Текст книги "Не может быть мёртв"

Автор книги: Иэн Рэнкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

– А мне что прикажешь делать? Сидеть здесь и ждать?

– Джуд, поступай, как хочешь, как ты всегда поступаешь.

– Чья бы корова мычала…

С этим было трудно поспорить, так что Фокс даже и пытаться не стал. Он предложил ей денег на кафе. Она нарочно медлила с ответом и в итоге призналась, что, расплатившись с таксистом, осталась без гроша. Фокс положил двадцатифунтовую купюру на кровать, там, где её рука сжимала пальцы Митча.

– Я скоро вернусь, – пообещал он. – Ты как, справишься?

– А что изменится, если я отвечу, что нет?

– Тогда мне станет ещё тяжелее, а мне и без того паршиво.

– Ладно, Малькольм. Проваливай. Убирайся с глаз моих долой.

Так он и поступил, но прежде оставил одной из медсестёр свою визитку с номером мобильного телефона.

Медсестра кивнула, а затем многозначительно повела глазами в сторону Джуд.

– А она не закатит нам ещё одну истерику?

Фокс, не раздумывая, покачал головой:

– Нет. По крайней мере в моё отсутствие, – пояснил он.

Глава 35

Это был большой современный особняк на одной из боковых улочек напротив университета и совсем недалеко от Монумента Уоллеса. Невысокая кирпичная ограда отделяла его от соседей. По обеим сторонам каждого из окон на фасаде красовались накладные декоративные ставни, а по бокам парадной двери высились колонны в палладианском стиле. Ворота оставили открытыми специально для Фокса, подъездная аллея была покрыта гудроном. Пока Фокс парковал свой «вольво» рядом с лощёным, матово поблёскивающим «мазерати» и маленьким спортивным «лексусом», дверь особняка отворилась. Фокс узнал Стивена Пирса по фотографиям из газет. Пирс радостно закивал, подзывая его к себе, будто приглашал на праздник долгожданного гостя.

– Элисон сейчас разговаривает по телефону, – сказал он. – Но это буквально на пару минут. – Потом он протянул Фоксу руку для рукопожатия.

У него были хорошие зубы и ровный загар, но пяток килограммов ему не мешало бы сбросить. Неизменная щетина, появляющаяся на лицах многих мужчин после пяти вечера, не могла скрыть двойной подбородок и обвисшие щёки. Видать, безбедная жизнь со всеми её излишествами обернулась для Стивена Пирса неподъёмной ношей.

– Как вы нас нашли? Без особых проблем? – спросил он, ведя Фокса через холл с высоченными потолками.

– Да, спасибо.

Откуда ни возьмись, появилась собака – чёрный ухоженный лабрадор с гладкой лоснящейся шерстью. Фокс нагнулся и погладил пса по голове.

– Как его зовут? – спросил он.

– Макс.

– Привет, Макс.

Но собака уже потеряла всякий интерес к гостю и повернулась, чтобы уйти. Фокс выпрямился. Там, где он стоял, стена была вся сплошь увешана фотографиями в рамках. Фокс узнал несколько знаменитостей. Все были сняты рядом с Пирсом, и все улыбались, а некоторые даже пожимали ему руку.

– Шон Коннери, – не удержался от комментария Фокс, кивая в сторону одной из фотографий.

– Мы с ним случайно столкнулись. Я просто не мог не щёлкнуться.

– Похоже на «Нью-Клаб», – снова заметил Фокс. Пирс сделал большие глаза:

– У вас тоже есть клубная карта?

Фокс покачал головой.

– А у вас? – спросил он.

– Когда хочешь пустить пыль в глаза, лучшего места не найти, – пояснил Пирс. – Ну же, идёмте. Я как раз наливал Энди выпить.

Энди оказался не кем иным, как министром юстиции Эндрю Уотсоном. Завидев Фокса, он поднялся с дивана, и они обменялись рукопожатием.

– Малькольм Фокс, – представился Фокс, посчитав, что Уотсону этого будет вполне достаточно.

– Полиция Лотиан-энд-Бордерз? – уточнил Уотсон.

Итак, министр юстиции в курсе. Что ж, ладно, Фокс кивнул и решительно отверг предложенное Пирсом виски.

– Если можно, воды, – сказал он.

Вода была подана в массивном хрустальном бокале с кубиками льда и долькой лайма на ободке. Пирс чокнулся стаканами со своим шурином и, прежде чем пригубить, понюхал своё виски.

