Текст книги "Покушение"

Автор книги: Георгий Вачнадзе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 47 страниц)

Володя Тейтельбойм (Чили): Сергей Антонов не может быть убийцей и его нельзя обвинить в некоем покушении на папу, если на земле действительно есть справедливость. Очень важно, чтобы в кампанию по спасению Антонова включилась международная общественность, причем как можно скорее. Правду об Антонове нужно сказать сейчас. Необходимо спасти Антонова, чтобы спасти правду».

Эрвин Фишер (ФРГ): «Мировая общественность должна бить тревогу, следить за правильным проведением судебного процесса. На защиту болгарского гражданина необходимо мобилизовать мировые организации юристов, ООН и другие международные организации, так как всему миру ясно: Агджа – международный преступник и убийца».

Виктор Эскаланте (Перу): «Думаю, что долг всех людей, которые не верят в эту клевету, испытывают дружеские чувства к Болгарии и которые – самое важное – верят в истину и справедливость, рассказать правду об этом деле, раскрыть сущность этого режиссируемого ЦРУ заговора против Антонова и Болгарии».

Действительно, существует достаточно оснований предполагать, что итальянские судебные органы, подстрекаемые реакционными западными кругами, не скрывающими своей враждебности к странам социализма, поддались нажиму и нарушили основные принципы и нормы демократического судопроизводства и международного права. Симптоматично такое совпадение по времени. Римский судья-следователь И. Мартелла официально объявил о предстоящем судебном процессе над С. Антоновым несколько часов спустя после того, как государственный секретарь США Шульц обвинил Болгарию в причастности к терроризму и контрабандной торговле наркотиками. Попутно враждебным нападкам Шульца подверглись Куба, Никарагуа и Советский Союз. Насчет правдоподобия своих аргументов госсекретарь США, между прочим, не заблуждался: «У нас, возможно, никогда не будет таких доказательств, которые могут быть признаны американским судом убедительными, но мы не можем позволить себе уподобиться нерешительному Гамлету».

Нет сомнения в том, что в случае с Антоновым речь идет о судебном процессе, который используется лишь как прикрытие агрессивного и враждебного курса США и НАТО в отношении социалистических государств. К сожалению, итальянские судебные власти в своем «усердии» не остановились даже перед нарушением своего собственного законодательства, и в частности уголовного и уголовно-процессуального кодекса, а также Международного пакта о гражданских и политических правах человека и Европейской конвенции о правах человека. Прежде всего используются показания осужденного террориста Агджи, данные им за обещанное смягчение его наказания. Согласно ст. 348 уголовно-процессуального кодекса обвинение против подсудимого не может основываться на показаниях другого подсудимого. Грубо нарушен принцип следственной тайны, и за это в ст. 326 итальянского кодекса предусматривается наказание. Нарушена также ст. 7. Международного пакта о правах человека, в которой особо подчеркивается, что любое задержанное лицо должно быть незамедлительно предано суду. Европейская конвенция о правах человека еще более категорична и взыскательна в этом отношении.

27 октября 1984 г. чрезвычайный и полномочный посол Итальянской Республики в Болгарии Джованни Батистини был вызван в Министерство иностранных дел НРБ, где заместитель министра иностранных дел Любен Гоцев выразил протест по поводу решения итальянского следствия предать суду болгарских граждан С. Антонова, Т. Айвазова и Ж. Василева, обвиняемых в соучастии в покушении на главу римско-католической церкви.

Послу было заявлено, что предание болгарских граждан суду еще раз категорично подтверждает, что речь идет не о судебной ошибке, а о предварительно разработанной провокации против НРБ и реального социализма, направленной на дальнейшее ухудшение отношений между Востоком и Западом и международного положения. Игнорируя бесспорные доказательства защиты С. Антонова и разоблачения болгарской стороны, опровергающие обвинения убийцы Агджи, на которых прежде всего строится заключение следствия, и грубо нарушая международные дипломатические соглашения итальянская сторона сознательно или несознательно становится соучастником и проводником этой провокации. Созданная в последнее время обстановка тенденциозного отношения представителей официальных итальянских кругов, клеветнические обвинения заместителя генерального прокурора Альбано, грубое нарушение международного дипломатического права и непринятие во внимание итальянским следствием ряда фактов и доказательств невиновности болгарских граждан, а также писем Сергея Антонова в высшие инстанции Италии вызывает серьезное беспокойство в отношении объективности следствия и будущего судебного процесса. Все это подвергает болгаро-итальянские отношения серьезным испытаниям, омрачает их настоящее и будущее.

