Текст книги "Контракт с Господом (ЛП)"
Автор книги: Хуан Гомес-Хурадо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)
НА БОРТУ "БЕГЕМОТА“. Среда, 12 июля 2006 года. 09.47
Пролив Акаба, Красное море
Андреа проснулась в медицинском отсеке судна – в просторном помещении с парой коек, несколькими стеклянными шкафами и столом. Прошлой ночью обеспокоенная доктор Харель заставила ее остаться здесь. Доктор, должно быть, почти не спала, потому что когда Андреа открыла глаза, то увидела ее спину у письменного стола. Она читала книгу и маленькими глотками отхлебывала кофе. Андреа шумно зевнула.
– Доброе утро, Андреа. Вы чуть не пропустили мою прекрасную страну.
Андреа поднялась с кровати, потирая глаза. Она смотрела лишь на стоящий на столе кофейник. Доктор Харель забавлялась, наблюдая, как кофеин начинает оказывать свое магическое действие на тело журналистки.
– Вашу прекрасную страну? – спросила Андреа, когда уже была в состоянии говорить. – Мы в Израиле?
– Строго говоря, мы в иорданских водах. Давайте выйдем, и я вам покажу.
Когда они вышли из медблока, дверь которого находилась неподалеку от левого борта, Андреа подняла лицо к солнцу. Стоял жаркий день. Девушка с удовольствием вздохнула и потянулась, раскинув руки, до сих пор одетая в пижаму. Доктор Харель оперлась на борт и язвительно произнесла:
– Осторожно, не свалитесь за борт.
Андреа вздрогнула, осознав, как же ей повезло, что она осталась в живых. Прошлой ночью, возбужденная после спасения и стыдясь своего вранья о том, что она упала, она так и не успела почувствовать страх. Но сейчас, при свете дня, в ее разуме, как порыв мрачного ветра, пронеслись шум винтов и холодная чернота воды. Она попыталась сосредоточиться на прекрасном пейзаже перед глазами.
"Бегемот" медленно приближался к пристани в сопровождении маленького лоцманского судна порта Акабы. Харель указала на нос судна.
– Это Акаба, Иордания. А вон там – Эйлат, Израиль. Обратите внимание, эти два города – словно зеркальные отражения.
– Вы правы, тот город прекрасен. Но все же не красивее того, что по эту сторону.
Док слегка покраснела и отвела глаза.
– С воды плохо видно, – поспешно проговорила она, как будто за что-то извиняясь. – Зато с самолета вид открывается совершенно потрясающий. Пролив имеет почти идеально квадратную форму, в восточном углу которого находится Акаба, а в западном – Эйлат.
– Кстати говоря. Почему мы не полетели самолетом?
– Потому что эти раскопки в какой-то степени нелегальные. Мистер Кайн хочет заполучить Ковчег и перевезти его в Соединенные Штаты. Однако правительство Иордании никогда на это не согласится. Поскольку официально наша задача – разведка фосфатного месторождения, то мы должны были прибыть морем, как и все остальные в подобных случаях. В Акабском заливе ежедневно загружаются сотни тонн фосфатов и отправляются по всему миру. Официально мы – всего лишь скромные геологоразведчики. А кроме того, мы везем в трюме всё оборудование и транспорт.
Андреа задумчиво кивнула и снова погрузилась в созерцание безмятежного побережья. Она взглянула в сторону Эйлата. Вокруг шныряли тучи прогулочных яхт, словно белые голубки вокруг зеленого гнезда.
– Я никогда не была в Израиле.
– Вы обязательно должны там побывать, – печально улыбнулась Харель. – Это необыкновенно красивая страна. Пустыня, превращенная в сад. Земля песка и крови.
Журналистка пристально посмотрела на Харель. Вьющиеся волосы и смуглое лицо доктора при таком освещении стали еще красивей, словно мелкие дефекты исчезали, когда она смотрела на свою родину.
– Мне кажется, я понимаю, что вы хотите сказать. Док.
Андреа вынула из кармана пижамы мятую пачку "Кэмела" и закурила.
– Не стоило спать с сигаретами.
