Текст книги "Не может быть мёртв"

Автор книги: Иэн Рэнкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

Глава 33

У Фокса не было никакой возможности связаться со старшим инспектором Джексоном, так что он двинулся в сторону Стерлинга. Из новостей по радио он узнал о том, что взрыв прогремел где-то неподалёку от деревушки под названием Киппен. Навигатор посоветовал Фоксу воспользоваться автомагистралью А73, а потом – М80. Фокс то и дело мысленно возвращался к своему разговору с пациентом «Карстейрс», и всякий раз у него начинало учащённо биться сердце. Макайвер ни на йоту не утратил своего боевого настроя. Он не был оратором, как Фрэнсис Вернал, но Фокс легко мог вообразить Макайвера в пылу жарких дебатов, и, несмотря на всю его горячность, в его словах было рациональное зерно. Фокс также легко мог представить себе, как молодые безусые юнцы с восторгом ловили каждое его слово. Его и в самом деле можно было бы понять как человека с вполне обоснованными претензиями к властям, не считая нескольких высказываний – по сути дела, призывов к вооружённому восстанию.

Фокс завернул на автозаправку, залил полный бак и немного постоял на парковке, перекусывая бутербродом и запивая его газировкой. Вырулив обратно на трассу и начав искать указатели на Киппен, Фокс обнаружил, что движется в плотном потоке машин, пристроившись за фургоном со спутниковой тарелкой на крыше. Это были фургоны съёмочных групп с различных телеканалов; они торопились, чтобы сделать репортаж о взрыве. Наконец фургон включил поворотник для съезда к зоне отдыха у подножия гряды холмов. Пешеходные тропы вели к опушке лесопарка. У шоссе была порядком заплёванная автостоянка, заставленная полицейскими автомобилями. Фокс кое-как пристроился у самой обочины и вышел из машины. Слонявшиеся повсюду журналисты переговаривались друг с другом или что-то шептали в телефоны. Сотрудники полиции пытались воспрепятствовать их блужданиям. Озадаченные туристы возвращались обратно к своим машинам, чтобы обнаружить, что они заблокированы. Фокс, как ни силился, не мог разглядеть среди полицейских Джексона. Он сунул своё удостоверение под нос одному из офицеров, и тот показал ему тропинку, ведущую к лесу. В другой день Фокс с большим удовольствием прогулялся бы по лесу, хотя если уж на то пошло, но непременно надел бы другую обувь. Он то и дело оскальзывался на мокрых листьях и несколько раз чуть не упал. По мере того как он углублялся в лесную чащу, вокруг становилось как-то жутковато тихо. Фокс остановился и прислушался; тишину нарушало лишь его глубокое дыхание. Этот лес напомнил ему об эдинбургском заповеднике «Эрмитейдж-оф-Брейд», рядом с которым он вырос. В детстве они с Джуд частенько гуляли там, играли в прятки и гонялись за палочками, пущенными по водам узкого быстрого ручья, пока сестра не обнаружила, что ей намного интересней играть с другими мальчиками, нежели с собственным братом.

Фокс достал телефон, ему вдруг захотелось позвонить Джуд и поделиться воспоминаниями о детстве, но в последнюю минуту он почему-то замешкался. Из-за поворота навстречу ему вышли двое полицейских в форме и сразу потребовали предъявить документы.

– Я не репортёр, – заверил он офицеров, но они всё равно тщательно изучили предъявленное им удостоверение. У того, кто вернул Фоксу его корочки, было такое лицо, будто он вот-вот спросит: А какое отношение к этому имеет служба надзора? – но прежде чем тот успел опомниться, Фокс решительно двинулся вперёд. Подъём в гору становился всё более пологим, и вот наконец слева показалась лесная прогалина. Там собралось несколько человек. Фокс зашагал им навстречу, но никто не обратил на него никакого внимания. Джексон, скрестив руки на груди, о чём-то беседовал с темноволосой женщиной. На ней был тёплый непромокаемый плащ бежевого цвета и зелёные резиновые сапоги. Она тоже стояла, скрестив руки на груди. Фокс застыл в сторонке, выжидая, пока Джексон обратит на него внимание. Первой обернулась женщина. Она немного прищурилась, будто пытаясь вспомнить, где она могла его видеть. Джексон тоже обернулся, чтобы посмотреть, что привлекло её внимание. Вполголоса он отдал ей какое-то распоряжение и, тяжело ступая, приблизился к Фоксу.

