Текст книги "Ямата-но Орочи (СИ)"

Автор книги: Халег Чудинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 64 страниц)

– Фуён, – по-доброму улыбнувшись, сказала Юко, тоже заметив, как в небеса устремились новые горы. – Значит, Орочимару предусмотрел и это.

– Фуён? Глава Чири Кёку? – уточнила Микото.

– Она самая, – подтвердил Фугаку.

Микото вновь глянула на нависшие над Анкор Вантианом скалы. О Фуён она слышала, это глава топографической службы. Кажется, ее нашел сам Орочимару во время одного из своих путешествий. Баек о ее прошлом много: то ли это бывшая ойран из дома наслаждений в Стране Земли, то ли дочь обедневшего самурайского рода. Но это не важно. Важно то, кем она была сейчас. А сейчас она была той куноичи, которая могла менять рельеф земли. Кажется, Орочимару предвидел, что шиноби Конохи могут сами оказаться в плену рек и гор вместе с отрядами Страны Пламени. И Фуён – это путь из ловушки. Ей должно быть под силу проложить дорогу сквозь бурные горные реки и высокие горы.

Микото обернулась в другую сторону, туда, где в небо устремлялась иная гора – цитадель Анкор Вантиана. Если Орочимару предусмотрел, что шиноби Унии окажутся запертыми в собственной ловушке, то и для противостояния Нулехвостому у него должны были быть идеи. Микото очень на это надеялась, потому что впереди раздался стук. Не бой барабана – тот, наоборот, подозрительно затих, и его не было слышно уже с минуту. Биение было неосязаемым, оно словно прошло сквозь тело потоком ветра. Пауза. И снова кейракукей коснулось движение чуждой чакры. Темной, липкой и ощупывающей душу своими мелкими лапками.

Биение стало ритмичным, оно пульсом отдавалось в висках. Пульсом демона, заключенного в Анкор Вантиане...

– Началось, – нервно пригладив вставшие дыбом волосы, пробормотал Фугаку. – Рановато.

– В прошлый раз демон дал о себе знать сразу, – хмуро заметила Юко. – И тогда это происходило иначе.

За едва видимым мерцанием барьера впереди черные тени меж построек зашевелились. Из окон и дверей словно потекли потоки теней. Темные нити сплетались в жгуты, а те в сплошную ощетинившуюся колышущимся ворохом рук лавину, которая беззвучно нахлынула на стену барьера Узумаки. Гул Цепей Чакры начал вторить биению пульсирующего глубоко во чреве Анкор Вантиана сердца. Навалившаяся на барьер волна теней ползла вверх, подпираемая снизу все новыми потоками призрачных рук. Сияющие раскаленным металлом Конго Фуса начали сыпать искрами злых разрядов.

– А вот это уже выглядит знакомо, – мрачно прокомментировала представшую перед Учиха картину Юко.

– Эй, что там эти бездари творят?! – резко высказался Фугаку, с тревогой разглядывая засиявшую стену барьера. – Проклятье! Юко!

Границы барьера под натиском копошащихся теней начали сверкать и сыпать искрами. И в одном месте давление темной чакры нашло слабину. Разряды молний мелькали меж переплетений теней. Мгновенно вспыхнувший в глазах Микото Шаринган позволил увидеть, как угрожающе трещит барьер, проминаемый демоном.

– Не дайте теням вас схватить! – предупредила Юко, прежде чем ее тело было скрыто пламенеющими ребрами Сусаноо, а сама она безрассудно бросилась к прорыву, в мгновение ока оказавшись в гуще мерзко шевелящейся массы теней.

Громада Сусаноо выросла в не успевшей расшириться трещине барьера, расталкивая в стороны извивающиеся теневые руки. Они подобно щупальцам тянулись вверх, грозя захлестнуть пламенеющую фигуру защитной техники Мангекьё с головой. Но пока поток чакры, напоминающий сплетенный из языков огня меч, в руках Сусаноо сдерживал наплыв теней.

