Текст книги "Покушение"

Автор книги: Георгий Вачнадзе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 47 страниц)

Полагаете ли Вы, что визиты – всегда ночные – Агджи домой к Тодору Айвазову не удивили и не смутили бы его семью, тем более что в течение месяца, предшествующего покушению, у Айвазова гостили его родители? Неужели вся семья была посвящена в секретную служебную задачу Айвазова?

– Как и чем Вы объясняете себе такую неосторожность со стороны «опытных разведчиков и террористов», которые, все пятеро, на протяжении четырех дней несколько раз встречаются и обсуждают покушение на папу в одном и том же месте, в одном и том же кафе на площади Республики? В особенности если учесть, что «разведчики» знали о том, что «французским службам» уже известно о подготовке покушения на папу.

– Поскольку Агджа был нанят через посредника – Бекира Челенка и покушение организовывалось под прикрытием его же, то благоразумно ли было со стороны «болгарских спецслужб» афишировать свои действия, допускать, чтобы «болгарские разведчики» разгуливали с Агджой по Риму и приглашали его к себе в гости, в квартиры, за которыми установлена слежка?

– Допускаете ли Вы, что организаторы покушения могли сообщить нанятому ими убийце, что «французские службы» знают о предстоящем покушении, что они наверняка поднимут тревогу и будут приняты строжайшие меры к охране папы?

– Разумно ли предварительно принятое решение стрелять в папу, при его вторичном обходе на площади Св. Петра, тогда как нормально было бы допустить, что по непредвиденным обстоятельствам условия для стрельбы в этот момент могут оказаться неблагоприятными и так как вторичный обход – последний, то возможность будет упущена и покушение сорвется?

– Не слишком ли большая ошибка для «опытных разведчиков-террористов» предусмотреть только одну машину для обеспечения бегства террористов, притом с неумелым водителем, который, по утверждениям всех, кто его знает, с трудом продвигается по улицам Рима?

– Могли ли «болгарские разведчики» не знать широко известного благодаря печати «секрета», что телефоны посольств социалистических стран прослушиваются, и тем не менее договариваться по этим телефонам, под шпионскими кличками, о встречах, связях и т. п. в связи с покушением на папу. Не выглядит ли все это, как сказал один шведский коллега, «школярской конспирацией»?

– Приходилось ли Вам когда-нибудь слышать, чтобы кто-либо уплатил сполна заранее, до того, как дело будет сделано, в особенности если речь идет о сумме 3 млн. западногерманских марок?

Вообще, многими ошибками и чрезмерной наивностью наделяет Агджа действия «опытных болгарских спецслужб», а Вы их безоговорочно принимаете. Я упоминаю только некоторые из них и задаю лишь часть из множества вопросов, которые мог бы задать. Много подобных вопросов, разумеется, будет задано и в зале суда на предстоящем процессе.

Позволю себе еще два вопроса:

– Поскольку отлично известно о тесных связях и взаимоотношениях партии национального действия и ее отрядов «серых волков» с Центральным разведывательным управлением США (а, по словам Агджи и Вашим, болгарские спецслужбы поддерживают весьма активные отношения с турецкой мафией, то есть им лучше, чем кому-либо, должен бы быть известен этот факт), поскольку даже известно, что «серых волков» финансирует и контролирует ЦРУ, как Вы могли принять и отстаивать утверждение, что болгарские органы предприняли организацию покушения на папу с помощью этой организации, при содействии и участии многих ее членов, не сообразив, что проект покушения немедленно станет известен ЦРУ? Возможно ли, чтобы с июля 1980 по май 1981 г., на протяжении девяти месяцев, «болгарские органы» и «серые волки» планировали и организовывали покушение на папу Иоанна Павла II, а ЦРУ не было бы уведомлено об этом своими подопечными и ничего бы не знало? А если Вы допускаете возможность того, что болгарские органы предприняли покушение совместно с «серыми волками» и ЦРУ, то скажите об этом прямо! Тогда придется открыть совсем другую страницу этой истории.

