Текст книги "Ямата-но Орочи (СИ)"

Автор книги: Халег Чудинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 64 страниц)

– Несколькими? – неуверенно усмехнулась Утатане. – Значит, этот мальчишка заметно вырос. Похоже, он знает, что делает, Данзо.

– Без его мягкосердечия всем было бы лучше, – безразлично заметил Шимура. – Но посмотрим, что он приготовил на этот раз.

***

По истолченной едва ли не в пыль огромными ногами земле с грохотом пронесся сияющий луч энергии. За ним оставался неровный пылающий след. Атака Курамы словно огненную реку после себя оставила – расплавленная порода исходила дымом и искрами, на ней плавали кусочки шлака. Но для закованной в броню Сусаноо ноги гигантской статуи этот огонь не представлял угрозы. Раздвинув руки, которыми она отразила разрушительный луч биджу, Мадара повел свою многорукую статую вперед. Огненная река брызнула каплями расплавленного стекла, множество рук, словно атакующие змеи, бросились вперед. Оружие из чакры Сусаноо в их руках встретилось с золотым сиянием Райго: Сенджусацу.

Стремительной тенью с девятью хвостами у стоп двух колоссов мелькнула фигура девушки. Прелестное лицо застыло, словно неживое. Яркие глаза горели яростью. Тонкие пальцы дернули тетиву лука – волна звука рванула вперед. Она подняла за собой облако пыли и врезалась в Мадару, но лишь бессильно отскочила и развеялась, когда встретилась с отталкивающей силой Риннегана.

– Что ты с собой сделал, Курама?! – весело крикнул Мадара, расстреливая мечущуюся из стороны в сторону фигуру мико из двух выросших из спины металлических орудий. – Ты стал человеком?! Но монстр остается монстром, какую бы одежду не нацепил! Ха-ха-ха!!! Я не думал, что даже с моей нынешней силой у меня будет такая веселая битва!!!

Похоже, Мадара и правда веселился. Он и в самом деле больной на голову. Не будь в его руках такой силы, то в этом бы не было проблемы – стал бы отличным бойцом в каком-нибудь цирке, развлекал зрителей на ринге ко всеобщему удовольствию. Но сейчас мне придется его осадить.

Пламя Шичи Тенкохо лизнуло кожу. Я бросил тело вперед, прорезая атмосферу, чтобы оказаться прямо перед Мадарой. Он почти успел среагировать, но моя ладонь все же коснулась его груди. Треск! Так трещат не кости, а дерево. Древесный Клон Мадары отшвырнуло назад. В трещинах на его груди вспыхнули алые искры. Всего мгновение – и из его спины вырвалась огненная голова птицы. Пламя Судзаку впилось в древесную плоть клона, обращая его в угли.

Уничтожение клона, естественно, не осталось незамеченным Мадарой. Громада многорукой техники Мокутона была прямо надо мной. Неприятное чувство, когда на тебя собирается обрушиться гора. Но рядом со мной появляется еще одна фигура. Вспышка алого света – и Мадара исчез вместе с облаченной в Сусаноо древесной статуей. Пока ему придется подождать. Я Хирайшином отправил его в небеса, но у него есть техника телепортации – скоро может вернуться. Оставив себя-Охеми, Мейро и Шизуку, я-Дайки вновь переместился с помощью Хирайшина.

– И как это понимать? – недовольно спросил Курама, одним стремительным прыжком оказавшись возле меня.

Он брезгливо посмотрел на меня-Охеми. Сейчас этот мой клон почти не отличался от Хаширамы внешне да еще и в глазах имел Шаринган. В общем, он сочетал в себе две вещи, которые вызывали у Курамы болезненные и неприятные воспоминания. На неуверенно переминающуюся с ноги на ногу Шизуку биджу почти не обратил внимания.

– Ну... – я секунду пытался придумать какой-нибудь оригинальный ответ для Курамы, чтобы его побесить, пока просто не сказал: – Меня попросили закончить войну поскорее.

– Ха? – Курама и Мейро произнесли это почти одновременно.

