Текст книги "Нооходцы: Cupri Dies (СИ)"

Автор книги: Хель Шмакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

«Хвост» закивал весьма энергично – видимо, боль и унижение схлынули.

– Славно. Тогда посиди тут ещё минут пять, а потом ищи свою игрушку в урне перед магазином – тем, что у телефонной будки, помнишь?

– Помню. Мужик, не рассказывай, как всё было, а?

Я пожал плечами:

– Посмотрим. И на твоё поведение в том числе. Ну, бывай – видимо, встретимся ещё.

– Уж я надеюсь, – буркнул «хвост». – Если не встретимся, то мне всё равно не заплатят.

Я рассмеялся, махнул ему рукой и выскочил из подвала.

Глава восемнадцатая. 10 октября 1985 года, 14:10, час Марса

Когда Леви разлепила веки, комната оказалась наполнена тёплым сиянием какого-то странного, совершенно не октябрьского заката. Окно было распахнуто настежь, но это сделал? Точно не она, утро-то выдалось жутко сырым и промозглым…

Шторы трепетали на лёгком ветру так изящно, будто хотели стать крыльями, и Леви на вдруг показалось, что вся комната куда-то летит. Бледно-золотые лучи живо перебегали по стенам, целуя каждый предмет мебели, словно их испускал какой-то очень подвижный прожектор. Послушница спрыгнула с измятой постели и направилась было к окну, чувствуя себя непривычно лёгкой, но…

– Ты звала меня. – Глубокий голос Кроцелла загудел будто бы отовсюду разом.

Леви вздрогнула и огляделась, но никого не увидела. Прозвучал музыкальный смешок, от которого качнулась люстра, и Герцог шагнул из зеркала прямо в кресло. Его фантастическая коса, точно впитывающая густой солнечный свет, уходила в отражение и расцвечивала стекло янтарной рябью.

– Я рад тебя видеть, дочь Рэйен, – сказал Кроцелл и улыбнулся, хотя на самом деле на его лице не дрогнул ни один мускул: эту улыбку Леви скорее ощутила, чем увидела. Эмоция Герцога была реальна, она существовала как блик – чуть более светлый, чем остальные – или лёгкое движение воздуха, принёсшее запах нагретой солнцем земли.

Оглушённая и немного напуганная послушница не придумала ничего лучше, чем присесть в реверансе, и улыбка превратилась в смех; комната вся замерцала, словно авантюрин на солнце, а шторы заколыхались ещё сильней.

– Я тоже рада вас видеть, – не без труда выдавила Леви, испытывая тошнотворную робость. – Хорошо, что вы услышали…

– Как будто у меня был выбор! Мне пришлось бы прийти, даже если бы ты не позвала. Но я рад, что смогу тебя поздравить раньше всех.

– С чем это?

– С пробуждением, разумеется! Первая магия, сотворённая сознательно, навсегда закрывает дверь в прошлую жизнь.

– Нет! Я же не умею! И мне запрещено, ведь если я сделаю такое до Инициации, меня не примут в Ассоциацию…

– Ничего себе. – Кроцелл поднял бровь, обретая, наконец, сходство с живым человеком. – «Не умею» – говорит мне та, что украла мелодию Герцога и спела её собственному жилищу. Я, между прочим, очень берегу тайну моей музыки от вас, алчных магов! И мог ли я ожидать, что ты так легко её запомнишь? Кто же подготовил к ней твой разум, хотел бы я знать?

– Не сердитесь на меня, – сказала Леви, чувствуя себя очень несчастной. – Я просто… я тоже музыкант… Мне это несложно, на самом деле, и я подумала, что если вспомнить мелодию во время медитации, будет легче… Она вчера очень помогла мне заснуть.

– Я не сержусь, я лишь полон интереса. Моя музыка и раньше звучала среди смертных, и последствия всегда бывали… разными. Вы действительно можете многое из неё извлечь. Даже больше, чем я сам, ибо – знаешь ты или нет – Герцоги лишены власти над материальным миром.

– И что же… что именно я сделала?

– Создала место силы. Эта мелодия очищает и упорядочивает пространство вокруг своего источника, а ещё прокладывает путь для того, что вы зовёте lumen naturae. Твоей милостью здесь родится озеро силы, и ты сможешь черпать из него столько, сколько способна воспринять.