Послу было заявлено, что болгарская сторона будет продолжать использовать подходящие средства для защиты невиновности болгарских граждан и разоблачать заговор против социалистической Болгарии.

Директор Института государства и права АН СССР академик В. Кудрявцев заявил корреспонденту БТА, что решение Мартеллы – абсолютно незаконное и необоснованное. Для обвинения в конкретном преступлении нужны факты, а в данном случае таковых нет. Ясно, отмечает он, что обвинение против трех болгарских граждан – хорошо подготовленная политическая провокация, главная и единственная цель которой – усилить международную напряженность, очернить социалистические страны и раздуть антикоммунистическую истерию.

Решение судьи-следователя Мартеллы – часть активной и широкой антисоветской и антисоциалистической кампании, проводимой Вашингтоном, заявил корреспонденту БТА преподаватель политических наук в Манхэттенском колледже в Нью-Йорке Дэвид Эйзенхауэр. Цель этой кампании – оправдать политику сверхвооружений и конфронтации с СССР и другими социалистическими странами, проводимую правительством Рейгана.

Газета «Известия» отмечала, что судебный фарс, во что, несомненно, превратится этот «процесс» согласно планам его организаторов, позволит продолжить разнузданную антикоммунистическую и антисоциалистическую кампанию.

«Дело Антонова» создано и скоординировано ЦРУ» – заголовок комментария греческой газеты «Этнос». В газете помещена и фотография С. Антонова с надписью: «Сергей Антонов – трагедия невиновного человека».

Это нелогичное и абсурдное обвинение, заявил известный японский комментатор Такаши Коно по поводу решения Мартеллы. Его цель, подчеркивал он, скомпрометировать Болгарию в глазах мировой общественности. Но на основании лишь голословных обвинений и смехотворных утверждений одного фанатика, каким является наемный убийца и террорист Агджа, никто бы не возбудил дело, а тем более не надеялся бы на успех. Хочу подчеркнуть, продолжал комментатор, что решение Мартеллы совпадает с заявлениями президента Рейгана о борьбе с международным терроризмом. Именно это «совпадение» говорит о том, что обвинения против Болгарии

– грубая провокация, задуманная ЦРУ и выполняемая итальянскими властями в тесной координации с США и всеми силами, враждебными социализму. В попытках Мартеллы обосновать свое решение видна его беспомощность – общие фразы, опять-таки ссылки на турецкого наемного убийцу. Такаши Коно отмечает то обстоятельство, что Болгария оказывает добровольное содействие следствию, т. к. всеми силами стремится разоблачить клевету.

Дитер Рукхаберле, общественный деятель, председатель объединения деятелей искусства в Западном Берлине, заявил корреспонденту БТА: «Абсурдна сама идея, что убийство папы могло послужить интересам болгарского народа или его правительства». Он подчеркнул, что этим покушением Агджа и стоящие за ним силы нанесли удар по международной разрядке, и выразил надежду, что на процессе восторжествует правда.

Преподаватель университета в Валенсии (Испания) Анхел Нуньес заявил, что решение Мартеллы – плод каждодневной антикоммунистической кампании, которая проводится в западных странах в стиле «холодной войны». Всегда, когда в западных странах появляются признаки очевидных кризисных ситуаций

– коррупция, финансовые скандалы, взятки, мафия и т. д., людям преподносят «болгарские следы», «угрозу с Востока» и т. д. и т. п. Очевидно, что после шумных скандалов в Италии нужно было отвлечь внимание общественности абсурдным обвинением против Болгарии. Более того, в этот момент итальянское правосудие хочет показать себя единственно «здоровой силой» страдающего многими болезнями общества.

«Болгарский гражданин Сергей Антонов абсолютно невиновен, но, несмотря на полное отсутствие каких-либо улик против него, этот человек уже почти два года находится под арестом только потому, что турок Агджа, совершивший покушение на папу римского, обвинил Антонова в некой сопричастности к этому преступлению, – заявил 24 октября 1984 г. в беседе с корреспондентом ТАСС. Адвокат Антонова, известный итальянский юрист, профессор Джузеппе Консоло. Адвокат посетил своего подзащитного и нашел, что Антонов «сильно страдает и физически, и морально в ожидании, когда же наконец закончится его «дело».

