Текст книги "Покушение"

Автор книги: Георгий Вачнадзе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 47 страниц)

Откуда Агджа узнавал, когда и что нужно изменить? Какую новую ложь придумать? Было очевидно, что в ходе следствия его ложью постоянно дирижировали те же таинственные личности и службы, которые, как известно, незаконно посещали его в тюрьме несмотря на строжайшую изоляцию. Этим бросающимся в глаза подсказанным изменениям в «показаниях» итальянское следствие давало, мягко выражаясь, несерьезное объяснение. Они-де являются выражением его спонтанности и откровенности.

«Итальянское следствие сотрудничает с соответствующими секретными службами, чтобы состряпать обвинение по делу Антонова, чтобы юридически обосновать политическую провокацию против Болгарии», – отметил в интервью Болгарскому телевидению 22 февраля 1983 г. генеральный директор БТА Боян Трайков. Он вновь разоблачил лживый характер этой провокации. В своем заявлении Б. Трайков ответил на следующие вопросы:

«– Коль скоро Агджа меняет свои показания, чтобы «опровергнуть» алиби Антонова, и коль скоро это происходит при содействии следствия, как в таком случае доказать невиновность Антонова?

– У лжи короткие ноги, – гласит народная поговорка. Лжец и его душеприказчики сами попали в западню. И вот каким образом.

Некоторые свидетели показали, что, насколько они припоминают, к 13 мая 1981 г., то есть в дни, предшествующие покушению на папу и во время покушения супруга Антонова – Росица Антонова находилась в Риме. «Режиссеры» Агджи решили воспользоваться этим обстоятельством и подкрепить новыми, еще более убедительными «уликами» и «доказательствами» обвинения против Антонова. И Агджа, этот удивительно «памятливый» преступник, который сообщает множество телефонных номеров, помнит обстановку в квартирах и всяческие другие обстоятельства и подробности, 5 января 1983 г. требует встречи с судьей Мартеллой и вдруг начинает вспоминать о неком событии – крупнейшем и важнейшем в подготовке покушения. Именно о том, что 10 мая на квартире Антонова будто бы состоялось самое важное совещание, в котором участвовали он, Агджа, Антонов, Айвазов, Василев и еще четверо турок и на котором присутствовали Антонова и девочка лет десяти, вероятно дочь Антонова Ани.

Обратите внимание – это очень важно (!). При всей своей чуть ли не феноменальной памяти, хранящей множество мелких подробностей, Агджа упустил в своих показаниях не какой-нибудь пустяк, а серьезное совещание, на котором, как пишет газета «Джорнале», были уточнены дата и детали покушения и на котором присутствовало десять человек. Очевидно, это совещание было решающим.

За минувшие со дня события полтора года некоторым свидетелям изменила память.

Я располагаю информацией, на основании которой заявляю: 10 мая 1981 г., в воскресенье, Росицы Антоновой и Ани Антоновой не было в Риме и они не могли присутствовать на совещании, о котором говорит убийца Агджа.

Росица Антонова выехала из Рима 8 мая на легковом автомобиле, проехала через Италию и Югославию и 10 мая – в день, когда по словам Агджи, она присутствовал в Риме на совещании в связи с покушением на папу – была в Софии.

Дочь Антонова, Ани, весь год училась в софийской школе имени Климента Охридского и 10 мая – в день, когда по словам Агджи, она находилась на римской квартире Антонова, девочка была не в Италии, а в Софии. Этот факт имеет огромное значение

«Каким образом турок указывает дату? – цитирует судью-следователя Иларио Мартеллу газета «Мессаджеро». – А если в январе Росица Антонова не была в Италии и в Риме? Если в воскресенье 10 мая Антонова не была дома? Если бы не было его супруги и квартира Антонова была заперта, что сделал бы турок-обвинитель?».

