Текст книги "Саквояжники (Охотники за удачей, Первопроходцы)"

Автор книги: Гарольд Роббинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 47 страниц)

5

Рина стояла перед зеркалом и регулировала бретельки бюстгальтера. Глубоко вздохнув, она повернулась к матери, сидящей позади нее на кровати.

– Смотри, мама, – гордо сказала она, – ну как?

Джеральдина посмотрела на дочь с некоторым сомнением.

– Ты, наверное, застегнула на последний крючок?

– А иначе он режет, – ответила Рина.

Джеральдина согласно кивнула. В следующий раз надо будет купить на размер больше. Кто бы мог подумать, что этот размер уже мал.

Рина повернулась и удовлетворенно оглядела себя в зеркало. Теперь ее внешний вид начинал соответствовать ее внутреннему ощущению. В зеркале она заметила взгляд матери, устремленный на нее.

– Наверное, мне нужен и новый купальник? Старый мал.

– Я тоже об этом подумала – и несколько новых платьев. Может быть, папа отвезет нас в магазин после завтрака, – сказала Джеральдина.

Рина радостно вскрикнула, подбежала к матери и обняла ее за шею.

– Спасибо, мама.

Джеральдина прижала голову Рины к своей груди, поцеловала в белокурую макушку и повернула к себе ее загорелое лицо. Глядя дочери в глаза, она ласково погладила ее по щеке.

– Что происходит с моей маленькой девочкой? – печально спросила она.

Рина поймала руку матери и поцеловала в ладонь.

– Ничего, – ответила она с уверенностью, которая уже становилась неотъемлемой частью ее характера. – Ничего, кроме того, о чем ты сама говорила. Я выросла.

Джеральдина посмотрела дочери в лицо и почувствовала, как пелена застилает глаза.

– Только не спеши, крошка, – сказала она, крепче прижимая к себе голову Рины. – Ведь детство такое короткое.

Но Рина почти не слышала ее, а если и слышала, то не понимала значения слов. Ведь это были только слова, и они не могли сравниться с теми силами, которые пробуждались в ней и напоминали волны, с бешенством разбивающиеся о берег.

* * *

Рональд повернулся и быстро швырнул мяч к передней линии. Нападающий рванулся вперед, вздымая бутсами клубы пыли. Когда пыль рассеялась, все услышали торжествующий крик: «Есть!» Игра была закончена.

Ребята со всех сторон окружили его, дружески хлопая по спине.

– Молодец, Рони, отличный бросок.

Когда толпа рассеялась, они остались вдвоем с Томми и пошли по направлению к пляжу.

– Что ты делаешь после обеда? – спросил Томми.

– Ничего, – пожал плечами Рональд.

– В кинотеатре идет новый фильм.

– Я видел его в Бостоне, – сказал Рони и спросил в свою очередь: – А когда снова приедет Джоан?

– Моя кузина?

– А ты знаешь еще какую-нибудь Джоан? – саркастически заметил Рональд.

– Возможно, в конце недели, – ответил Томми.

– Так, может быть, возьмем ее в кино?

– Замечательная идея, – ухмыльнулся Томми. – Тебе-то хорошо, а мне? Думаешь, приятно сидеть рядом и чувствовать, как вы обжимаетесь? Кого бы мне прихватить?

– Не знаю.

Некоторое время Томми шагал молча, потом вдруг неожиданно щелкнул пальцами.

– Придумал!

– Кого?

– Твою сестру, Рину.

– Рину? – удивился Рональд. – Да ведь она еще маленькая.

– Не такая уж и маленькая, – рассмеялся Томми. – Груди у нее так и выпирают, по-моему, они стали еще больше с тех пор, когда мы видели ее на плоту несколько недель назад.

– Но ведь ей только тринадцать!

– А Джоан только четырнадцать, а прошлым летом, когда ты тискал ее на заднем крыльце, ей было тринадцать.

Рональд посмотрел на друга. Возможно, он и прав. Рина уже выросла.

