Текст книги "Ковчег огня"

Автор книги: Хлоя Пэйлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

Глава 20

Холодный дождь пролился на равнину, заросшую вереском.

«Строчка прямиком из романа Викторианской эпохи», – угрюмо подумал Кэдмон, приоткрывая занавеску. Вот только никакого вереска не было, за окном гостиничного номера простиралась заасфальтированная стоянка, огороженная кирпичными стенами восемь футов высотой и двенадцатиэтажным административным зданием прямо напротив.

– Да, какая же у нас интересная жизнь, – пробормотал он, отпуская занавеску и отходя от окна.

После того как «бумага» одержала верх над «камнем», они с Эди покинули Вашингтон на метро и поселились в гостинице «Холидей-Инн» на противоположном берегу реки, в Арлингтоне, штат Виргиния. С тех пор прошло уже два часа, но Кэдмон по-прежнему пытался разобраться в кошмарной цепочке событий, которая привела их в этот одноцветный гостиничный номер с непривлекательным видом из окна.

Он посмотрел на свою спутницу. Эди Миллер лежала на двуспальной кровати, свернувшись клубком и уставившись в пустоту. Его взгляд задержался на ней дольше, чем допускали правила приличия, Кэдмон решил, что она похожа на георгин, увядший на морозе.

Отчаянно нуждаясь в освежающем пунше, он прошел на кухню – номер был оснащен кофеваркой, микроволновой печью и крошечным холодильником, – и откупорил бутылку: джин и тоник они купили в винном магазине в конце улицы.

– Что ты делаешь? – с сонным выражением лица оторвала голову от подушки Эди.

– Я решил приготовить себе джин с тоником.

«Георгин» тотчас же оживился.

– Приготовь два.

Держа стакан в руке, Кэдмон подошел к кровати. Словно издеваясь над бедственным положением, кубики льда весело зазвенели о стеклянные стенки.

– Извини, но лайм только что закончился, – сказал он, протягивая наполовину полный стакан.

Сбросив босые ноги на пол, Эди уселась на кровати, зажимая стакан обеими руками.

– Сейчас нам меньше всего нужно переживать о сбежавшем лайме.

– Точно.

Несмотря на ощущение относительной безопасности, Кэдмон подозревал, что за ними охотится противник, настроенный очень решительно. И хотя главный приз, «Камни огня», похищенные из музея Гопкинса, находился в руках врагов, они стремились во что бы то ни стало стереть все следы кражи.

Но почему?

Этот вопрос не выходил у Кэдмона из головы на протяжении последних двух часов. Ни он сам, ни Эди Миллер не смогут опознать убийцу Джонатана Паджхэма. И им неизвестно нынешнее местонахождение наперсника, украшенного драгоценными камнями.

Так чем же объясняется эта кровавая охота?

Упорство врага говорило о том, что он ни за что не собирался предавать огласке тот факт, что по прошествии нескольких тысяч лет вновь обнаружены числившиеся пропавшими знаменитые «Камни огня». И если это так, мотив становился очевиден. Несомненно, врагами движет какая-то высшая цель, а не просто жажда наживы.

Погруженный в раздумья, Кэдмон слишком поздно сообразил, что опустошил стакан.

Поосторожнее, старина. Ты уже поразил дракона.

Не в силах оставаться на месте, Кэдмон поставил стакан на тумбочку. Алкоголь манил его именно тогда, когда он меньше всего этого ожидал.

Болтая босыми ногами, Эди недоуменно посмотрела на него. Не в силах подобрать нужные слова, Кэдмон вернул ее взгляд, наслаждаясь видом длинных темно-каштановых кудрей, обрамляющих лицо и плечи буйным нимбом. Восхищение женскими прелестями является одним из тех простых удовольствий, которые позволяют человеку на время забыть про невзгоды. Он опустил глаза. Эди сняла мешковатую куртку, и теперь ее соски заметно проступали сквозь тонкую ткань шелковой блузки подобно спелым вишенкам.

– В чем дело?

Пойманный с поличным, Кэдмон быстро отвернулся к телевизору, стоявшему в противоположном углу номера. Чувствуя, как по щекам разливается тепло, схватил пустой стакан и картинно покрутил кубики льда, скопившиеся на дне.

Будь проклята эта женщина, такая наблюдательная и так откровенно выражающая свои наблюдения.

Внезапный стук в дверь высек искру обоюдной тревоги.

– Ты не думаешь, что это?..

– Нет, не думаю, – ответил Кэдмон, решительно направляясь к запертой двери.

Быстрый взгляд в глазок подтвердил то, что он уже знал: пришел коридорный. Это вмешательство оказалось как нельзя кстати – комната была буквально захлестнута сексуальным напряжением.

