Текст книги "О мальчике, который умел летать, или путь к свободе"

Автор книги: Игорь Акимов

Соавторы: Виктор Клименко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 35 страниц)

            Когда Петя, ощутив себя в коммунальной квартире, решил достичь в этих условиях комфорта, он был равен этой цели. Но пока он к ней шел – он стал другим:

            1) Постигая искусство облагораживания зла (этапы – хитрость и ложь), он достиг того, что нравственное чувство деградировало полностью, фактически – перестало существовать;

            2) Подавляя соседей по коммунальной квартире (реагируя на тех, кто вызывал у него ощущение дискомфорта), он освоил, сделал доминирующий новый для себя способ действий – реактивный;

            3) Чтобы узаконить свои права на всю жилплощадь в коммунальной квартире, он застолбил границы своей территории, иначе говоря – запрятал ее в свою раковину.

            Следовательно, пока Петя шел к своей второй цели – к комфорту, – он стал человеком на уровне эмоций! Но не типичным. Его выделяют из категории рабов:

            1) чутье на гармонии;

            2) повышенный энергопотенциал и

            3) искусство облагораживать зло.

            Следовательно, достигнув внешнего комфорта, Петя вдруг понял, что разочарован, ощутил внутренний дискомфорт. Понять это несложно. Обычный раб находится в состоянии равновесия со средой: гармоний он не замечает, хаос его не шокирует, энергия возникает в нем только в ответ на внешнее воздействие; наконец, идеал искать не нужно – идеал в нем самом.

            А у Пети все не так! Он видит гармонии – и они его раздражают, потому что от них идет прилив энергии, которую Пете и без того некуда деть: его конденсаторы перезаряжены. Его энергопотенциал выше прожиточного минимума (норма раба), но чтобы он не иссяк – его нужно тратить, а на что? Наконец, привычка облагораживать зло – чтобы поддержать свою жизнь – требует действий. Разрушительных действий!

            Еще не поняли?

            Действия могут быть трех видов:

            1) созидательные (творец),

            2) поддерживающие жизнедеятельность (потребитель и раб),

            3) разрушительные ("черный человек").

            Почему и творец, и потребитель, и раб не могут быть разрушителями гармоний?

            Потому что каждый из них – гармония, только на разном уровне ее развития. Потому что в каждом из них живы все три вида чувств, только эти чувства используются по разному назначению. У творца – чтобы в данной гармонии различать более совершенную гармонию – и создавать ее. У потребителя – чтобы компенсировать дефицит жизненных благ, дефицит свободы и ЭПК.

            Вот почему и творец, и потребитель, и раб не могут (для них это неестественно) разрушать другие гармонии.

            Отчего же разрушает "черный человек"?

            Оттого, что у него нет нравственного чувства.

            Он – инвалид, он – калека, но поскольку, как и всякий раб, он считает себя эталоном, то любая хромота в окружающем мире для него – норма, любой хаос – приемлем, а нот все, что гармонично, вызывает у него дискомфорт. И поскольку он раб и привык действовать реактивно, то единственный доступный ему путь к комфорту – это разрушение гармонии.

            Понимаете? Он не просто эталон, но эталон динамичный, активный. Эталон, который стремится подстроить под себя всю доступную ему территорию. Его идеал – это мир, в котором уродство – норма.

            Кстати, как вы помните, он вынужден гармонию разрушать и по причине переполненности своих конденсаторов энергией.

            Любая гармония в поле его зрения – это опасность перегреться. И чем выше гармония – тем сильнее рождаемый ею дискомфорт.

            Следовательно: 1) гармонии – это естественный возбудитель его действий, которые позволяют ему выразить свою сущность;

            2) уничтожение гармоний – единственный способ, чтобы сохранить в Петиной квартире статус-кво, иначе говоря – порядок;

            3) уничтожений гармоний теперь ничто не препятствует, поскольку нравственное чувство деградировало, его – нет.

            10

            Теперь, когда вы поняли механизм действий "черного человека", пора сказать и об их цели – наслаждении.

            Творец преобразует мир – и тем счастлив. Потребитель пользуется дарами природы и творцов, получая удовольствие. Раб прикован к своей раковине, мечтает о покое, и если ему не надо раковину тащить или ремонтировать или защищать, – благодушен и доволен жизнью.