– После того как газета «Дейли америкэн», выпускаемая ЦРУ в Риме, упоминает о «болгарском следе» в покушении на папу;

– после того как американский журнал «Ридерс дайджест» публикует статью, в которой уже открыто указывается на «болгарский след» в покушении на папу;

– после того как итальянские газеты «Репубблика», «Коррьере делла сера» и «Джорнале нуово» сообщают, что Агджа «раскололся» и указал на «болгарский след»;

– после того как Омер Мерсан (связанный, по-Вашему мнению, с болгарскими службами) был подвергнут допросу в связи с покушением на папу;

– после того как (в октябре 1982 г.) в передаче западногерманского телевидения, посвященной покушению на папу, были названы имена Бекира Челенка и Аталая Сарала:

– после того как был арестован Муса Сердар Челеби (как Вы утверждаете один из посредников между болгарскими службами и Агджой) во Франкфурте, также в связи с покушением на папу;

– после того как в представительстве БГА «Балкан» в Риме был произведен осмотр, взяты документы на проверку и проведена беседа, своего рода допрос Сергея Антонова;

– после всего этого если Сергей Антонов и в самом деле неким образом, прямо или косвенно, был причастен к покушению на папу Иоанна Павла II, то почему его не отозвали из Италии, почему он спокойно продолжал работать в Риме?

Не буду употреблять точного определения, но, по-видимому, Вы придерживаетесь мнения, что квалификация болгарских органов безопасности оставляет желать лучшего. Каков бы ни был Ваш критерий, он остается Вашим, но логика развивается в пределах общепринятых норм и Вы не можете не считаться с ними. При наличии всех этих сигналов Антонову – если он был сообщником Агджи – оставаться в Риме совершенно невозможно!

Разумеется, Вы можете ответить, что не претендуете на абсолютную полноту и целостность (это внушается общественности) Вашего обвинительногозаключения. Можете сослаться даже на собственные слова в заключении, что «для достижения бесспорного и высшего коэффициента судебной уверенности собранные доказательственные элементы требуют дальнейшей и углубленной оценки».

Вероятно, Вы скажете, что предвидели протесты, подобные моим, которые Вы называете «личными пристрастными интересами», и поэтому не случайно отметили в заключении, что не следует «приписывать настоящему следственному решению окончательного судебного значения». Я понимаю, Вы хотите подстраховаться. Но нет такой страховки – «судейские решения»,

Не кто иной, как лично Вы, берете измышления Агджи, смешиваете их с противоречиями и возможностями, сказанными и недосказанными, из всего этого стряпаете псевдообвинительное заключение и заявляете: «Уместно подчеркнуть, что, по нашему мнению, собраны доказательственные элементы, дающие возможность состоятельного и положительного убеждения в связи с признанием вины обвиняемых». Так, в соответствии с Вашим мнением и вразрез с итальянским уголовно-процессуальным кодексом, требующим наличия не сомнительных доказательственных элементов, а «достаточных доказательств». Вы обвиняете и предаете суду невинных людей, среди которых и Сергей Антонов, человек, лишенный свободы уже более двух лет и психически тяжело травмированный.

Поэтому не будьте столь высокого мнения о своей беспристрастности и непричастности. За ведение этого дела, которое, по Вашим словам «исторически уникально», за это грубое попрание прав человека, элементарнейшего чувства справедливости, юридической этики и извечных принципов правосудия и Вы, д-р Мартелла, станете одним из тех, кого история призовет к ответственности».

В письме от 10 декабря 1984 г. приводится ряд важных фактов, на которые судебный следователь не счел нужным обратить внимание.

«При чтении Вашего обвинительного заключения удивляет то ожесточение, с которым Вы выискиваете «болгарский след», стараясь не замечать тех «отклонений», которые могли бы привести к другому следу.

В подтверждение сказанного хочу привести несколько примеров.

Первый пример. В ходе следствия Вы устанавливаете сами, а затем и Агджа признается, что он солгал о своем знакомстве с болгарским дипломатом Иваном Дончевым, о посещении вместе с болгарскими разведчиками объектов римского маршрута Леха Валенсы. И останавливаетесь на этом, постановив прекратить дело за отсутствием достаточных доказательств.

