Текст книги "Тьма ваших душ (СИ)"

Автор книги: Хеллфайр Файр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 61 страниц)

Глава шестнадцатая. Светлые

Хардол, порт города Сей-Гот

Никто из команды не смог оценить красоты земель Светлых, причаливая в порту Сей-Гота. Даже после ампутации у Нажара не спала температура, шерсть и перья начали выпадать по всему телу. То ли Ламира провела первую операцию небрежно, будто накладывала на рану грязь, то ли оружие Неяты оказалось отнюдь не простым – а со старой Тёмной, что, говорят, помнила ещё жизнь на Хардоле, до добровольного изгнания оттуда, станется.

Поэтому порт Светлых казался нашаранам ещё более мрачным, гнетущим местом, чем их родина. Не так себе представляли драконы родину своего народа, счастливую процветающую страну любителей жизни, природы и чистых мозгов. Прямо из воды, далеко от берега, поднимался город, выстроенный не из камня, а из нержавеющего металла. Ближайшие к бьющим по сваям волнам строения – грузные портовые склады, по пирсам, молам и волнорезам сновало множество двуногих существ, прикрывающих свою постыдную наготу почти полностью покрывающей тело одеждой. Повыше дымили верхние ярусы города, извергая серые клубистые тучи из труб, похожих на только что выстрелившие пушки. Через этот смог еле просматривались цветные огоньки, загоравшиеся и быстро затухавшие, а в редких проплешинах проглядывалось яркое небо, блестящие башни и даже висячие сады.

Ламира, стоявшая на палубе и вытиравшая слёзы, смотрела на всё это зрелище с тяжёлым сердцем. Её брат умирал – с каждым часом Нажару становилось всё хуже, он начинал бредить и дёргать лапами, так что сестре приходилось не раз успокаивать теряющего связь с реальностью дракона. И что теперь?

– Ждём гостей, – Румдан, тоже мрачнее тучи, прошёл рядом, спеша на нос «Драгды». – Поднимите на мачту что-нибудь белое в знак добрых намерений – и подходим к причалу!

Пит взлетел к флагштоку, меняя флаг нашарских цветов на зелёный с белой руной – такого же плана, как на кораблях в этой акватории. Практически сразу после этого с каркасной вышки из труб, с которой просматривался весь порт, на палубу Драгды слетел дракон-хардолец.

Светлые и Тёмные – или же беглые Светлые, долго жившие в Нашаре – отличались друг от друга не внешностью, но тем, как держали себя, как смотрели вокруг. Нашаранин смотрел на окружающий мир пронзительно, сразу выхватывая взглядом детали. Держался осанисто – хотя эта стать напоминала хищника, готового напасть, а не самоуверенную птицу. Хардолец же оглядывал мир глазами широкими и немного расфокусированными, часто отвлекался на незначительные события, вроде пробегающих волн или движения облаков. Летал и ходил развязно, несобранно, слишком уверенный в своей безопасности. Если в Нашаре жизнь требовала учиться постоять за себя, Светлому в Хардоле достаточно вести себя хорошо и по нынешним законам – а присмотрит за ним государство. Возможно, поэтому зачастую раскраска шерсти хардольца может быть более дикой и заметной, чем жителя Нашара – на захваченном тёмными материке прошло уже достаточно времени, чтобы естественный отбор отсеял слишком вычурные раскраски. А вот перепончатых крыльев в Сей-Готе почти не встречалось – в былые времена у Светлых развилась дикая неприязнь к чешуйчатым драконам. Религия, вызвавшая волну геноцида, уже основательно стёрта из истории нынешней, а вот генофонд так и не восстановился.

– Приветствую тебя, – Ламира вышла вперёд и поклонилась, прижав правую лапу к сердцу и расправляя левое крыло. – Моё имя – Ламира Тагирион. Это – команда моего брата, но он не может сейчас выйти из каюты… поскольку серьёзно ранен.

– Как это случилось? – подлетевший крылатый – пунцовый, куда краснее рыжей Инанны – обеспокоенно наморщил чёрный нос, забыв даже представиться от волнения.