Леви зажала себе рот обеими руками, но это не помогло: внезапные рыдания разодрали ей горло изнутри, смешиваясь с кашлем.

– Но что мне теперь делать… у меня даже меди нет, я совсем не знаю, как управлять силой…

– Положим, без меди можно и обойтись. – При этих словах зрачки Кроцелла ярко блеснули. – Это изобретение ваших практиков на многие тысячи лет младше, чем сама магия.

– Но если кто-то узнает, что я… я ведь не хотела такого… – Леви опустилась прямо на пол: ей становилось по-настоящему дурно.

– Не понимаю твоих терзаний. – Герцог расщедрился на пожатие плечами. – Как будто в этом есть твоя вина. Наставники Ассоциации выбрали такой странный метод обучения, им и пожинать его плоды.

– Ассоциация уже исключала тех, кто нарушил правила…

– Так зачем она тебе?

Тут свершилось то, что казалось Леви невозможным: Кроцелл поднялся с кресла и подошёл к ней. Коса продолжала тянуться за ним из сияющего зеркала.

– Зачем она? – повторил он, наклоняясь и протягивая ей узкую руку. – Я не могу управлять материальным миром, но могу найти гораздо более мудрых учителей, если ты захочешь. И я просто обязан это сделать по условиям договора с Рэйен. Почему Ассоциация так важна для вас обеих, не понимаю?..

Леви приняла руку и ощутила на своём запястье крепкую хватку прохладных, чуть наэлектризованных пальцев Герцога. Тот легко поднял её и подсадил на стол – совсем как ребёнка, нуждающегося в утешении. Вблизи лицо Кроцелла утратило большую часть своей пугающей неподвижности и могло бы сойти за человеческое, если бы не чёрно-синие глаза безо всякого намёка на зрачки.

Странно, послушница помнила их жёлтыми…

– Как же ты похожа на мать, Леви. – Пространство еле слышно звенело, отзываясь на улыбку Герцога. – Я хочу помочь, и сделал бы это, даже если бы договора не существовало. Если бы другие… из моего племени узнали, они бы здорово посмеялись.

– А маме вы тоже… помогали?

– Да. Но она отказалась покинуть вашу Ассоциацию, хотя я… – Кроцелл отвёл взгляд от Леви, затем сделал несколько шагов назад и скрестил руки на груди, – хотя я просил её об этом.

Происходящее окончательно привело послушницу в недоумение. Герцог явно умалчивал о многом, но она не чувствовала ни малейшей тревоги.

– Почему она отказалась?

– Не знаю. Думаю, что она… верила в Ассоциацию больше, чем это сборище того заслуживает. А у меня не было и нет права настаивать. – Кроцелл усмехнулся и вытянул прядь из своей тугой косы, попутно извлекая из воздуха очень тонкий нож, похожий на скальпель.

Леви зачарованно наблюдала за тем, как острый свет лезвия соприкасается с мягким мерцанием локона. Отделив от сияющего снопа один-единственный золотой луч, Герцог опять подошёл к ней.

– Протяни руку.

Послушница повиновалась, и прядь обвилась вокруг её запястья, будто тёплая ящерица.

– Чтобы ни хаос, ни видения не могли обрести власть над твоим разумом, – Леви показалось, что голос Герцога при этих словах чуть дрогнул, – чтобы твою волю не могли подчинить ни люди, ни духи… прими от меня этот Дар. Он позволит тебе отличать ложь от правды, даже если сам говорящий был обманут. Ты не будешь игрушкой для хитрецов.

– Спасибо…

– Поблагодаришь, когда тебе это действительно поможет.

Кроцелл вернулся в кресло и с невинным видом достал из-под него свою скрипку, словно привык прятать её именно там.

– А теперь – запоминай хорошенько. Это мелодия талых вод, она скрывала мою печать от глаз магов. Призови её в своё жилище, когда проснёшься, и она рассеет лишнюю силу.

