Текст книги "О мальчике, который умел летать, или путь к свободе"

Автор книги: Игорь Акимов

Соавторы: Виктор Клименко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 35 страниц)

            Как объяснить человеку, который не испытывал этого впечатления от свободного парения в небесной вышине, когда огромная земля в абсолютной тишине раскрывается под тобою прекрасной бездной? Как объяснить слепорожденному, что такое цвет? Как объяснить дураку, что такое мысль? Как объяснить никогда не любившему, что такое страсть, никогда не знавшему женщин – что такое акт? Творческую муку, творческий порыв, творческий восторг надо пережить самому – только так поймешь, что ничего прекрасней нет.

            Накопительство обывателя – это уровень инстинктов, уровень эмоций. Если человек видит смысл своей жизни в деньгах и успехе, мы не беремся объяснить ему сущность высшего уровня психомоторики. Мы-то его понимаем: стоя на высшем уровне, владеешь всею психомоторикой, любое проявление личности видишь в натуральную величину. Жизнь развернута на все 360', любое направление ведет к истине. А у обывателя есть цель – ясная и простая, одна-единственная, – и он идет к ней, зажатый шорами, как по лучу, как по лезвию, и ничего не видит вокруг, кроме светящейся вдали точки.

            Никто не спорит: деньги – это хорошо, а когда их достаточно много – так это и удобно; и успех – штука приятная, в особенности, если его заслужил а он пришел вовремя. Но ни деньги, ни успех не сделают, как было сказано в сказке про Золушку, "ножку маленькой, а душу – большой". Не они – плата за творчество. Они – только проценты, кстати, совершенно ничтожные по сравнению с платой основной – удовлетворением от самого процесса творчества. Повторяем: мы не собираемся никого в этом убеждать; это надо пережить хоть однажды – пережить эти мгновения парения над бездной – и тогда никакие слова, никакие аргументы не понадобятся.

            (Чтоб вы правильно понимали людей, чтоб не заблуждались на их счет, ожидая от них того, чего в них не может быть, – здесь уместно напомнить закон доминанты: она может быть только одна. Значит, если – человек – карьерист и стяжатель, не обманывайтесь насчет его творческих возможностей. Какими бы словами он не оперировал – это будет только завеса, чтобы скрыть его истинные цели и методы.)

            2

            Итак, мы рассматриваем уровень действий. При этом под действием мы понимаем создание того, чего еще не было. Значит – творческий процесс. То есть, любые "действия" домохозяйки, чиновника, футболиста, донжуана, актера не имеют к этому никакого отношения.

            Человек на уровне действий живет среди задач. Он их видит во множестве, со всех сторон. То, что кажется божественным откровением человеку, живущему на уровне чувств (напоминаем – колючему от мыслей), для него есть естественное видение предметов, ситуаций, мира. Для него это норма.

            Человек на уровне действий не может просто жить, как трава, – буднями, абы день до вечера. Он все время привязан к какой-то задаче. Значит, опять мы имеем диполь: человек и его задача, – причем этот диполь – своеобразный микромир, отгороженный от всего остального мира невидимыми, но вполне реальными и практически непробиваемыми стенами. Он решает задачу, он весь сконцентрирован на этой доминанте, и ничто не может ему помешать. Дом сгорел, жена ушла, друг предал, – ничто не может его остановить, потому что каждая задача, которую он решает, становится для него смыслом жизни. И если его посреди этого процесса от задачи оторвать, жизнь потеряет прелесть, станет бессмысленной и пустой. Вспомните Архимеда. Когда Сиракузы пали и римские воины ворвались к нему во двор, он в это время чертил на песке геометрические фигуры. И когда воин занес над ним меч, ученый успел сказать: "Только не, повреди мои чертежи..."

            Когда в начале 70-х годов мы разрабатывали концепцию ЭПК, нам нравилось развлекаться вопросом: какой человеческий орган обслуживают механизмы эмоций, чувств, мыслей, движений, памяти? Мы опрашивали сотни людей, и не только среднего человека с улицы; в большинстве это были студенты и научные работники; среди них случились два доцента и один профессор – профессиональные психологи. И все до единого, ни на секунду не задумавшись (вот они – плоды ущербного энергопотециала), даже не заподозрив в нашем вопросе подвоха, отвечали: конечно, они обслуживают мозг. Он – хозяин; они – инструменты.