– Пираты, – не привыкшая врать Ламира развела крыльями. – Мы можем надеяться на вашу помощь, владеющие?

Так было принято уважительно обращаться к хардольцам – они любили выделять себя среди других народов своим превосходным владением магией. Зато нашаране считали себя господами своей судьбы – и называли друг друга соответственно.

– Непременно, я поищу на пристани лекаря. А вы плывите к тому причалу, вот талон, – протянул портовый работник Ламире кусок пергамента, переливающегося радужной энергией голографических чернил, защищённых от подделки.

– Спасибо! – Ламира от переизбытка чувств едва не обняла дракона, и лишь взгляды команды заставили её остаться на месте. – Дамрун! – на всякий случай переменив имя дракона, воскликнула она. – Выполняй приказание!

– Есть, кэп, – насмешливо скривился Румдан, но на корму всё же перелетел. – А вы что встали? Подходим медленно, винты на малую мощность, паруса убрать! Шевелитесь! Если душа капитана покинет его тело, я предложу ей на смену ваши! А ну!

Хотя «Драгда» замедлилась, она чуть не влетела в цепь, что преграждала док. Дежурившие у ворота двуногие – как потом выяснила Ламира, это были хардольские люди, которые были куда более покорны драконам, чем нашаранские – спустили преграду на дно, когда синешёрстная показала им талон. Затушив трубку – будто этому человеку не хватало того дыма, которым и без того смердил Сей-Гот, оседая копотью в лёгких – мужик, давший добро бригаде «открыть шлюз», усмехнулся:

– Ты где так накрасилась, владеющая? Это сейчас модно, что ли?

– Просто хотела яркого появления, – не стала вдаваться в подробности Ламира. А под себя отметила, что хорошо, что люди пока принимают их за Светлых – пусть так думают и дальше. Имея тягу к истории, Ламира в своё время копалась в записях о прошлых временах драконов, во всяком случае – в тех обрывках, что от этих времён остались. Кое-что о людях она узнала – например, о том, что некогда драконы покровительствовали тем, что живут в Нашаре, но затем люди взбунтовались и то ли свергли своих господ, то ли те сами ушли. То, что у Светлых люди иные, её не очень-то успокаивало. А вдруг придерутся и начнут какие-нибудь проверки? У Нажара может не быть времени на них…

Помощь капитану, однако, была оказана до всех проверок – как иначе Светлые могли б называть себя «любителями жизни»? Вместе с пунцовым портовиком на «Драгду» приземлились двое. В первом Ламира с удивлением узнала нашаранина. Чёрно-белый самец держался так же, как и вся команда – даже более уверенно и хитро. А вот вторая… Хотя внешне она могла быть эталоном Светлой – серебристая шерсть и золотая грива даже в пасмурный от дыма день ярко блестели… Но плавные и при том механические движения, привычка идти прямо и поворачиваться резко делали её похожей на голема, а не живое существо. Чтобы перепроверить себя, Ламира присмотрелась к их аурам. Не зря. Чёрно-белый обладал немалой силой – живи он в Нашаре, Инанна наверняка поставила бы его на высокий пост. А вот самка с металлической шерстью вообще не имела ауры.

– Пройдёмте в каюту… – попросила подлетевших Ламира. – Нажар слишком слаб, чтобы самому выйти к вам. Если вам не трудно… И… Господин Аменемхат, спешу сказать, что рада видеть вас и вашу спутницу на моём корабле…

– Аменемхат? – чёрный самец сощурился.

– Я… В Нашаре не так уж и много драконов, а вы ещё и очень похожи на госпожу Анепут Аменемхат, – пропищала в ответ Ламира. – Я немного знаю её и… Я не ошиблась в родстве?

– Ты мне уже нравишься, – приложил Аменемхат лапу к сердцу в более почтительном приветствии. По его жёлтым глазам и поднявшимся уголкам пасти было видно, что ум и догадливость Ламиры Орниас он оценил. – Но обо всём этом потом. Идём к болящему капитану.

