Текст книги "Нооходцы: Cupri Dies (СИ)"

Автор книги: Хель Шмакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Нооходцы: Cupri Dies

Пролог. 27 октября 1982 года, 01:55, час Луны

«Дьявол начинается с пены на губах ангела,

вступившего в бой за святое дело».

Г. Померанц

– Нетус! Нетус, ты здесь?!

Окрик хлестнул меня промеж лопаток, ноющих от долгого напряжения, и я непроизвольно выпрямился. Почему-то заболели глаза и нос. Настольная лампа, спущенная мною на пол удобства ради, затрещала и несколько раз мигнула, а в стёкла с грохотом ударила белая вспышка – будто молния сверкнула в каком-нибудь ярде от окна.

– Ах, вот ты где. Почему ты не отвечал? Что ты здесь делаешь?

Я обернулся – медленно и с трудом. От долгого недосыпания тело казалось мне очень тяжёлым, а разум, грубо вырванный из уютного мира таблиц и умных слов, отчаянно сопротивлялся необходимости придумывать ответы.

– Готовлюсь, – наконец отозвался я. – До Инициации осталось три дня. Я хочу чувствовать себя уверенно.

Туманная картинка, которую посылали мозгу утомлённые глаза, обрела чёткость, и я узнал собеседника. Сэр Вайн Файндрекс, мой наставник, вполне справился бы с ролью библиотекаря-убийцы в каком-нибудь сложном кино: вечно насупленные брови на остром лице, пронзительные чёрные глаза и длинные седые пряди в полном беспорядке.

«Мятежный дух» Ассоциации Зар Шел Врадим, мастер проклятий и второй по силе из Октинимосов – Высших практиков. Всем сохранять спокойствие: пока по общежитию ночами бродит сэр Вайн, сюда закрыт вход любым пакостям.

– Что-то случилось? – спросил я наставника, который сверлил меня взглядом так, словно надеялся найти во мне нефть.

– Нетус, ты слишком беспокоишься о своём посвящении, – процедил тот. – Никто и не думает сильно мучить внука леди Вендевы. Ты зря тратишь столько сил.

– Разве плохо хотеть быть ценным за что-то большее, чем родство с главой Ассоциации? – тупо удивился я.

До меня постепенно начало доходить, что дело принимает странный оборот. Во-первых, никого раньше не волновали мои занятия в библиотеке допоздна – да и почему, собственно, должны? Во-вторых, сэр Файндрекс слишком уж нехорошо на меня смотрел. Под таким взглядом начинаешь вспоминать все свои прегрешения вплоть до возраста, когда гадил в пелёнки, а не в чужие души, и пытаешься определить, за какое именно из них тебя сейчас будут пытать.

Разумеется, невинная мордашка была лишь маской. Грешков у меня хватало. Счастье, что в нашем роду талант заметать следы – черта фамильная. Да и сэр Файндрекс по моему поводу обманывается не более, чем бабушка Вендева, которая знает меня, как облупленного.

Что куратор хочет сказать там, где молчит глава Ассоциации?

– Ты беспокоишься слишком сильно, – с нажимом повторил сэр Файндрекс. – Я хочу, чтобы ты не посещал библиотеку в оставшиеся три дня.

Я потёр переносицу. Мозаика в голове упорно отказывалась складываться, осмыслить ситуацию не получалось; инстинкты цеплялись за какие-то слова, повисшие в воздухе, но так и не прозвучавшие.

Наставник смотрел на меня в упор, почти не моргая.

– Ты понял, Нетус? Пообещай мне.

– Пообещать вам – что?

– Не переступать порога библиотеки до самой Инициации. И не открывать ни одной книги даже, если тебя будут об этом просить.

Я засмеялся:

– Да что вы, в самом деле, сэр Вайн!

– Нетус, слушай меня внимательно. Я хочу, чтобы до экзамена ты не прочёл ни одного слова. Ни в бульварном детективе, ни в газете, ни в записке от возлюбленной.