По мнению Дж. Консоло, самым правильным решением в данных условиях было бы прекращение «дела Антонова» в силу отсутствия каких-либо доказательств его виновности. К настоящему моменту общественность всех стран, в том числе Италии, ознакомившись с путаными, противоречивыми «показаниями» Агджи, смогла убедиться в полной непричастности болгарского гражданина к покушению на площади Св. Петра в Риме, констатировал адвокат. Именно общественность должна, по нашему глубокому убеждению, повести еще более активную борьбу за освобождение Антонова, за снятие с него всяких обвинений.

«Арест, задержание и все так называемое «дело Антонова» незаконны от начала и до конца», – заявил в начале ноября 1984 г. корреспондентам газеты «Работническо дело» и болгарского телевидения В. Б. Ломейко, ответственный сотрудник Министерства иностранных дел СССР.

Это вновь убедительно подтверждают факты, приведенные в открытых письмах генерального директора БТА Бояна Трайкова судье-следователю И. Мартелле (декабрь 1984 г).

Письма как бы подвели итог двухгодичному следствию по так называемому «делу Антонова». Б. Трайков разоблачает провокационную кампанию, затеянную западными спецслужбами, против Болгарии и других стран реального социализма; он убедительно доказывает непричастность трех болгарских граждан С. Антонова, Т. Айвазова и Ж. Василева к подготовке и покушению на главу римско-католической церкви, показывает явную тенденциозность итальянских судебных органов.

Б. Трайков решил выступить с этими письмами в связи с отказом Мартеллы участвовать в дискуссии с ним в передаче итальянского телевидения «Теледжорнале-уно». В письмах анализируется обвинительное заключение, освещаются связанные с его содержанием вопросы, замечания.

В письме от 3 декабря 1984 г. Б. Трайков заявил Мартелле:

«Вы обвинили моих соотечественников Антонова, Айвазова и Василева в соучастии в покушении на жизнь папы Иоанна Павла II совершенно несправедливо, без единого доказательства их вины. Для передачи дела в суд Вы согласно ст. 374 итальянского уголовно-процессуального кодекса должны иметь «достаточно доказательств». Вы не только не приводите «достаточно доказательств», а вообще не приводите никаких доказательств вины Антонова, Айвазова и Василева. Я отмечаю только эти три фамилии. Таким образом, Вы – блюститель закона – грубо нарушили ст. 374 итальянского уголовно-процессуального кодекса.

Вы рассчитываете на показания Агджи и опираетесь на них, что является единственным, повторяю, единственным Вашим аргументом и что с формальной юридической точки зрения могло бы быть доказательством, если бы не классическое условие: свидетель – источник информации должен заслуживать полного доверия. Ваш источник информации – Агджа не заслуживает абсолютно никакого доверия. Это хорошо известно.

Агдже нельзя верить по трем главным причинам:

1.Потому что он преступник-рецидивист, дважды осужденный (на пожизненное заключение и на смерть), совершивший множество других преступлений – использование фальшивых документов, мошенничество, грабеж и т. д.

2.Потому что объяснения Агджи, как непосредственного исполнителя рассматриваемого преступления, не могут иметь юридического значения в отношении других людей. Эти показания, естественно, приводят к заключению, что цель их автора – заслужить благодарность, иными словами воспользоваться возможностью получить от президента республики помилование – частичное или полное, предусмотренное конституцией Итальянской Республики.

3.Агджа – заведомый, многократно уличавшийся лжец. Он и сам признается в этом. Не знаю, сколько раз он лгал во время следствия, начиная с его ареста 13 мая 1981 г., Вам и Вашим коллегам, но только в обвинительном заключении Вы вынуждены отметить более ста его вымыслов, притом по существенным обстоятельствам преступления.

Такая личность обвинителем не может быть. Такие показания не могут служить доказательствами.

Разумеется, Вы, так же как и до Вас прокурор Антонио Альбано, сознаете, сколь уязвимы были бы Ваши доводы, не создай вы впечатления, будто Ваше решение основывается не на одном только безусловном доверии к показаниям Агджи, а аргументируется и косвенными доказательствами, которые дают Вам основание доверять Агдже. Такой путь и такой принцип поиска объективной истины существуют и приняты в юридической теории и практике. Но, вступив на этот процессуальный путь, как явствует из Вашего обвинительного заключения, не прилагаете стараний выявить объективную истину, хотя такая возможность представлялась Вам не раз, а стремитесь, постоянно лавируя, оправдать лишь свой тезис о том, что Агдже можно верить. Вы немало потрудились для этого, прибегая иногда даже к хитрости, но Вам никак не удается найти основание для подтверждения Вашего вывода, что Агдже можно верить.

