Текст книги "Маленькие ошибки больших девочек"
Автор книги: Хизер Макэлхаттон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 49 страниц)
158
Продолжение главы 100
Ты позволяешь Кристиане себя поцеловать. Почему бы нет? Тебе интересно. Ты хочешь этого. Ее губы мягкие и легкие, как прикосновение крыльев бабочки. Когда она целует твою переносицу, щеку, а потом уголок рта, тебя как будто парализует. Она целует твои веки и пахнет, как приятное воспоминание.
Ладони влажные, сердцебиение неровное, ты целуешь ее кожу, солоноватую и влажную на вкус. Она дышит неглубоко, ее грудная клетка резко поднимается и опадает – она тоже нервничает. Вы лежите в темноте рядом, грудь к груди, сосок к соску, всю ночь, и обжимаетесь, как подростки.
Солнце освещает своими лучами маленькое окошко рядом с вашей кроватью, окрашивая небо в сверкающие лиловые и розовые тона. Проснувшись и завернувшись в светло-голубые простыни, Кристиана со спутанными волосами и лукавой улыбкой выглядит помятой и трогательной. Теперь у вас есть секрет – и это видно.
Ее дедушка и бабушка приготовили вам завтрак, который ждет на деревянном кухонном столе: черный кофе, гороховый пудинг, вареный бекон и сервелат. Дедушка с бабушкой милые и дружелюбные, хотя понимать их из-за провинциального выговора почти невозможно. Они спрашивают, были ли постели достаточно удобными, хорошо ли вы спали ночью.
Если бы они только знали…
Позже они стоят во дворе и машут вам вслед, потому что вы с Кристианой уезжаете. Теперь остались только вы и дорога. Со временем ты узнаешь, что с Кристианой не бывает неловкого молчания – когда вы вместе, тишина окружает вас мягкой стеной. Слов не нужно.
Вы едете по южной оконечности Ирландии, останавливаясь в каждом крошечном городке, в каждом разрушающемся замке, в каждом живописном уголке. Хотя на самом деле вся страна – живописный уголок. Ирландия божественна. Вы божественны. Весь безумный мир божественный. Ты гадаешь, как такое может быть, что каждое место наполнено бесконечными моментами удивительной красоты.
Вы садитесь на паром до Парижа и делаете одинаковые татуировки в виде бабочек на спине, напиваетесь в Мюнхене, теряетесь в Риме, каетесь в грехах в Ватикане и обгораете на солнце в Греции. Ты чувствуешь, что нашла родственную душу. Свою настоящую любовь. Кристиана веселая и умная. И всегда влипает в неприятности. В Испании она крадет рыбачью лодку и убеждает тебя поплыть в открытое море голышом. Вы лежите в лодке бок о бок, уносясь по течению, залитые лунным светом.
Только месяц спустя в Сиене у нее появляется возможность проверить электронную почту. Ты слышишь, как у нее перехватывает дыхание, видишь, как ее глаза наполняются слезами. Кристиана показывает тебе письмо. Ее дедушка и бабушка погибли в автомобильной катастрофе.
Они оставили Кристиане дом, участок, ферму и много денег. Она расстроена и подавлена, не хочет заниматься фермой и говорит, что есть только одна вещь, на которую она хочет эти деньги истратить. «Поехать в долгое путешествие, – говорит она. – Совершить кругосветное путешествие вместе». Она рассказывает тебе о билете, который продает компания «Вирджин атлантик». Билет, который позволяет тебе облететь весь земной шар и вернуться обратно. Вообще-то ты оплачиваешь определенное количество миль, а в какую сторону – решать тебе, нужно только придерживаться одного направления. Конечно, если она этого хочет, именно так вы и поступите. Когда у тебя есть родственная душа, тебя может занести в такие места, где ты и не надеялась оказаться. Но ты счастлива, что можешь сделать Кристиану счастливой.
Кругосветное путешествие – это отдельная субкультура. Вы находите веб-сайты, посвященные этому, чаты, колонки советов. Это игра, которая состоит в том, чтобы совершить кругосветное путешествие, пересаживаясь с самолета на самолет как можно реже (естественно, совсем обойтись без перелетов не получится, через океаны иначе не перебраться). Предпочтительнее ездить на поездах, плавать на кораблях, путешествовать на машинах, мопедах и велосипедах. Чтобы видеть мир с высоты своего роста, а не какого-то птичьего полета.