– Хорошо, – пожал он плечами, – пригласи ее. Но думаю, что из этого ничего не выйдет, мама ее не отпустит.

– Отпустит, если ты попросишь, – уверенно заявил Томми.

– Пойду в душ переоденусь, увидимся на пляже.

– Идет.

* * *

После жары и шумной игры приятно было очутиться в прохладе и тишине дома. Рональд медленно направился на кухню.

– Молли? – позвал он.

Ответа не последовало, и он вспомнил, что сегодня вторник, а, значит, у Молли выходной. Услышав шаги на лестнице, он позвал:

– Мама?

Сверху донесся голос Рины:

– Они уехали в город, обедают там с кем-то.

Рональд вернулся в кухню, открыл холодильник, достал бутылку молока и кусок шоколадного торта. Торт он ел руками, а молоко пил прямо из бутылки. И только закончив еду, вспомнил, что обещал себе не есть сладкого, чтобы кожа стала чистой.

Он услышал, как хлопнула дверь ванной и раздались шаги по направлению к комнате сестры. Интересно, что она делала дома. Обычно в это время она бывала на пляже, в толпе хихикающих глупых подружек.

Наверное, Томми был прав. Она выросла. Уже в том, как она спокойно позволяла им разглядывать себя на плоту, было что-то недетское. Томми был прав также в том, что груди у нее гораздо больше, чем у его кузины. В памяти всплыла картина: Рина, сидящая на плоту и наблюдающая, как они разглядывают ее, мокрые волосы рассыпаны по плечам, полная нижняя губа отвисла.

Он почувствовал, как знакомое тепло разливается по телу, и тихо вскрикнул. Он не должен делать этого, потому что дал слово, что больше не будет. Рональд резко поднялся. В этот раз он не будет делать этого. Положив пустую тарелку в раковину, он вышел из кухни и стал подниматься по лестнице. Сейчас он примет холодный душ, и все пройдет.

Комната Рины была как раз напротив лестницы, и дверь в нее была приоткрыта. Он почти уже поднялся, как в комнате сверкнуло что-то светлое. С замирающим сердцем Рональд опустился на колени. Теперь его глаза были на уровне пола.

Рина стояла перед зеркалом спиной к двери. На ней были только лифчик и трусики. Она повернулась, сняла лифчик, трусики и, держа их в руках, прошла в другой угол комнаты. Вернулась с купальником. Немного покрутившись перед зеркалом, она медленно надела купальник и расправила бретельки. Рональд почувствовал, как на лбу выступил пот. Впервые в жизни он видел девушку совсем обнаженной. Никогда он не думал, что это может быть так красиво и возбуждающе.

На цыпочках он прошел мимо ее комнаты в свою и рухнул на кровать, все еще дрожа от возбуждения. Приятная боль и истома усилились. Рональд попытался взять себя в руки. Он не должен больше этого делать. Если он сейчас сделает это, то уже никогда не остановится. Постепенно он почувствовал себя лучше, вытер рукой пот со лба и поднялся.

Надо уметь контролировать себя и держать в руках. Он почувствовал гордость за свою силу воли. Нужно воздерживаться от соблазнов, тем более от такого, как эти французские картинки, которые он купил в кондитерской в городе.

Рональд быстро выдвинул ящик для белья, вынул планку и взял спрятанные за ней фотографии. Он положил их на столик лицом вниз, решив для себя, что даже в последний раз не будет на них смотреть. Когда он пойдет в душ, то спустит их в туалет.

Он быстро разделся, надел купальный халат, повернулся к зеркалу и взглянул на себя. Лицо его было полно решимости. Как быстро он взял себя в руки. Повернувшись, он вышел из комнаты.

Рональд уже вытирался перед зеркалом, как услышал шаги. Внезапно он похолодел от ужаса – фотографии остались на столике. Накинув халат, он бросился к себе. Но было уже поздно. Когда он вбежал в комнату, Рина стояла у столика, разглядывая фотографии. Она удивленно посмотрела на него.

