Текст книги "Святая ночь (Сборник повестей и рассказов зарубежных писателей)"

Автор книги: Герман Гессе

Соавторы: Карел Чапек,Марсель Эме,Пер Лагерквист,Эрих Кестнер,Моррис Уэст,Артур Шницлер,Никос Казандзакис,Анна Зегерс,Стэн Барстоу,Теодор Когсвелл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 40 страниц)

Когда мирмидон заметила, что Симби не притрагивается к пище и ест ее только глазами, она велела одной из рабынь выпороть Симби, и та едва не забила девушку до смерти, но она (мирмидон) так и не слезла с Симби.

– Ох, ведь наказывала же мне мама: не пытайся узнать, что такое Нужда и Муки, – стонала Симби.

– Так вот, значит, какой наказ давала тебе мать? Да разве тебя здесь мучают? Мы просто играем с тобой, будто ты благородная! – завопили другие рабыни.

Услыхав это, Симби глубоко вздохнула и сказала громко:

– Настал мой последний час!

Она обливалась потом под тяжестью груза, который держала на голове.

В этом городе никогда не было слышно песен. Здесь строго-настрого запрещалось даже бить в тамтамы, смеяться, шутить и веселиться. Вздумай кто нарушить этот запрет, чуть ли не всем жителям города будет угрожать погибель. Потому что их боги ненавидели веселье.

На следующее утро Симби и все невольницы отправились на хозяйское поле. Они работали с утра до самой темноты. Симби принялась за работу вместе с другими, но через несколько минут растерла в кровь ладони, и ей было так больно, что она не могла ни к чему прикоснуться. Ведь она никогда в жизни не работала, только песни распевала.

– Ну и лентяйка же ты, Симби, – то и дело повторяли рабыни и колотили ее без всякой пощады.

Однажды за полночь Симби подумала: «Если я буду работать наравне с товарками, то через несколько дней протяну ноги. Как бы мне их задобрить?» А ведь она была дивная певунья, до того как ее похитил Дого, вот и вспомнила одну длинную песню и решила пропеть ее рано утром. Она и знать не знала о том, что в этом городе запрещено петь.

Как только начало светать, Симби затянула свою песню. Она все пела и пела, пока не перебудила рабынь, хозяина, его семью и всех других людей в округе.

Хозяин тотчас же, как заслышал ее пение, в бешенстве кинулся во двор, чтобы заткнуть ей рот. Но, на беду, зацепился правой ногой за пенек, упал и расшибся насмерть. Как только родные хозяина узнали об этом, они все разом выбежали во двор.

Увидев, что богач, хозяин Симби, неподвижно лежит на земле, все завопили в одни голос:

– А-а-а! Симби, это ты убила хозяина!

– Да вовсе не я! Не убивала я его!

– Ты – убийца! Ты убила его своей песней, – орали родственники богача.

И тут же один из них предложил:

– Давайте отомстим Симби, забьем ее палками до смерти.

– Нет, нет, не надо забивать ее до смерти. Слишком легкая кара за такое преступление. Лучше всадить ей в сердце острый нож и не вынимать, пока она не умрет в мучениях, – посоветовал другой.

– Заколоть ножом – тоже слишком легкая кара. Давайте собьем крепкий гроб, положим ее туда живую и заколотим крышку. А потом отнесем гроб к реке и кинем в воду. И он будет плыть по течению, пока эта злодейка не задохнется, – высказался третий.

– Отлично! Мы согласны, – закричали остальные.

Через час принесли гроб. На Симби натянули все три одежды, что носил хозяин, на голову напялили одну из его шапок, на левое плечо повесили длинный меч в ножнах, в левую руку сунули палку, а в правую – ружье. Все это были вещи ее хозяина.

После того в сумку покойного положили трубку, табак (нельзя же ему быть без курева по дороге на небеса и там, на небесах) и бритву, чтобы он мог брить бороду. А еще положили в гроб горшки, тарелки и другую посуду, а также масло, соль, перец, убитого козла и курицу – на небесах все ему сгодится. В сумку положили и деньги, которые он будет там тратить, повесили эту сумку на левое плечо Симби и сказали:

– Ты последуешь за своим хозяином. Ты была его рабой на земле, будешь его рабой и на небесах. Ухаживай за ним хорошенько, подавай еду вовремя. Все его джу-джу[14]14
  Джу-джу – магия, а также магические амулеты.