            С их точки зрения здесь все очевидно. Ну где находится память, где находится мысль? Вестимо – в мозгу. Когда чувство становится чувством? Когда оно пройдет через мозг. Когда мы делаем движение, когда производим действие? Когда определенным группам мышц скомандует мозг.

            Отсюда следует забавный вывод, что человек – это прежде всего мозг, и наша жизнь – это жизнь мозга. Не удивительно, что есть ученые и целые институты, которые всерьез пытались с помощью кибернетики моделировать человека. Ну и когда разлилось половодье литературы о роботах – она стала всего лишь материализацией этого интересного взгляда на человеческую природу.

            Науки о человеке настолько сконцентрировали усилия на изучение мозга, что он стал их символом XX века.

            Одно лишь непонятно: для чего в таком случае человеку (извините – мозгу) душа?

            Это был второй вопрос, который мы задавали тем же людям, и, представьте, ни один из них не нашелся, что ответить.

            У нас был и третий вопрос: если наша жизнь – это функция мозга, – то в чем же для нас смысл такой жизни? Но он так и не прозвучал ни разу: мы не встретили никого, кому бы стоило этот вопрос задать.

            Откуда пошло это всеобщее абсолютизирование мозга? От науки. От научной массовой культуры. Наконец – от всеобщей грамотности и воинственного, категоричного атеизма.

            Сто лет назад любой человек, отвечая на наш вопрос, прежде всего вспомнил бы о душе. Тысячу лет назад – о теле. Но современная наука ткнула перстом в лоб ошалевшему обывателю: ты – homo sapiens – человек мыслящий, – и он поверил. Весь его мир – это круговорот семья – работа – еда – дом; все его интересы – как бы поменьше работать, побольше получать, как бы не заболеть, как бы чего не случилось; весь его кругозор – злорадное (порою и завистливое) наблюдение мира через светящееся окно телевизора. У него нет ничего своего! – ни чувств, ни мыслей, ни памяти, ни свободы (ведь за всю жизнь он ни минуты себе не принадлежит), но когда его спрашивают: кто ты? – он гордо отвечает: homo sapiens.

            Повторяем: это заблуждение существовало далеко не всегда; оно – плод научной революции. Научной!..

            А что же было до нее?

            Ну, во-первых, наука была ничем не хуже нынешней, не зря же и сами ученые любят повторять, что все новое – это хорошо забытое старое.

            А во-вторых, переживая подъем, интегрируя знания, храня целостность его, находя все во всем (сейчас происходит противоположный процесс – всеобщая дифференциация, то есть безусловный спад), – наука объясняла мир человеку действующему. Человеку, выполняющему свое человеческое предназначение. Предназначение стать творцом.

            Человек действующий – homo creator.

            Как же так? – справедливо усомнится сообразительный читатель. – Если не мышление главное достоинство человека, то в чем же его отличие от животных? Ведь любое животное – существо действующее.

            Не совсем так.

            (Обратите внимание: это первая попытка договориться о терминах. Вы под словом "действие" подразумеваете процесс, в результате которого появляется нечто новое.)

            Животное перемещается в пространстве в поисках пищи, самки, безопасного убежища. Оно может строить соты или гнездо, оно может съесть кого-то либо его съедят – от этого в окружающем мире ничего (в принципе) не изменится.

            Если животное запрячь (посадить на велосипед, дать барабан) – оно будет работать. По чужой воле. Но действовать!

            Человек забивает молотком гвозди. Он действует при этом?

            Ответим так: смотря что он при этом делает. Иначе говоря – ради чего он забивает гвозди. Дальше все ясно:

            – раб сколачивает из досок ящик;

            – потребитель получает удовольствие от своего умения одним ударом ловко вогнать гвоздь в дерево;

            – созидатель мастерит новую вещь.

            Раб и потребитель – работают, созидатель – творит.

            Человек может быть очень разумным и рассудительным, ничего не делать с кондачка, обдумывать каждый свой шаг (представляете, сколько он задает работы своему мозгу?), – и оставаться рабом, говорящей (если вам больше нравится – мыслящей) машиной.