Не спрашивая, где тот обретается, пернатый повернулся к каюте на юте, и бездушная самка прошла за ним, оборачиваясь к Ламире и с выверенной добродушностью улыбаясь, пугая сверкнувшими белыми зрачками:

– Меня зовут Маррут, а это мой муж Варшан!

– Тебе с ним повезло, – снова склоняясь, произнесла Ламира. – Идём, Маррут.

Синяя самка несколько поспешно прошла мимо драконицы и нырнула в каюту. Что-то в Маррут было отталкивающее, очень и очень… Опасное. И не только из-за сокрытой ауры – ведь не могла же она и в самом деле быть без души?.. Или… Могла?

Но вот внешне она старалась быть обходительной. Проскользнув в каюту, она попросила дежуривших у кровати матросов разойтись и склонилась над Нажаром. К нему на время вернулось сознание, но не рассудок.

– Помилуй меня, демиургесса! – он пробормотал, уставившись в лишённые белка глаза големихи.

– Демиургессе не нужно поклоняться. Она помогает не как ложные божества вроде Тьмы, а личным присутствием, – слегка улыбнулась Маррут, меряя взглядом тело копытного. – Но сегодня тебе поможет не она, а я. Некроз, лихорадка, отрубленное крыло, коверкающее хищный облик травоядное изменение, – резко остановила Маррут взгляд на копытах.

– Лечи всё, кроме последнего, – повелел Варшан своей «жене», а потом оглянулся на дрожавшую от волнения Ламиру. – А ты вели тащить сюда металл! Любой!

Ламира вылетела из каюты, и через минуту Румдан понял, что ему ещё есть куда расти в сфере «резкого и очень громкого» приказа. Команда безропотно принялась таскать в каюту всё металлическое, что можно было поднять, оторвать или вытащить из карманного измерения, не говоря уже о холодном оружии. Ламира самолично возглавляла этот процесс, прикрикивая на нерасторопных.

Вышедший из капитанского кубрика Варшан поражённо уставился на гору балласта, выросшую у юта.

– Куда столько?! Мы ему не новое тело делаем! Возьму самое качественное, – высоко оценив притащенный Румданом запасной фальшборт из того же отталкивающего заклинания материала, из которого был собран весь корпус «Драгды», Аменемхат взял у него из лап широкую пластину и втащил её в каюту.

– Ну вот… – Ламира после слов о «новом теле» почувствовала себя нехорошо и присела прямо на палубу. – Надеюсь, у них всё получится…

– Надеюсь, они не заломят слишком высокую цену, – фыркнул Румдан. – Я даже не представляю, чем мы им заплатим, если почти все души ушли на лечение Нажара! Разве только кое-у-кого вырвать… – он взглянул на команду. – Эй! Кто-нибудь в карты сыгрануть не желает?

Пит вытащил и развернул карту Вейндала:

– Лети на все стороны, мудрец! За Нажара любой из нас душу отдаст – но лучше чужую!

– Вот так вы мне преданы, салаги?!

Дверь в капитанскую каюту распахнулась так резко, что чуть не слетела с петель – но уж хлопнула по стенке оглушительно, как выстрел. В проёме высился Нажар, в котором и следа не осталось от немощи, что он испытывал лишь немного времени назад. От резкой перемены вся команда остолбенела, косясь на металлическое крыло, блестевшее синтетическими перьями.

– Нажар! – воскликнула Ламира, вскочив с места. Серый кивнул ей и топнул копытом, уставившись на Румдана.

– Вас ни на минуту нельзя оставить без командования! – рыкнул он грозно. – Сразу же начинаете рвать друг другу глотки, отбирать души и портить мебель! Пит, готовь груз – оставшийся товар сдадим здесь. Румдан, ты и Ламира составите компанию, кажется, я знаю, где искать твоего друга, сестричка. Что до остальных… – он выпростал металлическое крыло, лязгнув перьями. – Приведите в идеальный порядок две каюты на этом корабле! Если хоть пылинку потом найду – заставлю языками выскребать! А потом накройте мне стол и сервируйте его лучшей кулинарией Хардола!