            Следовательно, критерий оценок раба – его собственное тело. Его ощущения. Его эмоции. Положительные эмоции доминируют (поел, поспал, вспомнил, что завтра на работу не идти, зато приглашен к приятелям...) – значит, все в порядке.

            Критерий оценок потребителя – гармония с окружающим миром. Он получает удовольствие от себя (у раба в это понятие входит только тело, а у этого – и душа); ах, как я умею различать и смаковать гармонии! То есть для него ценность жизни – в возможности установить все новые связи с прекрасным.

            Критерий оценок творца – способность преобразовывать мир. Он счастлив от самого бытия. И 1) тело, и 2) душа, и 3) творческая деятельность равноправно участвуют в созидательном процессе. У него они нераздельны, поэтому творец

            1) практически независим от тела (если сердце хорошо работает – кто вспоминает о нем?);

            2) душевно неуязвим (его душа занята обслуживанием его деятельности, поэтому творец несравненно легче выдерживает удары судьбы, чем потребитель и тем более раб, – разумеется, при условии, что эти удары не падают на продукт его творчества; вспомните Архимеда, который под занесенным мечом попросил: "не повреди мои чертежи...");

            3) творя – свободен.

            Вернемся к "черному человеку".

            Он – раб. Раб не обычный, с особыми качествами, выделяющими его из среды остальных рабов, и все же – раб. Поэтому и живет по законам рабов. Поэтому его оценка ощущений – эмоциональна.

            Он не знает счастья, поскольку счастье рождается ощущением свободы в процессе творчества (значит – создания гармоний, что для него отвратительно). Он не знает удовольствия, поскольку удовольствия рождают чувства в процессе овладения гармониями (а у него нравственного чувства нет – отсюда его отношение к гармониям)...

            Так что же он знает? Ради чего живет?

            Диапазон эмоций, в которых существует обычный раб, заключен между двумя чертами: страдания и наслаждения (наслаждение – высшая по интенсивности положительная эмоция). Смысл жизни раба – как можно дальше отодвинуться от черты страдания и быть как можно ближе к наслаждению (значит, довольство жизнью находится не где-то посреди, а все же поближе к наслаждению, где положительные эмоции преобладают). Правда, наслаждение он испытывает очень редко – энергопотенциал лимитирует. Вот почему каждый миг наслаждения раб считает подарком судьбы, вот почему так ценит его и помнит его всю жизнь.

            Но ведь у "черного человека" энергопотенциала побольше, даже намного побольше! Следовательно, наслаждение он должен испытывать чаще. Но это только полдела. Чтобы поддержать свой энергопотенциал на оптимальном уровне, "черный человек" должен его тратить. На что? Ну, конечно же, – на добывание наслаждения. Как тратить? Творить он не может; расширять территорию – тоже: раковина не позволяет; благоустроить территорию – помилуй бог! – ведь это означает коллекционировать гармонии... Остается последнее: гармонии разрушать.

            Наконец-то!

            Разрушая гармонии, он получает самые сильные, самые желанные ему положительные эмоции. Ничего более сладостного он не может пережить. Ничего более достойного он не может придумать. Он разрушает – и ему хорошо.

            11

            Не правда ли, создается впечатление, что на Петю, ставшего "черным человеком", нет управы?

            Он циник. Совести нет – значит, и душа у него не болит. Он хозяйничает в своей раковине, где никто ему не указ. И гармоний вокруг столько, что только успевай наслаждаться...

            К счастью (к счастью для вас и для нас – для всех людей с нормальным нравственным чувством), природа мудрей человека. Едва обнаруживается нарушение нормы, как она этот поезд загоняет в тупик. Попросту говоря, в погоне за наслаждениями Петя попадает – как в крысоловку – в адаптационную ловушку.

            Напомним известное вам положение: эмоция не может быть константной. Она – волна. Значит – или нарастает, или убывает. И наслаждение не может быть одного накала: если оно не нарастает – оно начинает гаснуть. Чтобы его поддерживать – требуется новизна, постоянная новизна! Поэтому Петя должен быть все время при деле. Чтобы наслаждение хоть чуть-чуть, а возрастало, он должен тратить энергии все больше и больше.

