Текст книги "Ямата-но Орочи (СИ)"

Автор книги: Халег Чудинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 64 страниц)

– В моих планах был конфликт с Кинохой, – неохотно согласился я с Мейро, – но им удалось меня удивить.

***

Под ногами громко плескалась беспокойная, бурная вода. Брызги разлетались из-под подошв сандалий, капли дождя барабанили по плечам и голове, насквозь пропитав одежду и обжигая кожу холодом. Какое знакомое ощущение от Урамиаме, словно только вчера под таким же холодным дождем встретился с Ханзо.

Вот только сегодня дождь был вызван не противником, а союзниками.

– Узуки, Тогеито – назад!

Поверхность воды под ногами вздрогнула и разверзлась в стороны, исторгая вал грязи, в который тут же врезались несколько шаровых молний. По телу пробежалась волна неприятной дрожи, разряд докатился до меня, но был уже безвреден. Токара успел создать защитную стену из земли, отразив атаку противника. Мои скользкие от воды руки начали быстро складывать печати. Поток чакры вырвался из меня вниз, впитываясь в скрытую под бурными водами землю.

Созданный Токарой земляной вал, о стены которого яростно бились потоки обезумевшей реки, начал стремительно обтекать, растворяясь в воде. Поднимаемые мною все новые и новые комья грязи сливались с потоком Бандзё. Обрушившиеся с небес потоки Урамиаме и без того смывали в реку берега и мусор, отчего ее воды стали темны и мутны. С моей же техникой вниз по руслу покатилась уже не вода, а грязевая масса, сметающая сумевшие устоять под напором Бандзё деревья.

Каток неистового селя обрушился вниз, погребая под собой нескольких шиноби и даря нам еще несколько минут. Снова бег по скачущему под ногами потоку реки. Мутная вода пенилась и продолжала прибывать. Вызванный мной сель немного запрудил русло, отчего волны начали захлестывать берега, иногда норовя обрушиться и на нас.

– Охеми-сама, – прорвался сквозь рокот реки голос возле правого уха как раз, когда я в очередной раз пробегал по пенистому буруну, – мы уже почти на месте.

– Понял, Кацую, – напряженно ответил я, больше озабоченный тем, что мимо мелькнула подозрительная черная песчинка.

Ну точно. Это не капли дождя, а насекомые, решившие под ним полетать.

– Абураме! – во все горло заорал я, предупреждая напарников.

На каждом из нас был небольшой клон, призванной мною Кацую, и можно было передать сообщение через них, но крикнуть все же быстрее. И почти моментально в ответ на предупреждение в ушах свистнул ветер, а стену дождя разорвала сеть быстро вспыхивающих и гаснущих огоньков. Воздух заполнило облако пара и паленый запах, но они быстро остались позади, а вот комбинированная техника моих напарников уничтожила совсем не всех жуков.

Краем глаза успеваю заметить впереди подозрительное черное дерево, внезапно рассыпавшееся облаком мелких черных точек. Жучиный рой! Когда я уже начал складывать ручную печать, чтобы попытаться сдуть облако жуков, в которое мы со всего маху угодили, мелкие насекомые внезапно начали осыпаться на землю, покрываясь розоватой блестящей корочкой. И в этот же момент сквозь дождь раздался громогласный сиплый крик:

– Поберегись!

Вслед за криком в воздухе пронеслись ярко видимые по разбиваемым в пыль каплям дождя многочисленные воздушные лезвия, минувшие нас и умчавшиеся вдаль. Со стоном и треском повалились сучья и целые деревья от созданной техники Футона. Позади них раздался душераздирающий крик боли. Быстро затихший.

– Путь чист, – не став оглядываться назад, я сразу же одним рывком оказался возле кричавшего нам поберечься шиноби. – Можно отступать.

– Понял, – окинув меня сверкнувшим багрянцем взглядом, коротко ответил шиноби, тут же начав раздавать приказы своему отряду.

Это был джонин ханчо из клана Учиха, руководивший объединенной группой шиноби в доставшейся Стране Огня части Страны Рек. В его ведении уже лет пять была граница со Страной Песка, самая спокойная из всех, имеющихся у Унии Дракона, и именно здесь традиционно проходили учения у генинов. Но в этом году учения приобрели неожиданно серьезный характер.

