Текст книги "Рассвет придет (СИ)"

Автор книги: Гульнара Черепашка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

А время для расспросов неудачное. Его подтолкнули в спину.

Охитека ввалился внутрь флайера. Машинка из тех, к которым он привык. Усиленная подвеска, маневренные двигатели – на такой можно и гонять, и совершать немыслимые виражи. Уж если корыто оказалось способно на практически невозможное… В голове гудело.

Он катастрофически сдает. Его раз за разом вытягивают за уши из очередной передряги, а он теряет силы, и точно знает, что в следующий раз совершит еще большую и нелепую оплошность. И в конце концов придет-таки к закономерному концу. Ощущение безнадежности. И неизбежной необходимости продолжать бессмысленную гонку.

Нэси захлопнул бездумно изнутри дверь, не глядя по сторонам, машинально тронул флайер с места. Наверняка его спасители отвесили ему не один нелестный эпитет за беспечность.

Это, должно быть, та самая охрана, о которой говорила Чероки. Все-таки она отправила кого-то следить за ним, и помочь в случае надобности. Хоть он и отказывался. Охитека ощущал себя вымотанным. Ни злости, ни благодарности, ни испуга – не осталось ничего. Только тяжелая усталость. И желание поскорее со всем покончить. И будь что будет.

Флайер влился в поток над городом, и нэси откинулся на спинку сиденья. Да, глядеть следует в оба. Вот только глаза закрывались.

Так и не поспал, пока находился у Чероки. Зря! Потратил несколько часов на чтение. А толку? Все равно решил отправиться к фундаменталистам – поленился раздумывать, к кому обратиться будет выгоднее. Решил, что надежность – главный критерий выбора. А кто из нынешних воротил стоит за происходящим – так и не понял. И что удивительного: Лэнса с осени бьется над этим вопросом, а так и не приблизился к разгадке! И Чунта, скорее всего, имеет дело с подставными лицами. И даже не пытается что-то выяснить.

*** ***

Пока летел над городом, нэси с горем пополам привел мысли в порядок, остановив их бестолковый круговорот. В голове чуть прояснилось.

Вылетая на загородную трассу, он открыл оба окна спереди. Свежий морозный ветер привел немного в чувство. Ощущение безысходности и бессмысленности происходящего частично изгладилось, вернулось желание жить и действовать.

Вернулись чувства – точнее, одно чувство. Испуга от осознания равнодушия, которое накрыло его на много беспросветных минут. От понимания, что, не будь у него того получаса, который пообещал безвестный спаситель – его жизнь не стоила бы и берестяницы. И от понимания, что это – разовый подарок. Усталость станет еще сильнее, а такой роскоши, как полчаса на то, чтоб прийти в себя, ему никто больше не подарит. Скоро, уже скоро все закончится, – попытался ободрить себя нэси. – Совсем скоро – так или иначе. Только добраться до Колизея. Всего-то добраться до моста и пересечь самый небольшой по площади континент из трех. Даже не весь, лишь его половину.

Он глубоко вздохнул.

– Моя жизнь в твоих руках, Спящий, – прошептал негромко.

Усмехнулся. Уже фаталистом стал – все, практически отбегался. Мысль не обрадовала. – Моя жизнь в твоих руках – но зачем тебе было столько мне помогать, если ты теперь отступишься?..

Охитеке сделалось смешно. Торгуется с духом Спящего шамана, надеясь выторговать… что? Лишних сил или везения? Неважно – кажется, силы еще есть, раз он решил прибегнуть к торгу – значит, еще есть желание жить.

Нет, он не сдастся! Его отделяют какие-то несколько часов от окончательной победы. Мысль о том, что победой еще надо будет как-то распорядиться, да и не окончательная она – нэси тщательно задавил.

Высмеял мысленно собственную слабость – подумать только, испугался, что подстрелят, и уже готов сложить лапки! Немного же у него смелости и решимости, раз он готов сдаться из-за такой мелочи, как очередная попытка лишить его жизни. Ведь он-то все еще жив!