            А закон адаптации гласит: чтобы интенсивность эмоции (яркость наслаждения) возрастала в арифметической прогрессии – затрачиваемые для этого усилия должны возрастать в прогрессии геометрической.

            Следовательно, уничтожение простеньких гармоний вскоре перестает вызывать эмоциональный отзвук. Петя вынужден переключиться на более совершенные гармонии. Лестница уходит ввысь круто; Петя боится – но карабкается вверх, потому что наслаждение, ставшее привычкой, побеждает любые доводы разума, любой страх. И он карабкается и карабкается до тех пор, пока вдруг не оказывается перед вершиной. И тогда он бросается с бритвой на картину Рафаэля и с факелом – на храм Артемиды.

            Может быть, этот подъем по ступеням уничтожаемых гармоний лишил его рассудка?

            Нет. Экспертиза утверждает: практически здоров. И сам он на этом стоит. Он не собирается прятаться за безумие – ведь он исполняет историческую миссию.

            "Строитель храма создал шедевр, – сказал Герострат на суде. – И слава об этом шедевре уже облетела весь мир. Знаете, что было бы дальше – через год, через десять, через сто лет? Паломники, наслышанные о красоте храма, воображая его неземным, были бы разочарованы, увидав творение рукотворное и далекое от плодов их фантазий. И время не щадило бы шедевр, с каждым годом умаляя его совершенство. И прогресс, тиражируя новизну эфесского храма, вскоре сделал бы его банальным... А я одним прикосновением факела оставил его и прекрасным и вечным. Строитель создал его – я даровал ему вечную жизнь. Теперь он пребудет в веках как красивая легенда, как недостижимая творческая высота. Теперь у него нет изъянов, теперь он не узнает старости, и как бы ни изощрялись строители всех времен и народов, им не достичь этой улетевшей с дымом высоты..."

            Самое поразительное – что это не демагогия, не попытка оправдаться (он считает, что ему не за что оправдываться), – он действительно так думает! Он действительно считает, что творит благо! Просто у толпы одни средства, у него – другие. Он наслаждается своим вандализмом – и положительные эмоции тоже суть подтверждения его правоты: ведь я не страдал, ведь мой поступок был естественным, – следовательно, все правильно. Он гордится своей ролью революционера. Ведь он решился! пошел против всех! Он разбил рутину – и дерзким поступком завершил круг вещей (храм, из праха восставший, он возвратил в прах). Все в мире тленно; лишь наслаждение, которое я переживаю в данный момент, – реальность. Природа благоволит силе; не зря же высший закон ее жизни – естественный отбор. Прав всегда тот, кто сильней! А "нравственность", "совесть", "душа" – это всего лишь фантомы, придуманные слабаками для оправдания собственной немощи...

            Какой смысл с ним спорить? Ну нет у него нравственного чувства – и поэтому он не слышит ничьих аргументов.

            Исход ясен: раньше или позже общество вынуждено его остановить. Пресечь его деятельность единственным аргументом, который он понимает, – силой.

            12

            Почему прежде до этого не доходило?

            Потому что Петя был за кулисами; действовал чужими руками. Демиург – он дергал за ниточки, и куклы послушно воплощали задуманный им сюжет. Наслаждался ли он? Конечно. Наслаждался победой героя, который был как бы Петиным "алтер эго", и страданиями жертвы наслаждался тоже. Теневой лидер, Петя был вне подозрений зрителей; слава доставалась другим, но и шишки – тоже. Кажется, живи да поживай...

            Так нет же! Однажды он не выдерживает за кулисами – и выходит на авансцену, чтобы самому исполнить роль. Не чужими – собственными руками разбить гармонию.

            Был Демиургом – стал актером.

            Поменял принцип действий.

            Зачем? Что заставило его пренебречь опасностью? Ведь если зал не воспримет его игру, не подчинится его воле, магнетизму его действий – тогда от его раковины останутся одни осколки...

            Дело в том, что он не выбирает. Его желания тут ни при чем. Просто работает закон адаптации. Чужие действия уже не возбуждают в нем наслаждения, а отказаться от этой сладостной привычки он не в силах, – вот и приходится действовать самому. Чем это кончается, вам известно.