Нинпо Шотай из Конохи и еще несколько взводов генинов из академии ниндзя прекратили поддерживать Урамиаме, дождь прекратился, открывая взгляду чистое небо. Теплое солнце начало изгонять холод техники. Рядом по-прежнему неистово бурлила Бандзё, выйдя из широких берегов, она наверняка подтопит многие селения ниже по течению. Пусть генины неопытны, но их много, напрудить умудрились много. Причем и в прямом смысле, и в переносном.

Пользуясь спокойной минутой, я присел на поваленное дерево и оглянулся на быстро собирающихся к организованному отступлению шиноби. Несколько отрядов чунинов, учителя и несколько взводов тринадцатилетних детей, которые только месяц назад окончили школу. Повезло, что в передрягу попали именно ученики академии, эти имеют сноровку получше многих сверстников. Простые генины до сих пор проходят подготовку в какурезато, а эти уже и на границе побывали. На свою беду.

Гурен взволнованно командовала своим взводом, приказывая подготовиться к марш-броску по горам. Задача не такая простая, как кажется на первый взгляд. Переход в большой группе требовал соблюдения правил. Это не просто бег сквозь лес сломя голову, нужно не потеряться в процессе и не выдать свое местоположение противнику. Хорошая практика. Только вот Гурен слишком бледна и, кажется, нисколько не рада сейчас выпавшему шансу.

– Провалиться им в бездну, этим южанам, – рухнул рядом со мной на ствол дерева Токара. – Откопали же этот летающий остров все-таки, сволочи.

– Такое уже было, во время Второй мировой, – напомнила тоже подошедшая Асагао, старшая из сестер Узуки.

– Анкор Вантиан Страны Неба, – согласился я с Асагао, именуемой чаще Газеру. – Только тогда эта летающая крепость использовалась как авианосец, а не десантный корабль.

– Авиа что? – не поняли меня мои напарники.

– Место, откуда взлетали аэропланы, – пояснил я. – Поменьше, чем наши – одноместные, вы их видели сегодня.

– А, понятно…

Не уверен, что понятно. Но южане меня и в самом деле удивили. Во-первых, смогли снова поднять в небо Анкор Вантиан, что уже не так-то просто. Во-вторых, додумались использовать его для переброски большого количества шиноби на Бандзё и для снабжения этой группировки. Из-за чего им удалось одновременно наступать с востока и запада, захватывая в кольцо моих ниндзя в южной части Страны Рек. Очень неприятный ход событий, я не рассчитывал на столь быстрое наступление противника, так что некоторые части приходится отводить поспешно и с заметными трудностями.

Как, например, Нинпо Шотай.

Поймав мой обращенный на нее взгляд, Гурен вопросительно посмотрела на меня в ответ. Я только кивнул ей, безмолвно поблагодарив за вовремя уничтоженных жуков Абураме.

– Мы готовы уходить, – предупредил меня подошедший Учиха.

– Хорошо. Мы прикроем.

– Остаетесь? – внимательно посмотрев на меня, уточнил командир.

– Не переживай. Проследим, чтобы не было хвоста, и сразу за вами.

– Договорились.

Шиноби скрылись из виду быстро, растворившись в лесах. Я же, вздохнув, поднялся и поглядел в небеса. Чистые и без следа туч. Это неплохо.

– Рядом есть высота, – припомнил я карты. – Небольшая, но за горизонтом наблюдать с нее будет удобнее.

По земле за ушедшими ниндзя южане мимо нас пройти сейчас не смогут. Я постарался затруднить их передвижение, насадив в ключевых местах Мокутон: Каджукай Корин, рощи цветущих деревьев получились невелики, но их пыльца разлеталась достаточно далеко, чтобы закрыть большую площадь и усыпить попавших в нее. Однако по высоте эффективность этого мокутондзюцу была низка, нужно следить за небом.

– Может, двинем сразу за остальными, – предложила Узуки. – Я знаю, что ты хочешь сделать, но ты слишком устал, Охеми.