Ну же, а ты что ожидал, устраиваясь в одном номере с очаровательной американкой?

Отперев дверь, он встретил коридорного любезным кивком. Молодой парень протянул ему бумажный пакет, украшенный ярким логотипом «Холидей-Инн». Прежде чем принять у него пакет, Кэдмон сунул руку в карман брюк и извлек несколько смятых банкнотов. Совершив обмен, закрыл дверь и запер ее на ключ.

Неловко улыбаясь, все еще стесняясь своей недавней оплошности, он поднял пакет в воздух.

– Я несу подарки, любезно преподнесенные радушными хозяевами.

Эди похлопала ладонью по кровати, указывая место рядом с собой.

– Подсаживайся сюда, и давай посмотрим, чем нас порадовали.

Не зная, как отнестись к этому приглашению, Кэдмон послушно повиновался. Он понимал, что после пережитого шока каждый человек ведет себя по-своему. Одни ищут забвения в алкоголе, другие прибегают к наркотикам, а многие обращаются к сексу. Сам Кэдмон предпочитал первое, поскольку второе его никогда не интересовало, а относительно последнего – он не был уверен в своих чувствах. Хотя и находил Эди Миллер привлекательной, у него не было ни малейшего желания воспользоваться ситуацией.

Он вывалил содержимое пакета на кровать.

– Один тюбик зубной пасты, две зубных щетки, лосьон для рук, крем для бритья, бритва и, увы, только одна расческа. Боюсь, расческой нам придется делиться.

– Да мне, в общем, не привыкать делиться.

Кэдмон заключил, что это брошенное мимоходом замечание обусловлено тем, что за номер было заплачено промокшей стодолларовой бумажкой, извлеченной из «шпинатного фонда». Озабоченный тем, что все перемещения средств по электронным системам будут отслеживаться, Кэдмон наложил мораторий на кредитные карточки. Убежденный в том, что его номер в «Черчилле» также под наблюдением, он позвонил в гостиницу и попросил сложить его вещи и убрать их на хранение до тех пор, пока он их не заберет. Также позвонил агенту по рекламе и предупредил ее, что вылетает ночным рейсом в Париж. Если ее спросят, она направит погоню по ложному следу.

– Будь так любезен… – Эди потрясла пустым стаканом, показывая, что хочет повторить.

– С превеликим удовольствием.

Встав с кровати, Кэдмон прошел к импровизированному бару в противоположном углу комнаты, по пути прихватив и свой стакан.

Молчание действовало на нервы, и он постарался сосредоточиться на приготовлении коктейлей. Справедливо беспокоясь о том, как бы не переступить невидимую черту, и в то же время озабоченный тем, что его спутница отнесется к этому благосклонно, джина он налил поменьше. Не находя, о чем еще говорить, отдал стакан Эди и сказал, чокаясь:

– Будем здоровы!

– На самом деле в нашем случае больше подходит «будем живы», ты не находишь? – Эди угрюмо поднесла стакан к губам.

– Лично я во всем этом предпочитаю подход «стакан наполовину полон».

– Тебя нисколько не волнует то, что твой друг был убит?

– Конечно, волнует, – возразил Кэдмон, не желая вести этот разговор с едва знакомой женщиной. – Однако опыт научил меня, что боль станет только хуже, если я позволю себе потонуть в ней.

– А я, значит, именно это и делаю, тону в боли?

– Нет, не тонешь. Тонуть – это когда забываешь добавить тоник. – Кэдмон знал это, как никто другой. Надеясь поднять настроение, он добавил: – Его прозвище было «Меркуриофил Англикус».

– Я так понимаю, ты говоришь о докторе Паджхэме.

– Падж никогда не помнил, как кого зовут.

– Вероятно, потому, что был чересчур поглощен собственной значимостью. – Не успели эти слова слететь у нее с языка, как Эди зажала рукой рот. – Господи, это просто ужасно! Извини. – И тут же рассмеялась: – Я не говорила, что, когда выпью, становлюсь очень противной? Так что же означает «Меркурио Как-там-его»?

– В переводе с латинского, «английский любитель ртути».

Продолжая улыбаться, Эди подняла брови.

– Гм, очень странно. Интересно, действительно ли мне хочется узнать происхождение такого странного прозвища?

Наслаждаясь этой глупой игрой, Кэдмон изобразил негодование.

– Смею заверить, что история эта далеко не такая колоритная, как ты вообразила. Просто в алхимии ртуть занимает особое место. В древности она считалась потаенной сутью всего во всех вещах.

