Текст книги "Рассвет придет (СИ)"

Автор книги: Гульнара Черепашка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

Н-да, дипломатия – определенно его конек. Сразу видать, как она прониклась – вон, глаза так и мечут молнии. Ни дать ни взять, воплощение богини гнева. Интересно, сразу треснет по морде или сначала пошипит для порядка?

– Перья бы тебе повыщипывать, – зашипела она. – Сам выход найдешь или тебе показать?

– Ни то ни другое, – смущаться он не собирался. – Меня ищут, и я не намерен выходить из теплого дома. По крайней мере, до тех пор, пока не отогреюсь, не отосплюсь и не приду в себя после ранения и двух с лишним оборотов без сна!

– Тебе следовало подумать об этом, когда хамил!

Нэси закатил глаза кверху.

– Слушай, не умею я с вами, нежными барышнями из высшего общества, разговаривать! – снова вспылил он. – Я пытаюсь помешать тебе натворить глупостей и подставить и себя, и меня заодно! Ты, видимо, еще нет, а я уже набегался! И с меня хватит. Ни стражи мира, ни твои родственники, ни охрана твоей корпорации – если вздумаешь туда сунуться – тебе не помогут! – напомнил нетерпеливо.

– Что у тебя за ранение? – резко оборвала она его.

– Что?..

– Показывай, говорю! – рявкнула она раздраженно.

– А ты что, врач? – фыркнул он.

– Вообще-то, я учусь на хирурга! – возмущенно поведала она. – И второй год работаю в госпитале сестрой милосердия!

Он недоверчиво на нее уставился. Вот так дочка богатого папы, нежная фиалка! Золотая молодежь. Сестра милосердия в госпитале!

– Ну?! – она нетерпеливо притопнула ногой.

– Прямо здесь, что ли? – проворчал он, неосознанно хватаясь рукой за бок.

Собственно, не рана даже, а глубокая царапина болела вполне сносно. Он почти перестал замечать ее – видимо, повязка не сбилась, как ни странно. А может, не такой глубокой она оказалась, как ему показалось вначале. Хотя рубашка промокла, пока бродил по лесу, и бинты – тоже.

– Пошли, – фыркнула она и подтолкнула его в направлении ванной.

Понятно. Эта – из породы благотворительниц. Чаще этой болезнью болели дочки богачей человеческой расы. А тут – пернатая аристократка. И не как-нибудь, а с полным погружением в «грязь и страдания». Сестра милосердия, учится на хирурга!

А сам-то? Он с трудом сдержал истерический смех, шагая к ванной. Великий просветитель, освободитель рабов! Покровитель бедных и несчастных. Рассказать кому-нибудь, смеху будет. Нашли друг друга. И угораздило же их столкнуться! Поневоле в судьбу поверишь.

Глава 3

– Сопляк! – бушевал отец.

Охитека упрямо стиснул зубы. Отец может говорить все, что угодно. Может даже ударить его. Он останется при своем мнении! И будет поступать по-своему.

– Мой сын! Мой сын потащился на митинг сумасшедших фантазеров! Засветился в прессе! И ладно бы просто мелькнул в кадре – это еще можно было бы замять, мало ли кто когда мог оказаться в неудачном месте – но нет! Тебе понадобилось еще и выступить. Сын, ты сам себя-то слышал?! – горестно вопросил почтенный господин Чойсо.

– Слышал, – выдавил Охитека сквозь зубы. – Я и правда так считаю. И не собираюсь забирать назад ни одного слова!

Отец схватился за голову, зашагал по комнате взад-вперед. И что он теперь предпримет? Запрет в комнате? Глупо – продолжается учеба, скоро экзамены. Урежет деньги на карманные расходы? Куда уж дальше-то. И так – вместо денег на топливо – карточка на заправку. Вместо денег на еду – карточка студенческой столовой.

Может, правда, заставить ходить пешком, отобрав ключ от флайера. Но он на встречу с товарищами и на очередной митинг и пешком дойдет. И даже доедет автостопом или с кем-нибудь из друзей в один из соседних городов при необходимости! О том, что он с отцом в контрах – знают все. Да и не он один – у них мало кого родители одобряют.