[Закрыть] и немного денег – в сумке.

С этими словами они затолкали Симби в гроб. Когда забивали крышку, она боролась отчаянно, но все понапрасну.

Потом шесть дюжих мужчин водрузили гроб себе на голову и понесли его к реке, а остальные шествовали за ними. Гроб кинули в воду, а хозяина Симби похоронили на берегу. И, покончив с этим, родные богача вернулись в город.

Гроб плыл и плыл вниз по реке. Симби билась изо всех сил, пытаясь сломать крышку и выбраться наружу, но из этого ничего не вышло. Ей еще повезло, что в гроб все же проникал свежий воздух, не то бы она задохнулась через два часа.

Гроб плыл по воде много дней, пока его не прибило к берегу, в том месте, где течение было слишком слабое, чтобы нести его дальше. А на берегу стоял большой город.

Ночью рыбаки нашли гроб и принесли его в город. Они подумали, что это ящик с драгоценностями, который случайно выпал из лодки.

Глава четвертая. КАК ЖИЛА СИМБИ В ГОРОДЕ ГРЕШНИКОВ

Рыбаки открыли гроб и увидели Симби и вещи ее хозяина. Они так и обмерли от страха и тут же захлопнули крышку: подумали, что Симби и вправду мертвая.

– Давайте-ка отнесем гроб обратно на реку, пока не рассвело, а не то нас еще схватят стражники, – предложил один из них.

Несколько рыбаков поставили гроб себе на голову и потащили к реке, а остальные пошли за ними следом. Но когда они добрались до середины города, их окликнул ночной караул. Вместо того чтобы остановиться и рассказать про свою находку, рыбаки бросили гроб и разбежались, испугавшись, как бы их не арестовали.

А стражники принесли гроб в королевский дворец. Когда сняли крышку, король и вожди не на шутку струсили, увидев, что в гробу лежит живая девушка.

Они помогли ей вылезти из гроба и спросили, кто положил ее туда, но она не могла ответить, потому что и впрямь была полумертвая. Но вскоре она пришла в себя на свежем воздухе и рассказала королю о своих злоключениях. И тогда он приказал слугам напоить и накормить ее. А про себя подумал: «Вылечу-ка я эту девчонку и сделаю ее своей рабыней, а потом принесу в жертву богам». Чтобы продлить свою жизнь, король каждый год приносил в жертву богам больше двух тысяч рабынь. А делал он это перед изваяниями богов, в молельне.

Так Симби снова стала рабыней, и ее поселили с другими рабынями, которых король купил раньше. Они работали все вместе и со страхом ждали того дня, когда король принесет их в жертву богам.

В этом городе жили одни грешники. Они были темные люди и в жертву богам приносили не птиц и животных, а только людей, своих рабов.

Симби очень удивилась, когда встретила там четырех своих подружек – Рали, Салу, Бако и Кадару! Рали и Сала попали сюда незадолго до нее, а Бако и Кадара – еще детьми.

Все они радостно обнимали Симби.

– Как вы попали в этот город? – спросила она.

– Нас украл Дого и привел сюда, – грустно ответили подружки.

– Меня тоже украл Дого на перекрестке у деревни, где сходятся три дороги, и продал в какой-то город, а там меня живую заколотили в гроб и кинули в реку, – рассказала им Симби.

– Этот Дого, пожалуй, всех детей сюда перетаскает, – сказала Бако и поинтересовалась, как поживает сестренка.

Ведь у Бако была сестра-двойняшка, которая осталась с матерью.

– Когда я ушла из деревни, твои мать и сестра были живы-здоровы, только очень убивались, что ты пропала, – ответила Симби.

– Но скажи, Симби, как же это Дого сумел украсть тебя у твоей богатой матери? – удивилась Рали.

– Мне, видишь ли, постыло богатство, надоело безделье и забавы; я и сказала матери, что хочу узнать Нужду и Муки. А мать не захотела объяснить мне, что значат эти слова, и тогда я принесла жертву, чтобы самой это узнать; а как пришла на перекресток, где сходятся три дороги, тут меня Дого и схватил.

