Текст книги "Не может быть мёртв"

Автор книги: Иэн Рэнкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

Хендрисону понадобилось некоторое время, чтобы переварить информацию.

– Да, – сказал он наконец, – понимаю. Дело в том, что мы были едва знакомы, а по работе я вообще его не знал.

А тогда с какой стороны вы его знали?

– Иногда мы пересекались на неофициальных мероприятиях – встречах бывших коллег, так сказать, но, как правило, всё ограничивалось парой кружек пива вечером после работы.

– Какое у вас сложилось о нём впечатление?

– Честный, прямой, обстоятельный, принципиальный – словом, один из тех служителей закона, которые всегда ценились на вес золота. Он знал каждую собаку в городе, и если что-то случалось, всегда безошибочно угадывал, кто проштрафился; у него был на это нюх. Граффити на стене или запущенный в окно камень… В большинстве случаев дело улаживалось прямо на месте, как говорится, не отходя от кассы.

Фоксу вспомнились слова, брошенные вскользь Аланом Картером: Это вам не Эдинбург, инспектор. Это провинция, здесь все дела улаживаются под сурдинку…

– Дело ограничивалось парой подзатыльников? – предположил Фокс.

– Да, когда это было необходимо – и никаких вам слезливо-сердобольных либералов с их обвинениями в применении незаконных средств. Мы бы сейчас жили куда лучше, если бы это по-прежнему было так.

– Вы поэтому эмигрировали?

– Жена затосковала по солнышку, – объяснил Хендрисон. – Согласитесь, в наши дни контроль за соблюдением правил значительно ужесточился.

– Да, теперь у нас строгая подотчётность, – согласился Фокс.

– Вам, конечно, с позиции Контролёров, кажется, что так вернее.

Не имея ни малейшего желания вступать в полемику, Фокс поинтересовался, насколько близки были Уиллис и Картер.

– Как учитель и его первый ученик. С той самой минуты, как Алан появился в уголовном отделе, Гэвин взял его под своё крыло.

– И над делом Фрэнсиса Вернала они тоже работали вместе?

Хендрисон ответил не сразу, пытаясь восстановить в памяти имя.

– Вы имеете в виду адвоката? Это тот, который разбился на машине, а потом пустил себе пулю в лоб?

– Он самый.

– О каком деле идёт речь?

– Я имел в виду место происшествия… сбор улик и тому подобное…

– Я не в курсе.

– А вы что-нибудь знаете о машине погибшего?

– А что тут можно знать?

– Похоже, что именно благодаря вмешательству Уиллиса машина Вернала не окончила свой путь на свалке металлолома. Все эти годы она преспокойно стояла у него в гараже.

– Признаться, инспектор, это для меня новость.

– Теперь, когда вам всё известно, могу я узнать ваше мнение на этот счёт?

Я больше не служу в полиции – моё мнение ничего не значит.

– Как удачно сложились обстоятельства, не правда ли, сэр? Вы подали в отставку едва ли не за день до всех этих событий…

– Каких таких «этих» событий? Вы имеете в виду Пола Картера?

– Начать хотя бы с этого. Алан Картер обратился к вам, и вы решили передать его заявление вашим местным Контролёрам…

– И?

– И вам ни разу не пришла в голову мысль спустить всё на тормозах?

– Алан и слышать об этом ничего не хотел. Он настаивал на проведении досконального расследования.

– Или?

– В противном случае он грозился обратиться в газеты.

– Даже если так, ваши местные Контролёры не очень далеко продвинулись, верно?

– Да. Пока та женщина не передумала.

– Тереза Коллинз?

– Да.

– Почему, как вы думаете, она вдруг решила изобличить Картера?

– Понятия не имею.

– Алан Картер наверняка был раздосадован, видя, что на первых порах расследование не дало ощутимых результатов.

В трубке некоторое время молчали; тишину нарушало лишь потрескивание на линии.

– Что-нибудь ещё? – прорезался наконец Хендрисон.

– Когда умер Гэвин Уиллис?