Так и получается. Именно тот факт, что в указанный день 10 мая 1981 г. Росица и Ани Антоновы были не в Риме, а в Софии, и тот факт, что в Январе 1981 г. Росица Антонова также была в Софии, а не знакомилась в Риме с Агджой, как утверждает террорист, – еще два крупных доказательства, которые категорически опровергают ложь Агджи, опровергают и тех, кто поставляет ему эту ложь. Эти факты, как и многие другие, свидетельствуют о манипулируемом характере и сущности следствия против Антонова.

– Это действительно очень серьезные доказательства, опровергающие показания Агджи. Но нет ли опасности, что он вновь «сосредоточится» и скажет, что совещание состоялось 7 мая, имея в виду, что Росица Антонова выехала 8 мая 1981 г. и что он познакомился с ней не в январе, а в каком-либо другом месяце?

– Именно поэтому мы оглашаем эти доказательства перед всей болгарской и мировой общественностью, а не перед следствием через адвокатов Антонова, чтобы на тот случай, если Агджа вновь изменит свои показания все увидели и поняли и, если это не произошло до сих пор, убедились в том, что Агджа непрерывно лжет при содействии секретных служб и итальянского следствия».

Внимательный читатель может задаться вопросом: а почему, собственно, болгарская сторона, адвокаты Антонова занимаются чуть ли не параллельным расследованием? Ведь установление истины входило в компетенцию судьи-следователя И. Мартеллы, который однако, проявлял явное желание всячески запутать и затянуть следствие. Он не раз намекал, что не собирается выпускать Антонова из тюрьмы еще долго и что подобное сложное расследование можно вести пять лет: без суда, без улик, без официально сформулированного обвинения, держа подозреваемого в тюрьме. Процитированное выше заявление Бояна Трайкова было передано Мартелле в качестве официального запроса болгарской стороны и адвокатов.

«Каков ответ Рима на эти факты?» – спросил Б. Трайкова журналист А. Вергиев из болгарского телевидения на пресс-конференции в Софии 4 марта 1983 г.

«Боян Трайков: Ответ был весьма странным.

В коммюнике римского следственного отдела говорилось, что раз у болгар есть доказательства этого, то пусть они их представят. Можете спросить: что же тут странного? Странно именно то, что мы сообщаем им этот факт: Антоновой не было в это время в Риме, и указываем, когда она выехала. Где же здесь логика: мы из Софии поедем в Италию и там, на итальянской территории, станем проверять факты, которые они сами могут проверить? Неужели они не могут обратиться к своим пограничным властям – подчеркиваю, ведь они ищут истину! – и убедиться в этом, ведь там есть соответствующие документы, в которых сказано, что 8 мая 1981 г. она выехала из Италии на машине, могу быть конкретным, на «Фиате – 124 – Рома– П 06 794», через пограничный пункт Триест. Почему им это не проверить?

С 8 на 9 мая Антонова ночевала на югославской территории в мотеле «Турист», в Нова-Градишка, в районе села Старо-Петрово, что в 250 километрах от Белграда.

Антон Вергиев. Справку может сделать и нейтральная сторона.

Боян Трайков. Да. Почему бы им не обратиться к соответствующим югославским органам и не навести справки?

Антоновой не было в Риме в январе, когда, как утверждает Агджа, он познакомился с нею в ресторане «Пикадили». Весь этот месяц она не была в Риме. Пусть они будут так любезны, аэропорт Фьюмичино гораздо ближе к Риму, чем к Софии, пусть обратятся к пограничным властям в аэропорту Фьюмичино, и проверят, что 29 декабря 1980 г. Антонова вылетела в Болгарию и вернулась в Италию только 2 февраля 1981 г. через этот же аэропорт. Следовательно на протяжении всего, января ее не было в Италии.

Извините, но такая манера поведения соответствующих властей мне кажется неприемлемой. Я не хочу быть грубым, но, согласитесь, Фьюмичино находится всего в 20 километрах от Рима, они, видите ли, не могут навести справки, а требуют, чтобы мы представили эту справку из Софии. Где здесь логика?