В глубине души шевельнулась злость, вернулся исчезнувший было азарт. Охитека вдавил педаль в пол, разгоняя флайер по ровной дороге. И прикрыл окна – не хватало простудиться.

Дорога тянулась между двумя отвесными скалами. Одна тянулась ввысь, другая – обрывалась в пропасть.

Бодрость вернулась. Но это ненадолго. Стоило бы остановиться, чтобы поспать.

Да, флайер ему презентовали новейшей конструкции. Можно задать программу, и умная машина сама будет ехать по дороге. А он сумеет вздремнуть. Вот только это опасно – можно прохлопать погоню.

Кинул взгляд по сторонам. По дороге в обе стороны неслись потоки машин, над трассой свистели флайеры – их было не меньше, чем наземных авто.

Время от времени какой-нибудь лихач взмывал отвесно ввысь, пытаясь добраться до верха скалы. Или, наоборот – вылетал за пределы полотна дороги, выписывая виражи над пропастью.

Оживленно – непривычно после пустынной трассы на Асинивакамиг.

Нет, если он сейчас съедет к обочине или попытается притулиться на уступе внизу, его точно заметят! Привлечет ненужное внимание.

А погоня… интуиция не раз уже спасала его. Если откажет – значит, судьба такая.

Он решительно набросал маршрут на сенсорной карте. Проложил путь через оживленные города – нечего светиться на кружных дорогах. В плотных городских потоках его еще заметить нужно! Установил сигнал – чтобы разбудил его на подлете к мосту через пролив. Чтобы поспать, оставалось часа четыре-пять.

Над Наваджибигом лучше бодрствовать. Скорее всего, к тому моменту его обнаружат и снова сядут на хвост.

Охитека едва успел скинуть скорость, заметив придорожную закусочную. И окошко для автомобилистов, которым нужно взять еду с собой, имелось. Он направил флайер туда. Стоит разжиться едой, пока возможность есть. В дороге через Вавиекамиг он намерен спать. А к Наваджибигу его вполне могут засечь и накрыть. Там уж не поспишь. И не притормозишь, чтобы купить чего-нибудь съестного.

Да, ему дотянуть только до Колизея – меньше оборота. Но кто знает, какие еще неожиданности преподнесет дорога?

*** ***

Нэси негромко свистнул.

– Эй, брателло!

Дождался, чтобы человек обернется на оклик и распахнул дверцу флайера, гостеприимно кивая. Тот ждать себя не заставил – живо нырнул внутрь. Охитека рванул рычаг на себя – и флайер помчался прочь.

Вид у незнакомца был затравленный и изможденный. Дышал тяжело – видимо, неплохо набегался и запыхался, уходя от преследования. Голоден, устал. Нэси молча сунул ему на колени пакет с оставшимися пирожками, купленными в закусочной для автомобилистов еще на Вавиекамиге посреди трассы. Тот, настороженно зыркнув, принялся жадно жевать.

Вот и ответ на вопрос, – нэси невольно про себя усмехнулся. А он голову ломал – то ли на флайере лететь к Колизею, то ли бросить на одной из узких улочек Наваджибига и спуститься-таки в метро. Ведь рыскали-то по станциям в Уру! Нет, с таким спутником никакого метро – это ясно.

Охитека сам не мог бы сказать, что дернуло его окликнуть загнанного бродягу, явного уголовника, да еще и посадить к себе в машину. Настойчиво свербела мысль, что появление неведомого типа – знак свыше. Правда, не менее настойчиво кружилась и та, что он совершил невообразимую глупость, которая разрушит все планы.

Человек, подобранный им, наверняка преступник. Более того – преступник, скрывающийся от преследования стражами мира. Да те гнались за ним по улице!

И тип из тех, что не останавливаются ни перед чем. Вот только ни опасений по отношению к пассажиру, ни настоящей уверенности в том, что совершил ошибку, нэси не испытывал. Вторая мысль была скорее данью привычному здравомыслию. Стереотипу, утверждавшему, что уголовникам доверять нельзя, и что любое существо, связанное с криминальным миром, опасно и непредсказуемо.

«Я тоже опасен и непредсказуем, – напомнил себе нэси. – Вон, даже пристрелить пытаются от греха».

