Текст книги "О мальчике, который умел летать, или путь к свободе"

Автор книги: Игорь Акимов

Соавторы: Виктор Клименко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 35 страниц)

            Чушь собачья.

            Самый бесспорный аргумент против этого – светочи мира, которые – за что бы они ни брались – все делали гениально. Скажем, Леонардо. Жизнь заставляла его заниматься то живописью, то изобретательством, то фортификацией, то философией, – и всюду он оставил не стираемый след. Вы скажете: а Моцарт? Но у Моцарта жизнь сложилась иначе, она не позволяла ему ни перевести дух, ни поглядеть по сторонам, гнала кнутом нужды в узком коридоре – и он всю жизнь творил только музыку.

            Так вот, мы считаем, что механизм таланта заложен в каждого из нас. Это механизм превращения дисгармонии в гармонию, гармонии примитивной – в более совершенную. И толчок творческому процессу дает дискомфорт. Дискомфорт, который загоняет человека на уровне эмоций в еще более угнетенное состояние, усугубляя его рабство.

            Механизм таланта, механизм преобразования дискомфорта в комфорт, механизм создания и совершенствования гармоний есть в каждом из нас, но для того, чтоб он начал работать, мы должны подтянуть ЭПК до нормы. Причем в норме должны быть и энергопотенциал, и психомоторика, и критичность. Чтоб вы не обманывались на этот счет, предупреждаем сразу: компенсаторные штучки тут не проходят. И тогда: 1) критичность засекает задачи, 2) психомоторика их решает, а 3) энергопотенциал дает всей этой работе жизнь.

            Отсюда следует, что механизм таланта включается самопроизвольно. Пока ЭПК ниже нормы, вы либо 1) задач не видите, либо 2) не можете их решить, либо 3) просто отворачиваетесь от них, поскольку не знаете другого способа спастись от дискомфорта.

            Отсюда же следует и универсальность таланта. Если это всего лишь механизм, ему безразлично, какой материал вы в него забрасываете. Вчера – математику, сегодня – литературу, завтра – биологию; на входе – дисгармония, на выходе – гармония; вот и все дела. Посреди (сам механизм) – "черный ящик". Пока – черный, но мы надеемся, что к тому времени, когда вы изучите "Мальчика..." до конца, чрево ящика будет вам представляться не слишком черным; во всяком случае, вы будете ориентироваться в нем довольно уверенно.

            И последнее: о бывших сокурсниках Светланы Диденко, которые поменяли специальность. Если человек делает это по велению души, ведомый талантом – тогда и говорить не о чем; мы можем только пожелать ему удачи. Но, судя по перечню Светланы, ее сокурсники преодолению (а иначе талант не проявляется) предпочли путь наименьшего, сопротивления. А эта дорога – в противоположном направлении. В ряды потребителей. А чаще всего – в рабство.

            Третье письмо представляет тех наших читателей, которые сейчас, немедленно желают получить рекомендацию, как повысить свой энергопотенциал. Процитируем письмо из Воронежа от П. Яковлева (никаких сведений о себе – даже имени – он не сообщил).

            "Представим ситуацию. Больной мучается от боли, а рядом стоит врач, который аргументировано, со знанием дела и болезни оного рассказывает ему про новое целительное средство, которым врач обладает и даст его больному, но только после того, как расскажет все больному о его болезни и о лекарстве.

            Ситуация, по-моему, аналогична нашей. Дорогие авторы! Вы компетентно вторглись в сферу социальных, личностных "болезней", нащупали ее главную составляющую – энергию, авансом наобещали указать "путь к свободе", раскрыв в принципе главную вашу истину – как этой энергией управлять, как ее аккумулировать, умножать потенциал.

            Не справедливее ли было дать эти рекомендации сразу, сначала, параллельно, наконец, аргументируя их вашим, со знанием дела написанным и искренним материалом?"

            Вроде бы все по делу? Но только на первый взгляд. Посудите сами: в сотнях писем этой группы наши читатели, мечтая подняться до уровня таланта, требуют от нас лишь одного: научите, как повышать свой энергопотенциал. Но ведь далеко не у всех энергопотенциал в загоне; у многих он в порядке, да вот психомоторика хромает либо критичность не развита. Так почему же никто не требует: немедленно научите, как совершенствовать психомоторику и критичность? Ответ простой: пока никто не понял, как важна психомоторика (именно она отмеряет величину заряда, чтоб ой не разорвал вашу пушку, она, же обеспечивает баллистику летящего к цели снаряда) и тем более не знает, что такое критичность (благодаря которой мы находим цель и точно определяем расстояние до нее).