После безуспешных попыток следствия установить какой-либо факт, который имел бы силу доказательства, чтобы добиться любой ценой обвинения троих болгар в соучастии в покушении на папу, Вы, д-р Мартелла, усмотрели единственный шанс стать обвинителем с так называемыми косвенными доказательствами. Ибо оперирование ими позволяет органу правосудия делать выводы и оценки, руководствуясь своим внутренним убеждением, предполагает и допускает выражение субъективного мнения.

Но законодатель в цивилизованных странах, в том числе и в Италии, установил пределы проявления субъективных убеждений правоприменительного органа и требует, чтобы косвенные доказательства составляли единое гармоничное целое без малейшего изъяна – в противном случае дело, как и вывод (который по закону должен быть единственно возможным), считаются недействительными.

Напоминаю об этих крайне популярных положениях уголовного права, разумеется, не для того, чтобы поучать Вас, а чтобы указать на то, что Вы, оперируя косвенными доказательствами, не считаетесь с требованиями закона, предъявляемыми к их использованию, прежде всего к их анализу и вытекающим из них выводам. Ваш вывод, что Антонов, Айвазов и Василев – сообщники Агджи в покушении на жизнь папы Иоанна Павла II, не только не является единственно возможным, наоборот, – он самый невозможный!

В Вашем обвинительном заключении нет не только доказательства, но даже какой бы то ни было косвенной улики, говорящей о том, что Сергей Антонов, Тодор Айвазов и Жельо Василев участвовали в организации и совершении покушения на папу Иоанна Павла II.

Телефонные беседы и встречи в разных квартирах и заведениях, посещения площади Св. Петра, как утверждает Агджа, с Сергеем Антоновым, Тодором Айвазовым и Жельо Василевым – слова, не получившие никакого, ни прямого, ни косвенного, подтверждения. Даже не считаясь с алиби Антонова, Айвазова и Василева (на этот вопрос я особо обращу Ваше внимание), нет оснований делать вывод, что Сергей Антонов, Тодор Айвазов и Жельо Василев участвовали в подготовке и совершении покушения на папу 13 мая 1981 г.

Не соответствуют действительности и утверждения Агджи о его «знакомстве» с Антоновым, Айвазовым и Василевым.

Показания Агджи и с моральной, и с юридической точки зрения не внушают никакого доверия, не имеют никакого доказательственного значения, в особенности если учесть, что ни один факт, ни одно обстоятельство не подтверждают их достоверность; на протяжении двух с лишним лет следствия, несмотря на исключительные усилия, многочисленные допросы, сопоставления, проверки и экспертизы, не было обнаружено никакого, ни прямого, ни косвенного, доказательства, вообще ничего, что предполагало бы соучастие упомянутых троих болгар в покушении на папу; более того, всплыло множество фактов и обстоятельств, недвусмысленно, категорически доказывающих полную невиновность Антонова, Айвазова и Василева».

Во втором письме Б. Трайкова от 4 декабря 1984 г. приводятся убедительные свидетельства того, что доказательства вины Сергея Антонова, Тодора Айвазова и Жельо Василева в обвинительном заключении отсутствуют.

«Известен рассказ Агджи о том, как в Софии Челенк связал его с Айвазовым и как было оговорено покушение; какие встречи состоялось у него с Антоновым, Айвазовым и Василевым в Риме и сколько раз; как вместе с ними и с Оралом Целиком проектировалось и репетировалось покушение на папу римского на площади Св. Петра. Но, кроме рассказа Агджи, который сам по себе не имеет юридической силы, Вы не располагаете ни одним подтверждением, будь то прямым или косвенным, которое доказывало бы возможность встречи Агджи с Айвазовым, якобы состоявшейся в Софии. Так же как и встреч Антонова, Айвазова и Василева с Агджой в разных квартирах и заведениях в Риме и состоявшихся между ними телефонных разговоров. Нет доказательств и того, что Антонов, Айвазов и Василев вместе с Агджой и, если хотите, с Челиком бывали на площади Св. Петра. Нет ничего, что доказывало бы некую организаторскую или исполнительскую роль Антонова, Айвазова и Василева в этом покушении.

