти часа.

– Согласен. Сегодня особенно приятно пройтись, размяться, – по голосу чувствовалось, что Кристофер рад поддержать разговор.

Колдун проигнорировал реплики спутников.

– Кстати, о прогулках: Лорен, где вы договорились встретиться? – Коршун бросил на него вопросительный взгляд.

– Недалеко.

– А конкретней?

Но и этот вопрос он пропустил мимо ушей так же, как обсуждение погоды.

Олсен намёк понял и переключил своё внимание на Кристофера:

– А ты что скажешь?

– Я думаю, мы уже рядом, – многозначительно проговорил молодой человек.

– Откуда такие данные? – заинтересовался наёмник.

Кристофер немного помедлил с ответом, оглядываясь по сторонам:

– Я думаю, визави нашего друга по старой привычке назвал место подальше от посторонних глаз. А вот тот парк не производит впечатление безопасного. Особенно ночью. Значит, и людей там немного…  – он на секунду задумался, после чего поправился: – даже, скорее, совсем нет. Как я уже говорил, он не любит компании.

– Ты с ним встречался? Лорен не очень-то распространяется об этом знакомстве.

Подпущенную наёмником шпильку колдун тоже предпочёл не заметить.

– Когда как, Рон. Иногда даже у Лорена бывают приступы откровенности, – нарочито самодовольно поведал наёмнику молодой человек, перед тем как всё же ответить на вопрос: – Нет, я с ним не встречался. Но много слышал.

Олсен потёр подбородок:

– И что, встреча настолько важна? В Сиднее я не видел нашего друга таким напряжённым, а там была серьёзная заварушка… не то что здесь, – ещё немного подумав, он добавил: – Курорт.

На сей раз колдун Коршуну ответил сам:

– Эта встреча важна не менее, чем произошедшее в Австралии. А столь чётких рычагов влияния, как в прошлый раз, у меня нет.

Кристофер хмыкнул:

– Ты хочешь сказать, что на фон Вайна мог воздействовать лучше, чем на Хьюго?

– Нет, – спокойно ответил колдун, – действия фон Вайна я мог просчитать лучше, чем действия Хьюго. В отличие от последнего, князя Праги я знаю давно и понимаю, что к бессмысленным нелогичным действиям тот не склонен.

– А этот Хьюго, значит, склонен? – вмешался Рон.

– Да. Но я не могу его в этом винить. При его образе жизни, – Лорен сделал неопределённый жест рукой, – трудно поступать иначе.

– Исходя из того, чему ты меня учил, – Кристофер говорил куда серьёзней, чем прежде, – он тогда должен быть уже мёртв.

Колдун поднял руку, останавливая готового высказать своё мнение Коршуна:

– Иногда бывают исключения. Как сейчас. Только благодаря непредсказуемости и бессмысленности большинства поступков он и ему подобные ещё живы.

Молодой человек замолчал, обдумывая полученный ответ. Рон скривился, показывая своё отношение к данному умозаключению, но на это никто не отреагировал – для Кристофера было слишком темно, а Лорен не желал пускаться в подробные объяснения политической ситуации на Западном Побережье. Он просто ускорил шаг – до парка оставалось ещё довольно далеко, а время встречи уже подходило.

Очнувшись от размышлений, молодой человек спросил:

– Поэтому их называют анархистами?

Олсен весело присвистнул – он не был осведомлен о мире Блуждающих-в-Ночи в той же мере, что и спутники; услышанное название его изрядно рассмешило.

– Называют их свободниками. Анархистами их считают, – уточнил Лорен.

– Ну да…  – согласно протянул Кристофер. После чего умолк, явно не собираясь продолжать разговор.

Вот только Коршуна такой поворот событий не устраивал:

– Я буду очень благодарен, если кто-нибудь объяснит мне, что, чёрт возьми, за свободники-анархисты среди вампиров?

Колдун в ответ лишь отмахнулся:

– Расспроси Кристофера, пока будете меня ждать. Мы почти на месте, – и в самом деле, они уже подошли к первым деревьям, между которыми змеилась убегающая в глубь парка дорожка.