– На еще одну рощицу меня хватит, – не согласился я с девушкой. – Закроем путь преследователям сейчас – меньше проблем потом. Нужно только отдохнуть немного.

– О, гляди-ка, – рассмеялся Тогеито, – Хаширамой себя возомнил, что ли?

– Узуки-сан права, Охеми-сама, – зашевелилось на моей шее бело-синее тело Кацую, изображающей воротник. – Вы слишком устали.

– Ох, Кацую, – я ласково погладил по мягкой склизкой голове частичку гигантского слизня. – Я не заслуживаю такой твоей доброты.

– Вы хотите меня рассердить, Охеми-сама? – вытянув голову, слизень посмотрел мне в глаза своими глазками на длинных тонких ножках.

– Совсем нет, – отодвинул я свой призыв от лица, – но я не настолько слаб, как вы говорите. И Киноха тоже отнюдь не слаба. За нами могут отправить серьезных парней, и их лучше остановить заранее, чем сражаться с ними потом.

– После ранений в юношестве, вы так и не исцелились до конца, Охеми-сама, – с упреком заметила Кацую. – И продолжаете эксплуатировать свое тело, хотя ресурс его, очевидно, не так велик, как у Первого.

Я только молча покачал головой в ответ. С ресурсом тела-то полный порядок. Проблема совсем в другом. Но объяснять это я совершенно точно не собираюсь.

– Да хватит вам занудствовать, – со вздохом посоветовал я напарникам. – Лучше гляньте, что есть.

Я порыскал в одном из карманов своей штатной разгрузки, доставая оттуда бумажный сверток. И когда все члены моего отряда обернулись ко мне, дымовые шашки в моей руке взорвались, окутав все вокруг плотным туманным пологом.

– Какого?..

– Ты что творишь?! К-ха!

– Охеми!

Многого сказать напарники не успели. Никто даже по моей матери пройтись не успел. Снотворное было хорошим. Несмотря на то, что я командовал отрядом элитных шиноби, токубецу-джонинами из нового аналога Анбу, сопротивляться моей фармацевтике им было сложно.

– Что вы делаете, Охеми-сама? – поинтересовалась, казалось бы, совсем не удивленная Кацую.

– Избавляюсь от помех, – без подробностей ответил я ей, готовясь призвать еще часть гигантского слизня. – Пожалуйста, забери и отнеси их к нашим. Если что, Сенджу позже освободит тебя от призыва.

– Вы совершаете глупость, – заметила Кацую, сползая с меня.

– Как всегда, Кацую, как всегда… – согласился я, хлопая ладонями по земле.

Из облака марева техники показалось большое тело Кацую, еще одна ее часть. Много я призывать не стал, сэкономив чакру ровно настолько, чтобы спасти своих товарищей от необдуманных действий с их стороны. А то еще благородство сыграет, и они решат остаться со мной, знаю я этих шиноби. Ничему их жизнь не учит, потому что помирают раньше.

– Так или иначе умирать, так чего ждать-то? – сказал я укоризненно глядящему на меня слизню.

– Я знаю, что ваша болезнь прогрессирует, Охеми-сама, – наклонилась ко мне слившаяся в единое целое Кацую, – но это не повод сдаваться.

– Я не сдаюсь, – похлопал я по, предположительно, шее слизня. – Вот увидишь, еще встретимся.

– Вы лжец, Охеми-сама.

– Чего?! – возмутился я. – Когда это я тебе врал хоть раз?

– Всегда, – с грустью ответила мне Кацую. – Возвращайтесь живым, Охеми-сама.

Проводив взглядом удаляющуюся Кацую с наполовину втянутыми в частички ее тел шиноби, я отвернулся и побрел по приметной тропинке на верх давно примеченного холмика. Что бы я там не планировал, но все-таки поглядывать на небо стоило. И, добравшись до вершины, я облегченно позволил себе сесть на удобный камушек и прикрыл глаза, расслабляясь.

Этот клон начал все чаще уставать, и с этим было все труднее жить. Для Охеми так и не нашлось подходящего донора чакры и духовной энергии, его я попытался заменить глазами Учиха, которые сохранились у меня в закромах. Они полны духовной энергии настолько, что когда-то я опасался их имплантировать, не готовый рисковать вероятной утратой контроля над клоном. Но сейчас этой духовной энергии не хватало.

