Текст книги "Тьма ваших душ (СИ)"

Автор книги: Хеллфайр Файр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 61 страниц)

Глава вторая. Первый снег

Утгард

Инанна спокойно сидела со своей матерью, Нингаль, на широком балконе в целую комнату размером. На нём даже имелось немного мебели в виде матрасов для полулежания и низкого, в палец высотой, столика, на гладкой поверхности которого размещался ужин. Им и были заняты обе рыжие самки… Но поглощение пищи продвигалось медленно, потому что некому было запретить маме и дочери беседовать:

– Ты многое мне рассказывала, когда я была ещё маленькой и неопытной… Но так и не поведала, почему на старом материке, откуда наши предки улетели, драконы делятся на Светлых и Тёмных. По моему опыту, – Инанна посмотрела на город, чёрный и оранжевый, будто шерсть Зората, в лучах низкого солнца, что прожгло себе путь через малиновые тучи, – это только философии, не больше. Нашару это не мешает быть единым.

– Разногласия Тьмы и Света уходят своими корнями гораздо глубже, чем ты думаешь, – произнесла Нингаль, возлежащая на одном из матрасов. – Есть много легенд о происхождении драконов и их последующем разделении – и в чём-то каждая из них правдива.

– Если ты знаешь правду, то поведай мне её, – Инанна прервала свою трапезу, – теперь я достаточно взрослая, чтобы слушать не сказки, а неприкрытую истину.

– За ней не ко мне обращайся… – Нингаль сложила лапы перед собой. – Я родилась на уже отплывшем с Хардола корабле и не могу помнить даже старый материк. Всё лишь со слов родителей, – она встала с матраса и подошла к перилам. – Одно точно могу сказать… Чем больше группировок, тем проще управлять каждой из них. Я больше всего верю той версии истории, по которой вражду между Светлыми и Тёмными посеял Роксамир, кобник-человек. Драконы были слишком сильны для того, чтобы одолеть их оружием или даже изменением вселенной варбодеянием, магией кобников. И поэтому Роксамир решил посеять в крылатых сомнение, доказав им, что, в отличии от людей, они… Как бы выразиться помягче – ничего не стоящие отбросы. И народ разбился на два лагеря, так сильно веря в свою точку зрения, что характер даже начал влиять на душу. Тёмные считали, что раз уж драконы – зло, эгоизм и непотребства, нужно с этим смириться и пользоваться негативными чертами для унижения других в своё удовольствие. Светлые решили исправиться, стать более похожими на идеальных людей, первую разумную расу, потомков Истинных Звёзд. Но никто не подумал, что слова самого Роксамира – ложь и гниль. Пока дракон не разрешает себе непотребства и не поступает, как ленивый и самовлюблённый, ходящий под себя зверь, недостатков в нём нет. Быть ли верным и доблестным, честным и благородным дракону – выбор дракона, а не человека. Однако сейчас мне кажется, что подобная же ситуация происходит с Нашаром… Тьма и Воля – две кромки одного клинка. А дракону нужно выбрать не их, а рукоять.

Инанна кивнула в ответ на её слова.

– Но как заставить Тьму служить нам? Одной воли здесь недостаточно – к сожалению, мне всегда напоминают, что я смертная…

– Смерть – понятие расплывчатое, – заметила Нингаль. – Смерть тела не обязательно означает гибель души, так же, как гибель души не означает смерть тела.

– Но без души жить трудновато, – усмехнулась Инанна. – Тело можно заменить, протезировать или вырастить для себя новое. После того, как уничтожена душа… Ничего уже заменить не получится.

– Поэтому Светлые и не поддерживают обычай тратить души, что-то постоянное и вечное, на временные заклинания… – Нингаль улетела в размышления, – но они не знают, что самые сильные кобники могут сохранить своё сознание вне тела и вне души. Последователи Тьмы считают, что в них подселилась Тьма и управляет ими… Но на самом деле они лишь получают новую ступень и новый компонент своего существа, прежде не функционирующий. Компонент, без которого возможно владеть лишь праной, не залетая в мощнейшую магию контроля Вселенной.