– По-моему, Стивен, совсем недурственно, – одобрительно кивнул Уотсон.

– Присаживайтесь, инспектор, – распорядился Пирс, снова сопроводив свои слова пригласительным жестом.

Похоже, едва ли не весь первый этаж был отведён под этот просторный зал свободной планировки. Четыре или пять диванов, гигантский обеденный стол со стеклянной столешницей, окружённый дюжиной стульев, на одной из стен – пятидесятидюймовая плазма. На стенах – миниатюры с точечной подсветкой в слишком уж массивных вычурных рамах. Откуда-то лилась фортепьянная музыка – хотя Фокс не видел ни одного динамика. Французские двери в конце зала вели на открытую террасу с ухоженными лужайками и теннисным кортом на заднем плане. Корт был залит светом прожекторов – либо из желания произвести впечатление, либо потому что Пирс считал, что настолько богат, что может запросто позволить себе жечь электричество попусту.

– Ну, как она? Держится? – поинтересовался Уотсон у хозяина.

– Твоя сестра не из тех, кто «держится», – поправил его Пирс. – Она отдаёт распоряжения, преодолевает препятствия и празднует победу.

– И сегодня она тоже «праздновала победу»? Пирс хмыкнул себе в стакан.

– Это как раз один из не предусмотренных регламентом сюрпризов. Иногда они ей просто необходимы. Иначе это сплошные совещания, вычисления, выкладки, расчёты…

Уотсон важно кивнул.

– Мне это знакомо.

Фокс сидел, созерцая кубики льда у себя в стакане.

– Эй, у вас там всё в порядке? – осведомился Пирс.

– Что? Всё в порядке, да.

– Вы уверены?

– Уверен. – Но потом почему-то вдруг передумал. – У меня отец в больнице, – признался он. – Это произошло как раз сегодня днём.

– Мне очень жаль это слышать, – сказал Пирс, а Уотсон издал неопределённый звук, который мог сойти за изъявление сочувствия. – А разве вам не надо быть сейчас там, рядом с отцом? Думаю, Элисон смогла бы выкроить для вас время в своём завтрашнем графике…

Фокс пожал плечами.

– Я уже здесь.

Пирс кивнул, не сводя глаз с Фокса.

– Что-то серьёзное? – спросил он.

– Они как раз сейчас проводят обследования… Пирс улыбнулся.

– Я имел в виду ваши дела с Элисон. То-то она сегодня какая-то неразговорчивая. Да, Энди?

– Ну да. Есть немного.

– Кстати, это парень из Скотланд-Ярда сказал нам, что вы из Лотиан-энд-Бордерз…

– Старший инспектор Джексон? – догадался Фокс.

– Он покинул нас около часа назад, – заметил Пирс. – Сдаётся мне, ему страсть как хотелось остаться.

Министр юстиции ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу сорочки.

– Он сказал, что вы расследуете какое-то дело в Файфе…

Фокс медленно кивнул.

– Сначала казалось, что всё яснее ясного, – признался он. – А потом всё страшно запуталось.

– В моём деле всё совсем наоборот, – перебил его Пирс, вставая, чтобы пополнить свой стакан. Он предложил то же самое и Уотсону, но тот покачал головой. – Я превращаю нечто сложное в нечто очень простое, доступное пониманию и коммуникации. Моя цель – убедить людей покупать мои продукты. Вся проблема в том, что из-за кризиса, в коем последние десять лет пребывает наша система финансов, никто вообще ничего не понимает, так что и вопросов не задаёт. Словом, «назад, к основам» [42]42
  «Назад, к основам»(англ. Back to Basics) – направление, принятое британскими консерваторами в 1993 году и предусматривавшее возврат к традиционным консерваторским ценностям: самодисциплине, уважению к закону, индивидуальной ответственности, традиционному образованию, прочности семьи и моральной чистоте.


[Закрыть]. Это, так сказать, моё жизненное кредо.

У Уотсона было такое лицо, будто он слышал этот спич уже не один десяток раз. Показывая, как ему скучно, он разве что не засыпал. Когда финансист снова уселся, он наклонился вперёд, к Фоксу.

