Текст книги "Нооходцы: Cupri Dies (СИ)"

Автор книги: Хель Шмакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

Глава десятая. 8 октября 1985 года, 12:10, час Сатурна

– Неплохо. – Улыбнулась мисс Клинг, когда Леви открыла глаза. – Ты хорошо освоила остановку внутреннего диалога, раз смогла находиться в медитации почти тридцать минут. Я думала, ты на десятой собьёшься.

– Спасибо. – Послушница соскочила с кровати. За полчаса неподвижности у неё затекли ноги, и она несколько раз прошлась по комнате, стараясь скрыть от наставницы лёгкую хромоту из-за боли в рёбрах и колене.

–Нужно постепенно увеличивать время погружения. Что-нибудь виделось в процессе? Нет? Ну, это и не обязательно. Собирайся, пойдём завтракать. – Мисс Клинг грациозно поднялась, оправляя складки на юбке и оборачиваясь к зеркалу. Сегодня её глаза были подчёркнуты особенно ярко, и Леви казалось, что такой макияж делает лицо наставницы похожим на венецианскую маску.

Молодая послушница искренне обрадовалась уроку медитации – он неожиданно помог ей справиться с тем хаосом, в который её вверг вчерашний вечер. Но целительная опустошённость мигом покинула её разум, как только она вспомнила об основном условии Очищения.

Да уж, потрясающий месяц её ждёт. Никакой свободы и постоянная компания этой колючей, как дикобраз, красавицы. Дурочка, ещё собиралась доказывать Нетусу, что он в тебе ошибся, что ты не бесполезна… Съела, да?

– Мисс Клинг, – Леви остановила свои блуждания у окна, на котором ещё виднелась размытая медуза, – а что я такого сделала?

– Прости?..

– Почему мной недовольны?

Губы наставницы странно дёрнулись, словно от горечи, и она застыла рядом с креслом. Леви следила за ней краем глаза, притворяясь, будто смотрит в окно. Что это, растерянность?

–Если хочешь знать, мне за тебя сильно влетело, – сообщила мисс Клинг, со вздохом опускаясь обратно в кресло. – Мистер Тансерд был страшно зол. Он… мной он недоволен больше, конечно. Но разве я могла подумать, что после наших предупреждений ты всё-таки решишь завязать знакомство с этим Бельторном?

– Как он узнал? – изумилась Леви и тут же мысленно обругала себя за необдуманный вопрос.

Но наставница лишь пожала плечами:

– Видел вас вместе в парке прошлой субботой. Твоё легкомыслие уже просто бесит, Леви! Ведь я же говорила, что это за человек!

– Но… вдруг он и в самом деле ни в чём не виноват, а Ассоциация совершает страшную ошибку?

– Что?! – Лицо мисс Клинг перекосилось, и она хлестнула ладонью по подлокотнику кресла. – Что ты сейчас сказала?!

– Просто… может, нам стоило бы его выслушать, и…

– Леви Дим! Стыдись! Тебе предстоит вести дела с могущественными созданиями, мастерами интриг и обмана! Как ты собираешься этим заниматься, если такая сволочь, как Бельторн, способна купить тебя одной-единственной розой?!

Слова били сильней пощёчин, и Леви сжалась. Мисс Клинг почувствовала слабину и усилила напор:

– С того дела прошло три года! Неужели ты считаешь, что в Ассоциации работают одни идиоты? Думаешь, только ты здесь умная? К несчастью, у тебя гораздо меньше мозгов, чем мне бы хотелось!

– Но ведь его не осудили?.. Вы же говорили, что вину не смогли доказать…

– О боже, Леви! Да в ней не сомневается ни один практик, знавший Бельторна в те времена, когда он был золотым мальчиком! Просто делу не дали хода, чтобы не ранить сердце бедной леди Вендевы ещё сильней!

– А вы? – быстро спросила послушница. – Вы его знали?

– Я… – Мисс Клинг захлебнулась речью и вскочила, уронив заколку. – Какая разница? Я доверяю мнению Октинимосов! А ты позволяешь ему пудрить себе мозги!