У Эди вытянулось лицо.

– О, ну и пожалуйста. Наверное, в Оксфорде специально учат, как ставить на место нас, маленьких простых людей.

– Ты всегда бываешь такой откровенной?

– Не всегда. – В ее карих глазах сверкнула хитрая искорка. – Я действительно хочу спать.

Закинув голову назад, Кэдмон рассмеялся. Оригинальный юмор Эди нравился ему все больше и больше.

– Знаешь, это же какое-то безумие, – сказала она, внезапно снова становясь серьезной. – Кровь, убийства, и все из-за какого-то древнего наперсника.

Подойдя к полосатому креслу с высокой спинкой напротив кровати, Кэдмон уселся в него.

– «Камни огня» – это гораздо больше, чем «какой-то древний наперсник».

– Ты что-то говорил о том, что наперсник был якобы изготовлен Моисеем по указаниям самого Бога.

– Так утверждают многие богословы.

– Неужели ты правда веришь, что наперсник был сделан по божественному вдохновению?

– На самом деле я считаю, что у этого наперсника гораздо более… – он остановился, не желая оскорблять религиозные чувства Эди, – запутанноепроисхождение, чем это изложено в Ветхом Завете.

– Вот как? И что именно ты имел в виду под словом «запутанное»? – Она подобрала ноги под себя. – Я полагала, тут все просто: Моисею предстояло надеть наперсник, чтобы повелевать – как ты выразился? – «космической мощью», заключенной в Ковчеге Завета.

– И тут встает вопрос… где Моисей овладел такими навыками? Я давно подозревал, что Моисей был не простым египтянином, а придворным чародеем фараона.

– Моисей, тот самый человек, который увел евреев из плена и оставался на протяжении сорока лет предводителем иудейских племен, скитавшихся по пустыне? И вот этотМоисей был египетским чародеем?

Кэдмон молча кивнул.

– Знаешь, что я думаю, Кэдмон Эйсквит? Я думаю, что ты объелся макарон. Начнем с того, что египтяне были язычниками. Они поклонялись – сколько их там было? – двумстам богам.

– На самом деле богов было гораздо меньше, – спокойно поправил ее Кэдмон, прекрасно сознавая, что теория, которую он собирался сейчас изложить, вызовет негодование многих верующих. – Полагаю, ты удивишься, узнав, что древние египтяне первыми пришли к монотеизму. Известный как культ Атона, он в течение нескольких десятилетий был государственной религией. Фараон Эхнатон официально объявил, что Атон является единственным Богом на небесах. – Подавшись вперед, он оперся руками на колени: сейчас ему предстояло изложить ключевой аргумент своей позиции. – Атон был не верховным Богом, а единственнымБогом. Далее, я уверен, что Моисей, или Тутмос, как он был известен при дворе фараона, не только сам являлся ярым последователем религии Атона, он объединил культ Атона с верованиями спасающихся бегством иудеев.

Эди смотрела на него широко раскрытыми глазами, похожими на блюдца.

– Ты хочешь сказать, что Иегова и египетский бог Атон – это одно и то же?

Глава 21

Не желая погружаться в эти мутные глубины, Кэдмон сознательно дал уклончивый ответ:

– Я только говорю, что две религии во многом пересекаются между собой.

– Например?..

– Например, взять хотя бы Десять заповедей, подозрительно похожих на требования к поведению, выдвинутые в египетской «Книге мертвых», труду, созданному значительно раньше библейской книги Исхода. И не будем забывать обрезание, мягко сказать, очень необычную практику. Известно ли тебе, что в Египте обрезание было обязательным ритуалом среди членов царской семьи и ближайших придворных? В числе других совпадений – запрет на высеченные изображения, наследственное жречество, жертвоприношение животных и использование золотых ковчегов для хранения могущества и величия очень ревнивого бога. – Изложив свои доводы, Кэдмон скрестил руки на груди. – Согласись, все эти совпадения заставляют призадуматься.

– Да, ну а сейчас мне нужно перевести дух и призадуматься, поскольку я до сих пор никак не могу привыкнуть к тому, что Моисей был египетским чародеем. – Эди шумно отхлебнула джин с тоником, поперхнувшись кубиком льда. – Извини, Кэдмон, но мне трудно свыкнуться с тем, что иудаизм происходит от какой-то давно забытой египетской религии.

– Я имел в виду не иудаизм в его современном виде, оформившийся в основном в шестом веке до нашей эры в период вавилонского пленения. Я говорил о той иудейской религии, которая существовала в промежуток между Исходом и вавилонским пленением, на протяжении приблизительно семисот лет.

– Итак, что было раньше – поклонение Атону или поклонение Иегове?