Вы скажете: у Антонова, Айвазова и Василева нет твердого алиби на дни 10, 11, 12 и 13 мая 1981 г., точнее, на те часы этих дней, когда, по словам Агджи, они встречались и действовали сообща.

Д-р Мартелла, даже если бы у Антонова, Айвазова и Василева не было никакого алиби на упомянутое время, это еще ничего не означает. Ни от кого нельзя требовать, чтобы он был в состоянии вспомнить час за часом, минута за минутой, что он делал в определенный, самый обычный для него, день полтора года тому назад. И тем более найти свидетелей, которые восстановили бы события этого дня полностью. Этого никто ни от кого не может требовать. И процессуальные кодексы не предъявляют таких требований. Поэтому я скажу Вам: Антонов, Айвазов и Василев не обязаны доказывать, что они не бывали с Агджой на площади Св. Петра. Наоборот, Агджа и Вы – обвинители обязаны доказать, что Антонов, Айвазов и Василев встречались с Агджой и Целиком и бывали с ними на площади Св. Петра.

А в рассматриваемом нами случае и Антонов, и Айвазов, и Василев имеют алиби на указанные дни и часы, когда, по утверждению Агджи, он вместе с ними и Целиком подготовил и совершил покушение на папу. Другое дело, что общими силами Агджа и Вы стремитесь ликвидировать их алиби: Агджа неоднократно менял свои показания о местах и времени встреч, а Вы, жонглируя свидетельскими показаниями, делаете упор на несущественные расхождения в показаниях свидетелей, что вполне естественно, ведь прошло так много времени с того момента; Вы выражаете неоправданное недоверие к болгарам и итальянцам, свидетельствующим в пользу обвиняемых, и, наконец, у меня создается впечатление, что Вы пользуетесь «услужливыми» свидетелями.

Позволю себе обратить Ваше внимание на самое существенное – на алиби Сергея Антонова на вторую половину дня 13 мая 1981 г. – а именно на время покушения на папу.

По утверждению Агджи, Тодор Айвазов (под именем Сотира Колева) и Сергей Антонов (под именем Байрамича) встречаются с ним и Челиком в 15 часов на площади Республики, проезжают через район бульвара Триесте, откуда Сергей Антонов берет два чемоданчика – в каждом лежит пистолет вальтер и бомба для создания паники – и к 16 часам они уже находятся близ площади Св. Петра и припарковывают машину на улице Кончилационе, у канадского посольства. Здесь Тодор Айвазов желает им успеха и уходит, а Сергей Антонов, Агджа и Челик входят в кафе, беседуют (далее узнаем, на каком языке), пьют кофе и расстаются. Агджа и Челик направляются к площади, где они выстрелят в папу, а Антонов остается ожидать их у машины, чтобы после покушения упрятать в безопасное место, то есть в болгарский грузовой автомобиль ТИР, в котором они покинут Италию. Не буду рассматривать здесь, а лишь напомню Вам о существовании и другого, первоначального варианта показаний Агджи, согласно которому Антонов в момент покушения также находился на самой площади Св. Петра не говоря уж о том, что они хотели «сфотографироваться там на память».

Многие настойчиво и неоднократно допрашиваемые свидетели, болгары и итальянцы, с уверенностью утверждают, что к 17 часам 13 мая 1981 г. Сергей Антонов находился в бюро авиакомпании «Балкан» в Риме и выполнял свои обычные обязанности служащего этого бюро. Поводом к такому уверенному утверждению является телефонный звонок в бюро в это время – к 17 часам – матери Сильвы Петровой (телефонную трубку снимает Антонов и затем передает ее Петровой), которая сообщила, что она видела по телевидению папу и что с ним случилось несчастье. Тогда, чтобы узнать, что случилось с папой (все присутствовавшие в бюро хорошо помнят это), Сергей Антонов, выходит на минутку из бюро, берет из своей машины транзисторный радиоприемник, и все начинают слушать сообщения радио о покушении.

Становится совершение ясным, что в момент покушения на папу – 17 часов 17 минут – Сергей Антонов был на работе в бюро «Балкан» в Риме и поэтому не мог одновременно находиться в машине на улице Кончилационе у канадского посольства и ожидать там Агджу и Челика, чтобы увезти их после покушения.

