Текст книги "Ямата-но Орочи (СИ)"

Автор книги: Халег Чудинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 64 страниц)

– Какая аппетитная и молодая мамаша, – грубовато нарушил на миг воцарившееся молчание Кисаме.

– Это Хьюга Нами, – предупредил появившийся словно призрак возле киринина Шисуи. – Десять лет назад она в одиночку расправилась с несколькими отрядами Южного Листа.

– Опасная мамаша, – хищно усмехнулся Кисаме, закинув один из своих мечей на плечо, а второй опустив, – люблю таких.

– Хирамекарей? – насмешливо глянув на оружие киринина, спросила Нами. – Неудачники из Тумана все-таки сподобились вернуть себе этот бесполезный лом? Это вас не спасет, малыши.

– Позорная страница истории, – ухмылка на лице Кисаме превратилась в откровенный оскал. – Слушай, Шисуи, если мы прикончим одну моложавую сучку, у нас будут проблемы?

– В деревне сейчас не так много шиноби, – пожал плечами Учиха. – Раз уж нашумели, то придется найти следы Хвостатых грубыми методами.

– Так даже лучше!

Тяжелый клинок Хирамекарей резко взмыл вверх, чтобы обрушиться на землю огромным молотом. Чакра вырвалась из клинка киринина, формируя гигантское оружие. Но Итачи ощутил, как сила бешено заструилась в кейракукей Нами. Сверкнула выпущенная ею чакра. Сплетенный из синего сияния молот рассыпался сонмом искр, а через миг уже Кисаме пришлось отражать град обрушившихся на него ударов.

Вновь перед нукенинами выросла незримая стена, которая поглотила прорезавшие воздух пламенными линиями выпады мечей Нами. Черно-красная молния вспорола пространство во время контратаки Шисуи, заставляя Хьюга уйти с траектории техники. Итачи в это время сорвался с места и схватил за руки уже собиравшихся метнуться помогать матери сестер. В этой битве они могут только помешаться Нами. Нужно было убираться, пока очередная техника не задела Хинату или Хибакари.

Они почти успели это сделать. Почти, потому что стоило Итачи схватить сестер и попытаться увести их с помощью Шуншина с улицы, как с двух ее сторон взметнулись вверх мутные потоки воды. Пенные барашки зависли на миг в воздухе и рухнули вниз, формируя некое подобие акульих тел, которые лавиной покатились на Итачи. Земля под ногами в то же мгновение провалилась, утянув молодых ниндзя в себя аж по колено. Чтобы вырваться из нее, понадобились бы считанные секунды. Но их им Кисаме не оставил. Он бил по Нами в самое уязвимое ее место – в ее дочерей.

Время замерло. Итачи видел, как медленно перекатываются потоки воды, как разлетается в стороны грязная пена. Он видел структуру техники и уже понимал, что она может с ним сделать, что она сделает с Хинатой и Хибакари. Он пытался заставить свою чакру течь быстрее, пытался поднять превратившуюся в топь землю под ногами, образовать стену. Волны жара пульсировали в глазах, растягивая время. Но он не успел. Раньше в небе прогремели произнесенные самым обычным тоном слова:

– Вы собираетесь разгромить мою деревню?

Слова были произнесены ровным тоном, без повышения голоса, но они странным образом заставили содрогнуться воздух и самого Итачи. И не только его. Сакки – нечеловеческое духовное давление вдавило душу в пятки, дыханием смерти ворвавшись в сознание. Буйные воды суйтондзюцу распались и покатились по улице безобидными грязными ручьями.

Именно поэтому Итачи никогда не сомневался в отце. Одно его присутствие меняло картину боя.

– Орочимару, – с застывшим на лице звериным оскалом произнес Кисаме. – Вот так встреча.

Фигура в белом кимоно парила в воздухе чуть в стороне от Итачи. Черные волосы едва заметно трепал ветер, руки сложены за спиной и вся поза была расслабленной. Горящие алым глаза не сводили взора с пары нукенинов.

– Не смотри ему в глаза! – через силу предупредил Кисаме Шисуи.