– А вы можете хотя бы отчасти ввести нас в курс дела? – спросил Пирс. – Богом клянусь, я буду нем как рыба, хотя за министра юстиции ручаться не могу…

– Один офицер в полицейском управлении Файфа злоупотреблял своим служебным положением… – начал Фокс. Внезапно он почувствовал страшную усталость и судорожно вцепился в бокал, побоявшись выронить его из рук. – Потом погиб его дядя – сначала всё выглядело как самоубийство, но это было не оно. В итоге в полиции это убийство пришили племяннику…

– Но? – Пирс весь обратился в слух.

– Теперь племянник тоже мёртв. Кто-то загнал его в море, и он утонул.

Пирс откинулся на спинку стула, будто бы с тем, чтобы обдумать слова Фокса. Уотсон невозмутимо проверял входящие сообщения у себя на телефоне и, похоже, не особенно вслушивался в разговор.

– Дело в том, что дядя расследовал обстоятельства гибели активиста ШНП по имени Фрэнсис Вернал, – продолжал Фокс.

При этих словах Уотсон разом прекратил возиться с телефоном. Теперь он обратился в слух.

– Мне знакомо это имя, – сказал он. – В то время, когда я вступил в партию, оно было у всех на устах.

– А я-то думал, что ты ещё пешком под стол ходил, когда вступал в партию, – поддел Пирс своего шурина.

– Не совсем – я как раз заканчивал школу. Наш учитель был одним из членов совета ШНП.

– И ты проходил идеологическую обработку? – Пирс отхлебнул виски.

Уотсон вдруг вспыхнул.

– Знаешь, Стивен, уж твои-тополитические взгляды известны всем.

– Мне – нет, – возразил Фокс.

Уотсон повернулся в его сторону:

– Догадайтесь с первого раза. Я даже слышу недовольный ропот пэров, теперь, когда консерваторы набирают силу на юге. Кэмерон как безумный протаскивает их в палату лордов.

Пирс засмеялся и покачал головой; он по-прежнему был настроен благодушно.

– Готов поспорить на пятьдесят фунтов, что твой босс в конечном счёте окажется там же – возможно, когда он с треском провалится на следующих выборах.

– Этому не бывать.

– Даже учитывая явное преимущество, которое имеют сейчас лейбористы?

– Мы забираем голоса у либерал-демократов – они ненавидят вас за то, что ты и тебе подобные сотворили с их партией в Вестминстере.

Пирс с минуту обдумывал эти слова, потом повернулся обратно к Фоксу.

– А вы что думаете, инспектор? Вы вообще политикой интересуетесь?

– Я предпочитаю держать своё мнение при себе, сэр.

– Неплохой способ избежать осколков шрапнели, – кивнул Пирс. – Но теперь вы меня заинтриговали – какое отношение эта ваша история об утопленниках и активистах имеет к моей жене?

– Когда мистер Вернал погиб, она была студенткой Сент-Эндрюсского университета. Есть мнение, что они могли быть знакомы.

– Сент-Эндрюс? – Уотсон недоверчиво покачал головой. – Она проучилась два года в Абердине. Потом бросила университет и подалась к вам, в полицию.

Пирс кивнул:

– Вас явно дезинформировали, инспектор. Набрав какой-то номер, Уотсон прижал телефон к уху.

– Рори? – спросил он. – Когда за мной заедет машина? – Выслушав ответ, он сверился с часами у себя на запястье. – Хорошо. – И нажал кнопку отбоя.

– Бурная деловая жизнь… – вздохнул Пирс с притворным сокрушением. – И за каждую её минуту платим мы с вами, инспектор.

– И каждый потраченный пенни полностью себя оправдывает, – пробормотал Уотсон. Он бросил взгляд в сторону широкой пологой лестницы. – Она вообще думает когда-нибудь спускаться? Может, мне самому лучше подняться…

– Спокойно допивай своё виски, старина. – Пирс, к собственному немалому удивлению, обнаружил, что его стакан пуст – уже второй. Он поднялся на ноги, и на этот раз Фокс попросил его пополнить его бокал. – Ещё по одной, и можно смело сказать, что вечер удался, – провозгласил Пирс.

Уотсон многозначительно вытянул губы трубочкой, давая Фоксу понять, что, возможно, он имел в виду нечто совсем другое. Наверху хлопнула дверь. Элисон Пирс спускалась по лестнице, беседуя по телефону.

– Вы предлагаете мне торчать там дни и ночи напролёт? – возмущённо осведомилась она. Потом, обращаясь к Фоксу: – И снова здравствуйте.