– Разумеется. А также мне не стоит пить, курить и подставляться под пули террористов.
– Я думаю, у нас с вами больше общего, чем может показаться.
Андреа в удивлении уставилась на Харель, пытаясь понять, что та хотела сказать своей последней фразой. Докторша протянула руку и взяла из пачки сигарету.
– Ах, Док! Вы даже не представляете, как вы меня обрадовали.
– И чем же?
– Вы не представляете, какое для меня удовольствие – видеть курящего врача. Я просто счастлива, когда вижу хотя бы маленькие трещинки в непрошибаемой броне чьей-то непогрешимости.
Харель рассмеялась.
– А вы мне нравитесь. Сожалею, что вы оказались в такой ситуации.
– В какой? – подняла брови Андреа.
– Я имею в виду вчерашнее покушение.
Журналистка так и застыла на месте с открытым ртом и недонесенной до него сигаретой.
– Кто вам сказал, что это было покушение?
– Фаулер.
– Кому еще об этом известно?
– Больше никому. Но я рада, что мне об этом сказали.
– Я его убью, – заявила Андреа, сминая сигарету о поручень. – Вы даже не представляете, какой позор я вчера пережила, какими глазами все на меня смотрели...
– Я знаю, что он просил вас никому об этом не говорить, но поверьте, мой случай всё же особый.
– Выставил меня полной идиоткой, которая даже на ногах устоять не может!
– Что ж, это ведь и вправду чуть с вами не произошло, так?
Андреа вспыхнула при воспоминаниях о вчерашнем дне, когда Харель схватила ее за футболку, чтобы она не свалилась во время приземления BA-609.
– Не волнуйтесь, – успокоила ее Харель. – Фаулер сказал мне это с конкретной целью.
– Которая известна лишь ему одному. Я не доверяю ему, Док. Мы знакомы уже некоторое время и...
– И он уже один раз спас вам жизнь.
– Как я посмотрю, вам и это известно. Кстати, я спрашиваю себя, как это он умудрился вытащить меня из воды.
– Отец Фаулер в течение многих лет был офицером военно-воздушных сил США. Он был членом элитной группы параспасателей.
– Кажется, я о ней слышала. Это ведь люди, которые занимаются поисками солдат, пропавших без вести, так?
Харель кивнула.
– Думаю, что он о вас заботится, Андреа. Вы кого-то ему напоминаете.
Андреа задумчиво посмотрела на Харель. Она упускала какую-то связь и была намерена узнать, что это. С каждым разом она всё больше убеждалась, что репортаж о поисках древней реликвии или интервью с самым странным в мире мультимиллионером – это лишь небольшие отклонения от главной темы. И вдобавок ее на полном ходу выбросили с корабля.
Чтоб мне лопнуть, если у меня есть хоть малейшее представление о том, что здесь происходит. Но ключ ко всему – Харель и Фаулер... и когда они соберутся всё мне рассказать.
– Мне кажется, вы много о нем знаете.
– Ну, отец Фаулер много путешествует.
– Побольше бы конкретики, доктор. Мир большой.
– Не очень, если постоянно перемещаться. Знаете, он был знаком с моим отцом.
– Он был весьма незаурядным человеком, – раздался голос отца Фаулера.
Обе одновременно удивленно оглянулись. Отец Фаулер стоял у них за спиной.
– Вы тут давно? – поинтересовалась Андреа. Глупый вопрос, лишь показывающий, что они говорили о том, чего отцу Фаулеру не следовало бы знать. Но тот проигнорировал вопрос, придав лицу серьезное выражение.
– У нас есть срочное дело.
ОФИС "ГЛОБАЛИНФО“. Среда, 12 июля 2006 года. 01.59
Соммерсет-авеню, Вашингтон
Агент ЦРУ вел перепуганного Орвилла Уотсона через вестибюль в его выжженный офис. Там еще витал в воздухе дым, но хуже всего был запах сажи, грязи и трупов. Ковер на полу покрывал сантиметровый слой мутной воды.
– Осторожней, мистер Уотсон. Мы отключили электричество, чтобы избежать замыкания. Придется справляться с помощью фонарей.