Рали и другие подружки только ахнули, когда Симби рассказала им, чего она ищет, и принялись ее бранить. Но все же были рады свидеться снова.

Хоть они и работали до изнеможения на короля, своего хозяина, он не кормил их по многу дней кряду: рабыни были для него все равно что козы.

– Ой-ой-ой, до чего же трудно сносить молоденькой девушке Нужду и Муки! Правда, я сама виновата. Говорила мне мама: «Не пробуй их узнать», – сокрушалась как-то раз Симби, когда король избил ее и подружек до полусмерти.

– Так, стало быть, мать тебя предупреждала: не пытайся узнать Нужду и Муки? – переспросила Бако.

– Да, – печально вздохнула Симби.

– Неужели тебе и впрямь постыло счастье и веселье в богатом доме матери? – спросила Кадара, не веря своим ушам.

– Ну да, теперь-то я понимаю, какая была дурочка, – отозвалась Симби.

– Ты, Симби, сама выбрала вечную Нужду и Муки, – добавила Сала, вспомнив богатую мать Симби.

– Ты права, – уныло проговорила Симби.

– Да, не забудь: ведь король скоро принесет нас в жертву своим богам, – напомнила Рали.

– Что бы такое придумать? Как спастись от всех этих мучений? – задумчиво сказала Симби.

– Спастись? – удивленно переспросила Рали.

– Да, – прошептала Симби.

– Послушай, Симби. В Городе Грешников никому нет спасения. Ты сама обрекла себя на Нужду и Муки. Ты ведь знаешь: снявши голову, по волосам не плачут. Раз уж ты решила испытать, что такое Нужда и Муки, нечего идти на попятную, – сказала ей Кадара.

Услыхав эти слова, Симби вздохнула.

– Значит, надеяться не на что.

И они снова взялись за работу. И так целый год Симби, четыре ее подружки – Рали, Сала, Бако и Кадара – и еще десять рабынь, которых король купил раньше, трудились до седьмого пота от зари до зари и никогда досыта не ели.

За пять дней до того, как король должен был принести их в жертву, он дал им выстирать всю свою грязную одежду. Именно в эту одежду он собирался облачиться в ночь жертвоприношения. А не надень он все чистое в эту ночь, боги не приняли бы его жертвы и не продлили бы ему жизнь. И если королевскую одежду отдавали в стирку рабыням, это означало, что приближается жертвенный день и всем рабыням пора готовиться к смерти.

И когда настал этот день, стражники вывели рабынь за город, туда, где стояла молельня. А молельня эта была недалеко от Тропы Смерти.

Перед молельней росло двенадцать огромных деревьев. Рабынь привязали к деревьям, лицом к молельне. И потом открыли настежь двери.

И внутри и вокруг – все было чисто выметено. Грозных богов облачили в наряды из свежих пальмовых листьев. У входа, вместо занавески, повесили несколько длинных пальмовых ветвей. И все кругом тоже украсили пальмовыми ветвями, чтобы народ знал: этой ночью король принесет жертву богам.

Стражники закончили приготовления и накинули на рабынь уборы из листьев пальмы и еще какого-то растения, которое так и обжигало тело. Как только их покрыли этими жгучими листьями, рабыни тотчас же громко завопили, будто все враз лишились рассудка.

По их воплям жители города поняли, что приготовления закончены, и толпой повалили к молельне. Потому-то уборы из жгучих листьев и надевались в последнее мгновенье.

Пока стражники точили свои мечи, женщины кружились вокруг них в танце и пели.

Они все пели и кружились, кружились, кружились в танце, пока не настала полночь и не появились король, вожди и знатные люди. И тогда женщины пошли домой, в город, потому что, при виде короля и его приближенных, они поняли, что настал урочный час, а женщинам запрещалось присутствовать при жертвоприношении.

Когда король и его приближенные (вожди и знатные люди) вошли в молельню и уселись перед изваяниями богов, стражники отвязали рабынь от деревьев, ввели их внутрь и заставили стать на колени перед богами.