            (При Платоне не было понятия машина, поэтому он говорил иначе: говорящее орудие.)

            Человек может читать очень умные книги, наслаждаться прекрасным, хранить в своей памяти бездну сведений из любых областей знания, подняться до вершин интеллекта, – но при этом не изменить мир даже на крупицу. Потому что он потребитель: судья, хранитель, связующее звено, – кто угодно, только не человек действующий.

            Человек может быть мало образован; он может иметь весьма туманные представления об общей культуре; его память может быть дырявой и потому бедной на информацию; в обычной беседе вы вряд ли разглядите его интеллект; да и насчет рассудительности ему не мешало бы поработать над собой, потому что – едва перед ним появляется задача, – он не обдумывает ее, не анализирует, не ходит вокруг, собирая информацию, – он тут же начинает ее решать. И представьте себе – получается! Получается новое. Только так! – ведь он созидатель.

            Итак, увлекшись дифференцированием, расчленив человека, как машину, наука приписала каждому его органу определенную функцию. Ухо необходимо, чтобы слышать, рука нужна, чтобы хватать, сердце – чтобы толкать кровь, мышцы – чтобы двигать и человека, и каждый его орган. Мышление было отдано мозгу.

            А теперь возвратимся к вопросу, который мы задавали еще четверть века назад: какой человеческий орган обслуживает механизмы эмоций, чувств, мыслей, движений, памяти?

            Вот как бы на него ответили тогда (за четверть века наши представления не изменились) мы: их обслуживает психомоторика.

            Не только механизм, не только система, не только функция, – но и механизм, и система, и функция, которые – слившись – образуют орган. Орган человека. Человека – а не тела.

            Современная наука о человеке, завороженная анатомией, увлекшись расчленением, тягой к процессам на микро уровне – от органа к ткани, от ткани к клетке, от клетки к молекуле, – слона-то не приметила: забыла о целом человеке. Как так случилось? Да потому, что упустили из вида душу. О ней-то помнили, но как бы вообще, без привязки к реалиям нашей жизни, к человеческой нашей сущности. Мол, есть тело, которое можно разглядеть, изучить и понять, – и, возможно, есть душа, которая неким образом уживается с этим телом.

            Но ведь еще полторы сотни лет назад Сеченов сказал: есть психомоторика, есть нераздельная связь движений душевных и телесных (прямая и обратная). Ему бы сделать еще один шаг вперед и сказать: психомоторика – это орган человека, – и огромное число проблем прояснились бы и стали на места. Это посчастливилось сказать нам.

            Чтобы сделать шаг вперед – шаг не мнимый, шаг истинный – нужно иметь истинную опору. Иметь от чего оттолкнуться. Истинных опор не так много, как с первого взгляда кажется.

            Интеллектуал скажет: опереться можно на любой фундаментальный закон природы. Но как отличить, где истинный закон, а где научный миф, который, возможно, будет развенчан через несколько лет, когда изменятся правила игры?

            Эрудит скажет: тот камень, за который возьметесь, и будет краеугольным. Но как отличить камень от его голографического подобия? Мы живем в выдуманном мире, в мире, сложенном из условностей, и кто подскажет, где в этом творении сотен поколений людей уцелевшие истинные ценности?

            Философ скажет: опереться можно лишь на то, что оказывает сопротивление. Значит – на нечто реальное (следовательно, не только занимающее место в пространстве и времени, но и осмысленное и понятое нами). Понятое во всей глубине. Но нас никто не учил так понимать. Мы привыкли существовать на уровне говорящих животных: примитивные удовольствия, выдуманные страхи, стадные законы, игра по чужим правилам. Все заранее обусловлено, все предписано; понимать нечего – все понятно с полуслова и с полувзгляда. На что же прикажете опереться? На эти нечеловеческие правила игры в жизнь?..

            И все же есть истины бесспорные. Реальные, нетускнеющие – бессмертные.

            И первая из них: все есть во всем.

            Что нам дает это знание?

            Ключ от всех замков: как бы ни был густ мрак, свеча, которая его разгонит, уже лежит в вашей котомке; как бы ни было непостижимо неизвестное, вы пройдете к его сердцу по плитам, надежность которых вами уже проверена; как бы ни была велика тайна, ответ окажется для вас знакомым – ведь вы обнаружите его в собственной душе.