– Но Зорат – кобник безо всякой Тьмы, – Инанна подошла к матери.

– Зорат Сурт – могущественнейший кобник, – Нингаль посмотрела на темнеющие небеса. – Годы отшельничества укрепили его силы, но в одиночку он – никто. Впрочем, как и любой дракон – мы ценим свою свободу, свою волю и своё мнение, но они же стали причиной наших поражений с приходом навов. Тот, кто один, может быть силён, но двое – всегда сильнее.

Рыжая не только ощутила намёк, но и заметила, как на секунду мордочка Нингаль приняла хитрое выражение.

– Это облако необычное, – Нингаль вдруг сменила тему, расправляя крылья вверх. – Тяжёлое, как дождевое, но искрится. Ты когда-нибудь видела нечто подобное?

Инанна в лёгком недоумении подняла нос вверх. И правда – к земле медленно падали беловатые искры, образующие в высоте туман.

– Снег, как в горах, – произнесла Инанна, задрав мордочку вверх и наблюдая за полётом снежинок. – Только я не припомню, чтобы он выпадал в этой части Нашара…

– Я тоже, – Нингаль с заметным волнением наблюдала за тем, как снежинки без сопротивления пролетают через щит Маррут, воздвигнутый над городом. – А всё непонятное может нести опасность.

* * *

Когда Зерая и Виэнель играли чудесную музыку Светлых вместе, против них не могли выстоять не только навы. Постелив коврик на присыпанную снегом траву, Анепут и Варшан подсели поближе друг к дружке, наблюдая, а больше слушая двух дракониц. Звуки прекрасной музыки разносились по саду, защищая нежные цветы и листочки от холода потемневших небес.

– Они умеют вкладывать душу в музыку, я чувствую, – Анепут, усаживаясь, улыбнулась Варшану. – А то, куда ты можешь направить душу, можно использовать и для волшебства.

– Что прана, что музыка – это только разные варианты посредников между твоим сознанием и окружающим миром. То, что позволяет убрать все препятствия между вами. Кобники действуют по-иному, сразу отождествляясь со Вселенной или со Тьмой, но это путь безумцев, отказавшихся либо от собственной воли, либо от мира вне себя. Прана слишком быстро испаряется, когда выходит из тела, это крайне утомительный путь, особенно если требуется большая концентрация силы. Но музыка всегда с тобою и не съедает душу, хотя подчиняется ей.

Ни Светлая, ни Тёмная не обращали внимания на изменившуюся погоду – музыка превратилась в незримый купол, и даже снегопад, казалось, над садом шёл менее интенсивно, чем в других местах. Жители Утгарда, услышав музыку, выходили из хмурой задумчивости, в которую ввергнул их снег, а самые главные затейники на свете – детёныши – уже нашли применение снегу, скатывая его в лапах и бросаясь друг в дружку.

Они не понимали, чему печалятся взрослые и чего боятся – жизнь продолжалась, принимала новые грани, неизведанные ранее, но которые нужно было исследовать! Когда ещё получится поиграть со снегом?

Светлые, как и дети, находят радость во всём и не заражаются от постоянной печали Тёмных.

– Не бойся, сестра, – Варшан взял сестру за лапу. – На войне я не погибну. Драконы достаточно сильны, чтобы победить.

– Даже природу? – Анепут задрала голову к небу.

– В этом виновата не природа, – Зерая глубоко вдохнула охладевший воздух. – У всего есть свои законы, и ничего не происходит просто так.

– Может, это люди придумали? Или подземники? – предположила Виэнель, в отличии от Зераи не прерывая музыки.

– Всё возможно, – пожала плечами Светлая. – Я не удивлюсь, что к этому причастны и навы.

– Хороший кобник должен знать, кто именно это сделал, – Варшан стал растирать лапы, чтобы не мёрзнуть. – Ведь достаточно просто соединить разум со вселенной и узнать напрямую из неё.

– Почему же тогда кобники не владеют миром? – Виэнель продолжала мелодично перебирать струны когтями.