Младшая Учиха у прорыва оказалась позже. Глаза Микото защекотало от прильнувшей к ним чакры. Она ощущалась жаром в глазных яблоках, который тек по нервам и вливался в мозг. Энергия в меридианах запульсировала, стремительно преображаясь. Покалывание Стихии Молнии и холодок Стихии Ветра переплетались, послушные и податливые элементы рвались наружу, словно полностью подчиненные гендзюцу шарингана дикие звери, ставшие послушными и дрессированными псами. Дуги молний ударили по теневым лапам, рассекая их, а потоки ветра разметали их в стороны, сбивая с Сусанно Юко.

Тело пронзили миллионы игл, мышцы словно налились свинцом, когда чакра начала окутывать Микото ребрами Сусаноо. Костлявые руки раскинулись в стороны, сжимая в худых ладонях молнии. Ослепительно сияющие синевой дуги с треском прорезали воздух и впились в кладку крепости. Ярко вспыхнули дорожки расплавленного камня Анкор Вантиана, когда над ним пробежала техника Райтона Микото. Теневые руки, словно живые, отдергивались от неистовой стихии и растворялись, стоило молниям задеть их.

Расширение прорехи в барьере остановилось. Тревожно гудящие Цепи Чакры с натугой сжимали удавку вокруг непрерывного потока теней. Шаринган позволял видеть, как покраснели от натуги Узумаки. Как лопаются от напряжения сосуды, и кровь начинает течь по губе, стекая из носа у молодого красноволосого парня. Как тускнеют меридианы в теле девушки из клана Ямада, и как она смертельно бледнеет, из последних сил напитывая барьерную технику.

Дела были плохи. И появление еще более плотного темного потока в море черных, извивающихся рук, их не улучшило. Пульсация чужого сердца ударила по вискам, свет разгорающегося утра словно померк, когда над копошащимся потоком теневых лап всплыло бесформенное, напоминающее огромного червя тело. Белая маска казалось крохотным пятнышком на его коже. Наполненные темной чакрой жилы пульсировали в черве, переплетаясь и жадно вырываясь в многочисленные руки, чтобы подобно пиявкам присосаться к людям. Все, как и говорили Узумаки.

Эта тварь сильна и была способна впитывать энергию живых существ. Теперь Микото охотно верила в рассказы о том, как Анкор Вантиан сносил с лица земли горы и уничтожал целые селения ниндзя. Не зря Орочимару не позволял летающей крепости двигаться над населенными местами. И теперь с этим демоном придется как-то справиться в ближнем бою.

Шаринган позволял видеть узлы и меридианы в теле монстра. Позволял видеть его сердце и вплетенную в него чужую чакру. Чакру человека – Като Дана. Юко не спешила применять Омойкане, но Микото заметила, как рядом пронеслась еще одна облаченная в Сусаноо фигура. Техника Мангекьё спасала от голодных лап демона хотя бы немного. И Микото рванула вперед. Дуги молний затанцевали вокруг нее, легко дрожа в потоках ионизированного воздуха и разрывая жадно тянущиеся к женщине лапы. У демона не было мышц и тела как такового, только бесформенная масса, напоминающая местами дым, а местами слизь. Но у него была чакра. Она текла в меридианах, и Шаринган видел ее. Движения в кейракукей твари подсказывали направления ее атак, ее шаги и движения.

Линии фуиндзюцу зазмеились по камню улиц и стен, прорываясь вперед и засияв под ногами Микото. Тварь впереди попыталась улизнуть от печати, но тяжелые цепи рухнули на нее сверху, впиваясь в меридианы и переплетаясь с ними. Грубая чакра Узумаки словно льдом сковывала темные реки силы в демоне. Футон и Райтон напитали тело Микото, придав ему легкость и скорость. Она прорезала воздух, обрубая брызнувшие в стороны теневые руки демона.

Темная чакра твари, словно холодное дыхание, лизнуло кожу сквозь ребра Сусаноо, заставляя Микото взмыть вверх, уходя от нацелившихся на нее рук.

– Учиха Микото, – голос прозвучал словно в голове, заставив женщину невольно вздрогнуть. – Ученица Белого Змея. Твоя ненависть к наставнику была столь велика. А теперь ты на его стороне. Любишь его.