Последнее ободрило. Вот только понять бы еще, чем ему может быть полезен этот спасенный. А главное – чем он-то может заставить его быть полезным. Благодарность за помощь – на это рассчитывать не приходится. Хотя, не появись вовремя Охитека – быть бы ему уже закованным в кандалы и отправленным в хижину мира. Обложили его знатно – со всех сторон.

– Ты кто такой, пернатый? – осведомился наконец незнакомец, дожевав пирог.

Нэси хмыкнул.

– Звать – Охитека, – коротко представился он. – А сам?..

– Нэси, – буркнул незнакомец, игнорируя вопрос. – И часто так беглых зэков подбираешь, мажор малолетний?

Охитеку чуть покоробило от пренебрежительного тона – хоть он и признавал: в словах уголовника немалая доля истины.

– Еще ни разу не приходилось, – честно сознался он. – Но ты прямо на меня выскочил.

– Ну, и переехал бы, – собеседник зло ощерился.

– Успею, – хмыкнул чуть растерявшийся от натиска нэси.

Как говорить с ощетинившимся собеседником – он категорически не представлял.

– От меня-то что нужно?..

– А медуза бурая тебя знает, – проворчал нэси, покосившись на него. – Я тебя подобрал, не подумав. Сам в бегах.

– Что натворить ухитрился, что и папик не отмазал? – собеседник хохотнул, вгрызаясь в следующий пирог.

– Помер папик, – сообщил нэси, понимая, что болтает не то. – Отмазывать некому.

Он замолк, злясь и на себя, за то, что ничего не может придумать, чтобы разговорить нежданного попутчика. И на него, что такой упертый и обозленный. А каким ему еще быть, спрашивается? Что он, в благодарностях, что ли, рассыпаться должен был, и выложить все как на духу, и помощь предложить? Тем более, ему самому помощь нужна.

– Куда летим-то? – полюбопытствовал спасенный, дожевывая второй пирог.

– К Колизею, – не стал нагонять туман Охитека. – Хочешь – могу высадить по дороге. Сворачивать не стану – за мной тоже наверняка хвост.

– Восхитительно, – проворчал собеседник, отворачиваясь.

Нэси краем глаза наблюдал за ним – молодой, немногим старше его самого. Лицо с резкими, хищными чертами. Высокий лоб, бегающие глаза. Умный и хитрый тип. Расчетливый. Явно раздумывает сейчас, чем ему может быть полезна такая случайность, и как ею лучше распорядиться.

Когда-то Охитека таких сам называл «скользкими». Сейчас этот непредсказуемый человек, который явно станет действовать исключительно в собственных интересах, и не исключено, что в ущерб непрошеному спасителю, вызывал невольную симпатию.

Оставалось только поразиться – насколько изменились его собственные взоляды в короткий срок. Давно ли он научился ценить здравомыслие больше «добрых намерений»?

– И что ты – думаешь найти там убежище от преследования? – в тоне уголовника отчетливо слышалась ирония.

– Именно, – согласился нэси с самым серьезным видом. – Намереваюсь попросить убежища у лидера фундаменталистов.

– Не прокатит, – убежденно заявил собеседник. – На кой ты ему сдался?

– Есть, что предложить, – сухо отозвался Охитека. – На выбор – могу высадить где-нибудь на окраине, по дороге к ней, ближе к центру или довезти до Гагигэби. Если не хочешь в Колизей.

Уголовник задумался. Погоня со стражами мира осталась далеко позади – видимо, те не поняли, куда делся их «клиент». Не увидели, как он нырнул в проезжающую машину. Не успели там все вокруг оцепить, и Охитека на своем флайере ускользнул вместе с внезапным пассажиром. За ним самим хвоста пока не появлялось – впрочем, последнее могло быть вопросом времени. Не исключено, что он давно под колпаком, и преследователи просто выжидают удобного момента. Скажем, за окраинами – между большим прибрежным городом и Гагигэби. Или на равнине между Вечным городом и Колизеем.