В комментариях по поводу коммюнике Римского следственного отдела я сказал: если кто-нибудь воображает, что может ставить нас в унизительное положение виновных, которые должны оправдываться, то глубоко ошибается. Это значит, что он не знает достоинства и гордости болгарского народа!»

Документы в поддержку алиби Росицы Антоновой были продемонстрированы 50 итальянским и иностранным журналистам и миллионам телезрителей 29 марта 1983 г. на транслировавшейся по телевидению пресс-конференции в посольстве НРБ в Риме. Наутро защитники Сергея Антонова адвокаты Джузеппе Консоло и Адольфо Ларусса представили судье-следователю Иларио Мартелле ряд документов, показанных журналистам на пресс-конференции в болгарском посольстве и подтверждающих, что 10 мая 1981 г. супруга их клиента, – Росица – находилась не в Италии, а в Софии. «Это доказывает, – заявили адвокаты, – что Агджа лгал, утверждая, будто 10 мая он в присутствии Росицы участвовал на квартире Антонова в совещании, где уточнялись подробности покушения на папу Иоанна Павла II, совершенного три дня спустя».

Один из представленных документов – фотокопия книги регистрации гостей мотеля «Турист» в Нова-Градишка (Югославия), в которой зарегистрировано, что Росица Антонова вместе со своими друзьями (супругами Крыстевыми) ночевала там в ночь с 8 на 9 мая 1981 г. Из Италии в Софию, куда она прибыла на следующий день утром, Росица выехала через пограничный пункт в Триесте. Росица и супруги Крыстевы приехали в мотель 8 мая во второй половине дня и остановились в номере 102. За ночевку они предварительно заплатили 682,95 динара (фактура № 13961).

Супруга Антонова выехала из Италии 8 мая, уточнил адвокат Консоло, ибо у нее кончился срок разрешения на пребывание в стране. Консоло представил фотокопию в поддержку своего утверждения. «Мы считаем, что эти документы, только что полученные из Болгарии, доказывают недостоверность обвинений Агджи, тем более что речь идет о важнейшей подробности, – добавил адвокат Консоло. – 10 мая 1981 г. в Риме не было и дочери Антонова, которая, как это удостоверяют представленные документы, учится в Софии».

На продолжавшемся в отделе Д'ИГ'ОС с 18 апреля 1983 г. многодневном перекрестном допросе свидетелей алиби Росицы Антоновой судья-следователь Мартелла и заместитель генерального прокурора Антонио Альбано в течение почти 12 часов задавали вопросы специально приехавшим накануне из Софии супругам Коста и Донке Крыстевым. Действительно ли в их автомобиле Росица Антонова ехала из Рима в Софию 8 и 9 мая 1981 г. Судьи просмотрели отметки о пересечении границ в паспортах болгарской супружеской пары Крыстевых, счет на трех человек с указанием фамилий из югославского мотеля. Были допрошены также и некоторые служащие «Сибикар» – предприятия в Италии, где работал Коста Крыстев, чтобы установить, действительно ли он выехал 8 мая из Рима. Свидетели представили документ о возмещении расходов на поездку, предпринятую за счет предприятия. Затем судья допросил Антонова о подготовке к этой поездке, и его описания полностью совпали с показаниями Крыстевых.

Но судья пожелал произвести новые проверки. Он вызвал к себе в кабинет трех итальянских пограничных полицейских, которые дежурили во второй половине дня 8 мая на контрольно-пропускном пункте в Триесте. Все трое узнали на очной ставке супругов Крыстевых, которые предварительно, за два дня до этой очной ставки, описали крупного усатого полицейского, проверявшего их документы.