Нажар, пребывавший в эйфории от столь стремительного исцеления, ещё что-то приказал бы команде, косясь больше на своё новое крыло, чем подопечных… но он был остановлен кинувшейся обниматься сестрой.

Маррут, пока ещё остававшаяся в каюте, довольно подняла уши и приобняла Варшана, на чьей морде мешались усталость, брезгливость и удовлетворение.

Румдан поперхнулся, выслушав заказ капитана, но перечить не стал и исполнил всё так, как он просил. В итоге после захода солнца на палубе Драгды был возведён импровизированный стол из широких досок на бочках, а на нём сервированы блюда Светлых – листовые салаты и овощи без мяса. Проголодавшийся Нажар, не скрывая аппетита, уминал «травоядную пищу» с хрустом, Варшан из вежливости пожёвывал шпажку лука, Маррут просто смирно сидела, освещая стол перед собой глазами не хуже, чем свечки.

– С каких это пор ты перешёл на еду для беззубых Светлых, капитан? – несмело спросил чёрно-белый дракон.

– А ты меня за едой видел? – спросил серый, постукивая копытом. – Никогда не любил мясо.

– Потому и копыта выросли? – не удержался помощник, но Нажар и хвостом не взмахнул.

– Копыта у меня от отца, – он зачерпнул пару зелёных листов и отправил их в рот. Прожевав их, он продолжил. – А как ты оказался здесь, Аменемхат? Неужели Инанна выслала?

– Разумеется, – сложив на столе лапы, Варшан чуть отставил назад голову. – Она бы не потерпела потомков предыдущих саров в Нашаре – за исключением тех, кто помогал ей самой взойти на престол. Я ведь всегда могу предьявить Инанне претензии, верно?

– Титул сара не наследуется, во всяком случае теперь, – единственное, чему Нажар не изменил, так это вину, бокал которого он пролил в пасть взахлёб.

– Я прошу не беспокоиться за моего мужа, – Маррут изобразила очаровательную улыбку. – Он не собирается свергать Инанну. До меня доходили лишь лестные факты о ней. Она почти может сравниться с нашими благодетелями, ведь она отменила в Нашаре рабство, введённое безумной Герусет. Инанне осталось лишь избавиться от пагубного влияния религий и сделать подданных более мирными и миролюбивыми, но я ей в этом помогу.

– По мне – ей больше мешают всякие придурки, – протезированный отставил почти опустевшую плошку с зеленью и сцепил лапы в замок. – Инанна не может справляться со всем одна. Ей нужна помощь, иначе она не видит проблем прямо под своим носом. Например, в Вейндале собираются пираты, деструкторы, даже кракалевны! А она думает только о материке!

– Именно помочь ей я и собираюсь. Ведь ты не откажешь мне в любезности представить меня ко двору сара и порекомендовать как советницу и ту, кто способна решать её проблемы любыми средствами?

Нажар поперхнулся вином – в его глотке будто пожар разгорелся. Варшан засмеялся не сколько реакции капитана, сколько словам самки:

– Не воспринимай буквально. Я знаю, что ко слову простого вояки Инанна не прислушается. Даже у воли Тёмного есть логические рамки. Мы будем благодарны тебе даже за то, что ты доставишь нас до берегов Нашара.

– Если это плата за крыло – я согласен, – кивнул Нажар. – Но за вашу безопасность на борту я не могу отвечать. Это не пассажирский корабль, а боевое судно, причём любой корабль из Нашара может атаковать нас. И тогда я буду обороняться, а вы – не мешаться под копытами.

– Это будет то ещё зрелище… – подхватил Варшан со стола сладкий плод и начал его перекатывать из ладони в ладонь по доскам. – Но мне кажется, что риски сильно преувеличиваются. Ты, как минимум, захватил на борт Аменемхата – уже ли не гарантия лояльности и прощения?

– Только для тех, кто тебя почитает, – Нажар стал отмечать пункты по когтям. – Раз – тебя изгнала сар, поэтому ты сойдёшь за хороший трофей. Два – пираты, негодяи и убийцы не признают авторитетов. Три – чем сильнее ты как маг, тем интереснее ты как добыча работорговцев и душеловов. Четыре – кракалевны и деструкторы с радостью убьют врага навов. Хватит?