Еще одно правило состоит в том, чтобы двигаться на восток (так, оказывается, гораздо проще). Один из популярных маршрутов таков: США, Гавайи, Фиджи, острова Кука, Таити, Новая Зеландия, Австралия, Индонезия, Гонконг, Сингапур, Малайзия, Таиланд, Непал, Индия, Африка и Европа. Многие, кто совершал кругосветное путешествие, утверждают, что весь путь можно проделать за два года (это меньше пятнадцати тысяч километров в год) в основном потому, что большинство пунктов назначения находится в странах третьего мира. Кристиана хочет, чтобы ты поехала с ней. Она проскальзывает своей гладкой рукой в твою ладонь и целует тебя за ухом.
От тех, кто подолгу путешествует, исходит какое-то особое сияние, какая-то невозмутимость и легкость. Острые края сглаживаются пройденными милями, странная на вкус вода и плохая погода усмиряют амбиции. Это только к лучшему. Одно ты узнаешь наверняка: рано или поздно все получится. Чем дальше заходишь, тем меньшее значение приобретает все остальное. Чем больше видишь, тем меньше тебе нужно. В начале путешествия у вас было полно карт и расписаний движения поездов, к концу его у тебя украли часы, а карты были выброшены. Теперь есть только ритм.
По пути вы встречаете других путешественников, идете вместе с ними какое-то время, чтобы потом снова их покинуть, зигзагами продвигаясь по миру. В конце путешествия вы остаетесь без гроша в кармане. Все, что у вас есть, это потрепанные паспорта, в которые американское консульство подшило несколько дополнительных страниц, и дневник с заметками. За два года, проведенных вместе, вы повидали больше стран, городов, городков и рек, чем могли себе представить.
Плюсы
Каждый раз, пересекая границу, вы оказывались в новой стране.
Вы целовались в Новый год в Бангкоке.
В Кашмире вы спасли зеленую птичку от собаки.
Археологические раскопки в Гизе.
Монахи в Лхасе.
Тюлени в Исландии.
Быть вместе.
Минусы
Крупная ссора на Рождество в Калькутте.
Видели, как на похоронах в Рантепао, в Сулавеси, забили бизона.
В Дубае вас обозвали шлюхами-лесбиянками.
Понос. Понос. Понос. Понос.
Когда ваше путешествие наконец заканчивается, вы возвращаетесь на ферму в Ирландию. Без дедушки и бабушки она выглядит безжизненной. Кристиана хочет переехать туда и открыть свою ювелирную мастерскую. Вы путешествовали целых два года – ты не училась, не работала, и теперь у тебя нет денег. На самом деле ты скучаешь по дому. Когда именно ты собиралась начать делать что-то со своей жизнью? Может, тебе следует вернуться в Америку и как-то устроиться? Но тут Кристиана улыбается. Она становится на одно колено и спрашивает, не останешься ли ты на ферме и не хочешь ли, чтобы вы поженились.
Если вы с Кристианой женитесь, перейди к главе 248.
Если вы с Кристианой не женитесь, перейди к главе 249.
159
Продолжение главы 100
Ты не можешь ее поцеловать и выскакиваешь из постели. Это слишком чудно, это бы означало… ну, ты не знаешь, что именно это бы означало, но ты однозначно к этому не готова. «Нет, нет, нет», – твердишь ты. Тебе жаль, ты не это имела в виду, ты не хотела ее провоцировать…
Ты начинаешь собирать вещи, Кристиана умоляет тебя остаться. Она извиняется за свой шаг, она подумала, что, может быть, нравится тебе, но чем сильнее она убеждает тебя остаться, тем больше тебе хочется уйти. Ты складываешь вещи и торопишься к двери. Она говорит, что чувствует себя ужасно, и предлагает подбросить тебя до порта, где ты по крайней мере сможешь сесть на паром. Ты пристально смотришь на нее. Твое сердце бешено колотится, ты чувствуешь слабость и какое-то оцепенение.