Почему Вы не пошли дальше по этому следу, чтобы установить, откуда Агдже были известны указанные и описанные им лица и объекты, если он никогда не видел этих людей и, не посещал эти объекты?

Почему Вы не выяснили (и не отметили в обвинительном заключении), действительно ли Ваш коллега Фердинандо Импозимато допустил грубую и порочащую следствие процессуальную ошибку – показывая Агдже альбом фотоснимков в целях опознания, указал на один из них, говоря: «Это Иван Дончев. Ты его знаешь?» Почему Вы не выяснили и не отметили в объяснительном заключении, действительно ли Ваши коллеги Фердинандо Импозимато и Росарио Приоре допустили не менее грубую и порочащую следствие процессуальную ошибку – в присутствии Агджи читали документы и вели беседу, обсуждая те самые вопросы, которые несколько минут спустя были заданы Агдже? Как явствует из обвинительного заключения, Вы этого не сделали. Вы позволили себе публично скомпрометировать своих коллег Импозимато и Приоре, уличив их в недопустимом процессуальном проступке, но предпочли не разбираться далее в этом исключительно серьезном, фундаментальном вопросе об источниках информации Агджи.

Второй пример. В ходе следствия Агджа, никогда не изучавший итальянский язык и, как доказано, до первого процесса против него в Риме совершенно не говоривший на нем, после периода «полной изоляции» в тюрьме начинает отвечать на Ваши вопросы по-итальянски. И, судя по цитатам из его заявлений, он говорит, употребляя сложные словосочетания, на очень неплохом итальянском языке. Как Агджа в условиях «полной изоляции» мог выучиться хорошо говорить по-итальянски?

Кроме того, получили широкую известность признания раскаявшегося члена мафии Джузеппе Чилари, Франческо Пацьенцы (чьи контакты и махинации с каморрой, ЦРУ и итальянскими спецслужбами ни для кого не секрет), а также другие сведения, согласно которым в условиях «полной изоляции» Агджа весьма активно общался с Раффаэлем Кутоло, шефом неаполитанской каморры, с «идеологом» «красных бригад» Джованни Сенцани (который давал Агдже «уроки итальянского языка»), с членом итальянской мафии священником Сантини и др.

Почему Вы не заинтересовались этими, принимая во внимание изоляцию, недозволенными контактами Агджи в тюрьме, не расследовали их? Почему Вы не пошли по этому следу, ставшему широко известным, а оставили этот нашумевший вопрос без всякого ответа в Вашем обвинительном заключении? Надо ли считать, что для Вас это след, перед которым стоит дорожный знак: «Движение в этом направлении запрещено»?

Третий пример. Во время дебатов в итальянском парламенте бывший министр обороны Лелио Лагорио сообщил, что представители итальянских секретных служб посещали «изолированного» в тюрьме Агджу. В итальянских газетах появилась и более точная информация, а именно о посещении Агджи 29 декабря 1981 г. представителями СИСДЕ и СИСМИ, соответственно д-ром Бонагурой и г-ном Петручелли.

Так как речь идет о вопросе, обсуждавшемся в итальянском парламенте, Вы не могли обойти его молчанием в своем обвинительном заключении. Тем более что в документе, направленном через Министерство внутренних дел в римскую квестуру, получение которого зарегистрировано, говорится: «Со стороны

СИСДЕ были проведены разговоры (заметьте множественное число. – Б. Т.) с Агджой с разрешения в обычном порядке судьи».

Взяв этот след, Вы не пытаетесь разобраться в данной ситуации, а просто уходите от этого.

Но так как все-таки должно быть какое-то объяснение и оправдание встречи (если она была единственной) д-ра Бонагуры и г-на Петручелли с Агджой, Вы постановляете, что итог этого разговори следует считать лишенным всякого процессуального значения, то есть не имеющим ничего общего с покушением и его организаторами. А упомянутый документ характеризуете как «серьезную неудачу, которую потерпел неизвестный автор (неудачу, возможно, вызванную неумелым согласованием полученных сведений), так как ошибочно предъявлял данные, противоречащие действительности».

Выход из этого действительно весьма конфузного положения (результат «неумелого согласования» между службами) крайне неубедителен. У меня снова есть основания спросить Вас: почему вы не пошли и по этому следу? Может, и перед ним стоит знак одностороннего движения?