– В восемьдесят шестом. В конце января. Упал средь бела дня без сознания на улице. Инфаркт миокарда.

– И Алан Картер воспользовался случаем, чтобы прибрать к рукам его домишко?

– Даже если так, что в этом такого? – Хендрисон выдержал паузу, но у Фокса не было готового ответа, и поэтому он предпочёл отмолчаться. – Полагаю, наш разговор можно считать законченным, так, инспектор? Я могу идти?

– Да. Идите и грейтесь себе на солнышке… Пока можете, – сказал Фокс и положил трубку.

Глава 27

Фокс остановил «вольво» на обочине у полицейского отделения. Сержант Алек Робинсон, пересекая автостоянку, огляделся по сторонам, а потом, вывернув шею, посмотрел назад, чтобы убедиться, что из окон не выглядывают тайные свидетели. Потом он без лишних церемоний забрался в салон.

– Жми на газ, – скомандовал он.

Фокс сделал так, как ему было приказано. Когда отделение осталось позади, Робинсон немного расслабился. Поверх формы он накинул полувоенный френч – не совсем штатский, но это было лучшее, что он смог раздобыть.

– Спасибо, – поблагодарил Фокс. Робинсон пожатием плеч отклонил дальнейшие изъявления благодарности.

– Учти, я не собираюсь втаптывать в грязь своих товарищей, – предупредил он.

– А я вас об этом и не прошу. Я просто пытаюсь собрать как можно больше информации о Гэвине Уиллисе. Прибегая к языку полицейских, вы были близки к Мафусаилу, как никто другой.

Робинсон с любопытством покосился в его сторону:

– А не пытаешься ли ты меня подмаслить, а?

– А вам это понравилось бы? – Фокс наблюдал за тем, как Робинсон решительно покачал головой. – Не припомните, в каком вы были звании в середине восьмидесятых?

Робинсон ответил не сразу, собираясь с мыслями.

– Констебля, – ответил он после недолгой паузы.

– Это означает, что с уголовным отделом вы почти не пересекались?

– Да. Можно сказать и так.

– И возможно, вы не были на короткой ноге ни с Уиллисом, ни с Аланом Картером?

– Бывали времена, когда мы работали бок о бок, – поквартирные опросы свидетелей, прочёсывание местности в поисках пропавшего человека…

– И вечерние посиделки в пабе, да?

– Не только вечерние – в те-то времена…

Фокс понимающе кивнул.

– Посиделки во время обеденного перерыва? Когда я поступил на службу в полицию, их уже упразднили.

Робинсон снова покосился в его сторону.

– Давно ли ты в Контролёрах?

– Несколько лет.

– Ну и как, нравится?

– Может, я хочу убедиться в том, что полиция по-прежнему на стороне ангелов.

– И ты что, всегда так отвечаешь на подобные вопросы?

Фокс улыбнулся:

– Ну, пожалуй. Только иногда немножко по-другому формулирую.

– И как? В общем и целом это правда?

– Сомневаюсь. – Фокс замолчал, посмотрев по сторонам, когда они притормозили у дорожной развязки. – И я также сильно сомневаюсь в том, что Пол Картер действительно убил своего дядю.

– Тогда кто это сделал?

– Вот это я как раз и пытаюсь выяснить. У вас есть какие-нибудь соображения на этот счёт?

– А какое отношение ко всему этому имеет Гэвин Уиллис?

– Уиллис и Алан были не только коллегами, но и близкими друзьями. Алан явно был к нему очень привязан – вплоть до того, что купил его Дом, когда тот умер. – Фокс бросил взгляд на Робинсона. – Мы нашли машину Фрэнсиса Вернала, спрятанную в гараже рядом с домом.

– Да ну?

– Почему, как вы думаете, Уиллис забрал машину себе и спрятал её в гараже, убедив всех, что она пошла на переплавку?

Робинсон покачал головой.

– И почему Алан Картер оставил её там?

Робинсон снова покачал головой.