Хлопнув по коленям, я огляделся по сторонам, думая, чем себя можно занять во время отдыха. Наш отряд преследовала небольшая группа шиноби Кинохи, от основной мы на время смогли оторваться. Думаю, у меня есть еще несколько минут, пока они нагонят меня. Мимо не обойдут, севернее – болота, без особой нужды туда никто не полезет, южнее – оставлены созданные Мокутоном ядовитые рощи, а тут как раз дорога поблизости проходит меж гор от небольшого поселка на реке прямиком к Танзаку. Так и так рядом преследователи пробегать будут – почувствую.

Вот только поесть бы чего-нибудь нормального, а не пилюль-концентратов. Может, успею в поселок сбегать? Хотя, если присмотреться к округе внимательней, то я же на святилище, получается, набрел. Нинсо из Храма Огня поклоняются горам, и это, видимо, было одно из их связанных мест. Или не их, а у тех, кто следовал той же религии – таких тоже немало. Вот камень на котором я сижу – это явно скамья. А вон там что-то вроде статуи.

– Занятно, – пробормотал я, вглядываясь в переплетение света и тени, играющее на камне статуи.

Приглядевшись, я распознал статуэтку, изображающую меня самого. То есть Тендзё но Шинсена. Видимо, действуя по принципу «свято место пусто не бывает», местные приспособили открытую святыню нинсо под новые реалии. У ног статуи даже есть подношение! Вот в чем в чем, а в этом мне всегда везет!

Примерно минут через пять я почувствовал приближение чужой чакры. Похоже, они почувствовали меня, потому что вскоре ее обладатели оказались на облюбованной мною высоте.

– О, Чирику, привет! – прожевав и проглотив последний кусок рисового шарика, я стал заметно веселее и потому даже махнул рукой, приветствуя показавшегося из леса лысого монаха. – Давненько не виделись.

– Охеми? – подняв перед собой звякнувший кольцами на навершии посох, монах с подозрением оглядел меня, вытирающего руки об одежды, с ног до головы.

– Он самый, – охотно согласился я, разглядывая старого знакомого и еще одиннадцать явившихся вместе с ним шиноби. – Ого, сколько с тобой народу. Узнаю Яманака, Акимичи и Нара. И сам Асума Сарутоби. А остальные из новеньких?

– Ты знаком с этим предателем? – выступил вперед Асума, не сводя с меня взгляда.

– Он был одним из ниндзя-защитников даймё. Охеми, ученик Учиха Микото.

– Геном Сенджу? – нахмурился, вспоминая, незнакомый мне Яманака. – Десять миллионов рё за голову?

– Он самый.

– Всего десять миллионов? – с досадой покачал я головой. – Как низко меня оценили.

– Может, ты заслужил и большего, – согласился Асума, – раз в своем возрасте стал джонином ханчо.

– А ты разбираешься в знаках отличия, – стряхнув пыль со своих нарукавных нашивок, оценил я просвещенность Сарутоби. – И? Что ты будешь делать? Соблазнишься десятью миллионами или предпочтешь вернуться живым домой?

– Я предпочту выполнить задание, – нахмурившись ответил Асума, достав из ножен свои приметные клинки. – И если по пути удастся очистить мир от одного преступника, то так тому и быть.

– Знаете, я не против, если вы похозяйничаете на отхваченных территориях, но если решите продолжить преследование отступающих отрядов, то вы умрете, – вздохнув, предельно откровенно заявил я.

– Для предателя, служащего убийце своего Каге и дайме, ты слишком дерзок, – удрученно покачал головой Чирику и, грозно сведя брови, припечатал: – Нисколько не изменился.

– Ты тоже не изменился, – с грустной улыбкой ответил я монаху, краем глаза наблюдая, как медленно обходят меня другие шиноби. – Я совсем не рад этой встрече, Чирику, но вы сделали свой выбор.

Чакра в моем теле всколыхнулась и прильнула к глазам, обдав их жаром изнутри и заставив радужку засиять багрянцем Шарингана.

– Прости и прощай.