            13

            Остается разобраться, почему революционер Петя из всех возможных игр последний свой выбор делает на игре в порядок. О каком порядке может идти речь, если он все вокруг без жалости крушит?

            Все – да не совсем. Крушит он только гармонию. Только живое, творческое, динамичное. Вспомните: что он первым делом предпринял, опустившись на уровень эмоций? Упрятал территорию, которую считает своей, в раковину. Вторым его действием было уничтожение в этой раковине всех гармоний. Третьим – перестройка этой территории в соответствии со своим идеалом.

            Похоже появилось противоречие: на смену одной гармонии Петя создает новую (идеал) – а как же это возможно при его идиосинкразии к гармониям?

            Противоречия нет, потому что никаких гармоний, естественно, Петя создавать не может. Идеал, который он создает по своему образу и подобию, это всего лишь шаблон, то есть четвертованная, обескровленная, бездыханная гармония, из которой ушла энергия и порождающее начало, – значит, всего лишь труп гармонии. Шаблон – это изуродованное тело гармонии, лишенное души.

            Значит, Петина раковина – это прокрустово ложе, которое он создал по своей мерке. По своему идеалу, представление о котором у него неотделимо от ощущения комфорта. Он наслаждается собственной деятельностью, ему ничто не давит, – он убежден, что наконец-то добился свободы!.. Надеемся, вы понимаете, что свобода в раковине, в прокрустовом ложе (даже если оно как раз по росту) – мнимая. Чем же вызван Петин самообман? Разумеется – наслаждением. Значит, наслаждение – это компенсированная свобода.

            Что такое игра в порядок?

            Это классификация. Систематизация. Законотворчество. И требование неукоснительного исполнения этих законов. Неукоснительного потому, что

            1) эти законы идеальны (Петя на меньшее не согласен),

            2) они созданы с лучшими намерениями (злу ни в какой форме нет места в Петином мире),

            3) они требуют автоматизма исполнения (поскольку теперь у Пети вместо души апсия, то и людей вокруг него не осталось – только предметы).

            Когда он глядит на себя в зеркало, он видит святого с нимбом вокруг головы, борца за истину, мученика, идеал.

            Для окружающих он тиран: жестокий, безжалостный, циничный нечеловек.

            Для природы – бедствие.

            14

            Попробуем подвести итоги.

            "Черного человека" от всех остальных людей отличает апсия.

            Это не болезнь, не патология. Органы и системы у него целы. Мозг в порядке. А вот души нет. Следовательно, апсия – это состояние; состояние слепой доминантности.

            Человека отличает от животного наличие чувств. Они нужны, чтобы познавать и совершенствовать природу, ориентируясь на идеалы истины, добра и красоты. Даже человек на уровне эмоций, у которого чувства находятся в зачаточном состоянии, ориентируется на них, как на камертон. Именно эти почки неразвившихся чувств оставляют ему шанс при счастливом стечении обстоятельств подняться до вершин, о которых он пока не смеет и мечтать.

            Апсия оставляет человека без чувств.

            Нравственное деградировало – его нет совсем. Интеллектуальное и эстетическое – лишившись нравственной оценки, потеряли прежние функции, благодаря которым они были энергетическими каналами, питавшими человека от окружающих гармоний. Теперь от них остался только механизм, перерабатывающий информацию (как вы помните, информация тоже может быть энергоемкой, но лишь в случае, когда она наполнена чувством.) Механизм бывшего интеллектуального чувства логически доказывает истинность совершаемого "черным человеком" действия. Механизм бывшего эстетического чувства оценивает интенсивность наслаждения. И только!

            Следовательно, имея целью всех своих действий наслаждение, он замкнут на себя, он остался один во всем мире – и даже не подозревает об этом.

            Апсия – это не просто тупик, это – западня. Хода нет не только вперед, но и назад уже не вернешься. Нет прошлого, нет завтра, есть только данный миг. Это легко показать на составляющих души. 1) Нет совести – значит, нет других людей (вот она, одиночная камера!). 2) Нет памяти (мы помним то, что живет в нас пережитыми когда-то чувствами – а ведь у него чувств нет) – осталась только информация о прошлом. 3) Нет направленной в завтрашний день мысли (поскольку нет интеллектуального чувства) – есть только логика, обслуживающая наслаждение.