Из обвинительного заключения явствует, сколь затруднили Вас эти свидетельские показания. Ваши действия и рассуждения говорят о неимоверных усилиях скомпрометировать эти свидетельские показания, бросить на них тень сомнения.

Но, осознав, что эти свидетельские показания существуют и представляют серьезное алиби Сергея Антонова, Вы решили хотя бы частично опровергнуть их, подвергая сомнению показания пожилой женщины, матери Сильвы Петровой. Вы получаете от ДИГОС справку, согласно которой итальянское телевидение ни по одному из трех каналов не показывало «картин» покушения на папу на площади Св. Петра. На основании этой справки быстро делаете категорическое заключение, что Сергей Антонов, даже если и находился в бюро «Балкан» в момент, когда туда позвонила Андонина Попкрыстева (мать Сильвы Петровой), то это было после 19 часов, то есть Сергей Антонов мог быть недалеко от площади и ожидать Агджу и Челика, чтобы увезти их после покушения, но так как в данном случае Агджа был схвачен, то Антонов увез только Челика, укрыл его в болгарском грузовике ТИР и возвратился в бюро «Балкан», когда уже позвонила Андонина Попкрыстева.

В связи с этим возникают по меньшей мере четыре вопроса, на которые я хочу обратить внимание.

Первый вопрос. Я не возражаю, что Вы доверяете справке ДИГОС, но почему Вы не подумали, что следует подразумевать под фразой, что «до 19 часов итальянское телевидение не транслировало «картин» покушения на площади Св. Петра»? Вероятно, ДИГОС подразумевает только видеозапись покушения.

В отличие от Вас, я не могу допустить столь слабой профессиональной подготовленности коллег итальянского телевидения. Не могу допустить, что в первые 30 минут после покушения, то есть еще до 18 часов, они не показали видеозапись покушения, коль скоро оно было заснято. Но даже если согласиться с возможностью такой задержки видеорепортажа, то не может быть, чтобы во время передачи сообщения о покушении на экране не показали фото папы. Проверьте и узнаете: итальянское телевидение, сообщая в информациях-молниях о покушении на папу 13 мая 1981 г. спустя 15–20 минут после того, как оно совершено, показывало фотографии папы Иоанна Павла II.

Кроме того, в этих сообщениях неоднократно употреблялось итальянское слово «аттентато». Почему же тогда Андонина Попкрыстева, не зная итальянского языка, но видя на телевизионном экране снимки папы и слыша не раз слово «аттентато», одинаковое по значению с используемым в болгарском языке словом «аттентат», не могла понять, что случилось «несчастье» с папой и позвонить дочери, чтобы поделиться новостью, которая ее, видимо, встревожила?

Второй вопрос. Как согласовать эти два обстоятельства: Андонина Попкрыстева звонит (по вашему утверждению) после 17 часов и первая сообщает новость, а около 17 часов 30 минут в бюро «Балкан» звонит по телефону из кафе Пьеро Паризи с этой же новостью, и ему отвечают, что она уже им известна?!

Третий вопрос. Если принять Ваш довод, вопреки его очевидной неправдоподобности, что Андонина Попкрыстева позвонила в бюро «Балкан» только после 19 часов и лишь тогда персонал бюро и «Балкантуриста» (заметьте, что сотрудники работают до 19 часов) узнал о покушении на папу и Сергей Антонов присутствовал при этом, то в таком случае как он мог выполнить свою миссию на площади Св. Петра?

Если Сергей Антонов в 19 часов (опять-таки по Вашему мнению) уже был в бюро «Балкан», а ТИР, припаркованный у болгарского посольства, отправился в путь в 19.30, то Антонов не мог отвезти Челика к ТИР и вернуться в бюро «Балкан» в 19 часов. Все занимающиеся разбором этого дела, думаю, и Вы, придерживаются мнения, что нельзя было бы снять таможенные пломбы на ТИРе и затем фальсифицировать их, а Челику сесть в грузовик, стоящий перед болгарским посольством, на глазах у стольких людей – ведь на этой улице полно магазинов и, как правило, поток машин. Если Челика подобрал ТИР, то это могло произойти за пределами Рима, то есть не ранее 20.30–21.00, так как выезд тяжелого грузовика не только из города но и из его оживленных предместий потребуют не менее часа: Однако Антонов в 19 часов уже был в бюро «Балкан».