– Ты сомневаешься в том, что я смогу защитить мужа? – Маррут взяла с досок нож, отрезала от него лезвие когтем и показательно стала жевать клинок. Нажар обеспокоенно фыркнул и сменил тему:

– Могу ли я знать, почему вдруг Аменемхат с… родственницей столь разительно переменили свои принципы и решили помогать Инанне? Возможно, если я буду знать, чего вы желаете добиться, то смогу вам помочь чем-то большим, чем простой доставкой.

– Аменемхаты ещё не перевелись, и вернуть себе былое способны… – протянул Варшан, покручивая плодом в лапе. Но Маррут гневно зыркнула на самца – и его бок на мгновение осветился ярче из-за её вспыхнувших глаз:

– Даже не вздумай убивать Инанну! Она лучший кандидат для правления Нашаром под присмотром демиургессы. Ей мешают раскрыться лишь Тьма, хитрый и подлый Зорат, да отсутствие моей помощи.

Румдан, ожидавший указов в тени мачты, хотел что-то сказать, но Нажар вдруг поднялся и указал ему на люк в трюм.

– Оставь нас на время.

Варшан недоуменно посмотрел на возбудившегося дракона. А тот поднял рукоятку ножа без лезвия и ударил ей по столу.

– Тьма – это худшее, что случилось с Нашаром, – начал он негромко, но усиливая голос с каждым новым словом. – Я убедился в её беспомощности ещё в Вейндале. Твои силы впечатляют, но сила это ещё не всё, и то, что тебе можно скармливать металлолом, не показатель. А вот Зорат – единственный стоящий советник Инанны. Тебе, надеюсь, не надо рассказывать, кем была Герусет Аменемхат?

– Можешь рассказать мне, хочу сравнить со своими воспоминаниями, – отставив съедобную «игрушку», Варшан с усталой серьёзностью посмотрел на Нажара. – Если Маррут не даст мне покончить с Инанной, я не дам ей покончить с Зоратом. Все считают, что мою тётю убила Инанна. Это правда лишь отчасти. Рыжая кобыла – это только меч в лапах Зората. Кроме кровной мести и желания сделать своё слово более веским ничто не побудит меня с нею покончить. Из завещания Аменемхата я вынес лишь одно – сары это не правители, это громоотводы для тех, кому не нравится режим тех, кто ими управляет. Зорат сделал большую ошибку, выйдя из своего скита и став саром. Теперь он явный правитель, все его действия на виду. Аменемхаты, чтобы контролировать Нашар и прекратить умирать, должны уйти в тень и руководить сарами оттуда.

– Мне не важно, кто кем правит, главное, чтобы народ был доволен, – Нажар примирительно развёл лапы в стороны. – А морду Зората мне показал брат. Ты прав, Инанна убила Герусет, но ты должен помнить, что твоя родственница была против своего народа. Она уничтожала драконов только потому, что ей нужны были силы для самой себя – поддерживать свою защиту, а значит – власть. Если ты собираешься убить Инанну… – тут голос дракона вновь окреп. – Тебе придётся сначала сразиться со мной, а затем править корабль к берегам Нашара в одиночку. А что касается Зората – Аменемхатам гораздо выгоднее дружить с ним, чем бороться. Разве стоит мимолётная радость отмщения крови и гибели?

– Аменемхат всегда был за народ, и Герусет неправильно поняла его завещание. Так же и я, и Зорат, надеюсь, – подумав, Варшан принялся за плод, неудобный для острозубой пасти.

– И наша демиургесса, – снова благожелательно улыбнулась Маррут. А вот Варшан в ответ нахмурился.

– Не нужна демиургесса. Никакого отличия от Тьмы.

– А здесь бы я поспорил, но не буду – сам того же мнения, хотя… всё познаётся в сравнении, – наконец почувствовав сытость в животе и общении, Нашар расправил крылья. – А теперь я проведу вас до вашей каюты. Одной на двоих, раз вы… супруги. Отплываем этой же ночью.

