Текст книги "Страна Лимония"

Автор книги: Геннадий Казанцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)

«Свирепый» Мулло Омар и лягушачья ферма

В пятницу после обеда возбуждённый Крестов буквально влетел в раскалённую от жары палатку. Герман и Фил грелись на кроватях после бассейна. «Гера, Олег, быстро собирайтесь! Едем на встречу. С собой – автоматы и по два рожка», – скомандовал он. Разомлевшие «каскадёры» нехотя встали. «Я сказал – быстро!» – взревел командир. Через пару минут друзья, застёгивая пуговицы на рубахах, уже сидели в «уазике». Выехали на окраину Джелалабада. Машину, не привлекая внимания, загнали во двор с высоким дувалом. Сами разместились под навесом у входа в глинобитный дом. Хозяева, судя по всему, знали, с кем имеют дело. Они молча рассадили гостей за стол, поставили в центр пыхтевший дымом и паром старинный тульский самовар и предложили восточные сладости. Вскоре в калитку вошёл средних лет афганец в лёгком европейском костюме. Крестов неожиданно резво бросился ему навстречу. Не в пример своей обычной манере общения с местным населением командир был учтиво суетлив и провёл протокольную церемонию встречи от «А до Я». Остальные гости молча взирали на необычное поведение начальства. После того как весь набор пассажей придворного этикета был исчерпан, «каскадёры» встали, перекинув автоматы за плечи, и поочерёдно пропустили через свои объятия легендарного агента.

– Знакомьтесь, Мулло Омар! – представил своего источника Сергей Крестов.

Олег и Герман на мгновение замерли.

– Это что, тот самый, свирепый... – начал было Герман.

– Да, он самый, – радостно подхватил Крестов, – страшный и ужасный...

– Та-ра-кан! – с обворожительной улыбкой закончил его фразу почитатель таланта Чуковского Олег Филимонов.

– Соседушка! – пропел осклабившийся Герман, собираясь вторично заключить в объятия фигуранта своих первых ночных страхов. Но «свирепый сосед» его опередил.

– Здравствуйте, дорогие товарищи! – с лёгким акцентом на русском языке ответил агент «Гулом».

– Ладно, Омарчик, пошли в дом, – прервал затянувшееся знакомство Сергей. – А ребята пускай отдохнут. Заодно за обстановкой присмотрят.

Теперь всё стало на свои места: и легендированные рассказы о жутком главаре бандгрупп, и опиумное поле по соседству с лагерем, и свято соблюдаемый пакт о ненападении двух «враждующих» сторон.

После встречи с агентом подготовка к вторжению в Тура-Буру активизировалась. Крестов по нескольку раз на дню совершал челночные поездки между бригадой и базой «Тибета», нервно ломал карандаши, сидя за картами с полковником Стрельцовым. Вокруг штабной палатки чёрным стервятником кружился завистливый капитан Гаджиев, не допущенный до разработки операции. Под разными надуманными предлогами он засовывал свой крючковатый нос за полог брезентовой «ставки верховного главнокомандования», но тут же немилосердно изгонялся разгневанным Крестовым, после чего шёл к подполковнику Перекатову играть в нарды.

Периодически в палатку приглашался праздно шатавшийся Герман с единственным вопросом – когда же вернётся его «сраный агент „Муравей“». Офицер с подобострастным видом уверял командиров, что «сей же секунд» отправляется на поиски, после чего самым решительным образом срывался с места и несколько часов отсиживался с томиком Ремарка в многочисленных палисадниках Самархеля. Показное рвение подчинённого на несколько часов успокаивало капитана Крестова. Но когда неизвестный доброжелатель описал ему реальный масштаб поисковой операции, проводимой его подчинённым, «фельдмаршал» сорвался. Стоя навытяжку перед разъярённым начальником, Герман не мог не отметить глубину осведомлённости своего боевого командира в потаённых закоулках русского языка. Немного остыв, Сергей махнул рукой и уставшим голосом скомандовал:

– Собирайся!

– Куда, Сергей Антонович? – вежливо осведомился провинившийся офицер.

Командир, шевеля взъерошенными усами, безнадёжно посмотрел на подчинённого, потом набрал воздуха с целью окончательно «отматировать» Германа, но вдруг передумал и с показным равнодушием сообщил:

– Поедешь со мной в Тура-Буру, – и, немного помолчав, добавил: – Иди, найди Фила, пусть тоже собирается.

– Сей секунд, Сергей Антонович!

– Я тебе, мля, дам «сей секунд»! Я тебе щас в харю так врежу! – взревел Крестов. – Ясно сказал – найти Филимонова, а не в Самархеле с книжечкой по клумбам валяться!