Лорен остановился у её начала. Посмотрел в скрывшую небольшой лесок темноту, прислушался. И сказал:

– А ещё вызови кого-нибудь из своих. С машинами. Пожалуй, двумя.

Наёмник и молодой человек подобрались, колдун спиной почувствовал их напряжение наряду с готовностью к любым неожиданностям и про себя довольно улыбнулся – он правильно подобрал себе помощников.

– Ты говорил, что он не опасен для тебя, – в голосе Рона, несмотря на предвещавший неприятности приказ, никакого волнения не слышалось.

– Он не опасен.

– Что-то случилось? – догадался Кристофер. Потом удивленно произнёс: – В последнее время твои предчувствия сбываются очень точно. Ты утверждал, что вампиры не умеют предвидеть будущее. Разве нет?

Лорен ещё раз взглянул вглубь парка, затем ответил:

– У Блуждающих-в-Ночи не бывает предвидений. Но тут слишком тихо. Слишком тихо…  – с этими словами колдун быстро пошёл вперёд, бросив через плечо: – Встретимся здесь же. Рон, поторопись. Если что-то изменится, я вам сообщу. За мной не ходите, – пресёк он одновременную попытку Кристофера и Рона последовать за ним.

Молодой человек с наёмником переглянулись, и Коршун достал телефон.

Тогда же, в непосредственной близости оттуда.

Лорен не зря оставил спутников позади. В парке стояла неестественная тишина, но совсем не это заставило его так встревожиться: в последний момент перед тем, как расстаться с Роном и Кристофером, колдун почувствовал ещё кое-что – присутствие чего ясно указывало на появившиеся проблемы.

Магия.

Некромантия, если точнее. Совсем недалеко кто-то использовал мощные заклинания Смерти.

Поэтому Лорен предпочёл оставить людей вдалеке от эпицентра происходящего, но не забыл при этом подумать о возможных неожиданностях – несколько наёмников и пара автомобилей лишними не будут, мало ли что может случиться.

… Колдун быстро шёл к центру парка, в котором должна была состояться встреча с Хьюго, – и чем ближе он подходил к месту рандеву, тем яснее становилось, что магию применяют именно там.

Лорен побежал. Деревья проносились мимо с пугающей скоростью, но он нёсся всё быстрее – что-то явно пошло не так, и теперь его визави требуется помощь.

Колдун не был заинтересован в исчезновении или смерти Хьюго, наоборот, такой поворот событий его совершенно не устраивал.

Впрочем, сворачивая на очередном изгибе дорожки, Лорен с сожалением подумал, что, вполне вероятно, уже опоздал. Однако следовало сделать всё возможное для взятия ситуации под контроль – и он бежал вперёд с нечеловеческой быстротой.

Наконец впереди показалась небольшая площадь, со всех сторон окружённая деревьями. Обычная маленькая площадь – главная достопримечательность любого городского парка, где родители по выходным выгуливают своих отпрысков, сидя на удобных скамейках, расставленных вокруг легкомысленного фонтана в виде Амура с неизменными луком в руках и колчаном стрел за спиной. Или же молодые отпрыски прогуливаются сами, сбежав от бдительного ока старших, чтобы насладиться свободой… а может, свиданием с не менее юным представителем или представительницей противоположного пола.

В общем, место оказалось вполне обыденным и в иное время не удостоилось бы даже второго взгляда. Но сегодня Лорен проявил к нему по-настоящему пристальный интерес, выхватывая взглядом мельчайшие подробности – и не зря.

К площади выходило три дорожки: первая привела сюда колдуна, ещё одна была сегодняшней ночью пустынна, а вот на третьей, уже в некотором отдалении от центра парка, происходили весьма любопытные и далеко не самые обыденные события.

В мире Блуждающих-в-Ночи существовало множество магических способностей, благодаря которым их хозяева на протяжении бесчисленных веков правили людьми, оставаясь неузнанными, незаметными серыми кардиналами Земли. Но даже среди самих немёртвых ходили невероятные слухи о наиболее редких колдовских умениях, тех, которыми в полной мере владели лишь Старейшины.

