Текст книги "Маленькие ошибки больших девочек"
Автор книги: Хизер Макэлхаттон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 49 страниц)
61
Продолжение главы 32
Ты говоришь, что тебе нравится приходить к ним, но переезжать ты пока не готова. И тогда их главный, Белый Отец, велит тебе убираться. А Саммер вдруг заявляет, что «совершенно в тебе разочаровался». Твое сердце сжимается, ты растерянно улыбаешься ему – он ведь шутит, верно? Но Саммер показывает тебе на дверь. «Просто уходи, – говорит он. – Уходи и не возвращайся». Почему они себя так ведут? А ведь казалось, что они твои друзья.
Плакать ты начинаешь ближе к ночи, лежа в постели. Все смешалось и разом нахлынуло: школа искусств, видео, Тадеуш, Саммер, «Вау гардианз» и Ги Моффат. Океан неправильных решений, который тебе нужно переплыть в своей жалкой лодчонке. Надо было соглашаться и переезжать.
Теперь ты одна. Устраиваешься работать Пасхальным Кроликом в магазине на неполный рабочий день (в этом универмаге круглый год дежурят пасхальный кролик и Санта Клаус). Женщина, которая нанимает тебя на работу, жует ярко-зеленую мятную жевательную резинку, из которой надувает пузыри. Она протягивает тебе брошюры, расписывающие преимущества поддержания гигиены при ношении костюмов, взятых напрокат. Брошюра уже давно утратила весь свой глянец. «И я не буду дважды проверять твою карточку учета. Если вставишь ее не тем концом, пеняй на себя».
Костюм кролика рассчитан на человека гораздо ниже тебя. Он сделан из розового искусственного меха, и в нем жарко. Вентиляция костюма осуществляется только через затянутые сеткой глаза, и ты начинаешь потеть, едва выйдя из раздевалки, а тебе еще нужно подняться по двум эскалаторам и пересечь торговый зал.
Когда ты усаживаешься на свое место среди пластиковых пасхальных яиц, главный пасхальный эльф (гей в розовом трико и желтом купальнике поверх него) возвещает бабушкам, стоящим в очереди: «Думаю, сегодня у нас кролик-мальчик!» – хихикает и подмигивает им. Знает ли он, что на самом деле ты женщина? Неизвестно. С этого момента каждая стоящая в очереди бабуся желает сфотографироваться с тобой в какой-нибудь причудливой позе, пригодной только для занятий сексом между восьмидесятилетними. Они шлепаются своими обширными задницами прямо тебе на колени и прижимаются обвисшими напудренными щеками к твоей щеке, пока щелкает затвор камеры.
Во время перерыва ты хочешь освежиться и остыть, поэтому снимаешь голову кролика (лицо у тебя красное и потное), и немедленно какой-то маленький ребенок начинает плакать. Прибегает директор по кадрам и говорит тебе, что если дети увидят кролика без головы, это может нанести им серьезную психическую травму. На всю жизнь.
Что?
После того как она тебя не увольняет, ты понимаешь, что они уже отчаялись найти человека на эту роль. Но велико ли их отчаяние? На следующий день ты являешься на работу в нетрезвом виде и показываешь непристойные жесты, фотографируясь с детьми. Очевидно, это перебор. Ближе к обеду директор по кадрам стаскивает тебя с пасхального яйца. «Теперь кролику нужно ускакать по делам! – говорит она, обращаясь к детям, а потом поворачивается к тебе. – Скачи отсюда, кролик!»
За углом, возле лотка со свежевыжатыми соками, она тебя увольняет.
Терять тебе нечего, ты берешь свое портфолио и рассылаешь его десяти выбранным тобой учебным заведениям. Ты идешь в музей современного искусства и подаешь заявление на должность библиотекаря в исследовательском отделе и, к своему удивлению, получаешь эту работу. Остаток лета ты проводишь, занося в каталог слайды работ лучших художников мира и изучая загадочные, невероятные художественные работы, каких никогда раньше не видела. Ты не создаешь произведения искусства, но хотя бы смотришь на них – это лучше, чем вообще ничего. Наконец твоя жизнь приходит к какому-то равновесию. Ты переезжаешь в отдельную квартиру и добросовестно работаешь в музее. А вскоре узнаешь, что тебя приняли в хорошую школу искусств да еще предложили частично оплачивать твое обучение. Согласишься ли ты на стипендию или останешься в библиотеке?
Если ты соглашаешься на стипендию, перейди к главе 107.
Если ты остаешься в библиотеке, перейди к главе 108.