– Стало быть, это тайна, которую нам не суждено разгадать, – вздохнул Фокс не вполне искренне. – Но здесь есть ещё один штрих – револьвер, из которого был застрелен Алан Картер, принадлежал к партии оружия, конфискованной полицией в середине восьмидесятых и подлежащей уничтожению, и Гэвин Уиллис не мог об этом не знать.

– Да ну? – повторно изумился Робинсон.

– Вы были знакомы с обоими, а самое главное, вы были знакомы с племянником Алана. Здесь есть одна небольшая неувязка, и я подумал, что вы сможете мне помочь.

– Гэвин Уиллис был из числа тех, с кем шутки плохи, – нехотя признался Робинсон.

– Я уже это понял.

– Иной раз, бывало, он действовал в обход закона.

– Но в те времена это было в порядке вещей, насколько я могу судить.

– Пожалуй, что так. Люди боялись Гэвина Уиллиса – но только те, кто знал, что у него рыльце в пушку. Если ты чист перед законом, плевать он на тебя хотел с высокой колокольни.

– Алан Картер был его учеником – может, он перенял некоторые особенности его характера?

– Алан был человек другого поколения, а не какой-то там слепок Гэвина Уиллиса.

– И тем не менее между ними было много общего… – Фокс на минутку задумался. – Так что не исключено, что и он нажил себе немало врагов?

– Уйму. И в полиции, и не только.

– Вы имеете в виду охранное агентство?

– В прошлом году у него была стычка с семьёй Шафиков.

– Судя по всему, Скоулз не упускает случая лишний раз об этом напомнить. Мне также известно о том, что Алан Картер при найме персонала ставил во главу угла наличие мускулов, а не мозгов.

– Если где-нибудь в ночном клубе начнётся мордобой, диплом бакалавра тебе вряд ли понадобится. Алан Картер прекрасно об этом знал. Он пришёл в полицию со школьной скамьи, как и я. Мы постигали азы ремесла прямо на службе, инспектор, а не по книжкам.

– Скажите, Уиллис когда-нибудь попадал в серьёзную передрягу? Обвинение в превышении служебных полномочий, обсуждение на заседании дисциплинарной комиссии и тому подобное?

Робинсон решительно покачал головой.

– А Алан Картер?..

– Тоже нет. А вот Пол…

– Бомба замедленного действия в добропорядочном семействе потомственных полицейских – зато он всегда мог рассчитывать на протекцию.

– Рэй Скоулз присматривал за ним – из уважения к его дяде и отцу. – Робинсон, повернувшись на сиденье, заглянул в лицо Малькольму Фоксу. – Ты и вправду думаешь, что Пол не убивал его?

– Похоже, в этом отношении я плыву против течения.

– И, по твоей версии, всё это как-то связано с Гэвином Уиллисом?

– Возможно. Если Гэвин Уиллис утаил револьвер и тот избежал переплавки…

– А Фрэнсис Вернал…

– Я не знаю, что в там в действительности произошло – недоработка полиции или давление сверху. Суть в том, что дело не было расследовано должным образом.

– Сомневаюсь, что Гэвину Уиллису пришлось бы по нутру, если бы кто-нибудь «сверху» приказал ему прекратить расследование.

– Может, потому он и спрятал машину – улику, подлежащую уничтожению.

– Но с другой стороны, он ничего не предпринял по этому поводу.

– Равно как и Алан Картер. Но он всё равно прятал её в гараже под брезентом.

– Восемьдесят пятый год, инспектор, сколько воды утекло с тех пор. Ты и впрямь надеешься, что спустя столько лет докопаешься до истины?

– А если даже и не докопаюсь – что за беда? Робинсон снова покачал головой.

– Как бы её не было, если всё-таки докопаешься. – Вытянув шею, он посмотрел через ветровое стекло. – Ты можешь высадить меня здесь. Остаток пути я пешком пройду.

– Уверены?

