Текст книги "Стихи. Песни. Сценарии. Роман. Рассказы. Наброски. Дневники."

Автор книги: Геннадий Шпаликов

«Тебе со мною скучно…»

 
Тебе со мною скучно,
А мне с тобою – нет.
Как человек – ты штучна,
Таких на свете нет.
 
 
Вас где-то выпускают
Не более пяти,
Как спутник запускают
В неведомой степи.
 

В ЛЕНИНГРАДЕ

 
Любимая, все мостовые,
Все площади тебе принадлежат,
Все милиционеры постовые
У ног твоих, любимая, лежат.
 
 
Они лежат цветами голубыми
На городском, на тающем снегу.
Любимая, я никакой любимой
Сказать об этом больше не смогу.
 

ВОСПОМИНАНИЕ ПРО УТРО

 
Называлось место: Плёс,
Начиналась осень.
Кто меня туда занес,
Одного забросил?
 
 
Было около пяти
И светлело еле,
Воздух голову мутил,
Как «Ркацители».
 
 
Не упасть – глотаю всласть
Свежесть, тлен и сырость.
Осень только началась,
Только совершилась.
 
 
Это было или нет
В мире беспредельном?
Осень, мелочи примет,
Каждая – отдельно.
 
 
А по мне – они все те,
Каждой, вне порядка,
Улыбаюсь в темноте
И зеваю сладко.
 

«На подоконнике жена…»

 
На подоконнике жена
Сидела ранним летом,
А комната озарена
Была вечерним светом.
 
 
Да, лето только началось,
А к нам вчера приехал гость.
Сегодня он уехал —
И нам оставил эхо.
 
 
То эхо – воблы три кило —
Нет громогласней эха!
Еще на улице светло,
И жаль, что он уехал.
 

«Понедельник, понедельник…»

 
Понедельник, понедельник,
Понедельник дорогой,
Ты пошли мне, понедельник,
Непогоду и покой.
 
 
Чтобы роща осыпалась,
Холодея на ветру,
И спала не просыпалась
Дорогая поутру.
 

СТИХИ ПРО ТЕЛЕФОНЫ

 
Я знаю, как стары
Стихи про телефоны.
 
 
От станции Мары
И до горы Афона
Протянут телефон.
(А если не протянут,
То, значит, его тянут.)
 
 
Я расстоянье взял
Немалое – нарочно:
Звонит провинциал,
Провинциалу тошно.
 
 
Уже провинциал
Отпил, оттанцевал
И не находит места,
А дома ждет невеста.
Завидую ему.
 
 
А где моя невеста?
В Москве или в Крыму —
Мне это неизвестно.
(Читателю о том
Читать неинтересно.)
 

«Читатель, ты прости…»

 
Читатель, ты прости,
Когда грустит писатель.
Ему сюжет вести
Все кажется некстати.
 
 
Г-2, Г-2, Г-2 —
Твой номер набираю,
Набрал его – едва
Твой голос разбираю.
 

«Какая вы сейчас?»

 
Какая вы сейчас?
Мне легче, но не лучше.
Я думаю о вас,
И это меня мучит.
 
 
Наивно, но с утра —
Для жителей безжалостно —
Ору я вам: – Ура!
Услышьте же, пожалуйста!
 

УМНАЯ ЛЕДИ

 
Умная леди сидит на балконе,
Умная леди смотрит на пони.
Сено жует длинноухий пони
И смотрит, как леди сидит на балконе.
 

СТО ВОРОН И СТО СОРОК, И ЕЩЕ ОДИН СУРОК
Сценарий мультфильма [9]9
  Фильм по этому сценарию не был поставлен.


[Закрыть]

 
Вижу – тоненький ледок,
Вижу – беленький снежок.
Как он выпал – не заметил,
Если выпал, значит, в срок.
 
 
Сто ворон и сто сорок
Прокричали: «Выпал в срок!»
«Выпал в срок», – сказал сурок,
Молчаливый, как пророк.
 
 
На рябине – белый снег,
На калине – белый снег.
А на елке, а на елке,
А на елке – больше всех!
 
 
Но под снегом провода
Провисают – вот беда!
Оборвутся провода —
Что тогда?
 
 
Буря мглою – мы без света —
Небо кроет – все впотьмах!
Ни привета, ни ответа,
И волнение в домах!
 
 
Все замолкнут телефоны,
Заметет метель порог.
Где сороки? Где вороны?
Где скрывается сурок?
 