– Но ведь если допустить, хоть на секундочку, что он прав – значит кто-то в Ассоциации…

– …получит по заднице моим крокодиловым ремнём, если ещё раз упомянет Нетуса Бельторна!

– Но, мисс Клинг, вчера…

И тут Леви остановилась. Она собиралась рассказать наставнице о произошедшем на улице Линча, о золотозубом Фреде… Предостеречь.

– Что опять случилось, Леви? Ты… ты что, снова виделась с ним?!

– Нет, – сказала послушница, опустив голову. – Нет, я… Вчера я просто много думала об этом. И то, что он говорил, было не совсем… не совсем лишено…

– Леви, он Бельторн, а они – первые Октинимосы в Ассоциации. Ты же помнишь, кто это такие? Думаешь, человек, способный договориться с бессмертными, не сможет придумать связную историю, чтобы разжалобить маленькую девочку?

Несмотря на растерянность, юная послушница едва сдержала нервный смешок. Грубоватый Нетус настолько не походил на образ, нарисованный мисс Клинг, что Леви на секунду усомнилась: действительно ли речь идёт об одном и том же человеке?

Или… или его игра намного сложнее, чем может представить маленькая девочка?..

Брось. Он же отослал тебя вчера. Зачем ему трудиться, плести целую паутину ради такого результата?

Да, вот только пару дней назад ты не знала, как отделаться назойливого проходимца, а сегодня утром чуть не сбежала к нему босиком. Случайность ли это? А мистер Тансерд и мисс Клинг вынуждены следить за тобой и беречь, потому что ты не послушалась и позволила беспринципному интригану и манипулятору поселить в тебе сомнения. А хороший же получится Октинимос из такой наивной дурочки!

Мисс Клинг смотрела на Леви в упор, играя своим медным браслетом и ожидая ответа. Поднимая глаза, послушница видела в зеркале за спинкой кресла своё собственное отражение, растерянное и нелепое в потёртом комбинезоне. Особенно комичным оно казалось рядом с наставницей, восхитительно раскрасневшейся и прелестной даже в гневе.

Но сейчас оно изменилось – странно и неуловимо, будто растрёпанные волосы Леви вдруг оказались тщательно уложенными, и острые пряди подчеркнули овал лица, сделав его изящней. Вместо растянувшейся полосатой майки оно носило белый пиджак.

Рэйен Дим внимательно смотрела на свою дочь, приподняв бровь. Два взгляда скрещивались на зеркальном рубеже, один – полный обиды и затаённого страха, другой – спокойный и искристый.

«Замечательно. Давайте рассмотрим задачу детальней, моя будущая коллега. Примем в качестве данности, что одно из утверждений – ложь, и попробуем выяснить, какое. Предположим, что мы имеем дело с искуснейшим интриганом и великолепным актёром, которому место в Голливуде, а не в Ассоциации. Неужели самая верная точка приложения сил для такого человека – твоя глупая головка, милая коллега? Но ладно, давай пойдём ещё дальше. Примем за аксиому и это, и тогда выходит, что он ради тебя поставил целый спектакль: сам нанял бандитов, снабдил их средством против магии и заработал сотрясение мозга исключительно собственными усилиями. Ведь кровь-то была настоящая, это ты своими глазами видела, не так ли? А мисс Макферсон и её люди тоже прибежали по его свистку? Без их помощи вряд ли всё закончилось бы так легко. А теперь спроси себя, милая коллега: на кой чёрт гениальному манипулятору сдалась ты?».

Значит, мисс Клинг врёт?

«Необязательно. Она может искренне верить в свои слова. Но что это меняет?».

– Если я ещё хоть раз услышу от тебя его имя, я буду настаивать, чтобы твою Инициацию отложили на год! – Тон мисс Клинг не терпел возражений. – Эта наивность пугает меня, Леви! Я не уверена, что тебя можно допускать до практики!

– Да, – пробормотала Леви еле слышно. – Я тоже.