– Потому что их много, и все приказывают противоречивые вещи, вместо того, чтобы иметь единое мнение, – Анепут выдохнула облачко пара.

– Этого и хочет достигнуть Тьма – единого мнения, – Зерая дематериализовала гитару. – Но ведь не это нам нужно? Кончится тогда воля.

Иркалла, город Эрешкихаль

Амрафет не давал вторых шансов – слишком он был обеспокоен после предательства Реяны-нецех. На будущее следовало ввести в Эрешкихале как минимум систему опознавания своих, выдавая всем верным жителям индивидуальные документы, но пока что следовало расправиться с уже облажавшимися. Ему предстояло наблюдать за их позорной казнью из первых рядов, а заодно и огласить мотивирующую, поучительную речь всем остальным.

К арочному плетению на площади подводили целую группу бывших стражей цитадели, упустивших Воплощения. В числе провинившихся была даже Заксель-гебура, которая не убила на месте спасителей пленников.

Но куда более повинной оказалась молодая шестиухая самочка, стоявшая прямо за Заксель. Яланаре Амрафет поручил такое простое задание – привести в Эрешкихаль дочь и ученика его бывшего друга, техномага Агнара. Яланара сумела выполнить задание, но потом позорно упустила пленённых детёнышей, да ещё и умудрилась сама оказаться захваченной собственным пленниками. И хотя ей удалось вырваться, лучше бы Яланара скрывалась где-то над землёй – Амрафет потерял спокойствие вместе с отрубленной лапой и варетом. Ему нужна была новая лапа и новый варет, так что судьба Яланары была предрешена – болтаться ей на высоте драконьего роста в верёвочной петле, подвешенной за перекладину, соединяющую столбы, поставленные на специально возведённом помосте.

Амрафет прилёг на свою цветастую циновку, чтобы быть ниже толпы. Вий, вставленный в глаз, примет его слова и разнесёт по всей пещере Эрешкихаля через вибрировавшие паутинки.

– Все подземные с каждым днём должны становиться лучше! Только так мы можем противостоять возвысившимся до разврата и самобичевания надземникам. Мы должны на глаз видеть их, определять их по запаху пыльцы. Тем же, кто этого не умеет, лучше погибнуть, чем отлететь наверх, где уже вы, а не они, станете рабами.

Поднялся шум множества драконов, поддержавших его слова. Осужденные беспокойно оглядывались по сторонам, когда вдруг Заксель сорвалась с места и рухнула на колени перед Пророком.

– Пощади! Я хочу совершенствоваться, я знаю, что смогу! – закричала она. Амрафет косо поглядел на ближайшего стража – гремя доспехами, гигантский дракон подошёл к самке и поднял её за шкирку, после чего поволок к арке.

– Ты первой получишь своё исправление! – заявил однолапый.

Всё, что предстояло сделать воину – это подпихнуть Заксель к арке, всё остальное сделает техномагия. С верхней перекладины к серо-белой драконессе метнулись несколько сиявших нитей, часть из которых спутала лапы, но в основном – оплели ей шею и натянулись, подхватив крылатую в воздух, чтобы та зависла – но отнюдь не в полёте. Амрафет не повернулся, чтобы забрать её душу.

– Не упускай возможность, пока свежая! – произнёс резко подскочивший коричневый велнар голоском забавным и не внушающим серьёзности. Ананта подходила медленнее и с большей серьёзностью на морде. Амрафет отметил в своей подруге не очевидную, но заметную перемену с последней встречи.

Но куда больше внимания привлекла сейчас не любовница, а велнар, слишком вальяжно ведущий себя рядом с драконами.

– Мне твоё прошлое обличье было больше по душе, Тескатлипока, – заметил Амрафет, разглядывая нава под маской велнара. – То, что ты пожелал – сделано.

– Вот и славно, – Тескатлипока весело улыбнулся и взглянул на Ананту, чьи змейки в гриве уныло повесили головы. – Теперь всё зависит от того, сколько драконов останется наверху после грядущих событий.