 
Сто ворон и сто сорок —
Сто надежд и сто подмог.
И – еще один сурок!
Помогите, если можно,
Я бы вам всегда помог.
 
 
Сто ворон и сто сорок
Проводами – прыг да скок!
А мороз жесток, жесток,
Провода – плохой шесток!
 
 
Но мороз им не преграда
Посреди большой зимы.
Если надо – значит, надо,
Если нужно – вот и мы!
 
 
Сто ворон и сто сорок —
Сто надежд и сто подмог!
 
 
А четыре сотни крыльев —
Это просто эскадрилья!
Это полк спасителей —
Снегоочистителей!
 
 
Снег ложится на кусты —
Провода опять чисты,
Натянулись провода —
Отошла от нас беда.
 
 
Сто ворон и сто сорок
Оказались людям впрок.
А внизу стоял сурок,
Он никак взлететь не мог,
Потому что грызуны
От рождения грузны.
 

СОН

 
Там, за рекою,
Там, за голубою,
Может, за Окою —
Дерево рябое.
 
 
И вода рябая,
Желтая вода,
Еле выгребая,
Я по ней гребу.
 
 
Дерево рябое
На том берегу.
 
 
Белая вода —
Ты не море,
Горе – не беда,
Просто горе.
 

КВАЗИМОДО [10]10
  Об истории этого стихотворения читайте воспоминания кинодраматурга Н. Б. Рязанцевой (первой жены Г. Шпаликова) – «Искусство кино». 1993, № 10, с. 84.


[Закрыть]

 
О, Квазимодо, крик печали,
Собор, вечерний разговор,
Над ним сегодня раскачали
Не медный колокол – топор.
 
 
Ему готовят Эсмеральду,
Ему погибнуть суждено,
Он прост, как негр, как эсперанто,
Он прыгнет вечером в окно.
 
 
Он никому вокруг не нужен,
Он пуст, как в полночь Нотр-Дам,
Как лейтенант в «Прощай, оружье»,
Как Амстердам и Роттердам,
 
 
Когда кровавый герцог Альба
Те города опустошил
И на тюльпаны и на мальвы
Запрет голландцам наложил.
 
 
А Квазимодо, Квазимодо
Идет, минуя этажи.
Молчат готические своды,
Горят цветные витражи.
 
 
А на ветру сидят химеры,
Химерам виден далеко
Весь город Франса и Мольера,
Люмьера, Виктора Гюго.
 
 
И, посмотрев в окно на кучи
Зевак, собак, на голь и знать,
Гюго откладывает ручку,
Зевает и ложится спать.
 

«То ли страсти поутихли…»

 
То ли страсти поутихли,
То ли не было страстей,
Потерялись в этом вихре
И пропали без вестей
Люди первых повестей.
 
 
На Песчаной – все песчанно,
Лето, рвы, газопровод,
Белла с белыми плечами [11]11
  Белла– поэтесса Б. А. Ахмадулина.


[Закрыть],
Пятьдесят девятый год,
Белле челочка идет.
 
 
Вижу четко и нечетко —
Дотянись – рукой подать:
Лето, рвы и этой челки
Красно-рыжей благодать.
 
 
Над Москвой-рекой ходили,
Вечер ясно догорал,
Продавали холодильник,
Улетали за Урал.
 

«Разговор о чебуреках поведем…»

 
Разговор о чебуреках поведем,
Посидим на табуретах, попоем
О лесах, полях, долинах, о тебе,
О сверкающих павлинах на воде.
 
 
Ах, красавица, красавица моя.
Расквитаемся, уеду в Перу я,
В Перу, Перу буду пить и пировать,
Пароходы буду в море провожать.
 
 
По широкой Амазонке поплыву
И красивого бизона подстрелю.
Из бизона я сошью себе штаны,
Мне штаны для путешествия нужны.
 
 
Вижу я – горят Стожары, Южный Крест
Над снегами Кильманджаро и окрест.
И река течет с названьем Лимпопо,
И татарин из Казани ест апорт.
 
 
Засыпает, ему снится Чингиз-хан,
Ю. Ильенко [12]12
  Ю. Ильенко– кинооператор, позднее режиссер Ю. Г. Ильенко.


[Закрыть]и Толстого Льва роман,
И Толстого Алексея кинофильм,
Ахмадулина, Княжинский [13]13
  Княжинский– кинооператор А. Л. Княжинский.