62
Продолжение главы 33
Ты выбираешь Луиса. Заказываешь билет до Сан-Диего и, прилетев, сразу же замечаешь его в толпе встречающих. Он симпатичный, высокий и стройный, такой же, как на фотографии. (Это радует, потому что тебе случалось слышать о людях с избыточным весом, зобом или родимыми пятнами, которые в процессе переписки представлялись как Мистер Лови Мечту, хотя совершенно очевидно, что в реальности больше напоминали страшный сон.) Ты нервничаешь и гадаешь, что Луис о тебе думает. У него большие руки – мускулистые, с очерченными венами, и чем больше ты смотришь на него, тем красивее он тебе кажется.
В баре на берегу моря вы заказываете рыбные тако и пиво. Похоже, что вы оба нервничаете. Ты по-прежнему не можешь понять, понравилась ли ему. Выпиваешь пиво, потом еще одно и еще – на часах всего два пополудни, а ты уже напилась. На пирсе стоят люди и рыбачат, перекинув удочки через перила. Один из них поймал детеныша акулы, который лежит теперь на цементе, хватая ртом воздух. Лежит гладким белым брюшком вверх и задыхается. Твое первое желание – схватить акуленка, крепко прижать к груди и убежать.
Луис живет в Оушенсайде, в получасе ходьбы от пирса. Там находится целая череда жилых комплексов, окрашенных в розовый цвет и украшенных лепниной, с вычурными названиями вроде «Хоромы у океана», «Эвкалиптовые фронтоны» и «Медовые лозы». Он проводит тебя в свою комнату, где ты осторожно ставишь свой багаж на его кровать. Ты расстегиваешь и застегиваешь молнии на чемодане, а он улыбается, глядя на тебя. Затем Луис касается твоих губ своими губами, и вы вдвоем опускаетесь на твой чемодан.
Позже ты продолжаешь гадать, нравишься ли ему.
Остаток выходных ты проводишь, задаваясь этим вопросом практически каждые пять минут. У тебя сжимается сердце, когда ты просто смотришь на него, а Луис держит дистанцию и молчит. Он улыбается, но только изредка. Он занимается с тобой любовью каждую ночь, но по-прежнему остается отстраненным. Чем больше ты стараешься с ним сблизиться, тем дальше он отступает, отчего с каждой минутой становится все более манящим. Ты хочешь поговорить с ним, узнать, как он к тебе относится, но Луис хмурится и отводит глаза. У тебя душа уходит в пятки, и ты ни о чем его не спрашиваешь.
Спустя четыре дня Луис провожает тебя в аэропорт. Он по-прежнему ведет себя несколько странно. Он даже не прощается с тобой. Ты рыдаешь в кабинке для инвалидов в женском туалете. Ты выбрала не ту одежду, у тебя была не та прическа, ты кажешься себе раздувшейся уродиной с глупым рыбьим лицом. Все не так. Пока ты сидишь, утирая лицо и пытаясь спрятать свои слезы в туалетной бумаге, раздается строгий голос пожилой женщины: «Мадам, – говорит она официальным тоном. – Вы в кабинке для инвалидов, и здесь очередь».
– Занято! – орешь ты.
– Я знаю, мадам. Но эта кабинка только для инвалидов.
И тут ты делаешь нечто такое, чего сама от себя не ожидаешь. Может, дело в Луисе. Может, в слезах или нервах, которые натянуты до предела, но ты кричишь: «Знаю! Пошли вы!.. Я тоже инвалид!»
Эта фраза потом будет значиться в отчете службы охраны аэропорта. В Калифорнии не слишком хорошо относятся к людям, которые кричат на инвалидов или про инвалидов. Но откуда тебе было знать, что снаружи ждет маленькая девочка в инвалидном кресле, у которой ноги как перекрученные ершики для чистки труб? Ты пропускаешь свой рейс, платишь штраф и попадаешь домой только в час ночи, разбитая, изможденная, с растекшейся тушью.
Дома тебя ждут три сообщения на автоответчике. Одно от мамы, которая спрашивает, куда ты подевалась (ты не рассказала ей о том, что решила встретиться с парнем, с которым познакомилась в Интернете). Два других от Луиса, который просит тебя ему перезвонить. Нет уж, не дождешься.
На следующей неделе ты находишь местную радиостанцию, которой требуется интерн. На этой должности денег не платят, но есть перспектива карьерного роста, и ты сможешь получить необходимые знания в области журналистики: как делаются запись, монтаж, как вести интервью и так далее. Правда, чтобы всему этому научиться, потребуется много времени, а должность репортера нелегко заполучить. Это значит, что ты еще долго будешь на мели и останешься жить в своем родном угрюмом штате, где царит вечная зима.