– Инспектор как раз рассказывал нам о деле, над которым он сейчас работает, – сказал Пирс, протягивая ей джин с тоником. – Всё очень загадочно, но, к сожалению, он потратил время зря – перепутал тебя с кем-то, кто учился в Сент-Эндрюсе.

Начальник полиции подняла стакан, поприветствовав всех присутствовавших, и, сделав большой глоток, шумно выдохнула.

– Лучше? – спросил муж.

– Лучше, – кивнула она. И снова, обращаясь к Фоксу: – Давайте пройдём ко мне в кабинет и расставим все точки над «i».

Брат быстро вскочил с дивана.

– Минуточку, Эли, когда мой босс начнёт меня расспрашивать, что мне ему ответить по поводу этих чёртовых бомбистов?

– Ничего, что намекало бы на то, что им удастся уйти от ответственности, – ответила она после минутного раздумья. – Дом, который они снимали, – это настоящий клондайк: всевозможные реактивы, чертежи, справочники, даже список следующих мишеней.

– Снова аэропорт в Глазго? – предположил муж.

– Военный аэродром в Леучарс, – поправила его супруга, – судоремонтный завод ВМС. А ещё наш экс-премьер-министр.

– Кто бы там их ни изловил, безусловно, он достоин, чтобы его представили к награде, – констатировал Пирс, многозначительно посмотрев на министра юстиции.

– Не исключено, – нехотя признал Уотсон.

– Ну что ж, идём, – обратилась Элисон Пирс к Фоксу. – Давайте я наконец выслушаю ваш рассказ – заодно, может, и отвлекусь от текущих дел.

– Будь там помягче с инспектором, – предупредил её муж, – он сегодня получил печальное известие…

Она провела Фокса к двери в углу зала. За дверью скрывался кабинет. Стены, обшитые деревянными панелями, и декоративный книжный шкаф. У окна – небольшой латунный телескоп на треноге. У стены – двухместный диванчик коричневой кожи, у рабочего стола – вращающийся стул. Пирс уселась на стул и знаком велела Фоксу занять диванчик. Когда он сел, кожа громко скрипнула.

Пирс была одета по-домашнему – просторная розовая футболка, чёрные трикотажные лосины до колен, кроссовки «Найк». Фокс мысленно полюбопытствовал: имеется ли в недрах особняка тренажёрный зал?

– Печальное известие? – повторила она слова мужа. Фокс пожатием плеч отмёл её вопрос; у него на языке давно вертелся свой.

– Он не знает?

Она молчала, прокручивая в уме варианты допустимых ответов и отговорок.

– Не знает о чём?

Фокс заглянул ей в глаза, как бы желая сказать: давайте не будем.

– Они обане знают? – не отставал он, доставая из кармана пиджака университетские фотографии. – Интересно, что они скажут, когда я покажу им это? Вы изменились, но не настолько, чтобы вас нельзя было узнать.

Некоторое время она, не говоря ни слова, изучала фотографии.

– Энди знает, что в ранние годы службы в полиции я выполняла секретные задания, – в конце концов созналась она.

– Но он не знает о том, что два года подряд вы выдавали себя за студентку Сент-Эндрюсского университета?

– Нет, – призналась она. – Хотя теперь это наверняка запало ему в память. – Мягко перебирая ногами, она вращалась взад и вперёд на стуле. Вытащив из своего стакана дольку лайма, она положила её на край стола.

– Старший инспектор Джексон уже ввёл вас в курс дела? – предположил Фокс.

– В общих чертах, особо не вдаваясь в подробности. – Она сжала пальцами переносицу, будто пытаясь таким образом облегчить головную боль. – Так какое там у вас печальное известие?

– Не берите в голову, – ответил Фокс. – Давайте-ка лучше поговорим о вашей интрижке с Фрэнсисом Верналом. – Он нарочно проигнорировал её возмущённый взгляд. – Это был способ внедриться в спецподразделение «Чёрная жатва»?

Она по-прежнему зло смотрела на него, не произнося ни слова.

– Я знаю, о чём вы думаете, – продолжал Фокс. – Это произошло много лет назад, и с тех пор вы очень изменились. И сейчас не самое лучшее время для того, чтобы ворошить прошлое. – Он сделал паузу и убрал фотографии обратно в карман.