            Не будем спешить. Как верно предположил П. Яковлев, наши методики достаточно просты. Скажем больше: они настолько просты, что у неподготовленного читателя могут вызвать недоверие; хуже того – оставят его равнодушным. И тогда путь к себе, путь к оживлению таланта окажется заказанным навсегда.

            Вот почему мы считаем свой порядок подачи материала наилучшим. Есть ли смысл дарить неграмотному Библию? Разумно ли давать в руки дикарю заряженный автомат Калашникова? А вот когда – идя за нами след в след – вы освободитесь от мифов, победите страх, начнете понимать себя и других, узнаете, как Преодолевать сомнения и делать сознательный выбор, – только тогда простота наших методик не скроет от вас всей их глубины, только тогда мы будем уверены, что вы не смалодушничаете и не свернете в сторону, пока не придете к цели – к своему таланту. К себе как воплощенному человеку.

            ОБЫКНОВЕННЫЙ "ЧЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК" (продолжение)

            Он убеждается, что игра на выигрыш любой ценой не стоит труда и немедленно приносит дивиденды. Разумеется, ему это нравится.

            Но игра на выигрыш имеет отличительную особенность: она выключает нравственное чувство. Игрок рассуждает так: что для меня самое главное? Выигрыш; так стоит ли быть переборчивым в средствах? Ведь это же только игра!.. Вот если бы это касалось принципиальных вещей, жизненно важных, тогда имело бы смысл посмотреть – нравственно это или нет; а игра позволяет маленькие вольности; ну, схитрил, выиграл не совсем чисто – ну и что? Ведь это же только игра...

            Не думайте, что Пете приходится часто себя подобным образом обламывать. Впервые это произошло – когда решался на игру; другой раз – когда предстояла игра в особо крупных размерах, и ущерб партнеру был не совместим ни с какими нравственными нормами. А третьего, пожалуй, и не было. Потому что игра на выигрыш не просто доминантна; по самой своей сути она требует подавления нравственного чувства (а поскольку оно у Пети слабенькое, это происходит как бы само по себе).

            Итак, он хитрит, обыгрывает всех подряд: учителей, родителей, приятелей, посторонних. Первые острые ощущения быстро притупляются. Чем же поддерживать интерес? – Новизной. – А за счет чего? – Есть два пути: повышение изощренности и повышение ставок. То есть с каждым разом Петя становится все более умелым и все более дерзким игроком, и это происходит до тех пор, пока он не исчерпает возможности своего – к счастью, ограниченного энергопотенциала. Пока синусоида его энергопотенциала не достигнет своей максимальной амплитуды.

            Новизна теперь недоступна – и Пете становится скучно. Скучно играть. Потому что образовалась привычка. Привычка хитрить, привычка любое дело решать окольным путем, привычка вытаскивать каштаны из жара чужими руками, привычка двух маток одновременно сосать...

            Привычка убивает игру, вынимая из нее сердце – новизну.

            И тут Петя получает неприятный сюрприз: всплывает на поверхность его нравственное чувство.

            Пока шла игра, ее доминанта легко оттесняла всякие нравственные колебания в тень. Теперь вдруг доминанта пропала, а у привычки доминанты нет, она – автомат, не мешает быть самим собой, – и Петя почувствовал себя очень неуютно. С одной стороны, он по привычке любую ситуацию решает с помощью хитрости (уже только хитрости – игра кончилась), с другой – понимает, что это безнравственно. От хитрости положительных эмоций не дождешься, она только средство, инструмент, значит – энергетически бесплодна, а нравственные муки (даже если нравственное чувство слабенькое) – сплошной энергетический убыток.

            Вот беда! Ведь так недолго растерять все на свете. И оглянуться не успеешь, как очутишься на дне...

            К счастью, Пете это не грозит. Вспомните, кем он был до роли игрока? Мотыльком, перепархивающим с гармонии на гармонию. От источников отрицательных эмоций он шарахался как от огня. И где эти источники – вне, или в нем – не имеет значения. Следовательно, его естественный порыв – задавить создающее дискомфорт нравственное чувство...