Кстати, об «изоляции». Как Вы объясняете тот факт, что «изолированный» Агджа направил письма в американское посольство в Риме? Объявленная Агджой голодовка была истолкована как сигнал покровителям о необходимости поскорее освободить его, ибо в противном случае он начнет говорить и выдаст их. А эти письма каким сигналом прикажете считать?

Четвертый пример. В ходе следствия Вы бесспорно убеждаетесь из свидетельских показаний и документов турецких судебных органов, что Агджа – член организации «серые волки» и всецело принадлежит ей. Вместе с тем из расследований и опубликованных писем стало известно о весьма тесных взаимоотношениях «серых волков» с западными разведывательными центрами, и в первую очередь с ЦРУ США.

Почему же Вы не попытались разобраться в треугольнике: Агджа – «серые волки» – Рузи Назер, агент ЦРУ, осуществлявший «контроль» над «серыми волками» ранее в Турции, а сейчас в Федеративной Республике Германии?

Пятый пример. В ходе следствия Вы узнаете, что Агджа намеревался побывать в Соединенных Штатах, но ему было отказано во въездной визе.

Почему Вы не поинтересовались и не навели справки у соответствующих органов Соединенных Штатов, по какой причине Агдже было отказано во въездной визе, учитывая, что она была запрошена? Что эти власти могли иметь против простого турецкого гражданина Фарука Озгуна? Не означает ли этот отказ, что им было известно: под именем Фарука Озгуна в действительности скрывается опасный преступник Мехмед Али Агджа, и поэтому они отказались принять его? Или этот отказ выдать визу на въезд в США означает, что соответствующим службам было известно, что кое-что должно случиться и они не хотели, чтобы после того, как это кое-что действительно случится, в паспорте Фарука Озгуна – Агджи фигурировала поездка в США?

Много вопросов вызывает отказ в американской визе Фаруку Озгуну – Агдже. Но меня интересует один из них – почему Вы не пошли по этому следу, д-р Мартелла?

И в этой связи еще один —

Шестой пример. Было доказано, что в итальянской разведке СИСМИ действовало преступное сообщество, возглавляемое Франческо Пацьенцей, который был связан и с ЦРУ, и с мафией Кутоло. А на одном процессе босс Кутоло намекнул на «болгарский след», что, очевидно, следует толковать как предупреждение в чей-то адрес, что, дескать, если ему не помогут, он раскроет тайны «болгарского следа».

И в шестой раз я спрашиваю Вас: почему Вы не пошли и по этому следу, д-р Мартелла?

Потому что, очевидно, для Вас существовала только одна цель и Вы могли идти только по «болгарскому следу». Вы надели на себя шоры и старались сделать все, чтобы идти только по «болгарскому следу», и шли, не интересуясь, ведет ли этот «след» в сторону истины».

Обращаясь к И. Мартелле в письме от 11 декабря 1984 г., Б. Трайков указывал:

«Ваш коллега, прокурор Антонио Альбано, написавший свое мнение по делу о покушении на папу Иоанна Павла II и настоявший на обвинении в соучастии в этом покушении Сергея Антонова, Тодора Айвазова, Жельо Василева и других, был весьма откровенным и даже продемонстрировал в юридическом документе свои чувства ярого антикоммуниста.

Вы не поступаете столь неблагоразумно. Вы стараетесь соблюдать юридические нормы судебного документа и остерегаетесь давать повод для упреков в политических пристрастиях. Вы приняли также меры предосторожности, заявив представителю газеты «Темпо», что обвиняемые – «отдельные лица, а не государственные организации», а на пресс-конференции подтвердили: «Я обвиняю отдельных лиц, а не государства».

Несмотря на это, Ваше решение предать суду Сергея Антонова, Тодора Айвазова и Жельо Василева не подтверждает ни мнения журнала «Ньюсуик» о Вашей «политической нейтральности» ни Ваших собственных слов в газете «Темпо»: «Хорошо, когда судья имеет свое собственное отношение к политике, но еще лучше, когда он оставляет его при себе».