В этом странном голосе звучал многоголосый рокочущий нечеловеческий шепот и знакомые Микото интонации Като. Она помнила этого шиноби, видела его раньше. Его техники всегда казались ей неприятными. Микото очень не нравилось, когда кто-то пытался залезть в чужую душу. Особенно – в ее душу. А именно это сделали темные нити чакры Нулехвостого.

– Любовь к Белому Змею. Ты видишь ответ на нее? – беззвучный голос звенел в голове, несмотря на все попытки Микото избавиться от него. – Он бросил тебя уже однажды. Оставил. И сейчас где он? С кем он?

Сети теней все же захлестнули Микото с головой, когда она отшвырнула с пути демонических лап обессилевших шиноби из барьерного отряда. Цепкие лапы облепили Сусаноо, впиваясь в чакру и разъедая ее словно кислотой и пожирая. Сонм рук, словно стая пиявок, облепил Микото и был готов выпить ее досуха. На разум обрушилась чужая воля. Души коснулись липкие пальцы чужой души. Это уже не демон. Техника Като.

– Ты слишком много узнал, тварь, – холодно пробормотала Микото. – Узнай и еще кое-что. Орочимару всегда со мной!

Жадно тянущиеся к ее чакре руки демона уже проели в Сусаноо дыры и щекотали кожу, проникая внутрь голодными нитями меридиан, застилая разум тьмой и погружая его в омут отчаяния. Похоже, так эта тварь питалась. Орочимару предполагал подобное. И он в самом деле дал штурмующим Анкор Вантиан средство от Нулехвостого.

Фуиндзюцу Запечатывания Зла на коже Микото вспыхнуло недобрым алым светом и потухло. Преграда на пути второй печати на теле Микото пала, и линии джуиндзюцу живыми лозами начали расти, покрывая кожу. Сила хлынула в кейракукей, вымывая из меридиан темную чакру, жадно набрасываясь на нее и поглощая. Сознания коснулось знакомое чувство. Казалось, стоит женщине обернуться, и за ее плечом окажется Орочимару. Его присутствие и воля ощущались вместе с проникшей в тело чакрой из джуиндзюцу. И они заставили отшатнуться тянущего к душе Микото руки Нулехвостого и Като.

Сплетенные из теней руки испуганно отшатнулись в стороны. Пространство вокруг очистилось вмиг, но демону это помогло слабо. На его теле показался первый быстро растущий белый корешок. А через секунду их уже был с десяток. Мокутон был жадным до чужой чакры не меньше, чем сам Нулехвостый до негативных эмоций. Мощные корни притянули червеобразное тело к земле, вбивая его в ярко сияющее фуиндзюцу Узумаки. Невидимая сила сминала демона, втягивая в печать со всеми многочисленными придатками.

Сплетенная с демоном чакра Като Дана начала отделяться. Он вновь не показался на поле боя лично. Его проекция из чакры едва не успела перекинуться на тело контролирующей запечатывание Нулехвостого Акичи, но даже созданная с помощью техники Одухотворения бесплотная проекция тела двигалась медленнее, чем перемещалась Юко с помощью Кондзин, и уж тем более намерения Дана не могли скрыться от Футодама Фугаку.

Из тыквы-горлянки в руках Сусаноо главы клана Учиха подобно воде выплеснулась чакра. Выросший из брызг этой влаги меч пронзил бестелесную фигуру, которая в тот же миг пропала в горлышке тыквы. Шаринган позволил Микото в мельчайших подробностях запечатлеть удивление на лице засасываемой в фуиндзюцу клинка Тоцука души Като Дана. Конец Верховного лидера Страны Пламени получился очень для него неожиданным.

Глава 18. Акацуки

18 марта 60 года от начала Эпохи Какурезато

Просто перебирать ногами, мчась вперед по сменившим песчаные барханы выветренным горам, по появившимся лесам – это совсем не плохо. В последнее время все мое внимание во всех клонах занимала война со Страной Пламени. Месяцы математического моделирования вероятной военной операции. Тысячи часов работы вычислительных машин, проведенные людьми расчеты математических формул, оценивающих все возможные аспекты планируемой войны. Расчет морального состояния войск, учет влияния запланированных психологических операций, оценка реакции гражданских и возможных издержек, с ними связанных, оценка действий какурезато и Акацуки, построение модели наступления, расчет сил, снабжения и прочее, прочее, прочее.