Кажется, у них сейчас появилось больше вопросов, чем ответов. Да и у Шизуки тоже, но той хватило воспитания просто молча посмотреть на меня, не требуя ответов. Да я бы их и не дал, потому что в этот момент вновь вспыхнуло алое зарево, оставляя за собой меня-Дайки, Джирайю и Цунаде. Вторая громадная древесная статуя над нашими головами к этому моменту уже застыла без движения.

– Орочимару, что за... – начала было говорить Сенджу, как ее взгляд упал на меня-Охеми, и она удивленно замолчала.

До этого я ей не показывался в этом теле без маскировки.

– Мне нужна твоя помощь, Цунаде, – прямо сказал я ей. – Нужно призвать Кацую. У Шизуки и Охеми тоже есть контракт с ней. У тебя сейчас есть чакра Хаширамы. Активировав Бьякуго, вместе вы сможете призвать чуть меньше четверти ее тела.

– Зачем? – спросила Цунаде и надкусила большой палец, готовясь к Призыву. – Хочешь поддержать всю коалицию шиноби медициной техникой? Ты же знаешь, что сила Кацую пропорциональна силе призвавшего. Даже втроем мы не сможем долго поддерживать технику Клеточной Регенерации для тысяч шиноби.

Печать Бьякуго Цунаде уже была активна, ее линии уже покрывали тело Сенджу вместе с пигментацией Режима Отшельника. Я-Охеми тоже приготовился к Призыву, природная энергия наполняла тело. Шизука последовала нашему примеру. Ей пришлось потратить достаточно много чакры, поддерживая призвавшую Хякки Яко Акичи, но она успела восстановиться, выпив крови Узумаки.

– Я хочу вернуть к жизни того, кто может помочь всем нам справиться с предстоящей угрозой, – вздохнув, ответил я Цунаде.

Как раз в этот момент три орошенные кровью ладони коснулись земли. Чакра хлынула из тел. Зыбкие струи дыма техники Призыва рванули в стороны, разгоняемые потоком воздуха, вымещаемого телом гигантского слизня. Мягкое белое с синими полосами тело Кацую высилось над нами словно гора. Даже та крохотная часть, которую могла призвать Цунаде в одиночку, впечатляла. Сейчас перед нами показалась четверть Кацую. Она слишком огромна. Будь она обычным живым существом, то ее давно расплющила бы гравитация.

Огромная голова с глазами на длинных ножках повернулась к нам. Ротовое отверстие слизня слегка зашевелилось, в ушах раздался на удивление нежный и спокойный женский голос:

– И все-таки вы лжец, Охеми-сама. Но я рада вас увидеть снова.

– Прости, после воскрешения не было повода увидеться с тобой, – искренне извинился я-Охеми.

– А сейчас повод появился? – глаза Кацую наклонились ко мне.

– Да, – ответил я, краем глаза наблюдая за тенью, которая давно преследовала меня-Охеми. – Я хочу вернуть тебя в прошлое.

Я-Охеми бросил на землю кусок плоти с глазом по середине – все, что осталось от Рюдана. Сила его бога, Джашина в чем-то противоположна силе Хашихиме. Одна может разделять, другой даже разделенные вещи сохраняет едиными. Это мне может пригодиться сейчас. Я ногой раздавил кусок плоти Рюдана. Из сосудов брызнула свежая кровь. Оставалось размазать ее по земле, начертив вписанный в круг треугольник.

Глаза ожгло чакрой. Кецурьюган позволил увидеть текущую по телу Кацуи кровь. Она была голубой, в ней не было железа, управлять такой было сложнее, чем насыщенными оксидами железа водами в Стране Горячих Источников. Но это все еще была кровь. У меня получилось вытянуть каплю, которая упала в центр кровавого символа Джашина.

– Мейро, если что-то пойдет не так, раздели кровь и разорви круг. По первому же моему слову, – приказал я своей матери, молча наблюдающей за происходящим.

Дождавшись утвердительного кивка, я приманил Хашихиме и указал ей на центр круга. С легким нетерпеливым стоном она повиновалась. Тень мелькнула в воздухе и замерла в центре символа Джашина. Капля синей крови поднялась над землей и растеклась по воздуху, принимая очертания призрака. Дело оставалось за малым. Я посмотрел на раздавленный глаз, окруженный сетью кровеносных сосудов и нервов. Он все еще был жив. На самом деле, это не дар, а какое-то проклятие. Будь у меня время, придумал бы иной способ, без использования сил Джашина.