– Мне ожидать вторжения сверху? – Амрафет посмотрел на собравшихся истов, что, по счастью, были слишком заняты казнью и не обращали внимания на «не касавшийся их» диалог.

– Ты перепил первоматерии, что стал таким нелогичным? – Тескатлипока с обиженной мордой сел прямо на пещерный пол, скрестив задние. – Кто догадается, что раз снег падает сверху, то его пускают снизу? Не-ет… Я о том, сколько твоих драконов останется на поверхности после бойни с окоченелыми нашаранами!

Амрафет слегка нахмурился.

– Я бы пожелал, чтобы их осталось не так много, чтобы они могли отомстить, но и не так мало, чтобы они не составили мне пользы. Какой толк в мёртвых рабах?

– Рабов тебе хватит, – пообещал Тескатлипока. – А чтобы ты в этом убедился – используй эту душу для того, чтобы следить за происходящим на поверхности.

– Твой дружок очень умудрён для нава, – Амрафет коснулся крылом лапы Ананты, та улыбнулась и выпустила на Амрафета две змейки со своего тела.

– Но достаточно безумен, чтобы поражать!

Подземелья под Утгардом

Приготовления были закончены задолго до того, как Амрафет объявил о выступлении. Под Утгардом собиралась целая армия – причём в неё входили не только специально выращенные и воспитанные воины, вроде четырёхлапых любителей холодного оружия или гигантских убийц. К ним присоединялись и те, кому надлежало ранее только охранять и оберегать – в битве от таких драконов было мало толку, но Амрафет намеревался обеспечить себе значительный перевес, зная, что войска Нашара сейчас заняты проблемой людей и велнаров.

Щит, ограждающий город, был немного ослаблен из-за воздействия температуры, но всё ещё не давал вторгнуться в город. Но исты могли повредить ему и из глубины. Пользуясь переходами, галереями и разграбленными Спальнями под столицей нашаран, исты устанавливали там своё энергетическое плетение, всё сильнее накачиваемое взрывной энергией. Когда она достигнет критического количества, паутину просто разорвёт, и основание надземного города рухнет, погребая его в громадную воронку и заваливая всех, кто находился в домах и на земле, сверху.

Этот план был абсолютно безупречен и увенчался бы таким успехом, что потом весь Нашар вечность бы его вспоминал в своих кошмарах. Воины готовились после обрушения устроить тотальную зачистку от тех, кому посчастливится взлететь и выжить при этом ужасающем ударе. Поражение Утгарда не только лишило бы Нашар командования – оно ещё привело бы к падению духовного центра. Не говоря о том, что освободило бы много места…

Но пока паутина вилась и искривлялась, в подземелье появилась тройка весьма непримечательных драконов. Одним из них была трёхглазая самка, которая почти нежно прикончила тощего собрата, всадив клинок ему в сердце, и присоединила к сверкающей паутине собственную нить, передав её двум другим. Оставшись у места соединения, Реяна грустно прислушивалась к шуму по сторонам. По счастью, драконов в пещерах было относительно немного – большого числа и не требовалось для намотки нитей и подрыва. Вот только они ещё не закончили работу – и весь план Реяны строился на этом.

Варьяр, между тем, подключил к набухающей ниточке извивающийся энергетическим мостом, похожим на маленькую молнию, прозрачный шар, который он передал чёрной драконессе, спокойно и властно смотревшей вперёд жёлтыми глазами:

– Это усилитель и переходник. Он поможет тебе взять сеть под контроль.

– Тьма это знает, – не посмотрев на чешуйчатого, чёрная мохнатая приняла в одно из передних сферу и заставила её почернеть.

Реяна решила, что пора уходить. Взявшись за нить, она уже хотела сделать шаг, как внезапно на неё налетел сзади невысокий пушистый дракон и опрокинул, прижав к земле.

– А-а-а, предательница… – просипел он. Торчащие из пасти два длинных клыка уродовали его относительно красивую морду. – Как ты осмелилась? В час нашего торжества?

