Текст книги "Торговцы грезами"

Автор книги: Гарольд Роббинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 31 страниц)

– Рокко пришел? – спросил он. Рокко отправился припарковать машину.

– Только что, – ответила Джейн.

– Скажи ему, что мне надо поговорить с ним, – сказал Джонни и положил трубку.

Рокко вошел в кабинет.

– Что надо, босс? – сказал он, улыбаясь.

Джонни посмотрел на него.

– Пойди в самый лучший цветочный магазин и выбери дюжину самых лучших роз. Нет! – И, поколебавшись, добавил: – Лучше две дюжины! И пошли их мисс Далси Уоррен в отель «Плаза» вместе с моей визитной карточкой.

Рокко с удивлением посмотрел на него, но тут же принял невозмутимый вид.

– Конечно, босс, – сказал он и пошел к двери.

Джонни остановил его.

– Ты запомнил имя? – спросил он.

Рокко улыбнулся.

– Конечно, Джонни. Далси Уоррен в отель «Плаза», две дюжины самых алых роз с твоей визитной карточкой.

Джонни кивнул, он был доволен.

– Все верно, – сказал он.

Рокко вышел, закрыл за собой дверь и выругался про себя. Подойдя к столу Джейн, он посмотрел на нее.

– Что это с ним вчера стряслось? – спросил он ее.

Она покачала головой.

– Он пришел, весело насвистывая, я спросила, договорился ли он с Крейгом. Он сказал, что нет. Потом он разговаривал с Паппасом, которому была назначена встреча. А что такое?

Рокко озадаченно поскреб затылок.

– Ты знаешь, что ему от меня понадобилось?

– Нет, а что?

– Он хочет, чтобы я послал цветы какой-то даме в отель «Плаза» – две дюжины алых роз, и не меньше, мисс Далси Уоррен. Кто она такая?

– Не знаю, – ответила Джейн, – никогда о ней не слышала.

Рокко с вызовом посмотрел на нее.

– Так значит, я был прав вчера вечером, когда говорил, что нужен ему только как мальчик на побегушках? Рокко, пригони машину, Рокко, принеси мой портфель… Так кто же не прав, а? А теперь он хочет, чтобы я покупал цветы для какой-то дамы! Вот что я тебе скажу, Дженни: я выполняю здесь обязанности слуги, а мне это не нравится.

– Т-с-с-с, – Джейн попыталась успокоить его, – он может тебя услышать.

– Ну и что? – громко сказал Рокко.

Она ничего не ответила, лишь умоляюще посмотрела на него – ей нечего было сказать. Вчера вечером по пути домой он рассказал ей о своих переживаниях, рассказал, как ему не хотелось браться за эту работу потому, что он боялся превратиться в слугу Джонни. «Лучше я оставлю эту работу и снова вернусь в парикмахерскую, – сказал он тогда. – По крайней мере там я буду занят своим делом, а не буду у кого-то на побегушках».

Она пыталась переубедить его, говоря, что он не прав, она была уверена, что, как только у Джонни появится время, он непременно подумает о том, чтобы найти для Рокко более подходящее занятие.

Рокко усмехнулся.

– И что же я буду делать? – поинтересовался он. – Кино – это не для меня. Чем я тут буду заниматься?

Джейн снова не нашла, что ответить, но что-то произошло между ними прошлым вечером. Когда он держал ее за руку, она почувствовала себя как когда-то давно, она уже не чувствовала себя одинокой женщиной, воспитывающей ребенка без мужской поддержки. Когда он, выходя из машины, открыл ей дверцу, она внезапно наклонилась к нему и поцеловала.

Он обнял ее и тоже поцеловал. Его голос сразу стал мягче.

– Значит, так? – спросил он.

– Значит, так, – сказала она, обвивая его шею руками.

Напевая, она поднялась в свою квартиру, подошла к кровати сына и посмотрела на него. Улыбнувшись, поправила на нем одеяльце и стала раздеваться. Она вспомнила, как молодо чувствовала себя прошедшим вечером.

Джейн посмотрела на Рокко удивленно. Джонни пришел на работу посвистывая. Она была так счастлива, что даже не подумала, с чего это он свистит? Неожиданно у нее екнуло сердце: это будет таким ударом для Дорис. Джейн была уверена, что, когда Джонни станет таким, как прежде, он вернется к Дорис, и все у них будет хорошо.

Джонни возвращался к нормальной жизни медленно, Джейн сама это видела. Правда, с тех пор, как он начал ходить на протезе, он все больше становился похожим на прежнего Джонни, с каждым днем выглядел все увереннее в себе. И теперь это был почти тот же Джонни, такой же честолюбивый и самоуверенный, каким был до ухода на фронт. Он думал только о кино и о себе, это поглощало все его помыслы раньше, это же занимает его и сейчас.

Джейн почти прошептала:

– Как, ты сказал, ее зовут?

– Уоррен, – ответил он, надевая пальто. – Далси Уоррен.

Джейн медленно кивнула головой. Ей не понравилось это имя. Уж слишком удачно выбранное имя, слишком звучное, слишком женственное. Ей не понравится эта женщина. Еще ни разу не увидев ее, она знала об этом наверняка.