* * *

Ламира наотрез отказалась от помощи брата. Он всего лишь хотел повидать своими глазами демиурга Мирдала, о котором Нажар был начитан – как по сборнику гимнов самого Светлейшего, так и по историческим мемуарам. Но у брата – праздная блажь, ему бы лучше вернуть долг за крыло и отвезти Велеяра Аменемхата с его големом. У Ламиры дело куда серьёзнее.

Прежде она боялась отвлекать Светлейшего, даже многие насущные проблемы Нашара считая пустяком. Братоубийство отца и дяди переполнило чашу терпения. Мирдал, покидая Нашар, оставил ту, кто должна была принести Тёмным Свет и доброту – но она пока была ещё слишком мала для своего предназначения. А, значит, Второму Солнцу пора возвращаться в самое Тёмное место.

По расспросу паривших над смогом, витавших между башен крылатых Ламира через некоторое время узнала, где Мирдал находится. Она взлетела в воздух и направилась на север, облетая город Светлых и спускаясь вниз, туда, где домики выглядели не так блистательно. Взмахивая крыльями, она обдумывала свои слова, но в голову ей ничего не лезло. Мирдалу необходимо вернуться в Нашар, но как уговорить его на это?

Взмахивая крыльями, Ламира обдумывала, как приветствовать того, кого она считала своим духовным наставником, с чем обратиться к нему. Наверное, за годы жизни в роскоши земли Светлых, среди удобств развитой цивилизации, лишённой врагов, Мирдал уже немного отвык от своих привычек и, быть может, его помощь… Нет! Не хотелось в это верить, слишком уж полюбилась Ламире его благодетельная душа ещё в Нашаре. Такие не перековать с меча искателя истины на сытый сельскохозяйственный инструмент, такие не плавятся в томной неге довольствия. Пусть всё в этом мире меняется, но, быть может, хотя бы демиурги остаются неизменными?

Её поиски увенчались успехом – по крайней мере, ей так показалось. Возле одного из домов она обнаружила толпу людей, расходящихся в разные стороны попарно и что-то обсуждающих друг с другом. Видно, что-то интересное, потому что разговор был оживлённым, но не ожесточённым. Такие обычно можно слышать в Нашаре после выступления музыкантов, когда ещё не перепившиеся драконы делятся друг с другом эмоциями. Здесь же выпивкой и не пахло – в переносном смысле, конечно же.

В иных местах Сей-Гота Ламира не замечала споров – каждый находился в согласии с окружающими, часто драконы и люди здоровались даже с незнакомыми им существами. Но при всей идиллии город казался мертвенным и заводным оттого, что редко когда поднимались пылкие обсуждения – не в целях поорать друг на друга, а вместе отыскать истину, мирно выяснить, кто прав, а кто заблуждался. Некоторые пролетающие косились на всполошённые, словно проснувшиеся группы будто на мелких насекомых – досадливых, нарушающих гармонию, неизвестно зачем сотворённых и страшных, несмотря на свой скромный размер.

А вот златогривый дракон, вышедший из дома, общения с людьми не избегал. Наоборот, провожая молодую девушку, златошёрстый о чём-то непринуждённо с ней беседовал, пока они шли по достаточно густой, но невысокой траве. Наконец, девушка поклонилась и ускорила шаг, спеша, наверное, присоединиться к своим друзьям, а дракон повернулся, намереваясь вернуться в гулкий барак – похоже бывший склад… но остановился, а потом поднял нос на Ламиру, которая приземлилась на балку двумя ярусами выше. Мирдал ни слова не произнёс – всё равно бы не докричался в шумном от машин и разумных городе. Но даже издали в его позе и глазах чувствовалось радостное приветствие. И это при том, что бывший демиург не улыбался, не поднимал уши – не пытался даже.

– Приветствую, Светлейший Мирдал, – Ламира спорхнула на пол и поклонилась демиургу. – Надеюсь, тебе не составило труда узнать меня в таком виде…

– Душа твоя осталась прежней, Ламира. Она же тебя и привела сюда, – солнечный перешёл на четыре, вновь направляясь ко входу в неброское здание, но на этот раз хвостом приглашая войти.