Несостоятельной окажется и другая версия: Антонов, к 17.30 взял Челика и отвез его на подходящее расстояние по шоссе, ведущему в Югославию, к месту, где он мог бы сесть в ТИР. Но это подходящее расстояние, учитывая размеры Рима и его оживленных окрестностей, никак не могло бы быть менее 80 километров, от площади Св. Петра. Следовательно, за полтора часа, да еще в час пик, Сергей Антонов не успел бы возвратиться в бюро «Балкан».

Четвертый вопрос. По мнению заместителя генерального прокурора Антонио Альбано, сообщник Агджи Орал Челик после покушения был спрятан в болгарском грузовике ТИР и вывезен через Югославию в Болгарию. Тот факт, что Вы не возражаете против этой логически невыдержанной и практически неосуществимой версии, хотя конкретно и не ссылаетесь на нее, означает Ваше согласие с ней.

Тогда как бы Вы объяснили себе такую ситуацию: Челик прибыл в Болгарию, Агджа арестован и в любой момент может заговорить, а «болгарские секретные службы» отпускают Орала Челика (разыскиваемого Интерполом за многие другие преступления) разгуливать по Западной Европе. Не слишком ли это глупо?!

А Орал Челик находится где-то в Западной Европе. В этом можете не сомневаться. Многие видели его, а корреспонденту газеты «Миллиет» в ФРГ даже удалось следить за ним в течение какого-то времени в Мюнхене.

Я не хотел бы обойти и смехотворную ложь Агджи, поскольку Вы, очевидно, соглашаетесь и с ней, если не опровергаете ее.

По словам Агджи, если по той или иной причине после покушения ему и Челику не удалось бы добраться до определенного места на улице Кончилационе, откуда их должен был увезти на машине Сергей Антонов, то по инструкции им следовало попросить убежище в болгарском, кубинском или сирийском посольстве в Риме.

Это означает, что Вы, д-р Мартелла, соглашаетесь с невероятным и абсурдным положением – если существовал заговор об убийстве папы римского, то этот заговор был известен всему персоналу болгарского посольства (наивность, какую Вы уже проявили, согласившись с тем, что Агджа по коммутатору посольства спрашивал «Сотира Колева», то есть Айвазова, и «Сотира Петрова», то есть Жельо Василева), о нем должны были знать и в кубинском и в сирийском посольстве.»

На основе приведенных фактов в заключение письма делается вывод, что болгарские граждане имеют «установленное алиби, исключающее любую, даже малейшую возможность участия в этом чудовищном преступлении»

В письме от 5 декабря 1984 г. опровергаются утверждения следствия о том, что оно располагает «данными о знакомстве» Агджи с Сергеем Антоновым, Тодором Айвазовым и Жельо Василевым, хотя все трое категорически отрицают это и утверждают, что никогда не встречали его, не знали и не слыхали его имени до дня покушения – 13 мая 1981 г

Ваши доводы, приведенные в обвинительном заключении, следующие: как Агджа, не будучи знакомым с Антоновым, Айвазовым и Василевым, мог знать их в лицо, чтобы опознать их среди 56 показанных ему фотографий; откуда ему знать, что у Василева на лице родинка, а у Айвазова дефект передних зубов; только при близком общении Агджа мог узнать, что Антонов коллекционирует сувенирные бутылочки со спиртными напитками, иногда курит сигары, любит цветы и поп-музыку, ласково называет свою жену Роси. А также то, что Антонов озабочен состоянием собственного зрения. Вот почему, заключаете Вы, можно верить Агдже, что он знал этих трех болгар, и имел данные, свидетельствующие об их участии в покушении на папу.

Но давайте разберемся в этих Ваших «открытиях», а, точнее, в том, откуда Агдже известны эти особенности Антонова, Айвазова и Василева, которые, заметьте, они непринужденно сообщали на допросах, не делая никаких попыток скрыть их или отрицать.

Д-р Мартелла, что касается особых примет Айвазова и Василева, то Агдже они известны не из встреч и знакомства с ними, а по фотографиям, которые он рассматривал и изучал. Родинка Василева очень ясно видна на снимке, а характерную особенность строения зубов Айвазова, тоже можно заметить на снимках, особенно на тех, где он улыбается. Я утверждаю это, ибо только в том случае, если Агджа знал Айвазова и Василева по фотографиям, он мог допустить столь грубую ошибку, утверждая, что Айвазов ростом ниже Василева.

А откуда Агдже известны некоторые увлечения и занятия Антонова, если они незнакомы?..