Духовная энергия влилась в раздавленную плоть Рюдана и пронеслась сквозь нее, прорвавшись сквозь незримую грань между измерениями и устремившись к злому ками Узумаки. Джашин долго и умело скрывался от меня в загробном мире, да я и не искал с ним встречи. Разбирался с более навязчивыми и опасными существами. Тем же Шинигами. В том измерении я провел достаточно времени, чтобы понять его правила и свою силу в нем. Контакт с Джашином был не безопасным, но все же я мог контролировать его силу.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – мрачно пробормотала Цунаде, когда голубая кровь в пределах символа Джашина начала течь в воздухе, собираясь в линии сложного рисунка.

На самом деле, не рисунка даже, кровь словно собиралась в невидимой сетке кровеносных сосудов. Она всколыхнулась в невидимом сердце и потекла по воздуху. И одновременно дрогнуло тело Кацую. Оно начало растекаться, словно лишившись внутренней поддержки. Бесформенная слизь потекла к символу Джашина и начала нарастать на парящую в воздухе кровь. Тело гигантского слизня словно проваливалось в одну точку. Наверное, ритуал правильнее было проводить в Шиккоцурин, где Кацую была целиком, а не с кусочком ее тела. Но не хотелось рисковать. Все-таки мне было бы жаль потерять Кацую, я с ней успел подружиться.

На самом деле, у меня была причина, по которой я давно не призывал Кацую через Охеми. За этим моим клоном давно увязалась Хашихиме, демоническое божество Узумаки. Это создание напоминало обтянутый кожей скелет с паклей грязных волос. Оно бесконечно лило ртутные слезы. И называло меня своим отцом. В то же время Кацую, чье имя значит «разделение», не имела костей и волос. Слизень, чьи покровы мало напоминали эпителий или кутикулу. Она была огромна, могла разделиться и сохранять единое сознание во всех своих частях. Но, главное, она была тесно связана с печатью Бьякуго. Это древнее фуиндзюцу с загадочной историей сильно напоминало метку Стихии Тьмы и печать, оставленную на теле Хинаты погибшим Ооцуцуки. Бьякуго но Ин была словно грубой подделкой, сделанной не самыми прямыми руками, но изначальную структуру было несложно угадать.

Кацую привлекала Хашихиме. Я видел, как призрачная тень тянется к слизню и завороженно смотрит на него. В то же время вторая подобная тень, Оммораки, не проявляет никаких признаков интереса. Кацую была связана с Узумаки через технику Бьякуго но Ин. Узумаки почитали дочь Кагуи как своего предка. Хашихиме назвала меня своим отцом. Это всего лишь догадка, но чувствую, что она верна.

Дочь, убившая отца, прогневала мать. Как сказал Исшики, Кагуя расчленила свою дочь. Хашихиме владеет силой, Кацую сама разделяется. Как я выяснил от Урашики, Кагуя могла вырвать из дочери свои Кеккей Мора – Пепельные Кости и Кроличьи Волосы. Из этих двух геномов произошли кеккей генкай кланов Кагуя и Хагоромо. Еще двух родственных Узумаки семей. Кости и волосы – это все, что есть у Хашихиме, и чего нет у Кацую.

Слишком много совпадений, намекающих на то, что Хашихиме и Кацую могут быть одним существом. Для Узумаки она была предком, Харионаго, ками с длинными волосами, способными обращаться в иглы. Но ее настоящее имя, скорее всего, было иным.

Когда вся плоть призванной части Кацую стекла в одну точку, она задрожала и начала сжиматься, принимая очертания человеческого тела. Невысокая фигура девушки была облачена в белое кимоно с голубым узором. Белоснежная кожа, волосы с голубоватым отливом – она выглядела как Ооцуцуки.

– Эй, почему она так похожа на меня? – удивленно спросил Курама, тоже с живым интересом наблюдающий за ритуалом.