– Хуже будет, если нас с тобой застукают вместе. Фокс включил поворотник и притормозил у обочины. Робинсон отстегнул ремень безопасности и выбрался из салона. Фокс почему-то подумал, что Робинсон скажет ему что-нибудь на прощание – хотя бы два-три ободряющих слова, – но тот просто захлопнул дверцу и зашагал по тротуару, застёгивая на ходу френч. Фокс задумчиво забарабанил пальцами по рулю.

– Ты в тупике, – пробормотал он себе под нос. Когда зазвонил телефон, Фокс нехотя взял трубку. – Да? – едва слышно отозвался он.

– У тебя такой голос, будто ты уже обо всём знаешь, – сказала Эвелин Миллз.

– Знаю о чём?

– Мой босс приказал завязывать с прослушкой. Я пыталась замолвить за тебя словечко, но с учётом того, что Пол Картер подозревается в убийстве…

– Прослушка может поставить под удар любой процесс, – закончил за неё Фокс.

– Извини, Малькольм.

– По правде говоря, мой босс в любом случае наложил бы на неё вето.

– Так ты в итоге всё-таки прокололся?

– Кто-то слил ему информацию.

– И при этом довёл его до белого каления. Что ж, по крайней мере мы сделали всё, что от нас зависело…

– Спасибо и на том.

– В таком случае, может, как-нибудь угостишь меня ужином? В знак благодарности. – Она выдержала паузу, но Фокс молчал, как воды в рот набрал. – Если честно, Малькольм, прослушка в любом случае завела бы нас в тупик.

– Даже тот единственный звонок?

– Сегодня утром был ещё один – они договаривались встретиться вечером в пабе.

– Картер и Скоулз?

– И ещё двое.

– Хелдейн и Майклсон?

– Да.

– Чья это была идея?

– Картера. Судя по всему, он хочет убедиться, что у него ещё остались друзья. Мне показалось, что у него сдают нервы.

– А что говорил Скоулз?

– Отбивался, как мог. Но Картер вцепился в него как клещ. – Она немного помолчала. – По-твоему, это важно?

– Это будет первый раз, когда они соберутся вместе после суда.

– Это для нас не новость.

– Да, не новость, – согласился он.

– Как насчёт того, чтобы подслушать их разговор?

– Хочешь сказать, что тебя там не будет?

Она коротко рассмеялась.

– Мой ответ что-то для тебя значит?

– Где они договорились забить стрелку?

– В пабе под названием «Сноп пшеницы», в восемь часов. Смотри там, не наткнись на кого-нибудь из оперативников…

– Спасибо, Эвелин.

– Вчера вечером я пыталась до тебя дозвониться…

– Должно быть, я уже спал.

– Значит, дело не в том, что ты меня избегаешь?

– Нет.

– Ты в этом уверен?

Он ещё раз заверил её, что это не так, нажал кнопку завершения звонка и набрал номер Тони Кая. Когда Кай наконец ответил, Фокс спросил его, почему он так долго не брал трубку.

– Пытаюсь разговорить Тоша Гэриоша.

– Ну и как успехи?

– Сильно сомневаюсь, что добьюсь от него чего-нибудь, кроме поминутной отрыжки, – нет, вру, в этом отношении он более чем щедр.

– Пол Картер пригласил всех своих друзей сегодня вечером в паб.

– Всех?

– Всех.

– Как ты об этом узнал?

– Это последнее, что нам удалось выжать из прослушки телефона Скоулза.

– Думаешь, нам стоит туда наведаться?

– Паб называется «Сноп пшеницы» – попробуй выяснить, удастся ли нам затесаться туда незамеченными.

– Они знают нас как облупленных.

– А маскировка на что?

– Обмотаться шарфом, натянуть на нос широкополую шляпу и нацепить тёмные очки? – не без сарказма спросил Кай.

– Джо всегда оставался в тени – в большинстве случаев на первом плане выступали ты и я.

– Это верно.

– Какой-то парень у барной стойки… Кому какое дело?

– У Джо могут быть другие планы на этот вечер.

– Ничего такого, что он не смог бы отменить.

Кай немного помолчал, обдумывая его слова.