– Какого чёрта вам здесь надо? – стараясь не повышать голос, прошипел он.

– Извините, – сказал Фокс. – Я обязательно позвонил бы, будь у меня ваш номер телефона.

Джексон всеми правдами и неправдами пытался увести его с поляны, но Фокс стоял как вкопанный. Там, впереди зияла небольшая воронка с опавшей почернелой листвой и комьями земли по краям. Это был след от разорвавшегося снаряда, вокруг которого, сгорая от любопытства, собралась небольшая толпа. Фокс удивился, почему окружавшие воронку деревья как-то странно поблёскивают, но потом догадался, что их стволы усеяны шрапнелью – осколками гвоздей, болтов и гаек.

– Похоже, они достаточно точно всё рассчитали, – заметил Фокс.

Джексон решительно встал между Фоксом и воронкой, преградив ему путь.

– Послушайте, я дам вам мой номер телефона, и позже мы сможем спокойно поговорить…

– У меня на самом деле всего лишь один вопрос…

Но Джексон, похоже, его не слышал. Он совал Фоксу свою визитку. На визитке значился адрес: Скотланд-Ярд, Лондон.

– Всего один вопрос, – настойчиво повторил Фокс.

– А это не может подождать?

Фокс промолчал, но так посмотрел на него, что Джексон обречённо вздохнул и снова скрестил руки на груди.

– Команда наблюдения – или как вы их там называете – те ваши люди, которые обшаривали его машину, в то время как он лежал раненый на водительском сиденье…

– И что с ними?

– Вы не в курсе, не подавали ли они вскоре после этого рапорты об увольнении? Или, может, начали покупать дорогие вещи – швейцарские часы, итальянские костюмы от Армани?

– Что-то я не понимаю, к чему вы клоните?

– Мне только что стало известно, что Вернал хранил в машине приблизительно тридцать – сорок тысяч фунтов.

– И вы думаете, что они украли эти деньги?

Фокс пожал плечами.

– Это одна из версий, но это означает, что, возможно, я буду вынужден составить письменный рапорт.

– Да пишите, о чём хотите, – отмахнулся Джексон. – Я уже сказал вам, что было найдено в банковском хранилище.

– Но вы не назвали мне их имён.

– И не собираюсь этого делать.

– Они по-прежнему работают в органах?

– Понятия не имею.

Темноволосая женщина у воронки многозначительно откашлялась. Джексон мгновенно понял намёк.

– Уходите, – приказал он Фоксу.

– Кто она?

– Начальник территориального управления полиции Центральной Шотландии. Из-за вас я вынуждаю её ждать.

– Я не узнал её без формы, – сказал Фокс. – В таком случае не смею больше вас задерживать.

Джексону не надо было повторять дважды. Он быстро присоединился к следственной группе, вполголоса бормоча извинения.

Фокс неторопливо зашагал назад по тропинке. Ещё одна бригада судмедэкспертов попалась ему навстречу, таща волоком тяжёлые ящики со спецоборудованием. Фургоны телевизионщиков выставили свои спутниковые тарелки. Один из репортёров вещал что-то на камеру. Фокс узнал его – парень работал в одном шоу с Джоном Эллиотом. Удивительно, как это Эллиот, некогда террорист-любитель, докатился до того, что теперь снимается в сюжетах о ресторанных меню…

– К настоящему моменту от властей не поступило ни единого комментария, – докладывал репортёр миллионам зрителей, приникшим к экранам телевизоров, – хотя через час-два состоится пресс-конференция…

Что касается звукооператора, тот метал громы и молнии. Из стоявшей неподалёку машины доносился лай собаки. Хозяин пса огрызался, что он, дескать, заблокирован машиной самого же репортёра.