– Ха, извечный вопрос о курице и яйце! Я считаю, что точно так же, как религиозные воззрения римлян повлияли на раннее христианство, порабощенные иудеи оказали воздействие на египтян, возможно даже, вдохновив поклонение Атона. В Священном Писании упоминается, что Моисей «научен был всей мудростью Египетской». [12]12
  Деяния, 7:22.


[Закрыть]

– А что именно это означает – «всей мудростью Египетской»?

Вопрос был очень объемным, и Кэдмон задумался, прежде чем ответить.

– В Египте для образованного человека обязательным было изучение кристаллов и металлов, некромантии, а также искусства предвидения. Чем и воспользовался Моисей, создавая знаменитые «Камни огня».

– Но я видела наперсник своими собственными глазами. Это же просто… – Эди пожала плечами, – просто двенадцать камней и кусочки золота.

– Да, но именно эти камни и придают «Камням огня» их могучую силу.

– Ну, хорошо, сдаюсь. Что такого особенного в этих двенадцати камнях?

– Вместо предисловия к ответу позволь напомнить, что драгоценные камни не являются инертными, неодушевленными предметами, каковыми их считает большинство людей. На самом деле они, как и кристаллы, служат проводниками энергии. В восточной культуре эта энергия известна как «ци».

– У меня есть одна подруга, которая помешана на кристаллах. Она клянется, что, если достаточно долго подержать кристалл в руке, начинаешь чувствовать пульсирующую вибрацию. Лично я считаю, что это уже чересчур.

– Ты изменишь свою точку зрения, если вспомнишь, что кристаллы используются для усиления радиоволн – это явление называется пьезоэлектричеством. Точно так же ученые применяют драгоценные камни и кристаллы для выработки и преобразования энергии. Моисей, верховный жрец, посвященный в тайны Древнего Египта, использовал свои обширные познания в драгоценных камнях и кристаллах, создавая «Камни огня». Я даже пойду дальше и скажу, что наперсник – это не что иное, как верх древних технологий, каждый камень был специально отобран из-за его уникальных вибрационных свойств.

Услышав это, Эди презрительно фыркнула.

– Ты шутишь, правда? Едва ли можно назвать старый наперсник технологическим чудом.

– Ха, но все обстояло именно так, и, быть может, обстоит так и по сей день. Только потому, что на нем не написано слово «Сони», он не становится менее сложным инструментом, чем сотовый телефон у меня в нагрудном кармане, – возразил Кэдмон, похлопав себя по вышеназванному карману. – «Камни огня» даже по меркам двадцать первого века являются настоящим шедевром.

Задумавшись над этим на какую-то долю секунды, Эди ограничилась ничего не выражающим «гм».

Протянув руку к тумбочке, разделяющей две двуспальных кровати, Эди схватила бело-розовый пакет с печеньем. Разорвав упаковку обеими руками, она выдвинула коробку с коричневым печеньем фабричного производства и угостила Кэдмона.

– Нет, благодарю, – вежливо отказался тот.

Ее губы изогнулись в насмешливой улыбке.

– О, ну же, Кэдмон, попробуй, тебе понравится.

Осознав, как же легко был соблазнен Адам, Кэдмон взял печенье с кремом и, откусив кусок, заметил:

– Довольно вкусно.

Ловким движением рук Эди разломила свое печенье надвое, после чего, к бесконечному изумлению Кэдмона, наблюдавшего за происходящим в мертвенном оцепенении, слизнула белый крем языком.

– Так, предположим на минуту, что Моисей был египетским жрецом. С какой стати ему было выводить ватагу еврейских рабов из Египта?

– Твой вопрос предполагает, что Египет покинули евреи, и только евреи.

– Ну а кто еще мог уйти вместе с ними?

– Все те, кому угрожала смертельная опасность. – Подождав, чтобы она осмыслила его слова, Кэдмон продолжил: – В частности, весь двор Эхнатона.

– Ну-ка, еще раз? – Эди от удивления даже опустила недоеденное печенье.

– Ты должна понять, что когда Эхнатон ввел в Египте монотеистическую веру, это явилось самой настоящей религиозной революцией. В чем-то сродни тому смятению, которое наступило, когда Мартин Лютер прибил гвоздем свои тезисы. [13]13
  31 октября 1517 года Мартин Лютер прибил к дверям собора в Виттенберге свои 95 тезисов с критикой католической церкви, что считается началом Реформации.


[Закрыть]Внезапно в одночасье весь пантеон привычных богов – Изида, Сет, Осирис – оказался низвергнут.