            Вот вам противоречие: Петя живет нектаром с гармоний, и нравственное чувство гармонично; а он ради собственного спасении поставлен перед необходимостью эту гармонию уничтожить. Сделать для себя противоестественное.

            Неужели это возможно?

            Запросто! – скажут самые памятливые из вас. – Ведь для этого есть проверенный способ, безотказный прием: облагораживание зла.

            Браво. Если вы это поняли сами, еще до того, как прочли, – получите пять с плюсом: вы уже разбираетесь в механике человеческой души.

            5

            Как же Петя облагораживает зло?

            Для любой деятельности нужен инструмент. Чтобы видеть – нужен глаз; чтоб рубить дрова – нужен топор; чтобы доказать, что "белое – это черное" – нужны отменные эстетические и интеллектуальные чувства. Первое – чтобы уверенно различать, где белое, а где – черное (цинизм – это кровь работы по облагораживанию зла!), второе – чтобы производить саму работу.

            Например, Петя по привычке схитрил. Нравственное чувство заикнулось: ай-я-яй... Эстетическое чувство отметило: прежде в душе было хорошо – теперь стало плохо: разрушена гармония (скажем, гармония, общения). Но дискомфорт длится недолго, интеллектуальное чувство уже действует, с помощью послушной логики облагораживает зло. Вот варианты:

            1. Обидел? Да нет, вроде бы Марья Ивановна ничего не заметила.

            2. Оскорбил? Ничего; я маленький, она мне простит; и не такое переживала.

            3. Унизил? Да ничего подобного! – поставил на место. В следующий раз будет знать, с кем имеет дело.

            Что при этом происходит?

            Чтобы ответить на этот вопрос, вспомним, что такое душа. Это целостность, возникшая от слияния памяти, совести и мысли. Как сосуществуют, как взаимодействуют души Марьи Ивановны и Пети? У них общая память (в границах их общей деятельности – учебы) и общая мысль (как порождение общей деятельности). Общие – значит, слиянные, бесконтактные. Следовательно, контакт душ происходит только на почве третьей компоненты – совести. Если они равнодушны друг к другу, то контакт один – фиксирующий: "он есть" (при этом чувство отсутствует, поэтому нет и эмоций; контакт информативный – и только). Если же их отношения расцвечены чувствами (безразлично – положительными или отрицательными), то контактов может быть сколь угодно много.

            Что же происходит, когда Петя – облагораживая зло – подавляет свое нравственное чувство?

            Он разрывает свой контакт с Марьей Ивановной.

            Если контакт был один, между ними сразу разверзнется пропасть. Если контактов было несколько – пропасть разверзнется через неделю, через месяц – когда Петя порвет последний контакт.

            Но ведь так же – подчиняясь силе привычки – он действует и в общении с другими учителями, с родителями, с приятелями; с классом, с обществом. Вы уже поняли, к чему мы ведем? Ведь эти контакты суть наша совесть, и чем меньше их остается, тем совесть становится менее чувствительной... Нет, не так; тем совести становится меньше – вот так будет точно.

            Петя знает, что его действия безнравственны?

            Конечно.

            Но нравственное чувство у него слабенькое, а привычка к безнравственным действиям (пока – только к хитрости) сильна. И привычка раз за разом – без исключений! – берет верх.

            Все вроде бы получается, как он хотел: и успех есть, и самоутверждение победой над другими и над собой, а желанного комфорта нет. Потому что – даже побежденное – нравственное чувство своим коготком нет-нет, да и скребанет по живому. Значит, нужно создать такую ситуацию, чтоб нравственное чувство ушло в тень. А это мы уже проходили: нужна доминанта!

            Нужна игра.

            И Петя – теперь уже сознательно – начинает игру во "все дозволено".

            Его новая, рукотворная доминанта сложена из таких элементов: цель его деятельности – комфорт, метод – игра, средство – ложь.

            6

            Почему хитрости теперь недостаточно? Почему потребовалась ложь? Хитрость подразумевает, что Петя – непосредственный участник действия, один из двух полюсов системы: он – и жертва. Игра эта явная, все на виду. И вот эта личность, очевидность авторства и является ограничителем Петиных действий. До – можно; до – это шалость, проказа, уловка, пусть не всегда безобидная, не безболезненная для других, но она – в пределах допустимого, в пределах традиции; "так делают все". За ограничитель – нельзя, потому что за ограничителем начинаются действия, которые осуждаются общественным мнением. Переступишь черту – больше потеряешь, чем приобретешь. Значит, пострадает твой собственный территориальный императив, то есть игра окажется проигранной, а вся затея – бессмысленной, ведь Петя, как вы помните, хитря – играл на выигрыш.