Вы не держите при себе свои политические идеи, а весьма активно рекламируете их в Вашем обвинительном заключении, прямо компрометируя в глазах мирового общественного мнения социалистическую Болгарию. Вы пользуетесь клеветой Агджи, в большинстве случаев без процессуальной на то необходимости цитируете или пересказываете ее и в своем обвинительном заключении, целенаправленно навязываете мысль, что некоторые институты и правительство социалистической Болгарии являются организаторами международного терроризма.

Вот что содержится в Вашем документе, д-р Мартелла:

Бекир Челенк заявил Агдже, что «если тот осуществит свое намерение (убить папу. – Б. Т.), то болгарское правительство выплатит террористической организации «серые волки» вознаграждение в виде оружия на сумму 3 млн. западногерманских марок и, кроме того, предоставит убежище некоторым преследуемым туркам в болгарском городе Варне, пока обстановка в Турции не нормализуется».

Муса Сердар Челеби «договорился с Агджой, Челиком и Бекиром Челенком (отдавая себе отчет в том, что последний действует на стороне подстрекателей, принадлежащих к спецслужбам болгарского государства) о покушении на папу».

Бекир Челенк представил Агдже «болгарина Сотира Колева (то есть Тодора Айвазова), которого он назвал хорошим специалистом по терроризму в 'Европе». Так как на встречах с ним (с Тодором Айвазовым) обсуждалась «уместность планирования террористических акций в Европе с использованием «серых волков» в интересах социалистических стран, таких, как Болгария», то он вызвал в Софию Орала Челика (позвонив ему по телефону в Стамбул) и во время встреч, состоявшихся между ним (Агджой), Оралом Челиком, Сотиром Колевым (Тодором Айвазовым) и сирийцем Хаммудом Каримом (как говорится в этом документе, весьма важной личностью в рамках болгарских спецслужб), была намечена, хотя и в самых общих чертах, программа террористических акций в Европе, причем особое значение придавалось покушению на папу.

Агджа твердо заучил урок, но и Вы неплохо подаете его клевету, д-р Мартелла. А что было бы, если бы не Ваша аполитичность?!

И, уверяю Вас, лучше и не найти слов, так точно поддерживающих известную доктрину, что терроризм на Западе вдохновляется, организуется и поддерживается Советским Союзом и другими странами социалистического содружества.

Хорошо сориентировавшись при всей своей «аполитичности» в абсолютной несовместимости идеологии болгарского социалистического государства и фашистского характера организации «серые волки», к которой всецело принадлежит Агджа, Вы прилагаете немалые усилия, чтобы внушить, что он совсем не политический преступник, а самой заурядный наемный убийца и служит тому, кто ему платит, что Агджа – «авантюрист и наемник, готовый за деньги совершить что угодно». Но Вы никого не убедите, ибо слова слабее фактов, которые говорят: плата за убийство Абди Ипекчи выдана сполна «серым волкам» для финансирования деятельности этой организации.

Не могу не отметить, что на протяжении всех двух лет следствия Вы допускали, вопреки обязанности хранить тайну следствия, постоянную и систематическую утечку информации о всех домыслах Агджи (в обвинительном заключении не содержится ничего не известного до сих пор, за исключением соучастия Орала Челика, что не имеет убедительного подтверждения) и тем самым обеспечивали возможность раздувать невиданную по своему злопыхательству яростную политическую кампанию против Народной Республики Болгарии, Советского Союза, социальной системы социализма в целом.

Пора подвести итог и выразить свое мнение о Вашем обвинительном заключении по делу о покушении на жизнь папы Иоанна Павла II.

Принимая во внимание:

– подбор интересующих Вас данных, сведений и заявлений;

– отношение к свидетельским показаниям в зависимости от того, «за» они или «против» обвиняемых;

– неприятие и отрицание, порой завуалированное, порой несдержанное, каждого элемента следствия, не гармонирующего с клаузулой обвинения;

– принятие совершенно неестественных и алогичных, явно вымышленных ситуаций за реально возможные;

– очевидное нежелание выйти за пределы «болгарского следа», несмотря на предоставлявшиеся возможности отыскать в другом месте истину в деле о покушении;

– категорическое, слепое отрицание существования другой истины, кроме истины Агджи, ставшей и Вашей;

– рассмотрение личных привычек и черт характера обвиняемых, что играет на руку клевещущему на них обвинителю (без предварительной констатации того, что обвинитель знает о них непосредственно), использование этого в качестве косвенных доказательств, с целью придания им статуса доказательств;

– проступающее в каждой касающейся их строке политически и эмоционально отрицательное отношение к Сергею Антонову, Тодору Айвазову и Жельо Василеву, к их государству и идеологии.