– Ведь какая же чёртова глухомань, – кипятился телеоператор, – и всё равно обязательно что-нибудь не слава богу…

После Фокса прибыли ещё несколько автолюбителей и, не найдя ничего лучше, припарковались позади него. Похоже, местные; явились, чтобы поглазеть, что происходит. Фокс, лавируя между машинами, вырулил на автостраду М90. Телефон оповестил его о пропущенном звонке. Фокс проверил голосовую почту. Это была Фиона Макфедзин с просьбой как можно быстрее перезвонить. Но сигнал был совсем слабый, так что Фокс, решив изменить маршрут, взял курс на северо-восток по автостраде А91 в Файф, а точнее, в Гленротс. В какой-то момент он проезжал практически мимо Туллиаланского полицейского колледжа. Это пробудило в нём воспоминания об Эвелин Миллз. Приближался очередной недельный курс повышения квалификации – на днях Боб Макьюэн вскользь упомянул о нём. Никто в офисе не выказал особого интереса, но Фокс мысленно задался вопросом, знает ли °б этом Миллз. Три дня и три ночи… Второй раз на месте преступления…

– Она замужем, – громко напомнил он себе. Потом он включил радио и сделал музыку погромче, пытаясь заглушить собственные мысли.

– Стоило ли делать такой громадный крюк, – упрекнула его Макфедзин, открывая дверь. Пол, не отрываясь от монитора компьютера, махнул рукой в качестве приветствия. Фокс кивнул ему в ответ.

– На самом деле, я совершенно случайно оказался по соседству, – солгал он.

– Я только что услышала про Киппен. С каждым разом картинка всё мрачней и мрачней, не так ли?

Фокс пробормотал нечто невнятное.

– Если я правильно понял, вы хотели сообщить мне что-то важное?

Макфедзин повела рукой в сторону Пола; тот дёрнул головой, подзывая Фокса к компьютеру.

– Помните, вы всё расспрашивали нас о револьверах? А точнее, об их происхождении?

– Да. – Фокс ссутулился, чтобы лучше видеть то, что было на экране: документы, письменные улики. Полу удалось разделить экран на две части, так что на одной половине была представлена информация о револьвере, из которого был убит Алан Картер, а на другой – о том, что был обнаружен рядом с телом Фрэнсиса Вернала.

– Здесь прослеживается явная взаимосвязь, – заявил Пол. – Оба револьвера в июне восемьдесят второго года были заявлены как «утерянные» или «пропавшие».

– Их украли с военной базы?

– Догадка в принципе логичная, но не совсем верная. Я просто диву даюсь, что в восьмидесятые в полиции всё ещё пользовались револьверами, но, видимо, многим офицерам это нравилось. – Пол щёлкнул кнопкой мыши, дав Фоксу возможность изучить детали.

– Фолклендская война [37]37
  Фолклендская война– война между Великобританией и Аргентиной за контроль над Фолклендскими островами, вооружённый конфликт 1982 года, вылившийся в крупнейшую военно-морскую баталию после Второй мировой войны. Война закончилась решительной победой Великобритании, которая контролирует острова по сей день.


[Закрыть]?

– Точно, – подтвердил молодой человек. – Конфликт вспыхнул как раз в июне восемьдесят второго года. Было задействовано огромное количество боевой техники, в том числе огнестрельного оружия, но обратно оно не вернулось. – Страница за страницей на экране компьютера подтверждали это. Пол щёлкал мышкой так быстро, что Фокс не успевал за ним следовать – но в том-то и был весь фокус.

– Так каким же образом это оружие оказалось здесь? – спросил Фокс.

– Возможно, сами же военные провезли его обратно контрабандой, – вставила Макфедзин, – либо на память, либо с целью дальнейшей перепродажи…

– В нашем случае, безусловно, второе, – добавил Пол. – Несколько единиц огнестрельного оружия с той войны – по большей части пистолеты, нежели револьверы – всплыли на улицах Британии в середине восьмидесятых. – На экране замелькали полицейские рапорты. – Лондон, Манчестер, Ноттингем…

– Бирмингем, Ньюкасл, Глазго, – добавила Макфедзин.

– И Белфаст, – подчеркнул Пол. – Не забывайте про Белфаст…

– Нам даже удалось поймать одного из таких военных, – сообщила Фоксу Макфедзин. И точно: на экране тотчас появилась фотография, сделанная в полиции.

– Вильям Бенчли, – сказал Пол. – Этот тип промышлял в Эссексе. Уволился из армии сразу по окончании кампании – даже медаль умудрился заработать. Но перепродажа похищенного оружия стала его бизнесом.