– Я скажу вам, что это было, – наконец произнесла она, значительно понизив голос на случай, если по ту сторону двери кто-то мог подслушать их разговор. – Два года, потраченные без толку.

– Из-за аварии?

Она медленно кивнула.

– После той аварии вся их чёртова идеология разом развалилась. Кто-то из них был слишком напуган, чтобы продолжать начатое дело; впрочем, все они были уверены, что за ними охотятся агенты Эм-Ай-5 и не сегодня-завтра их всех перестреляют.

– Их подозрения были оправданы?

– Не знаю. Я не работала в Эм-Ай-5.

– Вас наняли агенты спецслужбы?

– Им был нужен надёжный осведомитель, а хорошенькая мордашка – в большинстве случаев беспроигрышный вариант. Но эта хорошенькая мордашка не могла быть родом с южных границ страны, не так ли? Ведь англичан у нас всегда считали врагами.

– Итак, вы только что закончили Туллиалланский колледж и выглядели моложе своих лет. Так что агентам спецслужбы удалось внедрить вас в Сент-Эндрюсский университет, где вы могли примкнуть к политической оппозиции, проникнуть ещё глубже и снабжать их информацией?

– Если вы так хорошо осведомлены, на что я вам понадобилась?

– Вы мне понадобились, потому что убит человек, и с момента убийства никто палец о палец не ударил, чтобы расследовать это дело. – Он некоторое время наблюдал за ней, но её бесстрастное лицо ничего не выдавало. – Тот домашний адрес в Глазго…

– Они арендовали офисное помещение на короткий срок, – объяснила она. – Оно использовалось в качестве конспиративной квартиры.

– И всё это время вы постепенно втирались в доверие к Фрэнсису Верналу?

– Фрэнсис был для меня лишь средством добывания информации. Предполагалось, что через него мы подберёмся к тем, кто действительнобыл нам нужен.

Фокс с минуту обдумывал эти слова.

– В тот вечер, когда он разбился, он был с вами, да?

– Да.

– И вы знали, что за ним шпионят?

Она нехотя кивнула.

– А вы знали о том, что он хранит в машине крупную сумму денег?

– У него в машине всегда хранилась какая-то сумма. Ни одно собрание «Чёрной жатвы» не проходило без того, чтобы кому-нибудь срочно не потребовались бы наличные.

– На покупку оружия?

– В том числе. Причин могло быть множество.

– Со слов Дональда Макайвера, он мог прятать в багажнике своего автомобиля ни много ни мало сорок тысяч фунтов – немалые деньги по тем временам.

– Дональда Макайвера? – Она невесело усмехнулась. – Он живёт в мире фантазий, инспектор; он и тогда был таким.

– Он вспоминает вас с большой теплотой.

– Он вспоминает Элис, – поправила она его.

– А как насчёт Джона Эллиота?

– Время от времени я вижу его по телевизору.

– Он так и не догадался, что вы – это Элис Уоттс?

– В то время мы не были знакомы лично. Джона интересовали исключительно женщины. – Она пристально посмотрела на Фокса. – Насколько мне известно, вы первый, кто обнаружил связь между мной и Элис Уоттс. Браво, инспектор. – В её тоне сквозил неприкрытый сарказм.

– Алан Картер никогда не пытался с вами связаться?

– Бывший детектив? – Фокс кивнул. – Я ничего не знала о нём до тех пор, пока Джексон не упомянул о его загадочной гибели.

– Имя Чарльз Мангольд вам что-нибудь говорит? Элисон Пирс испустила тяжкий вздох.

– А это не может подождать неделю или две?

– Нет, не может, – решительно отрезал Фокс. – Итак, Чарльз Мангольд? – повторил он.

– Партнёр Фрэнсиса в адвокатской конторе. Насколько я помню, он питал нежные чувства к миссис Вернал. По крайней мере Фрэнсис был в этом уверен.

– Мангольд платил Алану Картеру за то, чтобы тот расследовал обстоятельства гибели Вернала. Он хотел что-то доказать вдове.

– Что?

Фокс пожал плечами.

– Либо что её муж был убит по политическим мотивам…

– Либо?

– Либо что он был террористом и большой сволочью, а она – круглой дурой, потому что боготворила его все эти годы.

– Сдаётся мне, вторая версия вам больше по вкусу.

– Да, полагаю, вы правы. Вы никогда не встречались с его женой?

Она покачала головой.