– Рони, где ты взял эти фотографии? – спросила она как-то нервно.

– Дай их сюда, – потребовал он, подходя к ней.

– Не отдам. – Она повернулась к нему спиной. – Я их еще не досмотрела. – Рина легко увернулась от его рук и забежала за кровать. – Досмотрю и верну.

– Нет, – хрипло крикнул он и прыгнул на кровать, пытаясь поймать ее.

Рина не смогла увернуться, и он схватил ее за плечо. Фотографии выпали из ее рук на кровать, и Рина быстро нагнулась за ними. Пытаясь оттащить ее в сторону, Рональд дернул за бретельку, и она лопнула. Он замер, уставившись на белую грудь, выскочившую из купальника.

– Ты порвал мне бретельку, – тихо сказала Рина, смотря на него и не пытаясь прикрыть грудь.

Он молчал. Улыбаясь, она подняла руку к груди и нежно погладила ладонью сосок.

– Я так же хороша, как эти девушки на фотографиях, правда? – Словно загипнотизированный, он молча наблюдал за ее рукой. – Ну правда ведь? – снова спросила она. – Скажи мне, я никому не расскажу. Почему, ты думаешь, я позволила тебе смотреть на меня, когда была голой?

– Ты знала, что я смотрю? – удивленно спросил он.

– Конечно, глупый, – рассмеялась Рина. – Я видела тебя в зеркале и чуть не лопнула от смеха. Я думала, что глаза у тебя вылезут на лоб.

Он снова почувствовал, как внутри нарастает напряжение.

– Не вижу в этому ничего смешного.

– Посмотри на меня, – сказала Рина. – Мне нравится, когда ты смотришь.

– Так не может быть.

– Почему? Что в этом плохого? Мне-то нравится смотреть на тебя, почему же тебе не посмотреть на меня?

– Но ты ведь никогда не смотрела, – быстро возразил он.

Загадочная улыбка промелькнула на губах Рины.

– Смотрела.

– Ты? Когда?

– Позавчера, когда ты вернулся с пляжа. Дома никого не было, и я подглядывала в окно ванной. Я видела все, что ты делал.

– Все? – слова застряли у него в горле.

– Все, – самодовольно ответила Рина. – Ты забавлялся со своей штукой. Никогда не думала, что она может быть такой большой. Мне казалось, что она маленькая и висячая, как была у тебя в детстве.

Горло сжало словно тисками. Рональд медленно поднялся и хрипло выдавил:

– Тебе лучше уйти.

– А разве ты не хочешь еще посмотреть на меня? – спросила Рина, продолжая улыбаться.

Он молчал.

Рина подняла руку, спустила другую бретельку и вылезла из купальника. Рональд смотрел на ее обнаженное тело и чувствовал дрожь в ногах. Он заметил, как ее взгляд опустился на то место, где распахнулся халат.

– А теперь сними халат и дай мне посмотреть на тебя, – сказала она.

Словно во сне он скинул на пол халат и опустился на колени перед кроватью.

Рина перегнулась через кровать и посмотрела на него.

– Теперь ты можешь делать это, глядя на меня, – с торжеством сказала она.

Он протянул руку и дотронулся до ее груди. Подождав несколько секунд, она резко отбросила его руку.

– Нет, – воскликнула она сердито, – не трогай меня.

Рональд недоуменно посмотрел на нее, его колотила мелкая дрожь.

– Делай это, глядя на меня, а я буду делать, глядя на тебя. Но только не трогай меня.

6

Весь фильм Рональд слушал их хихиканье и перешептывание. Даже не видя, он мог себе представить, чем они занимаются. В его воображении мелькали самые различные картины.

Вот Томми предлагает Рине жевательную резинку и, протягивая пакетик, касается ее груди. Рональд беспокойно заерзал в кресле и скосил взгляд в их сторону. Бесполезно, ничего не было видно.

– Дай мне конфету, – раздался из темноты голос Джоан.

– Что? – переспросил Рональд. – Ах да, конечно, – он протянул ей пакет.