Частично шиноби и в прошлых своих войнах не обходились без математики. Многое было освоено в Отогакуре во время войны с Кири. Но война двух Листов – это первая масштабная операция, в которой уровень моделирования достиг приемлемого, на мой взгляд, уровня. Во-первых, появилось время обработать всю имеющуюся информацию по прошлым войнам, набрать статистику, используя архивы Конохи, и разработать методики для анализа и прогнозирования. Во-вторых, в Ото появились специально обученные люди для проведения подобных расчетов.

Сейчас, имея только силу и личные боевые навыки, в Унии выше джонина уже не подняться никак. Раньше тоже считалось, что уже чунин должен в первую очередь иметь подготовку для проведения операций тактического уровня, а джонин – оперативно-тактического, но часто этим правилом пренебрегали, давая ранг за личное могущество. Теперь же, чтобы получить новый ранг дайджонина, командира джонинов, шинобигаширы или Каге, нужно иметь соответствующее образование и уметь в первую очередь думать, а не метеориты на головы противнику сбрасывать. Военные операции и масштабные военные кампании – это тысячи задействованных шиноби и самураев, это труд десятков тысяч людей в тылу, они длятся месяцами, во время них успевают смениться сезоны. Совершенно иной уровень планирования, в сравнении с короткими схватками сотни-другой ниндзя.

Сегодня был день кульминации войны со Страной Пламени, и он не мог пройти гладко просто по закону подлости. Но я лишь в последнюю очередь предполагал, что я потеряю внуков и мне придется мчаться по следам Акацуки к их логову. К счастью, этот хлопотный день уже близится к концу.

– Мы приближаемся, – почувствовав возбуждение отправленных по следу Акацуки пауков, предупредил я Казекаге.

– Наконец-то! – мрачно ответил он.

С сегодняшнего утра настроение Тенрая нисколько не улучшилось. После разговора с Пакурой оно, кажется, только ухудшилось. Не знаю, о чем они вели речь, но была она явно не простой. Желание Казекаге настичь напавших на Суну и отомстить им стало жгучим и едва не съедало его изнутри. Я мог понять Тенрая, хотя сам не испытывал схожих эмоций уже давно. Наверное, слишком для этого стар. Но недаром же на Соре есть моя змейка.

Призванные мною пауки неплохо чуяли запах сбежавших из Суны членов Акацуки. И он становился все более свежим. Сегодня никто не стал проявлять оригинальность. Ни я – способом поиска следов Акацуки, разыскивая их по запаху, пусть и с помощью пауков, ни сами Акацуки – используя для изъятия Шукаку из джинчурики убежище на территории бывшей Страны Рек. Пусть сейчас это уже земля Страны Песка, но это все еще удобное место для скрытой базы. Таких, вообще, в этом мире хватает. Не так уж велика плотность населения, чтобы каждая пядь земли была изучена.

– Нас уже заметили, – вновь предупредил я Казекаге, нахмурившись.

Зецу – эту тварь – сложно отследить. Я скорее предполагаю его наличие, чем точно о нем знаю. Бьякуган не позволяет отследить его чакру, сендзюцу тоже не особо помогает, и в этом клоне нет Мокутона, чтобы заметить применение техник Стихии Дерева. Но я чувствую чужой взгляд и ощущаю направление, откуда исходит сконцентрированное на мне внимание. Духовная энергия чужого разума выдает его носителя. И едва ощутимая вибрация, изменение давления в сосудах растений, тургора их клеток – это тоже можно заметить даже без Мокутона, если знать, что искать.

– Заметили, – мрачно согласился со мной Тенрай, одним рывком перемахнув крутой обрыв. – Отряды вступили в бой.