Я поднялся. Теперь наши взгляды находились на одном уровне, и я не мог не заметить, что лицо наставника осунулось и постарело. Он и так был в весьма почтенном возрасте – ему недавно исполнилось шестьдесят пять – а теперь выглядел и вовсе… немощным.

– Сэр Вайн, что случилось? – Я постарался продемонстрировать ему свою серьёзность, насколько был способен после двух бессонных ночей.

– Ничего, – резко ответил Файндрекс. Будто гавкнул. – Весь этот месяц я руководил тобой, и ты подчинялся. Считай это таким же заданием, как и предыдущие.

– И чего вы от меня хотите? Чтобы я три дня сидел дома и смотрел музыкальные каналы по телевизору?

– Да. И не заостряй внимания на рекламных объявлениях. Представь, что буквы тебя обжигают.

– Ладно, как скажете.

Пребывая в полнейшем недоумении, я прошёл мимо сэра Файндрекса, пытаясь собрать в кучку расползающиеся мозги.

– Только пообещайте, что потом объясните мне, зачем это понадобилось, – сказал я, остановившись в дверях библиотеки.

Наставник коротко кивнул и что-то пробурчал, а в стекла снова ударила ослепительно-белая вспышка. Лампа, которую я оставил на полу, внезапно погасла.

– Спокойной ночи, сэр Вайн.

На этот раз меня не удостоили даже прощальным жестом. В горле родилось что-то вроде липкой тошноты, а по позвоночнику пробежал колючий холод, но я затруднился определить, дурные это предчувствия или очередной симптом переутомления.

Когда я спускался по лестнице, внизу пробили старые часы. Два пополуночи, уже?..

Я машинально вскинул к глазам правую руку – дрожащая стрелка на планетарном циферблате теперь указывала на символ Сатурна.

Хорошее время для уединения, но весьма скверное для внезапных тайн. Сатурн очень редко прячет под своим крылом добрые вести.

Тянуло сыростью и сквозняком. Одеяло, подушка, наконец-то я сдамся на вашу милость… Глупо будет упускать такую возможность выспаться.

Глава первая. 3 октября 1985 года, 15:00, час Марса

Тяжёлый том «Антологии проклятий» за авторством сэра Вайна Файндрекса терпел невиданное унижение. Мрачная таинственность и зловещее достоинство тома не помешали Леви сладко уснуть на нём пару часов назад. Способность погружаться в учёбу с головой никогда небыла её сильной стороной – слишком отвлекали размышления и мечты. В них она, постигшая все тайны этого тома, подчиняла себе мощнейшие силы и безжалостно громила врагов Ассоциации Зар Шел Врадим. Прекрасный образ, который так ярко рисовали фантазии, не имел ни одного недостатка – кроме, пожалуй, излишнего великолепия – и реальная Леви, послушница Ассоциации по прозвищу Мальва, отправилась досматривать её приключения в страну снов, упокоив щёку на книге.

Таким образом, единственный след, который мрачный том имел власть оставить здесь и сейчас, был следом от жёсткой, шероховатой обложки на этой самой щеке.

Неизвестно, сколько ещё времени Леви провела бы наедине со своими фантазиями, но тут в дверь её комнаты раздался стук. Сначала вежливый, затем настойчивый.

– Леви! Открой, пожалуйста!

Очередная порция стука разбудила Леви. Она вздрогнула, подскочила, быстро вытерла с «Антологии проклятий» пятнышко слюны и метнулась к двери, закрытой на засов изнутри. Со сна пальцы её плохо слушались, поэтому она провозилась с полминуты.

На пороге действительно стояла Нирити Клинг – наставница, с которой Леви должна была провести весь ближайший месяц и впитать долю знания, необходимую для посвящения.

– Что это у тебя с лицом? – спросила мисс Клинг.

Юная послушница дёрнула плечами, отступая на шаг назад и бросая взгляд в большое настенное зеркало в деревянной раме. Левая щека действительно была точно молью побита.