            Помните хрестоматийный пример, что глядя на каплю воды можно прийти к мысли, что где-то существует Великий океан? Не капля в океане, а океан в капле. Если помнишь, что все есть во всем, разглядеть океан в капле не составляет труда.

            Океан начинается с капли; и наверное нам не придется вас долго убеждать, чтоб вы приняли такую мысль: океан суть большая капля.

            С чего начинается мышление? С чего начинается душа? С клетки. С живой клетки человеческого тела. В ней есть все, что есть в целом теле. Это "все" имеет множество аспектов, но поскольку мы ведем речь о психомоторике, нам важно, что каждая клеточка человеческого тела чувствует и каждая клеточка движется.

            Раз есть чувствование – значит, есть душа (псюхе). Раз есть движение – значит, есть моторика.

            Понимаем, вам непросто представить, что у какой-то ничтожной клеточки, которую и разглядеть-то возможно лишь в микроскоп, – и вдруг есть душа. Ладно, речь шла бы о клетках мозга – наше обывательское сознание так сяк с этим бы примирилось; но клетка лимфы, жировая клетка, наконец, клетка костной ткани – и каждая – носительница души?..

            Безусловно.

            Не пытайтесь спорить с нами – проиграете. Ведь почему вы не сомневаетесь в наличии души у вас? Потому что вы знаете, убеждены, что непросто проживаете свою жизнь как растение, как животное, – но и переживаете ее. Вы воспринимаете бесчисленное множество сигналов окружающего мира – и реагируете на них не только движением тела, но и изменением внутреннего состояния, которое вы привычно формулируете так: "хорошо, потому что красиво и покойно", "совесть замучила", "это мне напоминает-" – и так далее. Вас не нужно убеждать, что у вас есть душа; она есть, потому что так устроено, потому что вы – человек.

            Но это не душа вообще; это – человеческая душа. Мы это подчеркиваем, потому что душа душе – рознь.

            С одной стороны (и это даже современная наука признала) все живое имеет душу. С другой – в зависимости от уровня развития жизни – она бывает:

            1) растительная, 2) животная, 3) человеческая.

            Почему нам трудно представить душу клетки? Потому что трудно разорвать стереотип.

            На школьных уроках биологии (а кому повезло – и в вузах) нам объясняли, как живет клетка. Мы помним, что у нее есть оболочка (мембрана), которая работает избирательно: одни вещества пропускает, другие – нет; а заодно служит как бы пластиной аккумулятора, способной накапливать заряд. Внутри оболочки есть протоплазма, в которой происходят все основные химические реакции: одни вещества идут на нужды ядра и на латание дыр в оболочке, а энергия либо тут же запускается в новую работу, либо откладывается впрок все в том же ядре. Наконец, само ядро несет в себе программу развития клетки, всех процессов, которые в ней происходят – вплоть до превращения в новую клетку.

            Короче говоря, происходящее в клетке понять можно; химия и физика все объясняют. Непонятно лишь одно – почему она живет? Где кончаются физика и химия и начинается жизнь? За счет чего возникает жизнь? Ведь можно сделать модель, в которой все физические и химические реакции будут протекать точно как в клетке; но она так и останется моделью, жизнь в ней не появится. Почему?

            Чтобы механизм стал живой клеткой – нужен скачок качества. Чтобы в мертвом поселилась жизнь – нужно в мертвое вдохнуть душу.

            Чем отличается живая клетка от модели?

            1. Она чувствует. 2. Она помнит. 3. Она сосуществует с другими живыми клетками.

            Эта триада и составляет душу, которая на уровне человека суть плод совместной работы 1) чувства, 2) памяти и 3) совести.

            Как понимать – "клетка чувствует"?

            Это значит, что она:

            1) улавливает малейшее нарушение гомеостаза (за счет перемен во внешней среде или вокруг нее),

            2) оценивает ситуацию и

            3) включает моторику.

            Обратите внимание, чтобы возникло чувство, вовсе не обязательно проявления очевидной агрессии, либо – напротив – возрастания комфорта. Достаточно воздействия на биополе клетки (ее территорию) – и она отзовется на это чувствованием.

