Текст книги "Ковчег огня"

Автор книги: Хлоя Пэйлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

Глава 49

Кэдмон прикрыл рот рукой, сдерживая зевок.

– Извини, никак не могу прийти в себя. Эта ночь… Впрочем, можно не говорить. Ты сама там была.

– Была, – шагая рядом с ним по Хай-стрит, ткнула его в бок Эди.

Сложив свои скудные пожитки в сумку авиакомпании «Верджин», они выписались из гостиницы сразу же после завтрака. План заключался в том, чтобы вернуться на автобусе в аэропорт «Хитроу», а там взять машину напрокат и отправиться в Годмерсхэм. Администратор сообщил им, что автобусы до аэропорта отправляются от Глостер-Грин каждые двадцать минут. Как раз сейчас Кэдмон и Эди подходили к Глостер-Грин. Они сошлись во мнении, что церковь Святого мученика Лаврентия может оказаться тупиком.

Кэдмон посмотрел на часы. Половина восьмого. Вот почему Хай-стрит была еще пустынна. Улыбнувшись, Эди прижалась к нему крепче. Кэдмон молча признал, что в том, кого желают, также пробуждается желание. Подобно большинству мужчин, терзаемых первыми муками страсти, он гадал, не слишком ли сильно увлекся Эди, поскольку его мысли постоянно возвращались к ней.

События прошлого вечера развивались так стремительно, что Кэдмон мог вызывать в памяти только отдельные краткие мгновения: тихий стук дождя по подоконнику, совсем не тихие утробные стоны и томные вздохи. Первый раунд завершился обессиленными объятиями. Второй оказался более утонченным, более соблазнительным. Они ели мандарины, лежа в кровати. Эди брызнула соком ему на живот, после чего слизнула языком янтарные капельки, повисшие в жестких вьющихся волосках, собравшихся между бедрами. Не в силах сдержаться, Кэдмон схватил ее за голову, опуская губы ниже. Последовавшее за этим наслаждение было невыносимым.

– Ты улыбаешься. И широко, должна добавить. О чем, черт побери, ты думаешь? – насмешливо взглянула на него Эди.

– Что? Я мысленно представлял себе блюдо с самыми эротическими на свете фруктами, – ответил он.

– Я слышала, вам, мужчинам, подобные мысли приходят каждые десять секунд, – засмеялась Эди. – Просто поразительно, что вы иногда можете еще что-то делать.

– Очень помогает подробно составленный список.

Эди рассмеялась еще громче.

Как уже выяснил Кэдмон, одно дело понять Эди Миллер, и совершенно другое – разобраться в ней. Детские годы ее были полны насилия и предательства. И бесконечной боли. Однако каким-то образом ей удалось выстоять.

Одним словом, он поражался ее силе.

– А что, если мы действительно обнаружим в церкви Святого мученика Лаврентия Ковчег Завета? – вдруг ни с того ни с сего спросила Эди. – Ты уже думал о том, как нам с ним поступить?

По правде сказать, он пока что не задумывался над этим, полностью сосредоточившись на том, чтобы разгадать катрены.

– Я имею в виду, мы отдадим его в музей? Или в церковь, в синагогу?

– Наверное, сначала нужно найти Ковчег и лишь затем думать, что с ним делать, – уклончиво ответил Кэдмон.

– А может быть, ты собираешься оставить Ковчег себе? – настаивала Эди, не собираясь уходить в сторону. – Прекрасный материал для твоей следующей книги.

– Черт побери! Похоже, я говорил во сне.

– Я серьезно, Кэдмон. Пока что ты так и не дал мне удовлетворительный ответ на вопрос, зачем мы ввязались в это безумное приключение.

– Пожалуй, ты сейчас вонзила гвоздь по самую шляпку. Это ведь приключение, так? Подобно древним рыцарям, я ищу знания и озарение.

– О, конечно! – Голос Эди буквально сочился насмешкой. – Отныне, сэр Говейн, я буду очень признательна, если ты будешь давать мне искренние ответы, а не консервированную чушь.

Кэдмон внутренне вздрогнул, услышав это сравнение. В ранних легендах, связанных с чашей Грааля, сэр Говейн, высокомерный и самоуверенный рыцарь, не смог осознать священную суть стоявшей перед ним миссии. У него мелькнула мысль, что Эди сознательно упомянула это имя из цикла легенд о рыцарях Круглого стола.