В связи со всем этим итальянские газеты «Репубблика», «Темпо» и «Джорнале» 22 апреля 1983 г. были категоричны в своих заключениях, что Агджа лжет, приписывая супруге Антонова присутствие на мифическом совещании в Риме 10 мая 1981 г. Газета «Темпо» пояснила, что во время очередного продолжительного допроса Сергей Антонов уточнил дополнительные подробности тех далеких майских дней перед покушением в Ватикане и все его заявления подтвердились показаниями других свидетелей, в том числе и семьи Крыстевых. Обозреватель «Темпо» продолжал: «Теперь возникает еще один вопрос: почему Али Агджа лгал, загоняя в ловушку секретные службы, фабрикующие его «признание»? Согласно одной из гипотез, разработан план, имеющий целью прикрыть подлинных организаторов покушения на папу Иоанна Павла II и направить следствие по ложному следу».

Убийца Агджа, давно осужденный на пожизненное заключение, коротал время, постепенно выдавая по подсказке все новые бесчисленные детали антиболгарских лжесвидетельств. Состояние здоровья Антонова между тем серьезно ухудшилось. К концу апреля 1983 г. завершился уже пятый месяц его «предварительного» заточения в римской тюрьме. Никаких улик или доказательств его связи с Агджой итальянские следственные органы не установили.

Несколько ранее, 8 января 1983 г., сопоставляя факты и документальные фотоматериалы, представленные адвокатами Сергея Антонова, римские газеты «Унита», «Паэзе сера», «Репубблика» и «Коррьере делла сера» пришли к заключению, что турецкий террорист Агджа обманул следственные органы.

Четыре газеты обращали внимание на следующее обстоятельство: турецкий неофашист утверждает, будто Сергей Антонов и Тодор Айвазов «возили его по улицам Рима, а также на то место, где состоялось покушение на папу, на легковом автомобиле «фиат-124», причем цвет автомобиля он не мог вспомнить. В таком случае это должен быть личный автомобиль Антонова, или служебная машина представительства «Балкан», отмечают газеты. И тут же добавляют, что у Антонова – ярко-голубые «Жигули» с болгарским регистрационным номером АБ 2784, а на служебной машине есть надпись «Балкан» и характерная красная сигнальная лампа на крыше, как того требуют правила движения на поле аэродрома. «У обеих машин есть характерные признаки, – отмечает «Унита», – которые нельзя спутать с другими, но Агджа не помнит их. Речь идет о подробностях, но именно на этом этапе судья обязан самым тщательным образом изучить их и принять решение относительно требования адвокатов об освобождении Антонова».

Агджа хотя и заочно, но досконально пытался ознакомиться с деталями жизни Антонова и этим самым косвенно «доказать» факт соучастия болгарского гражданина. Агджа при аресте уверял, что Рима почти не знает и даже не мог самостоятельно найти дорогу от пансиона, в котором он остановился, до Ватикана. Несколько сот метров он преодолевал-де с помощью подвозившего его Антонова.

Спустя 18 месяцев, в ноябре 1982 г., Агджа в ходе следственного эксперимента вдруг демонстрирует поразительное умение ориентироваться в лабиринте улиц Вечного города. У ворот своей тюрьмы он сам садится за руль и, ведя за собой кавалькаду автомобилей полиции, легко подвозит судью-следователя Мартеллу к дому, где жил Антонов.

В подготовленном итальянскими спецслужбами альбоме среди фотографий террористов, шпионов и других преступников Агджа «узнал» Антонова, Айвазова и Василева. Тогда же, в начале ноября 1982 г., Агджа вдруг «обнаружил» в своих личных вещах ключ от квартиры Антонова и записку со множеством телефонных номеров болгарских служащих и дипломатов в Риме. Представил судье подробнейшее описание домашней обстановки, расположения комнат и мебели в квартире Антонова, проявив недюжинные способности к запоминанию самых незначительных деталей. На основании этих «показаний» убийцы судья-следователь Мартелла и приказал арестовать Антонова.