Она повернулась, отыскивая его в темноте, и он почувствовал легкое прикосновение ее груди. Но это прикосновение только сильнее напомнило ему о Рине. С несчастным видом он откинулся в кресле.

По пути домой они остановились перед коттеджем Томми.

– Так как вы насчет того, чтобы выпить шипучки? – спросила Джоан. – У нас в холодильнике есть большая бутылка.

Рональд покачал головой.

– Нет, спасибо. Уже почти восемь, а я обещал маме, что мы вернемся до наступления темноты.

Рина молчала.

– Может быть, ты проводишь Рину и вернешься? – снова спросила Джоан.

Рональд покраснел.

– Не думаю. Я немного устал и хочу пораньше лечь спать. Джоан удивленно посмотрела на него, затем медленно повернулась и пошла в дом.

– Спокойной ночи, увидимся завтра на пляже, – сказал Томми.

* * *

До дома они шли молча. Когда подошли к крыльцу, уже почти стемнело, Рональд распахнул дверь перед Риной.

Она прошла внутрь, но, почувствовав, что он не идет за ней, обернулась.

– А ты почему не заходишь?

– Посижу немного во дворе.

– Я тоже, – быстро сказала она, возвращаясь на крыльцо.

Рональд хлопнул дверью, и этот звук был услышан в доме.

– Дети, это вы? – раздался голос Джеральдины.

– Да, мама, – ответила Рина и быстро взглянула на брата. – Сегодня так жарко, можно мы немного посидим на улице?

– Хорошо, но не больше получаса, Рина. Я хочу, чтобы в половине девятого ты уже легла спать.

– Ладно, мама.

Рональд спрыгнул с крыльца и сел в большой шезлонг. Рина устроилась рядом.

– Почему Джоан хотела, чтобы ты вернулся? – внезапно спросила она.

– Не знаю.

– Не люблю Джоан, она эта... ли... лице...

– Лицемерка, – подсказал Рональд, удивляясь проницательности Рины. – А почему ты так думаешь?

– В кино Томми хотел, чтобы я гладила его штуку, и, когда я отказалась, он взял руку Джоан, и она делала это.

– Нет! – невольно вырвалось у него. Хотя, конечно, Рина права, эта маленькая сучка лицемерка.

– А ведь она даже не взглянула на него, – продолжала Рина, – а все время смотрела на экран, и один раз попросила у тебя конфету.

Рональд внимательно посмотрел на сестру.

– Интересно, занимаются они этим сейчас? – задумчиво поинтересовалась Рина.

В его воображении промелькнула эта сцена. Он начал возбуждаться.

– А я не лицемерка, правда? – Рина подвинулась ближе, и Рональд почувствовал ее руку на своем бедре. Рина посмотрела ему в лицо. – Хочешь, мы займемся этим сейчас? – прошептала она.

– Сейчас? – ошеломленно переспросил он, непроизвольно оглядываясь на дом.

– Они не выйдут, – тихо сказала Рина. – Я видела – папа читает газету, а мама вяжет.

– Но... но как? – произнес он заикаясь.

Рина улыбнулась и достала у него из нагрудного кармана носовой платок.

* * *

Джеральдина взглянула на настенные часы. Они показывали половину девятого. Она услышала скрип двери, и в комнату вошла Рина. Глаза дочери сияли, а на лице блуждала счастливая улыбка. Джеральдина улыбнулась в ответ.

– Тебе понравилось в кино, дорогая?

– Все было прекрасно, мама, – восторженно воскликнула Рина. – Так здорово! Хорошо смотреть фильм без всякой малышни, которая носится по кинотеатру на дневном сеансе.

– Еще вчера ты была одной из них, – засмеялась Джеральдина.

Лицо Рины сделалось серьезным.

– Но ведь я уже не такая, мама.

– Конечно, ты уже взрослая.

Рина весело закружилась.

– Правильно, мама, я уже взрослая.

– А теперь иди спать, мисс. Тебе надо отдохнуть.