– Она меня не интересовала. Меня интересовала лишь информация, которую я могла выкачать из Фрэнсиса.

– И как? Много информации вам удалось добыть?

– Не очень.

– Но вам, так сказать, пришлось многим поступиться, чтобы её «выкачать».

Она возмущённо посмотрела на Фокса.

– В каком смысле?

– В том смысле, что вы с ним спали.

– Кто вам об этом сказал?

– Вы заявляете, что этого не было?

– Я заявляю, что это не вашего ума дело.

На некоторое время в кабинете воцарилось молчание. Фокс выдержал паузу, а потом заметил, что у него имеются кое-какие письма.

– Какие такие письма? – На её щеках помимо воли зарделись красные пятна.

– Письма, которые вы ему посылали. Имоджен Вернал случайно нашла их и хранила все эти годы. – Фокс немного помолчал, чтобы дать ей время осмыслить его слова. – И вы говорите мне, что не любили его?

Она крепко зажмурилась, потом снова открыла глаза.

– Я ещё раз повторяю вам: это старая история, и она тоже вас не касается. Вы – Контролёр. А к службе контроля это дело никак не относится.

– Согласен. Может, мне стоит передать его в управление уголовных расследований…

– Я бы не советовала вам перегибать палку, инспектор.

Фокс опять немного помолчал, прежде чем продолжить.

– В то время в полиции работал некто по имени Гэвин Уиллис. Он возглавлял – за давностью лет не могу поручиться за достоверность – расследование по делу об убийстве Вернала. Но к тому времени вы уже исчезли…

– В полиции безопасности не захотели, чтобы я привлекала излишнее внимание – могли возникнуть неловкие вопросы. К тому же «Чёрная жатва» распалась…

– Хорошо, пусть так. По какой-то неведомой причине Уиллис спрятал машину Вернала у себя в гараже.

Её глаза немного расширились.

– Зачем?

– Я сам точно не знаю. Одно я знаю наверняка: он продавал оружие экстремистским группировкам – таким, как «Чёрная жатва». А точнее, человеку по имени Соколиный Глаз. – Фокс передал ей фотографию из книги. Она долго и внимательно всматривалась в снимок.

– Я сто лет её не видела.

– Человек, с которым вы держитесь за руки? – уточнил Фокс.

– Это Соколиный Глаз. Выглядит немного нелепо, да? Эту затею с руками придумала я. Он был не из тех, кто легко шёл на контакт… и не большой охотник до женского пола. Никогда не ходил с нами в паб после собраний – а ведь многие таскались на собрания единственно ради этого, не ради политических дебатов, а ради того, чтобы потом надраться до поросячьего визга.

– После гибели Вернала вы хоть раз встречались с кем-нибудь из этих людей?

Она покачала головой и вдруг обхватила себя руками, будто замёрзла и пыталась таким способом согреться.

– Я была другим человеком, – тихо проворила она.

– Как, по-вашему, погиб Фрэнсис Вернал?

– Думаю, он застрелился.

– Почему вы так думаете?

– Беспробудное пьянство, неудачный брак, постоянный страх, что его выведут на чистую воду… Он знал, что за каждым его шагом следят.

– Не припоминаете, может, в тот вечер вы с ним о чём-то повздорили?

– Вроде нет. Насколько я помню, его жутко бесило, что я всегда хотела говорить только о политике. Он даже в сердцах заявлял, что у меня не все дома. – Она опустила руки и снова принялась изучать фотографию.

– И он ни разу не заподозрил вас в шпионаже?

– Не думаю.

– А если всё-таки?..

– В таком случае, полагаю, он наверняка предпринял бы какие-нибудь меры.

– Вы когда-нибудь видели у него в машине револьвер?

– Это не означает, что его там не было.

– Это значит – не видели? – Фокс немного помолчал. – А Джексон тоже не знает?

– О нас с Фрэнсисом? – Она немного помолчала, собираясь с мыслями. – Нет, не думаю. С какой стати?

– Он изучал архивные документы.

– Зачем?

– Ему стало любопытно, с какой стати я полез в это дело. И он кое о чём мне поведал…

– О чём?

– Ваши люди, преследовавшие Вернала в тот вечер, после катастрофы бегло осмотрели его. – Фокс выдержал паузу, наблюдая за её реакцией. – Он был ещё жив. И на тот момент никакой пули в виске у него не было.