– Нашего или Амрафета?! – взвизгнула Реяна, ударив дракона коленом. Взвыв, самец скатился с Реяны и прежде, чем он успел позвать на помощь, его голова отделилась от тела. Бывшая нецех оглянулась на выход, оценила ситуацию и упала на землю, откатившись к стене тоннеля. Здесь она заработала всеми четырьмя лапами, создавая подобие щита из своей паутины, потому что со стороны выхода уже раздался слабый треск. Сеть стала медленно бледнеть, но эта бледность переходила во всё возрастающую белизну, достигшую предела в тот миг, когда трёхглазая скорчилась под своей импровизированной защитой, зажав уши лапами.

– Выходим наверх, за щит! – Варьяр испугано поджал уши. – Она уже скоро грохнет!

Намира подобрала теневым телекинезом Реяну, уже приготовившуюся к гибели, и вместе со своими техниками побежала к шахте наверх.

Паутина, поражённая Тьмой, заартачилась через двести мигов. Никто из истов не понимал, что с ней происходит, и никак не мог разорвать без угрозы взрыва. Самые благоразумные отступили, но те, кто ещё пытался что-то латать, оказались пережарены вспыхнувшими по всем коридорам ветвистыми спиралями взбунтовавшейся энергии, что обугливала, но не ломала стены… И навечно оставляя в тоннелях чёрный пепел, оставшийся от неудачливых врагов.

Море Вейндал

Нашар стремительно белел. Города и деревни, леса и поля засыпал снег, реки начинали покрываться льдом, и только Вейндал пока что ещё не ощутил на себе воздействия изменившейся погоды. Впрочем, воды его стали куда более холодными, а волны – выше и злее.

Слухи о том, что люди и велнары готовили свои войска ко вторжению, заставляли драконов нервничать – но глава флота сар-ратарь Нажар был спокоен, как никогда. Его зловещий корабль, всем своим видом воплощающий то, что не стоило заставлять драконов скалить зубы, медленно летел вдоль северного побережья, наблюдая с высоты за тем, как грозно идут боевые суда Нашара. В объединившийся флот Аата и Язара влились пираты и торговцы, военные корабли специальных ударных эскадр, так что не представлялось возможным даже сосчитать количество вымпелов. Грозный флот, мачты и паруса которого посеребрил снег, мчался вперёд по удивительно спокойному морю, а подле флагов с рунами-инициалами капитанов кораблей на корме и мачтах трепетали знамёна Нашара.

– Исполнилась твоя мечта, брат? – Серый дракон с косой, сбиваемой вбок ветром, вступил на широкий бушприт, балансируя крыльями. – Мы с тобой во главе флотилии, а пираты больше не воюют друг с другом!

– Мечта слишком часто исполняется тогда, когда уже не нужна, – Агнар с опаской смотрел на брата, постукивающего копытом по теневым костям носовой мачты. – Или приходит с такой ценой, о которой много раз пожалеешь. Зима – это время смерти.

– Если меня запомнят как защитника Нашара, прежде нагонявшего страх на драконов, а теперь – на людей, то умереть не жалко, – Нажар ходил по бушприту, не боясь сверзиться. – Хотя я не бессмертный, я могу выбрать себе смерть по вкусу.

– А кобники не стареют, – Агнар пробормотал, пряча глаза.

– В кобниках умерло всё драконье. Высшая магия не даётся даром. Что в них осталось? Только мясная кукла без эмоций, дабы ничто не мешало воле… Это жизнь не по мне. Это хуже смерти.

Ничего не сказав, Агнар перевёл взгляд на берег. Там, где раньше зеленела трава, теперь вырастали сугробы. Деревья являли собой причудливую смесь зелёного, коричневого и белого, причём последнего цвета становилось всё больше. Дул противный ветерок, проникающий прямо под драконью шерсть и вызывающий непроизвольную дрожь у тех, кто сейчас находился в воздухе, оберегая покой флотилии.

– Постреляем из пушек – согреемся, – сменил тему Нажар. – Люди до сих пор думают, что у драконов остались только клыки и когти.