– Ты понимаешь, что это всего лишь рабы?!

– В первую очередь они – живые, разумные существа, – не сдержался сын. – А не вещи! – Не вещи, – согласился внезапно отец. – Не вещи, нет! Ни одна вещь не сумеет предать тебя или всадить нож в спину, как это может сделать живое, разумное существо! Кто бы подумал, насколько он окажется прав.

Предать. Продать. Жаль, что отец не дожил до того момента. Ему наверняка было бы приятно узнать, что сыну выпала прекрасная возможность удостовериться в его правоте. На собственной, продырявленной в нескольких местах, шкуре.

«Некачественно прошили – можно было и получше», – наверняка именно так он бы и сказал.

Охитека распахнул глаза.

Интересно, кошмары дадут ему нынче выспаться? Повернул к себе электронное табло настольных часов – с полчаса, как лег. Видать, только заснул – а подспудные мысли только того и ждали. Вырвались на свободу, стоило ослабнуть контролю.

Прекрасно. Только бессонницы ему не хватало. Надо было у сестры милосердия успокаивающих капель попросить.

Немного же, оказывается, нужно, чтоб выбить его из колеи! Хватило немного побегать от погони – и пожалуйте: уже тревоги и переживания спать мешают. Отца покойного вспомнил. С ностальгией.

Определенно, тот оценил бы полученный сыном урок. И непременно посетовал бы на то, что шкуру ему попортили слабо. Нужно сильнее – чтобы дольше помнилось!

Да, задели его слабовато. Можно сказать, вскользь. Учитывая, насколько серьезной была охота на него – вооруженные ребята как-то халатно отнеслись к задаче пришить горе-наследника. Не ожидали чрезмерной резвости от обыкновенного мажора из высшего света?

Наверное. Иначе сразу бы применили огнестрельное оружие. Они пытались расправиться с ним голыми руками. Точнее – сначала просто пытались сбросить с крыши небоскреба. Охитеку до сих пор разбирал истерический смех при мысли об этом.

Хорошенькая была бы картинка – сначала отец погибает по нелепой случайности на одном из собственных заводов. А буквально в следующий оборот сынок, не то напившись, не то обкурившись, вываливается через ограждение площадки на дорожное покрытие внизу. Не иначе, на радостях от получения жирного наследства решил сплясать на крыше небоскреба корпорации, которую основал его прадед. Да, в СМИ все именно так и выглядело бы, в этом Охитека был уверен.

А зачем вообще новоиспеченному наследничку понадобилось подниматься на обледеневшую крышу? Среди зимы, практически сразу после метели, во время которой сорвало все освещение наверху?

На крыше царил мороз, даже сильнее, чем внизу. Поверхность и защитные перила по периметру покрывала сплошная толстая корка льда. Из-за сорванных проводов и фонарей там царила кромешная мгла – солнце в это время года не показывалось над горизонтом, свет уличных фонарей не достигал верха забравшегося выше туч небоскреба, а других, столь же высоких построек, поблизости не было. Почтенный господин Чойсо не любил, чтобы конкуренты мозолили ему глаза.

Поэтому на крыше нового небоскреба, куда он перенес свою штаб-квартиру, зимой всегда после первого достаточно сильного урагана становилось темно. А восстанавливали освещение лишь весной. Охитека подозревал, что его отца это по каким-то причинам устраивало, потому он и не предпринимал попыток изменить что-то в системе освещения. Так или иначе, а гроб с телом Чойсо стоял внизу, на первом этаже, в середине огромного фойе, куда набились сотрудники, партнеры, и просто именитые нэси, случившиеся в тот момент в городе. А новоявленного наследника выманили на крышу. Сейчас Охитека сам поражался собственной доверчивости.

«Ваш отец просил вам передать кое-что» – надо ж было поверить в такую чушь!

А он поверил и пошел. Даже на секунду не усомнившись.

А потом было групповое фигурное катание по крыше. Жаль, не случилось поблизости флайера или коптера с журналистами, чтобы заснять это.