Меркнущее свечение в воздухе смешалось с журчащей музыкой и устремилось прямо в сердце, нежно врачуя следы от ледяных молний. Послушница закрыла глаза, позволив мелодии свободно струиться по телу, и время растворилось вместе с окружающей реальностью, этой зыбкой реальностью ещё одного сна.

Глава девятнадцатая. 11 октября 1985 года, 10:25, час Сатурна

Трофейная визитка мне, пожалуй, нравилась. Красивая: золотое тиснение на синем картоне, бархатистом на ощупь. Воплощение эдакой добротности, уверенности её владельца в собственном богатстве и праве располагать чужим временем.

Я читал имя этого типа раз в пятый, но не мог запомнить ни буквы. Мысли разбредались. Хотелось нормального кофе и выспаться, а не очередных странных знакомств. В конце концов, кто бы мной не интересовался, он прислал ко мне не курьера с письмом, а мордоворота с пушкой, и я был бы совершенным идиотом, если бы ожидал встречи с дрожью восторженного нетерпения.

Впрочем, игнорировать такие знаки внимания ничуть не умней. Особенно на убывающую Луну, когда у них наверняка есть стволы и биты, а у меня – ничего.

С шестой попытки я всё-таки смог удержать в памяти золочёное имя. Фредерик де Вриз. Кажется, где-то я это имя уже слышал, но краешком уха… Может быть, мелькало в новостях по радио?

По барабану. Позвонить ему, да и дело с концом.

Я подтащил поближе к себе табуретку, которая играла роль прикроватной тумбочки в моём номере. Как ни странно, роскошные апартаменты мотеля были оснащены телефоном, хотя за эту цену кое-где и туалета не случается – в конце концов, зачем? Нужду можно и улице справлять.

Сняв трубку и прижав её плечом к уху, я набрал номер и стал ждать. Спустя секунд двадцать хриплые гудки заткнулись и сменились музыкальным женским голосом:

– Приёмная мистера де Вриза. Здравствуйте! Чем могу помочь?

– Э-э-э… – протянул я, злясь на себя за то, что не спланировал разговор заранее. – Здравствуйте. Меня зовут Нетус Бельторн, и мне сказали… мистер де Вриз хотел со мной поговорить.

– Да, мистер Бельторн, – подтвердил женский голос. – Меня предупредили о вашем звонке. Мистер де Вриз велел передать вам, – она произнесла это «вам» так, что я почувствовал себя действительно важной птицей, – что ждёт встречи с нетерпением. В какое время вам будет удобно посетить нас?

– В смысле?..

Кажется, девушка на том конце провода не слишком удивилась моей тупости. Или уже привыкла к идиотам.

– Мистер де Вриз освободит для вас любой удобный промежуток времени.

Ух ты.

Я покосился на планетарный хронометр. В час Сатурна сделки рождаются мёртвыми по определению, но до Юпитера остаётся всего несколько минут, а вот он как раз любит выводить нас на верный путь.

Особенно, если дело касается благосклонности сильных мира сего.

– Мистер Бельторн?.. – хрустально прозвенело в моём ухе.

– Да, я здесь, – сказал я в трубку. – На самом деле, я свободен прямо сейчас, но не знаю, приемлемо ли это для мистера де Вриза.

В трубке воцарилась тишина, нарушаемая только страдальческими всхлипами помех: должно быть, девушка сверялась с расписанием своего шефа.

– Это подходит, – сказала она спустя какое-то время. – Мистер де Вриз может принять вас. Его вилла расположена за городом, поэтому я посоветовала бы вам взять такси. Записываете адрес? Лексингтон-роуд, тридцать четыре…

Я мысленно прикинул. Вообще говоря, я мог бы добраться пешком, пусть это и займёт около часа – у меня ж каждый доллар на счету. Но тогда в силу войдёт старина Марс, и я скорей новых врагов наживу. Придётся поторопиться…

– Спасибо, мисс. Скоро буду.

– Вас проводят к мистеру де Вризу. До свидания, мистер Бельторн.

Повесив трубку, я откинулся на подушку и ещё раз всё обдумал.

Кому эта встреча нужней – мне или этому де Вризу? Скорей уж ему: пусть его имя и кажется знакомым, я всё равно не могу вспомнить о нём ни черта. Как следует себя вести? Со всей возможной осторожностью и рассудительностью, конечно.