Глава 6. Потери

17 августа 59 года от начала Эпохи Какурезато

Глаза жгло болью, регенерация зудом пробивалась прямо в мозг. Сложная печать в глазах разорвала сосуды, мышцы и нервы, забрав родные глаза этого тела и заменив их одними из скрытых в фуиндзюцу. Шики Теншин, элемент киндзюцу клана Хагоромо, позволяющего хранить в запасе несколько разных тел для перемещения между ними собственного сознания, был переделан мной для хранения при себе нескольких пар глаз и быстрой их замены при необходимости. И впервые применен на практике.

– Не смотреть ему в глаза! – завопил, кажется, Яманака.

Неродной Шаринган в глазницах вспыхнул моментально, втягивая в себя чакру и жадно впиваясь в кейракукей. В сознании мгновенно запечатлелась вся картина перед глазами. Удивление на лицах шиноби южного Листа быстро сменялось сосредоточенностью и гневом, мне потребовалось мгновение, чтобы справиться с болью и с чакрой, рванувшей из глаз в меридианы. Этого мгновения противнику хватило, чтобы создать технику.

Асума знал, чем опасны красные глаза. Поток дыма и пепла с воем сорвался с его уст, обжигающим облаком устремившись ко мне, заставляя съеживаться попавшую в него траву и листву. Шаринган успел запечатлеть потоки чакры в кейракукей Сарутоби, прочитав технику. Ответное ниндзюцу было создано мною почти одновременно с Асумой.

Чакра промчалась по телу, смешиваясь и извергаясь из тенкецу в груди, чтобы вырваться на волю потоком тумана. Техника Киригакуре используется для маскировки и обычно разносится в клочья любой техникой Футона, но дым Сарутоби имеет элемент огня. Раскаленный пепел встретился с потоком тумана, с яростным шипением остывая и замедляясь в воздухе, чтобы начать осыпаться на землю комьями грязи. Взрыв противостоящих техник разметал в стороны волны тумана и разогретого пара, покрывая клочьями молочной завесы небольшую поляну перед святилищем и окружающий лес.

Я сорвался с места вместе со своей техникой, прикрыв горящие огнем и зудящие глаза веками и нырнув всем телом в облако исторгнутого Асумой дыма. Жар болью обжёг кожу, волосы вздыбились от температуры, в нос, несмотря на задержку дыхания, ворвался запах паленых волос. Я рвался навстречу технике, прямо в пекло, где температура была наиболее высока. Чувствуя, как лопается от жара кожа, я сделал выпад объятой слабым свечением Скальпеля Чакры рукой вперед, пронзая источник техники – Асуму.

Сразу понятно, что достать удалось лишь клона. Нарушенный поток чакры в нем разрушает технику теневого клонирования. Передо мной взметнулось облачко дыма от развеявшейся техники, прорываясь через которое я практически не встретил сопротивления, что позволило продолжить движение без остановок. Серия печатей, складываемая второй ладонью, подошла к концу, потоки чакры в теле прорывались по меридианам, иногда начиная идти навстречу друг другу и разрушая тело. Создание нескольких техник требует жертв.

Хидзюцу: Кирисаме!

Одна из вариаций техники высасывающего чакру дождя по типу Урамиаме, секретное суитондзюцу оининов Кири, которое мне удалось узнать, поработав несколько лет на Туман. В облаке липкого и обволакивающего все вокруг тумана начали конденсироваться капельки воды, опадая на землю мерзким мелким дождиком. Долго он не продержится, но сумятицу внесет.

Поползшие в мою сторону тени Нара пропали в мгновение ока, разбитые каплями дождя, поглощающими чакру и разрушающими техники. Стремительно преследуя исчезающие тени, рвусь сквозь туман и дождь к цели. И в следующую секунду Скальпель Чакры находит свою цель.