Их оказалось четверо. Четверо дюжих парней в невзрачных черных костюмах охранников небоскреба корпорации. Теплую куртку накинул лишь один из них – видимо, намеревались управиться быстро, раз не озаботились одеться потеплее.

У тощего пернатого аристократа шансов не было бы даже против одного из них. Поэтому, когда его принялись теснить к ограждению, он стал уворачиваться – единственное, что было в его силах. Ловкость и верткость – в этом он своих противников превосходил порядком. У них ноги разъезжались на льду – а он ощущал себя буквально, как рыба в воде. Сколько раз приходилось вот так гонять, даже не нацепив коньки, по замерзшему проливу между континентами, доказывая другим детишкам богатеньких нэси свою лихость!

Должно быть, у ребят был строгий приказ – обставить все, как несчастный случай. Потому оружия они с собой и не взяли. Ругались, гоняясь за вертким юнцом, падали на льду, расшибая локти и коленки.

Вот только их было все же четверо – а он один. У них не было оружия – зато у одного оказалась рация. И вскоре число врагов удвоилось. И кто-то из вновь прибывших додумался прихватить травматический пистолет с резиновыми пулями крупного калибра. Даже не то, что крупного – а размером едва не с целую ладонь. Такая не пробьет навылет, и даже кожу не повредит. Но при выстреле с нескольких метров толчок окажется достаточно сильным, чтобы сбить с ног и оттолкнуть.

Это он выяснил, когда в него попали в первый раз. Прямо в грудину, выбив воздух и оглушив на несколько секунд. Ударом его отшвырнуло на несколько шагов, и после этого он по инерции проехал по льду еще пару десятков метров.

Последнее спасло его от немедленной расправы – первую секунду он был совершенно беспомощен и дезориентирован. Так что спихнуть его за ограждение ничего не стоило. Но для этого преследователям нужно было преодолеть расстояние, оказавшееся между ними и нэси.

В глазах прояснилось, когда огромный детина уже склонился над ним, намереваясь схватить. Страх заставил Охитеку дернуться в сторону, уклоняясь от протянутой руки. И снова – беготня. В скорости он порядком потерял, а когда очередной выстрел попал ему в ногу – еще и захромал. Вспотевшая тонкая рубашка прилипла к телу, замерзла. Дыхание срывалось, заледеневший воздух обжигал и обдирал внутри при каждом вдохе. Если бы не ужас, он бы давно рухнул на заледеневшую крышу – и будь что будет. Но приходилось удирать от преследователей. Бегать не получалось, так что большей частью он теперь ползал или катался по ледяной поверхности.

Он сам не знал, как, но ему удалось добраться до входа обратно. Он даже сумел довольно далеко удрать – насколько это было возможно с поврежденной ногой. Добрался до отцовского кабинета – опечатанного. Охитека точно помнил, что это было единственное место, где не налепили камер системы безопасности. И где находился запасной пульт, вырубающий их все – как и освещение, и прочие системы жизнеобеспечения.

Если бы он не добрался – ему не удалось бы ускользнуть из небоскреба. Штаб-квартиры корпорации, принадлежащей отныне ему, и для него же превратившейся в смертельную ловушку. Нэси не стал долго раздумывать над странностью – почему на него набросилась охрана собственного небоскреба. Он просто закрылся изнутри, заблокировал все системы через внутренний пульт – слежения, электроснабжения и других, забрал пачку денег и оружие, точно специально приготовленные для него в сейфе – и выскользнул через запасной выход.

Почтенный господин Чойсо был крайне мнителен, и устроил что-то вроде потайной шахты с обычной лестницей в толще наружной стены. Внутри одной из титанических опор. Выход туда имелся лишь из его кабинета. Прежде чем удрать, Охитека распахнул окно – пусть думают, что у него внезапно прорезались крылья! Сбылась мечта экспериментаторов трехсотлетней давности. Выход закрывался наглухо после того, как через него проходили. Искать его, как и потайной рычаг, можно было вечность – покойный Чойсо позаботился о непрозрачности системы для существующих инструментов сканирования. Включая магические.