            "Черный человек" добился своей цели – наслаждения, но какою ценой! Он платит скукой и тоской, когда достиг предела своих возможностей; платит одиночеством, если ему посчастливилось мирно уйти на покой; наконец, платит сокрушительным поражением, когда навязанный им "порядок" становится невыносим социуму – группе, обществу, народу, – и тогда в порошок рассыпаются самые мощные скрепы и стены.

            + + +

            Из-за исключительной сложности материала и желания быть понятыми широкой аудиторией мы вынужденно многословны. Поэтому некоторые почитатели нашей книги уже отчаялись понять, о чем, собственно, идет речь. Кажется, появилась необходимость напомнить об этом в нескольких тезисах.

            1. "О мальчике..." – книга о таланте. О том, что такое талант, откуда он берется, как его развить и куда (отчего) он исчезает.

            2. В основе таланта лежит гармония триады ЭПК: энергопотенциал – психомоторика – критичность. Мы ставим между ними дефисы, а не "+", поскольку это три стороны единой и нераздельной целостности.

            Энергопотенциал – это жизненная сила. Она материальна, измерима и направлена. Значит, это одновременно заряд и процесс.

            Психомоторика – это одухотворенная машина, которую движет наша жизненная сила (энергопотенциал). Эта машина не ограничена нашим телом, поскольку и наша душа (псюхе) не ограничена нашим телом. Значит, в ней важны не формы и границы (физические либо духовные), а способность к действию. Значит, сущность психомоторики – это нераздельные, слиянные мысль и движение.

            Критичность – это способность в очевидном видеть истинное. Это проводник к истине; или, как мы писали прежде, глаза таланта. Критичность называет наши отношения с гармонией.

            Критичность человека на уровне эмоций служит его самосохранению (он один видит в только благодаря им сохраняет уважение к себе).

            Критичность человека на уровне чувств – это его ложка, которой он с удовольствием хлебает из тарелок окружающих его гармоний, значит, помогает ему быть потребителем.

            Критичность человека на уровне интуиции заставляет его преобразовывать окружающую дисгармонию в гармонию. Значит, для него критичность – инструмент созидания. Следовательно, для любого из трех, критичность – это мера и инструмент.

            Подчеркиваем: механизм таланта включается самопроизвольно. И происходит это лишь в том случае, когда каждая составляющая ЭПК оптимальна и все они гармонично сочетаются между собой.

            Работа таланта – это преобразование дисгармонии в гармонию.

            В этом – процесс решения задачи.

            Признак задачи – ощущение дискомфорта (всем нравится, всем удобно, все не замечают, а вам – тесно, колет, противно; понять, почему вам не нравится, почему вас не устраивает, – это понять задачу).

            Признак решения задачи: дискомфорт ассимилирован в комфорт. (Впрочем, не спутайте процессы: если вы потеряете энергопотенциал – ваша требовательность к комфорту соответственно уменьшится и вчерашний дискомфорт сегодня покажется приемлемым.

            3. Мы начали рассказ о психомоторике с души, потому что:

            а) большинство наших читателей – молодые люди, которые ищут себя, свое место в мире, ищут ценности, ради которых стоит жить, а все это становится реальным, когда у человека проявляется и крепнет душа;

            б) мы живем в сложное время разрушения идеалов, время, когда нужда и несправедливость пытаются нам внушить отсутствие души;

            в) тело развивается по законам природы, и, даже не изучая их, вы знаете их; их нельзя изменить – их можно только использовать; а душа развивается по законам общества, но в тот момент, когда она осознает себя, сориентировавшись на выбранный ею идеал, она становится автономной; только она делает человека непохожим на других, только она привносит в его жизнь смысл; она дарит человеку свободу – вопреки любым обстоятельствам.

            4. Напомним, что такое душа.

            Это некая целостность, рожденная 1) мыслью, 2) совестью и 3) памятью.

            Мысль – это осознанное, зафиксированное, материализованное чувство. Вы же помните – чувство возникает при нашем контакте с предметом, явлением, процессом. Чувство текуче и непознаваемо. Но едва мы даем ему имя – это уже мысль. То есть материальный субстрат, который может работать. Мысль может быть выражена словом, знаком, действием. Значит, оставить реальный отпечаток на глине жизни.