– Хорошо, мама, – Рина наклонилась и поцеловала мать в щеку. – Спокойной ночи. – Потом она подошла к отцу и тоже поцеловала его. – Спокойной ночи, папа.

Рина выбежала из комнаты, и на лестнице послышались ее быстрые легкие шаги. Гаррисон Марлоу отложил газету.

– Она выглядит такой счастливой.

– А почему бы и нет? Это было ее первое свидание, любая девушка бывает возбужденной после первого свидания.

– Пойдем на улицу, подышим немного свежим воздухом, – предложил Гарри.

Они вышли на крыльцо.

– Рони? – позвала Джеральдина.

– Я здесь, мама.

Она повернулась и увидела, как сын встал с шезлонга.

– Понравился фильм?

– Да, – коротко ответил он.

– С Риной не было хлопот?

– Нет.

– Похоже, что ты не очень рад, что взял ее с собой?

– Все в порядке, мама.

– Иногда, сынок, – сказал отец, – приходится делать то, что не очень нравится. Одна из таких вещей – присматривать за сестрой, но это обязанность брата.

– Я же сказал, что все в порядке, – раздраженно бросил Рональд.

– Рони! – удивленно воскликнула Джеральдина. Сын опустил глаза.

– Извини, папа, – тихо сказал он.

Джеральдина подошла и заглянула сыну в лицо.

– Как ты себя чувствуешь? – заботливо спросила она. – По-моему, у тебя жар, да вон и пот на лбу. Дай-ка вытру. – Она опустила руку в его нагрудный карман. – А где твой платок? Я же сама клала его тебе в карман, когда ты уходил.

На мгновение в его глазах мелькнул какой-то животный страх.

– Наверное, потерял.

Мать дотронулась до его лба.

– Ты уверен, что у тебя нет температуры?

– Думаю, тебе лучше пойти спать, – сказал отец.

– Да, папа. – Рони повернулся, поцеловал мать, пожелал им спокойной ночи и быстро прошел в дом.

– Интересно, что с ним?

– Я знаю, – ответил Гаррисон.

– Знаешь?

– Он просто расстроен. У него были другие планы, а пришлось выступать в роли опекуна младшей сестренки. И он рассержен, что не может сейчас сидеть во дворе у Рандалов и обниматься с кузиной Томми Джоан.

– Гарри, ты несносен.

– Вовсе нет. Поверь мне – я знаю мальчишек. С ним надо быть немного построже, да и с Риной тоже. Ты ей все позволяешь.

– Я знаю, что тебя раздражает. Ты никак не хочешь привыкнуть к мысли, что они выросли. Тебе хотелось бы, чтобы они всегда были маленькими.

Гарри улыбнулся.

– Так или иначе, но это хорошо, что в следующем месяце они вернутся в школу. Баррингтон хорошее место для Рональда.

– Да, – согласилась жена, – а я очень рада, что Рина будет ходить в школу Джейн Винсент. Там из нее сделают маленькую леди.

* * *

Для Рональда это лето было временем боли и страданий, плотских открытий и терзаний, мук совести. Он не мог спать, есть, боялся смотреть на Рину по утрам, и вместе с тем, она постоянно стояла у него перед глазами. Мучительная ревность охватывала его, когда он видел, как она улыбается другим мальчишкам. Сразу же возникали мысли, что она может вести себя с другими так же, как с ним. А кроме того, его угнетал страх, что все раскроется. Он воочию представлял выражение боли и ужаса на лицах родителей, когда они обо всем узнают.

Но когда Рина смотрела на него, улыбалась и обнимала, тяжелые мысли сразу исчезали, и хотелось только одного – просить ее об этом. В своем самоуничижении он лебезил перед ней, валялся в ногах.

Затем вдруг снова возвращался страх. Ведь она была его сестрой, и это было ужасно.