Словно услышав эти слова, девушка распахнула глаза. В ее зеркальной радужке отразился свет заходящего солнца. Она опустилась на землю, босые стопы мягко коснулись камней. И только сейчас я позволил своему сознанию вернуться в этот мир, отпустив Джашина. Кровь, которой был начертан его символ, тут же зашипела и высохла. Останки Рюдана тоже усохли, лишившись всякого подобия жизни. Но это уже не имело значения.

Я шагнул вперед, чем привлек внимание белоснежной девушки. В уголках ее зеркальных глаз внезапно показались знакомые мне капельки ртутных слез. Она бросилась вперед. Мне стоило определенных усилий сохранить спокойствие и не отпрыгнуть в сторону или атаковать ее. Все-таки я не знал, чего ожидать от этого существа. Но я просто оказался зажат в крепких объятиях.

– С возвращением... – неловко обнял я девушку в ответ и похлопал по содрогающейся от тихих рыданий спине, – Хикава.

Глава 50. Дочь

20 мая 60 года от начала Эпохи Какурезато

Это походило на нашу встречу в только-только созданном Саду Слез. Там, в загробном мире, она оставалась демоном. Искаженное сознание, нематериальное тело – призрак себя самой. Сейчас ее бледная кожа была теплой, длинные волосы имели тонкий своеобразный аромат, напоминающий кайко – порошок из раковин улиток с островов Страны Воды. Я чувствовал, как Хикава не только дрожит и рыдает в моих объятиях, но и дышит. Как чакра течет по ее меридианам. Она жива и, можно сказать, здорова. Насколько это вообще возможно, потому что в ее жилах течет голубая кровь. Несмотря на внешнее сходство с человеком, она им не стала. Многие физиологические особенности у нее совершенно нетипичны для людей. Ее запах был иным. Я уверен, что если сейчас присмотрюсь к клеткам ее тела, то увижу в их ядрах уже знакомый по Урашики метод упаковки ДНК с помощью чакры.

Хикава была Ооцуцуки. Волосы цвета вороного крыла, которые были у Хашихиме, стали словно перламутровыми. Уродливая костяная маска вместо лица пропала, но на голове сохранились небольшие рожки. Но эти внешние признаки лишь мелочь по сравнению с чакрой. Я предполагаю, что Хикава сейчас не в лучшей своей форме, но она все равно сильна. Кроме того, даже ослабленная она все еще сохраняет уникальную природу своей чакры. Она – прямой потомок Кагуи, в ее теле сохранены уникальные черты, те самые Пепельные Кости и Кроличьи Волосы – Кеккей Мора, из которых у кланов Хагоромо и Кагуя развились их кеккей генкай. И эти ртутные слезы и зеркальные глаза – наверняка додзюцу, которое досталось ей от отца.

Отца...

Я прикрыл глаза и чуть крепче прижал к себе девушку. Дочь. Пусть это прошлое не мое, я его не знаю, но я его принял. Значит, пусть будет дочерью. Поэтому как-то нехорошо сразу же после возрождения Хикавы оценивать ее боевой потенциал. Все-таки ее отношение ко мне явно не обычное, и не в моих правилах пренебрегать чувствами других – несколько жен тому свидетели. Но я так торопился с ее возвращением именно потому, что мне нужны сильные союзники. Правда, и в этом случае торопиться с оценкой ее боевых качеств все равно рано. Перед тем, как оценивать ее физическое состояние, нужно было убедиться, что психическое вернулось в норму. Я долгое время провел с Хашихиме. И пусть мне удалось добиться с ней какого-то взаимопонимания, но она не могла даже пары слов вместе связать.

Сейчас я могу почувствовать бурю эмоций Хикавы, ее разум в смятении, но он понятен. Ооцуцуки или нет, но нервная система у нее устроена знакомо, и ощутить фон ее мыслей мне вполне по силам. Это внушает оптимизм, однако нужно удостовериться в ее адекватности. Пока нам никто не мешает тихо стоять и обниматься, но так долго не продлится. Этот жестокий мир не готов замедлить ход времени, даже чтобы продлить радость долгожданной встречи. Скоро окружающие отойдут, переварят новость о появлении у меня новой-старой дочери. И, главное, Мадара все еще не побежден. Нужно воспользоваться несколькими секундами, которые у нас есть.