Лишь спустя полтора месяца, уступая требованиям итальянских адвокатов Консоло и Ларуссы, судья-следователь Мартелла соблаговолил лично посетить квартиру Антонова. Его сопровождали адвокаты Антонова и Агджи. На следующий день после произведенного осмотра римские газеты «Коррьере делла сера» и «Стампа» отметили что, «по-видимому, существует не так уж мало несоответствий между описанием Агджи и действительной картиной в квартире Антонова». Газета «Коррьере делла сера» даже задала вопрос: «Не выдумал ли все это Агджа или плохо запомнил написанный для него другими сценарий?». А газета «Унита» отмечала: «Несмотря на то, что никто из участников осмотра не сделал заявления, как того и требует судебная практика, Сергей Антонов, по-видимому, прибавил еще одно доказательство в свою пользу». Как следовало из сообщений газет «Паэзе сера» и «Коррьере делла сера», самой большой загадкой в «описании» оказалось то, что при посещениях квартиры до совершения покушения Агджа видел предмет, который был куплен Сергеем Антоновым. после ареста террориста на площади Св. Петра 13 мая 1981 г. Агджа также говорил о деревянной раздвижной двери в квартире Антонова. Такой двери там нет. Такая дверь была в пустовавшей квартире на верхнем этаже, которая продавалась и которую многие люди осматривали.

15 января 1983 г. итальянская газета «Паэзе сера» опубликовала на первой странице собранные журналистом Эмилио Радиче факты, из которых видно, что представившиеся служащими полиции лица входили в квартиру Сергея Антонова в его отсутствие за неделю до его ареста по обвинению в соучастии в покушении на папу Иоанна Павла II. 25 ноября 1982 г., сразу же после сообщения об аресте служащего болгарской авиакомпании, Э. Радиче вместе с другими журналистами прибыл на квартиру Антонова. «Нас встретили управдом, который был не очень любезен, даже крайне раздражен, и привратница, которая была обескуражена, но согласилась говорить, хотя ее постоянно прерывал и разубеждал управдом. Поэтому наша беседа была нелегкой. Но все же госпожа ответила на некоторые вопросы репортера газеты «Паэзе сера». Именно эти ответы, переосмысленные сегодня, приобретают особое значение. Женщина сказала:

– Эти, из полиции, уже приходили примерно неделю назад, спрашивали господина Антонова. Его не было, но они все равно поднялись и вошли в квартиру. Потом ушли.

– Не сочли ли вы необходимым уведомить о происшедшем Антонова? I

– Нет, нет. Я занималась своим делом. Поняла, что здесь замешана полиция, и остерегалась говорить об этом с кем бы то ни было. Что у меня общего со всем этим?

– А где сегодня утром был арестован болгарский служащий – дома или на улице?

– Когда за ним пришли, его не было. Двое или трое полицейских поднялись в квартиру. Думаю, что они хотели дождаться его дома. Остальные остались на улице.

– Значит, дверь квартиры была взломана?

– Нет, дверь цела. Бесполезно подниматься, потому что никаких следов нет. Все на месте».

14 января представители газеты «Паэзе сера» снова разговаривали с женщиной, которая решительно отказалась от всех своих предыдущих заявлений (обратите внимание – это была целая серия утверждений, а не отдельные слова). «Я ничего не знаю», – сказала вчера женщина. И потом повторяла одно и то же: «Могу сказать, что полиция входила в тот день в квартиру г-на Антонова, но после его ареста и только в его присутствии, после чего они вышли все вместе. Я ничего не знаю и дважды говорила это судье, который меня вызывал. Вы спрашиваете: не входил ли кто-нибудь в квартиру Антонова до этого? У меня таких сведений нет».