            Ложь удобна тем, что она как бы выводит Петю из игры. Петя отказывается от аплодисментов, которые в прежней игре доставались ему, как главному герою, и скромно уходит за кулисы. И оттуда, дергая за веревочки, он руководит всеми действующими лицами, которые на сцене исполняют 1) написанную им пьесу, 2) по его же режиссуре и с 3) запланированным им результатом.

            Теперь он – демиург.

            Его задача осталась прежней, как и в тот далекий теперь день, когда он решился на свою первую хитрость. Эта задача – сохранение территории. Тогда он сделал вид, что отказывается от всех своих прав; он был готов на любое унижение – только бы сохранить свой энергопотенциал. Теперь обстоятельства изменились:

            1) он приобрел опыт партизанской борьбы;

            2) он научился подавлять в себе нравственное чувство;

            3) он стал неформальным лидером.

            Именно неформальным! – и на другое он сейчас не согласится. Иначе – зачем были унижения, которые он перенес? Зачем была жестокая школа, которую он прошел? Зачем было ломать себя по самому больному и приучать себя к этой боли, притуплять ее привычкой – зачем? Явному лидеру все эти навыки ни к чему. Он все делает сам. Сам создает некий эталон гармонии и тратит свой энергопотенциал, чтобы заставить остальных воплощать эту идею. Ему не нужен Петин горький опыт!..

            Но если этот опыт есть, отказаться от него – просто глупо. Пете это и в голову не придет. Он знает цену своим козырям – и играет ими. Только ими! – потому что таких нет больше ни у кого вокруг.

            План его простой: вместо того, чтобы собственными руками уничтожать тех, кто находится в пределах его территориального императива, нужно их свести, столкнуть лбами, заставить передраться, и когда они ослабеют, окажется, что он, наблюдавший драку со стороны, теперь самый сильный на этой территории.

            Этот Яго знает, что намек сильнее утверждения, что любая реальная (сколь угодно безвинная!) деталь выдержит самый чудовищный груз интерпретаций; что перед тщеславным нужно хвалить его соперника, что гордецу нужно сочувствовать по поводу надуманного оскорбления, что упрямца нужно поддержать в его верности себе, что самолюбивого нужно соблазнить погоней за миражем, погоней, в которой он сгорит без всякого смысла... Наконец, в его арсенале есть слухи, сплетни, подметные письма, анонимки...

            Вам это кажется чудовищным, не так ли? Вы думаете: зачем? Зачем ему все это – вся эта грязь?..

            Жаль, что вы не пытаетесь вжиться в ситуацию и осмыслить ее, поддаваясь вместо этого эмоциям.

            А ведь несколькими абзацами раньше мы дали ясный ответ: ему нужен комфорт; на территории, которую Петя считает своей, он хочет быть единственным хозяином и жить с удовольствием. И разве его вина, что этой цели можно добиться единственным способом – натравив друг на дружку всех этих собак, чтоб они перегрызли друг другу глотки?..

            Поймите! – был бы у него энергопотенциал примитивного типа, Петя затаился бы в раковине – поди сыщи его. Его не тронь – и он не укусит.

            И при нынешнем его энергопотенциале – оставайся он обычным потребителем, – от него бы не было окружающим ни малейшего зла.

            Но привычка хитрить и накопленный опыт игры на выигрыш не могут быть – и не работать. Не могут! Раз оно есть – оно должно действовать. Как человек на уровне чувств, Петя неустанно ищет новизну (в форме гармонии), как человек, привыкший облагораживать зло, он в этой новизне ищет самое чувствительное место (сердце гармонии) – и поражает его, получая от этого положительные эмоции.

            Петя, начинает с малого. Получается. С одним получается, с другим... Петя находит цели безошибочно: ведь он прописан на уровне чувств, гармонию он даже под землей почует; даже в раковинах своих приятелей, давным-давно обжившихся на уровне эмоций, он находит гармоничные структуры. А как же! – ведь только благодаря этим следам гармоний эти приятели обладают потенциальной плавучестью. Значит, именно здесь – самое чувствительное место, сюда и надлежит бить, чтоб раковина – бульк! – надежно и надолго улеглась на дно.