Поездка на машине кошмарна. Звук вращающихся колес и писклявый шепелявый ирландский голосок из радиоприемника. Кристиана молчит. Ты молчишь. Она вцепилась в руль обеими руками. От непринужденности вашего общения не осталось и следа. Не то чтобы ты имела что-нибудь против девушек, которым нравятся девушки, но тебе девушки не нравятся. Еще не поздно пуститься в собственное приключение. Ты ведь хочешь поехать на Сицилию, правда, нужно будет совершить авиаперелет, а потом еще долго ехать на поезде, но это должно быть здорово. Но в порту ты встречаешь группу австралийцев, которые говорят, что собираются объехать всю Европу на автобусе. Они зовут тебя с собой.
Если ты присоединяешься к австралийцам, перейди к главе 26.
Если ты едешь на Сицилию, перейди к главе 93.
160
Продолжение глав 83 и 108
Ты рассказываешь Кристоферу обо всем, перед тем как он отправляется на утреннюю пробежку. «Это был Ханс, – говоришь ты. – Я спала с ним. Мне жаль». Крис, ничего не говоря, на мгновение замирает в дверях. Потом уходит. Остаток утра ты проводишь в ожидании, глядя в окно и пытаясь пить кофе, забыв о том, что он был выпит еще утром.
Вернувшись, Кристофер сообщает, что уходит. Он не собирает чемодан и не переодевается – ничего такого. Просто выбегает из квартиры и из твоей жизни. Он бросает работу, предоставив начальнику исчерпывающее объяснение (которое состоит в том, что ты шлюха, развратная, похотливая вампирша, которая переспала и с клиентом, и с коллегой). Тебя тут же увольняют. Делая тебе выговор, начальник упоминает такие выражения, как «непрофессиональное поведение» и «неуставные отношения». К вечеру из тихой библиотекарши исследовательского отдела ты превращаешься в Шалаву Мак-Шалавсон из Шалавбурга. Никто даже не смотрит в твою сторону. Кристофер уезжает из города и из штата – насколько тебе становится известно, он вообще эмигрировал. С его родителями ты так и не познакомилась. Ханс в Норвегии. Ты осталась одна.
Месяц спустя ты понимаешь, что беременна. (Интересно, от Ханса или от Кристофера?) Девять месяцев спустя на свет появляется малыш Алистер (ты называешь его в честь дальнего родственника). После рождения ребенка все налаживается. Есть только радость, любовь и поцелуи. Помимо его светлых волос и голубых глаз есть еще одна деталь, на которую ты не можешь не обращать внимания. Тебе не нужно консультироваться у генетика, ты точно знаешь, кто отец ребенка. У твоего крошечного сына пенис размером со здорового хомяка. По сравнению с остальными частями его бледного нежного тельца он выглядит просто непристойно. Это ребенок Ханса.
Два года спустя умирает дядя Алистер, оставив вам двоим все свое состояние. Два миллиона долларов. На самом деле это не такие уж большие деньги. Ты осторожна с ними. Если не выработать стратегию, можно спустить все за год. Ты нанимаешь финансиста, который разрабатывает для тебя план инвестиций, и припеваючи живешь на дивиденды, внимательно следя за тем, чтобы не трогать основной вложенный капитал.
Малыш Алистер вырастает настоящим атлетом. В школьной футбольной команде он играет за вратаря. Его тренер Ромео (его правда так зовут) приглашает тебя на свидание. Потом еще на одно. Он говорит, что Али – настоящий спортсмен, прирожденный победитель. Он милый, этот Ромео. Итальянец, страстный и всегда пунктуальный.
Окончив школу, Али хочет пойти в колледж, но ты не можешь вынести мысли о разлуке с ним. Он – это все, что у тебя есть, вся твоя ДНК, любовь и воспоминания, слитые в одной душе, поэтому ты грозишься изъять деньги из его трастового фонда, если он уедет. Лишить его средств. Он сдается, остается дома, но становится отстраненным, озлобленным. Он говорит, что съедет от тебя, если ты будешь дальше встречаться с его бывшим тренером, поэтому ты порываешь с Ромео.