Герман пулей вылетел на поиски товарища. Найти его было несложно. После успешно проведённой операции в Каме и Гоште Олег Филимонов, как и положено ветерану, удалился от дел. На отшибе Самархеля он организовал маленькую ферму по выращиванию элитных пород лягушек. Несмотря на издержки профессии и явные признаки стратегического мышления, Фил был отчаянным любителем живой природы. В Афганистане объектом его заботы стали земноводные. После Холокоста, учинённого по весне Мамонтом, загубившим сотни безвинных лягушачьих душ, Олег втихаря выкопал маленький пруд, сделал отвод от арыка и заселил водоём наиболее крупными особями.

Когда Герман, миновав предупредительный знак «Мамонтам вход воспрещён», зашёл на ранчо, Фил сидел на корточках и ковырял прутиком в луже.

– Что делаешь? – полюбопытствовал Герман.

– Да вот, роды принимаю.

– Ну и как? Успешно?

– Угу.

Приблизившийся Герман разглядел большую лягушку, за которой тянулась длинная ниточка бусинок-икринок. На роженице сидела, блаженно обхватив её лапками, более мелкая тварь. Обе таращились выразительными чёрными глазами на акушера, прутиком направлявшего вереницу икринок в специально вырытую тёплую проточную лагуну.

– А этот что делает? – забыв, зачем пришёл, спросил подошедший. – Рожать помогает или ждёт, когда можно будет любовью заняться?

– Они любить не могут, – ответил натуралист.

– Отчего ж так-то?

– У ихних самцов «это самое» отсутствует.

– Как так?

– А вот так!

– Совсем?

– Совсем!

– Бедные!.. А что, поотсыхало?

Молчание.

– Отсохло, говорю? – переспросил Герман.

– Тише! Видишь – последнюю икринку пустила.

Но Германа вдруг всерьёз обеспокоило отсутствие копулятивного органа у лягушачьих самцов.

– Бедный! – жалостливо промолвил он.

– Кто бедный?

– Лягух!

Олег, видимо, пытаясь удостовериться в серьёзности интереса, проявленного другом к его ферме, наконец поднял голову и, улыбаясь, посмотрел на Германа. Судя по всему, завязывалось нешуточное околонаучное обсуждение особенностей любви земноводных, лишённых возможности чувственных наслаждений. Но диспут был решительно прерван в самом его начале. Из кустарника на мирно воркующую парочку глядело свирепое лицо «командарма».

– Герман, сука, я тебя зачем посылал?! – заревел Крестов, у которого от возмущения чапаевские усы приняли устрашающие очертания знаменитых усов Сальвадора Дали. – Олег, а ты что прохлаждаешься? – не унимался Сергей.

– Так я ему только-только начал рассказывать, что его вызывают, – оправдывался Герман и, секунду подумав, добавил: – Ведь правда, Фил, я же тебе уже говорил, что тебя вызывают, чтобы ты собирался ехать в Тура-Бу...

– Оба марш отсюда! – резко обрывая подчинённого и распугивая мирно плескавшихся лягушек, снова заорал командир. – К вечеру чтоб были в полной готовности!

Оба офицера-натуралиста живо повскакали с мест и рысью бросились к палаткам.

Когда Герман и Фил паковали вещмешки и снаряжали магазины, бригада уже выдвинулась к пакистанской границе. Как и предусматривалось планом, «каскадёры» должны были быть переброшены в предгорья Тура-Буры на второй день операции. И этот день настал.

Тура-Бура

Офицеры «Тибета» прибыли вертолётом в Тура-Буру в семь утра. Садились под нескончаемый грохот канонады. Гаубицы, задрав стволы, поочерёдно изрыгали огонь и дым.

– Прелестно! – не удержался Крестов, покидая налегке винтокрылую машину.

– Да уж! – поддакнул Герман, выходивший следом с тремя автоматами.

– А воздух!.. – присоединился к восторженному хору «каскадёров» Фил, сгибавшийся под тяжестью рюкзака с провиантом и боеприпасами.

Нежные утренние лучи солнца разбивались эффектными бликами на тонированных очках-хамелеонах прибывших боевиков. Если бы из представшей глазам молодых людей панорамы можно было вычесть батальную бутафорию, то складывающуюся мизансцену можно было бы интерпретировать как прибытие группы отдыхающих на высокогорный курорт Приэльбрусья. Новички, едва покинув борт, тут же попали в удушающие объятья комбата и сопровождавших его лиц. Предусмотрительный Герман едва успел спрятать в нарукавный карман дорогие «хамелеоны», как его сгрёб жилистый замполит Василий. Едва освободившись от замполита, Герман тут же был передан комбату Линёву, который, словно питон поросёнка, обхватил его железным кольцом своих рук.