            Почему Петя не удовлетворяется мелкими пакостями?

            Да все потому же!

            Сущность потребителя не в том, что он потребляет (потребляют все), а в том, что

            – в отличие от раба (для которого потребление – ритуал, поэтому, создав нечто, его удовлетворяющее, раб стремится к постоянству, чтобы сегодня потреблять то же самое, что и вчера, и завтра то же, что и сегодня; он не знает скуки! – для него важно, чтобы было надежно и удобно),

            и от творца (для которого потребление – десятое дело; он даже не замечает, когда, как и что потребляет),

            потребитель живет самим процессом потребления, следовательно, именно в потреблении проявляется динамика его жизни, значит – потребление должно развиваться.

            Вспомнили? – ну конечно, новизна! Чтобы не утратить вкус к потреблению (вкус к жизни), потребитель все время должен ощущать новизну. Либо острее, либо ярче, либо больше, что угодно – только другое!

            Значит, если Пете удастся погасить все свечки, которые горят в пределах его территориального императива, он, конечно же, получит удовлетворение, но не полное. Просто погасить – мало! Петя должен, гасить каждую как-то иначе, к каждой подходить индивидуально – только так его чувство новизны будет удовлетворено полностью, то есть ему мало быть просто лжецом, он должен стать лжецом артистичным.

            Зачем? – Разумеется, чтобы получить от этого удовольствие.

            От малых пакостей он переходит ко все большим и большим. Раскачивает качели. Вот она, игра во "все дозволено"! С каждым днем Петя становится смелей и наглей. При этом – напоминаем – он остается за кулисами. Высовываться у него нет потребности: он знает, что, высунувшись, рискует своим комфортом, – такого он никогда себе не позволит. К тому же он находит особую прелесть быть вершителем чужих судеб, не шевельнув при этом пальцем.

            Так все ли дозволено?

            Как далеко он может взлететь на своих качелях, не рискуя (а Петя – вроде бы рискуя на каждом шагу – не рискует никогда!), что веревки порвутся?

            Ведь где-то же есть ограничитель, предел, за которым Петя бессилен...

            Есть.

            Этот ограничитель – Петин энергопотенциал. Это он очерчивает предел и Петиных притязаний, и Петиных художеств. Проявляя феноменальную изворотливость в сохранении и упрочении своего энергопотенциала, Петя, к счастью, не способен повысить его настолько, чтоб выскочить на уровень интуиции. Причина вам известна: раз Петя замкнут на потребление (доминанта!), решение задачи представляется ему недостойным внимания. Пусть их решают другие. Когда же наступит срок собирать плоды – вот тут уж Петя своего не упустит, и приглашать его не придется – сам первым придет.

            7

            Внимательный читатель, должно быть, заметил, что наш Петя уже доигрался... до очередного кризиса. Внешне у него полный ажур: раскачивается на качельках, стравливает кого хочет, сеет вокруг склоки и несчастья – но нет ему от этого былой радости. Ни от замыслов, ни от режиссуры, ни от исполнения. Скучно ему. Только подумает: вот бы... – и ничего не делает, потому что все дальнейшее заранее известно. А ведь ему нужна новизна. Только новизна: свежатинка! – а ее-то и нет...

            Скучно, братцы, жить на белом свете.

            Не вспомните ли? – кажется, не так давно он уже переживал нечто подобное... Ну конечно же! – это когда хитрость превратилась в привычку – и привычка умертвила доминанту игры на выигрыш. Сходная ситуация и теперь: ограниченный возможностями энергопотенциала, раскачав качельки до предела, Петя перешел на равномерный режим – влево– вправо, влево-вправо, – и хотя работа идет на пределе, отсутствие новизны сперва притупляет ощущения, а потом и закрепляется в привычке лгать. Которая умерщвляет игру. Игру во "все дозволено".

            Чтобы понять Петины дальнейшие действия, посмотрим, в каком состоянии сейчас его хозяйство.

            1. Его первоначальный энергопотенциал сохранился, а может быть, даже и упрочился.

            2. Энергопотенциал людей, которые входят в круг его общения, значительно уступает Петиному.