[Закрыть], Павел Финн [14]14
  Павел Финн– кинодраматург П. К. Финн.


[Закрыть].
 

Бывают крылья у художников

 
Бывают крылья у художников,
Портных и железнодорожников,
Но лишь художники открыли,
Как прорастают эти крылья.
 
 
А прорастают они так,
Из ничего, из ниоткуда.
Нет объяснения у чуда,
И я на это не мастак.
 

ТРИ ПОСВЯЩЕНИЯ ПУШКИНУ

1

 
Люблю державинские оды,
Сквозь трудный стих
Блеснет строка,
Как дева юная легка,
Полна отваги и свободы.
 
 
Как блеск звезды,
Как дым костра,
Вошла ты в русский стих беспечно,
Шутя, играя и навечно,
О легкость, мудрости сестра.
 

2

 
Влетел на свет осенний жук,
В стекло ударился как птица.
Да здравствуют дома, где нас сегодня ждут
Я счастлив собираться, торопиться.
Там на столе грибы и пироги,
Серебряные рюмки и настойки,
Ударит час, и трезвости враги
Придут сюда для дружеской попойки.
Редеет круг друзей, но – позови,
Давай поговорим, как лицеисты —
О Шиллере, о славе, о любви,
О женщинах – возвышенно и чисто.
Воспоминаний сомкнуты ряды,
Они стоят, готовые к атаке,
И вот уж Патриаршие пруды
Идут ко мне в осеннем полумраке.
О, собеседник подневольный мой,
Я, как и ты, сегодня подневолен.
Ты невпопад кивай мне головой,
И я растроган буду и доволен.
 

3

 
Вот человеческий удел —
Проснуться в комнате старинной,
Почувствовать себя Ариной,
Печальной няней не у дел,
Которой был барчук доверен
В селе Михайловском пустом,
И прадеда опальный дом
Шагами быстрыми обмерен,
Когда он ходит ввечеру —
Не прадед – Аннибал-правитель,
А первый русский сочинитель
И – не касается к перу.
 

«Стихи – какие там стихи…»

 
Стихи – какие там стихи?
Обыденность, я захлебнулся.
Как вечера мои тихи,
Я в дом родной издалека вернулся.
 
 
Мой дом родной – и не родной,
Родные, вы не обижайтесь
И не расспрашивать старайтесь,
Не вы, не вы тому виной.
 
 
Мой дом родной – и не родной,
Я узнаю твои приметы,
Опять встают передо мной
Твои заботы и предметы.
 
 
Я разговоры узнаю,
И слушаю – не удивляюсь,
И хоть душою удаляюсь
В квартиру старую мою.
 
 
Она была нехороша,
В ней странно все перемешалось.
Она подобьем шалаша
В дому арбатском возвышалась.
 
 
Мы жили в этом шалаше —
Сначала вроде странно жили,
Хотя поссорились уже,
Но все-таки еще дружили.
 
 
Вся неумелость этих лет
И неустроенность уклада —
…………………………….
За то благодарить не надо…
 
 
И жизнь поэта тяжела
И прозаична до предела,
И мечешься, как обалделый,
Чредою лет – одни дела.
 

«Хоронят писателей мертвых…»

 
Хоронят писателей мертвых,
Живые идут в коридор.
Служителей бойкие метлы
Сметают иголки и сор.
 
 
Мне дух панихид неприятен,
Я в окна спокойно гляжу
И думаю – вот, мой приятель,
Вот я в этом зале лежу.
 
 
Не сделавший и половины
Того, что мне сделать должно,
Ногами направлен к камину,
Оплакан детьми и женой.
 
 
Хоронят писателей мертвых,
Живые идут в коридор.
Живые людей распростертых
Выносят на каменный двор.
 
 
Ровесники друга выносят,
Суровость на лицах храня.
А это – выносят, выносят —
Ребята, выносят меня!
 
 
Гусиным или не гусиным
Бумагу до смерти марать,
Но только бы не грустили
И не научились хворать.
 
 
Но только бы мы не теряли
Живыми людей дорогих,
Обидами в них не стреляли,
Живыми любили бы их.
 
 
Ровесники, не умирайте.
 

«Поэтам следует печаль…»

 
Поэтам следует печаль,
А жизни следует разлука.
Меня погладит по плечам
Строка твоя рукою друга.
 