– И что они сделали? – Кровь разом отхлынула от её лица, а голос упал до едва слышного шёпота.

– Если верить Джексону, они не убивали Вернала. Они просто удалились, оставив его на месте аварии. Даже не дав себе труда позвонить в «скорую». Ничего.

Она ещё крепче обхватила себя руками, на этот раз в попытке совладать с собой.

– Это ужасно, ужасно, – еле шевеля губами, выговорила она.

– Я рад, что хотя бы по этому вопросу мы с вами солидарны.

В кабинете снова воцарилась тишина, продолжавшаяся добрую минуту.

– Они вполне могли убить его, – наконец призналась она. – Пустить ему пулю в висок и прикарманить денежки.

– Могли, – согласился Фокс. – Скажите, Вернал и вправду был для вас лишь источником получения информации?

Её взгляд немного посуровел.

– Сколько раз вам повторять? Я отказываюсь обсуждать эту тему.

– Одного вашего слова будет достаточно для Чарльза Мангольда, чтобы он успокоил вдову Вернала.

– По-моему, всё это и так зашло слишком далеко.

– Алан Картер и вправду ни разу вам не звонил? Никогда не пытался установить связь между вами и Элис Уоттс?

– Я уже сказала вам, инспектор – вы первый, кто догадался. – Она встала, давая ему понять, что разговор окончен. Фокс нехотя поднялся на ноги. – Мне необходимо знать, как далеко пойдёт эта информация.

– На этот вопрос я, увы, не могу ответить.

– Мне стало бы гораздо легче на душе, – настаивала она. – Понимаете, я по горло завалена работой, мне необходимо полностью сосредоточиться…

Он понимающе кивнул.

– Спасибо, что согласились на эту встречу. – Он протянул руку за фотографией.

– Мне хотелось бы оставить её на память, – сказала она.

Однако Фокс не убрал руки. У неё зазвонил телефон, и она ответила на звонок, нехотя отдав ему фотографию.

– Говорите, – приказала она. Пока она слушала, Фокс наблюдал за тем, как она снова перевоплощается во властного начальника управления полиции. Создавалось впечатление, будто их разговора не было вовсе – будто его сунули в папку и спрятали в ящик для хранения старых документов. – Нет, – решительно отрезала она. – Чёрта с два они отправятся в Гован. Они – моиподозреваемые.

Гован: отделение полиции усиленного режима в Глазго. Туда обычно отправляли подозреваемых в терроризме, но Пирс стояла насмерть. Пока продолжался спор, Фокс догадался, что она так жаждет внимания прессы, потому что для неё это шанс показать себя в выгодном свете. Что там говорил её муж? Что ей якобы «позарез необходимо» это дело. К тому времени, когда она положила трубку, собеседнику стало ясно, что она настоит на своём. Она посмотрела на Фокса, и он прочёл в её взгляде: Я не привыкла сдаваться. Я привыкла всегда и во всём одерживать верх. Заруби себе это на носу…Он кивнул и распахнул перед ней дверь. Пирс решительным шагом прошествовала мимо него и снова устремилась к лестнице. Стивен Пирс смотрел телевизор, но, увидев Фокса, поднялся с дивана.

– Ну как вы там, всё выяснили? – поинтересовался он, наблюдая за тем, как его жена исчезла из поля зрения.

– Практически, – решился ответить Фокс. Он заметил, что Эндрю Уотсон, похоже, уже отбыл. Огни над теннисным кортом были потушены, а сам корт – погружён во мрак.

– Значит, вы всё-таки её с кем-то спутали, – заключил финансист.

– Бывает, – согласился Фокс.

Пирс дружески похлопал его по спине и предложил проводить до дверей.

– На самом деле сегодня чудесный вечер. Пожалуй, я пойду выгуляю Макса.

– Ещё раз спасибо, мистер Пирс, – сказал Фокс, пожимая финансисту руку. Пирс обхватил свободной рукой Фокса за кисть.

– Ещё раз примите мои соболезнования по поводу вашего отца. Будем надеяться, что с ним всё будет в порядке… – Он помолчал, по-прежнему не выпуская кисть Фокса. – И если вам когда-нибудь что-нибудь понадобится, инспектор…

Фокс знал, что за этими словами ничего не стоит – это была одна из тех шаблонных фраз, которые миллионер-нувориш с лёгкостью раздаёт налево и направо. Но Фокс всё равно поблагодарил его.