* * *

Он начал чувствовать облегчение, когда это сумасшедшее лето стало подходить к концу. Все кончится, когда он будет далеко от нее, он снова сможет держать себя в руках, подавлять ту дрожь, которую она возбуждала в нем. А когда они вернутся домой через год, все будет по-другому. Он будет другой, и она тоже.

Он скажет ей, что это больше никогда не повторится, никогда. Потому что это ужасно.

Он твердо верил в это, вернувшись в школу после летних каникул.

7

– Я беременна, – сказала Рина. – У меня будет ребенок.

Рональд почувствовал тупую боль. Он всегда предполагал, что этим кончится. Даже в то лето два года назад он знал, что так будет. Он посмотрел на нее.

– С чего ты взяла?

Она говорила спокойно, как будто речь шла о погоде.

– У меня задержка, раньше этого никогда не было.

Он посмотрел на свои загорелые руки, темными пятнами выделявшиеся на фоне белого песка.

– Что ты собираешься делать?

– Не знаю, – ответила Рина. Она повернула голову в сторону моря, и ее белокурые волосы сверкнули на солнце.

– Если завтра ничего не будет, придется рассказать маме.

– Ты... ты хочешь рассказать ей о нас?

– Нет, – быстро ответила Рина и, опережая его следующий вопрос, добавила: – я скажу, что это Томми, или Билл, или Джо.

Он вдруг почувствовал ревность.

– А ты с ними тоже?.. – неуверенно спросил он.

Ее темные глаза пристально посмотрели на него.

– Нет, конечно нет, только с тобой.

– А что если она спросит у них и поймет, что ты врешь?

– Не спросит, – уверенно сказала Рина. – Особенно если я скажу, что не знаю точно, кто из них.

Рональд посмотрел на нее. Во многих вопросах она была старше него.

– А что, ты думаешь, мама сделает?

– Не знаю, – пожала плечами Рина.

Она встала и пошла по пляжу к подругам. Рональд повернулся на песке, положил голову на руки и застонал. Это случилось. Где-то в глубине души он всегда чувствовал, что это случится.

* * *

Как всегда летом, они приехали на пляж. Но в этот раз он поклялся себе, что все будет по-другому, и сказал ей об этом.

– Все. Прекратим эти ребячьи глупости. Ты будешь гулять со своими друзьями – я со своими. Мы только наживем неприятности, если не покончим с этим.

Она согласилась, даже пообещала, и он должен признать, что она держала слово. Это он нарушил клятву, и все из-за чертовой бутылки апельсинового сока.

Это случилось в дождливый день, когда они были дома одни. Он вошел в кухню, открыл холодильник, но бутылки апельсинового сока, которую он держал для себя, на месте не оказалось. В ярости он хлопнул дверью холодильника.

Поднявшись по лестнице, он толкнул дверь в ее комнату и, как вкопанный, остановился на пороге, пытаясь осмыслить увиденную картину. Рина лежала на кровати обнаженная, держа в руке бутылку сока. Она пристально посмотрела на него.

Кровь застучала в его висках, тело покрылось липким потом.

– Зачем ты взяла мою бутылку? – спросил он, осознавая всю глупость подобного вопроса.

Рина слегка повернула голову на подушке, ее глаза были полуприкрыты.

– Чтобы выпить, – ответила она, поднося бутылку к губам. – А ты думал для чего?

Сок выплеснулся из бутылки, и оранжевые капельки растеклись по ее груди. Она улыбнулась и протянула ему бутылку.

– Хочешь?

Рональд как во сне подошел к ней, взял бутылку и поднес к губам. Горлышко еще хранило тепло ее губ. Он почувствовал во рту приятный вкус сока и посмотрел на Рину.

– А ты готов, – улыбнулась она, – а ведь говорил, что больше никогда не будешь.

Внезапно он понял, что нарушил клятву, и повернулся, чтобы уйти, но она схватила его за бедро. Он чуть не вскрикнул, вспыхнув от ее прикосновения.

– Ну еще один раз, – прошептала она, – и больше никогда.

Он стоял неподвижно, боясь пошевелиться, чтобы не упасть от дрожи, охватившей все тело.