– Он продавал револьверы?

Пол пожал плечами и посмотрел на Макфедзин.

– Мы не знаем, – призналась она.

– А где он сейчас? – Фокс внимательно изучал мрачную физиономию наголо обритого Бенчли.

– Несколько лет назад погиб на острове Барбадос. Утонул в собственном плавательном бассейне.

– Он переехал туда сразу после того, как отмотал срок, – пояснил Пол. – Глядя на то, с каким размахом он жил, я бы сказал, что какая-то часть суммы, оставшейся от торговли оружием, дождалась его выхода из тюрьмы.

– Немного счастья принесли ему эти деньги, – вполголоса заметил Фокс, пробегая глазами заметку о гибели Бенчли.

– Как бы там ни было, – предупредил Пол, – у нас нет оснований полагать, что он спихнул кому-то именно эти револьверы.

– Но ведь кто-тоих спихнул.

– Это точно, – согласился молодой человек. – Но по поводу того, что был найден у машины Вернала после аварии… боюсь, здесь на него у меня больше ничего нет.

Фокс понял намёк.

– Продолжайте, – сказал он.

– Пришлось немного покопаться… – Пол немного замялся. – В Интернете на этот счёт шаром покати – оказывается, львиная доля материалов в полицейском управлении Файфа до сих пор не оцифрована.

– Полу пришлось перелопатить уйму информации, проведя целую вечность вдали от любимого компьютера.

Пол показал Макфедзин язык в ответ на её шпильку и протянул Фоксу стопку скреплённых светокопий.

– Револьвер, найденный рядом с телом Алана Картера, был предъявлен полиции в октябре восемьдесят четвёртого года. Его нашли в кустах неподалёку от Тейпорта.

– Рядом с Данди? – спросил Фокс.

Близ моста Тей со стороны Файфа. В полиции тогда выдвинули версию о том, что он как-то связан с ограблением. В Данди незадолго до этого был ограблен один букмекер – человек в маске, приставив к его виску револьвер, отнял у бедняги всю недельную выручку. Это произошло за три дня до того, как нашли револьвер.

– Значит, этот револьвер проделал долгий путь от Фолклендских островов до самого Данди?

Пол пожал плечами.

– Он вполне мог оказаться там, пройдя через множество рук.

– А того грабителя поймали?

Но, пробежав глазами распечатку, Фокс уже и сам догадался, что дело так и не сдвинулось с мёртвой точки. Вся недельная выручка от ставок – чуть меньше девятисот фунтов. Соблазнились бы на такую сумму боевики из «Чёрной жатвы»? На банковское ограбление явно не тянет…

– Что-нибудь из этого может быть вам полезно? – спросила Макфедзин, в то время как Фокс продолжал просматривать распечатки.

– Не знаю, – признался он. Потом он потрепал Пола по плечу. – Но всё равно, парень, ты хорошо поработал…

По возвращении домой Фокс сразу же набрал Тони Кая.

– Как продвигается отчёт?

– Стараемся обстряпать всё так, чтобы все подумали, будто этот шедевр составила пара нобелевских лауреатов.

– Значит, совсем не продвигается. Какие планы на этот вечер?

– Семейный ужин с моей благоверной. Хочешь, присоединяйся.

– Не могу, Тони. Время дорого.

– Ну да. Я всё время забываю, как ты у нас загружен. – Кай немного помолчал. – Однако если ты передумаешь, предложение остаётся в силе…

– Спасибо, но у меня на этот вечер уже есть планы. Как там наш малыш?

– Погнал обратно в Файф. Представляешь, подстригся, все дела…

– Опять Шерил Форрестер?

– Парень совсем потерял голову.

– Ты бы предостерёг его. Одному Богу известно, какие лакомые кусочки она, пользуясь наивностью нашего юноши, собирает для Скоулза и его шайки.

– Ты считаешь её Матой Хари?

– Это уже не в первый раз. – Фокс лежал, растянувшись, на диване, держа свободной рукой телевизионный пульт. Он переключился на новостной канал и убрал звук. – Ты уже слышал про Стерлинг?

– По мне, так это чистой воды имитация. Эти шизики видят нечто подобное по телику и думают: я тоже так могу, я покажу им небо в алмазах…

– Но похоже, местные шишки восприняли всё это более чем серьёзно.