Леви поморщилась и начала тереть её ладонью, пытаясь устранить следы своего перерыва на сон, а Нирити Клинг стремительной походкой прошла в комнату. Изящная, будто скрипка Страдивари, наставница вызывала у Леви чувство глубокой неполноценности. Тонкие черты лица и огромные глаза-изумруды так и просились на холст какого-нибудь великого мастера, а умение пользоваться косметикой делало прелесть мисс Клинг мерцающе совершенной. Она носила глухо застёгнутую под самым горлом блузку, отливающую жемчугом, и длинную юбку графитного оттенка, подчёркивающую бедра, но свободную ниже колен – несмотря на сдержанность, этот наряд выглядел обещанием. Тёмные блестящие волосы наставница собрала в строгий, но элегантный узел на затылке, а в изящных ушках светились крупные серьги из меди, отделанные перламутром.

– Отлично выглядите, мисс Клинг, – сказала Леви, не сумев сдержать зевка.

– Спасибо, – улыбнулась наставница. – Собственно, я пришла напомнить, что и тебе неплохо бы подготовиться: до встречи в «Алхимии» остался всего час.

– На неё точно нужно идти?..

– Конечно! Это первое собрание Ассоциации в нынешнем году, пусть и неформальное. Да, многие ещё не приехали, но тебе было бы полезно познакомиться с коллегами твоей матери.

– Но мне, если честно, и идти-то не в чем. У меня нет вечерних платьев.

Нирити Клинг рассмеялась:

– Врёшь, птенчик. Я же видела в твоём шкафу как минимум одно подходящее – то жемчужно-розовое, разве нет? Оно потрясающее. Хочешь, я сделаю тебе макияж?

– Давайте, – немедленно согласилась Леви. Мастерские стрелки на веках наставницы весьма вдохновляли.

– Тогда я отлучусь на пару минут за косметичкой. А ты пока оденься.

…Бар «Алхимия» располагался на уютной узенькой улочке Синего Плюща, в старой части Трипл Спайкс. День выдался прохладный, но Нирити Клинг вызвала такси, и Леви не успела слишком пострадать от контакта своих лёгких туфель с сырыми тротуарами.

Следуя за уверенной и стремительной мисс Клинг, она миновала глухие деревянные двери и оказалась в небольшом помещении, которое служило чем-то вроде гардеробной, судя по вешалкам и огромному зеркалу ровно напротив них. Леви сняла пальто, передала его низенькому рыжему парню, который сидел неподалёку от входа с очень скучающим видом, и уставилась на своё отражение.

Нет, зеркало в её комнате определённо было добрей. Да и феи из неё так и не получилось.

Леви в очередной раз подумала, что надевать это шелковое недоразумение не стоило. Оно замечательно смотрелось бы на высокой, аристократически хрупкой мисс Клинг, а маленькую, округлую послушницу Ассоциации оно полнило. Тонкие бретельки невыгодно подчёркивалилинию плеч, делая её грубой. Леви поморщилась от недовольства собственным видом, а потом тут же рассмеялась – круглое личико с остреньким подбородком куксилось слишком забавно, а крошечный рот, выглядевший совсем детским, от тёмной помады будто стал ещё меньше.

Подумав несколько секунд, послушница избавилась от заколки, позаимствованной ради этой встречи у мисс Клинг, и встряхнула головой. Густые каштановые волосы упали на шею мягкой тенью; это изменение в образе не стало последним – Леви достала из сумочки платок и аккуратно стёрла помаду. Результат ей понравился: теперь рот не казался странной движущейся щёлочкой, и заодно перестал отвлекать внимание от больших ореховых глаз.

От макияжа почти ничего не осталось, и Леви увидела, как мисс Клинг за её спиной неодобрительно качает головой.

– Зря, – сказала наставница. – Эта помада, знаешь ли, очень стильная.

Леви пожала плечами:

– Наверное, я просто не привыкла к таким оттенкам.