Я кивнул, подтверждая слова Казекаге. Кроме группы, в которой находился я, Тенрай и Раса, было еще несколько отрядов, следующих параллельными курсами и прочесывающих лесистую и изрезанную реками и горами территорию Страны Рек. И они буквально только что вступили в контакт с противником, о чем сообщили своему Каге по радиосвязи. Радиус обзора имеющегося у меня Бьякугана позволял отследить столкновение одного из отрядов. Их противниками были марионетки. Странноватые, действующие автономно. Поделки клана Широгане?

На нашем пути ничего подобного не наблюдалось. Похоже, останавливать охваченного жаждой мести Казекаге никто не намеревался. А вот отсечь от него возможное подкрепление – это запросто. Как бы не очередная ловушка. Если бы Шукаку не заверял меня, что его извлекают из марионетки-джинчурики, то я бы предположил, что Сасори мог использовать ее против нас. Но из марионетки биджу извлекается, значит, противник сам себя лишает неплохого оружия. И шансов на организованную ловушку поменьше.

Да, месяцы моделирования военной операции дают о себе знать. Авантюра с бездумным преследованием противника вызывает у меня опасения.

С другой стороны, отсутствие препятствий на пути Казекаге может означать, что Акацуки планируют завершить извлечение биджу до появления Тенрая. С момента налета на Суну минул лишь один день. Рассвет сменился закатом, а биджу уже почти запечатан. Срок явно меньше трех суток, которые бы потребовались на запечатывание полноценного Хвостатого.

Ох, чую, что моя афера с разделением биджу вскрывается окончательно и бесповоротно.

Взор Бьякугана зацепился за приметное искажение в ландшафте. Грот на берегу лесного озера среди рек и гор. Там была чакра.

– За мной, – сказал я спутникам, сам устремляясь к цели.

Через считанные секунды подошва сандалий коснулась глади воды. Циркуляция неплотных потоков чакры на стопах позволила покатиться по ровной поверхности озера, оставляя за собой расходящиеся дуги волн, и остановиться недалеко от ветхой арки торий. Каменные опоры ворот были растрескавшимися, когда-то покрывавшая их краска почти сошла, но несколько листов бумаги с символами печатей были еще свежими. Озеро дышало холодом, свежий воздух стелился понизу, наполненный влагой, он касался печатей на ториях, отчего те начинали отставать от камня. Но лист бумаги, приклеенный к огромному валуну за аркой ворот, влагой был совсем не тронут.

Печать Пяти Элементов и перекрытый массивным валуном вход в пещеру – как же это знакомо выглядит.

– Здесь? – спросил появившийся рядом со мной Тенрай.

Почти сразу вслед за братом на воду опустился и Раса. Потоки дымки из разноцветных песчинок подобно туману накатили на закрывающий вход в грот камень, но лишь бессильно лизнули незримый барьер.

– Гофу Кеккай. Лишняя морока! – раздраженно процедил сквозь зубы Тенрай, заставляя сатецу уплотниться и игольчатой порослью разрастись в стороны в поисках остальных печатей барьера.

Каге не нужно было учить, с какой техникой нам пришлось встретиться.

– Оставьте барьер мне, – остановил я Казекаге. – На печатях могут быть ловушки, не стоит тратить силы на них.

– Что там внутри? – резковато спросил Раса, когда я сосредоточился на видении Бьякугана.

– Там двое. И они нас ждут, – коротко ответил я, когда вокруг в выцветшем и одновременно окрасившемся в новую широкую палитру красок мире начали раскручиваться линии Экикё. Зона контроля охватила несколько сотен метров вокруг, символ Великого Предела рассек мир пополам, восемь триграмм и шестьдесят четыре гексаграммы словно очертили его судьбу, запечатлев каждый увиденный Бьякуганом объект, всякое его шевеление и отражение в природной энергии. Чтобы через миг обрушить в пучину хаоса и обратить в новый, подвластный мне, порядок.

Потоки воздуха послушными змеями прильнули к телу, природная энергия сплелась с выплеснутой из организма физической энергией. Гладь озера под ногами мелко задрожала, когда мое потяжелевшее под действием Корью тело пришло в движение. Оглушающий хлопок вспоровшего атмосферу Бьякко разметал в стороны мелкие капли воды. Безудержные перепады давления сорвали с места деревья и камни, разряды статического электричества маленькими молниями били в стороны от выкинутого вперед кулака, когда ветра сплетались в облик белого тигра.