 
И одиночество войдет
Приемлемым, небезутешным,
Оно как бы полком потешным
Со мной по городу пройдет.
 
 
Не говорить по вечерам
О чем-то непервостепенном,
Товарищами хвастать нам,
От суеты уединенным.
 
 
Никто из нас не Карамзин.
А был ли он и было ль это:
Пруды, и девушки вблизи,
И благосклонные поэты?
 

«Ударил ты меня крылом…»

 
Ударил ты меня крылом,
Я не обижусь – поделом,
Я улыбнусь и промолчу,
Я обижаться не хочу.
 
 
А ты ушел, надел пальто,
Но только то пальто – не то.
В моем пальто под белый снег
Ушел хороший человек.
 
 
В окно смотрю, как он идет,
А под ногами – талый лед.
А он дойдет, не упадет,
А он, такой, – не пропадет.
 

«Саша, ночью я пришел…»

Александру

 
Саша, ночью я пришел,
Как обыкновенно.
Было мне нехорошо,
Как обыкновенно.
 
 
Саша, темное окно
Не темнело лучше.
Саша, мне нехорошо,
А тебе не лучше.
 
 
Ничего я не узнал
Про тебя, любимый,
Только видел я глаза,
Мне необходимые.
 

1974

«Нескладно получается…»

Л. К.

 
Нескладно получается —
Она с другим идет,
Невестою считается —
С художником живет.
 
 
Невестою считается,
Пьет белое вино.
Нескладно получается —
Как в западном кино.
 
 
Пока домой поклонники
Ее в такси везут,
Сижу на подоконнике
Четырнадцать минут.
 
 
Взяв ножик у сапожника,
Иду я по Тверской —
Известного художника
Зарезать в мастерской.
 

«С работы едущие люди…»

 
С работы едущие люди,
Уставшие от всех забот,
От фабрик или киностудий,
Трамваев и солдатских рот.
 
 
Пожарники, официанты —
Профессий всех не перечесть.
Богат работой век двадцатый,
Занятия любые есть.
 
 
Передо мной спина и шея —
Как бы закрытая стена.
                      Я вопрошаю:
О чем ты думаешь, спина?
 
 
О чем ты думаешь, спина?
Что за печаль одолевает?
Спросил бы у тебя спьяна,
А так – отваги не хватает.
 

«Ах, утону я в Западной Двине…»

 
Ах, утону я в Западной Двине
Или погибну как-нибудь иначе,
Страна не пожалеет обо мне,
Но обо мне товарищи заплачут.
 
 
Они меня на кладбище снесут,
Простят долги и старые обиды,
Я отменяю воинский салют,
Не надо мне гражданской панихиды.
 
 
Не будет утром траурных газет,
Подписчики по мне не зарыдают,
Прости-прощай, Центральный Комитет,
Ах, гимна надо мною не сыграют.
 
 
Я никогда не ездил на слоне,
Имел в любви большие неудачи [15]15
  Варианты: «И не носил в больницу передачи», «И не решал важнейшие задачи».


[Закрыть].
Страна не пожалеет обо мне,
Но обо мне товарищи заплачут.
 

СТИХИ О ВЫЗДОРОВЛЕНИИ

 
Целебней трав лесных —
А трав настой целебен, —
Пусть входят в ваши сны
Орел и черный лебедь.
 
 
Я вам не говорил —
Но к тайнам я причастен, —
Размах орлиных крыл
Прикроет от несчастий.
 
 
Я тайны ореол
Отмел своей рукою,
И защитит орел,
И лебедь успокоит.
 
 
Невзгод не перечесть,
Но, если что случится.
Запомните, что есть
Еще такая птица —
 
 
Не лебедь, не орел,
Не даже дух болотный, —
Но прост его пароль —
Он человек залетный.
 
 
Беда ли, ерунда
Взойдет к тебе под крышу —
Ты свистни, – я тогда,
Ты свистни – я услышу.
 

«Никогда не слышал, как кричат стрижи…»

 
Никогда не слышал, как кричат стрижи,
И не видел, как они взлетают.
Значит, я того не заслужил.
Впереди – погода золотая.
 
 
Утром отворить свое окно
И спросить: который час на свете.
Около восьми сейчас оно, —
Мне товарищ с улицы ответит.
 

«За стеною на баяне…»

 
За стеною, на баяне —
«Степь да степь кругом…».
Что тоскуешь, окаянный,
И о ком?
 