Итачи видел, как ожил рисунок в его глазах. Мангекьё Шаринган встретился с Кецурьюганом. Волосы на затылке зашевелились. На этот раз не из-за сакки отца, а из-за столкнувшихся додзюцу. Красные капли слились в кровавые дорожки, стекающие по щекам Шисуи. Незримая борьба продлилась целую секунду, пока напряжение не спало, а Итачи не почувствовал, что вновь может двигаться.

– Неплохо, – кивнул облегченно выдохнувшему Шисуи Орочимару.

– Уходим! – резко приказал своему напарнику беглый Учиха.

– Получится ли? – спросил его Орочимару, подняв руку.

С тонким, на грани слышимости, звоном невидимое лезвие сорвалось с ладони отца. Узкая линия разреза проявилась на размытой улице, оборвавшись перед нукенинами и утонув в отвердевшей чакре, излившейся льдистыми торосами из клинков Кисаме. Пришедший мигом позже треск грома сотряс все тело, легкие задрожали от звука. Кристаллизованная чакра брызнула в стороны, но остановила Хекиреки отца. Черно-красные молнии ветвистыми разрядами вспыхнули среди взметнувшихся в воздух осколков чакры из Хирамекарей.

Ощущение чакры нукенинов пропало.

– Пространственно-временное дзюцу. Как же богат Мангекьё Шаринган на них, – покачав головой, негромко заметил Орочимару.

Давление духовной энергии спало, Итачи удивленно моргнул, перестав ощущать опасность. И мир перед глазами внезапно утратил четкость и яркость. Он словно посерел, утратил детали – стал обычным. Шаринган в глазах погас. На тело тут же накатила волна усталости, а сознание на миг помутилось. Пришлось собрать волю в кулак, чтобы не завалиться на бок. Этому помогла появившаяся рядом Нами. Мать постаралась скорее вызволить из оков земли своих дочерей и сына подруги. Хината подозрительно шмыгала носом и раскраснелась, неловко пытаясь выдернуть ноги из засосавших их влажных песков. Хибакари что-то довольно и возбужденно тараторила, заставляя невольно улыбнуться свою приемную мать.

Итачи, выбравшись из земляного капкана, почти в тот же миг упал на влажный песок, уже не обращая внимания на грязь. Он и так был в ней едва ли не весь. Влажный песок комьями сползал с обуви и налип на штаны, постепенно высыхая в лучах восходящего солнца. В мышцах чувствовалась дрожь. Чтобы ее скрыть, пришлось сцепить руки в замок. Это был короткий бой, но опасный. Сила Мангекьё… Она за гранью понимания. И меч, Хирамекарей, что бы ни говорила Нами, но это не просто железяка. В ней скрыта прорва чакры. Шисуи и Кисаме были опасными противниками. Немногим старше Итачи, но сила не сравнима.

Повезло остаться в живых. Опять. И это просто восхитительно.

– Моя ошибка, Дайкаге-сама, – донесся до ушей Итачи мрачный мужской голос.

– Разберемся, что к чему, а там уж и о степени вины каждого рассуждать будем, – спокойно ответил Орочимару. – Сейчас займитесь своей работой. Проверьте сигнальные барьеры и сенсорные техники. Акацуки, похоже, сменили тактику и могут работать не только парами. Суна была атакована большой группой, и к этому Песок готов не был. Не повторяйте чужих ошибок.

– Понял, Дайкаге-сама!

Оглянувшись, Итачи увидел группы шиноби. Патрули и охрана селения. Подоспели все же.

Взгляды Орочимару и Итачи пересеклись. В глазах отца больше не горел алый огонь. Желтая радужка и вертикальный черный зрачок. Обычные глаза. Насколько они вообще могли быть обычными у Белого Змея.

– Молодцы, вы неплохо справились, – одобрительно сказал Орочимару, подойдя ближе.

– Можно было лучше, – пожав плечами, ответил Итачи.

– О, мы могли бы им такое показать! – уверенно заявила Хибакари, потрясая кулаком, с которого уже сошла костяная броня.

Хината скромно промолчала, покраснев от стеснения.

Отец внимательно посмотрел на сына, задержав взгляд на его черных глазах.