Наконец ты решаешь позвонить Луису. Он просит прощения. У тебя екает сердце. Он говорит, что нервничал, что ему было непривычно провести целых четыре дня с другим человеком – он слишком долго жил один. Он просит дать ему еще один шанс. «Вернись, детка, – просит он. – Ты нужна мне. Это я все испортил». У тебя колотится сердце, в крови бушует адреналин – то, на что ты так отчаянно надеялась, оказалось правдой. Ты ему действительно нравишься! Голова кружится, когда ты представляешь себе его длинные загорелые руки и глубокие, влажные карие глаза.
Если ты возвращаешься к Луису, перейди к главе 109.
Если ты поступаешь на радиостанцию интерном, перейди к главе 177.
63
Продолжение главы 33
Ты выбираешь Харрингтона. Заказываешь билет до Лондона и прилетаешь туда за два дня до назначенной встречи. Поселяешься в роскошной гостинице «Говернор-Хаус» в Кенсингтоне, где повсюду шикарные люстры и серебряные ведерки со льдом. Постояльцы этой гостиницы – дальние родственники королевской семьи и богатые выходцы со Среднего Запада (твоя кредитка может этого не пережить). Целый день, а потом еще полдня ты отсыпаешься. Потом встаешь, принимаешь ванну, душ, бреешь ноги и звонишь Харрингтону.
«Сюрприз! – говоришь ты. – Я приехала. Приходи меня повидать».
У него не голос, а какое-то глубокое рычание. Как будто он только что проснулся или чем-то сильно раздражен.
– Вот как мы сделаем, – говорит он. – Я хочу чтобы ты опустила шторы, выключила свет, завязала себе глаза, легла голой на кровать и ждала меня.
– Что?
– Ты меня слышала! Я хочу, чтобы ты дождалась меня. Я собираюсь прийти и задать тебе жару. Ляг на спину на кровати. Выключи свет – чтобы была кромешная темнота, и жди. Будешь ждать столько, сколько нужно, пока я не приеду и не разберусь с тобой.
Если ты сделаешь все так, как велит Харрингтон, перейди к главе 110.
Если ты отвергаешь этот способ знакомства, перейди к главе 111.
64
Продолжение главы 34
Ты решаешь испытать судьбу и говоришь Роки, что с удовольствием посмотришь его квартиру. Он ловит такси, и вы вдвоем забираетесь на заднее сиденье. Он говорит, что живет на Брайтон-Бич, сорок минут езды от города. Ты тут же вспоминаешь истории о маньяках и насильниках, серийных убийцах. Джек-Потрошитель, Бостонский Душитель, Кливлендский Расчленитель – благодаря всем этим запоминающимся именам душегубы кажутся обаятельными, как герои комиксов.
Интересно, почему так мало серийных убийц-женщин? И если бы они были, то как бы их называли? Художница-Мстительница, Голливудская Кастраторша, Джейн Оскопительница, Бетти Плохая Жена, Лиззи Безутешная Дочь. Нет, Лиззи уже где-то была.
Лиззи Борден в сорок замашек
Топором замочила мамашу,
А увидев, что натворила,
Сорок первой папашу добила…
Ты смотришь на Роки и понимаешь, что можешь умереть, как героиня блокбастера. Руки изрублены в куски, туфель нет, голова на сковородке. Нет, это безумие. Он просто милый парень, который живет за городом. Такси останавливается напротив его дома, он провожает тебя наверх, а ты опять начинаешь думать, что он собирается тебя убить.
«Хочешь выпить?» – вежливо интересуется Роки, открывая дверь, ведущую в его квартиру на третьем этаже. Квартира большая, чистая и теплая. Пахнет кофе и лимонами. В гостиной стоит большой белый диван и панельная деревянная тумбочка для телевизора. На окнах пышные кружевные занавески, как будто кто-то развесил там свадебные платья. «Это мама, – пожимает он плечами. Она помогала с отделкой».
Ты ждешь, когда он на тебя нападет, но он почему-то этого не делает. Он снимает туфли, моет руки, готовит тебе напиток, достает колоду игральных карт и спрашивает, не хочешь ли ты сыграть в покер. Вы играете до четырех утра, и оба засыпаете на диване.