 
За стеною пальцы бродят
Ненаверняка,
По слогам выходит вроде
Песня ямщика.
 
 
Только я глаза закрою —
Степь кругом да степь.
Если петь дано по крови,
Я сумею спеть.
 

Февраль 1974 года

«В темноте кто-то ломом колотит…»

 
В темноте кто-то ломом колотит
И лопатой стучится об лед,
И зима проступает во плоти,
И трамвай мимо рынка идет.
 
 
Безусловно все то, что условно.
Это утро твое, немота,
Слава Богу, что жизнь многословна,
Так живи, не жалей живота.
 

 
Я тебя в этой жизни жалею,
Умоляю тебя, не грусти.
В тополя бы, в июнь бы, в аллею,
По которой брести да брести.
 
 
Мне б до лета рукой дотянуться,
А другою рукой – до тебя,
А потом в эту зиму вернуться,
Одному, ни о ком не скорбя.
 
 
Вот миную Даниловский рынок,
Захочу – возле рынка сойду,
Мимо крынок, корзин и картинок
У девчонки в капустном ряду
 
 
Я спрошу помидор на закуску,
Пошагаю по снегу к пивной.
Это грустно? По-моему, вкусно.
Не мечтаю о жизни иной.
 

«Я пуст, как лист…»

 
Я пуст, как лист,
как пустота листа.
Не бойся, не боись,
печаль моя проста.
 
 
Однажды, наравне,
заговорила осень,
и это все во мне,
а остальное сбросим.
 
 
Пускай оно плывет,
все это – даже в лето…
Безумный перелет —
но в это, это, это.
 

«О рыжий мой, соломенный…»

 
О рыжий мой, соломенный,
Оборванный язык.
Когда плывешь соломинкой —
Я к этому привык.
 
 
Собачья жизнь, собачья
На этом берегу.
Но не смогу иначе я,
Наверно, не смогу.
 

ДОЛГИ

 
Живу веселым, то печальным
В квартале экспериментальном.
Горжусь я тем, что наши власти
На мне испытывают пластик.
 
 
А больше мне гордиться нечем,
Да я ничем и не горжусь —
Ем по утрам с картошкой лечо,
Воспоминаю и тружусь.
 
 
Труды приносят мне долги,
Отдохновенья не приносят.
Долги построились в полки,
Приказа ждут и крови просят.
 
 
Я к ним покорно выхожу
И руки кверху поднимаю,
Я их прекрасно понимаю,
Но выхода не нахожу.
 
 
Я говорю им – до утра.
Ну что вам стоит, подождите.
А утром я скажу – простите,
Я вас обманывал вчера.
 

«Все лето плохая погода…»

 
Все лето плохая погода,
Звучит этот вальс с парохода,
Над пляжем, над шлюзом, над домом
И Тушинским аэродромом.
 
 
А в Тушине – лето как лето,
И можно смотреть без билета,
Как прыгают парашютисты —
Воздушных парадов артисты.
 
 
То в соснах они пропадают,
То в речку они попадают —
Тогда появляется катер
С хорошим названьем «Приятель».
 
 
На катере ездят все лето
Спасатели в желтых жилетах,
Спасители душ неразумных,
Раздетых и даже разутых.
 
 
Татарово, я не ревную
Ту лодку мою надувную,
То лето, ту осень, те годы,
Те баржи и те пароходы.
 
 
Татарово, я не ревную
Погоду твою проливную,
И даже осенние пляжи —
Любимые мною пейзажи.
 

ОТВЛЕЧЕННЫЕ МЫСЛИ, НАВЕЯННЫЕ ВОСПОМИНАНИЕМ О ДМИТРИИ МЕРЕЖКОВСКОМ

 
Живет себе, не дуя в ус,
Героем «Энеиды»,
Не в ГПУ – при Гиппиус,
На средства Зинаиды.
 
 
А тут – ни средств, ни Зинаид,
Ни фермы и ни фирмы,
И поневоле индивид
Живет, закован фильмой.
 
 
На языке родных осин,
На «Консуле» – тем паче
Стучи, чтоб каждый сукин сын
Духовно стал богаче.
 
 
Стучи, затворник, нелюдим,
Анахорет и рыцарь,
И на тебя простолюдин
Придет сюда молиться.
 
 
Придут соседние слепцы,
Сектанты и тираны,
И духоборы и скопцы,
И группа прокаженных.
 