– Я только хочу сказать, что нам нужно хорошенько задуматься, прежде чем, как два дурака, бросаться навстречу неизвестности. А что насчет Макфарлейна и его святых воинов? – Эди тревожно взглянула на него. – Что, если мы, бродя по Годмерсхэму, наткнемся на них?

Хотя большинство религиозных сообществ много говорили и мало делали, Кэдмон понимал, что группа Макфарлейна является исключением из правил.

– Вместо того чтобы рассматривать всякие страшные сценарии, давай сосредоточимся на поисках Ковчега.

Последовало напряженное молчание. Чувствуя себя неуютно, Кэдмон притворился, что разглядывает витрины магазинов.

– Всегда можно будет обратиться в полицию, – предложила Эди, первой нарушая неловкую паузу.

– И нас тотчас же обвинят в двух убийствах, которых мы не совершали. – Кэдмон решительно покачал головой. – Нет, обращаться к органам правопорядка можно будет только в крайнем случае.

– И кто это сделает, ты или я?

– Мы ведь с тобой одна команда, разве не так? – Говоря, Кэдмон обхватил Эди за плечо, сливая воедино их бедра, руки, тела. – «Она согревает его своим теплом», – произнес он, вспоминая слова старинной английской песни.

Эди обняла его за талию и, подняв лицо, улыбнулась:

– Да. Я с тобой. Я предпочитаю любовь войне.

Глава 50

О, проклятие, как же ему хотелось ее трахнуть!

Настолько сильно, что его член был словно каменный вот уже два часа. С тех самых пор, как он благодаря видеокамере, засунутой в замочную скважину соседнего номера, оказался в первом ряду партера на представлении невероятной сексуальной оргии.

Сначала он был недоволен тем, что его отправили наблюдать за этой парочкой. Неудивительно, что Санчес ухмылялся, когда он его менял. Твою мать, кто бы мог подумать, что у этой кудрявой сучки движения опытной шлюхи? Он с огромным трудом сдерживался, чтобы не навалиться на дверь в соседний номер, словно ублюдок-пакистанец в переулке Исламабада.

Полковник любил повторять: «Похоть же, зачавши, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть». [40]40
  Послание Иакова, 1:15.


[Закрыть]

Строки из Библии помогали Бойду Бракстону сдерживать похоть. Как правило.

Сунув руку в штаны, Бойд поправил свое «хозяйство». Продавщица цветочного магазина, расставлявшая товар на витрине, бросила на него недовольный взгляд. Сверкнув глазами в ответ, он двинулся дальше, следом за Эйсквитом и женщиной, идущими в квартале впереди. Прохожих на улицах почти не было, так что следить за ними оказалось проще простого. К тому же рыжеволосый англичанин был слишком поглощен нежностями, которые нашептывал на ухо своей сучке, чтобы заметить за собой хвост.

Благодаря аппаратуре прослушивания, Бойд знал, что они направляются на автостанцию. Его задача заключалась в том, чтобы расправиться с ними до этого. Он был рад возможности исправиться после катастрофического провала в Вашингтоне четыре дня назад.

Бойд ускорил шаг.

Сердце возбужденно забилось в груди. Он с нетерпением ждал приближения этого момента. Осталось десять секунд, девять, восемь…

Глава 51

Внимательно изучая витрину, Эди увидела отразившееся в стекле резкое движение и оглянулась.

Сначала она испытала удивление, затем шок.

Это был убийца доктора Паджхэма. Меньше чем в двадцати шагах позади.

Не раздумывая, Эди резко развернулась, положила руки на плечи Кэдмону и что есть силы толкнула его с тротуара на проезжую часть Хай-стрит.

– Кэдмон, беги! – пронзительно вскрикнула она, слишком поздно замечая, что толкнула Кэдмона прямо под колеса приближающейся машины.

Недовольные гудки клаксонов. Визг тормозов.

Рассудив, что Кэдмону будет безопаснее на мостовой, чем под прицелом убийцы, Эди побежала, мельком оглянувшись назад.

Как она и надеялась, убийца, вынужденный выбирать между двумя целями, предпочел броситься за ней, а не за Кэдмоном.