Потом раскололи орехи колы и пальмовым маслом окропили головы богов. Король взял расщепленные орехи колы в сложенные вместе ладони. Он трижды коснулся своей головы. Потом раскрыл ладони, показал орехи богам и стал молиться:

– О боги, внемлите моей мольбе, и да сбудется все, о чем прошу этой ночью. Двенадцать рабынь стоят перед вами, их я приношу вам в жертву. – Он указал богам на двенадцать рабынь. – Да помогут мне боги царствовать и прожить дольше, чем мой предшественник, и пусть у меня не переводятся рабыни. А теперь, если вы вняли моей мольбе и принимаете жертву, пусть половина орехов колы упадет срезанной стороной вниз.

Король бросил расщепленные орехи колы перед богами. Но каков же был его ужас и удивление, когда лишь три ореха упали срезанной стороной вниз, а все остальные – срезанной стороной вверх!

Когда король увидел это, он чуть умом не тронулся, и поджилки у него затряслись от страха. Только три ореха колы упали срезанной стороной вниз! Значит, боги не принимают его молитв, а это очень дурной знак, – быть может, ему суждено скоро умереть. И он второй раз кинул орехи колы, а затем третий, но, как и прежде, лишь три ореха ложились срезанной стороной вниз.

Король был будто не в себе и ходил по молельне, пошатываясь. Вожди и знатные люди зорко следили, как бы он не выбежал наружу: они думали, что он совсем рехнулся.

Вскоре, однако, король успокоился, вернулся на свое место и встал перед богами. Но на душе у него было неспокойно. Вот если бы половина орехов упала срезанной стороной вниз, а другая половина – вверх, это означало бы, что боги услышали его молитвы.

– В этом году боги не приняли жертвы, это дурной знак; что же мне теперь делать? – растерянно спросил король своих приближенных.

– Отруби головы рабыням и омой себя и богов их кровью. Может, если так сделать, боги услышат твою молитву, – посоветовали приближенные.

Тогда король приказал: пусть каждая рабыня сложит свою песню. Когда она допоет ее до конца, король собственноручно обезглавит певицу мечом.

Хочешь не хочешь, первой рабыне, крайней справа, пришлось запеть песню. Когда песня кончилась, король отрубил этой рабыне голову, а вожди и знатные люди подняли ее тело и омыли кровью голову короля и его богов. Так король обезглавил несколько рабынь, и вот настал черед Симби, а затем и Рали, Салы, Бако, Кадары и рабынь из других деревень.

Но Симби недаром слыла дивной певуньей в своей деревне, ей ничего не стоило сложить длинную, грустную песню. Она без конца повторяла припев с такими словами: «0, король, сжалься, дай свободу оставшимся в живых».

– Ха! Неужто ты не знаешь, что с этой ночи стала рабою богов? – закричали в один голос король и его приближенные.

– О вожди, сжальтесь, спасите нас от этих богов!

– Ха! Слышите, о чем она молит, вожди? – обратился король к своим приближенным.

И тогда король, его вожди, знатные люди и простой народ, толпившийся у входа, ответили на мольбу Симби такой песней:

– Слышите, слышите, она свободы просит у вождей! Неужто ей не ясно, что с полуночи она – раба богов. И они вот-вот напьются ее крови!

Услыхав это, Симби не стала терять времени попусту и запела другую, очень красивую песню. И как только она запела, король, вожди, знатные люди и простой народ, толпившийся у входа, совсем ума лишились и принялись радостно кричать и отплясывать.

Пока они плясали, Симби все думала, как бы ей спастись: «Послушайся я материнского совета, не попала бы в такую беду. Ай-ай-ай, этой ночью ждет меня погибель! Быть может, мой дух расскажет матушке, как меня принесли в жертву богам в Городе Грешников».

И вдруг в эту минуту она решила схватить королевский меч – тот самый, которым он обезглавил других рабынь.

– Ура! Ура! Ура! – весело вопили король и его подданные.

– Как я рад, что боги услыхали мои молитвы и принимают жертву; недаром эта рабыня пела такую красивую песню! – объявил счастливый король своим подданным.