Пришлось разомкнуть объятия и положить руки на плечи Хикаве, чтобы немного отстраниться и поймать ее взгляд. В зеркальной радужке багряным огнем сверкнуло отражение моего Кецурьюгана. Оставшиеся после сражения Мадары с Джирайей и Цунаде истерзанные равнины скрылись в утопившем их мраке, земля под ногами мягко качнулась. Мы оказались на трепещущей глади бескрайнего кровавого океана.

– Так уж вышло, что сейчас не самое спокойное время. Я не хотел, чтобы наша встреча прошла скомкано и сумбурно, так что воспользуемся возможностью потянуть время, – мягко объяснил я свои действия Хикаве, не забывая цепко следить за ее реакцией.

Этому существу передо мной не одна сотня лет. Большую часть из которых она не была жива в привычном понимании этого слова. Сложно предсказать ее реакцию. Возвращение Хикавы было риском. Пусть меньшим, чем возвращение Кагуи, но все равно значительным. Скажу прямо, сейчас был не самый удачный момент для этого. Хотя выбор-то невелик. Тем более что шансы на успех есть. А с ними и больше возможностей для меня. Точнее, для всего этого мира.

Хикава грустно улыбнулась, прежде чем сказать:

– За эти годы ничего не поменялось, отец.

Я на миг замер, удивленный этим выражением на лице девушки. И удрученно качнул головой.

– Ты сейчас выглядишь точь-в-точь, как мой старший сын, – признался я и тут же поправил себя: – Старший сын в этой жизни. Выражение лица такое, словно ты уже отчаялась что-то изменить во мне и приняла таким, какой я есть. И все равно не согласна с моими решениями и поступками. Неужели я и раньше был таким?

– Ты не помнишь?

Да, это вопрос, который я ждал. Естественно, я не помню. Я же вообще не из этого мира.

– Нет. Я не помню своей прошлой жизни в этом мире, если она вообще была, – честно ответил я. – Все мои знания получены из чужих уст. Уверен я только в том, что во мне возродилась чакра твоего отца. Ооцуцуки Исшики тоже упоминал, что видит мой рок. Надо понимать, что я и в самом деле как-то связан с твоим отцом.

– Никому и в самом деле не избежать законов мироздания, – грустно произнесла Хикава, на ее глазах снова начали наворачиваться блестящие капельки слез. – Колесо сделало оборот, ты вернулся, но законы мироздания не преодолеть. Смерть есть смерть. Далекое время, кругом обернись... Оно отозвалось лишь в сердце, но не в памяти. Как ты и говорил, отец.

Законы мироздания, говоришь? Ну, на самом деле, я их, наверное, все-таки нарушил, сохранив память о своей прошлой жизни. Но она почти не связана ни с Хикавой, ни с Кагуей, ни со всем этим миром. Однако слова Хикавы сейчас звучат знакомо. Крутись, кругом повернись, о, далекое время, кругом повернись...

Я прочистил горло и негромко пропел:

Птицы, звери и жуки,

Древа да цветы,

Любовь вырастил к ним в сердце ты моем.

И услышав шепот ветра,

Я вернусь тогда к тебе.

В этой жизни у меня было время научиться играть на музыкальных инструментах и петь – эти навыки имели большую роль при использовании звуковых иллюзий. Так что песня звучала неплохо. По крайней мере, лучше, чем в исполнении демона. Именно ее пела Хашихиме. Слова этой песни были едва ли не единственным, что из нее можно было вытянуть, кроме плача.

– Да... – тихо прошептала в ответ Хикава. – Как и обещал. Ты снова позвал меня к себе. И я вернулась.

– Значит, это было предсказание, – удовлетворенно кивнул я.

– Напоминание, – ответила Хикава. – Об этом мире и о том, что я была жива. Отец... Ты знал, что все будет так.

– Ты все-таки признаешь меня? Без памяти о прошлом?

Хикава подняла на меня задумчивый взгляд, ее губы дрожали, а мысли в голове хаотично скакали. Это еще одна причина, по которой я вернул ее сейчас. Мне нужно было удостовериться в том, кем она меня видит. Перед встречей с Кагуей это могло помочь. Пытаться ли мне играть роль Косенджина, чтобы получить преимущество? Или остаться самим собой? Девушка передо мной опасна, но не настолько, как Кагуя. Лучше сначала поэкспериментировать на кошечках.