Откуда ж все-таки он такой взялся? Охитека бросил искоса взгляд на спутника. Молчит, отвернулся к окну. Заснул? Ну, ему же хуже.

Он честно предупредил, что с ним оставаться опасно! И предложил на выбор – где высадить. В конце концов, он – не такси. Нэси отвернулся, уставился на дорогу. Флайер несся в городском потоке, огибая небоскребы.

Можно было бы подняться повыше, чтобы ускориться – но там он станет заметен. Нет, пусть летит, как летит. Никуда Колизей не убежит с вершины мира.

Глава 27

Спутник Охитки, с трудом переводя дыхание, выпустил из рук скобу над головой и с ужасом покосился на нэси.

– Ты чокнутый, так гонять!..

– Можно было притормозить, поболтать с этими милыми гражданами, – невозмутимо отозвался тот, не зная, злиться или смеяться. – Только вот почудилось мне, что среди них были и стражи мира. Думаю, они бы и тебя замести не отказались.

– Ты чего натворить ухитрился, что на тебя радикалы охоту открыли?!

– Радикалы? – заинтересованно переспросил Охитека.

– А ты не знаешь, кто на тебя охотится?! Дурачком прикидываешься, что ли?

– Ты с чего взял-то, что это радикалы?

– А ты сам не знаешь, что эта силовая компания под их крылом, – пренебрежительно фыркнул уголовник.

– Вот не знал, – задумчиво проговорил нэси. – Я не очень интересовался в свое время, чем занимаются радикалы, и какие силовые группировки под чьим патронатом находятся…

Поймал в зеркале взгляд собеседника – в глазах смесь недоумения и презрения.

– Слушай, считай меня пернатым недоумком, но у меня два вопроса. Первый – какого лысого генетика религиозная организация связана с силовыми группировками? Религиозные организации не вмешиваются в мирские дела! И охрана или силовики им уже лет сто как не нужны. Храмовые бойцы – не в счет. И второй – у тебя-то откуда информация?!

Уголовник только головой покачал.

– Ну ты и полуптица, – проворчал он. – И угораздило же меня с тобой связаться!

– Можешь пойти сдаться стражам мира! – разозлился нэси. – Они – не полуптицы! Да и на кой мне спутник, который пальнуть из окна не может – трясется, вцепившись в ремень безопасности! Тряско, видите ли, ему!..

– Да ты не кипятись, – примирительно отозвался тот. – Понял, исправлюсь. Слушай, оторвались вроде, притормози… дурно мне.

*** ***

Нэси, не глядя, протянул побледневшему до зеленоватого цвета спутнику бутылку с остатками воды. Ну и кадр ему попался! Кажется, с фатализмом пора завязывать. Этот явно мало чем сможет быть полезен. Только лишняя обуза, да к тому же подозрительный тип. И прибить может, и из машины выкинуть.

Может, его самого выкинуть, пока сидит, свесившись из распахнутой дверцы?.. Благо, хоть в салоне не напачкал.

Задумался. Он, получается, едет с намерением обратиться за помощью к лидеру фундаменталистов. А охоту за ним ведут радикалы. И что – все это связано с ядерными программами? Не мелковато ли? Что для радикальной религиозной оппозиции, что для традиционного духовенства?

Знай Спящий шаман, что творится на континентах, объединенных некогда его рукой – может, и отвернулся бы от своих неразумных детей. Вот только есть ли дело духу Великого Гичиби до творящегося в подзвездном мире? Изредка он выбирает того, кто ему по душе – и ведет за руку, точно неразумного младенца. Вот, как его сейчас. А может, он вершит волю кого-то из богов.

Охитека криво ухмыльнулся собственным мыслям. С такими размышлениями самое время в теологи подаваться. Только кто ж его такого примет?

Мелькнула на секунду шальная мысль – оцифровать составить дарственную на лидера традиционалистской конфессии, да не на часть предприятий, а на все разом. То-то смеху будет! Шум точно поднимется. И почтенному господину Чунте придется извернуться, чтобы вписаться в новую ситуацию.