– Брови выщипывать ты, видимо, тоже не привыкла, – язвительно хмыкнула Нирити, будто задетая тем, что её усилия пошли прахом. – Они же у тебя толщиной с палец. И твои лавандовые духи давным-давно не в моде. Знаешь, тебе следует научиться ухаживать за собой, если ты планируешь занять достойное место в Ассоциации

– Я попробую. – Леви кивнула. Не вполне уверенная, как отнестись к этому выпаду, она решила вообще на него не отвечать. Изменения в облике хотя бы частично вернули ей ощущение комфорта, и она считала это вполне достаточной победой.

Из-за двустворчатых дверей, ведущих в бар, доносился приглушённый джаз и многоголосые разговоры с частыми всплесками смеха. Мисс Клинг посмотрела на циферблат и сказала:

– Уже четыре. Теперь час Солнца, птенчик, и будь добра – постарайся воспользоваться его возможностями. Ты же помнишь силу часов Солнца?

– Покровительство новым встречам и знакомствам, особенно связанным с продвижениями в карьере? – предположила Леви, вспоминая конспект.

–Именно. – На лице мисс Клинг, ещё недавно искажённом усмешкой, мигом расцвела гордая улыбка. – Молодец. Первым делом я представлю тебя мистеру Тансерду. После Инициации именно он определит твою будущую область деятельности в Ассоциации. Ну, и если кто-то заинтересует – спрашивай, не стесняйся.

Джаз оказался вовсе не записью в автомате – в углу бара, на маленькой сцене, разместился небольшой ансамбль, идеально выдерживавший такую громкость музыки, чтобы создавать атмосферу и при этом не мешать разговорам гостей.

Кофейные оттенки интерьера выглядели благородно, а столешницы напоминали большие шахматные доски. Когда Леви подняла голову, то выяснилось, что потолок – это ещё одна доска, причём на ней уже долго разыгрывается партия – фигур осталось совсем немного. Пешка, защищённая ладьёй, угрожала королю шахом, а беспомощный ферзь лежал чуть поодаль.

Композиция на потолке слегка обескуражила молодую послушницу, и она не сразу поняла, что под шахматные фигуры замаскированы самые обыкновенные лампы.

«Какая прелесть, – подумала Леви, озираясь вокруг уже в полном восхищении. – Вот это действительно уютное местечко».

Народу в баре хватало, но было очевидно, что это едва ли десятая часть всех практиков. Нирити Клинг уверенно лавировала между группами беседующих людей, щедро отвешивая приветственные кивки. Леви шла за ней, улыбаясь тем, кто обращал на неё внимание и чувствуя себя всё более уверенно из-за ответных улыбок.

Мисс Клинг направлялась в сторону джазового ансамбля, и Леви вытянула голову, пытаясь понять, куда именно они идут. На секунду замешкавшись, споткнулась – и неожиданно почувствовала, что теряет равновесие.

Коротко взмахнув руками в попытке его сохранить, послушница невольно ухватилась за первое, что попалось под руку – чей-то свитер.

– Эй! – Хозяин свитера отпрянул назад. В руке он держал бокал с тёмной жидкостью, и от резкого движения эта жидкость выплеснулась.

– Извините, – сказала Леви несчастно, глядя, как по её платью расползается противное пятно. – Я не хотела.

– Смотрела бы, куда идёшь, – буркнул хозяин свитера. Леви подняла глаза, изрядно удивлённая грубостью.

Бокал – теперь полупустой – принадлежал чисто выбритому молодой человек с очень светлыми, зачёсанными назад волосами и колючими глазами чернильного цвета, неприятно блестевшими из-за квадратных очков. Его одежду нельзя было назвать праздничной – несчастный свитер выглядел старым и растянутым, да и свободные серые джинсы едва ли годились для вечеринки. И без того крупный и плечистый, в этой мешковатой одежде он выглядел, как медвежонок. Леви невольно отметила два хронометра у него на руках – обычный на левой и планетарный – на правой, как и у неё самой. Да, он определённо имел отношение к Зар Шел Врадим, но выглядел почему-то совсем не таким довольным, как прочие гости бара «Алхимия».