Чего ему не следовало делать в тот вечер – так это появляться в управе стражей мира. Наивный юнец, он мог бы догадаться, что, раз за него взялась охрана собственной корпорации, то и правоохранители окажутся куплены. Именно удирая из участка, он получил пулевое ранение, оставившее глубокую царапину на боку.

Видимо, в тот оборот нэси сопутствовало невероятное везение – ничем иным он объяснить то, что остался жив и сумел сбежать, не мог. Должно быть, сам Спящий решил оказать покровительство неразумному пернатому, совершающему глупость за глупостью.

Последним нелепым поступком, стоившим Охитеке рваного пореза на плече, стала попытка найти убежище у человека, живущего на окраине. Бывший раб, выкупленный молодым нэси и устроенный на работу и учебу. Человек был талантливым педагогом, и мог обучать детей в школах или рабов, выпущенных на свободу или выкупленных такими же энтузиастами, как сам Охитека, и его друзья и единомышленники. Нэси полагал, что недавно обретший свободу раб, безмерно благодарный своему благодетелю, поможет.

И если от стражей мира, которые должны были, по идее, блюсти законы, или от охранников, которые должны были сохранять верность наследнику усопшего работодателя, еще можно было ожидать предательства – то от освобожденного его усилиями человека Охитека такого не ожидал. Благодаря этой, последней, глупости, он и очутился за городом, с новой раной, без оружия и теплой одежды, в легкой городской обуви, предназначенной, чтобы перебежать по расчищенному асфальту от теплого помещения к теплому такси и обратно.

Ему удалось оторваться от преследования, уйти проулками, а затем – покинуть город и затеряться среди густого леса, которым поросло побережье узкого пролива, разделяющего континенты Вавиекамиг и Асинивакамиг. Шел через лес, сам не зная, на что надеясь. При одной мысли о возвращении в город начинало трясти еще сильнее, чем от мороза.

Как раз на дороге, ведущей к мосту, перекинутому между берегами двух континентов, он встретил удирающую от преследования Кэтери – дочь делового партнера своего отца. Только покровительством Спящего можно было объяснить то, что это произошло спустя всего час после бегства из города. И что он за этот час ничего себе не отморозил.

*** ***

– Ай-яй-яй! Как же это так с вами получилось, юноша?

Причитания успокаивали – они означали, что он добрался до надежного убежища. До того, кто сумеет помочь и укрыть.

Синяки мажут целебной мазью. Поразительно, как обошлось без трещин в ребрах и костях ноги. Царапину на боку мажут и бинтуют. Бывший раб цокает языком, покачивая головой удрученно. Надо бы врача, обеззаразить как следует. Но приходится довольствоваться тем, что есть. А рана нехорошая – вполне может и нагноиться.

Потом – теплый наваристый суп и чистая, сухая одежда. Тепло – наконец-то можно отогреться! Душа переполняется благодарностью к этому простому, неказистому человеку. Человеку, которому тоже пришлось пережить много горестей и трудностей. Не прошло и пары часов, как выяснилось, насколько благодарность была преждевременна. Усыпивший бдительность нэси раб, оставив неурочного гостя отдыхать, со всех ног кинулся в ближайшую управу стражей мира.

Здесь-то его интуиция и дала о себе знать в первый раз, когда он, уже засыпающий на мягком диване, вскочил вдруг с колотящимся сердцем. Приняв это за разыгравшиеся нервы, он попытался уснуть снова – недоумок недоученный!

Не получалось. Сердце не желало успокаиваться, колотилось, норовя выскочить из груди. Охитека даже поднялся, чтобы найти что-нибудь успокаивающее. Здесь ему впервые закралась мысль – куда мог подеваться хозяин дома?

«Может, в аптеку? Говорил что-то, что не помешали бы антибиотики – а их нет. Или знакомый врач есть надежный…»

Разумеется. Все, что угодно – только не ближайший участок. И ведь этот участок находился достаточно далеко от дома предателя! Если бы Охитека послушался ощущений – он успел бы собраться как следует и бежать. Даже не бежать, а уйти неспешным шагом. Но он, доверчивый глупец, не найдя успокоительных капель (хвала мудрости Спящего!), решил заварить себе чай.