Помимо этих заявлений газета «Паэзе сера» поместила на пятой странице того же номера материал, в котором, в частности, говорилось: «Показания, собранные одним из репортеров, весьма интересны. Они указывают на то, что за несколько дней до ареста Антонова лица, которые представились полицейскими, проникли в его квартиру. Сам по себе этот факт является исключительным (но, наверное, не единственным в этом следствии) и увязывается с «посещениями» квартиры другого болгарина – Тодора Айвазова, который также замешан в следствии. Мы не делаем никаких выводов, предоставляя это компетентным органам. Но отмечаем, что это обстоятельство оправдывает заявления защитников Антонова, сделанные два дня назад представителю информационного агентства по поводу «признаний» Али Агджи. Мы больше чем уверены в том, что налицо объективные данные, – заявили адвокаты, – и, следовательно, не сомневаемся, что описание квартиры Антонова, сделанное Агджой, может и совпадать с результатами осмотра. Но мы убеждены в том, что кто-то мог дать это описание террористу, когда он уже был в тюрьме или даже до ареста».

Агджа, как оказалось, «побывал» и в квартире Тодора Айвазова, в доме на улице Галяни, 36, являющемся собственностью болгарского посольства. Из 24 проживавших там семей было только 6 итальянских. Дом всегда находился под постоянным наблюдением итальянских спецслужб, что, вероятно, и способствовало целой серии загадочных событий, происшедших там в 1981–1983 гг.

В изложении репортера римской газеты «Репубблика» (4.1. 1983.) они интерпретировались следующим образом: «Становится очевидно, что Антонов не имеет ничего общего с выстрелами на площади Св. Петра. Следователи сталкиваются с некоторыми вопросами, возникшими в ходе расследований. Почему турецкий убийца выдумал «болгарский след? И если он это сделал, кто сообщил ему подробности, которые подвели судей-следователей? Таким образом, «болгарский след» рискует превратиться в другой след, который приедет к итальянским секретным службам и политическим деятелям.

В его (Али Агджи) разоблачениях «болгарского следа» так много пробелов, что сейчас – в свете алиби Антонова – они превращаются в грубую фальсификацию. Так, например, Али Агджа утверждает, что посетил квартиру Айвазова 11 мая 1981 г. Турок не сообщил судье-следователю имени болгарина, которого знал как Колева, но узнал его на фотографии, показанной ему Мартеллой. Однако и на домофоне, и на двери квартиры написано настоящее имя – Айвазов. А согласно заявлениям Али Агджи, он сначала позвонил снизу и только потом вошел к квартиру Айвазова. Известно, что судья Мартелла заставил Агджу написать на бумаге адрес, и он написал: «Улица Галляни, 36». В телефонном указателе в графе «Посольство Болгарии» значится адрес жилого дома «улица Галляни, 36», при этом название написано с двумя «л». Это ошибка в телефонном указателе, так как правильно будет Галяни, то есть с одним «л».

Мифические посещения Агджи квартир болгарских граждан в Риме дополнялись вполне реальными налетами и грабежами. Одно из таких нападений состоялось в середине декабря 1982 г., когда неизвестный проник в одну из квартир, где жили болгарские граждане, и похитил 150 тыс. лир. Бывали, правда, случаи, когда непрошеные гости, появлявшиеся в отсутствие хозяев, ничего не брали. Они делали фото – и киносъемки. Однажды соседи с удивлением отметили появление в одной из квартир даже телевизионной группы».

Кто эти неизвестные лица, десятки раз тайно проникавшие в квартиры, являющиеся собственностью болгарского посольства в Риме? Кто взял на прицел квартиру Айвазова, которая затем была подробно описана Мехмедом Али Агджой? Вот некоторые из тех вопросов, которые задавали многие итальянские газеты. «Унита» (5.1.1983.) сообщение об этом инциденте озаглавила так: «Перелом в случае Антонова. Таинственные «посещения» квартир болгар. Неоднократные обыски квартир, описанных после этого Агджой». Далее газета писала:

«Как утверждают защитники Сергея Антонова, в конце 1981 г. и в 1982 г. зарегистрирован целый ряд загадочных эпизодов, ведущих к заключению, что признания Агджи (которые сейчас трещат по всем швам) «направлялись» или каким-то образом «внушались». Речь идет о таинственных посещениях жилого дома, в котором живут болгарские служащие, в том числе и Айвазов, квартира которого была подробно описана турецким убийцей в доказательство правдивости его рассказа. Эти посещения неоднократно совершались неизвестными лицами до и после признаний Агджи.