В этот момент её разобрала смертная тоска по скрипке, оставшейся в квартире матери. И почему только она не догадалась захватить её с собой? Сейчас, во время этого чёртова (боже, ругань Бельторна заразительна!) Очищения инструмент пригодился бы. Несколько мелодий проветривают голову лучше любой медитации…

Плетясь за мисс Клинг по гравиевой дорожке, ведущей вниз с холма, на котором находилось общежитие, Леви пыталась вслушиваться в болтовню наставницы, но смысл этих речей упорно от неё ускользал. Октябрьский ветер не давал покоя сырой листве, кружил в воздухе запахи земли и бесцеремонно подсовывал молодой послушнице совсем неуместные мысли.

Интересно, чем сейчас занят Нетус? Как чувствует себя после этого кошмара, добрался ли до дома? Что он теперь придумает?

А если он вообще уедет? Нет, он так не поступит. Если у него хватило терпения на три года, он не может, просто не может сейчас всё бросить…

Что же ему требовалось в библиотеке? Очевидно, он уже достаточно опытен, чтобы направлять lumen naturae. Очевидно, он умеет его добывать и сохранять. Скорей всего, Нетус не слабей лофиэлей из Ассоциации, и вряд ли он искал что-то, связанное со Стихиалиями. Значит… ему нужны сведения о Высшей практике?

Впрочем, чего она ещё ожидала?

– Леви, ты меня слушаешь?

– А? – Послушница встрепенулась. – Что такое, мисс Клинг?

– «Что такое», – передразнила наставница голосом, который больно резанул по музыкальному слуху Леви. – Надеюсь, ты думала о сеансе медитации, а не о пирожных. Вот урна, выброси эту гадкую розу, наконец!

Леви сжала в руке несчастный белый цветок, а затем выпустила. Роза с тихим стуком исчезла в урне, а послушнице неожиданно захотелось плакать.

«Ты меня больше не увидишь».

– Вот и славно. – Мисс Клинг улыбнулась ей. Это даже походило на попытку ободрить, но Леви не обратила внимания. – Пойдём. Тут через улицу есть ресторан, очень удобно…

Болтовня наставницы снова деградировала до бессмысленного шума, и голова вдруг оказалась совершенно пуста. Зачем это всё?.. Может, уехать домой?

– Мэм, прошу прощения! – крикнула мисс Клинг, обращаясь к кому-то другому.

Леви вскинула голову и увидела, что наставница смотрит на маленькую подслеповатую старушку, взбирающуюся к общежитию.

– Вы не ошиблись улицей? Это частная территория. Может, вас проводить куда-нибудь?

Всё ещё щурясь, гостья вздёрнула голову. Её мутные за очками глаза со странной живостью обшарили фигуру мисс Клинг и перебежали к послушнице.

В этот момент они резко расширились, сверкнули, и старушка распрямила согбенную спину неожиданным движением, которое совершенно не вязалось с её хрупким обликом.

– Да я, деточки, магазин оптики искала… – произнесла она спокойным и чистым голосом, без малейшего шамкания. – А то мои-то очки уж совсем подводят. Мне говорили , где-то в этом районе…

– Нет. – Мисс Клинг отрицательно качнула головой. – Мне очень жаль, но вам сказали неправду. Магазин оптики действительно есть неподалёку, но он находится в другой стороне от парка. Мы можем показать.

– Нет уж, спасибо, – пробурчала старушка. – Ещё не хватало таких симпатичных девчушек от дел отвлекать. Сама дойду.

С этими словами пожилая леди поправила очки, и Леви почувствовала такую дурноту, что ей пришлось опереться о фонарный столб.

Жест. Этот жест выглядел слишком знакомо. Глаза были другими – не чёрными, а голубовато-серыми – но их выражение, этот напряжённый, слегка колючий прищур…

– Я помогу вам спуститься. – Мисс Клинг подошла к старушке и протянула ей руку. – Хватайтесь.