Утром Роки готовит тебе прекрасный латте, и вы вдвоем завтракаете, сидя за маленьким столиком. Роки вырос в Чехии, в деревне с непроизносимым названием, его родители до сих пор там живут. Он приехал в Америку вместе со своим двоюродным братом на грузовой барже. Они дали кому-то взятку и спрятались в контейнере с новыми «хендэ». Там же они нашли маленького бродячего котенка, который оказался запертым вместе с ними.
«Глупый кот, – говорит Роки. – Дошел, наверное, до своей девятой жизни».
Ты вздрагиваешь. Сейчас он скажет, что ему пришлось съесть котенка или убить его, чтобы выжить. «И что же случилось с ним?» – спрашиваешь ты, в глубине души не желая услышать страшный ответ. Роки указывает через комнату на огромного рыжего кота, мирно сопящего на подоконнике. Он лежит практически неподвижно, поэтому раньше ты его не замечала. Кажется, что он слишком толстый, чтобы двигаться. «Оскар, – представляет его Роки. – Мы его подкармливали во время путешествия, чтобы он не сдох, но он и теперь ест, как поросенок. Мне пришлось устроиться на вторую работу, чтобы его прокормить. Серьезно».
После этого ты проводишь у Роки почти каждую ночь. Оказывается, что он неплохой повар и может быть очень нежным и милым, хотя и не любит говорить о своей семье. Ты никогда не спрашиваешь, каково его настоящее имя (понятно, что не Роки), а сам он его не называет. Имя остается тайной, и тебе это нравится. Всплывает, правда, одна подсказка – время от времени приходит почта на имя Р. Антонио Валеско, но Роки утверждает, что это его дядя.
Жизнь идет своим чередом, вы продолжаете встречаться. Все складывается неплохо – секс феноменален, вот только у Роки постоянные проблемы с деньгами. Платить за все приходится тебе, и для твоего кошелька это вполне ощутимо. К тому же он живет так далеко, что ты почти все свободное время проводишь в этих проклятых электричках. Но все равно каждый раз, когда он на тебя смотрит, у тебя дрожат пальцы на ногах.
Потом однажды в общежитии тебя знакомят с джентльменом по имени Бен Дюпон (из Дюпонов-Дюпонов, известных баронов химической промышленности, которые владеют половиной Нью-Йорка). Бен высокий, довольно женственный, с изящными, аккуратными руками и очень крупным носом. На нем дорогая спортивная куртка и рваные голубые джинсы. Оказывается, это его фирменный стиль. Называется «я богат до чертиков, но мне на это наплевать, так что и вам должно быть наплевать».
«Бен – один из наших благодетелей, – говорит кто-то. – Он дает колледжу десять миллионов в рамках городской молодежной программы».
Это первый твой знакомый, у которого есть десять миллионов, не говоря уже о том, что он может себе позволить их отдать. Ты благодаришь его за помощь, а он спрашивает, чем ты занимаешься. Да ничего особенного – художница, преподавательница, недавно в городе и все такое прочее. Он говорит, что заинтригован и хочет больше узнать о твоей работе (или, скорее всего, о твоих сочных губах, которые ты вполне осознанно демонстрируешь во всей красе).
Вы долго разговариваете. Он веселый, остроумный и неглупый, ты никогда бы не подумала, что миллионер может быть таким (ты всегда представляла их толстыми и скучными). Бен, напротив, обходителен и внимателен. «Интересно, – произносит он наконец, – согласились бы вы когда-нибудь пойти на свидание с таким стариком, как я? Например, поужинать сегодня вечером?»
Миллионер приглашает тебя на свидание. Но в это же время Роки дома готовит ужин. С кем ты предпочтешь поужинать?
Если ты ужинаешь с Роки, перейди к главе 112.
Если ты ужинаешь с Беном, перейди к главе 113.
65
Продолжение главы 34
Ты благодаришь Роки за приглашение и вежливо отказываешься. Незнакомцы опасны, а соблазнительные мальчики – извечная угроза для умных женщин. Разве у тебя мало проблем? По пути домой ты облизываешься, не в силах забыть вкус его губ. Хотя все равно он был бы для тебя слишком молод, впереди у него еще много возможностей. А тебе нужен мужчина, который уже определился. Который знает, что он может, а чего нет. Ты быстро переходишь Кристофер-стрит, подняв воротник от холода, осторожно перешагиваешь через черную лужу, в которой отражается свет уличных фонарей. Ты все еще облизываешь губы, когда кто-то зажимает тебе рот рукой и тащит тебя к аллее.