Али впадает в депрессию. Он бросает футбол, перестает играть в лиге и начинает пить. Ты находишь бутылки в бачке унитаза, в супницах, под лестницей. Он пьет, пока не упадет, у него появляются синяки, потому что он падает на лестнице или переваливается через перила. Он ломает руку, запястье, нос.
Ты отправляешь его на лечение, и он возвращается чудовищем, полным гордыни и злобы. Говорит тебе, что теперь будет жить сам по себе, что не может больше выносить твоих запугиваний. Он покупает «Харлей Дэвидсон», серебристого монстра, который ревет, как медведь. Ты споришь с ним, предлагаешь ему деньги, лишь бы он не ездил на нем, – а вдруг с ним что-нибудь случится? Но он кричит, что ты душишь его, и уезжает.
Жизнь превращается в нескончаемую битву. Ты пытаешься выяснить, где он и с кем, а он тебя избегает. Полиция, бары, больницы… Потом наступает день, когда раздается звонок, – ты знала, что рано или поздно это случится. Али разбился на мотоцикле на шоссе. Его размазало по трем полосам федеральной автострады. Он умер на месте – когда его привезли в больницу, он был уже мертв. Спасать, пересаживать или зашивать было нечего. Его просто не стало. «Мне жаль, – говорит диспетчер. – Очень жаль».
После этого жизнь затягивается грязно-серой дымкой. Депрессия. Ты спишь, спишь и спишь, будто плывешь в океане триста тысяч миль шириной, глубиной и высотой. Потом начинается рецидив. Рак течет по твоим сосудам, прячется в твоем костном мозге, открывает лавку в твоих стволовых клетках. Ты ложишься в больницу, но отказываешься от лечения. Лекарства только поддерживают в тебе жизнь, чтобы ты страдала от боли. Криса нет, Ханса нет, Ромео нет, Али нет, так зачем тебе-то жить? Ты умоляешь сиделку дать тебе умереть. Ты молишь ее об этом утром, днем и ночью. В конце концов она сдается и дает тебе смертельную дозу обезболивающего. (Годы спустя она предстанет перед судом в связи с подозрением в пособничестве множеству самоубийств. Газеты окрестят ее «сиделкой, которая желает вам спокойной ночи»).
Али помогает тебе перейти на другую сторону. Он, чистый и сверкающий, берет тебя за руку. «Не все отправляются к свету, – объясняет он тебе. – Они думают, что если они были плохими людьми, их накажут, что есть ад или что-то вроде того, но это не так. Тут по-настоящему красиво, и здесь собираются все домашние питомцы». Вы плывете к свету и попадаете в кристальночистый город, более совершенное общество, совсем как наше, только лучше.
161
Продолжение глав 83 и 108
Ты не можешь ему рассказать, это слишком сильно его ранит. «Я люблю тебя», – говоришь ты, когда он собирается отправиться на утреннюю пробежку. Он останавливается на пороге и сердито на тебя смотрит. Его взгляд говорит: «Я знаю, что ты сделала прошлой ночью, ты, отвратительная чертова шлюха, но раз ты признаешь этот факт я не стану обсуждать его». Он никогда больше не упоминает об этом. Событие уходит в страну теней. То место, где в толстой глухой утробе находит приют все, о чем вы не говорите.
Кстати об утробах. Месяц спустя тест на беременность окрашивается в синий цвет, и у тебя сердце уходит в пятки. Что делать? Невозможно узнать, от кого ребенок – от Кристофера или от Ханса. Ты сообщаешь Кристоферу, что беременна, и он тут же, на том же месте, делает тебе предложение. Падает на одно колено, закрывает глаза и произносит эти слова. Ты даешь согласие. Внутренний голос ворчит: «Разумеется, я выйду за тебя, а что мне еще остается, раз я беременна?» Ты не знаешь, кто отец ребенка, но у тебя будет ребенок, и Кристофер готов во все это ввязаться. Последнее, что ты слышала о Хансе, новость о его помолвке с норвежской кинозвездой.