Прямо впереди Эди увидела мужчину в фартуке, толкающего тележку с картонными коробками. Через мгновение мужчина скрылся в одном из зданий, выходящих на Хай-стрит. Не задумываясь, она последовала за ним и с удивлением обнаружила, что оказалась в крытом рынке. Во все стороны расходились узкие проходы. Рассыльного нигде не было видно, он словно исчез в большой черной дыре.

Чего нельзя было сказать про убийцу Паджхэма: верзила ворвался следом в крытый рынок.

Заставляя ноги шевелиться быстрее, Эди побежала по пустынному проходу. Все магазины были закрыты, в темных витринах висели рождественские украшения. «Корм для домашних животных». «Бытовая техника». «Ювелирные украшения». «Кожаные изделия». Вывески мелькали расплывчатыми пятнами.

Услышав за спиной тяжелые шаги, она в отчаянии ухватила стенд с открытками, стоящий у двери закрытого сувенирного магазина и рывком швырнула его на пол, рассыпая открытки. Воздвигнув баррикаду, устремилась дальше.

Через мгновение послышалось сдавленное ругательство, затем грохот. Судя по всему, убийца поскользнулся на открытке.

Хорошо. Хотелось надеяться, что ублюдок свернул себе шею.

Увидев впереди ощипанных и выпотрошенных птиц, подвешенных к потолку, Эди побежала в ту сторону, резко сворачивая к мясному магазину. Перемена курса привела ее в другой проход, ярко освещенный. Здесь магазины уже открылись – бакалея, овощной магазин, кафе. Однако покупателей было еще мало, и они не обращали никакого внимания на пробегающую мимо растрепанную женщину.

Эди смутно ощущала тошнотворное смешение запахов – сыр, молотый кофе, сырое мясо. Сотни ароматов слились в один неповторимый смрад. Раскрыв рот, она жадно глотнула воздух.

И наткнулась прямо на прыщавого юнца с татуировкой, несущего деревянный ящик с мороженой рыбой.

– Глупая корова! – взревел парень.

Сверкающие рыбины и куски льда взлетели в воздух, осыпав ему голову и плечи. Тотчас же последовало длинное выразительное ругательство.

С трудом удержавшись после столкновения на ногах, Эди пробормотала слова извинения и побежала дальше. Силы покидали ее, мышцы ног протестующе ныли при каждом шаге. И ей не нужно было оглядываться, чтобы знать, что убийца быстро настигает ее, ликвидируя то небольшое отставание, которое было вызвано столкновением с помощником торговца рыбой.

В десяти шагах впереди Эди увидела выход, засов на стальной двери навел ее на мысль, что он предназначен только для экстренных ситуаций. Не имея выбора, она устремилась вперед и, ударив ладонями по засову, что есть силы толкнула дверь.

Дверь распахнулась настежь.

Через мгновение Эди оказалась в узком переулке. Оглянувшись, она увидела, что вокруг ни души – только несколько грузовых машин.

– Даже не надейся, сучка!

Услышав это приказание, произнесенное скрежещущим голосом, Эди порывисто обернулась. Не успела она раскрыть рот, чтобы закричать, как убийца зажал ей рот ладонью, хватая за волосы, и одним мощным рывком привлек ее к себе.

С размаха уткнувшись ему в грудь, Эди попыталась высвободиться. Предвидя ее движение, убийца отпустил волосы и железной хваткой стиснул ее запястья. Злобно ухмыляясь, он поднял руки Эди над головой, заставляя ее привстать на цыпочки. Не имея в запасе других средств самообороны, она попыталась укусить руку, зажимавшую ей рот. Продолжая ухмыляться, убийца впихнул ее между двумя грузовиками, толкнув спиной на стену из известняка и полностью скрыв из вида.

Эди попробовала нанести удар коленом, но обнаружила, что не может пошевелить нижней половиной своего тела: убийца плотно прижался к ней бедрами.

О господи! Она была начисто лишена возможности двигаться, втиснутая в стену.

– У меня есть для тебя маленький подарок, – прошептал верзила, грубо проводя своим телом вверх и вниз по ее паху. – Очень мило, ты не находишь?

Эди посмотрела ему в лицо, замечая густую тень щетины, растопыренные ноздри, толстые губы, замечая все и вся в отчаянной попытке удержать его от того, что он намеревался сделать.