            Как понимать – "клетка помнит"?

            Это значит, что она отзывается на нарушение гомеостаза не только в соответствии с заложенной в нее программой, но и с поправками на пережитые прежде чувствования. Разумеется, это память не только о жизни самой клетки, но и о жизни всей территории, которую клетка считает своей.

            Как понимать – "клетка сосуществует с другими живыми клетками"?

            Живое в отличие от неживого имеет тенденцию к увеличению массы – к распространению.

            Всегда есть критическая масса живого – такое ее количество, больше которого данная территория вместить и поддержать ее жизнь не в силах.

            Всегда есть оптимальная масса – такое количество живого, которое на данной территории находится в идеальном комфорте.

            Поддерживать уровень постоянно оптимальным практически невозможно: когда хорошо – хочется, чтоб было больше. Поэтому любая популяция развивается синусоидально. Иногда эту синусоиду разрывают взрывы роста, которые всегда заканчиваются плачевно. Чтобы это не происходило, чтобы не возникла угроза гибели от тесноты и голода или агрессии родственных клеток, в их жизненные программы заложено "уважение" к чужой территории. Так собака никогда не посягнет на помеченную другой собакой территорию. Так человек – если у него здоровая душа – никогда не сделает другому такое, чего бы он не хотел получить в свой адрес.

            ***

            Чем различаются души – 1) растительная, 2) животная и 3) человеческая?

            Природное призвание растительной души – быть.

            Природа через растительную душу осуществляет (до сих пор непознанное) превращение неживого в живое. Поэтому бытие растительной души – это восприятие энергии окружающего энергетического поля; это поиск и утилизация минеральных веществ, из которых душа строит свой дом; это выполнение родовой программы, это борьба за свою территорию и стремление ее прирастить (желательно не в ущерб себе подобным, но за счет территории растительных душ иного вида).

            Природное призвание животной души – жить с комфортом.

            Природа через животную душу сохраняет гармонию живого. Животное в отличие от растения не привязано к месту, а имеет возможность перемещаться в пространстве. Равновесие в природе, нечувствие природы – вот идеал животного. Если животное сыто и здорово – оно либо спит, либо играет. Если комфорт внутри него или снаружи нарушен – животное начинает двигаться, чтобы устранить причину дискомфорта.

            Животное живет за счет растительной либо другой животной жизни, но никогда без крайней нужды – не сделает ничего, чтобы нарушало гармонию природы. Если же происходит мутационный взрыв – огромное скопление животных одного вида – в них срабатывает механизм, направляющий эту массу к гибели. Самоуничтожение – ради сохранения гармонии природы.

            Животное своим бытием вроде бы ничего не изменяет в мире; на самом деле – оно производит огромную работу ради сохранения жизни на земле.

            Животное не может осознанно влиять на процессы в природе, но животная душа 1) фиксирует нарушение гармонии, 2) оценивает его и 3) реагирует на него – чтобы гармонию выровнять.

            Природное призвание человеческой души – созидать.

            Природа через человеческую душу превращает живое в духовное. В чем главное отличие (кроме того, что он умеет говорить) человека от животного?

            Территория диктует животному всю его жизнь. И если представить идеальный случай (условия жизни комфортны, а воспроизводство поддерживает число особей на одном уровне) – оно будет жить на этой территории из поколения в поколение, и через тысячу лет будет то же самое, что и сегодня.

            Человеку диктует жизнь его ЭПК.

            Человек тоже не может без своей территории, но если его поставить в идеальные условия – он начнет свою территорию приращивать. Не от избытка силы, не от агрессивности, а потому что в идеальных условиях его ЭПК начнет расти. Прежняя территория станет человеку тесной – и он разорвет стереотипы, которыми, как стенами, были закрыты его границы. Что его толкает на эту работу? Духовность.

            Духовность – это свойство человека идти навстречу дискомфорту ради комфорта растущей ЭПК.

            Следовательно, духовность – как человеческое свойство, как инструмент – проявляется только у созидателей. Потребитель духовность не производит, но потребляет ее с наслаждением. Рабу и этого не дано, потому что духовность в ее истинной форме (безразмерная гармония, доверху налитая энергией) рождает в нем страх, а значит и активное неприятие. Ведь она не только девальвирует, она может взорвать замкнутый (но призрачно надежный) мирок раба.