Вот только он отвечает не только за себя. Есть еще Кэт. Едва ли она планирует уйти в храмовые девы. Судьба женщины при храме тяжела! Да и сам он вряд ли сможет долго оставаться затворником пыльных библиотек, изучающим религиозные догматы. Не лежит у него к этому душа. Он предпочел бы получить готовые ответы на свои вопросы у того же лидера религиозной общины.

– Поехали, – спутник откинулся на спинку кресла.

– Что, больше не тошнит? – проворчал нэси.

Тот мотнул головой. Ладно, медузы бурые с ним. Любопытно – что ему-то в Колизее понадобилось? Ведь не пытается сказать, где его высадить – хотя, по-хорошему, от стражей мира, что гнались за ним, давно оторвались. То ли дело охотившиеся за Охитекой – эти наверняка скоро снова сядут на хвост.

*** ***

– Выходи, – отрывисто приказал Охитека, притормаживая над крышей какой-то высотки. – Здесь несколько входов, успеешь затеряться, тебя не найдут. Живее! – прикрикнул он на медлящего спутника.

– С чего это? – глаза того сузились. – Что я, стреляю плохо? Или еще чем не угодил?..

– Ты сам не видишь, что творится?! – сорвался нэси на крик. – За мной охота идет! Тебя просто подстрелят заодно со мной, – прибавил он тише.

Тот неожиданно рассмеялся.

– Ты что, ослеп, наивный мажор? – осведомился он. – Это за мной увязались те ребятки, которых мы с хвоста стряхнули. Ну, ты долго собираешься светиться на этой крыше? – разозлился он внезапно. – Или еще погонять хочешь?!

Охитека рванул флайер с места, самому себе не решаясь сознаться, что испытывает острое облегчение, что спутник решил остаться. В этот раз он не растерялся, и, пока нэси лихо наматывал виражи, метко отстреливался от пытающихся окружить флайер преследователей. Охитека поневоле проникся уважением к уголовнику, имени которого так и не успел узнать – отчаянная храбрость, хладнокровие и точный расчет руководили действиями этого человека.

Такому не страшно и спину доверить в сложной ситуации. Так что решение высадить спутника, чтобы защитить его от возможных последствий нахождения в обществе незадачливого наследника, было сложным для Охитеки.

– С чего ты взял, что это – за тобой? – осведомился-таки он. – Это не стражи мира. Так что – скорее, этим ребятишкам нужен был я.

– Наивный, – уголовник ощерился.

Охитека бросил на него быстрый взгляд. Видимо, не все он знает. И не все так просто – дело явно не в том, что этот тип что-то украл или кого-то банально шлепнул. – Что ты натворить ухитрился такого, что за тобой наемники гоняются? – решился-таки он полюбопытствовать.

Тот так же искоса быстро оглядел его самого. Не доверяет. Точнее даже – просто остерегается. Так же, как и сам нэси.

– Влез не туда и нарвался не на тех людей и не вовремя, – уклончиво сообщил он. – Ты, как понимаю, тоже?..

Охитека помолчал с полминуты.

– Начистоту?.. – предложил он.

Собеседник, помедлив пару секунд, кивнул.

*** ***

– Неплохо, – проворчал нэси, гоня флайер над застывшими внизу районами трущоб к окраине. – Целый заговор с участием социалистических группировок, религиозных радикалов и компании криминальных главарей, вздумавших выбиться в олигархи!

– А ты думал, такого не бывает? – фыркнул уголовник, носивший, как выяснилось, имя Роутэг.

– До недавних пор я вообще редко задумывался, что в этом мире бывает, – проворчал нэси. – Жил как в теплице – друзья, учеба, попойки!

А ведь задуматься – и правда. Горе-освободитель рабов, не разбирающийся, по каким законам существует мир, в котором он живет. Еще и считал себя каким-то особенным – подумать только, вынужден жить, оставшись без карманных денег от отца! Приносит жертвы на алтарь своих убеждений, ставших причиной тяжких испытаний: обеды только в студенческой столовой и только по карточкам, бензин в личный флайер тоже только по карточкам… Боги, каким недалеким глупцом он был!..

– Ну, не ты один такой, – усмехнулся спутник. – Для детишек богатых нэси это нормально.