Прячущийся за деревом Нара, осыпав меня руганью, уходит, слепо прыгая в туман, по памяти перемещаясь в молочной завесе. Моя ладонь врезается в шершавый ствол. Белые влажные щепки разлетаются в стороны, с надсадным треском дерево начинает заваливаться, тревожно шелестя кроной, цепляющейся за ветви не пострадавших соседей. Тут же чувствую, как резкий порыв ветра холодит кожу и выдувает тепло из промокшей одежды, сметая клочья тумана и дождь. Вовремя! По три томое вертятся в яростно пылающем Шарингане, не останавливаясь ни на миг. Цепкий взор додзюцу вычленяет ускользнувшую цель. Не отрывая руки от продолжающего заваливаться дерева, чувствую, как острые щепки пронзают ладонь, зажатые меж комлем и стволом пальцы со жгучей болью давит, сминая кости. В то же время пальцы второй руки заканчивают новую серию печатей.

Корни безжалостно перебитого мною дерева впитывают выплеснутую в них чакру Мокутона, оживая и передавая ее дальше. Только что приземлившийся на удобный крепкий сук Нара только и успевает вскрикнуть, ухнув вниз и повиснув на обхватившей его шею ветви. Тихий хруст шейных позвонков утонул в треске сминаемых ветвей рухнувшего, наконец, дерева. Уже чувствуя приближающуюся угрозу, с силой выдираю зажатую стволом ладонь. Бешеная доза гормонов и начинающее действовать болеутоляющее в крови позволяют пока не замечать боли в оторванных пальцах. Кровь брызнула, орошая белую древесину алым, и тут же остановилась. Бугрясь и словно живя своей жизнью, кожа стремительно покрывала раны. От ожогов уже не осталось следа, несколько секунд и рука будет почти цела. Регенерация Первого Хокаге с внесенными мною модификациями работает безупречно. Но если бы я промедлил, то регенерация могла уже не помочь.

С электрическим треском через то место, где я только что находился, пронесся ослепительный столб света. Он просто сносил все на своем пути, круша деревья и камни. Воздух наполнился запахом гари. И поток неистового света не останавливался. Земля под моими ногами провалилась, поглощая мое тело. Над головой пронесся поток энергии, скашивающий все деревья и сравнивая почву. Кагеро позволила скрыться в корнях. Приглушенные землей взрывы звучали словно вдалеке, хотя вражеская техника крушила все подряд прямо у меня над головой, но не мешая открыться навстречу природной энергии и ощутить вражеское присутствие.

Я метнулся вперед, наметив новую цель.

Вынырнув из ствола уцелевшего дерева, успеваю коснуться ладонью головы быстро среагировавшего на мою атаку шиноби. Яманака. Следовало убить его первым, но он разумно не лез на рожон, понимая свою ценность и грамотно используя техники. И сейчас Яманака попытался прикрыться теневым клоном и сбежать, используя технику Каварими. Однако это его не спасло, живой сенсор мне среди врагов не нужен. Мгновения прикосновения к его голове хватило, чтобы Скальпель Чакры превратил мозг в кашу, внешне не оставив следа. Тело Яманака рухнуло, словно подкошенное, теневой клон распался облачком дыма. И я чуть не последовал за ним, заметив приближение ярко сияющего блика и собираясь нырять под землю. К счастью, Шаринган позволил вовремя распознать технику – всего лишь поток пламени. Широкий и стремительный, но чакры в него вложено не так много. Отвлекают внимание?

Я вновь поступил не самым логичным образом, рассчитывая сбить противника с толку. Исторгнув из себя несформированную чакру Суйтона и покрыв тело влагой, я просто бросился навстречу пламени. Только что регенерировавшую кожу вновь обдало жаром. Вода испарялась мгновенно. Боль пронзила разум, но принятые заранее медикаменты приглушили это чувство. Движения стали скованнее, когда покровы начало стягивать от жара, а опаленная одежда начала впекаться в плоть. И я почти достиг цели, когда невидимая сила врезалась мне в бок и смела в сторону.

Сомнительное удовольствие слышать хруст ломаемых ребер при встрече со стволом дерева, но мне приходилось переживать и не такие неприятности. Хуже то, что перед глазами выросла стена грязи, со всей мощи рухнувшая на меня. Чудом успеваю уйти в дерево и проскочить по нему вверх, чтобы вырваться из техники. И в этот же миг чудовищной силы удар сотряс землю. Глаз замечает двух шиноби – Акимичи и еще одного, мне незнакомого, которые и сотрясли землю, ударив по ней. И, выскочив из дерева, я сразу же оказался в неловком положении, потому что сначала грязевая стена размягчила почву, а потом эта парочка здорово тряхнула всю местность, отчего склон просто заскользил вниз.