Одним из таких умений была некромантия, Магия Смерти, позволявшая властвовать над мёртвыми телами и душами, бравшая начало там, куда всем живущим ещё предстояло попасть. Когда-то владеющие этим разделом колдовства считались наиболее могущественными представителями рода Блуждающих-в-Ночи, и мало кто мог спорить с решениями познавших тайны Царства Смерти. Ещё меньше оказывалось способных на равных им противостоять.

Увы, время не проходит даром даже для немёртвых – колоссальные знания древних некромантов давно оказались утеряны, а те, кто сохранили хоть малую их часть, не спешили делиться своими секретами с остальными. Сейчас обладающих способностями к Магии Смерти смолов обучали лишь самым азам; главным в этих уроках было всё, относящиеся к зомбированию и управлению нежитью.

Анимированные мертвецы, или просто «зомби», особыми талантами не отличались, служа лишь относительно дешёвой рабочей силой. Оставляющие желать много лучшего рефлексы и скорость движений не позволяли считать оживлённые магией трупы серьёзными боевыми единицами, а полное отсутствие хоть малейшей искорки разума не давало сделать из них дневных эмиссаров хозяина. Максимум, чего могли добиться от зомби современные некроманты, – это заставить их работать носильщиками.

Так что оставшаяся теперь без поддержки древняя слава некромантов растаяла как туман под лучами солнца. Конечно, здесь были свои исключения – например, князь Праги вполне мог бы поспорить могуществом и знаниями с великими некромантами прошлого, – но общей картины это не меняло. Магия Смерти, наводящая когда-то ужас на противников своих адептов, считалась сегодня уделом неудачников, вынужденных прозябать на кладбищах в поисках материала для своих жалких слуг.

… Вот только сейчас Лорену вновь представилась возможность убедиться, что нынешнее понимание Блуждающими-в-Ночи магии иногда серьёзно расходится с действительным положением дел. Новостью это для него никогда не было, поэтому ещё одно подтверждение, полученное так не вовремя, обрадовать не могло.

Совсем наоборот, такое подтверждение способно глубоко расстроить кого угодно.

Насколько мог оценить ситуацию стремительно нёсшийся вперёд колдун, шестеро неприметно одетых фигур сноровисто паковали кого-то в мешок, стягивая горловину скотчем. Впрочем, в личности этого «кого-то» сомневаться не приходилось – Хьюго, и никто иной.

А его противники, несомненно, зомби. К несчастью, точность и скорость их движений ясно давали понять, что данные экземпляры нежити – работа сильного некроманта. И окружавшее их гнилостное сияние, ясно видимое Лорену, чётко говорило, что создавший их не только сильный, но ещё и прекрасно обученный адепт Магии Смерти.

Эта нежить вовсе не была примитивной. Эта нежить – не жалкие поделки нынешних смолов. Здесь поработал Некромастер.

Чтобы понять, с чем столкнулся, колдуну хватило мгновения – в следующую секунду он уже выбрал оптимальный путь разрешения появившихся затруднений.

Кем бы ни являлись спланировавшие эти действия, они не могли предвидеть появление здесь Блуждающего-в-Ночи его уровня; чары, помогшие справиться с Хьюго, Лорену повредить не сумеют. И он, не став тратить время на точное определение окутавших зомби заклинаний, ударил «Вечным покоем» сразу же, как только приблизился на подходящее расстояние.

Колдуна мгновенно окутали появившиеся из ниоткуда нити белёсого тумана, неотличимого от наполнявшей Призрачные Тропы дымки. Они на глазах сливались в устремлявшиеся вперёд бурные ручьи, те становились с каждым мгновением всё шире, формируя настоящий полноводный поток… который спустя лишь миг нахлынет на напитанную некромантией плоть. Нахлынет – и молниеносно сметёт со своего пути. Без следа.