Ну да. Для детишек. Мажоров. А он-то кем был, спрашивается?!

– Чего, обиделся, что ли? – удивился Роутэг. – Я ж не со зла…

– Понял, – буркнул нэси. – Смеяться станешь – я ведь еще двое суток назад искренне считал себя социалистом.

Тот захлопал глазами.

– Нэси? Социалист?! Ну ты и кадр, – он изумленно покачал головой. – Ну, социалист социалисту тоже рознь, – рассудительно прибавил он. – Вроде все хотят свободы и перемен, а как послушаешь – каждый поет о своем. Так что да – я не удивлюсь, что одного социалиста ловят другие социалисты, чтоб свернуть ему башку… Кстати, а тебе-то с чего решили ее свернуть?..

Ну, честность на честность – это будет правильно. Да и скрывать ему особо нечего. – Унаследовал слишком жирный кусок ядерной промышленности, насколько понял, – нэси криво усмехнулся. – Вот, мешаю людям, которым этот кусок тоже в кармане не помешал бы. Имя почтенного господина Чойсо знакомо?..

– Да кому ж оно не знакомо, – проворчал Роутэг и изумленно присвистнул. – Так это ты – юнец, который сошел с ума и порешил кучу народа в одном из торговых центров Уру?!

Охитека едва руль не выпустил из рук.

– Только в одном, говоришь? – переспросил он, выровняв флайер. – Уточни – в каком именно?!

Отметил, как собеседник впал в задумчивость.

– А ведь и правда, – медленно проговорил он. – В каком именно – не уточняли. И имен жертв не называли.

Ну, замечательно. Теперь стражи мира еще и формально имеют право на его задержание. А что жертв не называли – это любопытно. Жертв-то за эти двое суток накопилось немало! Могут и пристрелить – «при попытке к бегству или сопротивлении». А главное – все законно. Хотя кого волнует законность в этом мире?..

Охитека притопил педаль, разгоняя флайер над заснеженной равниной быстрее. Оставалось пересечь Гагигэби, затем – равнину на самой вершине мира, и цель путешествия – Колизей – будет достигнута. Останутся сущие мелочи – пройти внутрь, найти там лидера фундаменталистской организации. Попросить о помощи.

Главное – не задаваться вопросом – с чего тот обязан эту помощь им оказывать. Охитека подавил усмешку.

«Им»!

Он намеревался просить помощи для себя. И сомневался, что его спутник заинтересует иерарха хотя бы в малейшей мере. Да и тот не казался настолько наивным, чтобы рассчитывать на это.

Возможно, у него какие-то свои резоны направляться с ним в Колизей?.. Знать бы еще, какие именно. Вот только вряд ли Роутэг сообщит еще и это – он и так рассказал слишком много.

*** ***

История, рассказанная Роутэгом, могла бы показаться банальной.

Парень до тринадцати лет проработал на закрытой плантации. Владелец предпочитал набирать работников из малолетних рабов, которых продавали их же родители, не могущие прокормить лишний рот.

Этот плантатор был не единственным – многие крупные землевладельцы сельхоз угодий предпочитали труд рабов. Хозяева закрытых площадей, на которых выращивались редкие и капризные растения, не любили наемных рабочих. Наемник может уволиться, может потребовать повышенной заработной платы. Раб не вправе требовать ничего. И уйти не может. А значит – не утечет и информация о том, что растет в охраняемых многоэтажных павильонах, как за этим ухаживают и какие новые сорта выводят.

Плантаторы, выращивавшие дорогостоящие реликтовые редкости вроде кофе, шоколада и цитрусовых бобов, хранили свои сельскохозяйственные секреты даже более ревностно, чем производители новейшей современной техники.

Роутэга продали на такую плантацию, когда ему было семь или восемь. Семья – нищие фермеры с прибрежных гор. У них выдалось несколько неудачных лет: сад погиб, треть виноградника засохла, отару овец проредила какая-то болезнь. Крепкого мальчишку продали – за него предложили неплохую цену. Наверное, те деньги помогли семье выкарабкаться из ямы. Роутэг не знал – впоследствии он даже не пытался найти их.