В мощном свете своих фонарей Орвилл и агент прошли по коридору. Молодой человек не мог поверить собственным глазам. Каждый раз, когда фонарь освещал перевернутый стол, обугленное лицо или еще дымящуюся стопку бумаг, его охватывало желание разрыдаться. Это же его работники. Это его жизнь. А в это время агент – Орвилл считал, что это тот самый, с которым он разговаривал по телефону, как только вышел из самолета, хотя и не был в этом уверен – рассказывал ему кошмарные подробности происшествия. Орвилл молча стиснул зубы.
– Нападавшие с оружием вошли через главный вход. Они застрелили секретаря в приемной, перерезали телефонный провод и начали стрельбу. К сожалению, все находились на рабочих местах. Их было восемнадцать, правильно?
Орвилл кивнул. Его наполненный ужасом взгляд был прикован к янтарному ожерелью Ольги, бухгалтера. Орвилл подарил его девушке на день рождения всего две недели назад. Свет придавал камням призрачное сияние. В темноте Орвилл едва угадывал обугленные руки, скрюченные, подобно когтям.
– Убили всех, хладнокровно, одного за другим. Им некуда было бежать. Единственный выход из офиса – через главную дверь, а всё помещение имеет площадь... примерно сто пятьдесят квадратных метров? Им негде было спрятаться.
Конечно. Потому что Орвилл обожал открытые пространства. Весь офис представлял собой свободное помещение, обрамленное стеклом, сталью и розовым деревом. Здесь не было ни дверей, ни перегородок. Только свет.
– Закончив, они установили в шкафу бомбу, а другую у двери. Взрывчатые вещества кустарного изготовления. Не особо мощные, но достаточно, чтобы поджечь помещение.
Сервера. Оборудование стоимостью в миллионы долларов и миллионы ценнейших данных, накопленных за все эти годы, всё потеряно. В прошлом месяце они обновили систему архивирования и резервных копий на дисках Blu-ray. Записали две сотни дисков, больше десяти терабайт информации, которая хранилась в несгораемом сейфе... теперь открытом и пустом. Откуда, черт возьми, они знали, где искать?
– Бомбы привели в действие с помощью мобильных телефонов. Мы считаем, что нападение длилось не больше трех минут, максимум четыре. Когда кто-то позвонил в полицию, террористы уже находились далеко.
Офис в одноэтажном здании, в отдаленном от центра квартале, окруженном лишь мелкими частными магазинчиками и кафе "Старбакс". Превосходное место, чтобы работать спокойно и с удобством. Не вызывая подозрений. Без свидетелей.
– Первые полицейские, прибывшие на место, оцепили улицу, сообщили пожарным и отогнали зевак. Потом прибыла наша группа, чтобы оценить размер ущерба. Публике мы заявили, что был взрыв газа и погиб один человек. Никто не должен знать, что здесь сегодня произошло.
Это могли осуществить миллион оперативных групп. Аль-Каида, бригады мучеников Аль-Аксы, Фронт сторонников великого исламского Востока... любая из этих группировок, встревоженная деятельностью "Глобалинфо", могла бы посчитать эту резню первоочередной задачей, поскольку компания Орвилла нашла их самое слабое место: способ коммуникации. Но Орвилл подозревал здесь более глубокий и таинственный след: последнее задание для "Кайн индастриз". И еще одно имя. Очень опасное.
Хакан.
– Вам крайне повезло, что вы были в отъезде, мистер Уотсон. Теперь вам уже не о чем беспокоиться. ЦРУ берет вас под защиту.
Услышав это, Орвилл впервые с тех пор, как переступил порог, заговорил.
– Ваша дерьмовая защита – это прямой билет в морг. Даже не думайте за мной следить. Я исчезну на несколько месяцев.
– Мы не можем этого позволить, – ответил агент, сделав шаг вперед и положив руку на пистолет.
Другой он нацелил фонарь Орвиллу в грудь. В этой атмосфере дыма и смерти Орвилл в своей цветастой рубашке выглядел, как шут на похоронах викинга.