«Вечный покой» – верное оружие против зомби, пришедшее из древности, созданное великими некромантами. Неизвестное нынешним адептам Магии Смерти, и потому Лорен решил воспользоваться именно им.

Колдун не обладал впечатляющими способностями к некромантии, но кое-что умел, а «Вечный покой» представлялся лучшим способом избавиться от нежити. Быстрый в формировании, не требующий много энергии; и заблокировать его в состоянии только прекрасно обученный Некромастер, адепт древних таинств – а таковых в Новом Свете уже несколько тысячелетий как не водилось.

Прекрасный вариант.

… и тем неприятнее стало то, что вызванный Лореном блёклый туман едва достигнув шести анимированных трупов оказался поглощён замеченным в начале гнилостным свечением. Как бы ни обстояли дела ранее, теперь в Америке был по крайней мере один могущественный некромант.

И появился он именно сейчас. Именно здесь. В такие совпадения колдун не верил.

Додумывать эту мысль времени не было – ему оставалось не больше десятка шагов до почти закончившей свою работу шестёрки. На сей раз Лорен собирался бить наверняка; пусть «Вечный покой» не сработал – у него есть и более верные способы справиться с зомби. В конце концов, это всего лишь куклы.

Заклинание сформировалось мгновенно. Теперь нужно только коснуться нежити, стоящей в трёх шагах. В двух. В одном…

И уже протянувшего руку колдуна встретили автоматные очереди, отбросив назад, – на сцену вышли новые участники представления.

А ещё – выстрелов не было слышно.

Мгновенно откатившись с линии огня, колдун, наконец, почувствовал накрывший место схватки «Полог неслышимости». И снова оказался неприятно удивлён. Это заклятье применить кто-то из низшего звена не мог – ему противостоял Старейшина. Притом не в одиночку, а с помощниками; теперь, когда те обнаружили себя, колдун насчитал пятерых смолов, рассредоточившихся вокруг.

Что ж, не мог не признать Лорен, план с большим запасом прочности. Видимо, эта пятёрка сначала расстреляла Хьюго, ослабила и держала на прицеле, не давая и шанса скрыться, пока зомби его вязали. Отличная задумка – использовать зомби высокого класса против Блуждающего-в-Ночи, владеющего лишь Чтением: заклинаний, которые сумели бы справиться с настоящей боевой нежитью, Хьюго знать не знал, да и вряд ли обладал достаточными силами, чтобы их применить.

Никакого риска. Никаких потерь – зомби не жалко, а более ценные исполнители в недосягаемости.

Вот только появления гостей тут не ожидали, и потому среагировали не сразу. Тем лучше.

Колдун вскочил на ноги, тут же бросившись в сторону. Вовремя – место, где он только что стоял, прошили пули… но его это не смутило.

Точно выяснив, с чем имеет дело, Лорен стал действовать гораздо увереннее. Первое: набросить «Покрывало спокойствия» – и сторонние наблюдатели больше не смогут уловить всплески магии. Второе: простое заклятие поиска – и он уже знает, где прячутся стрелки, отслеживает их перемещения. Третье – уничтожить нежить, обезопасить Хьюго.

И вот здесь ему попытались помешать.

Небезуспешно. Белое пламя, которое должно было мгновенно поглотить всех шестерых зомби, оказалось слабее чем нужно – трое упали, пожираемые огнём, не оставлявшим после себя дыма и не вредящим никому кроме оживлённых трупов. Но остальные трое быстро потащили спелёнутого Хьюго прочь.

Сильный ход, далеко не рядовая магия. Похоже, объявился зачинщик событий, неизвестный Старейшина-некромант.

Зачем он пришёл сюда сам? Помощников и зомби за глаза хватило бы на одного-единственного обычного Блуждающего-в-Ночи. Поддерживал «Полог»? Возможно, хотя для этого необязательно являться собственной персоной, достаточно дать своим слугам простой артефакт. Или стрелки успели его позвать? Скорее последнее, находись он непосредственно здесь сначала – атаковал бы раньше.