Парень и правда оказался крепким: сказывалось крестьянское происхождение. Ребятишки, накупленные в городских трущобах, его боялись.

В своей артели Роутэг быстро стал заводилой. Кто пытался возражать – быстро успокоился, отведав тяжелых крестьянских кулаков.

Парень заставил сверстников, товарищей по несчастью, подчиняться себе. Сколотил внутри артели банду, которая держала в кулаке остальных мальчишек. Нет, с надсмотрщиками, начальством и охраной плантации банда и ее главарь не ссорились. С этими мальчишки вели себя тихо и послушно. Помогали наводить порядок среди других малолетних рабов, доносили о разговорах и настроениях.

Начальство ценило таких, как Роутэг. Ему прочили место надсмотрщика. А в тринадцать он подговорил нескольких других малолетних заводил драпать вместе со своими артелями.

Мальчишки сработали на удивление слаженно. Устроили беспорядки, да такие, что взрослые надсмотрщики и охранники с ног сбились. Вывели из строя оборудование на всех уровнях плантации разом, стравили между собой мальчишек из разных артелей и те устроили безобразную драку в коридорах. И удрали, прихватив рабочий транспорт и кое-какие ценности.

Да, большую часть бунтовщиков потом поймали. Что с ними сталось, Роутэг не знал. Но подозревал, что судьба их ждала незавидная.

Самому ему и нескольким его товарищам по несчастью повезло. Удалось уйти от погони, затеряться среди гор.

Бывшие рабы с плантаций пополнили собой число городских беспризорников.

Роутэг и там сумел проявить себя: бойкий нрав и тяжелые кулаки помогли. Следующий десяток лет оказался для парня мирным. Насколько можно так охарактеризовать жизнь грабителя и налетчика.

С воришками Роутэг принципиально связываться не стал. За десять лет сумел подняться со дна и сделать неплохую криминальную карьеру.

Да, главари банд ценили его не меньше, чем надсмотрщики и управляющие плантации. И до середины текущей зимы парня сопровождала удача.

Он закрепился в одной из банд Наваджибига – мегаполиса, занимавшего практически целиком самый меньший из трех континентов. Крепкая группа из четверых налетчиков решала по указке главаря самые разные проблемы. Проследить и собрать информацию, вломиться в охраняемое здание и достать из сейфа ценные вещи или документацию, устранить неугодного – им поручали самое сложное.

А в конце осени его группа получила очередное задание. Рядовое – ничего необычного.

Роутэг подумать не мог, что оно круто изменит его жизнь и поломает все планы.

Всего-то дел: влезть в кабинет какой-то шишки, вскрыть сейф. Вытащить документы и передать в условленном месте. В сами документы Роутэг носа не совал – в тот момент он еще не знал, что они сыграют роковую роль для него.

Сейф, что примечательно, находился не в офисе какого-нибудь олигарха, как предположил вначале Охитека. А в штаб-квартире стражей мира, в кабинете одного из важных чинов.

Пакет парень передал в условленном месте, как ему и приказали.

На этом бы дело закончилось, а через пару оборотов Роутэг напрочь забыл бы о нем. Но уйти с места встречи он не успел. А может, этого и не предусматривалось?

В тот момент он не понял, кто пытается его убить. Да и было не до выяснений. Когда он едва унес ноги из логова главаря своей организации, который, по идее, должен был защищать своих, он задумался.

Группировка, к которой прибился Роутэг, была не самой влиятельной в Наваджибиге. Строго говоря, она существовала под крылом другой, более серьезной организации.

И главарь, поручивший задание Роутэгу, попросту пожертвовал им. Потому что исполнителя этого заказа не должны были оставить в живых.

Что уж там за документы лежали в сейфе стража мира – разве что Спящий ведает. Но охоту за незадачливым исполнителем устроили силовики религиозных радикалов.

Это Роутэг выяснил позже. Удрав от охотников за его головой, парень поставил себя вне закона. Понятно, что выяснить он сумел немного – только то, что в заварившейся каше замешаны и радикалы, и социалистические организации, и криминальные структуры.