На этом моменте я заржал, как полный идиот. Нет, стратега из меня не выйдет, придётся снова импровизировать. Но всё же есть два вопроса, на выяснении которых мне следует сосредоточиться: что от меня потребовалось человеку с такой шикарной визиткой… и как он вообще меня вычислил.

Всё это любопытно, весьма любопытно…

…Настолько любопытно, что я не стал даже пытаться экономить на транспорте.

В таксомоторе слегка пахло бензином, а из приоткрытого окна – дождём, хоть погода и оставалась ясной. У меня кончились сигареты, и я страдал; а безжалостный шофёр дымил папиросой, даже не подумав спросить моего разрешения.

На Лексингтон-роуд не очень много домов, в основном – виллы. Они пустуют большую часть года – особенно те, что принадлежат Октинимосам из первой десятки.. В конце концов, Трипл Спайкс – не курортный городок, чтобы привлекать расслабляющихся толстосумов, пусть здесь и мило.

На фоне золотистых холмов, за которыми начинается лес, архитектурный разнобой производил достаточно странное впечатление. Пара домов в тосканском стиле с броскими светильниками на стенах и арочными окнами, немного греческого возрождения с этими пошлыми колоннами, сдержанный колониализм… Октинимосы от безденежья страдают редко, вот и развлекаются как могут.

Интересующий меня особняк располагался у самой черты города, неподалёку от берега медленной речушки. Я бы ни за что не принял его за дом кого-то из наших: слишком уж плохо состоятельный народ из Ассоциации относится к готической архитектуре. Так сложилось: сначала она ассоциировалась у практиков с давним врагом – церковью – а потом стала атрибутом дешёвых мистических триллеров, и с ними нам тоже не хочется иметь ничего общего.

Таксомотор оставил меня близ участка, засаженного ильмами и клёнами не хуже парка Меокуэни. От больших кованых ворот разбегались мощёные тропинки, которые прилагали массу усилий, чтобы выглядеть заброшенными. Изысканная мрачность ландшафта явно была результатом работы настоящего мастера… Кажется, мистер де Вриз не обижает своего садовника платой.

– Мистер Бельторн? – окликнули меня из-за ворот.

Я увидел высокого, плечистого мужчину лет сорока, носившего очень типичную армейскую стрижку – охранника, разумеется. Он смотрел жёстко, будто ощупывая глазами моё лицо и одежду – а ну как под курткой прячется фунт тротила?

Глупо хихикнув, я кивнул:

– Ага.

– Меня предупредили о вашем визите. – Не изменившись в лице, охранник принялся звенеть замком на воротах. Закончив, он приоткрыл их ровно настолько, чтобы я смог пройти. – Добро пожаловать.

И все-то меня знают, и всех-то обо мне предупредили…

Поравнявшись с ним, я зацепился взглядом за длинный, раздражающе аккуратный шрам на его шее. Будто от сабли, но кто, скажите на милость, развлекается подобным в наше-то время? Чёрт, судя по виду пореза, удар даже вполсилы отправил бы этого парня на личную встречу с апостолом Петром. И, тем не менее…

Брр.

Чувству вкуса мистера де Вриза – или чувству вкуса его архитектора – следовало отдать должное. Особняк прикидывался резиденцией массачусетского Влада Цепеша весьма умело – никакой кричащей роскоши, только каменные стены, изящная тёмно-красная крыша и сдержанные витражи – но для меня это была разница между растёкшейся тушью на лице печальной девочки-подростка и тщательно выстроенным образом готической дивы из Бэткейва.

А суть одна – показуха. Но, чёрт побери, красиво. И дорого, очень дорого.

Отворив дверь, охранник пропустил меня перед собой, и я оказался в графитно-матовом интерьере холла. Судя по всему, этот интимный полумрак царил здесь вне зависимости от погоды и времени суток: лампы на стенах очень убедительно притворялись свечами и наполняли помещение дрожащими оранжевыми отблесками. За массивным столом из тёмного дерева, покрытым резьбой – судя по всему, антикварным – сидела брюнетка лет двадцати с несколько отталкивающим бледным лицом.