– С иной внешностью или без памяти, но я все равно останусь твоей дочерью, – после долгой паузы, наконец, ответила Хикава. – Ты остаешься самим собой.

Не сказал бы я, что она сама до конца верит в свои слова. Хотя и лживыми их не назвать. Если так подумать, то ничего иного Хикава сказать и не могла. Судя по всему, моя чакра и в самом деле похожа на ту, что была у ее отца. Значит, наши характеры и генетика должны совпадать – это подтверждают разные, не связанные источники. Даже если мы разные люди, то так ли велика разница? Особенно, когда ты только что вернулась с того света, возвратила рассудок и не имеешь в этом мире никакой поддержки. Пусть Хикава и сильна по меркам шиноби, но даже на Земле у нее могут возникнуть проблемы. А за ее пределами все еще остаются Ооцуцуки.

Среди мыслей, среди радости, смятения и грусти Хикавы, я могу чувствовать ее страх. Думаю, по крайней мере, в ближайшее время я ей нужен не меньше, чем она мне. Оставалось решить еще один вопрос.

– В прошлом ты убила меня.

– Такова была твоя воля, – склонила голову девушка.

– Добровольно уйти из жизни от рук собственной дочери?

– Ты поссорился с Ооцуцуки Шибаем, отец. А скрыться от всеведущего и всемогущего бога можно было лишь в смерти. Глава клана Ооцуцуки обратил на тебя свой взор. Ты мог пропасть из этого мира, из его прошлого и будущего, словно тебя и не было. Поэтому ты должен был умереть. Таково было твое решение. И ты поручил исполнить его мне, потому что я могла сделать это быстро. Но даже так я не помню твое имя... Значит, Шибай успел стереть часть твоего бытия. Может быть, поэтому ты ничего не можешь вспомнить.

Выслушав Хикаву, я кивнул. Чего-то подобного я и ожидал. Похоже, в древности произошла нешуточная битва. Из памяти Урашики удалось выудить кое-что полезное, хотя сам он был значительно моложе Хикавы. Ооцуцуки – клан небесных людей. Для них земная жизнь представляется едой и добычей. Но они сами становятся добычей в местном потустороннем измерении и имеют все шансы обратиться в демонов, как это произошло с Урашики, превратившимся в Оммораки. Несмотря на влияние возможностей Риннегана, которые простираются и на загробный мир, Ооцуцуки там не властны. Вообще, способность Риннегана воскрешать людей, вытягивать их души и призывать Мейфу но О проявили только глаза Мадары. Урашики больше показал возможность манипуляции временем и пространством. Может, Мадаре его возможности глаз достались не только от Кагуи. Тогда не лишено смысла, что Косенджин в прошлом мог пытаться спастись от поражения, просто напросто умерев. Когда имеешь дело со «всемогущим» и «всеведущим», то самые странные идеи могут оказаться самыми правильными.

Вообще, способности этого Ооцуцуки Шибая удивляют. Всемогущество – должно быть, это так называемое шиндзюцу. Если верить Урашики, то Шибай мог использовать могущественные техники без ручных печатей – их и называли шиндзюцу. Божественная техника, позволяющая воплощать свое желание в мир – это и есть всемогущество? Интересно, как это вообще возможно с технической точки зрения? Заставить всех забыть о человеке, стереть его из мира... Гендзюцу? Кеккей генкай клана Курама имеет отдаленно схожие возможности. И техника одного из моих Мангекьё Шаринганов – Онамуджи – тоже способна воплощать иллюзию, делая выдумку реальностью. Сделать воображаемое реальным. Если в этом суть всемогущества, то это шиндзюцу схоже с Техникой Сотворения Всего Сущего, которую Хагоромо использовал при создании биджу. И она в самом деле не будет эффективна в потустороннем мире. Там все имеют возможность менять реальность по своей воле, главное, иметь побольше духовной энергии и сохранить хотя бы крохи рассудка.

– Я слышал, что Ооцуцуки Шибай сейчас не активен? – задумчиво пригладив подбородок, посмотрел я на Хикаву.