Действительно, болгарская сторона сразу же изложила данный тезис, но сейчас на передний план выступают некоторые подробности относительно этих странных эпизодов. «Посещений» дома, где жил Айвазов, было много, может, около десяти, причем почти все были осуществлены в 1982 г. Особенно частыми они стали осенью, за несколько недель до ареста болгарского служащего Антонова. Насколько известно, болгарская сторона сделала ряд заявлений в полицию и направила официальные протесты в министерство иностранных дел Италии. Во время одного из этих «посещений» как раз накануне ареста Антонова, жильцами дома был записан номер автомашины, на которой уехали таинственные лица. Номер был фальшивым, так как принадлежал другой машине, являвшейся собственностью частного лица. Болгарская сторона утверждает, что министерство иностранных дел Италии вообще не дало ответа на ноты протеста».

«Появляются огромные сомнения относительно заявлений раскаявшегося турка», – гласил один из заголовков газеты «Паэзе сера» (5.1.1983).

«К разговорам, которые имел Али Агджа в тюрьме (между прочим, он был осужден и на изоляцию в течение года) с неидентифицированными представителями секретных служб и неизвестно с чьего разрешения, сейчас прибавляется еще одно «звено цепи», которое в значительной степени способствует усилению сомнений. Эти «посещения» были предприняты тогда, когда еще никто не говорил о «болгарском следе» в деле покушения на папу. В одной дате мы можем быть уверены – это начало октября прошлого года, примерно за два месяца до ареста служащего авиакомпании «Балкан» Антонова. Перед подъездом жилого дома на улице Галяни остановилась темно-синяя «альфа» с регистрационным номером «Рим 13933». Из нее вышло двое-трое человек, которые уверенно направились в квартиру Айвазова (в это время он был на работе в посольстве) и проникли в нее, взломав замок. Там они находились несколько минут и потом быстро ушли. Их видели некоторые из обитателей дома, которые кроме марки автомобиля и номера заметили, что таинственные посетители имели при себе фотоаппараты. Неизвестно, сколько раз они были в квартире Айвазова, но известно, что в этом доме посещения такого рода не являются чем-то необычным. Многие служащие болгарского посольства жаловались, что находили двери своих квартир взломанными. Подобных случаев было так много, что за один год в наше министерство иностранных дел было направлено по крайней мере десять нот протеста. Они составили целую папку документов, которые, насколько нам известно, все еще находятся в министерстве, на письменном столе какого-нибудь служащего. И что самое важное, все еще остаются без ответа».

Газета «Репубблика» (5.1.1983) приводила те же самые факты и добавляла: «Болгарское посольство направляет жалобу в квестуру (центральное полицейское управление. – Ред.) и ноту протеста в министерство иностранных дел. Через несколько дней двое полицейских служащих сообщают лично послу, что машина не принадлежит министерству внутренних дел. Неизвестно, однако, кто является собственником «альфы». История странных посещений квартиры Айвазова имеет не второстепенное значение, если иметь в виду ход следствия об ответственности трех болгар в покушении на папу. Фактом является то, что алиби Антонова, поддерживаемое десятком свидетелей, в корне перевернуло ход судебного следствия. Одним словам, Али Агджа не сказал правду, обвинив Антонова и Айвазова в соучастии в покушении на площади Св. Петра. И все больше усиливается подозрение, что кто-то «посоветовал» ему сообщить имена болгар как своих соучастников».