– Вы о чем это?
– В Лэнгли хотели бы поговорить с вами, сэр.
– Не сомневаюсь. И собираются выплатить мне огромную сумму. И собираются оскорбить память моих ребят, заявив, что они погибли в результате несчастного случая, а не были убиты врагами государства. Чего они делать не собираются, так это выпускать из рук источник информации, правильно? – заявил Орвилл. – Даже с риском для моей жизни.
– Ничего подобного, сэр. Мне приказали доставить вас в Лэнгли целым и невредимым. Прошу вас, подчинитесь.
Орвилл повесил голову и вздохнул.
– Хорошо. Я поеду с вами. Что мне еще остается?
Агент с явным облегчением улыбнулся и отвел фонарь в сторону.
– Вы не представляете, как я рад это слышать. Мне бы крайне не хотелось уводить вас в наручниках. В конце концов, вы...
Он опомнился уже слишком поздно. Орвилл навалился на него всем своим весом. В отличие от агента, молодой калифорниец не прошел курс рукопашной, не овладел военным искусством, не знал пяти способов убийства голыми руками. Единственным насилием, с которым он сталкивался за всю свою жизнь, были компьютерные игры.
Но что можно поделать против ста девяти килограммов чистого отчаяния и ярости, которые пригвоздили агента к упавшему столу. Агент рухнул на стол, сломав его пополам. Он пытался развернуться и дотянуться до оружия, но Орвилл оказался проворнее. Он наклонился над агентом и ударил того фонарем в лицо. Руки агента расслабленно упали, и он затих.
Орвилл испуганно схватился руками за голову. Всё зашло слишком далеко. Всего два часа назад он спускался с борта своего личного самолета и чувствовал себя хозяином мира. А сейчас бьет агента ЦРУ. Может, даже убил.
Он быстро проверил пульс на шее агента и убедился, что тот жив. Хоть в этом повезло.
Ладно, стоп. Думай. Выйти отсюда. Найти убежище. И прежде всего, успокоиться. Чтобы тебя не сцапали.
С его-то тушей, с волосами в хвостике и в гавайской рубашке он далеко не уйдет. Он подошел к окну и наметил план действий. У двери пожарные пили воду и погружали зубы в сочные апельсины. То, что нужно. Орвилл вышел через дверь с уверенным видом и приблизился к установленной у окна перегородке. Пожарные побросали на нее свои куртки и каски, которые на этой жаре казались слишком тяжелыми, и теперь посмеивались за его спиной. Молясь, чтобы его не заметили, Орвилл схватил куртку и каску и повернулся, намереваясь опять войти в офис.
– Эй, приятель!
Орвилл беспокойно оглянулся.
– Это вы мне?
– Ясное дело, вам, – сказал один из пожарных со злобным выражением лица. – И куда это вы собрались вместе с моей курткой?
Давай же, ответь. Отбей мяч. И убедительно.
– Слушайте, нам нужно осмотреть серверную, и агент подумал, что предосторожность будет не лишней...
– Вам мама не говорила в детстве, что прежде чем хватать чужие вещи, надо спросить разрешения?
– Простите. Я могу их одолжить?
Пожарный расслабился и улыбнулся.
– Ну конечно же. Посмотрим, подойдет ли по размеру, – сказал он, распахивая куртку. Орвилл засунул руки в рукава. Пожарный застегнул куртку и одел на него каску. От исходящего от одежды запаха пота и сажи Орвилл сморщился. – Отлично сидит, правда, ребята?
– Вы прямо настоящий пожарный, если не считать сандалий, – сказал другой, показывая на ноги Орвилла.
Все заулыбались.
– Спасибо, большое спасибо. Позвольте угостить вас соком в качестве извинения, ладно?
Когда Орвилл уже поставил ногу на порог, сзади раздались аплодисменты. Он пробежал двести метров, отделяющие его от заграждения, из-за которого пара десятков зевак и несколько (совсем немного) телекамер пытались выяснить что-то о происшествии. С такого расстояния оно и правда казалось всего лишь взрывом газа, и Орвилл подозревал, что вскоре все разойдутся. Он сомневался, что сообщение об этом событии займет хоть одну минуту в новостях. Даже и половины колонки в "Вашингтон пост" не будет. Но сейчас перед ним стояла более насущная проблема: выйти отсюда.