– И ещё раз извините. – Леви зачем-то сделала реверанс, пытаясь попутно вычислить местонахождение уборной.

– Эй, что-то я тебя не узнаю. – В глазах незнакомца вдруг вспыхнул интерес. – Новенькая? Это не у тебя Инициация через месяц?

– Да, конечно. – Леви высмотрела заветную табличку с женским силуэтом. – Простите, пожалуйста, я спешу.

– Да погоди ты! – Незнакомец бесцеремонно перехватил её за правый локоть. – Как, говоришь, тебя зовут?

Какая наглость! Послушница без колебаний отняла руку у незнакомца. Конечно, ссориться с кем-то из Ассоциации, едва переступив порог бара, было довольно опрометчиво, но допускать подобное обращение? Нет уж!

Смеясь, молодой человек бросил ей в спину что-то вроде «Не больно-то и хотелось», но Леви не обернулась. Она постаралась как можно быстрей добраться до уборной, где направила все усилия на то, чтобы извести с подола противное, пахнущее коньяком пятно. На светлом платье такое украшение выглядело совершенно неуместным.

Ничего, однако, не вышло. Пятно стало пахнуть слабей, но зато увеличилось и ещё сильнее испортило вид. Это расстроило Леви: час Марса, предшествовавший часу Солнца, неблагоприятен для любых начинаний, и уж точно не стоило впервые надевать эту неудобную тряпку именно в него.

– А-а-а, ну наконец-то! – Нирити Клинг возникла за спиной Леви будто бы из ниоткуда. – А я тебя потеряла! Что случилось?

– Да вот, – сказала Леви беспомощно, демонстрируя наставнице понесённый урон. – Неудачная встреча. Прямо и не знаю, что теперь делать.

– Ох, нашла, о чем печалиться! – Мисс Клинг широко улыбнулась. – Это мы сейчас поправим. А ну-ка, подставь бедро. Да не стесняйся!

Узкая ладонь наставницы простёрлась над пятном. Леви ощутила лёгкое покалывание кожи под платьем, и спустя пару секунд все кончилось. Пятно исчезло, будто его и не было, а Нирити Клинг подняла руку и показала послушнице колеблющийся, точно в невесомости, тёмный пузырёк – смесь коньяка и воды из-под крана.

– Просто вытянула всю лишнюю жидкость, – ровным тоном сообщила наставница, стряхивая пузырёк в раковину. – Тебе как раз предстоит завтра заняться теорией общения с элементальными духами. Если будешь с ними достаточно вежлива, сможешь так же. Правда, не сразу.

– Практично. – Леви, не сдержавшись, присвистнула.

– А ты думала! – хохотнула мисс Клинг. – Кому была бы нужна вся эта магия, если бы польза в быту, а? Пойдём, мистер Тансерд нас уже ждёт.

Они вышли из уборной и снова направились в сторону маленькой сцены.

– А кто это тебя облил, скажи на милость? – спросила мисс Клинг. – Хоть извинились?

– Ну, я не дала ему возможности, если честно, – отозвалась Леви, – только я и не уверена, что он вообще собирался.

– Он? Кто именно?

– Не знаю. Такой высокий блондин в квадратных очках… Да вот же он!

Незнакомец обретался теперь у стойки бара спиной к девушкам, и Леви ткнула пальцем в его сторону, нимало не заботясь о вежливости.

Лицо мисс Клинг внезапно окаменело.

– Этот? Нетус Бельторн, что ли?

– Наверное, – Леви пожала плечами. – Я не спросила, как его зовут, хоть он и пытался узнать моё имя.

– И правильно сделала, – наставница покачала головой с плохо скрываемым отвращением. – Я бы на твоём месте держалась от него как можно дальше.

– Да? Почему?

– Мерзкая личность. Внук леди Вендевы Бельторн, если ты помнишь, кто это – и, пожалуй, только поэтому его терпят в Трипл Спайкс. Между прочим, он должен был получить Инициацию ещё три года назад, но за два дня до неё его наставника, сэра Вайна Файндрекса, нашли мёртвым.