Продолжая тереться бедрами о ее тело, убийца облизал ей лицо, проведя языком от подбородка до виска:

– Девочка, сейчас я разорву тебя пополам.

Словно соль на рану, у Эди перед глазами промелькнули воспоминания из далекого прошлого.

Ужас стремительно перешел в ярость.

На этот раз она будет сражаться! Не может быть и речи о том, что она позволит этому животному взять ее силой.

Вырываясь, брыкаясь, Эди делала все возможное, чтобы освободиться. Но это было все равно что сражаться с чудовищным псом-дьяволом Цербером.

– Сука, не хочешь по-хорошему? – прорычал убийца. – Что ж, ты об этом пожалеешь.

Запоздало осознав, что своим сопротивлением она только возбуждает его, Эди затихла.

И тотчас же он перестал об нее тереться.

– Долбаная сучка! – У него на висках вздулись переплетенные вены, готовые вот-вот лопнуть.

Почувствовав, как у бандита обмяк член, Эди презрительно фыркнула ему в ладонь. Несостоявшийся насильник оторвал руку от ее рта и, стиснув кулак, собрался нанести удар.

Закрыв глаза, Эди приготовилась к неизбежному, уверенная в том, что этот удар сокрушит ей кости.

Но удара так и не последовало. Вместо этого убийца, громко вскрикнув, отпрянул назад. Открыв глаза, Эди с изумлением увидела, что у него по лицу течет кровь, хлынувшая из переплетенных вен. Еще больше она удивилась, увидев стоявшего в нескольких шагах Кэдмона с разбитой бутылкой, зажатой в правой руке. Эди метнулась к своему спасителю.

И тут, показывая, какой же он на самом деле трус, окровавленный верзила бросился в переулок. Эди успела заметить у него за поясом что-то похожее на пистолет. Они с Кэдмоном молча проводили взглядом убегающего убийцу. Добежав до конца переулка, тот скрылся из вида.

– Ты это видел? У него ведь есть пистолет! Почему он им не воспользовался?

– Может быть, еще воспользуется. – Кэдмон отшвырнул разбитую бутылку, и Эди увидела, в каком он в бешенстве.

– Как ты меня нашел?

– Я просто пошел по следу разрушений, оставленных тобой.

Говоря, Кэдмон осмотрел переулок. Его взгляд остановился на грузчике, который только что вышел из крытого рынка.

– Ну, ящик с мороженой рыбой я опрокинула случайно.

– Скажешь это хозяину магазина. Пошли! Мы теряем время!

Схватив за локоть, Кэдмон увлек ее к черному грузовику, на борту которого затейливым шрифтом Эдвардианской эпохи было выведено название «Мортон и сыновья». Из выхлопной трубы выходила струйка дыма.

Кэдмон ухватился за хромированную ручку двери кузова.

– Залезай внутрь, – быстро приказал он, – пока машина не тронулась!

Заглянув в кузов, Эди с изумлением увидела ряды ощипанных кур, подвешенных к стальным прутьям.

– Ты шутишь, да? Я ни за что не поеду вместе с дохлыми птицами!

– Не заставляй меня давать тебе пинок под зад.

Решив, что ей насилия со стороны мужчин для одного дня хватит, Эди молча забралась в кузов.

Глава 52

Устроившись в задней части кузова, Кэдмон подпер ногой одну створку двери, чтобы их не заперли в холодильной камере. Машина тронулась, и створка мягко ткнулась в мысок его ботинка.

– И долго мы проторчим в этом курятнике на колесах? – проворчала Эди. Ей пришлось скрючиться, чтобы спастись от раскачивающихся над головой птичьих тушек.

– Мы останемся в грузовике столько, сколько я посчитаю нужным. А эти птицы гуси, а не курицы.

Предназначенные для праздничных рождественских столов по всему графству.

Кэдмон удостоил Эди быстрого взгляда, все еще злясь на нее за глупый кросс по торговому центру.

Определенно, эта женщина совершала больше движений, чем балет Большого театра, и едва не поплатилась за это жизнью.

Если бы Кэдмон не подоспел вовремя, Эди получила бы серьезную травму. Кулак верзилы уже был готов соприкоснуться с ее скулой.

– Я решила, что убийца сначала разберется с тобой, – объяснила Эди, – вот почему толкнула тебя на проезжую часть. Это был отвлекающий маневр.