И вот он вместе с вождями, танцуя, приблизился к Симби, которую положили перед богами. Только было король занес над ней свой меч, чтобы отрубить голову, Симби как вскочит – и вырвала у него меч. В один миг она снесла голову королю и нескольким вождям, которые пытались обезоружить ее. Все остальные вожди, знатные люди и простой народ, плясавший у входа, совсем растерялись, увидев, что произошло.

Пока они топтались, как стадо баранов, Симби и другие рабыни-смертницы выбежали на улицу. Они поискали, где бы укрыться, но ничего не нашли и кинулись со всех ног по ближайшей тропинке, – лишь бы уйти подальше и схорониться от жителей Города Грешников.

Симби все сжимала в руках меч, которым снесла головы королю и вождям. Вот как она спасла себя и других рабынь – всего девять душ, – и среди них Рали, Салу, Бако и Кадару.

Целый час бежали они без оглядки, потом выдохлись и пошли шагом. И так брели до рассвета, но по пути не встретили ни одного города и не видели ни одного путника; наконец они остановились, тесно прижались друг к другу и стали слушать, не гонятся ли за ними жители Города Грешников.

Глава пятая. НА ТРОПЕ СМЕРТИ

Когда девушки поняли, что вышли на Тропу Смерти, они было хотели вернуться в Город Грешников и узнать, нет ли другой дороги, побезопаснее, которая вела бы в их родную деревню.

Но тут же вспомнили, что жители Города Грешников могут схватить и убить их в отместку за все, что они натворили перед побегом. Потому и вернуться было боязно, и дальше идти тоже; вот они и сели посреди Тропы Смерти.

Симби молчала, молчала, а потом вдруг говорит с тревогой:

– Бако! Кто же я теперь? Дух? Я ведь помню, как король Города Грешников отрубил мне голову вчера ночью.

– Что ты, Симби! Никто тебе не рубил головы. Это ты, смелая девчонка, снесла голову самому королю и вождям. Ты – наша спасительница, – сказала Бако.

– Может, ты и права, Бако. А если я все же дух?

Остальные только вздохнули и глядят на Симби: неужто она не в себе?

– Раз тут нет другой, безопасной дороги, а только эта Тропа Смерти, значит, от смерти не уйти, все попадем к ней в лапы, – задумчиво сказала Сала.

Девушки задрожали, услышав ее слова.

– А ведь мы теперь беглые, ясно? – сказала Сала.

– Это мы и без тебя знаем, – ответили ей.

– Хорошо бы поесть! Умираю с голоду, – пожаловалась Симби.

– Ты у нас старшая, ты и думай, где бы нам раздобыть еды, – сказали остальные.

Встала Симби и пошла искать чего-нибудь съедобного, но ничего не нашла, кроме какого-то куста с мясистыми клубнями. Мечом, которым обезглавила короля Города Грешников, выкопала она несколько клубней и принесла их подругам. Но клубни нужно было сперва испечь, а огня у них не было. Стали они думать, где б достать огонь, – смотрят вокруг, все глаза проглядели, и вот удача – кто-то заметил легкий дымок над верхушкой горы: это курился вулкан. Две девушки тотчас побежали туда и принесли головешки. Собрали они хворост и разожгли большой костер. Испекли мясистые клубни и съели. А было это уже в восьмом часу утра.

Утолив голод, они сели погреться у огня. И вскоре Симби, которая была у них за старшую, предложила идти дальше по Тропе Смерти: раз нельзя вернуться в Город Грешников, не торчать же тут всю жизнь.

– Давайте искать путь в нашу деревню, – сказала Кадара.

– Нам еще бродить и бродить, пока отыщем дорогу! – вскричала Симби.

– К тому же мы сбились с пути, пока бежали от Города Грешников. Как теперь узнать, где и в какой стороне наша деревня? – громко сказала Рали.

– Я точно знаю, что наша деревня на западе, – заявила Сала.

– Нет, на севере, – возразила Бако.

– На севере? Да ничего подобного, наша деревня на востоке, – сказала Кадара.

– Хватит спорить. Вот взойдет солнце, тогда и определим, где наша деревня. Я твердо знаю: там, где всходит солнце, – запад, и в той стороне наша деревня, – разрешила спор Симби.

– Правильно, – поддержала ее Бако.

– Ладно, подождем, пока взойдет солнце, – согласились остальные.