Ты говоришь себе, что должна забыть о Хансе, забыть об этом члене размером с маятник, забыть о той ночи. Вероятность того, что ты забеременела от него, ничтожно мала. Ты занималась сексом с Кристофером дюжину дюжин раз, а с Хансом – всего однажды. Не могло же за один раз все сложиться так удачно, чтобы член Ханса расширил тебе шейку матки, пробил спермой твои маточные трубы и через них выстрелил ею прямо по яйцеклеткам в яичниках?
На свет появляется малыш Кристофер (ты называешь мальчика в честь отца – если бы еще удалось его в этом убедить), и остаются только радость, любовь и поцелуи. Кто мог знать, что крошечная попка ребенка может так идеально помещаться на твоей ладони? Кто мог знать, что десять крошечных пальчиков на руках и десять крошечных пальчиков на ногах будут размером с дюймовую гусеничку? Кто мог знать, что эта любовь будет так велика и всепоглощающа, что иногда будет ранить? Но есть одна деталь, на которую никто не может не обращать внимания. Деталь, которая дает ответ на твой самый главный вопрос. Не нужно проводить анализ крови, ты точно знаешь, кто отец ребенка.
У твоего крошечного сына пенис размером со здорового хомяка. По сравнению с остальными частями его бледного нежного тельца он выглядит просто непристойно (хорошо, что никто, даже твой муж, не станет говорить, что ребенок не его, потому что у мальчика слишком большой пенис).
Но на каком-то уровне Кристофер это понимает. Ему не нравится брать ребенка на руки – он говорит, что боится случайно уронить его. Он все меньше и меньше времени проводит дома, все чаще и чаще задерживается на работе допоздна, остается в музее и зарывается в свои целлулоидные фантазии. И ты позволяешь ему отдаляться, погружаешься глубже в собственное тело, чтобы оно распространилось, расширилось, чтобы в нем стало больше места для ребенка. Твоя жизнь тяжелая, как надгробная плита, потому что она заполнена деталями, ведь в ее сценарии, написанном тобой, малышу Кристоферу отводится главная мужская роль. У Кристофера-старшего все меньше диалогов. Почти полностью отсутствуют крупные планы. Проходит время, и Кристофер появляется все в меньшем количестве сцен, и к тому времени, когда пять лет спустя он объявит о своем уходе, у него едва ли останется даже эпизод.
Малыш Кристофер растет. Он превращается в загорелого, крепкого парня, который играет за вратаря. Ты начинаешь встречаться с его тренером, итальянцем по имени Ромео (его правда так зовут), которому нравятся суши и философия Аристотеля. Вы вместе в течение многих лет. Он помогает Крису выбрать колледж и покупает ему машину.
Когда у тебя начинается рецидив, Ромео принимает эту новость, не начинает выкрикивать мольбы и не раскисает. Он не плачет, не ждет, что ты признаешься в любви, и не хочет заставлять тебя разговаривать. Он молчит, когда ты хочешь молчать, и говорит, когда тебе хочется поговорить. Он приносит тебе чай и держит тебя за руку. Ты в плохой форме. Облысевшая, изможденная и такого цвета, какой приобретает свиная вырезка, полежав денек. Ему все равно. Он ходит с тобой к врачам, к психологам, к специалистам, в аптеку.
Наконец ты умираешь. Это облегчение – покончить с раком, который сжирал тебя изнутри в течение двух лет. Тебе сорок восемь. Кристофер и Ромео хоронят тебя. На похоронах ты стоишь возле своего гроба. Это приятно. Все плачут, кругом магнолии.
Умерев, ты видишь яркий свет – но решаешь не следовать за ним. Ты не хочешь оставлять мужа и сына, поэтому плывешь за ними домой. Ты поселяешься в доме в качестве привидения, ешь за одним столом с Кристофером, спишь в постели рядом с Ромео. Ты даже проявляешь свое присутствие – двигая ключи и опрокидывая бокалы для вина. Иногда люди ощущают это, но никогда не бывают уверены в том, что им не показалось.