– Нет, – хрипло выдавил он.

– Пожалуйста, – прошептала Рина, гладя его по бедру.

Рональд стоял словно парализованный. В нем стала закипать непонятная злоба. Теперь и правда все будет по-другому, он не будет больше унижаться, он проучит ее, и она отстанет.

Он схватил ее за запястье и прижал к кровати. Она смотрела на него спокойно, без всякого страха. Внезапно Рональд прижался губами к ее губам, еще сохранявшим вкус сока, потом стал целовать шею и грудь.

Только теперь она испугалась и стала сопротивляться.

– Нет, – шептала Рина, пытаясь оттолкнуть его, – не трогай меня.

Но Рональд не слышал ее, он чувствовал, как наливается яростью. Ее ногти царапали ему грудь, оставляя кровавые полосы. Он совсем обезумел.

– Хватит дразнить меня, – заорал он и свободной рукой со всего размаха ударил ее по щеке. Удар опрокинул Рину навзничь, глаза ее были полны страха. – Сука, – снова закричал Рональд, выдергивая из брюк ремень. Он закинул ей руки за голову, связав запястья, а конец ремня привязал к спинке кровати. Подняв полупустую бутылку сока, он показал ее Рине.

– Тебя все еще мучит жажда? – Она молча покачала головой. Рональд наклонил бутылку и, смеясь, стал выливать ее содержимое на Рину. – Пей, пей сколько сможешь.

Ей удалось коленом выбить бутылку из его рук. Тогда он схватил ее за ноги, раздвинул их и втиснул между ними свои колени.

– Теперь, моя дорогая маленькая сестренка, это уже не игра, – бешено захохотал он.

– Уже не игра, – напряженно повторила она, смотря ему прямо в глаза. Он снова поцеловал ее в губы и почувствовал, как ее тело начинает расслабляться.

Вдруг острая боль пронзила ее тело, и Рина закричала. Рональд зажал ей рот рукой. Резкая боль снова и снова пронзала ее.

* * *

Рональд повернулся на песке. Все кончено, завтра мама будет знать обо всем. Во всем обвинят его, родители проклянут его и будут правы. И совсем не будет иметь значения, что он не хотел этого. Тень легла на песок, и он поднял глаза.

Над ним стояла Рина, сквозь ее пальцы текла тоненькая струйка песка.

– Что будем делать?

– Не знаю, – тупо ответил он.

Она коснулась его рукой.

– Я не должна была позволять тебе этого, – прошептала Рина.

– Ты не смогла бы остановить меня, я же словно рехнулся. Если бы мы были просто знакомыми, то могли бы убежать и пожениться.

– Я знаю.

– И даже не имеет значения, что мы не родные брат и сестра, вот если бы они, тебя не удочеряли...

– Но они удочерили, – быстро возразила Рина, – и нельзя их за это осуждать. Это не их вина.

Она стала вытирать слезы, медленно катящиеся по щекам.

– Не плачь.

– Не могу, мне страшно.

– Мне тоже, но слезы не помогут. – Он помолчал немного и добавил: – Даже если ты моя сестра, знай, что я люблю тебя. – Рина молчала. – Я всегда любил тебя, и ничего не мог с этим поделать. Все остальные девчонки ничто по сравнению с тобой.

– Мне кажется, все дело в том, что я ревновала тебя к другим девчонкам, не хотела, чтобы ты был с ними. Поэтому я так и поступила. Я не могла позволить другим мальчикам дотрагиваться до себя.

Он крепко сжал ее пальцы.

– Может быть, все еще обойдется?

– Может быть, – как-то беспомощно произнесла она.

Потом они повернулись лицом к морю и молча наблюдали за волнами, которые уносили с собой их детство.

* * *

Рональд сидел у руля небольшой парусной шлюпки и смотрел на мать, устроившуюся на носу. Впереди по курсу шлюпки наплывали тяжелые штормовые облака. Пора было возвращаться. Он начал разворачивать шлюпку.