Джуд дремала, сидя на стуле. Медсестра сказала, что за время его отсутствия она так и не сдвинулась с места.

– Мы не раз советовали ей пройтись, размять ноги, но она наотрез отказывалась. Я принесла ей чай и печенье, но она к ним даже не притронулась.

Они стояли у поста дежурной медсестры, разговаривая вполголоса. Почти все больные спали.

– Отец не приходил в сознание? – спросил Фокс.

– Пока нет.

– А как насчёт компьютерной томографии?

– Там возникла небольшая заминка. Так что КТ решили перенести на завтра.

– А для чего капельница? – Фокс кивнул в сторону полой трубки с иглой, вставленной в вену на руке отца.

– Это необходимо для поддержания жидкостного обмена, – объяснила медсестра. – Вы сами разбудите сестру или это сделать мне?

По прибытии Фокса предупредили, что отцу подготовили место в обычной палате и вот-вот придут санитары, чтобы перевезти кровать в его новую обитель.

– Я сам, – сказал он. Он подошёл к Джуд со спины и мягко положил руку ей на шею. Кожа была прохладной. Джуд вздохнула, вздрогнула и проснулась с жалобным стоном. – Они переводят его в палату, – сообщил ей Фокс. – До завтра мы ничего не сможем сделать. Давай-ка я отвезу тебя домой.

– Сама доберусь. – Она сонным жестом убрала упавшие на глаза волосы. – Автобусы ещё ходят, да и у входа полно такси.

– И всё-таки будет намного быстрее, если это сделаю я. – Он немного помолчал. – Джуд, пожалуйста.

Она внимательно посмотрела на него и что-то прочла по его глазам. Как бы там ни было, он был обязан сделать это для неё. Джуд покорно кивнула в знак согласия, в ту же минуту прибыли санитары, чтобы забрать больного.

Медсестра убедилась, что брат и сестра знают номер палаты и контактный номер телефона. Фокс поблагодарил её и вместе с Джуд зашагал по коридору мимо стоек А и Е. Ни один из ожидающих не был ему знаком. Автоматические двери распахнулись, и Джуд полной грудью вдохнула холодный ночной воздух.

– Лучше? – спросил Фокс. В ответ она издала неопределённый звук и последовала за ним к машине.

В дороге они почти не разговаривали. Фокс то и дело мысленно возвращался к особняку в Стерлинге, начальнику территориального управления полиции Элисон Пирс и её брату-политикану. А также к мужу, финансисту-филантропу, пекущемуся о том, чтобы у всех было всё необходимое.

Фокс мысленно спрашивал себя: есть ли у него всё необходимое? Будучи погружён в собственные мысли, Фокс не сразу сообразил, что Джуд плачет. Он как мог успокоил её, заверив, что всё будет хорошо.

– А если нет?

Значит, нет.

Но вслух, разумеется, он ещё раз повторил:

– Всё будет хорошо.

Он высадил Джуд у дверей её таунхауса. Джуд жила с соседкой по имени Петтифер, и Фокс посоветовал ей постучать к ней в дверь.

– Хочешь, я сам это сделаю, – предложил он.

Но Джуд покачала головой.

– Я просто сразу лягу в постель, – возразила она, – может, посплю пару часиков…

Фоксу оставалось только кивнуть.

– Завтра утром я за тобой заеду. Мы поедем к нему вместе.

– Не стоит ради меня расшибаться в лепёшку.

– Джуд, я прошу тебя, не начинай.

Она сонно потёрла глаза.

– Тогда во сколько?

– Я тебе позвоню.

– А вдруг у тебя появится что-то срочное? – спросила она.

– Я этого не допущу.

– Но ты же допустил это сегодня вечером? – Она испытующе вгляделась в его лицо, а потом вздохнула. – Ну ладно, – снизошла она. – До завтра. – Захлопнув дверцу, она зашагала по тропинке к дому с окном без занавесок и запущенным палисадником. Фокс вспомнил, как месяца три или четыре назад он обещал ей: «Я помогу тебе навести здесь порядок, это займёт часа два, не больше». Эти два часа он так и не смог выкроить. Джуд ни разу не посмотрела в сторону машины, ни разу не обернулась, не помахала ему на прощание. Зайдя в дом, она включила свет, но к окну не подошла. Фокс завёл двигатель и отъехал.