На том конце провода воцарилась тишина; Тони Кай переваривал информацию.

– Тебя-то каким ветром туда занесло?

– Я искал инспектора Джексона.

– Того самого из полиции безопасности?

– Мне надо было задать ему один очень важный вопрос.

– Это всё Вернал, правда? Ещё не надоело копать?

– Нет. И по-моему, я уже накопал несколько отличных жирных червей. Со слов Джексона, их люди не имеют никакого отношения к гибели Вернала. Но Дональд Макайвер уверяет, что в багажнике была спрятана порядочная сумма денег. Порядка тридцати – сорока тысяч.

– Кто такой этот чёртов Дональд Макайвер?

– Он в своё время возглавлял одну из экстремистских группировок.

– А где он сейчас?

Фокс немного помедлил, прежде чем ответить.

– В «Карстейрс».

– И ты туда ездил?

– Это была вынужденная необходимость, Тони.

– Ну и как? Он был в смирительной рубашке?

– Немного нервный, но в целом вполне вменяемый.

– И ты веришь ему насчёт денег?

– Да.

Кай с минуту подумал.

– Тогда их присвоил Гэвин Уиллис, – заявил он.

– И что он, по-твоему, с ними сделал? – возразил Фокс. – К тому же, как бы он узнал, что деньги спрятаны там? – Но само собой, у него на это были все шансы – стволы обменивались на наличные, наверняка дело происходило где-нибудь на заброшенной автостоянке, посреди ночи…

– Больше вопросов, чем ответов, Малькольм, – сказал Тони Кай. – Не будешь возражать, если я дам тебе дружеский совет?

– Посоветуешь мне бросить это дело?

– Что-то в этом роде, да. Передай всё, что накопал, в управление уголовных расследований – не обязательно в Файфе. Наверняка в Эдинбурге найдётся человечек, которому ты сможешь доверить эту информацию.

– И это когда я только-только начал радоваться жизни?

– Значит, по-твоему, это называется «радоваться жизни»? – Кай обречённо вздохнул. – У тебя на руках нет ни единой улики, Малькольм. Ни мне, ни кому-либо другому, ни – если уж на то пошло – начальству тебе ровным счётом нечего предъявить. – Он немного помолчал. – Ну, по крайней мере устрой себе передышку хотя бы на этот вечер – в кино там сходи, что ли, отдохни как-нибудь, отвлекись…

– Я уже решил. Я поеду к Митчу.

– Вот только это не очень-то похоже на отдых. Кажется, в каком-то новом фильме играет Джейсон Стэтхэм.

– Это там, где то и дело что-то взрывается и машины разбиваются всмятку? И ты считаешь, это поможет мне отвлечься?

Просто не сиди дома один как сыч, кусая ногти. Это всё, что я хотел сказать.

Фокс поблагодарил Кая за заботу и положил трубку. Он и не думал о том, чтобы пойти, к примеру, в ресторан, опять «один как сыч»? Заглянув в Интернет, он обнаружил, что в кинотеатре по соседству идёт «Мальтийский сокол». Минут пять он убеждал себя, что сейчас встанет, оденется и пойдёт. А потом встал, оделся и поехал к отцу.

Митч дремал. Его дыхание отдавало виски, и хотя он сидел в кресле, он был уже в пижаме. Фокс посмотрел на часы: не было даже восьми. Фокс просидел напротив отца больше часа, перебирая фотографии из обувной коробки и с особым вниманием разглядывая те, на которых были запечатлены кузен Крис, годовалая Джуд и его, Фокса, мать. Время от времени он украдкой поглядывал на спящего отца: тот дремал, слегка приоткрыв рот; его грудь мерно вздымалась и опускалась.

Мы играли в футбол, ты и я; ты настаивал, чтобы я непременно стоял в воротах. Так у тебя меньше шансов получить травму, говорил ты. И ты терпеливо просиживал со мной долгие вечера, пока я тщетно пытался вызубрить таблицу умножения. Сидя перед телевизором, ты смеялся над глупыми шутками комедийных сериалов и начинал громко возмущаться, стоило судье допустить ошибку, будто он мог тебя слышать, находясь по ту сторону экрана. На Поминальное воскресенье [38] 38
  Поминальное воскресенье(англ. Remembrance Sunday) – в Великобритании день памяти погибших в Первую и Вторую мировые войны. Отмечается в воскресенье, ближайшее к 11 ноября, дню заключения мира 1918 года.