– Не стоит. – Та ловко отстранилась. – Спасибо, мисс. Я ещё крепка, хе-хе. Пройдусь, разомну ноги старые…

«Да я просто помешалась, – думала Леви, ошеломлённо провожая глазами пожилую леди. – Разве такое вообще возможно? Надо выбросить его из головы, это похоже на болезнь…».

Завтракая с наставницей в ресторанчике на Саффрон Роуд – он носил имя «Шафрановый поцелуй» – Леви приободрилась. Выдержанный в светлых тонах интерьер, стены и потолок, увитые искусственным плющом, и небольшие люстры, напоминающие по форме кусты роз. Тёплые оттенки мебели и приглушённого освещения создавали приятный контраст с пасмурным днём, оставшимся за порогом «Шафранового поцелуя».

Душистый травяной чай и оладьи оказались вполне приличными, и внутренний маятник Леви постепенно прекращал раскачиваться. Тревога стихала.

– Скажите, мисс Клинг, а леди Вендева скоро приедет? – спросила послушница, когда им принесли второй чайник. – Она ведь будет присутствовать на моей Инициации?

– Разумеется, – отозвалась наставница, вытирая пальцы узорной салфеткой фисташкового цвета. – Но она не любит приезжать на весь месяц, так что, скорей всего, её стоит ждать дня за три-четыре до церемонии. А почему ты спрашиваешь, птенчик?

– Просто так. – Леви пожала плечами. – Я столько о ней слышала… очень хочется познакомиться, вот я и…

–Неудивительно. – Мисс Клинг усмехнулась. – Да, леди Вендева – личность потрясающая. И для своих лет она весьма… крепкая дама. Неприятности – если ты понимаешь, о чём я – подкосили её гораздо меньше, чем мы боялись. Печально только, что у неё нет преёмников. Род Бельторн управлял Ассоциацией три столетия, но на ней эта традиция, скорее всего, прервётся. Но, в конце концов, мы живём в двадцатом веке. Она сама выбрала мистера Тансерда своим наследником. Я… я даже завидую стальному характеру леди Вендевы. Не уверена, что у меня хватило бы твёрдости на её месте.

Ясно: поговорить с главой Ассоциации получится вряд ли, а если и получится – то смысла в этом не будет.

Чтобы объявить своим преемником другого человека, она должна твёрдо верить в вину Нетуса.

Леви прикусила губу от досады и поспешила скрыть эмоции от наставницы за другой фисташковой салфеткой. Да здесь и впрямь сложные интриги, и Нетус был совершенно прав, отослав её. Она лишь послушница, которая не умеет даже чувствовать lumen naturae…

И не существует ни малейшей вероятности, что она научится этому в ближайшее время. А жаль… Возможно, если бы ей оставили хоть возможность посещать библиотеку без присмотра…

– Я отойду на минутку. – Наставница поднялась, тщательно проверяя каждую складку на юбке.

Леви кивнула ей, почти не обратив внимания – так её поразила эта неожиданная мысль. Да как она может об этом думать! Любая практика до Инициации гибельна для послушников… если её поймают, о посвящении можно будет забыть навсегда…

Да она с ума сошла! Только недавно её возмущало, что правила Ассоциации нарушил кто-то другой, а сегодня она сама почти готова это сделать! Может быть, Нетус как-то воздействовал на неё своей магией, может, он изменил её…

Сдержанный смешок, очень похожий на материнский, звякнул над ухом настолько ясно, что послушница невольно оглянулась – не стоит ли Рэйен за спиной. Но там, конечно же, никого не было, а голос матери, голос отражения из зеркала, снова заговорил где-то глубоко в её собственной душе:

«Воздействие, дорогая коллега, несомненно имело место. И изменения, вызванные им, мы можем зафиксировать с полной уверенностью в их происхождении. Вот только магия имеет к ним весьма малое отношение, хоть люди и пытаются называть волшебством совершенно естественное межчеловеческое влечение».

От этих мыслей у Леви запылали щеки, да так сильно, что она оставила столик без присмотра и метнулась следом за наставницей в уборную, где намочила ладони холодной водой и приложила их к лицу.