Барьер держался ровно секунду, пока взрывной волной от техники, разошедшейся в стороны метров на триста-четыреста, не смело и не разорвало в клочья четыре печати барьера и не раскрошило запечатывающий вход в пещеру валун. Облаком щебня тот ворвался в темное пространство небольшой пещеры. Взрывной волной буквально вырвало своды грота. Груды расколотых скал с тяжким скрежетом начали сползать вниз, в озеро, поднимая рокочущую мутную волну.

– И это ты называешь «не стоит тратить лишние силы»? – морщась от летящих в лицо брызг воды, недовольно проворчал Раса, когда на миг вспыхнувшее вокруг меня пламя Шичи Тенкохо пропало.

В ответ брату Казекаге позади с глухим всплеском ушли в воду не выдержавшие удара стихии тории, и осыпались на землю подхваченные ветром щепки расколотых деревьев и камни разрушенных скал.

– Какого занятного уродца взрастил Орочимару, – раздался сухой низкий голос из-за пелены поднятой пыли в сумраке наполовину разрушенного грота. – Из этого создания могло бы получиться куда более красивое и совершенное творение.

– Вы думаете, что он выведен искусственно, Сасори-сама? Хм-м? – этот голос принадлежал кому-то явно молодому и, похоже, весьма дерзкому, несмотря на уважительную речь.

– Человеческий организм – это часть моего искусства. И я могу гарантировать, что подобные уроды сами по себе не рождаются.

– Белый Змей не был замечен за созданием гуманоидных тварей. Хм-м!

– Он вмешивался в суть растений, создавая новые сорта и виды. Всегда думал, что он не заходит дальше, потому что не имеет искры творца и ограничен лишь примитивными поделками. Может, я ошибался.

– Не слишком ли много болтовни для мертвецов, – звенящим от сдерживаемого гнева голосом произнес Тенрай.

Ладони Казекаге сошлись в печати, медленно оседающее облако пыли пронзили мириады черных игл, собранных из крупинок черного песка. Сатецу закрутился в вихре, увлекая за собой каменную пыль и с хрустом вгрызаясь в скалы. Несколько секунд безумства железистого песка оборвались, когда ему в ответ рванула волна песка уже обычного.

Серые, почти белые лоскуты намытого речного песка вырвались из пыли, впитывая ее в себя и поглощая черные иглы сатецу. Завеса сора развеялась, открыв высящиеся из каменного пола обвалившейся пещеры наплывы усеянного черными иглами светлого песка.

– Сволочь! – разъяренно взревел Тенрай, а через миг был вынужден сам закрыться взметнувшейся из-под кромки воды волной сатецу.

С хлопком прорезавшая воздух круглая пуля утонула в песчаном щите Казекаге, выбив из той ворох раскаленных от поглощенной кинетической энергии пули черных капель, которые с шипением утонули в водах озера. Поток ожившего золота сверкающим приливом нахлынул на берега водоема, накинувшись на волны речного песка, переплетаясь с ним, пока колыхающаяся черная стена сатецу содрогалась под частыми выстрелами массивных стальных пуль и сюрикенов.

Желтый песок смешался с белым и словно пожирал его. Созданные противником песчаные преграды стремительно разрушались, осыпаясь под весом золота. Бьякуган улавливает искры чакры в плотном огне металлических снарядов. Моя собственная чакра помчалась по кейракукей и, колючей волной Райтона окатив меридианы, вырвалась наружу широким потоком зло стрекочущих электрических разрядов.

Райтон: Данко Нороши – не боевая техника, ей даже парализовать кого-то сложно. Но она создает плотный поток райчакры. Трескучая лавина молний разошлась широкой волной, быстро рассыпаясь на отдельные электрические вихри и исчезая с концами, однако она пронеслась сквозь мелькнувшие в потоке стальных пуль глиняные шарики, которые без особых последствий пропали в сатецу Тенрая.

Стихия Взрыва все так же уязвима к Стихии Молнии.

Экикё: Джуёку!