 
И боль и блажь простых людей
Доступна – ты не барии,
Хотя ты, Паша, иудей,
А что – Христос – татарин?
 
 
Я не за то тебя люблю,
Что здесь – и не однажды! —
По юбилейному рублю
Всегда получит каждый.
 
 
Ты не какой-то имярек —
Прошу, без возраженья! —
Ты просвещенный человек,
Почти из Возрожденья.
 
 
…Вечереет…
 
 
Нам зябнуть, но не прозябать!
А некой протоплазмой
Зевать, чтобы не прозевать
Хотя б закат над Клязьмой.
 

Болшево, 4 октября

О СОБАКАХ

 
Я со псом разговаривал ночью,
Объясняясь наедине:
Жизнь моя удается не очень,
Удается она не вполне.
 
 
Ну, а все же, а все же, а все же, —
Я спросил у случайного пса, —
Я не лучше, но я и не плоше,
Как и ты – среди псов – не краса.
 
 
Ты не лучший, единственный – верно,
На меня ты печально глядишь,
Я ж смотрю на тебя суеверно,
Объясняя собачую жизнь.
 
 
Я со псом разговаривал ночью,
Разговаривал наедине.
И у псов жизнь, выходит, не очень,
Удается она не вполне.
 

«О, как немного надо бы…»

 
– О, как немного надо бы,
– пошли с тобой по ягоды,
а хочешь – по грибы?..
 
 
– Я рада бы, я рада бы
и до китайской пагоды —
– ах, если б да кабы.
 
 
Гадать бы мне по линиям
руки – или по лилиям:
то тонут, то всплывут.
 
 
А я бреду по просеке,
а вы чего-то просите,
а я ни там ни тут.
 

«За два дня до конца високосного года…»

I

 
За два дня до конца високосного года
Наступает на свете такая погода
И такая вокруг тишина,
За два дня до конца високосного года
Участь каждого решена.
 

II

 
Это мне говорили. Я видел.
Серп луны. Синеву. Тишину.
Прорицатели – не в обиде, —
Я хочу полететь на Луну.
 
 
На чем во сне я не летал?
На «Глерио», «Фармане»,
И даже девочек катал
Я на катамаране.
 
 
И улыбаюсь я во сне,
Ору во сне, как рота,
И надо просыпаться мне,
А неохота.
 

«Людей теряют только раз…»

 
Людей теряют только раз
А потерявши – не находят,
А человек гостит у вас,
Прощается – и в ночь уходит.
 
 
А если он уходит днем,
Он все равно от вас уходит.
Давай сейчас его вернем,
Пока он площадь переходит.
 
 
Давай сейчас его вернем,
Поговорим и стол накроем,
Весь дом вверх дном перевернем
И праздник для него устроим.
 

«Не насовсем прощались…»

 
Не насовсем прощались
А так, до неких пор,
Забытыми вещами
Завален летний двор.
 
 
Кому и чем обязан —
Трава узнает пусть.
Я разберусь не сразу,
Я после разберусь.
 
 
Так бесконечно лето
У нас над головой,
И хорошо бы это
Позаросло травой.
 
 
Вчерашние обиды,
Упреки впопыхах
В крапиве позабыты
И тонут в лопухах.
 

САДОВОЕ КОЛЬЦО [16]16
  Эту песню на мотив романса «Я вспомнил вас, и все былое» под гитару или фортепьяно любил петь Андрей Тарковский.


[Закрыть]

 
Я вижу вас, я помню вас
И эту улицу ночную,
Когда повсюду свет погас,
А я по городу кочую.
 
 
Прощай, Садовое кольцо,
Я опускаюсь, опускаюсь
И на высокое крыльцо
Чужого дома поднимаюсь.
 
 
Чужие люди отворят
Чужие двери с недоверьем,
А мы отрежем и отмерим
И каждый вздох, и чуждый взгляд.
 
 
Прощай, Садовое кольцо,
Товарища родные плечи,
Я вижу строгое лицо,
Я слышу правильные речи.
 
 
А мы ни в чем не виноваты,
Мы постучались ночью к вам,
Как те бездомные солдаты,
Что ищут крова по дворам.
 

«Не принимай во мне участья…»

 
Не принимай во мне участья
И не обманывай жильем,
Поскольку улица, отчасти.
Одна – спасение мое.
 
 
Я разучил ее теченье,
Одолевая, обомлел,
Возможно, лучшего леченья
И не бывает на земле.
 