            3. Значит, в пределах своего территориального императива Петя сильнее всех.

            4. Но сама территория ему пока не принадлежит.

            5. Он освоил и полностью перешел на новый для себя способ действий – реактивный. (Сперва действует – потом думает. Как говорила одна наша приятельница: "откуда мне знать, о чем я думаю, пока не скажу".)

            6. При этом компас у него сохранился прежний: новизна. Следовательно, его поступки диктует потребность новизны.

            7. Наконец, привычка ко лжи, автоматизм лжи освобождает его от необходимости в сознательном облагораживании зла. Теперь ему не нужно себя убеждать: так надо; теперь ему не нужно отгораживаться от уколов совести пользой дела. Весь этот труд, весь этот промежуточный процесс теперь не нужен, потому что привычка ко лжи убила нравственное чувство.

            "Черный человек" вылупился.

            Но прежде чем рассмотреть, как Петя действует в этих обстоятельствах, необходимо разобраться с противоречиями, на которые вы, конечно же, обратили внимание.

            Похоже, что их два (они на поверхности).

            Первое: энергетически и территориально Петя остался на уровне чувств, по способу же действий (реактивному) он стал человеком на уровне эмоций.

            Второе: его интенция (имманентная направленность сознания на свой предмет) осталась прежней – нацеленность на гармонию; но если прежде он гармонию потреблял, чтобы нормально жить (при этом гармонии – отдавая энергию – не истощались: уж таково их свойство, как и у всякой бесконечности), то теперь – чтобы нормально жить – он гармонию разрушает.

            Для тех, кто предыдущий текст читал невнимательно, разъясняем: каждый человек – это гармония, и нормальные отношения между людьми – гармоничны. А Петя (в меру своих сил) с помощью лжи эти гармонии разрушал, получая положительные эмоции и как зритель и как демиург. И чем больше были чужие страдания, тем полнее он ощущал свой успех. Снова и снова повторяем: Петя не видел в этом злодейства, напротив, он ощущал себя десницей божьей, верховным судьей, вершителем справедливости, искателем правды – вот сколь высоко он может вознестись благодаря несложному искусству облагораживания зла.

            В чем же второе противоречие?

            А в том, что он рубит сук (гармонии), на котором сидит.

            И тут наш самый любимый читатель – любимый потому, что уже усвоил наш понятийный аппарат и систему нашего мышления, – опять ловит нас за руку: постойте, дорогие авторы, но ведь из вышесказанного вытекает и третье противоречие (и он уверовал в триаду, и потому искал третье – и нашел):

            Петя был и остался потребителем – но ведь потребитель не способен на саморазрушение?!

            Как освободиться от трех противоречий сразу?

            Ответ простой: найти целостность. Найти такую целостность, чтобы противоречия были в ней скрепами, цементом; чтобы именно благодаря этим противоречиям целостность жила; чтобы ни одно из противоречий нельзя было убрать без того, чтобы не распался этот живой сгусток.

            Вот эта целостность: Петя опустился на уровень эмоций (отсюда у него забота о раковине и продиктованный этой заботой реактивный способ действий), но при этом сохранил энергопотенциал и территориальный императив человека на уровне чувств.

            То есть, если прежде он хитрил и лгал, претендуя на территорию, то теперь он считает, что вся территория находится в его раковине. Это его собственность.

            8

            Итак, мы разобрались в Петином хозяйстве и теперь можем возвратиться к нему самому. Как вы помните, мы его бросили в момент кризиса: он заскучал. Значит, оказался во власти отрицательных эмоций. И энергопотенциал – столь бережно Петей до сих пор хранимый – вдруг стал таять. Без причин! На ровном месте.

            Нужно немедленно что-то делать.

            Вспомнили? – чтобы восстановить комфорт, нужна доминанта. Доминанта, которая разобьет скуку наверняка и надолго. Доминанта, которая должна быть порядком выше, чем прежняя (иначе со скукой не совладать).

            И Петя создает ее из таких элементов:

            цель – наслаждение, метод – игра в порядок, средство – разрушение.

            Разберем каждый из элементов в отдельности.

            В третий раз Петя создает доминанту, и – парадокс! – чем выше ее порядок, тем мельче цель.