– Я... не знаю, – растерянно ответила она. – Мама разгневалась на меня, и я не смогла от нее скрыться. Я не знаю, что происходило за пределами этого мира. Мои воспоминания разрознены.

– Понятно... Уже поздно, но все же я должен попросить у тебя прощения, – для Хикавы исполнение замысла отца обернулось не лучшим образом. – И еще. Как думаешь, как твоя мама отреагирует на мое появление?

Хикава открыла было рот, но тут же закрыла и задумалась.

– Я плохо помню то, что произошло после моей смерти. Как я и говорила, воспоминания спутаны, – наконец, ответила она. – После твоей смерти мама уже была не в себе. А потом она попала в руки клана и в итоге вновь вернулась в этот мир. И поглотила Плод Чакры. Ты знаешь, что плоть Шинджу проклята, слишком много крови и боли поглощает это древо. Поэтому я не знаю, как мама поведет себя сейчас.

Жаль, конечно. А про проклятую плоть Шинджу я не знаю. Хотя в последние годы я искал информацию о Мудреце Шести Путей. Как-то Курама упомянул, что уже после битвы с Кагуей, у Рикудо были проблемы со здоровьем. Приступы мучительной боли при попытке контроля чакры застали его в стране под названием Редаку. Этот небольшой город-государство в высокогорье на далеком западе континента упоминался также в летописях Узумаки и тоже связывался с Рикудо. Я уже искал информацию о нем, об одном из осколков старой империи, на самом деле имеющий название Разак. В той же Конохе нашлись документы, касающиеся тех времен, и они оказались более подробными, чем имелись у Узумаки. Не совсем понятно, в клане Учиха или Сенджу они раньше хранились, но сейчас оказались в архивах деревни. Содержание их было почти неизвестно из-за незнакомого на востоке континента языка. Было понятно только, что речь там шла о Хагоромо.

Для меня разобраться с языком проблем не было – список Книги разрядов Роурана был написан на этом же языке, используемом в Разаке. И выходило так, что в меридианах Рикудо произошла закупорка после запечатывания в себе чакры Шинджу, из-за чего ток чакры затруднился. Исцеление было возможно благодаря неким «полярным частицам», имеющим не совсем земную природу. Вероятно, для Ооцуцуки найти «полярные частицы» проблемой не было. Но так называемая «закупорка меридианов» – это проблема духовная и психическая, если ее невозможно вылечить шиацу – точечным массажем и стимуляцией тенкецу. У Хагоромо как минимум должен был быть контакт с Хамурой, а тот со своим Бьякуганом мог бы решить все проблемы с меридианами.

Так могли ли быть у чакры Шинджу побочные эффекты? Если судить по известным мне Ооцуцуки, то вполне. Тогда встреча с Кагуей может быть непростой.

– Я собираюсь вернуть Кагую, – еще раз обдумав слова Хикавы, решил я.

– Сейчас ведь мама запечатана? – робко уточнила девушка. – Я не знаю, какая техника была использована для этого, но для возвращения мамы нужно будет собрать и вернуть в ее тело всю чакру. Она будет слишком могущественная для тебя сейчас, отец!

– Это даже к лучшему. Я уже привлек внимание Ооцуцуки. Новая встреча с ними – это лишь вопрос времени. Поэтому вернуть сейчас их врага было бы очень кстати. И у меня есть идеи, как с ней справиться и договориться. Пусть плоть Шинджу проклята, но Кагуя все же любила по-своему этот мир. И смогла воспитать своих сыновей, твоих братьев, более или менее нормальными людьми, передала им свою любовь к жизни.

Я прикрыл глаза и погасил горящий в них свет Кецурьюгана. Мрак бескрайнего пространства гендзюцу растворился, вновь открывая картину окружающего мира. В голове тут же зашумело – ускоренное восприятие времени имело свои последствия. На сознание тут же накатила волна информации от остальных тел, которые были на время отсечены, пока я погрузил свое сознание в иллюзию. В реальности прошли считанные мгновения, здесь не успело ничего измениться. Сейчас требовалось скорее распространить по всем клонам полученную от Хикавы информацию. Она не меняла моих планов, скорее утвердила в правильности своих действий.