– Поворачиваем назад? – спросила Джеральдина у сына.

– Да, мама, – ответил он. Странно было видеть мать на борту этой шлюпки, но она сама захотела поехать, как будто чувствовала, что с ним что-то не так.

– Ты был такой молчаливый все утро, – сказала она.

– Мне надо сосредоточиться на управлении, – ответил он и отвернулся, чтобы не встречаться с ее пристальным взглядом.

– Не знаю, что с вами происходит последнее время? Вы оба такие печальные.

Не отвечая, Рональд смотрел на облака. Он подумал о Рине, потом о себе, потом о родителях. Стало так жалко всех, что на глаза навернулись слезы.

– Почему ты плачешь? – услышал он голос матери. – Он почувствовал, как руки матери прижали его голову к своей груди, как в детстве. – В чем дело, что случилось? – мягко спросила она.

– Ничего, – пробормотал он, пытаясь остановить слезы, – ничего.

Джеральдина ласково погладила сына по голове.

– Я ведь вижу, что что-то случилось. Расскажи мне, что бы это ни было, расскажи мне. Я пойму и постараюсь помочь.

– Тут ничто не поможет, – заплакал Рональд. – Ничто и никто.

– Расскажи мне, и мы посмотрим, что можно сделать.

Рональд молчал, глядя на мать с каким-то странным выражением, которого она никогда не замечала у него раньше. Внезапно она почувствовала страх.

– Это... это как-то связано с Риной?

– Да, да! – закричал он. – У нее будет ребенок, мой ребенок, мама. Я изнасиловал ее, и у нее будет от меня ребенок.

– О, нет!

– Да, мама, – лицо его внезапно окаменело.

Слезы брызнули у Джеральдины из глаз, и она принялась вытирать их руками. Этого не могло случиться с ее детьми, нет, только не с ними. Ведь она жила лишь для них. Через несколько минут ей удалось взять себя в руки.

– Нам, наверное, нужно повернуть назад, – тихо сказала она.

– Мы поворачиваем, мама, – ответил Рональд, посмотрев на руль. И вдруг его словно прорвало. – Не знаю, что со мной произошло, – он смотрел на мать глазами, полными боли, голос его дрожал от напряжения. – Оказывается, стать взрослым – это так ужасно, это просто кусок дерьма. – Он замолчал, смутившись своего выражения. – Извини, мама.

– Все в порядке, сынок.

Они сидели молча, а волны резко ударяли в нос шлюпки.

– Ты не должна обвинять Рину, – повысил голос Рональд. – Она еще ребенок, в том, что случилось, виноват только я.

Внезапная догадка прорвала серую пелену, застилавшую ей глаза.

– Рина очень красивая девушка, в нее нельзя не влюбиться.

– Я люблю ее, мама, – тихо сказал Рональд, – и на самом деле она мне не сестра.

Джеральдина молчала.

– Это ужасно, что я так говорю? Я люблю ее не как сестру, а... – он замялся в поисках слова, – по-другому. Это ужасно, мама?

Джеральдина посмотрела на сына с жалостью, которую трудно было объяснить.

– Нет, сынок, – тихо сказала она, – здесь ничем нельзя помочь.

Рональд глубоко вздохнул и почувствовал облегчение. Он, наконец, понял, что мать не осуждает его.

– Что мы будем делать, мама? – спросил он.

Мать посмотрела ему в глаза.

– Прежде всего надо объяснить Рине, что мы все понимаем, иначе бедная девочка сойдет с ума.

Рональд взял руку матери и с благодарностью прижал ее к губам.

– Ты так добра к нам, мама.

Это были последние в его жизни слова. Налетевшая штормовая волна перевернула шлюпку.

* * *

Рина бесстрастно наблюдала за тем, как ловцы омаров вынесли на берег неподвижные тела и положили их на песок. Она посмотрела на Рональда и маму. Внезапная судорога опустила ее на колени рядом с ними. Она закрыла глаза и разразилась страшными рыданиями.