– Ладно, в любом случае оценить обстановку не повредит. Как только я разделаюсь с Гэриошем.

– Спасибо, Тони.

– Слушай, тут вот ещё что…

– Что?

– Твоя приятельница Эвелин Миллз…

– Что с ней?

– Она мне звонила. У меня создалось впечатление, что она пыталась выудить из меня как можно больше информации о твоей персоне – семейное положение и всякое такое…

– Спасибо, что предупредил.

– Только не подумай, что я сказал это ради того, чтобы испортить тебе настроение или ещё что – как раз наоборот.

– Она замужем, Тони.

– Знаешь, Малькольм, иногда это очень даже кстати.

– Всё, Тони, я кладу трубку. – Завершая звонок, он услышал, как Кай хихикнул на том конце линии.

Фокс завёл двигатель и тронулся с места, не имея ни малейшего представления о том, куда он направляется – по крайней мере первые несколько минут, после чего догадался, что находится на дороге на Кингхорн. Он миновал заправочную станцию, где в ночь убийства был замечен Пол Картер. Включив правый поворотник, Фокс вскарабкался на холм и остановился у входа в дом. На поле не было ни души: ни фургонов, ни патрульных машин. Штаб по расследованию убийства был размещён в Керколди, и опергруппа покинула Гэллоуилл-коттедж, предварительно заколотив окно гостиной досками, чтобы отвадить зевак. Фокс вышел из машины и проверил входную дверь, но она была заперта на висячий замок, и под цветочным горшком на подоконнике ключа не обнаружилось. Фокс заглянул в гараж – судя по очертаниям под брезентом, машина Фрэнсиса Вернала по-прежнему была там. Он уже начал спускаться обратно по склону, когда услышал шум двигателя приближающейся машины. Пол Картер поставил свою серебристую «астру» прямо позади «вольво», тем самым перекрыв Фоксу путь к отступлению.

Какого чёрта вы здесь забыли? – спросил Картер, выходя из салона и с силой захлопывая дверцу.

– Просто приехал ещё раз взглянуть. – Это было первое, что пришло ему в голову.

Картер ничего на это не ответил. Достав из кармана связку ключей, он, покопавшись, выбрал один, отпер замок и ударом ноги распахнул дверь.

– Теперь этот дом принадлежит вам? – спросил Фокс.

– Ну да. До тех пор, пока меня не упекут за убийство. Кстати, завещание так никто до сих пор и не нашёл, а по закону я его ближайший родственник. – Он вошёл в дом, и Фокс последовал за ним.

– А что будет с агентством вашего дяди?

– Сдаётся мне, ему крышка. Дядя управлял им единолично и был единственным, кто мог подписывать чеки и всякое такое… – Картер, стоя в прихожей, озирался по сторонам. – Чёрт возьми, ну и что мне со всем этим делать?

– Есть специальные организации, которые занимаются очисткой помещений, – предложил Фокс.

– Проще сжечь весь этот хлам, да и дело с концом. Меня в любую минуту могут упрятать обратно за решётку.

– Судья Кардональд до сих пор в раздумьях?

– Чёртов ублюдок тянет кота за хвост.

– Вы удивились, когда он вас выпустил?

– По мне, так было бы намного лучше, если бы он этого не делал. – Картер прошёл в гостиную. – Да, здесь неплохо похозяйничали, – заметил он.

– Они снимали мои отпечатки, – признался Фокс.

– А заодно и мои.

Фокс не отрывал глаз от лица Картера. Если он и вправду убил дядю, что отразилось бы на его лице в эту минуту, когда он стоит здесь, посреди гостиной? Вспоминались бы ему картины той злополучной ночи? Да, лицо у него было встревоженное и напуганное, но ни тени раскаяния или сожаления о содеянном. Фокс подметил, что на столе было прибрано – все до единой бумажки оперативники убрали в пакеты и забрали с собой. Хотя никому не пришло в голову стереть с окна брызги крови. Картер открыл ящик комода – там тоже было пусто, хоть шаром покати, ни одной бумажки: все аккуратно сложенные банковские выписки и счета об оплате коммунальных услуг были изъяты. Картер задвинул ящик и встал посреди комнаты, задумчиво проводя пальцами по волосам и почёсывая затылок.