Кое-что умное он все же сделал: сбегал, нашел мокрую испачканную одежду и переложил в карманы новой деньги. Оружие просто положил на полку – ну, кто здесь его возьмет?!

Выскакивая второпях из дома, он, разумеется, не успел дотянуться до него. Только и сумел, что в ботинки запрыгнуть. И то – благодаря лишь их удобному покрою – специально выбирал такие, чтобы можно было одним движением надеть и скинуть. Нэси не любил долго обуваться – у него все всегда происходило на бегу.

На бегу он и покинул гостеприимный дом, зацепившись по дороге не то за гвоздь, не то за корягу, и пропоров руку едва не до мяса. Сзади звучали крики, выстрелы. А он мчался сквозь лабиринт путанных переулков, сам не зная, куда…

Резвого мажора преследовали долго, со вкусом. Мельком он видел машины стражей мира, затемненные авто и флайеры охраны отцовской корпорации. Только множество закоулков и пристроек, где можно было спрятаться, его и спасло. Одно слово – трущобы. Машины стражей мира не могли прыгать через хлипкие заборы. Охранники со своих флайеров, даже включая прожектора, не в силах были разглядеть беглеца, забившегося под чью-то дровяницу. Ему просто повезло, что хозяева дома, в чьем дворе он нашел укрытие, не заметили его. Тогда несколько кварталов поставили на уши, разыскивая его.

Псы заполошенно лаяли, перепуганные люди выскакивали из домов посмотреть, что происходит. Некоторые, услышав от стражей мира наспех сочиненную байку о беглом преступнике, присоединялись к поиску.

Спящий в тот оборот наверняка вел за руку непутевого юнца, иначе ему бы не выбраться из передряги. Когда погоня ушла в сторону, потому что кому-то почудился там силуэт, он потихоньку покинул укрытие и двинулся темными дворами, что уже были прочесаны. Чудо? Везение? Так или иначе – через несколько часов блужданий он выбрался за город. И принялся через сугробы пробираться к заснеженной дороге, ведущей на самый крупный и пустынный из трех Континентов – Асинивакамиг.

*** ***

Охитека проснулся и сел на постели с колотящимся сердцем.

Треклятая беготня! В жизни ему кошмары не снились, а тут – на тебе! Проснулся – и трясется от страха. Снова.

Он огляделся. Темная комната. Окно занавешено. Охитека помнил, что это – комната в доме случайной знакомой, попавшей в такую же ситуацию, что и он. Она постелила ему в этой комнате – рядом со своей.

Дом. Безопасное убежище, где можно отлежаться несколько оборотов, прийти в себя и обдумать, что следует предпринять дальше. Что вообще в его силах предпринять.

Хозяйка дома – Кэтери, его ровесница. Дочь покойного партнера его отца.

Тревога не проходила – напротив, усиливалась. Казалось – вот еще минута, и в окна вломятся люди в масках, с оружием… или даже – просто расстреляют окна, позакидывают внутрь гранаты. Долго ли – сровнять с землей дом вместе со всеми обитателями!

Нэси вскочил на ноги. Это не просто тревога. Он ведь успел убедился – интуиция ему не лжет. И если гложет беспокойство – это не просто так.

Могла ли Кэтери наплевать на его предупреждение и все-таки позвонить дяде, как хотела? Да она могла все, что угодно сделать! Живые мыслящие существа имеют свойство выкидывать самые неожиданные фортеля. Да даже если она и не звонила. Сам-то дядя знал, что у него есть племянница! И кто угодно мог выяснить, что у беглой нэси есть дядюшка… а дядюшка вполне мог знать и о существовании этого дома. И кто угодно мог знать о существовании этого дома!

Он босиком решительно вышел. В комнату напротив зашел без стука, тихо, но стремительно подошел к кровати.

– Кэтери! – потряс спящую за плечо, усевшись на край кровати.

Она подскочила в ту же секунду.

– Кто?!