С трудом балансируя на уходящей из-под ног ветви, едва не окунаюсь с головой в пучину грязи, в которой никакая регенерация не поможет не превратиться в хорошо отбитый кусок мяса. Чакру к ногам – получается пробежать по зыбучей, быстро ускользающей вниз поверхности. Все деревья просто смело селем, их стволы и ветви то и дело выныривали из грязевого потока, тут же вновь уходя в него, так и норовя потянуть меня за собой. Спрятаться в них с помощью Кагеро было уже не так просто. И на этом меня поймали.

Я видел молниеносно вспыхивающие на земле линии печати, но почти успевал от них скрыться, пока, наконец, не оступился, угодив в ловушку Таджу Исши Тоджин. Шуншином выдернув себя из зоны селя, я как раз собирался снести голову одному шиноби, который формировал печати, и слишком поздно почувствовал угрозу. Незримая ладонь впечатала меня в землю со всего размаха, заставив почувствовать вкус травы вперемешку с пылью и собственной кровью.

Чирику. Вокруг монаха уже успело сформироваться ясно видимое свечение, а за его спиной проявился сияющий золотом образ Райго Сенджусатсу. Монаха нужно было убрать сразу. Ну, а пока из селя я хотя бы вырвался, уже хорошо.

– Что с тобой сделали, Охеми? – грозно, но с жалостью, крикнул мне Чирику, наблюдая, как я неспешно поднимаюсь с земли.

Спешить было некуда, потому что вокруг уже сияли серебром линии активной Печати Струн Света. Этим можно было воспользоваться, дав организму время справиться с переломами.

– Я немного приболел, но в остальном со мной ничего не происходило, – сплюнув кровавую слюну и флегматично разглядывая ладонь, на которой не хватало фаланги пальца, ответил я.

Регенерация отнятых частей тела все же идет слишком медленно, но хорошо, что вообще идет.

– Ты, словно безумец, бросаешься на техники, – гневно свел брови Чирику, отчего образ за его спиной засиял еще ярче. – Ты сошел с ума в своем фанатизме!

– У шиноби много разного оружия, но первое и единственное главное – это его собственное тело, – удивленно глянул я на Чирику. – Если у него есть способности, позволяющие победить, то их нужно использовать.

– Шиноби – не оружие! Не об этом ли говорит твой Рюджин? – презрительно процедил монах. – Еще одна ложь Рюджинкё.

Я не выдержал и рассмеялся. Любопытный все-таки этот парень, Чирику. Шиноби не оружие, оружие – их уникальные тела. Все-таки это немного разные вещи, на мой взгляд. Тем более что в моем случае Охеми и в самом деле не более, чем нингу, инструмент шиноби. Полезный, но приходящий в негодность. Единственная ценность в нем – это набор уникальных глаз, но и его можно потом вернуть.

– Он всегда был таким, – тяжело произнес Акимичи. – Безумцем, уничтожающим себя и других ради силы. Таким его сделала Микото, а ту – сам Орочимару.

– О! – обрадованно воскликнул я, указав пальцем на высказавшегося мужчину. – Ты же Акимичи Дото, из класса Анко! Значит, те парни – Яманака Санта и Нара Маен. Значит, мы знакомы. Что ж, прошу прощения еще раз. Это просто моя работа.

– Заткнись, ублюдок!!! Ты проливал кровь товарищей девять лет назад, отвернулся от семьи, принявшей тебя и воспитавшей, а теперь смеешься над смертью шиноби, над смертью тех, кто были твоими товарищами! – рыкнул, набычившись, Дото, начав увеличиваться в размерах, отчего его голос начал грохотать подобно грому: – ТАКИЕ ВЫРОДКИ, КАК ТЫ, ДОЛЖНЫ БЫТЬ УНИЧТОЖЕНЫ!!!