Ламира последовала за ним, у проёма нагнав золотого, но пропустив его перед собой.

– Боюсь, что нет. Мой отец был убит моим дядей, один мой брат стал таким же синим уродом, а другой потерял конечность, и одно крыло у него теперь из металла. Я пришла к тебе не в лучшие дни моей жизни, Светлейший.

– В лучшие дни не приходят, а сидят на месте, – отходя в сторонку, Мирдал одобрительно распахнул глаза. Но слова его больше сочетались с грустью в уголках его пасти – взглядом он лишь пытался приободрить. – А где твои братья? Помог бы им.

– Помочь надо куда большему числу народа… – со вздохом прошла за Светлейшим Ламира.

– О чём ты? – спросил Мирдал тоном, который показался Ламире подозрительным. Как будто бы он уже знал ответ, но хотел услышать от неё.

– Вы, Светлые, наверняка знаете, что сейчас происходит в Нашаре. Кажется, Инанна и Зорат теряют хватку, – она, так и не войдя в дом, расправила крылья в жесте бессилия. – Навы просыпаются, деструкторы и кракалевны обнаглели, а сами драконы поголовно сходят с ума. Так дальше жить просто невозможно!

– Что изменилось с того момента, как пятнадцать лет назад покинул Нашар? – Мирдал, не отводя взгляда с Ламиры, кивнул крылатым, которые ждали его в импровизированном актовом зале – а таких там оставалось около десятка. – Прежде ты считала, что немедленная помощь не нужна, и вся проблема лишь во Тьме. Но, как видишь, дело не в ней. Даже не в каждой из твоих глобальных проблем по-отдельности. У вас есть свобода, но согласия нет. А на Хардоле – наоборот.

– Для начала – меня искупали в краске… – вяло пошутила Ламира. – Тебе стоит поговорить с моим братом насчёт того, что поменялось, Светлейший. Деспотичную Герусет сменила несмышлёная Инанна, родились новые драконы… А что касательно Тьмы – тут всё гораздо сложнее, – она зажмурилась, пытаясь подобрать нужные слова. – Мне кажется, дело не в свободе, а в том, на что она направлена.

– А точнее – в умении свободой распоряжаться. Например, сейчас ты стоишь пыльная после дороги, хотя давно уже могла попросить тебя накормить, – неожиданно резко Мирдал сменил тему и, не дожидаясь отнекивания от Ламиры, кивнул подошедшей к нему крылатой – белой с золотым, но живой и бойкой, не то, что та Маррут.

– Кто это с тобой? – удивлённо спросила она, указав когтем на Ламиру. – Похожа на мутанта, душа Тёмного, намерения Светлой.

– Меня зовут Ламира Тагирион, дочь Орниаса, – представилась драконица, помянув и отца. – Я пришла к Светлейшему Мирдалу по личным делам, госпожа…

– Так уж и по личным… – она смерила гостью ещё подозрительнее. – Личное это семья и дети, а нашествия навов это самое общественное…

– А навы не несут угрозу каждой семье? – перебил её Мирдал. – Радостно, что думают о других и считают общие проблемы своими! Для Тёмного это лучший способ узнать добро.

– Не знаю, как насчёт добра, но нам не придётся долго думать о других, когда нас будут уничтожать, – с горечью произнесла Ламира. – не так много способных принять Тёмных, такими, как мы есть, тем более мало кто будет стараться изменить нас в лучшую сторону. Ты должен отправиться со мной в Нашар! Сейчас там как никогда нужен кто-нибудь добрый!

– Побудь за старшую, ты уже вполне умеешь. – Мирдал поцеловал в лоб бело-жёлтую.

Ламира едва не запрыгала от радости, но всё же заставила себя сохранять спокойствие.

– Но… Мы можем хотя бы отобедать перед тем, как пускаться в путь? – спросила она, виновато проводя лапкой по земле.

– Сам приглашал, – подтвердил золотой.