Выпад трех ладоней сотряс воздух. Ударная волна пробила в беснующемся урагане песка и пыли тоннель. Завихрения хлынули от него в стороны, но очередной поток сатецу поглотил очистившееся пространство, обрушив на землю водопад игл. Однако мой удар достиг цели, пробив изрядно ослабленную песчаную защиту Сасори. Видимая Бьякуганом сквозь завесу пыли глиняная птица сотряслась от удара. Ее подбросило в воздух сквозь разрушенные своды пещеры. Кувыркаясь и увлекая за собой шлейф пыли, созданный из взрывной глины голем медленно выравнивал свой полет. Точнее, это делал всадник гигантской белой глиняной птицы.

– Я займусь этим, – сообщил я сосредоточенно наседающим на Сасори Тенраю и Расе.

Футон но Йорой невидимым облаком окружил тело, позволив вспорхнуть по воздуху, настигая стабилизировавшего полет Дейдару. Летящий мне в лицо кусок глины в виде какого-то насекомого взорвался буквально в паре метров от меня, я лишь в последний миг успел перескочить бомбу, оставив ее за спиной. Взрывная волна сотрясла мое превратившееся в дым тело даже сквозь мягко принявший на себя удар Покров Чакры Стихии Воздуха. Она подхватила меня и потащила вперед, едва не впечатав в парящую над землей глиняную птицу.

То, что надо. Чакра свежим потоком пронеслась по меридианам, собираясь в груди и устремляясь наружу.

Футон: Дайтоппа!

Мощнейший поток ветра обрушился на Дейдару, подхватывая его птицу и унося ее вместе с всадником вниз, к земле. За треском вырываемых ветром деревьев потерялся грохот рухнувшего глиняного создания. Но в любом случае падение не сильно навредило Дейдаре. Когда я приземлился на поваленное дерево в стороне от центра новообразованной поляны, в десятке метров от меня изломанные стволы лесных гигантов с глухим треском разошлись в стороны, расталкиваемые потоками глины.

Белая масса с чавкающими звуками поднималась вверх, постепенно обретая форму. Несколько неказистых гуманоидных глиняных големов помчались ко мне, расталкивая и дробя в щепки встреченные по пути сучья и стволы деревьев. Но рухнули, словно подкошенные, так и не добравшись до меня, когда их тела пронзили вырвавшиеся из земли ветвистые разряды молний. Поделки Дейдары увязли в едва видимых на земле сплетенных из райчакры нитях.

Райтон: Амигумо сетью паутины расчертило пространство вокруг меня, я же, подобно пауку, находился в ее центре.

– Ты не первый в этом мире, кто владеет Бакутоном, малец, – громко сказал я скрывающемуся за деревьями и готовящему очередную технику Дейдаре. – Ты даже не первый, кто владеет используемым тобой киндзюцу Ивы. А я не настолько стар, чтобы забыть Вторую мировую войну. Сдавайся.

– Да плевать, кто первый, а кто последний! – со злым азартом крикнул в ответ нукенин. – Мое искусство неповторимо! Ты поймешь это, когда взлетишь на воздух!!! Хм-м!!!

Земля под моими ногами сотряслась и как будто пошла волнами. Я удивленно вскинул брови, когда деревья начали сползать в новообразовавшийся овраг. Подземный взрыв. Дейдара успел утопить в почве под нами пару червей из взрывной глины. Один из них сейчас активно засорял местность исторгаемыми из тела сгустками чакры – скорее всего, минами. А второй взорвался на всем своем протяжении почти успев достигнуть меня, но только прорыл длинный овраг. И разрушил технику Амигумо, позволив паре фигур сблизиться со мной.

Точные копии Дейдары в точно таких же черных плащах Акацуки. Бьякуган не позволял отличить клона от оригинала, но, кажется мне, что та фигура в стороне – все-таки настоящий нукенин. А вот на меня набросились… Вряд ли это теневые клоны, хотя по строению чакры похожи. Скорее уж, Нендо Буншин – глиняные клоны. И, скорее всего, это не просто копии оригинала.

Ну, еще бы!