Всё будет хорошо, пока не наткнешься на очередного агента ЦРУ. Так что улыбайся. Улыбайся.
– Привет, Билл, – обратился он к полицейскому у заграждения, поприветствовав его кивком головы, словно знал всю жизнь. – Я за соком для ребят.
– Меня зовут Мак.
– А, ну да, прости. Я тебя с другим спутал.
– Ты же с пятьдесят четвертой бригадой, да?
– Нет, с восьмой. Я Стюарт, – ответил Орвилл, показывая на бейдж с именем на нагрудном кармане куртки и молясь, чтобы полицейский не посмотрел на его ноги.
– Ладно, проходи, – сказал полицейский, слегка приподнимая ленту заграждения, чтобы Орвилл мог вылезти. – Принесешь что-нибудь поесть, ладно?
– Без проблем! – отозвался Орвилл, навсегда оставляя дымящиеся останки своего офиса и затерявшись в толпе зевак.
НА БОРТУ "БЕГЕМОТА“. Среда, 12 июля 2006 года. 10.21
Пролив Акаба, Иордания
– Я не стану этого делать, – сказала Андреа. – Это просто безумие.
Фаулер покачал головой и посмотрел на Харель в надежде на ее поддержку. Это была уже третья попытка уговорить журналистку.
– Послушай, дорогая, – сказала докторша, наклоняясь над журналисткой, которая сидела на палубе, прислонившись к стене, обнимая колени левой рукой и конвульсивно пытаясь курить с помощью правой. – Как вам сказал вчера ночью отец Фаулер, тот "несчастный случай" – доказательство, что в экспедиции есть засланный агент. Почему напали именно на вас, я пока не понимаю.
– Вы не понимаете, но для меня это важно, и очень, – пробормотала Андреа, стиснув зубы.
– Но главное в том, чтобы мы получили в распоряжение хотя бы ту же информацию, которой обладает Расселл. А они с нами делиться не собираются, это уж точно. Поэтому нужно, чтобы вы взглянули на эти папки.
– А я не могу забрать их из каюты Расселла?
– Нет, по двум причинам. Во-первых, Расселл и Кайн спят в одной каюте, поэтому за ними постоянно присматривают. А во-вторых, если даже вы войдете, это большая каюта, а Расселл просто завалил ее бумагами. Он привез с собой кучу работы, чтобы продолжать всё это время управлять империей Кайна.
– Да, но это животное... я видела, как он на меня смотрит. Не хочу оказаться рядом с ним.
– Мистер Деккер может процитировать по памяти труды Шопенгауэра. Вы точно найдете, о чем поговорить, – сказал Фаулер, в очередной раз пытаясь неудачно пошутить.
– Святой отец, это не поможет, – пожурила его Харель.
– О чем вы говорите, Док? – спросила Андреа.
– Деккер цитирует Шопенгауэра, когда нервничает. Этим он и славится.
– А я-то думала, он славится тем, что ест колючую проволоку на завтрак. Вы представляете, как он поступит, если застукает меня шпионящей в его каюте? Меня отсюда выкинут.
– Андреа, – сказала Харель, удерживая ее за локоть. – Это и входило в план с самого начала. Мы с отцом Фаулером хотели поговорить с вами и убедить покинуть экспедицию и выйти в порту под каким-нибудь предлогом, но к сожалению, сейчас, когда вы знаете цель экспедиции, вам не позволят уйти по собственной воле.
Ну надо же, я заперта с самым эксклюзивным репортажем в моей жизни. И надеюсь, что эта жизнь будет не слишком короткой.
– Вы в деле, хотите вы того, или нет, мисс Отеро, – заявил Фаулер. – Ни доктор, ни я не можем приблизиться к каюте Деккера. Нас засекут гораздо раньше. А вы можете. Это маленькая каюта, и вещей там немного. Уверен, что единственные папки, которые там окажутся, и будут с информацией о миссии. Они черного цвета, с изображением медвежьей лапы на обложке.