– Люди не думают, – Варшан вышел из полубака и рефлекторно ответил, встревая в диалог, – они исполняют приказы. В этом их преимущество перед драконами-индивидуалистами в бою – они будут действовать как один организм, быстро и чётко. А вам, господа ратари, нужно будет ещё убеждать подчинённых вам воев в том, что ваша тактика лучше их.

Вслед за чёрно-белым драконом вышла и его спутница, от взгляда светящихся зрачков которой обоим копытным становилось неуютно. Маррут взглянула прямо на Нажара и ответила ему на более раннюю реплику. Видимо, перегородки судна не были помехой для её слуха.

– Ты не ценишь ни свою жизнь, ни чужую. У вас достаточно развитая страна, чтобы тот, кто не хотел, не старел. Если тебе это облегчит душу и избавит от безрассудности, я сама могу тебя сделать нестареющим.

– Мне нельзя ценить чью-то жизнь, – выпятил грудь Нажар. – Это помешает мне посылать своих драконов на смерть. А что до моей жизни – глупо бояться старости, когда можешь умереть от меча или пули.

Он резко подошёл к фальшборту и, приподнявшись на задние, взглянул вниз. Над палубой одного из кораблей авангарда летала чешуйчатая драконица, сверкающая серебристой чешуёй – Инлия.

– Так каков у нас план? – осведомился Агнар.

– Главная опасность для нас – это авиация, – дракон заставил себя оторваться от созерцания Инлии. – Но и о флоте забывать не стоит. Если он зайдёт к нам с тыла и ударит по городам у Марлона, то мы окажемся между двух огней. Даже в случае неудачи люди оттянут на себя часть наших сил, не говоря уже о том, что поддержка орудий их флота может сыграть свою роль. Нам нужно уничтожить флот людей, а затем высадится на побережье и вступить в наземную схватку.

– Людям будет гораздо проще атаковать Нашар по морю, чем ковылять через Кейтегор, – Варшан материализовал в лапах карту. – Поэтому наша задача – перехватить их флот, пока они не достигли нашей акватории. Без разведки нам не обойтись, нужно выслать несколько поисковых душ.

– И кто выдаст эти души? – Нажар не посмотрел на карту – он помнил её наизусть.

– Учись командовать, воевода, – Агнар усмехнулся, присаживаясь около фальшборта. – Тут теперь не круговая порука морских разбойников и неорганизованные войска того времени, когда мы служили в прошлый раз. Ты возведён в чин сар-ратаря.

– Тогда ты и раскошелься, раз предложил, – Нажар лениво махнул Варшану.

Почувствовав приближение ссоры, Агнар поспешил вмешаться.

– Весь этот корабль – скопище душ. А когда столько энергии собирается вместе в виде материального объекта, любое нарушение – изъятие души или её прибавление – может вызывать соответствующую реакцию. Потому в поиск пусть отправят души с других кораблей. У меня, кстати, есть один знакомый, который может нам помочь…

– Продавец с Татьбы? – Нажар скосил глаза на корабли внизу. – Да… Когда все плывут под одним флагом, даже не верится, что здесь столько наших знакомых. Дайвет на «Азнавеле», как только Инанна разрешила тащить эту женственную красавицу в мясорубку… Нерегор, твой старый друг, и ничего, что пиратом был…

– И ты думаешь, что он… – Нажар ещё и пасть не закрыл, а Агнар уже смахнул за борт. Фыркнув, дракон коротко взглянул на флагманский корабль Инанны – тот, так же, как и его собственный, парил над флотилией, а не плыл.

– Агнар ведёт себя куда более живо, чем ты, – заметила Маррут.

– У него всегда от побуды крышу сносило, – невозмутимо ответил серый.

– Кстати о живости… – Варшан постучал когтями по костяной палубе. – Ты сам выбрал такой вид кораблю? Или у дарёного дила одни кости?

– Это «Дармор», – Нажар сошёл на надстройку, чтобы приблизиться к наглецу. – Относись к нему и ко мне уважительно.

– Как прикажешь! – Варшан покорно, но с невидимой насмешкой кивнул, возвращаясь вместе с Маррут в носовую каюту.