– Можно было лучше, говоришь? Значит, не удовлетворен своими способностями и хочешь большего, – с легкой улыбкой заметил он. – Знаешь, вспомнилась мне притча. О доме на песке и камне. Смысл ее совершенно в другом, но для вас ее тоже можно подстроить. Дом можно строить на песке или на камне. Строй на песке из дерева и веток – он будет высок, но дождь смоет его основание и разрушит стены. Построй на камне и из камня – и ничто не разрушит его. У вас есть крепкая основа, которую заложила школа. Набирайтесь опыта – и станете сильны, просто на это уйдет побольше времени. Правду говорю, Нами?

– Как она есть, сенсей, – с готовностью ответила Хьюга.

– Ладно, отдохните немного и готовьтесь – сейчас вами займется полиция. Нужно все-таки понять, что здесь нужно было Акацуки.

Глава 17. Падение крепости

18 марта 60 года от начала Эпохи Какурезато

Прислушавшись к пришедшим с востока ощущениям и образам, я опустил руки. Все шесть. И успокоил чакру в кейракукей, стараясь скорее перевести дух. Пламя Шичи Тенкохо быстро пропало. Последние янтарные всполохи оторвались от кожи, растворяясь в воздухе и оставляя после себя только чувство усталости и легкий зуд в мышцах и костях. Появившиеся в Конохе Акацуки заставили меня в Омушимару торопиться, разбираясь с Шингой. Я потратил на него слишком много сил. Даже чересчур много. Если Акацуки все-таки организовали двойной рейд на Коноху и Суну, то есть шанс, что мне придется переместить в Лист и Омушимару. Сейчас этот клон еще не совсем бесполезен, но активные боевые действия заставят прибегнуть к расходу резервов и уничтожению клона.

А это неприятно. В клонов вложено много ресурсов и потеря Охеми показала, насколько сложно их восстанавливать. Кроме генетической основы, в них все-таки были сформированы разные полезные качества в процессе онтогенеза. Рост эмбрионов и насыщение их активными веществами для лучшего развития кейракукей, тренировки, ангиогенез при практике Шичи Тенкохо, развитие сети меридиан, адаптация биохимических и физиологических процессов митридатизмом и прочими химическими мутациями, укрепление опорно-двигательного аппарата, рост синапсов, формирование нейронных связей, потом оптимизация нейронной сети, заполнение моторной памяти – все это требовало времени и труда. И это еще не самое худшее. Для воссоздания оригинального тела, например, у меня просто нет ресурсов. Оно было серьезно изменено физической энергией Манды и чакрой Хакуджа Сеннина, а во время сражения с Исшики и вовсе претерпело серьезные метаморфозы, в результате накопленных сил и чакры получив уникальное додзюцу и некоторые шансы для победы над Ооцуцуки. Второй раз добиться такого результата у меня, скорее всего, уже не получится в ближайшее время. И даже в длительной перспективе, я не знаю, как повторить успехи в оригинальном теле.

Если Хакуджа Сеннина можно попытаться заменить, поглотив Гамамару, то где достать второй Кусанаги, я решительно не понимаю.

В общем, оригинальное тело мне еще нужно как-то вытащить с того на этот свет, на случай, если начнутся проблемы с очередными Ооцуцуки. А пока неплохо было бы не терять клонов. И союзников тоже терять нежелательно.

Еще раз проверив отправленную из Конохи информацию и убедившись, что срочного вмешательства остальных клонов пока не требуется, я более внимательно оценил последствия налета Акацуки на Суну.

И здесь все было печально.

Вздохнув и почти в тот же миг сипло выдохнув, я поторопился упрочить покров Футона, фильтрующий газы. Недалеко от меня в земле была глубокая воронка в груде поваленных каменных блоков, от которой веяло удушливым смрадом хлора, фтора и их соединений. Песчаник оплавился от высокой температуры, представляя из себя черную стеклянную массу с белым налетом фторида кремния и еще кучей всяких побочных соединений после применения Касайрью. Ничего живого после себя эта техника не оставляла. Более того, если все это оставить без внимания, то ничего живого в округе не будет еще долго, поэтому лучше остаточную чакру изъять, максимально разложив получившиеся опасные соединения. А что убрать не получится – разбавить до безопасных концентраций Футоном или захоронить Дотоном. Все-таки ожог после этой техники оставлять в населенном пункте совсем уж не по-человечески будет.