Рука тяжелая, волосатая, пахнет мылом, которое кладут в туалетах на заправочных станциях. Незнакомец бьет тебя по голове чем-то тяжелым и твердым. В полицейском отчете будет написано, что травма головы была получена в результате удара тупым предметом, скорее всего молотком, который следователи позже найдут в контейнере для мусора. Какая нелепая смерть! Ни прелюдии, ни споров, ни жалости. Мужчина, который тебя убил, не сексуальный маньяк и он не сбежал из тюрьмы. Это просто человек, больной шизофренией, у которого есть молоток. У него нет медицинской страховки, нет лекарств, ему никто не помогает, зато у него есть молоток.
Он колотит тебя, как говяжью отбивную. Ты не чувствуешь боли. Первое ощущение, прямое и ясное, становится каким-то теплым и уютным. Ты падаешь в озеро и плывешь в нем, глядя на образы, появляющиеся на темнеющем закатном небе. Забавные картинки. Сочинение, которое ты написала в колледже. Мертвый голубь, которого ты нашла, когда тебе было девять. Твой брат, пекущий вафли. Мамины руки, пахнущие белыми лилиями. Потом розовое небо сникает, тонет в красном мареве, и ты окончательно погружаешься в теплое озеро, в котором было так много других вещей, стоящих того, чтобы их увидеть.
66
Продолжение главы 35
Ты пишешь администрации длинное письмо, в котором рассказываешь все о декане Дорингтон, попутно объясняя, почему это необходимо. Являясь организацией, борющейся за правду, колледж должен ставить себе высокую планку, и поэтому ты решилась рассказать об алкоголизме Дорингтон и о ее растратах.
Вместо возмущенного рева общественности (или хотя бы слабого писка) через неделю тебя увольняют. Старший инспектор по кадрам, раздутая, как пляжный мяч, женщина, появляется на пороге твоего кабинета с плохими новостями. «Это самая тяжелая часть моей работы», – вздыхает она, раскачиваясь на своих невероятно тоненьких ножках. Она говорит что-то о сокращениях и волне увольнений, хотя больше никого не просят освободить место.
У тебя забирают офисный компьютер, закрывают голосовой почтовый ящик, блокируют твой пропуск. Увольняют без выходного пособия и даже без прощания. Никто из преподавателей не приходит сказать, какой это позор для колледжа, что тебя уволили, – ты просто тихо выскальзываешь из кабинета и идешь домой с вещами, сложенными в жалкую картонную коробку. В своей крошечной квартирке ты откупориваешь бутылку вина (а потом еще одну и еще). Теперь у тебя нет ничего, кроме свободного времени. Проходят месяцы, и деньги на исходе. Тебе нужно найти работу. Преподавательская должность тебе больше не светит: ни в одном колледже рядом с линией Мейсона – Диксона тебя не примут.
Потом раздается очень странный телефонный звонок. Глубокий женский голос представляется: «Эйлин Эштон». Эйлин – бывшая жена местного выдающегося хирурга и ортопеда, известная в городе своими экстравагантными вечеринками и благотворительными акциями. Однажды она устроила «поминки» с целью сбора средств для Детского фонда борьбы с раком (никто на самом деле не понял, почему для этого надо было устраивать именно поминки, но вопросов никто не задавал), на которых ее состоятельные гости, с головы до ног обряженные в черное, под черными вуалями, грызли омаров и ели заварные пирожные. Ей удалось собрать восемьсот тысяч долларов для больных малышей.
«Ваш номер мне дала декан Дорингтон, – говорит она своим протяжным сладким голосом. – Я подумала, не могли бы вы прийти сегодня вечером? Я слышала, что вы приятная собеседница». Приятная собеседница? Какого черта! Что она имеет в виду? У тебя складывается отчетливое впечатление, что речь идет о чем-то гадком. «Хм, сегодня вечером я собиралась пойти за продуктами», – говоришь ты (это является чистой правдой, но звучит на редкость глупо). Она смеется звонко и весело, как маленькая девочка – эта черта очень распространена среди взрослых южанок. «Ну кто станет тратить деньги, когда можно их заработать? Лучше приходите сюда».
Ты совершенно не представляешь себе, что делать. Может, в этом нет ничего плохого. Может, это чистосердечное предложение работы – вдруг Дорингтон жалеет о том, что случилось, и попросила Эйлин позвонить тебе. Может, Эйлин прослышала о том, что ты становишься толстой алкоголичкой, и хочет помочь тебе с отправкой в «СПА Мед».
Если ты идешь домой к Эйлин Эштон, перейди к главе 114.
Если ты идешь за продуктами, перейди к главе 115.