– Техника Эдо Тенсей была отменена, – отступив на шаг от Хикавы, обратился я к Джирайе и остальным, кто еще не был в курсе произошедшего с Рюданом. – Сейчас коалиции противостоят лишь Белые Зецу. Кизаши должен начать заключительный этап операции. Курама, начинайте подготовку к возведению барьера.

– Понятно, – кивнул биджу, задумчиво поглядывая то на меня, то на Хикаву, пока не указал на нее остро заточенным перламутровым ногтем. – Не скажешь, кто она такая?

Я посмотрел на молчаливо стоящую возле меня девушку. Чувствую, что она растеряна и вместе с тем умиротворена. Лицо Хикавы сейчас было таким спокойным. Несмотря на разруху вокруг, она с нежностью смотрела вдаль. Тонкой ладонью она придерживала волосы, которые ветер норовил бросить ей на лицо. Которое было слишком похоже на лицо человеческого тела Курамы. Я создал сосуд для Кьюби, не имея на тот момент ни малейшего представления об облике Кагуи. Так почему же он так на нее похож?

– Это моя дочь, – без капли сомнения в голосе ответил я Кьюби, – Хикава. Она поможет вам, если вдруг произойдет что-то непредвиденное, пока я разбираюсь с Мадарой.

– Дочь? – пробормотала Цунаде, потирая печать Бьякуго на лбу. – Стоп! Ты с Мадарой?! Хочешь снова оставить нас позади?!

– Я рассчитываю на вас, – коротко кивнул я Цунаде. – Сейчас с Белыми Зецу могут разобраться шиноби средних рангов. Вам стоит восстановить силы и приготовиться к появлению более серьезных противников. На все вопросы вам ответит Отохиме.

С этими словами я махнул рукой в сторону. Всего в нескольких десятках метров над землей воздух задрожал, открывая скрытую за иллюзорным барьером парящую платформу, на которой высились алые тории и тускло сверкали в сумерках золоченые крыши храма. Еще один летающий корабль-храм, подобный тому, на котором скрывались Мируко и Курама. С него на землю бесстрашно сиганула человеческая фигура. Секунды полета – и закованные в костяную броню ноги коснулись поверхности, осколки камней и облако пыли брызнули в стороны. Кагуя Тайши безразлично отмахнулся от поднятого праха ладонью и осмотрелся по сторонам, пока его взгляд не замер на девушке рядом со мной. После паузы он сделал несколько шагов вперед, выходя из облака пыли, рухнул на колени.

– Приветствую божественного предка, – почтительно произнес он со склоненной головой.

Хикава рассеянно посмотрела на Кагуя и удивленно вскинула брови. Похоже, Тайши и его бойцам Отохиме уже сообщила, кто их ожидает на земле. Вот он и поспешил встретиться с предком своего клана, с Хикавой. Тем временем парящая платформа опустилась ниже. Теперь уже были видны остальные пассажиры летающего корабля. Отохиме стояла под ториями, каштановые волосы укрывали плащом ее тело, несколько мико стояли подле нее, готовые помочь своей госпоже при первой же необходимости. В глазницах верховной жрицы Рюджинкё клубился серый туман, она с живым интересом на лице смотрела на людей на земле. Кроме пары мико, возле нее были еще несколько Кагуя, которые, подобно своему лидеру, также опустились на колени перед Хикавой. И кроме них был еще один парнишка. Беловолосый и бледный, как смерть. Он держал глаза закрытыми, но чутко вслушивался во все происходящее вокруг. Ооцуцуки Тонери.

– Химе-чан! – негромко воскликнула рядом со мной Хикава.

– Прошу на борт, – с улыбкой пригласила ее в ответ Отохиме.

Техника Мироку должна была вместе с прочими душами из моего домена в загробном мире призвать и душу Отохиме, которая все это время властвовала в Саду Слез и сейчас на время вернулась в свое родное тело. И с ней Хикава-Хашихиме была очень хорошо знакома. Я проводил взглядом свою новообретенную дочь и на миг погрузился в себя. Конечно, не ради дум о превратностях судьбы и появлении нового ребенка. Просто часть моих тел оставалась распределена по фронтам. Сенсорная сеть, создаваемая ими, позволяла получать информацию со всего театра военных действий.