Едва успел перехватить занесенную для удара руку. Видимо, тоже спит неспокойно, и мерещится всякое.

– Ты что здесь делаешь?! – узнала его.

– Ты собиралась дяде позвонить, когда мы только приехали, – напомнил он сразу, не придумав, чем предварить разговор.

– Да не звонила я никуда! – вскинулась она. – Сам же у меня телефон отобрал.

– Да не ори ты! – он оглянулся. – Я и не говорю, что ты куда-то звонила, – нэси понизил голос. – Просто хотел спросить. Почему ты сразу решила позвонить именно ему?

– Ты сейчас решил это спрашивать?!

– Да, сейчас! – он вспылил. – Раз спросил – значит, есть причина!

– Да потому что у меня никого, кроме него, не осталось.

В голосе прозвучали едва слышно слезы. В темноте он заметил, как она опустила голову, пытаясь сдержаться. Вот только его сейчас занимали вещи важнее, чем утешать безутешное горе случайной товарки по несчастью.

– Он об этом доме знает?!

– Что?.. – она запнулась. – Да, знает, а почему… никому он не скажет об этом!..

– Ты не можешь знать, кто кому что скажет или не скажет, – отрезал Охитека. – Могут попросить очень убедительно.

Он умолк. Подтвердил свои опасения, вдобавок – и ее с ними ознакомил. А дальше что? Собираться и драпать прямо сейчас? Снова в бега, холодными и голодными? Охитека зажмурился. Покидать теплый дом именно сейчас не хотелось. Ну, почему все это началось именно зимой?! Летом бродить по лесам и горам куда теплее. Тоже, конечно, мало приятного. Но хотя бы не приходится трястись постоянно от холода. И риска отморозить себе что-нибудь, или погибнуть от переохлаждения, нет.

Прислушался к интуиции. Молчит. И тревога куда-то делась – словно и не грызла только что. Может, страх перед холодом и скитаниями впотьмах оказался сильнее?

Уйти сейчас – значит, нужно снова где-то искать укрытие, еду. Флайер нуждается в починке. Остаться – можно проспать облаву. А может, ну его к медузам? Пусть приезжают, пусть добивают спящими, – закралась малодушная мысль. Надоело! Бегать, прятаться. Резко захотелось спать. Искушение списать припадок беспокойства на последствия нервного перенапряжения и дурного сна сделалось невыносимым.

– Ты что надумал? – подозрительно осведомилась Кэтери.

– Не знаю, – честно сознался он. – Тревога какая-то. Интуиция тревогу забила. А сейчас только спать хочется…

– Мне тоже спать хочется, – мрачновато поведала она. – Так что предлагаю разойтись по спальням и предаться тому, чего хочется!

– Нет! – он заставил себя встряхнуться. – Одевайся! Немедленно.

– Ты в уме?!

Охитека поднялся с ее кровати.

– Ты можешь делать все, что захочешь, – холодно сообщил он. – Хочешь – оставайся, спи дальше. Если к концу оборота окажется, что ты была права, а я – параноик, я вернусь и присоединюсь к тебе. Но сейчас нужно уходить. Только свет не зажигай.

Он шагнул к выходу. За спиной послышался шорох – девушка откинула одеяло и спустила ноги на пол. Поверила ему?..

– Оружие в доме есть? – осведомился нэси отрывисто.

– Да… что хоть стряслось-то?

– Если бы что-то стряслось – дергаться было бы поздно, – он таки дал волю раздражению.

Вышел поспешно, пока они снова не поругались. Еще не хватало! И что за товарку по несчастью послало ему провидение? Сестра милосердия… У такой в качестве оружия разве что шприц найдется.

Глава 4

– Вот, это папин, – полностью одетая Кэтери подала ему странной конструкции не то удлиненный пистолет, не то укороченное ружье.

Она нашла для него и теплую куртку, и высокие сапоги. Сама оделась так же. Один рюкзак нацепила на себя, другой – кинула ему. Тяжелый! Что девчонка ухитрилась туда напихать? Даже поразительно, насколько собранной она оказалась. Не так уж ему и не повезло со спутницей.