[Закрыть] ты неизменно вставал, чтобы почтить минутой молчания память всех павших. На кухне от тебя было мало толку, но каждый вечер ты неизменно заваривал маме чашку чая в постель. Она любила чай с двумя кусочками сахара, но ты всегда клал один, приговаривая, что она, мол, и так для него сладкая.

А вот, гляди, Джуд верхом на ослике на пляже в Блэкпуле. Ты шагаешь рядом с ней, беспокоясь, как бы она не упала. Сдаваясь на милость полуденному зною, ты подвернул штанины брюк выше колен. Ты целый год копил на эту летнюю поездку, откладывая понемножку от каждой зарплаты.

Скажи, папа, ты доволен тем, как у нас всё сложилось?

Ты когда-нибудь перестанешь беспокоиться о нас?

Однако по большей части на фотографиях были незнакомые Фоксу люди, и все давным-давно умершие. Яркие моменты, некогда увековеченные чьей-то незнакомой рукой, теперь превратились в плоские, безжизненные карточки. Ты видишь пляж, но не можешь вдохнуть зной, напоённый солёным запахом моря. Ты вглядываешься в глаза и улыбки этих людей, но не видишь того, что скрывается за ними – их надежды и страхи, их стремления и поражения.

Когда на пороге появилась ночная сестра, Фокс не сразу сообразил, что в палату вошёл посторонний человек.

– Пора укладывать вашего отца в постель, – сказала она.

Фокс кивнул.

– Я помогу вам, – прошептал он.

Но она решительно покачала головой.

– У нас очень строгие правила, – пояснила она. – Приходится их соблюдать, иначе вылетишь отсюда, и глазом не успеешь моргнуть.

– Да-да, конечно, – отозвался Фокс, начиная складывать фотографии обратно в коробку.

По дороге домой он остановился у придорожной забегаловки и заказал себе на ужин хаггис с картошкой фри. В ожидании свежей порции картошки Фокс стоял у прилавка и от нечего делать смотрел телевизор. Передавали региональные новости: недавняя пресс-конференция. Ослепительные фотовспышки, начальник территориального управления полиции Центральной Шотландии Элисон Пирс зачитала по бумажке заранее заготовленное официальное заявление, а по завершении ответила на немногочисленные вопросы журналистов. Она говорила спокойно и авторитетно, хотя Фокс почти ничего не мог разобрать из-за шипения масла во фритюрнице. Затем на экране появились автостоянка в Киппене и уже знакомый Фоксу репортёр. Репортаж с места событий, гласила бегущая строка на экране. Теперь, когда наступила ночь, машин на стоянке значительно поубавилось, и так раздражавшая всех собака больше не гавкала. Репортёр держал в руках огромный лохматый микрофон. Заморосил мелкий дождь, и объектив камеры то и дело забрызгивали капли. Парень изо всех сил старался показать, что он владеет последней информацией и готов с радостью поделиться ею со зрителями, но его застывший взгляд выдавал скопившуюся за день усталость. Судя по выражению его лица, ему задали в наушник какой-то вопрос, и он закивал, ещё не начав отвечать. Потом на экране возник размытый снимок воронки от разорвавшейся бомбы. Похоже, снимок был сделан на камеру мобильного телефона, может, даже кем-то из случайных прохожих до того, как поляну успели оцепить. Затем второй снимок – на этот раз крупный план одного из деревьев, изрешечённого металлическими осколками.

– Ужас что творится вообще, – проворчал владелец забегаловки. Фоксу послышалось, будто он говорил с польским акцентом, но с тем же успехом он мог быть боснийцем или румыном – да кем угодно, если уж на то пошло. Фокс в этих тонкостях не очень разбирался. В другой раз он непременно спросил бы. Так, из чистого любопытства.

Но не сегодня.

По возвращении домой Фокс поужинал, лёжа на диване и ещё раз пересматривая пресс-конференцию. Потом на экране снова появился диктор, сидящий за столом в студии, и сообщил, что у них есть свежие новости.