            И в то же время совсем без духовности не может даже раб: ведь и ему нужно какое-то обоснование прихода в этот мир (на обывательском жаргоне – смысл жизни). К счастью, критичности раба хватает, чтобы всегда подбирать груз точно такой, чтобы и работа шла, и не надорваться. И вместо истинной духовности для своих "духовных" нужд он использует чужие "духовные" стереотипы. (Простите: вы, конечно же, знаете, что все стереотипы – с чужого плеча, но здесь нам было необходимо подчеркнуть именно это обстоятельство.)

            "Я люблю Чехова"; "перед Богом все равны"; "я прожил жизнь честно"; и апофеозом: "здесь похоронен орденоносец, лауреат государственной премии, доктор физико-математических наук..."

            В человеке слиты три души: растительная, животная и человеческая.

            На уровне растительной души человек – это большая клетка природы. Она существует (исполняя предназначение быть). Можно ли назвать ее человеком? Нет. Потому что это – существо. Ему безразлично, что происходит вокруг – лишь бы эти события не влияли на его бытие. Чем же занята его растительная душа? Она хранит внутреннюю гармонию (гомеостаз) этого существа.

            На уровне животной души человек живет в природе – как природа (по ее законам), сохраняя гармонию природы. Кажется – вот где счастье! И многие философы во все века утверждали: счастье именно в этом – в такой жизни. Почему же человечество не свернуло на этот простой, понятный и доступный путь? Потому что в каждом из нас лежит зерно человеческой души. И если в младенчестве, детстве и отрочестве это зерно не попало под жернова жизни, оно, оказавшись в комфорте жизни по законам природы, проклевывается, человеческая душа вылупливается на свет – и теперь, как бы ум, как бы рассудок ни тянули человека назад, в блаженное царство неведенья, растворения в сущем, – человеческое призвание (духовность) поведет его через трудности, беды, утраты – через дискомфорт – к себе.

            Кому это нужно? Вам.

            Мы не спорим: если опросить любую сотню людей – "какие три вещи вы считаете самыми важными, самыми надежными и самыми прекрасными в мире?" – 95 из 100 ответят: "деньги, деньги и деньги". Но пятеро назовут другую триаду: "счастье, свобода и покой".

            Если вы хорошенько подумаете, то согласитесь, что их не купишь. Разве что за деньги вам подсунут эрзац. Но отличить подделку от настоящего не составляет труда.

            Чувства, рожденные эрзацем, имеют короткую жизнь, как бабочка– однодневка, и исчезают, не оставив в памяти следа (если не считать зарубку от досады).

            Чувства, рожденные истинным счастьем, свободой и покоем, живут и плодоносят долго, и память хранит их, как в термосе, свеженькими всю жизнь. Достаточно легчайшего толчка – и вы опять переживаете чувства, рожденные этими состояниями, как будто заслужили их только что.

            Как обычно понимают счастье?

            Мучился от жажды, от алкогольного синдрома, от переполненного мочевого пузыря; удовлетворил желание – и счастлив. Купил мебель, о которой долго мечтал; после длительной осады оказался в постели с любимым человеком; преодолев козни, унижения и невзгоды защитил диссертацию – и счастлив. Выиграл по лотерее, поехал отдыхать на Канарские острова, врач сказал: "это не рак, это рубец от разросшейся соединительной ткани" – перечислять можно без конца.

            Похожи эти случаи на счастье? Издали – вполне. Но если присмотреться вблизи, то все они – лишь снятие напряжения. Потому-то и забываются они быстро. Потому-то в памяти о них остается не чувство, а информация. Что отличает эти случаи? Что-то делается – но ничего не меняется. Территория человека остается прежней.

            На самом деле, счастье – это состояние души, овладевшей новой территорией.

            Следовательно, счастье – это процесс.

            Разумеется, оно доступно только созидателям.

            Повторяем: то, что раб считает счастьем – это умиротворение, это возможность жить без страха следующей минуты, следующего часа, следующего дня.

            То, что потребитель считает счастьем – это максимальный комфорт, ощущение себя любимым цветком природы.

            Созидатель счастлив, когда он действует на пределе своих возможностей.