– Почему черные?
– Деккер работал в охранной компании "Блэкуотер" [5]5
Компания "Академи", до февраля 2009 года "Блэкуотер" (Чёрная вода) – американское охранное предприятие (частная военная компания), в настоящее время является самой крупной частной военной компанией. Штаб-квартира находится в Северной Каролине, округ Карритак, на территории общины Мойок. Основные прибыли получает от участия в военных конфликтах, в основном по правительственным заказам.
[Закрыть], поставляющей хорошо натренированных наемников. Они люди не слишком творческие.
Андреа некоторое время поразмыслила. Как бы она ни боялась Моргенса Деккера, учитывая убийцу на борту, она не собиралась молча отвернуться, заняться репортажем и надеяться на лучшее. Она должна действовать, внедриться, и войти в одну команду с Харель и отцом Фаулером было не такой уж плохой идеей.
По крайней мере, это меня устраивает, пока они не встают между объективом моей камеры и Ковчегом.
– Согласна. Надеюсь только, что этот неандерталец на меня не набросится и не расчленит, а то мой призрак вернется и отправит вас обоих на тот свет к чертовой бабушке.
Андреа шла по центру коридора номер семь. План был прост. Харель обнаружила Деккера у капитанского мостика и завалила его вопросами про вакцинацию всех его людей. Фаулер стоял на стрёме, на лестнице между первым и вторым уровнем. Каюта главы наемников находилась на втором уровне. И ее дверь осталась открытой.
Уверенный мерзавец, подумала Андреа.
Скудный интерьер был почти идентичен ее каюте. Узкая койка с заправленными простынями.
Как у отца. Говенные военные.
Металлический шкаф, небольшой умывальник и стол. А на нем – стопка черных папок.
Бинго. Это оказалось так просто.
Она уже протянула руку к папкам, когда бархатный голос чуть не заставил ее сердце остановиться.
– Ну надо же, чем обязан такой честью?
НА БОРТУ "БЕГЕМОТА“. Среда, 12 июля 2006 года. 11.32
Пролив Акаба, Иордания
Андреа собрала все силы, чтобы не закричать, и с улыбкой повернулась.
– Здравствуйте, мистер Деккер. Или называть вас командир Деккер? Я вас искала.
Наемник был таким огромным и стоял так близко, что ей пришлось поднять голову, чтобы не разговаривать с его шеей.
– Просто мистер Деккер. Вам что-то нужно... Андреа?
Ага, предлог, и получше, подумала Андреа, делая улыбку еще более широкой.
– Я пришла попросить у вас прощения за ту суматоху на корме вчера вечером, когда вы сопровождали мистера Кайна.
Деккер промолчал, ограничившись лишь одобрительным бурканьем. Громила заполнял собой всю узкую дверь каюты. Он был так близко, что Андреа могла оценить в нем каждую деталь – темнеющий шрам на лице, каштановые волосы, голубые глаза, двухдневную щетину и запах одеколона.
Поверить не могу. Он пользуется "Армани". И похоже, льет литрами.
– Скажите же что-нибудь.
– Скажите сами, Андреа. Разве вы пришли не для того, чтобы принести извинения.
В документальном фильме "Нэшнл джиографик" Андреа однажды видела кобру, глядящую на морскую свинку. Теперь ситуация была очень похожа.
– Простите меня.
– Ничего страшного. К счастью, ваш друг Фаулер спас положение. Хотя вам стоит вести себя осторожней. Почти все наши беды происходят от отношений с другими людьми.
Деккер сделал шаг вперед. Андреа попятилась.
– Глубокая мысль. Это Шопенгауэр?
– А, так вы знакомы с классиками. Или, может, на борту судна вам давали особые уроки?
– Я всегда была самоучкой.
– Что ж, великий учитель сказал: "Смотрите человеку в лицо, потому что оно скажет гораздо больше, чем слова". А я вижу, что у вас лицо виноватое.