            Целью первой доминанты было сохранение территориального императива. Целью второй – комфорт. И вот теперь – наслаждение. Уверены, что 99 процентов наших читателей возмутятся: где же здесь измельчение цели? Ведь территориальный императив – это нечто умозрительное, философское; его не пощупаешь и не съешь, как бутерброд с колбасой. Может, он есть, а может – и нет его; может, он необходим, а возможно, что без него вполне обойдемся. А наслаждение – это... ого! Это мечта! Мечта каждого. Кого угодно спросите: желает он наслаждения или нет? Откажется ли от наслаждения добровольно? То-то же. А вы пишете: "...мельчает цель..."

            Прекрасный образец логики человека на уровне эмоций. Ну, его нетрудно понять. Ведь он – эталон; в нем – истина, и добро, и красота. Но как бы ни тяжко было спорить с человеком, для которого мир столь прост и ясен, мы все же рискнем.

            Первое, что мы сделаем, – это найдем общий знаменатель для всех трех целей. Ведь они не могли возникать случайно, из разных материалов. Напрашивается мысль, что какая-то идея, заложенная в понятие "территориальный императив", видоизменяясь, рождала в одном случае потребность в комфорте, в другом – потребность в наслаждении.

            Эта идея – свобода. Ощущение, понимание и реализация свободы.

            Почему Петя вступил в борьбу за свой территориальный императив?

            Потому что человек на уровне чувств ощущает себя свободным. Правда, территория, с которой он снимает нектар, не так уж и велика, но четких границ нет. Граница диктуется энергопотенциалом. Энергопотенциал колеблется – и граница вместе с ним; и у человека на уровне чувств сохраняется постоянное ощущение свободы. Ведь емкость его энергопотенциала невелика, наполнить ее несложно, и нет нужды далеко бежать, если отличные книги, хорошая музыка и неизменно прекрасная природа всегда в его распоряжении.

            Но вот происходит вроде бы непонятное: и территориальный императив остался прежним, и заботы о нем не ослабли, – а цель изменилась: теперь Петя думает о комфорте. Почему? Какая сила столкнула его на это?

            Причина не вне, причина – в нем самом: Петя стал другим. Он стал другим – и в тех же обстоятельствах изменилась его цель.

            Когда он был обычным человеком на уровне чувств, у него не было ощущения, что он живет в коммунальной квартире. Присутствие других людей на облюбованной им поляне ничуть не притесняло его.

            Прежде он их не замечал; теперь – когда его внимание только на них и сосредоточено, – он чувствует, что они мешают ему, что они занимают часть его законной жилплощади. Будь на то его власть – он бы повышвыривал их всех; но ни такой власти, ни такой силы у него нет. Вот почему он с помощью лжи начинает подавлять их. И этим возвращает себе свободу. Он старается подавить каждого до такой степени, чтобы рядом с ним ощущать себя комфортно.

            Значит, комфорт – это компромисс со свободой.

            9

            Итак, квартирный вопрос решен. Петя растолкал всех соседей по клетушкам и чуланам, заняв самые комфортабельные комнаты; кажется, живи себе в удовольствие... Так нет же! Как той пушкинской старухе, неймется молодому человеку. И заботы о комфорте ушли куда-то на задний план, потому что теперь у него новая идея, новая цель – наслаждение.

            Почему именно наслаждение? И откуда родилась эта цель?

            Причина вам уже известна: пока Петя создавал себе комфорт, он успел стать другим.

            Обычное дело! Пока мы идем к цели, пока живем ею, нам кажется, что ничего иного нам не надо. Вот доберусь до намеченного, овладею им – и успокоюсь. Отдохну. Поживу как люди... Вечный самообман! И ведь не только для творческих натур, не только для потребителей (мечтал о чем– то, получил – и уже мечтает об ином), но и для рабов тоже. Все подвержены закону!

            (Воспользуемся случаем и сформулируем этот маленький закон меры территориального императива: человек равновелик поставленной им цели).

            Ошибка заключается в том, что мы не учитываем два фактора: времени и действия. Время идет – и мы меняемся; мы действуем – и тем еще интенсивней мнем глину своего "я". Когда мы ставим себе цель – мы ей равны; но пока мы ее достигаем – мы вырастаем. Вот откуда разочарования в достигнутой цели: достигнутая, она оказывается недостойной ни нашей мечты, ни нашей самоотверженности, ни наших усилий. Значит, любая достигнутая цель – это прокрустово ложе для того, кто к ней шел.