Заявляю Вам определенно и со всей ответственностью: Ваше решение в обвинительном заключении по следствию о покушении на папу Иоанна Павла II

Не безупречно и не достаточно продумано, между составляющими его элементами нет созвучия, в нем нет фактологической и логической целостности.

Заключение, как концентрированное выражение всего следствия, составлено с ярко выраженной преднамеренностью и тенденциозностью, с непреодолимыми для Вас противоречиями.

И. что важнее всего, не имеет необходимой доказательственной силы, требуемой итальянским законом, не представляет, в противовес Вашему утверждению, «состоятельного и положительного убеждения в связи с признанием вины обвиняемых», чтобы дать Вам основание позволить себе «во имя итальянского народа» предать суду невинных болгарских граждан Сергея Антонова, Тодора Айвазова и Жельо Василева.

Ваше следственное заключение и вытекающее из него обвинительное решение – юридическая мистификация, д-р Иларио Мартелла!

Я глубоко убежден, что как все следствие, так и обвинительное заключение не пыталось установить истину в деле о покушении на папу Иоанна Павла II, а, наоборот, старалось прикрыть судейской мантией заговор против моей страны, облачить его в одежду юридической справедливости и убедить именем Фемиды всех католиков, всю мировую общественность в том, что от преступления на площади Св. Петра тянется «болгарский след».

Нет, д-р Мартелла, люди, в особенности люди второй половины XX века, трезво мыслящие, с богатым историческим опытом, с верным политическим чутьем, они отлично видят клевету, в какую бы тогу она ни рядилась, они правильно ориентируются и понимают, что здесь истина, а что ложь. Комья грязи Вы бросаете напрасно. Ярким и чистым светом Светилось и будет светиться имя социалистической Народной Республики Болгарии.

О покушении на папу Иоанна Павла II Вы говорите: «Подлинный акт войны против ценностей цивилизации (которая ныне, более чем когда-либо, борется, чтобы уцелеть и сохраниться), поруганных и униженных провокацией, не имеющей прецедента в истории».

Д-р Мартелла, я принимаю Ваши слова, но в следующей, весьма существенной редакции: идеологическое покушение на социалистическую Болгарию – подлинный акт войны против ценностей цивилизации (которая ныне, более чем когда-либо, борется, чтобы уцелеть и сохраниться), поруганных и униженных политической провокацией, против дружбы между болгарским и итальянским народами, против взаимопонимания, сотрудничества и мира между всеми народами, провокацией, уже имеющей прецедент в истории – поджог рейхстага и Лейпцигский процесс».

* * *

Вся история с незаконным арестом и обвинением служит ярким примером того, как по вымышленным показаниям, при полном отсутствии доказательств преследуются отдельные граждане (при этом совсем не случайно граждане социалистической страны) и распространяется клевета на государственный строй Болгарии и других социалистических стран. Многочисленные заявления не только журналистов, но и многих общественных деятелей в самой Италии, в том числе и специалистов в области юриспруденции, свидетельствуют о том, что арест и задержание С. Антонова незаконны.

Этот возмутительный акт еще раз показывает, до чего можно докатиться, если проводить политику антикоммунизма, возводящую ложь в ранг государственной политики. Фактически, обвинения против болгарского гражданина Сергея Антонова основывались только на лживых показаниях Агджи, непосредственно покушавшегося на жизнь папы римского.

Продолжающаяся шумиха вокруг состряпанного «дела Антонова» свидетельствовала лишь о злобном желании реакции и впредь раздувать клеветническую кампанию.

Но как бы ни стремились организаторы этой политической провокации очернить, оболгать страны социализма, правда восторжествует.