Если вы помните, Рали, Салу, Бако, Кадару и Симби Дого украл из одной деревни, только Симби он утащил последней. А вот как звали других девушек и откуда они родом – этого никто не знал, потому что Дого похитил их в разных деревнях, когда они были еще детьми. Но девушки любили друг друга, как сестры: ведь они были неразлучны с тех пор, как вместе убежали из молельни Города Грешников. Про Бако Симби знала только, что в деревне у нее осталась сестра-двойняшка, очень грубая девица.

Подружки поднялись и, задрав головы, стали смотреть на небо: ждали, когда взойдет солнце. А день, как назло, пасмурный, и солнца не видно.

– Да ведь сейчас время дождей, – внезапно вспомнила Бако. – И солнце с утра не всегда бывает, а порой не показывается весь день и даже по многу дней кряду.

– Верно, верно, Бако. Сейчас пора дождей; нечего и надеяться, что солнце укажет дорогу, – согласились остальные.

– Так что же нам делать? – вскричала одна из девушек.

– Давайте подкинем в воздух щепотку пыли: куда понесет ее ветер, там и должна быть наша деревня, – предложила Сала.

– Хорошая мысль, – откликнулись все. На том и порешили.

Девушки поискали, где бы взять пыли, но сухой земли поблизости не было – только грязь да слякоть.

– Опять мы забыли, что сейчас дожди, и под ногами не пыль, а мокрая глина да грязь, – напомнила Симби и все улыбнулись; но через миг приумолкли и повесив головы стали гадать, как же добраться до родной деревни, да так, чтобы не идти по Тропе Смерти.

Но тут Симби вдруг встала и отошла в сторону; она взяла горсть сырой земли и вернулась к костру, а ее подруги смотрели и ждали, что будет дальше. Симби стала сушить землю над костром и, когда земля высохла, растерла ее ладонями и подбросила вверх. Но, как назло, ветра не было, и пыль плавно опустилась у их ног. Опять неудача!

– Это все потому, что ветер слабый, – говорит Кадара. – Но если сорвать листок с дерева и подбросить в воздух, он непременно полетит на запад, а там и есть наша деревня.

– Умница, Кадара; это ты отлично придумала, – похвалили ее подружки.

Бако подошла к ближайшему дереву, сорвала листок и подбросила вверх. Но, к ужасу подруг, легкий ветерок понес лист прямо вдоль Тропы Смерти; а они ни за что не хотели идти по этой опасной тропе. Тут поднялся сильный ветер, все закружилось и понеслось по Тропе Смерти, а через миг показалось и солнце – и тоже там, куда уходила Тропа Смерти.

Видно, все идет им наперекор; девушки в нерешительности топтались у костра и все смотрели на солнце: неужели оно и впрямь встало там, куда ведет Тропа Смерти?

– Я вовсе не уверена, что этот ветер дует на запад и что Тропа Смерти ведет в нашу деревню! – горестно вскричала Симби.

– Может, и ведет, раз ветер все сносит в ту сторону, а может, солнце и ветер просто сбивают нас с толку. И нам надо идти не по Тропе Смерти, – тихо сказала Бако.

– Верно, так оно и есть. Мы и двух-трех дней не протянем, если ступим на Тропу Смерти, – поддержала ее Рали.

– Все тут помрем! – воскликнула Сала.

– Но если мы свернем с Тропы Смерти, то куда же идти? Ведь эти заросли такие густые и колючие, там полно злых духов и змей; они-то и выгнали нас на эту Тропу, – напомнила Кадара.

После этих слов девушки уж совсем приуныли: плохи, думают, их дела. Чуть погодя Симби спрашивает:

– Что ж, нам теперь пропадать, раз вы и леса боитесь и Тропой Смерти не хотите идти?

– Только и остается: либо на Тропе помереть, либо здесь погибнуть, – спокойно ответила Сала.

– Пропали мы! – грустно добавила Рали.

– Видно, так, – согласились другие.

Бако и ее сестра

Подруги препирались часов до десяти; вдруг, словно взбесившись, Бако схватила с земли большущий булыжник и давай колотить им девушек. Никого не пощадила, а Симби досталось больше всех.