За двором расстилалась снежная пустыня. Ни деревца, ни строения. Ни живого существа далеко кругом. Окрестности просматривались хорошо – от снега было светло. Кэтери зябко ежилась, с легким недоумением озираясь. Охитека с легким раздражением покосился на нее.

От всей фигуры девчонки так и веяло вопросом – что они здесь забыли? Если бы он знал ответ на него – на душе было бы куда спокойнее. Сейчас он уже не был уверен в том, что им следует куда-то бежать и что-то предпринимать. Вот только это вполне могло оказаться ленью и вполне объяснимым желанием вернуться в тепло и лечь спать дальше. Приходилось напоминать себе – поддашься этому желанию, и ты – труп.

– Отчего-то мне кажется, что мы стали жертвами собственной мнительности, – пробормотала Кэтери, будто отвечая на его невысказанные мысли.

– Лучше стать жертвой собственной мнительности, чем глупости! – рявкнул он.

Нет, себе, своей интуиции верить необходимо. Она ведь точно так же пыталась предупредить его, когда бывший раб помчался сдавать его. Не внял – и в итоге четверть оборота трясся от ужаса, удирая от облавы. Как загнанный зверь.

Кому-кому, а себе он теперь доверять будет целиком и полностью. А вот людям – точнее, живым разумным существам – отныне никогда! Даже лучшим из них. Даже тем, с кем придется вести общие дела.

Этот урок он усвоил хорошо: доверять нельзя никому! Возможно, Спящий шаман и провел его мимо опасностей, даровав жизнь, чтобы он понял как следует именно это. И никогда больше не повторял ошибок!

– Охитека! – голос девушки вырвал его из размышлений. – Что делать будем?..

Он огляделся в задумчивости. Кажется, у его интуиции имелось полезное свойство – она предупреждала заблаговременно. Чтобы дать время на неторопливый уход от неприятностей.

«Спасибо», – мысленно от всей души поблагодарил он сам не зная, кого.

Гараж находился вплотную к дому. Если кто-то вздумает напасть на жилье – в гараже не отсидеться.

– Подвал есть? – отрывисто осведомился он.

Девушка покачала головой. Он кивнул – почему-то так и думал.

– В гараже тоже? – уточнил на всякий случай.

Снова отрицательное мотание головой. Что ж, придется смириться с тем, что не все так просто, как хотелось бы.

Вдалеке, справа, если глядеть со стороны входа в дом, за невысоким скальным хребтом, поросшим вековым лесом, тянулся мост через пролив. Если приглядеться, с крыльца можно было увидеть крохотный кусочек начала этого моста на противоположном берегу. Оттуда тянулась извилистая лента дороги, петляющая между заснеженными низинами – лиманами, покрытыми льдом и занесенными снегом. С другой стороны, за обширной равниной, тут и там испещренной такими же низинами, приоткрывался краешек замерзшего океана.

С пологой возвышенности, на которой стоял дом, открывался совершенно потрясающий вид. Что ни говори – а тот, кто его построил, знал толк в выборе места. Снег выпал не так давно – несколько часов назад. Аккурат, когда они подъезжали. Поверхность не успела как следует слежаться, так что любые следы окажутся видны. Сумеет ли он провести поврежденный флайер так, чтобы избежать этого?

И где прятаться, раз уж на то пошло? Можно вернуться в лес, через который они проезжали, и через который поедут их преследователи. Деревья там высокие… правда, кустарника среди них маловато. Придется потрудиться, разыскивая удобное место, чтоб спрятаться. Правда, далеко, среди лиманов, идущих вдоль побережья к месту перехода пролива в большой океан, проходила широкая полоса довольно высокого кустарника. Учитывая, что снег был достаточно глубок – они должны были на поверку оказаться минимум вдвое выше, чем выглядели издали.

Вдали было пустынно и мирно. Охитека направился в гараж.

– Постой, будешь смотреть на дорогу! – остановил он на входе направившуюся за ним Кэтери. – Если появится машина – ты заметишь ее еще на том берегу!