Быстрее разобравшись с этими мелочами, я поспешил к приемной дочери и к Пакуре, моей... Для обозначения нашего родства в языке моей прошлой жизни термина нет. Пакура, младшая жена моего зятя, в то время как Сора – главная, причем обе они жены, а не наложницы. В местных традициях главная жена зовется – сейшицу, дословно – главная комната, а младшая – сокушицу, боковая комната. При этом сокушицу именно младшая жена, а не вторая. Второй женой, кэйшицу, считалась та жена, которая становилась главной после смерти предыдущей сейшицу. А наложницы шли отдельной строкой и именовались шо. Все эти разных уровней формальности отношения носили юридическую основу, связанную с наследством и тому подобным. Интересно было, что дайме по традициям и законам можно было иметь по десять жен и тридцать наложниц, кому-то уровня мураджи уже только по пять жен и десять наложниц, а вот тем, кто выше дайме – тридцать жен и сто наложниц. Таковы традиции. Правда, никого выше дайме по статусу на континенте не было уже очень давно.

Так или иначе, но у шиноби, со своими нюансами, тоже имелись брачные традиции, особенно на западе. И у Казекаге сейчас в наличии было аж две жены и, на его счастье, число это на данный момент не увеличилось и не уменьшилось. Сора и Пакура были живы. А вот Чиё повезло меньше. Гендзюцу уровня Тацугана – это не Цукиёми, конечно, но при длительной экспозиции и оно способно наносить значительный урон психике жертвы. Старушка была головой крепка, но о теле того сказать уже было нельзя. Будь она помоложе, то была бы сейчас бодрячком. Однако под гендзюцу она попала не без сопротивления, находилась под ним долго, потом еще и со мной сражаться пришлось. Фатальное стечение обстоятельств.

– Прости, – снимая тело Чиё со стены, негромко пробормотал я.

Плоть уже была скована окоченением: мышцы тверды как камень, конечности согнуты, пальцы скрючены, а на лице застыла уродливая маска смерти. Старушка ведь и при жизни уже не блистала былой красотой. А, кажется, совсем недавно, незадолго до рождения Сары, Чиё в Роуране выглядела неплохо. Время все-таки неумолимо. Избавиться от морщин я уже старейшине Суны не помогу, но снять трупное окоченение хотя бы смогу. Скованные посмертными биохимическими процессами мышцы под воздействием медицинских техник расслабились, с лица старушки сошла неприглядная гримаса, теперь она выглядела умиротворенной, словно просто уснула. Оставив тех, кому уже ни чем не помочь, я занялся теми, о ком позаботиться стоило бы в первую очередь.

Состояние Соры и Пакуры было значительно лучше, чем у Чиё, хотя бы потому что они были живы. Хотя тут с какой стороны посмотреть. Живы-то они остались, но им не помешала бы помощь ирьенинов, которые пока не спешили к месту моего сражения с Шингой. А даже если бы и спешили, то доверия к ним я не испытывал. Несмотря на мои предостережения, с зачисткой селения от спящих агентов Сасори Казекаге не справился. Логично предположив, где сейчас могут быть медики, которым можно без опаски сдать пару жертв гендзюцу, я направился туда с нелегкой ношей на руках. Очень хорошо, что семейство Казекаге уже успокоилось и перестало плодиться: и ноша моя полегче, и сегодняшнее происшествие беременным было бы противопоказано.

Шуншин перенес меня к центру Суны, для этого немного пришлось попрыгать по осыпям битого песчаника. Здания в Песке крепкие, строились с расчетом на буйство давно уж здесь обитающего биджу, но встречу со Стихией Взрыва Дейдары они пережили не все. И в центре Песка дела были не очень радужными, но живых и находящихся в сознании людей нашлось поболее, чем в тех развалинах, в которые меня перенесло Тенсо.