– Когда вы были здесь в последний раз? – спросил Фокс.

– В ночь, когда его не стало, я примчался сразу же после того, как мне позвонил Рэй. Он хотел первым сообщить мне эту ужасную новость.

– А до того?

– Сто лет назад… полгода… может быть, год…

– Но он сказал мне, что однажды вы приезжали сюда в изрядном подпитии и много говорили… о разных вещах.

– Я тоже был на судебном заседании, не забыли? – процедил сквозь зубы Картер. – Я слышал это из его собственных уст.

– И это правда? Он не солгал?

– Я тогда здорово нализался; хоть убейте, не помню, о чём болтал.

– Значит, всё-таки это и был последний раз, когда вы приезжали сюда?

– Выходит, что так.

– Когда он обвинил вас в серьёзных правонарушениях, у вас не возникло желания приехать и поинтересоваться, зачем он на это пошёл?

– А какой смысл? Я бы этим себе только навредил.

– Тогда зачем, как вы думаете, он позвонил вам в ночь убийства?

– Без понятия.

– Он не разговаривал с вами с тех пор, как состоялся суд?

Картер покачал головой. Он подошёл к стене рядом с камином и провёл рукой по отставшим обоям.

– Он сам тут весь ремонт сделал. От и до. Отец не раз повторял, что у него руки-крюки. – Он отыскал щель в стыке между полосами обоев и провёл по ней пальцем, обрывая дальше. – Руки-крюки. Это про него.

И, не сказав больше ни слова, он вышел из гостиной и начал подниматься по лестнице. Выждав некоторое время, Фокс последовал за ним. Наверху, под крышей, было ещё три комнатки – две спальни и ванная.

– Взгляните на это, – сказал Картер. И точно: обои в главной спальне, приклеенные кое-как, отваливались от стен и висели кусками. Потом он постучал по плинтусу каблуком, показывая, что тот держится на честном слове. Рассохшаяся дверь толком не закрывалась, а дверная ручка висела буквально на ниточке. – Руки-крюки, – повторил Картер.

Фокс и сам всё видел: растрескавшаяся, осыпающаяся с потолка штукатурка, плохо подогнанные оконные рамы, расшатанные половицы. Распахнутые дверцы платяных шкафов говорили о том, что жена Алана Картера, покидая мужа, не потрудилась забрать с собой всю свою одежду. Сохранил ли он эти тряпки в надежде, что однажды она одумается и вернётся? А потом, когда она умерла, оставил, чтобы сберечь память о ней? В ванной комнате кое-где отваливалась плитка, а у самой ванной был такой вид, будто она уже давным-давно отслужила свой век. Из обоих кранов над умывальником капала вода. Фокс старался не смотреть на туалетные принадлежности покойного: бритвенный станок, фиксирующий гель для зубных протезов, маникюрные ножницы…

– А как бы выпоступили со всем этим добром, будь вы на моём месте? – спросил у него Картер.

– Так же, как предположительно поступил ваш дядя, когда приобрёл этот дом – разрушил всё до основания и начал с чистого листа.

– Когда он только-только сюда въехал, мой отец заставил меня побывать здесь несколько раз. Он не уставал повторять, что это, дескать, курам на смех, то, как дядя Алан с упоением наводит здесь лоск, хотя на самом деле он всё только портит… – Фоксу показалось, что Картер на миг углубился в воспоминания о прошлом, но быстро встряхнулся. – А может, спалить эту хибару к чёртовой матери и получить страховку?

– Вы уверены, что вам стоит сообщать об этом мне?

Картер с трудом выдавил из себя улыбку. Парень был совсем измотан – сказывались бесконечные допросы; и уж конечно, масла в огонь подлили косые взгляды, сплетни и перешёптывания по всему городу.