Подняв на меня глаза, она улыбнулась и встала, протягивая мне руку для пожатия. Резкость этого жеста в сочетании с чёрной блузой, свободными тканевыми брюками и простой, но строгой причёской определённо указывали на то, что леди здесь не работает не украшением и не кофеваркой. Похоже, у мистера де Вриза нет привычки платить за красивые глазки.

Хотя вот глаза у неё были вполне ничего: большие и серые, как утреннее небо перед самым рассветом. Я принял её ладонь – твёрдую, будто мужскую. Она явно была способна на крепкое рукопожатие, но едва стиснула мои пальцы, точно желая показаться слабой.

– Добрый день, мистер Бельторн. Присаживайтесь, пожалуйста. У мистера де Вриза сейчас несколько срочных звонков, и вам придётся немного подождать.

– Откуда вы знаете, что это я?

Вопрос прозвучал по-дурацки, но я не удержался: здешние обитатели всячески пытались произвести на меня впечатление всеведущих, и им это вполне удавалось. А я тут как раз успел заработать аллергию на чужое всеведение, особенно обо мне.

– Вас очень подробно описали. – Леди пожала плечами. – Кроме того, вы ведь предупредили о своём прибытии, и сейчас мистер де Вриз больше никого не ждёт.

И в самом деле. Но, чёрт, она могла бы хоть уточнить моё имя.

Успокойся, старина, ты просто не в себе… И очень может быть, что тебя намеренно вводят в это состояние. Кто знает, не выгодней ли мистеру де Вризу сделать так, чтобы ты земли под собой не чуял, когда войдёшь в его кабинет?

Я огляделся, скучая по своим старым очкам. Будь они со мной, я бы уже обшаривал дом на предмет магии, но сейчас я бессилен. И даже дар Марбаса едва ли поможет.

Леди что-то строчила, словно утратив ко мне всякий интерес. Я занял место на самом краю большого дивана, обтянутого чёрной кожей. Тут же захотелось спать, причём смертельно: слишком уж выгодно красавец отличался от моего ложа в мотеле. Вообразив, как неуместно я буду смотреться, я едва сдержал очередной приступ нервного хихиканья.

Прямо на противоположной стене висело огромное зеркало в грандиозной раме, стоившей явно дороже годовой ренты за комнату в «Хот-доге и подушке». Оно прекрасно давало понять, насколько серьёзную ошибку я совершил, не взяв напрокат костюм. То, что казалось вполне приличным человеком в холле мотеля, здесь имело вид нищего панка, страдающего от похмелья. Отведя взгляд от своего отражения, я встретился глазами с леди-секретаршей и заметил на её лице интерес вроде такого, что испытывают к зверушке в зоопарке – любопытство пополам с жалостью и желанием швырнуть немного хлебушка.

Зазвонил телефон. Сняв трубку и выслушав указания, леди окликнула меня:

– Вас ждут, мистер Бельторн. Прямо до лестницы, затем поднимайтесь на второй этаж и входите в двустворчатые двери. Он скоро будет, сэр. – Последнее было сказано в трубку.

– Спасибо. – Я кивнул ей и встал.

Направляясь к лестнице, я заметил, что одна из моих кроссовок вот-вот запросит каши. Здешняя обстановка делала всё, чтобы я чувствовал себя дерьмом, но, к счастью, она не могла справиться лучше, чем мой собственный синдром самозванца.

А потому мне было, в общем, по барабану.

На отделку лестницы я почти не обратил внимания – запомнил только броские серебристые узоры на перилах. Двери, встретившие меня на втором этаже, выглядели некоторым перебором: резьба на них представляла собой адскую и бессмысленную смесь кельтского орнамента, каббалистических символов, полинезийских мотивов и ангельских силуэтов по всей поверхности. Для полной картины не хватало только какой-нибудь надписи в стиле «Оставь надежду всяк сюда входящий» или «Arbeit macht frei», на худой конец.

Нет, с балансом у них всё-таки не вышло. Весь этот готический ансамбль вдруг показался мне скучным до духоты и мгновенно утратил власть над моим уставшим разумом. Широко ухмыльнувшись и вдохнув полной грудью, я постучал.

– Входите! – глухо донеслось изнутри.