4

Ей нравилось, как тонкие струйки воды покалывают кожу. Некоторые женщины предпочитают ванну, но она – душ. Ей было приятно ощущать, как вода растекается по телу, это освежало, давало силы. Выгнувшись, она подставила под струйки грудь. Она чувствовала, как кровь быстрее побежала по жилам, и, глянув вниз, увидела, как ее соски набухли под напором воды. Такое же нежное прикосновение, как и у рук любовника. Она громко засмеялась. Ей нравилось ее тело, она гордилась им.

Теперь пошла мода на плоские мальчишечьи фигуры. Пусть выглядят, как хотят, у нее на этот счет свое мнение! У нее тело настоящей женщины, она хотела, чтобы все знали об этом, и была уверена, что скоро все об этом узнают. Когда она куда-либо заходила, то знала, что все мужчины смотрят только на нее, продолжительность их взгляда зависела от того, с кем они были, – если их сопровождали жены или любимые, то они быстро отворачивались, лишь изредка, украдкой бросая на нее взгляды; если они были одни, то продолжали настойчиво рассматривать ее, и в их глазах явно читалось желание. Ей хотелось, чтобы на нее так смотрели всегда.

Она и в школе была такой, и девочки, быстро узнав об этом, боялись знакомить с ней своих мальчиков. Глупышки! Какое ей было дело до их мальчиков! По сравнению с ней все они были детьми, а ей судьба готовила роль великой актрисы.

Она была рождена стать актрисой. Сколько она себя помнила, жизнь ее семьи всегда была связана со сценой: играл ее отец, играла его сестра, мать Уоррена Крейга. Много раз она рассказывала ей о слиянии двух великих театральных семей американской сцены, Уорренов и Крейгов. Уоррен Крейг был ее единственным сыном, имя ему дали в честь семьи его матери, и при крещении его отец хвастливо сказал: «Когда-нибудь это имя станет самым великим в истории театра». И это было похоже на правду.

Именно поэтому она никак не могла понять, почему ее не пускали на сцену? Еще ребенком ей нравилось разыгрывать роли, ее домашняя жизнь была постоянной борьбой за главное место на сцене. Иногда ей удавалось занять его, но чаще всего это место занимал ее отец, и очень редко мать – у бедной женщины не хватало на это сил, она получила такое право лишь в тот день, когда уже лежала при смерти, и даже тогда отец попытался все внимание перевести на себя.

Она очень хорошо все помнила, ей было в ту пору одиннадцать лет. В затемненной комнате стояла тишина, и внезапно ее отец принялся громко рыдать, положив голову на кровать умирающей матери: «Не оставляй меня, дорогая! – рыдал он безутешно. – Не оставляй меня!» Это было очень трогательно. Все, находившиеся в комнате, – доктор, медсестра и слуга – стояли, неловко переминаясь с ноги на ногу. Она положила руку на плечо отца и шепнула ему на ухо, чтобы никто не услышал:

– Ты переигрываешь, папа, – сказала она.

Он быстро кивнул ей головой и прошептал в ответ:

– Я знаю, но маме это должно очень нравиться.

Театр был у нее в крови, и с этим ничего поделать было нельзя. Она рождена была играть, как некоторые рождаются, чтобы рисовать или сочинять музыку. Она приехала в Нью-Йорк в уверенности, что ее двоюродный брат Уоррен даст ей такую возможность, но она не приняла во внимание жену Уоррена.

Только бросив первый взгляд на Далси, Синти Крейг молча взмолилась о помощи. Кокетка с натуральными белокурыми волосами – не самая идеальная спутница для пары молодоженов во время их медового месяца, но сделать она ничего не смогла. Уоррен продолжал упрямо настаивать, что Далси может находиться с ними столько, сколько захочет. И Далси осталась.

Синти пыталась даже дать Далси небольшие роли в пьесах, которые они ставили по пути, но Уоррен решительно был против: «Ей еще рано, – говорил он. – Ей еще нужна хорошая подготовка, а потом посмотрим, что из этого выйдет».

Глядя на Далси, Синти думала про себя, что девушке с такой фигурой совсем не нужна сцена, ей прямая дорога к Зигфриду, он бы нашел ей применение, он бы раздел ее на девять десятых и заставил прохаживаться по сцене. Но Синти забыла одну важную деталь: Далси могла играть, ей был нужен один-единственный шанс.

В конце концов Синти сдалась и решила дать Далси совет: «Тебе бы не составило никакого труда заполучить роль, если бы ты похудела и коротко постриглась. Тогда бы ты не казалась девушкой в стиле ретро, и, возможно, какой-нибудь продюсер дал бы тебе шанс».

Далси смерила ее худенькую фигурку с головы до ног презрительным взглядом, и Синти вспыхнула. А Далси, откинув голову назад, чтобы ее волосы засверкали, произнесла:

– Мне нравится быть такой, какая я есть.