– Ну, будет уже, Лёха, у меня и так все кишки в штанах болтаются! – взмолился Герман.

– Это не кишки, дружище, это мужской корень силой наливается, – и, сдавив ещё крепче, горячо прошептал в ухо: – А это – за Светку и за тёплую водку!

– Да отпусти же! – взмолился задушенный каскадовец. – Вон, Фил без мужской любви усыхает.

Тяжело навьюченный Олег Филимонов, согнувшись в три погибели, настороженно, но с неизменной улыбкой ждал своей очереди.

Сразу после радушной встречи Крестов, забрав у Германа автомат, ушёл с комбатом на позиции. В контровом солнечном свете уходящие вдаль командиры чем-то напоминали двух дачников, удравших поутру от своих жён на реку. Оба офицера были одеты в сетчатый камуфляж, сквозь который просвечивали тёмно-синие семейные трусы и нелепые полосатые майки.

Герман с Олегом проследовали к штабному бэтээру, где Фил, освободившись, наконец, от поклажи, тут же погрузился в изучение карт и невыразительных снимков аэрофотосъёмки. Молодой лейтенант, приставленный к прибывшим офицерам, подчиняясь вежливым просьбам Олега, постоянно подносил всё новые и новые документы.

– А это что? – тыкал пальцем в замысловатый значок на аэрофотоснимке Фил.

– Там у них ружейная мастерская, товарищ капитан.

Олег понятливо мычал, не реагируя на льстивое повышение в звании. Герман заглядывал через плечо друга и пытался хоть что-то понять в увиденном, но творческое воображение услужливо проявляло среди нагромождений горных кряжей какие-то сказочные персонажи или даже карикатурные лики добрых друзей, но ничто из увиденного никак не складывалось в картину глубоко эшелонированной группировки противника.

– Фил, когда ты успел всему этому научиться? – завистливо спросил своего товарища Герман, теребя солнцезащитные очки.

– А что тут учиться? Вот, гляди, это расщелина, видишь – тень падает, а пунктиром нанесена караванная тропа, а вот это, – доброжелательным тоном пояснял Олег, – это плато, а по краям – зенитки.

Фил аккуратно указывал отточенным карандашом в пулемётные гнёзда, как раз там, где несчастному Герману представлялись пуговицы на сюртуке привидевшегося ему гнома.

– Знаешь, Олег, я, наверное, пойду пройдусь по нашим позициям, – тоскливо предложил Герман.

Не дожидаясь ответа, он спрыгнул со штабного бэтээра и, вытащив из подсумка для гранат свой фотоаппарат, бесцельно пошёл к центру развёрнутой у отрогов гор группировки. Через некоторое время Герман увлёкся увиденным. Переходя от орудия к орудию, от танка к БМП, он периодически вскидывал камеру и снимал бойцов и офицеров, занятых рутинной боевой работой. Его снова и снова поражали наши солдаты: без видимой, обычной для Советского Союза рисовки бойцы в белых выгоревших гимнастёрках лишь изредка поднимали голову, чтобы посмотреть на человека с фотоаппаратом, а потом неспешно возвращались к делам: подтаскивали ящики со снарядами, заряжали гаубицы, затыкали уши, открывали рты и производили выстрел, после чего, отплёвываясь от поднятой пыли, начинали всё сначала. Когда канонада смолкла, Герман подходил к позициям «зелёных». Афганские союзники, или «зелёные», на жаргоне советских военных, были заняты своими делами: офицеры возлежали на топчанах под самодельными балдахинами из маскировочной сетки, рядовые, сгрудившись вокруг котлов, ожидали начала трапезы. Поодаль двое солдат пасли небольшое стадо баранов и одного телёнка. Рядом, в бамбуковых клетках под навесом, кудахтали куры, потревоженные каким-то стариком, собиравшим свежие яйца из походной кладки. Между афганским орудием и советским бэтээром туда-сюда маршировал полувзвод необученных солдат, неуклюже выполнявших элементарные строевые упражнения под руководством капрала. Герман заснял новобранцев, потом афганскую полевую кухню и, наконец, отдыхающих офицеров. Его фотосессия вызвала неподдельный интерес союзников. Афганцы группами и по одному подходили к фотографу и, приняв героические позы, просили увековечить себя на память. Если от солдат удалось быстро отвязаться, то офицеры чуть ли не силком принуждали Германа заснять их на фоне боевой техники или далёких разрывов снарядов в предгорьях Тура-Буры.