Я толкнул дверь, перешагнул через порог и застыл. Не знаю, чего я ожидал – наверное, типичного толстосума в костюме за пару тысяч баксов. Ну, или благообразного старичка в элегантном домашнем халате, вроде тех, что носят британцы в классических фильмах.

Ничего похожего.

Меня встретил полностью лысый мужчина средних лет, одетый в светлую робу до пола и что-то вроде мантии поверх. Руки он держал сомкнутыми на животе, и ладони прятал в широких рукавах. Мистер де Вриз слегка поклонился мне, и в этом движении было столько пафоса и церемонности, что я чуть не заорал. А потом вспомнил, как сильно мне хочется курить.

– Добрый день, мистер Бельторн, – сказал хозяин.

– Да пребудет с вами Сила, – невпопад ляпнул я.

На лице мистера де Вриза отобразилось удивление: одна из его мохнатых бровей высоко взлетела вверх.

– Присаживайтесь, пожалуйста. – Он извлёк правую ладонь из рукава и махнул ею в сторону одного из массивных кресел. Я не сразу смог отвести взгляд: по количеству перстней на фалангу мистер де Вриз уделывал даже Марбаса.

Я утоп в кресле, не забывая оценивать обстановку. Кабинет был светлей, чем холл и лестница; высокие витражные окна придавали солнечным лучам всевозможные оттенки и акварельно сходили с ума на паркетном полу.

– Прежде всего, я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы приняли моё приглашение, – начал мистер де Вриз, возвращаясь за свой монументальный стол. – Для меня честь принимать в моей скромной обители Истинно Одарённого.

Скромной обители? Вот ведь дешёвое кокетство.

Постойте-ка… Истинно Одарённого? И как ты, скажи на милость, умудрился произнести эти слова с больших букв?

– И я благодарен вам за приглашение, – ответил я, стараясь скрыть удивление. Впрочем, вид у меня и без того был ошалелый. – Чем я могу помочь?

– Сразу переходите к делу, да? – Мистер де Вриз ухмыльнулся, и эта гримаса показалась мне слегка… плотоядной. – Заслуживает уважения.

Я уставился в пол, чтобы избежать прямого контакта глазами, которого этот тип искал весьма настойчиво. Его лицо мне решительно не нравилось, не нравился прищуренный взгляд зеленовато-серых глаз, не нравилась манера скрещивать пальцы, будто срисованная с Эрнста Ставро Блофельда.

Проще говоря, от мистера де Вриза, его кабинета и всей усадьбы разило крепкой, первосортной фальшью. Такое знакомство обещало проблемы куда скорей, чем выгоду.

Что ж, прикинусь блаженным. Уж это-то я умею.

Нацепив улыбку клинического идиота и округлив глаза до младенческой наивности, я поднял голову.

– Спасибо. Приятно слышать.

– Не буду ходить вокруг да около. – Мистер де Вриз откинулся на спинку своего кресла. – Но разговор нам предстоит долгий – быть может, немного кофе?

Пожав плечами, я кивнул:

– Почему бы и нет.

– Мисс Джексон, принесите нам два кофе, будьте добры, – сказал в трубку мой гостеприимный хозяин. – Сахару, мистер Бельторн? Нет? Что ж, наши вкусы совпадают. Хорошее начало. Надеюсь, дальнейшая беседа обнаружит и другие сходства.

Чёрт тебя побери, ты ж не хотел долгих вступлений, ситх ты недорезанный.

– Очень может быть, – вежливо ответил я, не переставая улыбаться.

Он старше тебя. Он во много раз богаче. Он привык управлять. Сейчас он уверен, что полностью владеет ситуацией – хоть и знает прекрасно, кто ты такой. Ему от тебя что-то нужно, и он ни секунды не сомневается, что сможет это получить.

Поэтому подыгрывай, старина, подыгрывай. С этим течением тебе не справиться на одном упрямстве.

– Нам не так часто удаётся встретиться с кем-то из тех, кто владеет даром магии по праву рождения. – Мистер де Вриз смотрел на меня с лёгкой ухмылкой, которая спорила с его уважительными интонациями. – По правде говоря, мы – я и мои соратники – много ожидаем от вас, мистер Бельторн. Невероятное единство братства… практиков – кажется, так вы предпочитаете себя называть? – прекрасно хранит его тайны. Однако, строгость ваших правил не могла не породить раскола, и мы видим в этом великое благо для мира.