Мое появление вызвало нездоровое оживление среди без устали трудящихся шиноби Песка. Как обычно, рядовые, не имеющие специальных навыков ниндзя оказались бесполезны в сражении уровня Каге и сейчас старались сделать хоть что-то. В основном разбирали завалы и искали тех, кто мог под ними быть погребен. Завидев же меня, они попытались превентивно обезвредить вероятного противника, но были остановлены окриком своего командира.

Песчаные сети из черных крупинок сатецу и желтых песчинок сакина зыбкой мглою окутывали Сунагакуре. Сенсорные техники Тенрая и Расы контролировали округу и мое передвижение незамеченным не осталось. Настораживало только одно – обычного песка среди железной и золотой пыли видно не было. Так же, как и чакры Шукаку или его джинчурики.

– Омушимару, – дав отмашку своим бойцам, попытался придавить меня тяжелым взглядом Казекаге, – почему я не удивлен, что без рода Рюсей в очередной раз не обошлось. Что на этот раз я задолжал Орочимару?

– Знаешь ведь уже, – аккуратно передав подбежавшим по жесту Тенрая ирьенинам беспамятных Сору и Пакуру, ответил я.

– Знаю, – кивнул Казекаге и замолчал.

Тенрай сидел на блоке песчаника, устало облокотившись о колени. Одежда вся в прорехах и пропитана спекшейся кровью. Но чакра циркулирует без помех, значит, серьезных травм нет. Единственное, что меня настораживает – это пустота в мыслях и ток чакры в мозге. Не одними физическими ранами опасны бои.

От внезапной догадки неприятный холодок скользнул по спине вдоль позвоночника. Если Сора и Пакура были захвачены Шингой, то... Я резко оглянулся, больше по привычке, чем по реальной необходимости, потому что с активированным Бьякуганом оглядываться было не обязательно. Но даже додзюцу не помогло мне найти нужные источники чакры.

– Я опоздал, – мрачно сказал я, поняв, что осмотр Суны более не имеет смысла.

– Да, – подняв ладони и уронив в них лицо, глухо ответил Тенрай.

Он не обронил слез, просто закрыл глаза и молчал. Вокруг и без этого хватало криков и плача. Песчаной деревне досталось, даже в предрассветных сумерках было видно, что разрушения велики. Дейдара не церемонился. Хоть и молод еще, а проблем доставил немало. К тому же, судя по тем обломкам марионеток, в этот раз он действовал в паре с Сасори. И еще... Клан Широгане? Знаки на телах некоторых трупов были гербами именно этого клана. Дело совсем нечисто. Такого я не ожидал.

Вздохнув, я провел рукой по голове, приглаживая волосы. Нехорошо вышло. У Суны много потерь. А ведь часть их шиноби была задействована на востоке в моей войне с южным Листом. Я предполагал, что эта война может спровоцировать Акацуки напасть на Коноху, чтобы найти Чомея и Кураму. Атака на Суну тоже рассматривалась, как один из вариантов. Но я не думал, что она будет такой силы. И Тенрай не предполагал подобного.

Может, у Акацуки были еще задачи во время нападения на Песок, не зря же они пытались поймать меня в ловушку, используя Сору. Что бы они ни планировали, это у них, вероятно, не получилось. Но для ловушки им нужна была Сора. И Пакура была полезна, так как, будучи подчиненной, имела большой боевой потенциал. А вот их дети Шинге нужны не были. Дети Тенрая, Пакуры и Соры. Мои внуки. На них сигнальной змейки не было, и их спасти я не успел.

Не скажу, что я был близко с ними знаком. Моя грусть не сравнится с тем горем, которое испытывает Тенрай. Сора ушла в чужой клан, лезть к ним мне уже было не совсем правильно по местным меркам. Но это были дети. Старшему всего лишь десять лет. Жизнь шиноби для него закончилась слишком рано.

– Орочимару может воскрешать людей? – отняв ладони и пустым взглядом наблюдая, как люди разбирают завалы и помогают раненным, спросил Казекаге.

– Да, – не стал врать я.

– Всегда думал, что это просто байки, – ровным тоном произнес Тенрай. – Он не будет этого делать, не так ли?

– Нет, – вновь получил честный ответ Казекаге.