Она кивнула. Кажется, до нее начинало доходить, что лучше и впрямь спешно драпать куда подальше. В конце концов, если он окажется параноиком – они всегда смогут вернуться.

– Ты еды-то взяла?! – спохватился он.

– А в рюкзаке у тебя что, по-твоему?! – фыркнула она.

Молча кивнул. Ссориться с высокомерной фифой сейчас не хотелось. Выберутся живыми из этой истории – можно будет и поцапаться. В гараже нашел несколько канистр топлива. Заправил полный бак, пару закинул в багаж. Туда же отправились инструменты и запчасти – запасливость родственников товарки по несчастью радовала. Теперь есть возможность попытаться починить двигатели даже в полевых условиях.

Усаживаясь в флайер, заметили мелькнувшие на другом континенте огни. Увидели их одновременно – те мелькнули и пропали, когда машина въехала под деревья, тянущиеся перед мостом.

– Это за нами? – голос Кэтери дрогнул.

– Однозначно! – отозвался Охитека. – Кто еще станет разъезжать по межконтинентальной трассе в это время года?!

Разумеется, оставалась вероятность, что это просто случайный путник спешит куда-то с одного континента на другой. Но в случайности нэси с некоторых пор не верил.

Он приподнял аппарат на максимально возможную высоту и осторожно, на самой малой скорости, повел в сторону далеко виднеющейся полосы кустарника. Кэтери заерзала беспокойно рядом, завозилась.

– Может, мы просто здесь постоим, их подождем? – озвучила-таки она свое недовольство.

– А может, мы им красной краской стрелочки намалюем на снегу, куда мы направились?! – в тон ей ответил Охитека. – Ты хочешь пропахать борозду в снегу, чтоб им проще было отыскать нас?

Девчонка примолкла. Видимо, это соображение ей в голову не приходило. А может, она до сих пор думает, что их прогулка – это просто дань пугливости слишком долго бегавшего нэси с расшатанными нервами.

Охитека, проехав немного, распахнул дверцу и высунулся наружу, свесившись с сиденья. Одной рукой он придерживался за руль, второй – вцепился в выступ корпуса снаружи. Медленно опустил голову, стараясь достать как можно ниже, чтобы заглянуть под днище. К его радости – идущий на малой скорости флайер не разметал снег, и следа не оставалось. Когда подтягивался – Кэтери, ухватив за шиворот, помогла взобраться. Усевшись на место, он кивнул, давая понять, что ценит заботу.

– Смотри назад, отслеживай, где они, – кинул он, захлопывая дверцу. – Будешь говорить каждый раз, как увидишь.

Флайер снова двинулся вперед. Кусты приближались раздражающе медленно. Утешало одно – если преследователи покажутся раньше, чем хотелось бы, и придется ускоряться – они успели отлететь от дома достаточно далеко, и тем придется попетлять над равниной, чтобы найти их след.

Ничего, примеченное им место далеко. Даже если дом отыщут, и обнаружат следы их присутствия – едва ли кому-то придет в голову, что беглецы могли влезть в кустарник среди лиманов. Скорее, преследователи вернутся обратно к дороге, ведущей вглубь континента.

Тем более, что они не знают, что беглянка не одна. Девушку станут искать в ближайшем городе. Возможно, решат, что она просто сделала краткую остановку в доме, и отправилась дальше, пытаясь затеряться. Не исключено, что перевернут с ног на голову окрестные городки, разыскивая Кэтери в гостиницах, отелях или у знакомых. Переберут все связи. А с ним она не связана никак. Опять же – он сгинул где-то не то в лесу, не то среди переулков городской окраины. Зимой к границам города порой подходили шакалы и одичавшие собаки.

Разумеется, рассчитывать на то, что их прекратят искать, не стоит. Но со следа они погоню собьют надолго. А там можно и подумать, что делать дальше.

Охитека задумался, машинально ведя флайер в выбранном направлении. Нет, он не намерен оставшуюся жизнь бояться и прятаться! Тем паче, не намерен менять имя, внешность, и теряться среди серых людишек. Он вернет себе и свое имя, и свою корпорацию!