 
Пустые улицы раскручивал
Один или рука к руке,
Но ничего не помню лучшего
Ночного выхода к реке,
 
 
Когда в заброшенном проезде
Открылись вместо туника
Большие зимние созвездья
И незамерзшая река.
 
 
Все было празднично и тихо
И в небесах, и на воде.
Я днем искал подобный выход
И не нашел его нигде.
 

«Справляли мы поминки…»

 
Справляли мы поминки
По выпавшему зубу
Плечистой четвертинкой
У продавщицы Любы.
 
 
Не редко и не часто,
Но выпадают зубы,
Зато они лучатся
У продавщицы Любы.
 
 
Ах Люба, Люба, Люба,
Я рядышком сижу,
Но все равно я – убыль,
А на тебя гляжу.
 
 
Ты золотоволосая,
Голубоглаза ты,
А я сижу матросом
С понятием простым.
 
 
Мне правится тут очень
И неохота очень
Отсюда уходить.
 

«Сегодня пьем…»

 
Сегодня пьем
Опять втроем,
Вчера втроем,
Позавчера —
Все вечера
Втроем.
Четвертый был,
Но он забыл.
Как пел и пил.
Ему плевать,
Ушел вчера,
А нам блевать
Все вечера
Втроем.
 

ПЕСЕНКА

1

 
Жила с сумасшедшим поэтом,
Отпитым давно и отпетым.
И то никого не касалось,
Что девочке горем казалось.
 
 
О нежная та безнадежность,
Когда все так просто и сложно,
Когда за самой простотою —
Несчастья верста за верстою.
 
 
Несчастья? Какие несчастья —
То было обычное счастье.
Но счастье и тем непривычно,
Что выглядит очень обычно.
 

2

 
И рвано, и полуголодно,
И солнечно или холодно,
Когда разрывалось на части
То самое славное счастье.
 
 
То самое славное время,
Когда мы не с теми – а с теми.
Когда по дороге потерей
Еще потеряться не верим.
 
 
А кто потерялся – им легче, —
Они все далече, далече.
 

2 января 1974 года

«Я сетую. На что я сетую?»

 
Я сетую. На что я сетую?
Я просто так с тобой беседую,
И мне с тобой легко.
Печаль твою не унаследую,
Я – далеко.
 
 
Мы на луне? Да, на луне.
Во всяком случае – извне
Причин и следствий, чтоб грустить,
Свои сто грамм не пропустить.
 
 
И жизнь не пишется с листа.
Она – такая простота,
Что заблудиться проще,
И от рожденья до креста —
Как в роще.
 
 
Я б эту рощу описал,
Но это – скучно.
Висит у девочки коса
Благополучно.
 

«Зубы заговаривал…»

 
Зубы заговаривал,
А теперь – забыл
Я секреты варева,
Тайны ворожбы.
 
 
Говорю: дорога
Лучше к январю.
Что глазами трогал,
То и повторю.
 
 
То, что губ касалось,
Тронула рука —
Это не казалось,
А наверняка.
 
 
Говорю: во плоти
Вижу существо,
А во мне колотит
Жизни волшебство —
 
 
Зубы заговаривать,
Чепуху молоть,
Чтоб дорожкой гаревой
Убегала плоть.
 
 
Чтобы возле рынка
В сборище людском
Плавать невидимкой
В небе городском.
 

«О, когда-нибудь – когда?»

 
О, когда-нибудь – когда? —
Сяду и себя забуду
Не надолго – навсегда,
Повсеместно и повсюду.
 
 
Все забуду. Разучусь.
(И разуюсь, и разденусь.)
Сам с собою разлучусь,
От себя куда-то денусь.
 

«Спаси меня, Катя Васильева…»

 
Спаси меня, Катя Васильева [17]17
  Катя Васильева – актриса Е. С. Васильева.


[Закрыть], —
О жалкие эти слова,
А ты молодая, красивая,
Пускай мне конец – ты права.
 
 
Не плачу. Не то разучаюсь,
Не то разучили меня,
Но вот под конец получалось —
Одна у меня ты родня.
 
 
Твою фотокарточку мятую
Из рыночного ларька
Которые сутки не прятаю —
Заслуга не велика.
 
 
Но пусто на сердце и сухо.
Прости меня, Катя, привет.
Уж лучше была бы ты сукою,
Но ты, к сожалению, нет.