Пожив в этом мире, я сам уже немало изменился. Наверное, я избавился от доли цинизма по отношению к аборигенам. Они окончательно перестали быть просто нарисованными персонажами, превратившись в реальных людей. Но это не значит, что я переступлю свои же правила. Ломать порядок вещей я не намерен. Однако я уже в него вмешался иным путем.

– Рюджинкё – это обитель живых, Тенрай-сан, – посмотрев на Казекаге, сказал я ему. – Учение Дракона для живых и о живых. Сора приобщила детей к Рюджинкё, значит, умереть так просто они уже не могут.

– Они умерли на моих глазах, Омушимару, – с силой сжав кулаки, отчего грубая кожа на них даже словно заскрипела, глухо произнес Тенрай. – Мой дом превратился в пыль! Ты спас моих жен, но я не уберег семью! Моего брата... Выпотрошили. Он был превращен в марионетку еще живым. На моих глазах! Поверь, Омушимару, сейчас я не готов к религиозным бредням!

– Они живы, Тенрай, – придавив ладонью начавшего гневаться Казекаге, уверенно сказал я ему. – Пусть не в этом мире, но они живы. Орочимару был там. Он знает, о чем говорит.

– Какой в том толк? Может, это даже и к худшему. В жизни мало хорошего.

– Они в лучшем, чем этот, мире, – поправил я Тенрай. – Может, когда-то окажутся в месте еще краше.

– Верится с трудом.

– Однажды ты увидишь их вновь. Но не торопи тот момент. Эта жизнь тоже не так плоха. Сора и Пакура живы. Пусть изранена, но жива Суна.

Напряженные мышцы Казекаге были еще секунды две скованы гневом, но потом начали расслабляться. Тенрай обернулся в ту сторону, куда унесли Сору с Пакурой. В его душе ощущалась бездонная тоска. И вина. Неискупная вина перед женами глодала его, и от нее он попытался отгородиться решением насущных задач.

Месть. Холодная и расчетливая жажда отмщения захватила его разум. Я убрал руку с плеча Казекаге. Его мысли начали течь в конструктивном русле.

– Да, потрепало ее, – словно вновь увидев разрушения своей деревни, согласился Тенрай. – Песчаные демоны пожрали б потроха старейшин! Проклятье! Я давно мог избавиться от марионеток Сасори, но из-за этих осыпающихся песком доживающих свой век мумий дождался, когда подчиненные выродка впустили в деревню ублюдков из Широгане!

–Ты был слишком горд и честен, Тенрай, – хмуро заметил стоящий неподалеку человек.

– И без тебя хватает советчиков, Раса! – зло ответил Казекаге. – Где там носит Чиё?! Старуха твердила, что сама разберется с треклятым отродьем своего рода!

– Чиё не придет, Тенрай-сан, – предупредил я Казекаге.

– Померла? – проницательно глянув на меня, догадался он. – Рассказывай, что там произошло. Время есть, будь оно проклято.

Произнесенную в приказном тоне просьбу Тенрая я выполнил, рассказав о результатах своего появления в Суне и сопутствующих событиях. В то же время я внимательно следил за эмоциями братьев, Тенрая и Расы, пытаясь предположить, что можно от них ожидать. Эти двое сильные шиноби, они многое пережили и закалены жизнью, но все-таки лучше предостеречь возможное принятие необдуманных решений. Их действия могут иметь большие последствия для Страны Песка и Сальмы. Лишних проблем королеве я не желал.

– Одной тварью меньше, – ударив кулаком о ладонь, с мрачным удовлетворением произнес Казекаге, когда узнал о судьбе Шинги. – Его можно допросить? Орочимару мог допрашивать трупы, а ты?

– Я торопился, – покачал я в ответ головой. – От Шинги не осталось ничего. Его не получится допросить.

– Зараза!

– Мы сможем выследить их и так, брат.

– Широгане сможем, да, – сложив руки вместе и локтями опершись о колени, согласился Тенрай. – Да в очко мамонта их! Они никуда не денутся, облава на них начнется, когда вернутся отряды с востока. Мне нужен Сасори и тот второй ублюдок из Акацуки! Мне нужны все Акацуки!!!