Она должна – нет, просто обязана – перестать думать о Нетусе Бельторне. Это так… не вовремя, так бессмысленно и опасно, и ему сейчас совершенно не до неё, а она никак не может помочь, и значит, не должна путаться под ногами…

Молодая послушница сунула голову под кран целиком, вызвав этим возглас изумления у мисс Клинг, появившейся из ближней кабинки.

…Наставница разрешила Леви побыть наедине с собой только вечером, после двух сеансов медитаций и очередного повторения планетарных влияний. Город за окном уже потемнел и замерцал разноцветными искрами, ветер стучался в стёкла и предвещал ухудшение погоды, а послушница чувствовала себя выжатой, как лимон. Сказывалась предыдущая бессонная ночь.

Нет, с такими переживаниями ей медитации не помогут… Но вот поспать действительно необходимо. Иначе завтра она будет совсем нервной…

Леви переоделась и спряталась в кровати. Зарывшись лицом в подушку, она ощутила, как тепло медленно, но верно прогоняет напряжение из её уставшего тела. Одеяло будто бы защищало её, отгоняя неприятности, дурные мысли и тревогу…

Сон почти завладел послушницей, когда раздался тихий стук в дверь. Сперва Леви показалось, что это начало сновидения, но стук повторился, прогнав остатки дрёмы.

Ох. Неужели мисс Клинг? Да уж, вполне возможно. Она, похоже, любит «забывать» о важных вещах, чтобы сообщить их потом. Наверное, ей кажется, что так выходит эффектней.

Леви спрыгнула на пол, босиком подошла к двери и открыла её. Но на пороге никого не было, если не считать…

Как это возможно?

Сердцу вдруг стало очень тесно в грудной клетке. Белая роза, ещё не распустившаяся до конца – юная сестра той, увядшей…

На сей раз цветок сопровождала только записка. Леви аккуратно подняла с порога и то, и другое, краем глаза успев заметить тень у лестницы. Вернувшись в комнату и развернув чуть помятый листок, она прочла: «Ты была чем-то расстроена. Улыбнёшься?».

Снова без подписи…

Леви подошла к окну и распахнула его, питая слабую надежду увидеть хотя бы спину Нетуса. Неужели днём это всё-таки был он? Но как?..

Двор молчал, молчали огни улицы внизу, молчала светлая гравиевая дорожка. Только деревья танцевали с собственными тенями да острые осенние звёзды таращились сквозь рваные тучи.

Из общежития вышел человек и направился вниз по холму. Серая куртка, светлые волосы, размашистая походка. «Оглянись», – мысленно попросила Леви, но Нетус Бельторн её не услышал.

Он спешит. Он будет действовать, будет добиваться своего, восстанавливать справедливость. А она… она остаётся ждать, словно принцесса в башне.

Ожидание и беспомощность – разве плохая идея для девиза некоей мисс Дим, дурочки, которая не может довести что-либо до конца: ни целиком предаться Очищению, ни встать на сторону того, кого считает правым?

Когда Леви вновь укладывалась в постель, от неудачного движения заныли бок и колено – да так противно, что она всхлипнула. Мало ей, да? А ведь это не всё, чем её могла бы удивить улица Линча, если бы не Нетус.

И всё-таки, случись это снова, она поступила бы так же. Что бы ни говорила Милли Макферсон.

А интересно, знает ли Нетус, кто займёт место леди Вендевы? И если нет, то как бы ему об этом сообщить?..

Глава одиннадцатая. 9 октября 1985 года, 0:32, час Луны

Стрелка на планетарном хронометре сдвинулась, сообщая, что время Меркурия окончилось. Право силы переходило к Луне, которая в этот момент натужно тащила сияющий зад вверх по небосклону и сражалась с тучами. Мы с ней друг друга не интересовали, но её свет весьма благоприятно влияет на сделки и общение с женщинами, а сейчас мне предстоит всё сразу.

Дополнительный круг Дантова ада для слишком зорких начинался примерно на середине улицы Линча: от мерцания вывески «Джейлбрейка» даже у меня слезились глаза. Должно быть, Милли изобрела её для самых поддатых клиентов – чтоб уж точно мимо не прошли.