По спине Леви пробежал странный холодок.

– Сэр Вайн Файндрекс – это же тот, кто написал «Антологию Проклятий»?

– Именно.

– Но ведь он был сильным практиком?..

Мисс Клинг фыркнула.

– Его убили не с помощью магии. Ха! Не родился ещё такой гений! Нет, к нему просто подошли сзади и проломили голову чем-то тяжёлым, когда он не ожидал никакого нападения. Ночью, в библиотеке общежития. А подле него нашли платок с фамильным гербом Бельторнов. Спрашивается, кто бы это мог быть, если леди Вендева навещает нас очень редко, а из живых потомков остался только её внук?

– Но… – Леви схватилась за щеку, точно у неё заболел зуб, – почему же он тогда на свободе? Его что, никто не наказал?

– Леди Вендева не пошла до конца, – процедила наставница. – Разумеется, он всё отрицал: якобы сам Вайн Файндрекс запретил ему посещать библиотеку. Память предметов же оказалась испорчена, и Октинимосы не смогли восстановить картину. Впрочем, улик и так хватает.

– Но… разве память предметов можно уничтожить без магии? Как же он мог сделать это, если его не посвящали?..

Мисс Клинг мрачно улыбнулась:

– Ты начинаешь понимать, в чём было всё дело. Помнишь, какое главное условие воспитания будущего члена Ассоциации?

– Хм. – Леви наморщила лоб. – Кажется, никакой практики до Инициации?

–Да, и если станет известно, что кандидат нарушил правило, ему откажут в посвящении. А про Нетуса всегда ходили слухи… – мисс Клинг пошевелила в воздухе пальцами, будто пытаясь вспомнить какое-то слово, – что ему на все эти запреты, скажем так, наплевать. Возможно, Вайн Файндрекс знал точно и хотел раскрыть правду. Он один не боялся гнева леди Вендевы. А Нетус – изрядная сволочь. Он наверняка всерьёз обозлился, когда понял, что может не получить доступа к Высшей практике. Но его Инициацию всё равно отложили из-за расследования. А раз вердикт так и не был вынесен, к этой стараются просто не возвращаться, что не мешает Бельторну приезжать сюда каждый год и мозолить всем глаза.

– А что же леди Вендева говорит?

– Она не хочет его видеть. Вайн Файндрекс был её самым близким другом и соратником. С тех пор она делает вид, будто Нетуса не существует.

– Ну и ну… – Леви поёжилась. Спина Нетуса Бельторна теперь внушала ей ещё большую неприязнь.

– Вот и имей в виду, птенчик. Ты первый кандидат с тех пор, и незачем мараться подобным знакомством. Это даже хорошо, что у меня появился повод тебя предупредить насчёт него.

– Какой ужас… Убить своего учителя, да ещё и так глупо…

– Всем воздаётся по заслугам. Этот хлыщ хотел иметь преимущество в силе, чтобы сразу перейти к Высшей практике, но нарушение наших главных правил ни для кого даром не проходит. Ладно, поболтали – да и пойдём. Мистер Тансерд уже заждался, пожалуй.

Леви представляла, что мистер Тансерд – это грозный человек с сумрачным взглядом, хранящим отблески молний, и голос у него низкий и хрипловатый, а носит он тёмный плащ до пят, который никогда не снимает. Как ещё может выглядеть человек, подчиняющий себе самые мощные и таинственные силы из всех, что существуют в подлунном мире?

Однако Второй Октинимос Зар Шел Врадим не оправдал её ожиданий. Когда Леви и мисс Клинг миновали сцену, из самого укромного уголка в баре им замахал широко улыбающийся плотный мужчина в ярко-зелёной рубашке и броском шейном платке с пунцовыми розами. Шапка кудрей придавала его облику обаятельную беспечность. Рядом сидела красавица с тщательно уложенными платиновыми волосами, глазами-бриллиантами и улыбкой настолько глупой, что Леви невольно хихикнула.