От широкой улыбки у меня заболели щёки. Думаешь, что перед тобой ренегат? Чудненько.

– Вы прекрасно осведомлены, сэр. Я поражён.

А если я не разучился ездить по ушам, ты чуть позже ещё и выложишь, кто тебе меня сдал.

– Преимущества мирской власти. – Мистер де Вриз склонил голову, улыбаясь, словно моя реплика доставила ему удовольствие. – Порой она может дать не меньше магии. А вы когда-нибудь задумывались, на что был бы способен человек, у которого есть и то, и другое?

– Завидное сочетание. – Я пожал плечами. – Но у нас хорошим тоном считается умеренное отношение к мирским благам.

– Неудивительно. Искушения, которым подвергается человеческая душа на пути к богатству… наверняка они могут сделать мага опасным – не только для других, но и для него самого, не правда ли?

– Точно. – Я кивнул. Мой собеседник явно наслаждался разговором, в то время как я до сих пор не видел в нём особенного смысла.

– Но если речь о душе, уже прошедшей долгий путь… – Мистер де Вриз снова скрестил пальцы. Мне захотелось взять кочергу, которая как раз стояла около небольшого камина, и сломать их. – Если мы говорим о душе, очищенной испытаниями и жертвами, о душе, доказавшей свою цельность… неужели она не заслужила права на дар, который позволил бы ей принести в мир ещё больше благ?

В дверь глухо постучали, затем она отворилась, и молчаливая мисс Джексон внесла кофе, стараясь не смотреть в мою сторону. Спектакль начал производить впечатление затянувшегося.

– Думаю, сэр, – сказал я, едва секретарша вышла, – что всё зависит от того, кого вы спросите. Мои учителя ответили бы, что дар не может быть заслужен. А если душа справляется и без него, то она в нём не нуждается.

– А вы? – Мистер де Вриз поймал-таки мой взгляд, и я почувствовал странную дрожь во всём теле. – Что ответите вы?

Так-так, старина. За этим он тебя и позвал. И ответа ждёт вполне определённого. Промахнёшься – ниточка оборвётся, и последствия предсказать трудновато. В конце концов, если он сейчас достанет из-под своей мантии револьвер и разрядит его в тебя, поспорить не получится.

Выдерживая глазной контакт с собеседником, что стоило мне немалых усилий, я сказал:

– Я думаю, этот дар не нужен большинству практиков. Они не знают ему цены. И понятия не имеют, что с ним делать. Будь он не наследием, а наградой, было бы гораздо справедливей.

Лицо мистера де Вриза расслабилось:

– Значит, я в вас не ошибся, мистер Бельторн. Поздравляю нас обоих с удачным знакомством.

Ну и горазд же ты врать, старина.

Я скосил глаза на планетарный хронометр. Час Юпитера ещё длился.

– Пейте кофе, – предложил де Вриз. – Мисс Джексон прекрасно его варит. Вы, как я понимаю, ценитель?

– А этого вы обо мне не разузнали? – усмехнулся я, подтягивая к себе чашку.

– За эту информацию о вас я платить не стал. Решил, что лучше спросить самому.

– И где же лежит такой товар, если не секрет?

– В Трипл Спайкс живут люди, мимо которых не проскользнёт незамеченной и тень. Да и может ли быть иначе в городе, выстроенном вокруг тайны, как вы думаете?

Неужели Милли Макферсон? Мысль об этом оказалась… неприятной. Конечно, информация обо мне «тоже на продажу», почему нет…

И всё же настроение у меня здорово испортилось.

Я отхлебнул кофе. От голода и никотиновой ломки мои руки начали дрожать, и я чудом не расплескал содержимое своей чашки. Де Вриз в этот момент отвлёкся на какие-то записи и ничего не заметил. На лысине поселился ультрамариновый солнечный зайчик.

– Что ж, раз мы с вами друг друга в некоторой степени поняли, настало время поговорить о деле, – сказал он, поднимая голову.