Последние несколько ярдов до дверей я преодолел, жмурясь. Пнул хлипкую заляпанную створку, сделал ещё шаг и погрузился в полное густого шума пространство.

Вообще говоря, я так себе похож на типичного посетителя подобных заведений, но неприятности ко мне не липнут. И дело вовсе не в том, что направленный через медь lumen naturae отведёт глаза подвыпившим громилам, просто такие бары любят Нетуса Бельторна не меньше, чем он их. Есть между нами что-то родственное.

Милый моей душе грохот, замешанный на смехе, визгах и тяжёлом роке, способен выбить дерьмо из головы лучше любой медитации. Года полтора назад я и сам с удовольствием барабанил в одном подвальчике в Провиденсе, но в последние месяца четыре от меня осталась лишь жалкая тень. Если б только я мог выбросить из головы Ассоциацию и бабушку…

Вечер вторника – не самое популярное время для барных приключений, и я вполне мог выбирать себе такие тропы сквозь зал, чтобы никак не пересекаться с группами расслабляющихся клиентов Милли Макферсон. Сама царица «Джейлбрейка» в это время с хмурым видом протирала пивные кружки за стойкой, хотя могла бы, я уверен, вообще не появляться в зале – стричь барыши при её статусе можно без дополнительных усилий.

И, судя по тому, что стулья перед стойкой были пусты, Милли сегодня не в духе и отшила уже всех претендентов на её внимание. Окей, так даже лучше: никто не помешает.

Я добрался до стойки, занял местечко потеплей и заговорил со спиной хозяйки:

– Мадам, не плеснёте ли немного скотча усталому путнику?

– Чего? – Милли обернулась так стремительно, что я вздрогнул. – Как ты меня сейчас назвал…

Она смолкла, не окончив фразу, и пристально вгляделась в моё лицо. Затем отвернулась. Поставила на полку свежевытертый стакан. Снова скосила на меня глаза.

– Прости, парень. У тебя, наверное, брат-близнец есть?

– Не-а. К чему вопрос, мадам?

Милли фыркнула:

– У меня тут валялся бедолага в подсобке вчера, так вас будто в одной форме отливали. Но ты – точно не он, сломанный нос за сутки не лечится.

– Уже позавчера, – поправил я её. – Половина первого ночи, однако. Спасибо, что приютили.

Глаза Милли округлились, она торопливо вытерла лоб своей тряпицей и снова уставилась на меня.

– Срань господня, парень, какой пудрой ты пользуешься? Мне срочно нужна эта марка.

Я рассмеялся:

– Семейный секрет, мадам.

– Ну уж и мадам, – проворчала Милли, теплея взглядом. – Почём тебе знать, может, я ещё мадемуазель?

– Не допускаю и мысли. При ваших достоинствах…

Милли Макферсон засмеялась, и смех у неё был удивительно журчащий. Хороший сегодня день, много приятных воспоминаний останется.

– Так чего тебе надо-то? – спросила царица «Джейлбрейка», пряча, наконец, свою тряпку куда-то под стойку.

– Скотча. Для начала.

– Для начала, значит. – Милли Макферсон хмыкнула. – Предупреждаю, у меня не бутик французских вин.

– Я ко всякому привычен.

Передо мной появился стакан, а в нём, спустя секунду – благословенный скотч. Не то чтобы я в самом деле обожал этот напиток, но он, по моим наблюдениям, одинаково приличный почти везде, хоть с ром-колой от Марбаса и не сравнится.

– Ты узнал, как там твоя девка-то? – спросила Милли, наблюдая за мной. – Я помню, ты бухтел сквозь кровавые сопли – мол, с тобой она в опасности, но я всё равно не поняла ни шиша.

– Узнал, – выдавил я, приканчивая стакан залпом. – Вроде бы в порядке. Пока.

Если не считать того, что её наставница – та самая дрянь, пытавшаяся взять меня чарами в ту субботу, близ парка. Чёрт, если Леви теперь находится под властью или влиянием тех, кто убил сэра Вайна, то я свалял страшного дурака, отослав её.