            Совесть – это наше отношение к миру, которое материализуется в морали. Как и мысль, совесть сама по себе не существует, она возникает в момент взаимодействия с другим человеком, с коллективом, с обществом. Значит, совесть всегда возникает как болевая точка, как знак прокрустова ложа. Естественно, она неотделима от чувства, ведь чувство – это язык совести, ее голос; нет чувства – совесть молчит. Но если есть прямая связь – должна быть и обратная; как же в таком случае чувство зависит от совести? Ответ на поверхности: совесть – это призма, которая делает чувство видимым; это камертон, благодаря которому чувство обретает размеры и имя; это пространство, в котором чувство живет.

            Память – это проекция прожитой нами жизни в будущее. Проекция в форме гармонии, которой мы смогли овладеть (напомним диапазон гармонии: от примитивного шаблона – до "золотого сечения"). Значит, только у человека на уровне интуиции – творца, человека в норме – память выполняет свою естественную функцию; только у него она является идеальным инструментом, то есть самозатачивающимся, самосовершенствующимся.

            А что же человек на уровне чувств (потребитель)? У него функция памяти сведена к минимуму; от добытой прежде гармонии взята только форма; зачем ему память, если он живет текущим мгновением? Ответ: ведь как– то же он должен выделять те цветы, с которых он снимает нектар. Узнавать их помогает память. Значит, для него память – инструмент сопоставления, а если попросту – мерка.

            Наконец, память человека на уровне эмоций (раба) – это инструмент самоутверждения: "я есмь". Низкий энергопотенциал лишает его возможности активной жизни вне, поэтому все чувства его обращены в себя – в свое прошлое. Зачем? Чтобы с помощью доступной ему гармонии найти там образцы истины, добра и красоты – и тем убедить себя: есть! Есть высокий смысл в моей внешне серенькой и никчемной жизни! – потому что у меня есть никому не ведомая, но для меня самого абсолютно реальная прекрасная душа.

            5. Как же работает механизм души?

            Как возникает целостность из сочетания мысли, совести и памяти?

            Совесть (помните? – призма) отмеряет границы действия, объем, в котором оно происходит. Мысль – это инструмент, который преобразует отмеренное совестью пространство. Память нацеливает мысль, контролирует ее работу и дает окончательную оценку ее деятельности.

            Следовательно, механизм души работает так:

            а) при любом нашем контакте с окружающим миром включается совесть, которая отмеряет пространство действия;

            б) этот контакт фиксируется чувствами, которые по мере узнавания – осознания – овладения предметом превращаются в мысль;

            в) которой дает оценку память (хранительница гармонии).

            Откуда же берется энергия для работы механизма души?

            Ее обеспечивает наш энергопотенциал.

            6. И последнее: какова связь – между механизмом души и пространством души?

            Поскольку механизм души работает в пространстве, очерченном совестью, значит, и пространство души отмерено совестью.

            Это та территория, которой реально владеет данный человек.

            Для раба – это только собственное тело.

            Для потребителя – тоже только собственное тело, но энергопотенциал позволяет ему пастись на соседних грядках, и только поэтому он считает эти грядки своими. (Его почти никогда не бьют по рукам – вот он и остается в приятном заблуждении всю жизнь.)

            Для творца это – весь мир.

            Каждый из нас живет среди людей. Значит, пространство, которое занимает наша душа, оказывается на чьей-то территории; либо – напротив – кто-то занимает часть нашей территории. Короче говоря, пространство одно, а душ на ней – две (практически n+1). Как же работают механизмы души в этой ситуации? Ведь хотим мы того или нет – они воздействуют друг на друга; счастье, если работают слаженно, чаще – ломают друг друга.

            Это можно было рассмотреть на любых примерах; мы выбрали школьную педагогику. Причины:

            1) с нею непосредственно знаком каждый из нас;

            2) каждый из нас обязан быть педагогом, поскольку мы живем среди людей и работаем с людьми.

            Три категории учеников (творцы, потребители и рабы) – и три категории учителей (творцы, потребители и рабы).

            Всего девять вариантов сочетаний.