После чего убийца побежал не за ним, а за ней. Господи, как же Кэдмону хотелось ее придушить!

– Подобно раскаявшемуся вору, распятому рядом с нашим Спасителем, ты бегаешь быстро. Но это не означает, что ты приняла мудрое и взвешенное решение, – строго отчитал он Эди, будучи не в том настроении, чтобы прощать. И тут же, с ужасом ожидая ее ответа, спросил: – Он тебе не сделал больно?

– Ну, я не стану говорить, что убийца учинил насилие над моей личностью, но кое-какие вольности он себе позволил.

– Ублюдок!

– Но ничего страшного не произошло, поверь мне. Если не считать разбитой губы, со мной все в порядке.

Пристально посмотрев в карие глаза Эди Миллер, Кэдмон увидел испуганного, беззащитного ребенка, каким она когда-то была, и с трудом подавил желание привлечь ее к себе, опасаясь сказать что-нибудь бесконечно глупое.

Судя по всему не терзаясь подобными сомнениями, Эди перебралась к нему, едва удержавшись на ногах, когда грузовик резко повернул налево. Кэдмон успел ухватить дверь за низ, не давая ей распахнуться, а свободную руку протянул к Эди, беря ее за подбородок.

– Здесь холодно, – пожаловалась она, подсаживаясь к нему поближе.

Кэдмон нежно провел большим пальцем по распухшей губе.

– Слава богу, с тобой все в порядке.

– И что теперь?

– О том, чтобы воспользоваться каким-либо видом общественного транспорта, не может быть и речи, поскольку люди Макфарлейна, вне всякого сомнения, наблюдают за железнодорожным вокзалом и автобусной станцией. Следовательно, нам нужно оставаться в кузове грузовика до тех пор, пока мы благополучно не покинем Оксфорд. Будем надеяться, нам удастся найти какого-нибудь водителя, который сжалится над нами и отвезет в Лондон.

– Быть может, нам следует известить власти?

– Мы все равно не сможем привлечь злодея к ответу. А если учесть разгром, учиненный тобой в торговом центре, как только ты обратишься в полицию, тебе придется две недельки погостить за решеткой.

– Так что же нам остается?

– Трепыхаться подобно двум…

– Гусям, – перебила его Эди, глядя на ощипанные тушки, качающиеся под потолком.

– Я хотел сказать, подобно двум выброшенным на берег макрелям, но, полагаю, сравнение с парой перепуганных гусей тоже подойдет.

– Нет. Я имею в виду первую строчку четвертого четверостишия. – Схватив сумку, Эди расстегнула молнию и достала сложенный листок с переводом последнего катрена. – Вот она, – сказала она, читая вслух: «Верный гусь скорбно оплакал всех мертвых». Помнишь, я рассказывала тебе, что как-то написала реферат о жене из Бата из «Кентерберийских рассказов» Чосера?

Кэдмон кивнул, гадая, куда попадет этот снаряд.

– Так вот, качающиеся над головой гуси напомнили мне о строчке из пролога к этому рассказу. Напоминаю, с тех пор прошло больше десяти лет, так что я обойдусь с Чосером вольно, но он написал что-то вроде: «Ни один серый гусь, плавающий в этом озере, как видите, не останется без пары». На самом деле основной мыслью моего реферата было то, что женщины в Средние века были обязаны выходить замуж. Или уходить в монастырь. У них были только эти два пути.

– И к чему ты клонишь? – озадаченно поднял брови Кэдмон.

– Я просто вспомнила, что в средневековой литературе под словом «гусыня» всегда подразумевалась верная жена. Вчера ты сказал, что гусь был символом бдительности. И ты прав. Кто в Средние века мог сравниться бдительностью с верной женой? Подозреваю, никто даже не рассматривал вероятность того, что четверостишия были написаны миссис Гален Годмерсхэмской, Филиппой, тем самым «верным гусем». – Скрестив руки на груди, Эди картинно закатила глаза. – Мужской шовинизм в самом его ярком проявлении.

– Признаю, что твоя теория относительно Филиппы открывает широкие возможности. Однако…

– Подумай хорошенько, Кэдмон. Ну, как мог восьмидесятипятилетний старик спрятать тяжелый золотой сундук? Готова поспорить, что последним пожеланием умирающего Галена была настойчивая просьба к своей молодой жене спрятать драгоценный сундук от мародеров, наводнивших страну во время эпидемии. Сэр Кеннет сказал, что все жители Годмерсхэма умерли от чумы.