«Ну и воинство! – комментировал про себя фотограф, возвращаясь к штабной машине. – Вояки хреновы! А кто же тогда сражается с нами по ту сторону гор?» – задавал он себе риторический вопрос.

Олега Филимонова на месте не было. «Пошёл допрашивать пленных», – доложил знакомый лейтенант. Герман развернулся и пошёл искать Крестова с комбатом. Оба командира стояли на возвышении у мощного армейского станкового бинокля. К его окулярам припал молодой генерал в полевой форме. Он что-то быстро диктовал порученцу, склонившемуся к начальству с раскрытым офицерским планшетом. Сергей с комбатом, стоя поодаль, о чём-то бурно дискутировали. «Все при деле», – завистливо подумал Герман. Он медленно приблизился к товарищам, прикидывая, о чём бы можно было спросить начальство, чтобы проявить сопричастность со всем происходившим.

– Гера, а ну иди сюда, – позвал товарища Крестов, – ты у нас всё знаешь. Вот Лёха говорит...

– Да не Лёха говорит, а научный факт, – перебил его Линёв.

Герман обрадовался приглашению, отбросив заготовленный впрок перечень злободневных вопросов.

– О чём спор, мужики? – деловито осведомился он.

– Ты НЛО видел? – спросил Крестов.

– Чево? – не сразу сообразил Герман.

– Ну, эти... неопознанные летающие объекты, – конкретизировал вопрос комбат.

– Не-а, не доводилось, зато в журнале «Химия и жизнь» читал, что...

– Причём тут химия? – не выдержал комбат. – Я сам своими глазами видел! Два раза! Один – в Забайкалье, второй – вчера!

Герман недоверчиво посмотрел на Линёва, после чего перевёл взгляд на Крестова в надежде понять по его выражению, в каком ключе следует излагать проблему летающих тарелок. По этой теме у него не было устоявшегося мнения. Разного рода околонаучные журналы, равно как и мнения его многочисленных друзей-физиков, противоречили друг другу. У Крестова слегка кривились уголки губ, из чего Герман сделал правильный вывод:

– Алексей Петрович, НЛО – это сложные оптические феномены, вызванные флюктуациями в неравновесной среде земной атмосферы, отражающие реально протекающие, но скрытые от глаз наблюдателя физические процессы.

Комбат обиженно заморгал короткими выцветшими ресницами красных воспалённых глаз.

– Какие, на хрен, флюк... Ты что, больной? Я тебе русским языком говорю – своими глазами видел! Вчера! Ты понял?!

Герман с надеждой посмотрел на Крестова.

– Ты, Герка, башкой не верти, ты сюда смотри, – тыкая в свой обгорелый нос, начал наседать комбат.

– Ну, с другой стороны... – неуверенно продолжил Герман.

– Во, во, уже лучше, – ободрил арбитра майор-уфолог.

– Я на последнем курсе в Академгородке был на лекции известного в Союзе уфолога, капитана третьего ранга Ажажи, он да... он, значит, даже не сомневается в реальности внеземных цивилизаций и даже показывал нам фотографии.

– Даже, даже... – передразнил его недовольный Крестов.

– Ты лучше послушай умного человека! – вспылил майор Линёв. – Я же тебе говорил, Крест! НЛО – это объективная реальность, вроде как коммунизм. Мне один дуканщик из Джелалабада говорил, что, когда он был ещё мальчонкой и жил в Кандагаре, один такой корабль разбился недалеко от американской миссии и что эти «американы» потом ящиками вывозили всю оставшуюся рухлядь в Штаты. А ещё был случай в провинции Заболь...

– Знаешь, Линь, – прервал друга Крестов, – ты лучше поменьше верь этим «мареманам»! Ты когда-нибудь видел моряка, который бы не врал, тем более «А-жа-жа»! – нараспев протянул он имя уфолога.

Спорщики не заметили, как к ним подошёл моложавый генерал, оставивший в покое огромный армейский бинокль на треноге и уже некоторое время прислушивавшийся к перепалке офицеров.

– Крестов, ты глухой? – не унимался комбат. – Я тебе десятый раз рассказываю. Видел я собственными глазами. Когда «срочную» проходил, «тарелка» полчаса висела над складом ГСМ. Я потом ротному лично докладывал и даже рисунок сделал, хотя рисовать не умею. А вчера, где-то в районе без четверти одиннадцать, когда стемнело, со стороны вон той сопки... – и Линёв повернулся по направлению к горам, чуть ли не сбив генеральскую фуражку невольного слушателя. – Виноват, товарищ генерал! Не заметил, – стушевался комбат, принимая строевую стойку.