            Случай первый: ученик-творец и учитель-раб

            Учитель-раб всегда побеждает ученика-творца – низводит его до своего уровня. Он это делает не по злобе – он вовсе не злой человек! – и не намеренно: ведь он не понимает, что творит. Но он считает себя эталоном (помните? – раб видит свою душу как средоточие истины, добра и красоты) и стремится "воспитать" ученика в соответствии с этим эталоном. Он думает: мне попался грязный, невоспитанный, нестриженый мальчишка; я его обмою, постригу, научу хорошим манерам – будет не мальчик, а идеал. На самом же деле процесс иной. Ребенок-творец – счастливый обладатель идеальной гармонии, а к нему подступается доброжелатель, который считает идеалом свой шаблон. Он укладывает ребенка в прокрустово ложе этого шаблона – и все лишнее решительно обрубает...

            Почему этот ребенок несчастен? Почему он ненавидит школу? Потому что вся эта экзекуция (казнь!) происходит в пространстве его души, на территории, отмеренной его совестью. Учитель-раб, оказавшись в этом пространстве, начинает потреблять его, хрумкать, пережевывать, как гусеница, упавшая на зеленый лист. И он терпеливо делает свою работу, пока хотя бы кусочек зеленого живого попадает ему на глаза. Потом он теряет к этому мертвому листу интерес – значит, его душа уже не имеет контактов с душой этого ученика.

            Напрашивается вывод: практически – с точки зрения других людей – совести у этого учителя нет.

            Но ведь и энергопотенциал его ничтожен! Как же он умудряется уничтожить переполненного энергией ученика-творца?

            А запросто! Ведь и совесть, и энергию ему заменяет власть. И он топчется по чужой душе, пока не убедится, что ребенок весь скукожился, уполз в щель, стал тихим и неприметным, как улитка.

            Случай второй: ученик-творец и учитель-потребитель

            Учитель-потребитель не кнутом, а пряником – но добивается того же результата. Он начинает нагружать лишь одну составляющую механизма души ученика: его память. Причем вместо истинной памяти, которая формируется как результат собственной деятельности, он пестует суррогат – память, которая складывается из знаний, добытых другими людьми (материалом учебных программ). Гипертрофированная и изуродованная, память сводит к минимуму КПД механизма души, и ему остается одно – так сяк обеспечивать самосохранение, скрипеть в пространстве тела.

            Случай третий: ученик-творец и учитель-творец

            Им делить нечего. Ведь пространство души каждого из них весь мир. Этот учитель с радостью впускает ученика на свою территорию. Их совести в контакте? Да. Но лишь в самый первый момент. А затем наступает слияние, после чего оба механизма души работают как единое целое.

            Это идеальный случай, при котором реализуется древнейшая и важнейшая педагогическая заповедь: "Учитель, подготовь ученика, у которого сможешь учиться сам".

            Герой следующих трех случаев – человек на уровне чувств.

            Мы уже столько писали о нем! Но ощущение недосказанности осталось. Это и неудивительно. Творец действует – с ним все ясно; раб избегает действий – с ним тоже нет проблем; а потребитель все время другой, меняет маски, никогда нельзя поручиться, каким он окажется через минуту.

            Этим мы вовсе не собираемся утверждать, что он сложней творца или раба. Нет. Но его трудней понять, его трудней прочувствовать; а это необходимо, иначе мы не будем знать, чего от него ждать, в какой степени на него можно рассчитывать. Именно поэтому мы еще раз обращаемся к его душе.

            Самое главное его свойство – он потребитель. Но он не знает об этом! Он бы знал, кабы мог увидеть себя в зеркале таким, как есть, кабы был способен на самопознание. Увы! Эта такая простая работа (ну кто из нас не задумывается о себе, не анализирует свои действия, не пытается себя понять?) ему не по карману.

            Почему так получается?

            Для творца (человека на уровне интуиции) самопознание – главная работа. Познавая мир, он познает себя; познавая себя, познает мир. Он творит – значит, преодолевает дискомфорт – не только для усовершенствования мира, но и для приближения к своей сущности. В том, что он сделал, материализована его мысль, которая зафиксирована его памятью и оценена его совестью. Следовательно, то, что он сделал, является зеркалом, в котором он видит свою душу в натуральную величину.