И когда им стало невмоготу терпеть побои, а вырвать камень они не смогли, девушки волей-неволей пустились бежать по Тропе Смерти, а Бако гналась за ними, продолжая колотить всех подряд. Так и случилось, что подруги снова двинулись в путь по этой страшной Тропе.

Бако гнала их до самой ночи, пока не вымоталась. Остальные выбились из сил еще раньше, но она не давала им передышки. Наконец Бако сама остановилась и села, тут сели и другие девушки. Заметив, что она вроде бы опамятовалась, Рали робко спросила:

– Слушай-ка, Бако, что это на тебя нашло? С чего это ты стала драться?

Бако виновато посмотрела на девушек и объяснила, как это получилось.

– Вы, верно, знаете, – сказала она, – мы с сестрой – двойняшки. И как я обошлась с вами, так мать либо еще кто обошелся с нею дома. Ей было больно, и мне больно. Что происходит с ней, в тот же миг случается и со мной, где бы я ни была. Украдет она что, я тоже краду. Вы уж не взыщите, если вам когда-нибудь снова от меня достанется, как сегодня.

Выслушав ее, подружки в ужасе переглянулись и тяжко вздохнули.

– Бако, прошу тебя, когда ты снова разойдешься, не колоти меня сильней, чем других, – взмолилась Симби: уж очень ей досталось в этот раз.

– Ну-ну, Симби, не скули. Не ты ль говорила в Городе Грешников, что бросила родную деревню, лишь бы узнать Нужду и Муки? – сказала Бако.

– Да, я ушла оттуда, чтобы узнать Нужду и Муки, но, когда Дого схватил и продал меня, я сразу раскаялась, – твердо ответила Симби.

– И еще много раз покаешься, прежде чем вернешься в деревню, – сказала Бако и спросила остальных: – Правильно я говорю?

– Правильно, – громко подтвердили девушки.

– Ну вот и новая мука, пострашней, чем все мучения, которые мы испытали на Тропе Смерти, – прошептала Симби.

На этой Тропе они и проспали до утра. А утром их разбудил плач Бако. Она начала голосить еще до рассвета, и слышно ее было за целую милю.

Когда ее спросили, почему она плачет, Бако ответила, что, видно, мать или кто другой обижает дома ее сестру – и та сейчас тоже ревет.

Девушки стали думать, чего бы перекусить, но есть было нечего. Тогда Кадара встала и пошла бродить по лесу. Ей повезло: она наткнулась на грибное место, собрала целую кучу грибов и принесла подругам. Огня, чтобы изжарить грибы, у них не было, и девушки просто счистили с них грязь. Но только они собрались приняться за еду – ведь всем до смерти хотелось есть, – как Бако вдруг снова взбесилась и стала раздавать затрещины направо и налево, а Симби она даже выбила зуб.

Сносить побои было невмочь, пришлось бросить грибы и идти дальше. Так Бако и не дала им поесть.

Через несколько часов она оставила их в покое и призналась:

– Наверное, кто-нибудь колотил дома мою сестру, и мне стало больно, вот я и принялась за вас.

А Симби шла по тропе и горько плакала, потому что Бако выбила ей зуб. И так Бако изводила их всю дорогу, пока наконец не пригнала к удивительному городу.

Глава шестая. ГОРОД ПЕСТРОКОЖИХ

Только они попали в этот город, как сразу же вошли в какой-то большой дом и в одной из комнат увидели сгорбленную старуху хозяйку.

Едва поздоровавшись, они попросили у нее холодной воды, потому что день выдался знойный и душный, и они прямо-таки умирали от жажды.

Старуха очень испугалась девушек: ей в жизни не доводилось видеть людей с одноцветной кожей. Но все-таки она сжалилась над ними и указала на кувшин с водой.

Старуха была такая древняя, что с трудом поднималась с места, и очень бедная: ведь у нее не было ни сына, ни дочери, ни другого кормильца.

Напились девушки воды и тут только заметили, что все жители города и даже домашние животные – пестрокожие; со страхом и удивлением озирались они по сторонам, точно так же, как старуха с удивлением и страхом смотрела на их одноцветные лица.

Девушки передохнули несколько минут стоя, так как старуха не предложила им сесть, и попросили разрешения остаться на два-три дня, прежде чем продолжать путь.