Я невесело усмехнулся, глядя, как Акимичи поднимает гигантский посох, чтобы обрушить его на меня. Я и в самом деле в его глазах должен выглядеть моральным чудовищем, в духе какого-нибудь джашинита. Мои слова после убийства Нара и Яманака для обычного человека могли оказаться болезненными. Наверное, я и есть чудовище, потому что и в самом деле содеянное не колеблет струны моей души. Такая работа у шиноби, и если придавать этому большое значение, то можно сойти с ума. Тем более это еще не самое паршивое из моих деяний. Я уже не просто шиноби, и моя работа не только война, но и политика, а она не делается в белых перчатках. Если бы Акимичи знал, насколько она цинична, то он, матерый уже шиноби, рожденный для войны человек с незаурядными талантами в умерщвлении себе подобных, расплакался бы.

У меня нет оправданий для него и нет слов утешений. Этим парням не повезло оказаться не в том месте и не в то время, выполняя приказы своего руководства. Единственное, чем я могу порадовать Акимичи, это вестью о том, что с друзьями он расстался ненадолго.

Все кости встали на место, переломы срослись. Старая, обгоревшая кожа струпьями слазит с новой. Палец все еще не отрос, но это не большая помеха. Хуже, что силы мои не бесконечны. Много рощ пришлось насадить ранее, и Шаринган опять же отнимает чакру. Нужно изыскивать резервы. У Сенджу необычное устройство кейракукей, из-за чего им не дается раскрытие врат и многие усиливающие техники, это особенно касается Хаширамы, эти особенности – ключевой момент в кеккей генкай Стихии Дерева. Но есть все-таки техники, которые могут вызвать резкий прирост сил. Ведь Охеми – это всего лишь нингу.

Посох Акимичи опускался слишком медленно. За это время я успел завершить серию печатей, чтобы применить изученную у Фума технику.

Кагеро Нинпо: Утаката!

С последней ручной печатью и перетоком чакры по меридианам, движение энергии в кейракукей на миг застыло, чтобы тут же прорваться сквозь все барьеры, вымывая все имеющиеся в организме ресурсы. В теле ощущалась неестественная легкость, боль и усталость словно смыло водой. Резкий дисбаланс чакры буквально исторг всю природную энергию, которую я успел собрать, но не думаю, что это мне помешает. Чакра вырвалась из тела, пробежав по коже потоком синеватого пламени, и собралась за спиной в четыре лепестка крыльев.

Бешено крутящиеся в глазах томое остановились, чтобы застыть черным узором.

Ватацуми!

Под взглядом правого глаза вокруг одного из держащих вокруг меня барьер шиноби образовались искажения в воздухе. Сминаемый заживо ниндзя с воплем пытался ускользнуть от них, но движение глаз быстрее. Миг – и разорванное гравитационными искажениями тело орошает землю кровью. Линии печати вокруг меня начали затухать, утратив стабильность.

Сусерибиме!

Мой взор переместился на уже почти опустившийся посох, огромная масса которого словно врезалась в невидимый щит, резко остановившись в воздухе. Акимичи охнул от неожиданности, едва не растянувшись на земле. Пара метров отделяли меня от нависшей над головой громады. Взмах сотканных из чакры крыльев позволяет мне выскользнуть из-под удара. Я опускаю веки, позволяя дубине Акимичи завершить удар. Грохот, в лицо летит мусор.

Шики Теншин!

Глазницы вновь обожгло болью, а из-под поднятых век на мир глядят уже другие глаза, новый Мангекьё Шаринган.

Аджишики!

Мир в моем видении подергивается серой дымкой, в которой нитями и яркими мазками разных цветов мелькают краски. Уязвимые точки, которые позволяет видеть эта техника глаз, есть везде. В том числе и в технике вакуумного сюрикена, пущенного в мою сторону. Взметнувшиеся крылья из чакры легко касаются техники клана Шимура, заставляя ее распасться безвредными потоками ветра. Взмах крыльев уводит меня от вновь мелькнувшего огромного посоха. Шуншин – я оказываюсь возле ног гиганта, в которого превратился Акимичи. Мне видны лишь гигантские стопы, взгляд не позволяет охватить все тело. Большинство техник такой махине не нанесут урона, но есть хитрости.