– И вот, как нам только что стало известно, в полиции подтвердили, что они прорабатывают определённую версию. Мы будем держать вас в курсе дальнейшего развития событий, а теперь самые свежие новости спорта с Анджелой…

В какой-то момент Фокс, судя по всему, задремал, потому что, когда проснулся, он увидел, что лежит на диване, даже не сняв ботинки, с полупустой пластиковой тарелкой на груди. Еда остыла и вызывала скорее отвращение, чем аппетит. Его пальцы неприятно пропахли соусом. Фокс встал, пошёл на кухню и, нажав на педаль, выбросил остатки ужина в мусорную корзину, а потом, стоя над раковиной, долго мыл руки. Вернувшись к телевизору с чашкой чая, Фокс улёгся на диван и снова увидел на экране госпожу Пирс. Репортёры застигли её врасплох, когда она стояла на ступенях, как он догадался, главного полицейского управления Центральной Шотландии – возможно, в самом Стерлинге. Борясь с порывами ветра, она то и дело отбрасывала падающие на лицо волосы. На этот раз у неё не было бумажки с заранее составленной заготовкой, но голос по-прежнему был профессионально невозмутим. Фокс сонно моргал, пытаясь отогнать дремоту. Когда Пирс замолчала, чтобы выслушать вопрос журналиста, она немного выдвинула подбородок. Фокс попытался припомнить, кого она ему напоминает – может, Джуд? Когда она вот так выпячивает подбородок, это означает, что она задумалась. Но это была не Джуд.

Фотография.

Фокс притащил на диван ноутбук и набрал её имя в строке поисковика.

Элисон Пирс была одной из двух женщин в стране на посту начальника территориального управления полиции. Замужем за финансистом Стивеном Пирсом. Фоксу было знакомо это имя. О нём много писали в газетах. Он проворачивал крупные сделки, и похоже, именно благодаря его усилиям нестабильный финансовый сектор кое-как удерживался на плаву. Там же он нашёл фотографии обоих супругов и был вынужден признать, что она очень даже ничего и традиционное маленькое чёрное платье ей очень к лицу. Хотя сейчас на телеэкране она не на шутку боролась со стихией и была одета всё в ту же форму. Из-за сильного ветра струи дождя хлестали по ней почти горизонтально. Бегущая строка внизу экрана гласила: В связи с угрозой нового взрыва были взяты под арест трое подозреваемых…

– Хвалю за оперативность, – заметил Фокс и поднял кружку с чаем, чокаясь с экранной Элисон.

Немногим позже Фокс приступил к поискам в Интернете и откопал все возможные факты её биографии, но так и не смог разыскать ни одной её юношеской фотографии. И тем не менее, он почти не сомневался.

Можно сказать, он был почти на сто процентов уверен.

В 1985 году она окончила шотландский полицейский колледж в Туллиалане. Тогда она ещё не была Пирс – ей только предстояло встретить своего будущего супруга и сменить фамилию.

Элисон Уотсон, родилась в Эдинбурге в 1962 году. Не такой уж радикальный скачок – от Элисон Уотсон до Элис Уоттс. Фокс достал снимок из книги профессора Мартина и две университетские фотографии. Слегка выдвинутый подбородок. Это было заметно и на некоторых фото из Интернета – будь то кинопремьера, банкет после церемонии вручения наград или церемония вручения дипломов в каком-нибудь университете, – и везде под ручку со своим благоверным. Лицо Стивена Пирса отливало медным румянцем. Интересно, где он прибрёл этот загар – на горнолыжном курорте или в солярии? Безупречная стрижка, ослепительно белозубая улыбка, увесистые часы на запястье. Невысокий, плотного телосложения, физиономия лоснится от успеха. Они познакомились двенадцать лет назад, а спустя два года поженились.

– Сладкая парочка, мистер и миссис Пирс, – пробормотал Фокс. Но у миссис Пирс было ещё больше связей, ибо её брат Эндрю входил в состав шотландского парламента, а заодно и в состав правительства, сформированного Шолтандской национальной партией. Эндрю Уотсон, министр юстиции.

Министр юстиции…

Фокс отодвинул в сторону ноутбук и, повалившись на диван, уставился в потолок.

Какого чёрта я во всё это полез, спрашивал он себя.

И что всё это значит?