– А знаете, в детстве я любил его – и был уверен, что это взаимно.

– Напомните мне, как звали его жену?

– Тётя Джессика. Здесь не было никаких вариантов. Никаких вам «Джесс» или «Джесси». Сразу же поправит. Вскоре выяснилось, что она с кем-то встречается за спиной дяди Алана. Тем всё и кончилось.

– Вы и вправду «отравляли жизнь» вашим родителям?

– Как большинство подростков.

– А потом, когда выросли и стали взрослым? Картер пожал плечами и перешёл из ванной в спальню поменьше. Она использовалась как кладовая и была загромождена от пола до потолка разномастными коробками и чемоданами.

– Спалить всё к чёртовой матери, – снова пробормотал Картер, прежде чем повернуться лицом к Фоксу. – Я ничем особенно не отличался от остальных. Если он выставил меня в ваших глазах законченным мерзавцем, это всё неправда.

– Он вас оклеветал, – тихо произнёс Фокс.

– Тогда, быть может, это он мерзавец – вам эта мысль никогда не приходила в голову?

– Вам это покажется удивительным, но, знаете, приходила.

Картер явно этого не ожидал. Он в упор посмотрел на Фокса. Фокс подметил, как у него под глазом мелко подёргивается жилка. Картер, зная об этом, прижал к ней палец, будто надеялся таким образом остановить тик.

– А вы знаете, как поступают с копами в тюрьме? – тихо спросил он, прежде чем ответить на собственный вопрос. – Ну конечно, знаете. Это ведь ваша работа: вы же копов пачками за решётку отправляете.

– Только тех, кто по-настоящему это заслужил.

– Значит, по-вашему, я это заслужил? – Картер немного повысил голос. – Заслужил только тем, что попросил одну жалкую ничтожную шлюху уделить мне полчасика её столь драгоценного времени?

– Тогда почему объявились ещё две женщины? Картер со всей силы саданул кулаком по стене.

Казалось, будто всё здание содрогнулось.

– Не знаю! – проревел он. – Наверняка они сделали это по её указке!

– Они не были знакомы.

– Я и пальцем ни к одной из них не прикоснулся – даже и не пытался никогда! – На этот раз он ударил по стене ногой, отчего с потолка посыпалась штукатурка.

– Теперь это ваш дом, не забывайте, – напомнил ему Фокс.

– Да мне он на хрен не нужен! – Картер снова провёл рукой по голове. – Как же мне всё это осточертело… Я только и мечтаю о том, чтобы вздохнуть свободно. В любой момент судья может принять решение не в мою пользу, или Кэш предъявит мне официальное обвинение в убийстве. Неплохая альтернатива, а? – Он взглянул на Фокса. – Да что мне вам об этом рассказывать? Вам-то это всё до лампочки.

И, отодвинув плечом Фокса, он бросился вниз по лестнице, перескакивая через две ступени. Фокс снова выждал некоторое время, прежде чем последовать за ним. К тому времени, когда он спустился в холл, Картер уже завёл мотор своей «астры» и предпринимал судорожные попытки развернуться. Стоя в дверях, Фокс наблюдал за тем, как автомобиль, вздымая колёсами клубы пыли, кубарем катится вниз по склону. Незапертый амбарный замок висел на двери. Без ключа его никак нельзя было запереть. Но Пол Картер об этом и думать забыл – этот дом был ещё одним камнем у него на шее, тянущим его вниз, в бездну. Фокс как мог, захлопнул дверь и сел за руль. Впереди у него был долгий путь обратно в Эдинбург.

Среди дневной корреспонденции, поджидавшей его за дверью, оказался и обещанный экземпляр книги «Не просто шайка разбойников». Книга была сильно поистрепана и помята, вкладка с фотографиями вываливалась, но в остальном всё было вполне сносно, Фокс листал её около часа. Профессор Мартин был скуп на имена; Фоксу удалось выписать совсем немного. Но потом, прямо перед оглавлением, он обратил внимание на примечание, где говорилось, что все имена, использованные в книге, вымышленные «и были изменены в целях защиты заинтересованных лиц».