            Может ли он переживать то же "счастье", что и раб? Конечно. Если энергопотенциал созидателя истощен, умиротворение для него – как подарок судьбы. Но стоит его энергии чуть-чуть поднакопиться – как он ощутит беспокойство: в нем возникнет напряжение, чувство затянутой пружины. От умиротворения не остается и следа. Оглядываясь назад, он думает: да что это со мной такое было? может, я болел? или что-то с головою случилось?.. Надеемся, не нужно вас убеждать, что о пережитом счастье вспоминают совсем иначе.

            Может ли он переживать то же "счастье", что и потребитель? Да! и – между прочим – чаще, чем сам потребитель. Потому что "счастье" потребителя живет до ближайшего дискомфорта, а он – рядом. А созидатель дискомфорта не боится, поэтому в комфортной среде он совершенно расслаблен. Положительную информацию он получает извне, но потребительское "счастье" переживает внутри себя. За счет чего? – За счет накопления энергопотенциала. Он переживает то же блаженство, ту же эйфорию, что и беременные (здоровые) женщины. Нечто новое зреет в нем, прибывающий энергопотенциал возвращает ему территорию души (эрзац-чувство овладения новой территорией), и его "счастье" при этом – радостное предчувствие завтрашнего действия.

            Как долго созидатель удовлетворяется этим "счастьем"?

            Пока его ЭПК не придет к норме.

            Едва это случилось – ближайший же дискомфорт своим уколом будит его. И созидатель – даже не протерев толком глаза – начинает действовать. Мелкую задачу он решает походя – словно комара прихлопнул. Получит ли он в приз счастье? Нет. Удовлетворение – пожалуй. Задачу покрупней он может решать долго, изрядно попотев над нею. В финале этого процесса он не может быть счастлив – он ведь так поистратился, что нечем будет наполнить столь грандиозное чувство.

            Отсюда вывод: чтобы вспыхнуло счастье, в творческом процессе должен быть задействован весь наличный потенциал, и в финале энергии должно быть больше, чем в начале действия.

            Как очевидно из предыдущей фразы, чтобы понять процесс переживания счастья, нужно ответить на три вопроса:

            1) какое действие берет в работу весь наличный энергопотенциал человека?

            2) из каких источников поступает энергопотенциал, не только компенсируя затраты, но и обеспечивая энергетическую прибавку?

            3) в каких емкостях аккумулируется избыточный энергопотенциал?

            Первый вопрос самый простой, ответ на него вам уже известен, но для тех, кто соображает (и вспоминает) медленно, напомним: речь идет о вдохновении. Именно вдохновение "забирает человека всего", и только благодаря этому он одним действием справляется с работой, на которую при другом режиме могут уйти месяцы, а то и годы – а результат все равно будет менее убедительным. Почему? Потому что вдохновение гарантирует высочайшее качество, не достижимое никакими ведрами пота.

            (Еще два слова для тех, кто соображает медленно. Наша подсказка вовсе не снимает с вас обязанности поразмышлять над этой проблемой. Напротив – непременно займитесь ею. Попытайтесь это прочувствовать. Попытайтесь представить этот процесс, когда весь мир – и вся ваша жизнь – фокусируются в одну точку, и не остается ничего – ни прошлого, ни будущего, ни даже настоящего; ни вас самого! ни даже предмета, с которым вы работает! – только действие. Весь мир, сфокусированный в действии.

            Если вам удастся это понять, вы уйдете дальше всех быстромыслов. По быстроте – быть может – они и в следующий раз вас опередят, но по глубине – вы будете для них недостижимы.)

            Второй вопрос сложен необычайно, ответить на него вам вряд ли по силам. Но если вы не станете читать ответ, а попытаетесь поразмышлять (хотя бы несколько дней!), вникая в каждое слово вопроса, – а потом сравните свой ответ с нашим, – вы сразу поймете, чем для вас сегодня является концепция ЭПК: либо 1) знанием, либо 2) принципом самопознания, либо 3) инструментом творчества.

            Теперь ответ.

            Поскольку переживание счастья – это процесс, причем открытый в бесконечность, питающих его источников энергии должно быть три: 1) порождающий взрыв, 2) жатва (сбор плодов), 3) распределение плодов по закромам.