– Дейдара, – вставил я. – Того второго зовут Дейдара.

– Да мне насрать, как зовут этого выродка! – вспылил Казекаге. – Он скоро сдохнет, и мне нет дела ни до него, ни до...

– Казекаге-сама! – прервала речь Тенрая примчавшаяся куноичи, ирьенин, судя по одежде. – Пакура-сан очнулась. Ей нужны вы.

Долгую секунду Тенрай прожигал взглядом посыльную, прежде чем резко встать и испариться, оставив после себя только облако быстро осыпающегося тяжелого железистого песка. По оставшимся следам от Шуншина могу предположить, что он поспешил к жене.

– А ты хорошо держишься, – обернулся я к Расе, который только собрался тоже куда-то уйти. – Получше, чем твой брат.

– Я не так много потерял, – Раса мрачно осмотрел Суну и слабо добавил: – Хотя бы моя семья жива.

– Расскажи, что у вас вообще произошло? – попросил я. – Сасори и Дейдара непростые противники, но они не должны были справиться с тобой и Казекаге. И с вашим братом.

– Клан Широгане, предатели, тот шкет со Стихией Взрыва и два Казекаге против одного, – лаконично и со злой издевкой в голосе ответил Раса. – Много на нас троих.

Я присмотрелся к Расе. Не понравился мне его тон. Кажется, он считает, что часть вины за поражение от Акацуки лежит на мне. Точнее, на Орочимару и Унии, на помощь которой на восток были отправлены отряды Суны. И будь они в деревне, то урон ей от атаки нукенинов был бы меньшим. И частично он был даже прав. Только вряд ли несколько десятков шиноби спасли бы Суну. Во-первых, потому что шиноби Песка на восток было отправлено немного. Во-вторых, потому что, как там Раса сказал? Два Казекаге против одного?

– У Сасори были марионетки Реты и Шамона? – неприятно удивился я.

– Именно. И еще пара сдохших джинчурики Ивы. В этой коллекции теперь и Яшима. Мой брат.

– Сасори не умел делать марионеток из давно умерших людей, – нахмурившись от непонимания, сказал я.

– Научился, – неприязненно ответил Раса. – Эта падаль всегда была способной.

И все-таки, я не помню, чтобы Сасори в канонной реальности мог превращать в свои марионетки тела давно погибших шиноби. А если и мог, то по какой-то причине не пользовался этим методом. Также он не делал из лишенных биджу джинчурики человеческие марионетки. Может, не видел в этом смысла. Канонный Сасори погиб сразу после запечатывания Шукаку, то есть до этого в неопороченной мною реальности он мог бы сделать себе куклы из Хана после изъятия Кокуо или из Фу после изъятия Чомея. Однако он мог посчитать марионетки из них не лучшим приобретением. А сейчас решил, что джинчурики все-таки пригодятся. А, может, он просто не умел раньше делать кукол из мертвецов? Основы техники получения человеческой марионетки заложила Чиё, и по ее методике необходима живая жертва с чакрой.

Может, Сасори и в самом деле научился чему-то новому. А, может, его и научили. Клан Широгане тоже погорел на человеческих марионетках, не так давно Суна изгнала их и почти полностью его уничтожила. Так это или нет, но Хидан и Сасори – оба имели техники, которые здорово отличали их от оригинальных образов. Не нравится мне это.

– Рета имел кеккей генкай вашего рода. Сасори мог марионеткой из Первого использовать техники песка Третьего? – отставив пока в сторону посторонние мысли, спросил я у Расы.

– Нет, песчаных техник он не использовал. А к чему это тебе? Помочь хочешь?

– Акацуки задели род Рюсей. Оставить это невозбранным я не могу, – получил Раса мой хмурый ответ. – Я могу помочь с поисками Сасори и Дейдары. И могу рассказать, какие у них могут быть еще техники, которые они пока не использовали. Ты не откажешься от помощи?

18 марта 60 года от начала Эпохи Какурезато

Сквозь подошву сандалий Микото ощутила пробежавшую по массивному телу Анкор Вантиана тяжелую дрожь. Уши уловили долетевший издалека треск сминаемых камней, где-то внизу тяжко заскрипели конструкции летающей крепости. Инерция потянула тело в сторону, а вестибулярным аппаратом четко ощущалось замедление падения.