– Насколько я понимаю, то, что одни считали новой религией, другим казалось оголтелой ересью, – догадалась Эди.

– Совершенно верно. После смерти Эхнатона последователи старой религии буквально смели царский двор. Жаждая отмщения. Можно добавить, что все упоминания об Эхнатоне и Атоне были стерты из анналов египетской истории.

– И что сталось с теми египтянами, кто сохранил верность Атону?

– Они бежали из Египта, собравшись буквально за одну ночь. Массовый исход вельмож и рабов.

– Что ж, это объясняет то место из Исхода, где говорится про иудейских рабов, во время бегства из Египта якобы забравших «вещи серебряные и вещи золотые». Черт побери, откуда у рабов могли быть такие сокровища?

Кэдмон кивнул, удивленный тем, насколько хорошо Эди знакома со Священным Писанием.

– На самом деле эти сокровища принадлежали не иудейским рабам, а египетским вельможам, которые сопровождали их во время бегства.

– Моисей повел их в страну Ханаан?

– Я так полагаю.

– Хотя, конечно, история получается замечательная, все равно нужны более веские доказательства, чтобы забыть все то, что столько лет вдалбливали мне в воскресной школе. – Эди взглянула на электронный будильник на тумбочке и объявила, соскакивая с кровати: – Пора смотреть шестичасовой выпуск новостей.

Направив пульт дистанционного управления на телевизор, она нажала кнопку включения. На экране появилась женщина в костюме с пучком светлых волос на голове:

– …повторился хаос, охвативший Вашингтон после событий 11 сентября. Посетители, пришедшие сегодня в Национальную галерею искусств, оказались под пулями террориста. Неизвестный преступник открыл огонь из пистолета в подземном переходе…

Пока ведущая продолжала зачитывать текст, на экране возникли нечеткие кадры «хаоса», очевидно снятые любителем, у которого к тому же дрожали руки, что определенно добавляло сюжету драматизма. К облегчению Кэдмона, ни его самого, ни Эди на съемке видно не было.

– Но все ведь было не так… это не террористическая атака… – с опешившим видом обернулась Эди. Схватив пульт дистанционного управления, она поспешно переключила на другой канал.

– …стрельба в подземном переходе музея стала частью скоординированной террористической атаки, в ходе которой также была взорвана заминированная машина, стоявшая в нескольких шагах от выхода на Четвертую улицу. Сообщений о погибших нет, но несколько сотрудников чрезвычайных служб получили сильные ожоги.

– О господи! – пробормотала Эди, увидев кадры с места взрыва. Она повернулась к Кэдмону, и ее глаза наполнились слезами. – Это же джип! Тот самый джип, на котором я хотела…

– Не продолжай, – строго приказал Кэдмон, не меньше ее потрясенный зрелищем обугленного дымящегося остова на экране. – По счастливой случайности нам удалось ускользнуть от демона.

– Это же чушь, и ты сам это прекрасно понимаешь! Эти люди не остановятся до тех пор, пока нас не найдут… – Эди запихнула в рот стиснутый кулак, не отрывая взгляда от экрана телевизора.

Они молча досмотрели выпуск новостей до конца. Когда начался спортивный раздел, Эди отключила звук.

– Тебе не кажется странным, что не было упомянуто об убийстве доктора Паджхэма? В музее Гопкинса три трупа, однако об этом не было сказано ни слова.

– Полагаю, трупы еще не обнаружены.

Эди решительно покачала головой, отметая это предположение.

– По понедельникам бригада уборщиков приходит в музей в четыре часа дня. Почему они… – Она ахнула: – О боже! Быть может, уборщиков тоже убили! – и, развернувшись, бросилась к телефону. – Я сейчас позвоню в полицию и, не называя себя, сообщу об убийстве доктора Паджхэма и двух охранников…

Пройдя между кроватями, Кэдмон вырвал телефон у нее из рук.

– Что ты делаешь? – возмутилась Эди.

– В наш век сохранить полную анонимность нельзя, – невозмутимым тоном проговорил он. – Нам уже известно, что в рядах местной полиции есть один «грязный» сотрудник. Связавшись с правоохранительными органами, ты тем самым выведешь врагов…

– Прямо на нас. – Эди с угрюмым лицом плюхнулась на кровать.

– У меня есть предложение получше.

– Если только речь не идет о волшебной палочке, я просто не представляю, что еще можно сделать в нашем положении.

Понимая, чем вызван этот сарказм, Кэдмон не обратил на него внимания.

– Я предлагаю заняться кибершпионажем. Пришло время перейти к решительным действиям.

– Но у нас ведь нет компьютера!

– Верно, но парень за стойкой администратора показался мне довольно любезным.