162
Продолжение главы 195
Ты отправляешься в кругосветное путешествие. Два года в дороге. От тех, кто подолгу путешествует, исходит какое-то особое сияние, какая-то спокойная невозмутимость и легкость. Острые края сглаживаются пройденными милями, странная на вкус вода и плохая погода усмиряют амбиции. Это только к лучшему. Одно ты узнаешь наверняка: рано или поздно все получится. Чем дальше заходишь, тем меньшее значение имеет все остальное. Чем больше видишь, тем меньше тебе нужно. В начале путешествия у тебя было полно карт и расписаний движения поездов, но к концу его у тебя украли часы, а карты были выброшены. Теперь есть только ритм.
По пути ты встречаешь других путешественников, идешь вместе с ними какое-то время, чтобы потом снова их покинуть, зигзагами продвигаясь по миру. За два года ты повидала больше стран, городов, городков и рек, чем могла себе представить. В конце путешествия ты остаешься без гроша в кармане. Все, что у тебя есть, – это потрепанный паспорт, в который американское консульство подшило несколько дополнительных страниц, и дневник с заметками.
Плюсы
Каждый раз, пересекая границу, ты оказывалась в новой стране.
Новый год в Бангкоке.
Зеленые птички в Кашмире.
Пирамиды в Гизе.
Перелет из Катманду в Лхасу, который чуть не стоил тебе жизни.
Айсберги, откалывающиеся от глетчеров в Исландии.
Минусы
Рождество в Калькутте.
Видела, как на похоронах в Рантепао, в Сулавеси, забили бизона.
Понос. Понос. Понос. Понос.
Одиночество.
Когда твое путешествие наконец заканчивается, ты возвращаешься в Америку и идешь работать в кризисный центр для жертв домашнего насилия. Ты помогаешь женщинам из других стран, не говорящим по-английски, связываешь их с переводчиками и иногда отправляешь к врачам, чтобы они могли получить необходимую медицинскую и психологическую помощь. Особенно дружеские отношения у тебя завязываются с одним из врачей, доктором Дэвидом. Он из Чада, у него сильный африканский акцент и широкая улыбка. Доктор Дэвид скоро уезжает, он член организации «Врачи без границ» и двенадцать месяцев бесплатно работает в Нджамене, столице Чада. Чад – это наименее развитая из африканских стран, в ней три климатические зоны, а люди говорят более чем на ста языках. В один неповторимый момент Дэвид берет тебя за руку и спрашивает, не согласишься ли ты поехать с ним. Ты соглашаешься.
Вас посылают работать в Нджамену, столицу Чада, шумный промышленный город, загибающийся от эпидемии холеры. Жара способствует размножению вредных бактерий. Холерные вибрионы Vibrio cholerae попали в город через загрязненные системы водоснабжения. Вместе с ними прибыли их сестрички с нежными именами Candida Albicans, Neisseria elongata, Serratia Marcescens.
Твоя больница находится в Парижском Конго. Это низкое здание с глинобитными стенами и решетками на окнах. Электричество подается с перебоями. У пациентов, которых ты должна лечить, холера, малярия, дизентерия, СПИД и ветрянка. Они накатывают на тебя, как волны реки, у них горячий пот и затекшие ноги. Дэвид работает бок о бок с тобой, ему хватает сил, когда твои тебя покидают, он обнимает тебя по ночам, когда тебя подкашивает от жары или усталости.
Иногда приносят детей. Подбрасывают их по ночам в плетеных корзинах или пластмассовых ведрах. Ты берешь их домой, тех, кому некуда больше податься. Вы с Дэвидом женитесь в октябре и три месяца спустя гуляете по городу с детьми на руках. Когда вы проходите мимо популярного кафе, раздается взрыв, разлетаются осколки стекла, тебя будто накрывает на всей скорости приливная волна чего-то острого, и ты погибаешь от разрыва самодельной бомбы.
Позже будет выяснено, что это были действия исламских террористов, у которых был зуб на держателя кафе, француза. Вы подходили к кафе; Дэвид обнял тебя за плечо, ты подумала о том, как он любит апельсины, и взяла поудобнее маленького мальчика, которого несла на руках. (Как он поправился за последние несколько месяцев, как он пахнет орехами и карамелью!) Ты крепче прижала его к себе, шагая босыми ногами по горячей утоптанной земле. На улице пахло жареными кофейными зернами и апельсинами…