Несколько оборотов назад он угодил к стражам мира, и это даже успокоило его ненадолго. А когда он понял, что не доживет в управе даже до суда, решил бежать.

Роутэг сам признавал – без особой надежды на успех.

Разумеется, все пошло не по плану. Он на особое везение и не рассчитывал. Ни один человек не открыл бы дверь своего авто для уголовника, драпающего от стражей мира.

Ни один – но Охитека не был сытым обывателем. Он был таким же, как и Роутэг. Разве что погоня на время разжала зубы и теперь не висела на пятках.

Глава 28

– А из чьего, говоришь, сейфа ты вытащил взрывоопасные документы? – полюбопытствовал нэси.

– А не один медузий хвост? – фыркнул Роутэг. – Чинуша стражей мира – он и есть чинуша стражей мира. Эти шишки безлики и взаимозаменяемы.

И ведь генетика лысого поспоришь.

– У нас с тобой на удивление схожие ситуации, – проговорил Охитека. – И, кажется, мы вляпались в одну и ту же кашу. Только с разных сторон.

Уголовник фыркнул. Потом задумался.

– С разных сторон свалились в одну тарелку с одной и той же кашей, – протянул он. – Но сути дела это не меняет: не так-то важно, что я там из конторы стражей мира утянул! Все одно – вляпались мы по уши. Не знаю я, чей там был кабинет. Не посмотрел – да и если бы глянул, так давно б забыл после такой беготни!

Охитека промолчал. Кивнул после недолгого размышления. А чего удивляться – Роутэгу и правда все одно, что там были за документы! Тем более, уж двое суток с лишним прошло. Его злоключения начались осенью, а теперь – зима перевалила за середину. А ведь вполне могло статься, что содержимое документов напрямую касалось его, Охитеки.

Вот только уголовник не обязан был об этом знать.

Пути Спящего неисповедимы. Все-таки зачем-то он привел незадачливого бандита на улицу Наваджибига, по которой проезжал беглый нэси. Охитека, как нарочно, снизился к самой мостовой именно в тот момент, чтобы двигатели высоты чуть остыли, пока будет ехать на колесах. И беглый уголовник выскочил прямо на него.

Сейчас оба летели над самым снежным покровом, петляя среди сугробов.

Рыхлое низкое небо над равниной тускло светилось, подсвеченное огнями мегаполиса, окружившего ее. Подбрюшья туч переливались розоватым, словно вдали пылало зарево. Но зарева и пожаров не было – это светился огнями оставленный позади город. Примечательно – самого города и его огней давно не стало видно. Даже переливчатые отсветы на снежном покрове пропали. А вот небо отражало.

Осталось пролететь немного – и тучи заискрятся голубовато-фиолетовыми отсветами.

Это случится, когда они приблизятся к Гагигэби – вечному городу, опоясывающему сверкающим широким ободом вершину мира с высящимся на ней Колизеем.

Флайер обогнул очередной вздымающийся холмом сугроб. Они находились где-то на середине пути от мегаполиса Наваджибига к Гагигэби.

Странно, что погони видно не было. Отстали, не поняли, что беглецы покинули город и теперь летят над равниной?

– Причем здесь все-таки религиозные радикалы? – вопросил Охитека в пустоту.

Что социалисты замешаны – это ясно. Мизу тогда звонил кому-то из своих. Вероятно, кому-то из вышестоящих. Из тех, чьи приказы выполнял.

Могли быть у радикалов и социалистов общие интересы? А генетики лысые их знают!

– Ну, а с кем иметь дело – с фундаменталистами? – фыркнул Роутэг, от которого нэси не ждал комментариев. – Так те с криминалом дел иметь не станут принципиально! Это же фундаменталисты. А религиозные общины – это сила.

– Мне казалось, криминал и сам не беспомощен.

– Ты считаешь, сила бывает лишней?

Охитека фыркнул. Хороший вопрос! Сила лишней не бывает – с этим трудно поспорить. А еще – похоже, кто-то из криминальных боссов всерьез решил пробиться в Совет трех континентов. На правах новоявленного олигарха.