Андреа скосила глаза на папки, немедленно об этом пожалев. Ей следовало избегать подозрений. Но было уже поздно.
– Великий учитель также сказал: "Человек принимает границы собственного поля зрения за границы мира".
Деккер обнажил зубы в довольной улыбке.
– Это уж точно. Так что вы лучше подготовьтесь, примерно через час мы высаживаемся на берег.
– Да, конечно. С вашего позволения, я пойду, – сказала Андреа, показав на дверь.
Сначала Деккер не сдвинулся с места. Потом кирпичная стена его тела немного сместилась, и журналистка смогла втиснуться в щель между столом и наемником.
То, что произошло после этого, Андреа всегда вспоминала, как свою величайшую хитрость, гениальный трюк, чтобы вытянуть информацию прямо из-под носа Деккера. Но реальность была куда более прозаичной.
Она споткнулась.
Правая нога девушки зацепилась за левую ногу Деккера, который не сдвинулся ни на миллиметр. Андреа же потеряла равновесие и завалилась навзничь, оперевшись о стол, чтобы не удариться головой о его край. Содержимое папок рассыпалось по полу.
Андреа изумленно посмотрела на пол, а потом на Деккера, который с сопением глядел на нее.
– Ой!
– ...так что я пробормотала извинения и убежала. Если бы вы видели, с каким лицом он на меня смотрел. Никогда не забуду.
– Простите, что не смогли его задержать, – сказал отец Фаулер, покачивая головой. – Должно быть, он спустился с капитанского мостика по другому трапу.
Все трое снова собрались в медблоке. Андреа сидела на кровати, а Фаулер и Харель встревоженно на нее смотрели.
– Я даже не слышала, как он вошел. Кажется совершенно невероятным, что человек таких габаритов может двигаться настолько бесшумно. И все усилия были напрасны. Кстати, большое спасибо за цитату из Шопенгауэра, святой отец. На секунду она его сразила.
– Не за что. Это довольно скучный философ. Я с трудом вспомнил хоть одну цитату.
– А вы, Андреа, помните что-нибудь из того, что высыпалось из папок на пол? – вмешалась Харель.
Андреа закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться.
– Там были фотографии пустыни, какие-то планы, похоже, зданий... не знаю, всё было вверх тормашками, и повсюду сделаны пометки. Единственная папка, которая отличалась от остальных, была желтой с красным логотипом.
– С каким? – спросила Харель.
– А вам на что? – буркнула Андреа.
– Вы удивитесь, сколько войн было выиграно благодаря всяким незначительным деталям.
Андреа снова сконцентрировалась. У нее была превосходная память, но она смотрела на разбросанные по полу бумаги лишь пару секунд и была в возбужденном состоянии. Она зажала пальцами кончик носа и крепко зажмурила глаза – в общем, совершила все странные и бесполезные ритуалы. Как раз когда она уже решила, что ничего не вспомнит, в голове возник образ.
– Птица. Судя по глазам, сова или филин. И с распростертыми крыльями.
Фаулер улыбнулся.
– Нечто необычное. Возможно, это пригодится.
Священник подошел к чемоданчику, который принес с собой, достал оттуда мобильный телефон, выдвинул толстую антенну и включил аппарат перед лицом двух изумленных женщин.
– Я думала, что контакты с внешним миром запрещены, – сказала Андреа.
– Именно так. Если нас застукают, то мы влипнем в неприятности.
Фаулер внимательно изучал экран мобильного, ожидая, пока установится связь. Это был спутниковый телефон Глобалстар, он не использовал обычные сети, а соединялся напрямую со спутниками. В подобных моделях зона покрытия составляла 99% поверхности земли.
– Поэтому нам необходимо выяснить что-нибудь именно сегодня, мисс Отеро, – заявил священник, набирая по памяти номер. – Сейчас мы находимся вблизи городской застройки, и сигнал с корабля затеряется среди множества сигналов из Акабы. Когда же мы окажемся в зоне раскопок, пользоваться телефоном станет рискованно.
– Но что...
Фаулер прервал Андреа, подняв палец. Соединение установилось.
– Альберт, нужна одна услуга.