– В этот раз прямо идеальная посадка, – спокойно заметила Юко, когда движение крепости остановилось.

– В прошлый раз было по-другому? – спросил Фугаку, сделав это скорее чтобы просто поддержать разговор во время передышки, чем из искреннего интереса.

– В прошлый раз... – Юко задумалась, вспоминая предыдущий штурм Анкор Вантиана. – Да, крепость упала с большим грохотом. Рюджин-сама пробил ее молнией насквозь.

– Сейчас бы нам не помешала его мощь, – с досадой заметил Фугаку.

– Нынешний Анкор Вантиан покрепче прежнего будет, – с недовольством выглянув из-за угла здания на затихшую улицу, сказала Юко. – Барьер сдвигается.

– Снова перегруппируются, – тоже выглянул Фугаку, наблюдая, как шиноби Унии перебежками передвигаются по улице и проверяют здания. – Ну, сейчас начнется.

Противник не оставлял попыток пробить замкнутый вокруг них барьер. То и дело там и тут по нему наносились удары. Однако Узумаки и Ямада неуклонно продвигали его вперед, аврально затягивая иногда появляющиеся прорехи. Кольцо вокруг цитадели Анкор Вантиана сужалось, но уже не с той скоростью, которая была в начале. Штурмовые отряды продвигались вперед, продавливая сопротивление и буквально проламывая себе путь в бесконечно меняющемся в такт далекому бою барабана лабиринте стен. Взявшие поначалу благодаря нескольким сильным ударным отрядам, вроде тройки Учиха с Мангекьё, инициативу, шиноби Унии не спешили бездумно развивать успех. Потому что загнанный в угол враг опасен вдвойне.

Микото украдкой вздохнула, пытаясь сосредоточиться и отгоняя все еще грызущие изнутри мысли об Итачи. Он все-таки остался в Конохе, а там произошло что-то неладное, из-за чего Орочимару пришлось переместиться в какурезато. За сына она переживала больше, чем за себя. Хотя сейчас ей, возможно, придется столкнуться с опасным противником. По первоначальному плану Анкор Вантиан не должны были опустить на землю до взятия под контроль силами Унии Нулехвостого. Похоже, именно за счет силы этого демона вся крепость и держалась в воздухе. А теперь, когда Анкор Вантиан на земле, противник может направить больше энергии твари на штурмующих крепость шиноби. Но и позволить крепости летать уже было нельзя.

Пришло предупреждение от отрядов Суны, что им поступил приказ от Казекаге возвращаться в Пустыню. Все юго-западное направление зоны проведения миссии оголялось. Был риск, что силы Страны Пламени смогут войти во фланги Оками Бутай и прорвать оперативное окружение. Позволить Анкору вернуться на юг было нельзя, второй раз Тайкен Страны Пламени в такую ловушку уже не попадется. Но сейчас был риск получить удар в спину уже штурмовым отрядам Унии в Анкор Вантиане. Место посадки крепости выбирать не приходилось, поблизости мог оказаться наземный отряд Страны Пламени, а то и не один.

Негромким шипением и треском помех дала о себе знать рация Фугаку. Несколько секунд он слушал то, что ему в наушник сообщали с той стороны линии связи:

– Понял тебя, Нимурай, – ответил глава Учиха в микрофон, после чего коротко приказал соклановцам: – Выдвигаемся.

– Куда? – спросила Микото, поднимаясь на ноги.

– Действуем по запасному плану. Не вступаем в бой с обороняющимися отрядами. Ждем приказов или появления демона.

– Или атаки с тыла, если не повезет? – пошутила Юко.

– Это вряд ли, – хмуро свел брови Фугаку, глянув в сторону окраин крепости. – С нами же Джохо Бутай. Эти всегда найдут, как вывернуться. Уже нашли....

Микото вновь почувствовала, как земля под ногами завибрировала и мягко толкнула в пятки. Удивленно глянув в ту же строну, что и Фугаку, она увидела, как светлеющее рассветное небо загораживают растущие горы.