– Не нравится мне это твоё «пока». – Милли снова хмыкнула. – И то, что ты сюда вернулся, тоже не нравится, прости за откровенность. Хоть Фредди-маргаритка и не агент Интерпола, но если за тобой и в самом деле какая беда ходит, то мне проблемы не нужны.

– Бросьте, мадам. – Настала моя очередь фыркать. – Вряд ли я – самый страшный преступник из тех, кто находит здесь приют и отдых.

– Положим, что и нет. Но ты сюда явно не скотч пить пришёл… как тебя там, говоришь?

– Нетус, мадам. Нетус Бельторн.

– Как? Звучит не по-местному. Иностранец, что ли?

– Никак нет. Имя старое, фамильное. Нашему роду сотен пять лет точно наберётся, и моих тёзок в генеалогическом дереве пруд пруди.

– И чего ты хочешь, Нетус?

– Информации, мадам.

Глаза Милли резко сузились и превратились в два острых блика на голубоватой стали:

– Информация недёшева.

– Это само собой.

– И ты готов за неё заплатить хрустящим баксом?

– Зависит от конкретной цены. А прочие варианты оплаты рассматриваются?

– Какие же это?

– Услуга за услугу, например.

Милли уселась по другую сторону стойки и подпёрла щеку небольшим кулачком, цепко исследуя моё лицо на предмет подвоха.

– Какую, интересно, услугу ты можешь мне оказать?

– Зависит от того, что вам нужно. Подумайте, мадам. В конце концов, я смог вылечить свой разбитый нос меньше, чем за сутки. Хотите потрогать? Это не грим. Могу даже очки снять.

– До сих пор глазам не верю. Что за трюк такой, в самом деле?

– Один из многих, которым я обучен.

Хозяйка «Джейлбрейка» щёлкнула языком с оттенком восхищения:

– Знаешь, если бы я сама не накладывала компресс на твою рожу, я бы решила, что ты меня дуришь. Ладно, Копперфильд, что ты хочешь узнать?

– Например, кто в Трипл Спайкс нынче самый наглый вор и сможет выкрасть парочку пыльных книг из хорошо охраняемого дома в ближайшее время.

Милли усмехнулась:

– А твои личные… таланты в эту область, значит, не простираются?

– Простираются. Даже очень. Вот только у меня будет другая работа, от которой я никак не смогу отмахнуться, а книжки мне нужны срочно.

– Где хранятся?

– В общежитии Ассоциации Исследователей Трипл Спайкс. Знаете его, мадам?

Хозяйка «Джейлбрейка» присвистнула, в её взгляде блеснул откровенный интерес:

– Ассоциация Исследователей, значит? Ты с ней связан как-то?

– Меня из неё вышвырнули.

Серёжки в брови моей собеседницы ярко заблестели, а её выражение лица изменилось. Я никак не мог истолковать её новую гримасу, и мне стало не по себе.

– Вот оно что. Следовало догадаться сразу.

Милли Макферсон достала из-под стойки бутылку со скотчем и обновила мою порцию:

– Прости, Нетус, с Ассоциацией Исследователей из моих знакомых дела никто иметь не будет. К нам несколько раз поступали заказы… знаешь, на предметы… старины… которые якобы находятся в этом самом общежитии. Посылали туда лучших домушников, а вернулся только один. Сейчас он в психиатрической клинике в Бостоне.

По моей спине пробежал лёгкий озноб.

– Чёрт. И вы, мадам, конечно, не расскажете мне, о каких «предметах старины» речь?

– Почему же. – Милли пожала плечами. – Это тоже информация на продажу, но ты бы лишний раз подумал, нужна ли она тебе. Ты, наверное, не хуже меня знаешь эти ответы.

– Совсем в городе отчаянных не осталось? Я могу гарантировать, что исполнитель вернётся живым и в своём уме.

– Закончились. Это товар и так редкий, а репутация у твоей Ассоциации Исследователей дерьмовая. И если судить по тебе, то дым точно не без огня, так что даже не рассчитывай.