Первый из клонов внезапно распух, словно надутый газом воздушный шар, и с характерным звуком лопнул. Бьякуган уловил, как в мою сторону, сохраняя инерцию клона, полетело облачко мельчайших, напитанных чакрой частиц. Я для виду сделал то, что ожидал от меня противник – отступил в сторону, минуя мины в земле. И оказался на пути второго клона, который с глухим хлопком лопнул аккурат передо мной. Облако чакры накрыло меня с головой, немного ограничивая видимость. Но не настолько, чтобы не суметь найти путь среди мин.

Одна из которых все-таки взорвалась недалеко от меня. Ослабленная дальностью взрывная волна вновь была поглощена Футон но Йорой, комья влажной земли осыпали меня с головы до ног, и меня едва не кинуло на другую мину. Взрыв которой мог бы принести уже больше неприятностей. Прыжок на одно из сохранившихся деревьев – и минное поле осталось позади. Я оглянулся в сторону, ловя торжествующий взгляд Дейдары.

– Я победил! – с упоением завопил парень, складывая ручную печать. – Искусство – это взрыв! Умри!!!

Последовала секундная пауза. После которой я имел удовольствие наблюдать, как торжество на лице Дейдары сменяется недоумением и яростью. Потому что я не спешил рассыпаться в прах после того, как пробежался сквозь облако С-4.

– Ты способный малый, – холодно похвалил я Дейдару, – смог придумать что-то оригинальное. Это и в самом деле искусство. Вот только эти глаза видят чакру. А Футон но Йорой защищает лучше противогазов шиноби Аме и самураев. Не сопротивляйся неизбежному. Тебе не победить. Ты слишком юн, неопытен и слаб.

– Я не могу проиграть, – опуская ладони, на которых жадно облизывались слюнявые пасти, в сумки на поясе и не сводя с меня глаз, пробормотал Дейдара. – Я не могу проиграть каким-то глазам снова! Не зазнавайся, только имея кеккей генкай! Кто ты без глаз?!

– Кто ТЫ без своего генома, Дейдара? – ответил я парнишке его же словами. – Одно из имен Рюджина – Годай но Со. Предок Пяти Великих Элементов. Я, Рюсей Омушимару, его тень во всем. И моя сила не в глазах.

Спрыгнув с дерева, я тяжело приземлился на землю. Прилипшая к коже и одежде после близкого взрыва грязь осыпалась вниз. Из-за Корью от моих ног по почве пробежала волна, словно по воде. Она с треском поднимала деревья, ломая их корни, она же выдавливала из земли всякий мусор. С грохотом разорвались оставшиеся мины. А неподалеку от Дейдары на поверхность оказался выдавлен червь, вылепленный из белой глины. Сегментированное тело, тупая морда, некое подобие крылышек и лап, но сильно редуцированные. Подземная вариация С-2, надо понимать.

– Можно стать Белым Змеем, имея лишь кеккей генкай, но нельзя получить имя Годай но Со, не имея превосходного владения Пятью Элементами, – чакра снова колючей волной пробежала по меридианам, когда мои ладони сошлись в ручной печати. – Используя стихийные техники, меня не одолеть, парень.

Пальцы моих сведенных в печати рук вспыхнули недобрым пурпурным пламенем. И ветвь дерева под моими ногами словно вспыхнула фиолетовым огнем. Тусклые язычки колыхались в неподвижном воздухе и были отчетливо видны в опускающихся на землю сумерках. Всполохи побежали по коре и затрепетали на листьях, перекидываясь все дальше, охватывая не опаляющим пожаром всю местность вокруг. Дейдара не стал рисковать, сбежав от незнакомой техники. Но через миг понял, что опоздал, когда потянулся рукой к своим сумкам с глиной, а меж пальцев мелькнули искры электричества. Руки нукенина тоже были охвачены сиреневым пламенем, которое было особенно четко видимо над кончиками ногтей.

В воздухе отчетливо запахло грозой. Тонкий аромат озона грозил обернуться нестерпимой удушающей вонью, поэтому я разомкнул руки, обрывая технику Райтон: Хакай Ходен. Всполохи коронных разрядов прекратились, но моя райчакра все еще была распределена повсюду.