– Джеффри Тансерд, – представился мужчина, когда девушки устроились на втором диванчике у его столика. – Рад вас приветствовать в «Алхимии», мисс Дим. А это моя жена, Лидия Стэпфорд.

Платиновая дама кивнула. Её выражение лица никак не изменилось, когда она протянула Леви руку для пожатия.

– Здравствуйте, – сказала Леви. – Я рада с вами познакомиться.

Джеффри Тансерд засмеялся, отчего его круглое лицо стало ещё шире:

– Да вы стесняетесь! Прелесть! Подумать только, ведь и я когда-то был таким же смешным и растерянным. Как птичка, не правда ли, мисс Клинг?

– Именно так, – наставница кивнула. – Я её и зову птенчиком.

Мистер Тансерд жестом подозвал официанта и заказал белого вина на всех, не переставая при этом ласково улыбаться юной послушнице, которой всё ещё хотелось стать незаметной.

– Ваше стеснение и неуверенность в себе вполне понятны, милая Леви, – сказал он. – Но в них нет никакого смысла. Вы так похожи на мать, нашу дорогую Рэйен, что просто не сможете нас подвести. Она не могла бы.

Леви попыталась улыбнуться и отчётливо почувствовала, что улыбка вышла кривой. Ей бы очень хотелось поверить мистеру Тансерду: к внешнему и внутреннему сходству с матерью она стремилась всю жизнь, но безуспешно.

Когда полтора года назад Рэйен Дим погибла в очередной экспедиции Ассоциации, её дочь долго не могла это принять. Лавандовые духи, так жёстко раскритикованные мисс Клинг, оставались для Леви последней связью с матерью – именно этим ароматом Рэйен пользовалась всю жизнь, и передала его по наследству, сама того не подозревая.

Хотя Леви запах лаванды тоже никогда не нравился. Но недостатки – это очень важная часть любимых людей.

– Уверенность – дело наживное, Джеффри. – Голос Лидии Стэпфорд звучал, точно тибетская поющая чаша: мелодично, но на одной ноте. – Дай ей время.

– Не дам. – Мистер Тансерд шутливо погрозил Леви пальцем. – Мы – её семья, и чем скорей она поймёт это, тем лучше. Только вместе мы сможем выстоять против хаоса, которым наполнен мир, верно? – он подмигнул.

– Вы правы, сэр, – сказала Леви и улыбнулась неожиданно для себя.

Джеффри расхохотался, откинув голову на спинку дивана:

– Слышишь, Лидия, она зовёт меня «сэр», как тебе?

– Чудесно.

Отсмеявшись, мистер Тансерд наклонился над столом и заглянул Леви прямо в глаза. В этот момент принесли вино.

– Никто не обращается ко мне «сэр», дорогая Леви, – сказал он, двигая к послушнице один из бокалов. – Я вообще не привык к этим формальностям. До «Джеффри» мы с тобой ещё дойдём, а пока – мистер Тансерд. Ассоциация – не армия Соединённых Штатов, чёрт возьми! Хотя мы и имеем с ней некоторые общие дела. – он снова подмигнул и засмеялся.

Леви отхлебнула вина и почувствовала, как расслабляется. В мистере Тансерде не было той внушительности, которую она ожидала увидеть, но не было и враждебности. В «Алхимии» царили спокойствие и радость.

Что ж, возможно, Зар Шел Врадим – это действительно та среда, которая её не отторгнет?

– За Леви! – Мистер Тансерд поднял бокал.

– За Леви, – согласилась его жена.

Мисс Клинг улыбнулась и похлопала Леви по руке:

– За тебя, птенчик.

Музыканты за их спинами прервались на несколько секунд, а затем заиграли новую мелодию, полную нежной грусти. Так могло бы звучать тёплое воспоминание о чём-то давно утраченном.

Леви обернулась, чтобы взглянуть на музыкантов, но увидела Нетуса Бельторна, который в этот момент отходил от сцены с полным бокалом в руке.