Я горестно уткнулся в скотч своим никчёмным носом, а Милли погладила меня по плечу жестом доброй тётушки. Любопытно, сколько ж ей лет.

– Слушай, парень, это не моё дело, но… на кой чёрт тебе сдалась Ассоциация? Вышвырнули и вышвырнули, неужто сам не проживёшь?

– Можно было бы. Но меня слишком многое с ней связывает.

На лице Милли возникла понимающая улыбка:

– Та наивная милашка, которой ещё рано пить бурбон? Чего от вас хотел Фредди-маргаритка?

– Чтобы я от неё отвалил.

Милли охнула:

– И ты повёлся?!

– За общение со мной её вполне могут исключить. – Я пожал плечами.

– Странные методы для сборища очкариков. Ох, прости…

– Да ничего. К этому я тоже привык.

– Я бы на её месте не сдалась так легко.

– Любовь тут ни при чём, мадам. Моим неприятностям с Ассоциацией уже три года, а она – просто ещё один человек, у которого я искал помощи. И почти нашёл, но… – мой стакан опустел, и я просительно пододвинул его к хозяйке, – но вы ж видели, какая она. Думайте что хотите, а я не могу. Пусть на меня все шишки валятся, я…

Хотелось в третий раз сказать «привык», но я решил, что это прозвучит по-идиотски, и смолчал. В глазах Милли блестело сочувствие. О, Яхве. Дерьмо собачье. Ненавижу это выражение на чужих лицах.

– Ты выглядишь, как человек с большими проблемами, Нетус Бельторн. Но для человека с большими проблемами ты много думаешь о других. Я бы сказала, чересчур.

– А что вы мне предлагаете? – Кажется, я оскалился. – Использовать Леви, несмотря на опасность?

– Да, если от этого зависит твоя жизнь. Уверена, дело обстоит именно так.

– Не могу. Не могу и не стану!

– Успокойся!

– Это не мой метод – использовать других, как вещи. Я бы стал очень похож на…

– С ума сойти. – Милли Макферсон усмехнулась. – Настоящий рыцарь у меня в баре. С такими убеждениями тебе не победить, с кем бы ты там ни дрался.

– Возможно. Но ею я рисковать не буду, это я уже решил.

– Втюрился всё-таки?

Я отхлебнул ещё скотча:

– Не знаю. Мы едва знакомы, но мне и правда не всё равно.

Милли наклонилась, и я почувствовал запах её парфюма. Очень резкий и, кажется, мужской.

– Так молчи об этом. Стисни зубы и молчи, – сказала она едва слышно, но внятно. – Не выдавай даже во сне. Я немногое знаю об Ассоциации Исследователей, но мне слишком хорошо известно, как используют против человека самые лучшие его чувства.

– Это всего лишь беспокойство, – слабо возразил я и закашлялся от жжения в глотке. – Мне просто не хочется, чтобы она пострадала.

– Дело твоё. Но вот что, Нетус Бельторн: мне кажется, ты довольно крут. Во всяком случае, гораздо круче, чем выглядишь. И принципы – это твоя слабость. Они придуманы мразями, чтобы у них был хоть призрачный шанс против таких, как ты. Насколько высоки твои ставки?

– Очень.

– Тогда ты запачкаешь руки, и лучше смириться с этим сразу! Тебе придётся кого-то использовать, и я бы советовала заранее выбрать жертву. Пока ты ещё можешь.

– Интересная идея. – Я хохотнул. – Вот только я со всем этим дерьмом наедине, мадам.

– Опасная иллюзия, парень. Включай голову побыстрей, лучше мучиться совестью, чем… – Милли запнулась, одним махом извлекла ещё один стакан и плеснула в него скотча, – потерять кого-то, кто тебе дорог, потому что поезд ушёл. Аминь.

Она тронула мой стакан своим и припечатала:

– Кстати, за эту информацию ты мне ничего не должен. Утешительный приз, раз я не могу помочь тебе с кражей.