По заявлению Агджи, он не только «бывал» в гостях у «хорошо знакомых» ему болгар в Риме, но и «звонил» им. Адвокаты Консоло и Ларусса потратили полгода в поисках доказательств того, что убийца не бывал, не звонил и не был знаком с болгарскими служащими. Кстати о «звонках». Агджа указал телефонные номера Антонова, Айвазова и Василева. Записку с этими телефонными номерами нашли якобы у него в кармане в момент ареста. Но, подчеркивали адвокаты, у Антонова и Айвазова не было домашних телефонов. С ними можно было связаться по телефону болгарского посольства и бюро «Балкан», Но какой заговорщик будет организовывать столь серьезное покушение, поддерживая связь по телефонам посольства, которые как можно предположить, прослушиваются? Кто разрешил бы покушавшемуся иметь при себе телефонные номера во время покушения? Как Агджа поддерживал связь с Антоновым и другими сообщниками, не зная их имен, а лишь псевдонимы? Или телефонистки посольства тоже были замешаны в «заговоре»?

Итальянский журнал «Панорама» (3.1.1983) оценил как фальшивые еще два пункта из показаний Агджи и его приспешников относительно Айвазова. Поместив рядом два фото, редакция дала следующий комментарий:

«Это не Айвазов. Мужчина, убегающий с площади Св. Петра 13 мая 1981 г. через несколько секунд после покушения на папу, не может быть Тодором Айвазовым. Это доказывает сравнение фотографии настоящего Айвазова (опубликованной журналом «Панорама») и фотографии, сделанной Л. Ньютоном, на которой изображен худощавый мужчина с пистолетом (по утверждению фотографа). Он явно моложе Айвазова и ниже ростом. Рост Айвазова, которому 39 лет, около метра восьмидесяти сантиметров, и он намного крупнее.

Следовательно, Мехмед Али Агджа спутал или солгал».

Далее, в том же номере журнала, в статье Альваро Ранцони говорилось:

«Язык. Агджа (опять же согласно тому немногому, что известно о его допросах) утверждает, что контакты с болгарскими соучастниками по организации покушения осуществлялись на итальянском языке, который Антонов, Айвазов и третий болгарин, Василев, знают довольно хорошо. Но в момент ареста Агджа утверждал, что не говорит по-итальянски.

Теперь же он довольно сносно говорит по-итальянски, дескать, выучил этот язык за 19 месяцев заключения в Риме и в Асколи-Пичено. И болгары считают это очень тревожным симптомом. Официально Мехмед Али Агджа находился все это время в изоляции: без радио, без телевидения, без газет, имея лишь редкие контакты с надзирателями. Разговоры, как утверждают в министерстве юстиции, ведутся посредством телевизионной камеры или через небольшое окошечко с бронированным стеклом. Можно ли при таких условиях выучить незнакомый язык? Ответ однозначный – нет.

По мнению болгар, существует одна-единственная возможность, – очевидно, изоляция была не такая уж строгая, как утверждается. А если изоляция была смягчена, переходят в контратаку сторонники гипотезы об антиболгарских махинациях, то Агджа мог не только выучить итальянский, но и получить нужные инструкции, чтобы инсценировать заговор со всеми его узнаваниями по фотографиям и объективными подтверждениями (телефонными номерами, описаниями квартир и т. д.).

Неосуществленный побег. Трое «соучастников» Агджи оставались в Риме более года после столь серьезной операции, несмотря на то что молодой турок пригрозил рассказать все, если не получит помощи. Василев уехал только 27 августа 1982 г., когда закончился срок пребывания в Италии; Айвазов уехал, по-видимому, 12 ноября, а Антонов спокойно оставался на своем месте до дня своего ареста, хотя о «болгарском следе» заговорили почти сразу же после покушения. Осенью 1982 г. американская компания Эн-Би-Си недвусмысленно заговорила о нем в своем документальном фильме, а журналистка Клэр Стерлинг подробно писала о нем в августе в американском журнале «Ридерс дайджест», а в сентябре и в итальянском журнале «Селеционе». И это не все. Во время расследования по делу Скриччоло в мае 1982 г. полиция подвергла обыску представительство «Балкан» в Риме, и сам Антонов, который догадался о причинах расследования, спокойно помогал агентам делать фотокопии изъятых списков пассажиров. А ведь в случае, если бы он был виновен, это предупредило бы его, что ему нужно бежать».