– Зачем нужно подвергать опасности стольких крылатых? – Серебряная вопросительно подняла уши. – Я бы могла в одиночку справиться с флотом людей. Ты сам видел, как я защищала Махаар.

– Дай драконам потешиться, – Варшан, усмехаясь, влез в гамак. – Они летят не только воевать, но и собирать души.

Нажар остался стоять на палубе. Мрачно взирая вдаль, он поглаживал когтями поручни фальшборта, ощущая, как в жилах стынет кровь от ледяного ощущения, что передавалось костями судна вовсе не по воле взбесившейся погоды.

– Господа! Время жатвы пришло, – мрачно изрёк дракон.

Нашар, город Махаар

Хаосисты Махаара ожидали нападения людей, но представляли его совсем не так… Люди должны были появиться измотанными после непростых перевалов, а мутаторы – встретить их добивающим хаосом битвы. Но технический уровень и тем более размах военной экономики противника оказались ими сильно недооценёнными… Просто чудовищно.

Через горы перелетело столько же летательных аппаратов, сколько жило существ в городе хаосистов. Маленькие истребители, большие бомбардировщики и десантные летопланы затмили небо целым роем металлических кракалевн.

Весь Махаар наполнился громом взрывов и свистом снарядов и бомб, падающих на город. Хотя нападанеие не было внезапным, в первые минуты защитники растерялись – готовясь атаковать уставших людей, они никак не ожидали, что придётся обороняться. Мало того, неподалёку от города на землю опускались страшные машины – коробки на двух металлических лапах с тремя пальцами. Вонзая их в землю, машины сгибали лапы в коленях и переступали рывками. Из транспортников высыпали велнары и люди, а затем из передней части машин выдвигались длинные стволы, выплёвывающие снаряды в сторону города, добавляя их к бомбам. Пехота, предназначенная для защиты этих орудий, рассыпалась возле машин, готовя стрелковое оружие.

Глава города, алый мускулистый чешуйчатый Кингу, организовал оборону. На этот раз Махаар, помимо энергетического щита-купола от Маррут, имел ещё один рубеж – полученный случайно, но весьма кстати. Агнар во время своего безумия от пресыщенности праной запутал пространство города, сделав его более похожим на навь, чем на явь. Хаосистам, в отличии от людей, было немного проще ориентироваться в дико свёрнутом пространстве.

Вначале бомбардировка города не привела к фатальным разрушениям, хотя и создала весьма нервозную обстановку. Драконы не знали ничего о магах среди людей и велнаров, не осознавали степень их мощи – но зато в неистовстве, сравнимым с Ярящимся Хаосом, рвались в схватку. Пара летательных аппаратов-разведчиков, координирующих бомбёжку, свалились с небес, оставляя позади себя дымные следы, пока клин из пяти хаосистов разворачивался для нового захода. Один из бомбардировщиков, содержащий в себе груз для коврового бомбометания и пока ещё не избавившийся от него, успел сбить пару драконов, прежде чем сам разлетелся в клочья с таким ярким взрывом, что его должны были увидеть в Утгарде.

Чуть позже маги людей подготовили пушки иного вида, рассчитанные именно на пробивание щита. Они создавали светившиеся синим снаряды прямо у казёнников орудий. Сотворённые из сконцентрированной энергии и воплощённых архетипов, эти снаряды сталкивались со щитом города, оставляя в нём рваные дырки, позволяя прострелить в них уже штурмовым оружием.

Защитники города переоценили эффективность обороны… Ну, а запутанность улиц мало играла на лапу, ведь люди не желали даже заходить в узкие улочки, в которых наступление бы завязло и провалилось. Бомбы, как бы ни было извёрнуто пространство в городе, слепо попадали в строения и громили их, фаршируя завалы телами мутаторов.