Ну, наконец-то.

– Слушаю, сэр.

– Я пригласил вас, мистер Бельторн, как Истинно Одарённого, который разочаровался в порядках и методах вашей… Ассоциации Исследователей – ведь так они себя называют для мирян, верно? Рано или поздно она должна была исторгнуть кого-то вроде вас, и мы ждали этого с нетерпением.

– А кто это «мы»?

– Мы – узкий круг… влиятельных персон, полагающих своей целью найти путь к магическому искусству для тех, кто не был рождён с этим даром. Вы ведь не хуже меня знаете, что люди – как бы яростно они не отрицали невидимый мир – чувствуют присутствие этих сил, страшатся их, и потому ненавидят вас. Эта ненависть принесла Истинно Одарённым по всему миру множество бед, верно?

– Было дело, чего уж там. – Я пожал плечами, стараясь не меняться в лице.

– Но мы не испытываем зависти к вашему дару. Мы изучали великое множество древних текстов, мы проникали в запретные области и раскрывали старые тайны, а потому мы знаем, – это «знаем» де Вриз произнёс с таким апломбом, что я не осмелился возразить даже про себя, – что путь к магической силе для обыкновенного смертного существует, и мы намерены его пройти.

Чёрт побери, дорогой сэр, если только в твоих соображениях имеется что-то дельное, тебе нужен не я, а бабушка Вендева, или хотя бы Джеффри Тансерд. Ассоциация экспериментирует с возможностью пробудить дар в обычных людях с самого начала, и ничего не добилось по сей день, если не считать открытий вроде ЛСД.

– И зачем вам я?

Вместо ответа де Вриз встал из-за стола и подошёл к окну, сцепив руки за спиной. Театральность его образа и движений сводила меня с ума.

– Буду с вами откровенен, мистер Бельторн. Несмотря на то, что мы обладаем подлинными сведениями о ритуалах, способных дать доступ к магическим сокровищницам, наши практические занятия до сих пор не принесли результатов. Значит, мы допускаем какую-то ошибку, которую не в состоянии увидеть. Мы рассчитываем, что вы поможете нам найти её и исправить.

Я снова скосил глаза на часы. О, Яхве, как же долго это длится.

– А что взамен, сэр?

Де Вриз удивлённо поднял брови – на сей раз обе:

– Очевидно, мистер Бельторн. Вы отвержены братством, воспитавшим вас, и разве вы не ищете способа восстановить своё доброе имя?

Ох, Милли. Теперь я уверен, что это она. Надеюсь, ей хорошо за меня заплатили.

– Предположим, так. И что с того?

– Зачем вам тратить силы впустую? Помогите нам обрести Дар – и на вашей стороне будут люди стократ более могущественные, чем те, у кого не хватило ума иначе распорядиться талантами молодого поколения.

Я вздрогнул, и мне стало холодно.

– Почему вы считаете, что помочь вам – в моих силах?

– Разумеется, уверенности у нас нет. – Де Вриз пожал плечами. – Но мы умеем быть благодарными, поверьте. Если вы приложите все усилия, мы этого не забудем.

По-видимому, я утратил власть над лицом – и как раз в то время, когда мой собеседник наблюдал за мной очень пристально. Де Вриз вернулся за стол и сделал вид, что крайне занят кофе, хотя его жёсткие, глубоко запавшие глаза неотступно следили за каждым моим движением.

– Я не требую ответа прямо сейчас, мистер Бельторн. У вас ведь осталась моя визитка, не правда ли?

– Конечно, сэр.

– Так позвоните мне на этой неделе – скажем, дня через два. Или раньше, если вам будет угодно принять решение.

Опустошив чашку одним глотком, де Вриз добавил:

– Не смею вас больше задерживать.

Я кивнул ему, встал и направился к выходу. Едва коснувшись дверной ручки, я услышал:

– Но я думаю, мистер Бельторн, что ваш ответ мне уже известен. Ведь вы пришли в час Юпитера – значит, надеялись на плодотворную сделку.

Последовавший за этим смешок продрал меня до самых костей. Я не хотел доставлять де Вризу удовольствие видеть моё смятение, и поэтому вышел, не оглядываясь.