– Вот уж спасибо на добром слове, – саркастически заметил Фокс.

Он снова углубился в документы, которыми его снабдил Чарльз Мангольд. Особенно его интересовали протоколы судебных заседаний начала восьмидесятых. Там-то уж точно имена не будут вымышленными. А заодно и фотографии, сделанные в полиции сразу после задержания лиц, подозреваемых в несанкционированных акциях. Лица в кровоподтёках, исцарапанные носы и губы, распухшие глаза…

Дональд Макайвер удостоился нескольких упоминаний в книге. Равно как и Джон Эллиот. В «Википедии» телеведущему была посвящена целая страничка. Когда Фокс увидел его фото, то сразу вспомнил, как тот несколько раз представлял по телевизору местные новости. На его страничке в «Википедии» сообщалось, что, будучи студентом, он участвовал в «акциях экстремистского толка» и даже был судим за «участие в заговоре» с целью захвата автомобиля какого-то члена правительства. Фокс сравнил два снимка – да, лощёный телеведущий и студент-радикал – это один и тот же человек. Только волосы тогда были длинные, костюмчик – грязноватый и потрёпанный, лицо – болезненно-бледное, с ввалившимися щеками. Фокс затруднился бы назвать двадцатилетнего Эллиота писаным красавцем, но на нынешних глянцевых снимках красовался мужчина с гладко выбритым, волевым подбородком, лучезарным взглядом, здоровым румянцем во всю щёку, причёской волосок к волоску, ослепительно белозубой улыбкой, в безукоризненно отглаженной сорочке и при галстуке. Эллиот занимал должность в управляющей компании и предположительно был взят на это место за «безупречное исполнение должностных обязанностей и выдающиеся достижения в сфере благотворительности». Фокс переписал телефонный номер, затем встал, потянулся и пошёл на кухню заварить чаю.

В шесть часов Фокс включил телевизор, но сегодня последние новости представлял другой диктор. Тогда он вернулся за стол ещё на час, позвонил сестре, чтобы доложить ей, что навещал папу в пансионе, в очередной раз вступил с ней в пререкания, потом открыл баночку консервированного тунца и съел его, размешав с горчицей и майонезом.

В половине девятого раздался телефонный звонок. Это был Тони Кай.

– Выкладывай, – сказал Фокс.

– Они засекли его, – прорычал Тони. Джо Нейсмиту не удалось смешаться с толпой в «Снопе пшеницы».

Фокс надул щёки и с шумом выпустил воздух.

– Но ему удалось хоть что-нибудь выяснить?

– Не скажу, что там народу было битком, но они сидели за столиком, а ему приходилось держаться у барной стойки – в добрых десяти футах от них.

– Так что же произошло?

– Он уверяет, что это Хелдейн. Сначала, мол, тот всё посматривал в его сторону, а потом что-то шепнул остальным. Затем к нему подскакивает Скоулз и громко приказывает Джо проваливать к чёртовой матери. Потом в баре наступает гробовая тишина – все знают нашего Джо, и Джо догадывается, что сейчас его подымут на смех…

– Эта затея с самого начала была обречена на провал, – сказал Фокс.

– Но я всё равно считаю, что Джо сел в лужу.

– Правильно я понимаю, что он слышит наш разговор?

– Мы оба сидим в «мондео» на обочине улицы. В пятидесяти ярдах от чёртова паба.

– Имеет ли смысл попытаться упасть им на хвост?

– Нет, если мы не сможем подслушать, о чём они говорят, – заявил Тони.

Тогда ладно. В таком случае можете спокойно отправляться по домам. Да, и передай Джо мою благодарность. Попытка не пытка.

– Фокси передаёт тебе спасибо за дырку от бублика, – передал Тони удручённому Нейсмиту.

– Ты жестокий человек, Тони Кай.

– Жестокий, но справедливый, согласись.

Фоксу только и оставалось, что пожелать коллеге доброй ночи.