– Все, кроме Филиппы, – задумчиво пробормотал Кэдмон, чувствуя, как предположение Эди начинает становиться все более вероятным. – И после смерти мужа Филиппа спрятала золотой сундук где-то в церкви Святого мученика Лаврентия.

– На самом деле на этот счет у меня тоже есть одна теория, – возразила Эди, снова удивляя его.

– Красота и ум. Я просто околдован.

Эди игриво хлопнула его по руке.

– Эй, ты забыл упомянуть храбрость. – Затем снова стала серьезной. – Я начинаю думать, что мы истолковали слова о мученике совершенно неправильно.

– Я так понимаю, ты имеешь в виду третью строчку последнего четверостишия?

– Верно. Слова «но если человек с преданным сердцем ищет святого блаженного мученика» не имеют отношения к святому мученику Лаврентию. По крайней мере, я так не думаю. Полагаю, они опять-таки относятся к гусю.

– Не понимаю, куда ты клонишь? – Кэдмон не был обременен излишним самолюбием. Ему было все равно, кто дошел до истины: главное, ее нужно найти.

– Итак, теперь нам известно, что под гусем подразумевается Филиппа, верная жена, – ответила Эди, загибая мизинец, после чего перешла к безымянному пальцу: – По словам сэра Кеннета, Филиппа была дочерью мирового судьи Кентербери. – Следующий пункт своих рассуждений она обозначила средним пальцем. – А Кентербери, как тебе известно из Чосера, был тем самым городом, куда в Средние века съезжались паломники…

– …чтобы увидеть место, где в 1170 году архиепископ Томас Бекет был зверски убит подручными короля Генриха II, – закончил за нее Кэдмон, прекрасно знакомый с этим историческим событием. – Убитый архиепископ стал жертвой ожесточенного противостояния церкви и королевской власти. Через считаные недели после убийства по всей Англии поползли невероятные слухи о том, что тот, кто прикоснется к окровавленной одежде архиепископа, станет свидетелем самых разных поразительных чудес. Вскоре после этого католическая церковь причислила Томаса Бекета к святым мученикам.

– И родился культ Святого Томаса.

Кэдмон со всей отчетливостью понял, что Эди абсолютно права. Читая четвертый катрен, они ошибочно истолковали содержащееся в нем указание. На что, вне всякого сомнения, и рассчитывала Филиппа.

Довольно улыбаясь, Эди откинулась на металлическую стенку кузова.

– Это ведь совершенно разумно, разве не так? Филиппа, которой доверено спрятать Ковчег, относит его в единственное место помимо Годмерсхэма, с которым она знакома, а именно в свой родной Кентербери.

– Мм. – Кэдмон задумался, снова и снова мысленно перебирая все детали. – Мы ведь не знаем, что Филиппа действительно спрятала Ковчег в Кентербери, – наконец сказал он, прекрасно сознавая склонность Эди приходить к поспешным выводам.

– Да нет, мы знаем, что Филиппа спрятала Ковчег в Кентербери. Это же ясно написано в катренах: «В пелене между двумя мирами…»

– «Он найдет скрытую истину». Истину, а не сундук, – тихо промолвил Кэдмон, делая ударение на последнем слове. – То есть это может быть зашифрованное указание на то, что следующий ключ к разгадке мы найдем в Кентербери.

– А я-то решила, что все будет просто, – разочарованно вздохнула Эди. – Ладно, есть какие-нибудь мысли насчет того, где именно в Кентербери мы должны искать?

Более готовый принимать новую преграду, появившуюся у них на пути, Кэдмон не стал тратить время на жалобные причитания, понимая с самого начала, что им предстоит идти по извилистой дороге.

– Томас Бекет был убит в соборе. Предлагаю взять именно собор за отправную точку наших поисков.

В этот момент грузовик плавно остановился. Выглянув в щель, Кэдмон увидел, что водитель свернул на стоянку у придорожного кафе. Оставалось надеяться, что им удастся уговорить водителя одной из десятка машин на стоянке подбросить их до Лондона.

– Кажется, это наша остановка.