– Вольно, товарищ майор, продолжайте, – спокойно отреагировал генерал, поправляя фуражку. – Так и что вы увидели над сопкой без четверти одиннадцать?

– Две светящиеся точки, товарищ генерал. Стартовали с разрывом в три минуты и синхронно проследовали к пакистанской границе.

– Может, вертолёты, майор?

– Нет, товарищ генерал, я в бинокль смотрел. Расстояние – километров семь-восемь, но это не были вертолёты.

– Хорошо, совещание по теме инопланетного разума будем считать закрытым, – резюмировал генерал. – Готовьте, Алексей, батальон к наступлению. Утром, сразу после артподготовки, вступаете в соприкосновение с противником на левом фланге. Подробные указания получите позже.

– Есть! – коротко ответил комбат и с лёгким полуоборотом увлёк товарищей к месту расположения своего батальона.

– Ладно, Линь, давай понаблюдаем сегодня вечером, может, ещё НЛО появятся, – дипломатично завершил прерванную беседу Крестов.

Герман, в процессе «паранаучного» спора перешедший на сторону отечественной уфологии, шёл позади своих командиров, вертя головой, с тревогой и надеждой осматривая горизонт. Но на горизонте ничего примечательного не было, кроме Олега Филимонова.

Фил приближался стремительно. Он даже перешёл на рысь, бережно придерживая в руках свёрнутые в трубу карты. «Ну, точно студент, опаздывающий на сдачу проекта», – мелькнуло в голове у Германа. Запыхавшийся Олег поравнялся с друзьями.

– Товарищ майор, – обратился он к комбату. – Серёга. – Сделав вежливый реверанс своему командиру и, уже обращаясь ко всем: – Мужики, у меня тут предложение есть. Давайте обсудим.

– Вот, Крест, смотри... товарищ майор, поглядите, – разворачивая карту перед офицерами, затараторил Олег. – При фронтальной атаке силами бригады мы понесём большие потери.

– Понесём... – несколько равнодушно согласился комбат.

– Верно! Значит, ваш ДШБ будет атаковать с левого фланга, – воодушевился докладчик.

– Так точно, с левого фланга, – поддержал его майор.

– А силы противника в основном сосредоточены по центру, – Фил ткнул в карту пальцем, – и по правому флангу, где наиболее изрезанный рельеф у предгорий.

Олег немного осадил себя и начал объяснять ситуацию всё более уверенно, аргументируя демонстрацией карт и аэрофотоснимков. Линёв молча присел на корточки и стал внимательно слушать старшего лейтенанта «Каскада».

– Надо по центру выдвинуть «зелёных», – продолжал Фил, – толку от них нет, зато издали они будут выглядеть угрожающе. ДШБ надо перекинуть на правый фланг, а слева атаковать двумя ротами, усиленными взводом миномётчиков и бронетехникой.

– Ну допустим, – буркнул комбат.

– А теперь глядите сюда, – начал излагать «изюминку» своего плана неутомимый Фил. – Видите эту расщелину? По ней «духи» начнут перекидывать подкрепление с центра и левого фланга на правый, других путей нет. Это, кстати, ваши разведданные.

– Ну...

– В это время во-о-он из-за тех гор должны появиться «вертушки» и, не приходя в соприкосновение с «духовской» ПВО, обстрелять ущелье на всём его протяжении.

– Фил, а ты голова! – порадовался за подчинённого Крестов.

– Тут главное – синхронизировать появление «вертушек» сразу через 15–20 минут после начала атаки с левого фланга.

У Германа от подобного стратегически грамотного предложения заныло в висках. Он элементарно завидовал своему товарищу. Не прошло и полдня, в течение которых ему не удалось даже разобраться с проблемой НЛО, а Фил уже во всё «въехал» и теперь пытается изменить план операции.

– Ничего не выйдет, Олежек! – твёрдо, но участливо прервал офицера комбат.

– Ну почему, Алексей? – почти по-детски спросил Фил.

– Планы утверждают в Кабуле!

Герману полегчало, но почему-то снова стало свистеть в правом ухе.

– Ну, ведь это не изменение общего плана, а лишь его корректировка, – взмолился Олег.

– Ладно, собирай бумаги, пошли к генералу, – предложил комбат, вставая с колен. – Если согласится, к ночи надо будет провести доразведку, и тогда всё пойдёт по-твоему.