Кингу скомандовал наступление – если в хаосе битвы предстоит погибнуть, эта смерть хотя бы спасёт другие города. Вылетевшие и выползшие из Махаара бойцы напоминали воинов растревоженного гнезда насекомых, только, в отличии от них, не были похожи друг на друга. На людей навалились не ровные ряды, а бессистемная волна, но эта бессистемность, возможность увернуться, часто спасала от прицельного огня, обрекая на шальные пули. Наземные войска сметались волнами, вышедшими из берегов и перемешанными со льдом и камнем. Летопланы грохались не лучше своих бомб, закрученные в ураганах метели. Поле битвы, организованное человеческой мыслью, превратилось в котёл с мясной похлёбкой. Кости мешались с металлом и мусором. Но даже в таком состоянии люди могли с диким ором отстреливаться. Их пули были слишком быстры, и удары столь стремительны, что драконы не могли увернуться или отклонить снаряды, а защитное поле прорывалось от напора бесконечных очередей.

Махаар и ранее был хаотичным городом – ныне мало что отличало его от нави. Такое же непостоянное, перемешивающееся место, где невозможно выжить. Никто и не выжил – войска Базал-Турата даже не успели отступить. А окружённым хаосистам отступать было некуда.

Эрешкихаль

За битвой в Махааре наблюдали не только командующие драконов и людей. Амрафет, опираясь ладонями передних на край каменного стола, смотрел за тем, как по иллюзорной карте двигаются маленькие фигурки сражающихся – камень был укрыт белыми нитями паутины истов, которая отражала происходящее на поверхности благодаря взаимодействию с выпущенными душами-разведчиками. Увиденное Амрафету пришлось по душе – некоторые особо красочные моменты он даже запечатлел своим искусственным глазом, сохраняя для того, чтобы просмотреть в будущем. Приятно наблюдать за тем, как твои враги взаимно уничтожают друг друга.

– Два врага проигрывают – выигрывает третий, – в тон мыслям Пророка произнёс, с трудом выговаривая драконьи звуки, бледно-зелёный кракалевн с просвечивающими оранжевым хитиновыми крыльями. Множество выщербин и шрамов на броне выдавали его немалый возраст. – Как и раньше – драконы сражались с нами ради успеха навов. Хорошо, что теперь мы – победители, а не жертвы войны.

– Неблагодарный, – Тескатлипока выполз из-под стола, оборачиваясь к насекомому. – Кто вас разумом наградил? Кто науськал на разнеженных дарканцев?

– Оба хороши, – прервал их Амрафет. – Из дарканцев выросли жители Нашара, которые потом разделались и с навами, и с кракалевнами. Вы не победили – вы взрастили дракона, куда более способного и сильного, чем до этого.

– А что же изменилось сейчас? – спросил насекомоподобный абориген.

– А сейчас изменилось то, что никто больше не будет забиваться под землю или прятаться в городах, – Амрафет ещё ниже склонился над картой, поскольку битва за Махаар достигла апогея. – Люди вывели свой народ, Инанна послала свой. Жаль только, много душ пропадут зря.

– Ты не переводи своих будущих рабов, чтобы не пропадали, – Тескатлипока замахал лапой над картой – от лёгкого ветерка паутинки перелетали, сдвигая картину. В результате Махаар сменился сначала предгорьями, руинами храма Баотаса, а потом и Утгардом, что пока находился в неведении о кошмарном смертоубийстве в десятках горизонтов от себя. – Если солдат будет убивать врага, то сам получит когтями в рыло! А ты сделай из себя пострадавшую сторону. Скажи, что под землёй еще холоднее, чем на поверхности, и что исты вышли туда спасаться. Но не нападай на Тёмных. Они сами атакуют тебя, если захотят умереть, что вряд ли – не надейся, что в таком обширном меню противников они выберут приготовленное тобой мясцо. Но пусть исты занимают лишь мирные позиции, не добавляясь к войскам надземных. Они перемрут в бою, а вы останетесь.

– Если бы навам можно было так же сделать… – прошептала Ананта, привалившаяся к стене, будто гибкая кукла без позвоночника. – Их за один вид будут убивать, если они не захотят отказаться от своего народа, как Кьлеменетот.

– Не будут, когда власть сменится, – Амрафет замедлил речь, присмотревшись к лесу неподалёку от столицы Тёмных.