– Откуда вы и куда идете? – спросила старуха слабым голосом.

– Идем из Города Грешников, ищем дорогу в родную деревню, – объяснили ей почтительно.

Старуха помолчала немного, а потом и говорит:

– Какой же дорогой вы пришли в наш город?

– Тропою Смерти.

– Тропою Смерти? – переспросила старуха. – И не повстречали никакой опасности на пути?

– Нет, – тихо ответили девушки.

Старуха очень удивилась: никому еще не удавалось и двух дней пройти Тропою Смерти, потому что злые духи убивали всех путников.

– Боязно мне глядеть на вашу одноцветную кожу, но жалко вас; так и быть, живите в моем доме; вот только надо отвести вас к королю и спросить его позволения… Он накажет вас, коли вы меня обидите, – тихо пояснила она.

Все жители города высыпали из своих домов и смотрели, как они идут к королю. А король отшатнулся в страхе, когда увидел их одноцветную кожу.

– Какой же дорогой вы пришли в наш город? – спросил он, удивленный не меньше старухи.

Симби была побойчее подружек и ответила, не задумываясь:

– Мы шли Тропою Смерти, ведь другой дороги нет.

– Как? Вы шли Тропою, где властвует Смерть, где свирепствуют Нужда и Муки, Зло и Насилие? – хором вскричали король и его бесчисленные подданные, услышав ответ Симби.

Старуха спросила согласия короля на то, чтобы приютить девушек. Тут все жители города возмутились.

– Нет, нет! – закричали они. – Не позволим чужим остаться в нашем городе, ведь они – одноцветные, а мы – пестрокожие.

И сам король сказал сердито:

– Нам противны не вы сами, а цвет вашей кожи.

Но когда Симби поведала обо всех мытарствах, что выпали на их долю, король разрешил им остаться. Он повелел каждой заняться каким-нибудь делом и трудом зарабатывать себе на жизнь, и добавил, что воровства в своем городе не потерпит.

Девушки поблагодарили его от души и пошли за старухой к ее дому. Она отвела им по комнате – в доме было много комнат – и сказала, что каждая должна сама заботиться о своем пропитании. И они согласились.

И вот все они стали зарабатывать на жизнь своим трудом, а Симби, которая была покрепче других, вспахала большое поле неподалеку от города; там она посеяла много злаков.

Какие муки испытала Симби в Городе Пестрокожих

Однажды, когда злаки созрели, Симби заметила, что откуда-то издалека на ее поле приходит зверье и поедает все на корню. Она обошла лес, окружавший ее поле, и увидела звериную тропку.

Капкана у нее не было, но она могла поставить силки или вырыть глубокую яму посреди тропы. Симби и вырыла яму. А были это вовсе не звери (только мы так их назовем), хоть обличьем в точности на зверей походили.

Через три дня Симби пришла на это место. И вот диво: в яме сидят три твари: одна в образе тигра, другая – в образе змеи, а третья – точь-в-точь крыса-землеройка. И еще какой-то охотник упал в ту же яму ночью, когда вышел на охоту. Был он из Города Пестрокожих.

Ни звери, ни охотник не могли выбраться из ямы. Симби хотела было вытащить одного охотника – ведь он человек, как и она, хоть и пестрокожий, – а остальных убить: это были злые духи, они только превращались в зверей, когда ходили на поле.

Вот и стала она тащить охотника, но звери заговорили человечьими голосами.

– Ты хочешь спасти только его, потому что он человек, как и ты. А ведь, может статься, из-за него ты погибнешь. Так уж спаси и нас, хоть мы и лесные звери, – молили они, чтобы Симби поверила, будто они и впрямь звери.

– Да не слушай ты их, это же звери. Вытащи меня, я их убью и отдам тебе, – торопил охотник; он тоже думал, что это лесные звери.

Несколько минут она не знала, что делать.

Но потом ей пришло в голову спросить охотника, чем он отплатит за помощь. Они – звери, им и посулить нечего, рассудила Симби, а потому и винить ее нельзя, если она вытащит только охотника.

– Послушай-ка, друг, а чем ты отплатишь, если я тебя вытащу? – спросила Симби.