Вода всегда оказывала на нее благотворное действие. Она повернулась, подставив под душ спину, и прислушалась. Ей показалось, что звонит телефон. Подождав минутку, думая, что кто-нибудь ответит, она вспомнила, что прислуга уже ушла, и в квартире теперь никого, кроме нее, нет. Недовольно вздохнув, она протянула загорелую руку к крану и выключила воду.

Выйдя из ванной, быстро набросила на себя полотенце, прошла в гостиную и подняла трубку.

– Алло? – сказала она.

– Далси? – раздался голос. Она сразу узнала его, но сделала вид, что не узнала.

– Да, это я, – ответила она.

– Это Джонни, – раздался счастливый голос. – Что ты делаешь сегодня вечером?

Джонни Эйдж был хорошим парнем, но не более того, он мог говорить только о картинах, он понятия не имел, какие чувства у нее вызывал театр. Она встретилась с ним несколько раз. Он присылал ей розы перед каждым свиданием, но сегодня она была не в настроении видеться с ним.

Она укоризненно сказала:

– О, Джонни, почему же ты не позвонил раньше? Я только что договорилась с одной подругой, что приду к ней в гости, и теперь никак не могу это отменить.

В голосе Джонни послышалось разочарование.

– А как насчет завтра?

– Не знаю, может, Синти и Уоррен что-нибудь предложат, – сказала она. – Почему бы тебе не позвонить завтра утром?

В его голосе снова зазвучала надежда.

– Ладно, я позвоню завтра. До свидания, Далси.

– До свидания, Джонни. – Она повесила трубку. Какой же предлог изобрести для него завтра? Вдруг она замерла: кто-то вошел в комнату. Она повернулась.

В дверях, глядя на нее, стоял Уоррен.

Она прикрылась полотенцем, которое сползло, пока она разговаривала по телефону.

– Уоррен! – воскликнула она. – Как ты напугал меня!

Он ухмыльнулся.

– Хотел бы я посмотреть на того, кто тебя может напугать! Даже Синти это не удается!

Она удивленно посмотрела на него. Его язык слегка заплетался, было заметно, что он уже успел пропустить пару стаканчиков.

– Что ты имеешь в виду? – невинно спросила она.

Он захохотал.

– Не надо играть для меня, Далси. Я вижу, как вы относитесь друг к другу. Похоже, она тебя слегка побаивается.

Далси усмехнулась и шагнула вперед. Она заметила, как он уставился на ее ноги, лишь слегка прикрытые полотенцем. Она знала этот взгляд, и он ей нравился. Уоррен впервые посмотрел на нее так. Она покачала головой.

– Не знаю, с чего бы это? Я не давала для этого никаких поводов.

Она прошла рядом с ним, направляясь в ванную. Выставив руку, он остановил ее. Она повернулась и посмотрела на него.

– Не давала? – сказал он, загадочно улыбаясь. – Ты уверена? А тебе не кажется, что уже одно то, что ты разгуливаешь голой по дому, является достаточным поводом для ее беспокойства?

Далси взглянула в его глаза. Он не убирал руку с ее плеча.

– Ей не надо беспокоиться, – спокойно ответила она. – Ведь в доме никого нет.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга, и он притянул ее к себе. Она с радостью прижалась к нему, целуя его в губы. Полотенце соскользнуло на пол, когда он подхватил ее на руки и понес в свою комнату.

У двери она его остановила.

– А Синти? – спросила она.

В его голосе звучало нетерпение.

– Синти сейчас ужинает со своим импресарио, мы встретимся с ней в театре.

В комнате стояла тишина, за окном было почти темно. Повернувшись в кровати, она посмотрела на него.

– Дай мне сигарету, – попросила она.

Взяв с прикроватной тумбочки пачку, он вытащил из нее пару сигарет и, прикурив обе, одну протянул ей. Он наблюдал, как она курила, сидя в кровати. Слабый свет, сочившийся из окна, падал на нее, и ему хорошо было видно, как поднимается и опускается ее грудь. Протянув руку, он коснулся ее тела. Оно было упругим и теплым. Она взяла его руку и положила себе на бедро.

– О чем ты думаешь, Уоррен? – спросила она.

Неожиданно он сел в постели.

– Черт возьми, ты прекрасно знаешь, о чем я думаю! Я все время боялся, что это случится. С тех самых пор, как ты появилась здесь. Но не мог отправить тебя домой.

Она водила его рукой по своему телу.

– Итак, это случилось, – небрежно сказала она. – О чем теперь беспокоиться?

Он включил бра и удивленно посмотрел на Далси. Ее глаза были спокойными и непроницаемыми. Он не мог поверить, что еще несколько минут назад она страстно прижималась к нему.

– Не о чем теперь беспокоиться! – взорвался он. – Как ты думаешь, сколько времени понадобится Синти, чтобы обо всем догадаться?

– А Синти и не надо ни о чем догадываться, – возразила она.

Он раздраженно хмыкнул.

– Ты недооцениваешь ее, Далси, она не так глупа. – Он встал с постели и накинул халат. – Я хочу отправить тебя прямо сейчас туда, где мы с тобой не сможем встречаться. Это больше не должно повториться.

Она опустила глаза и посмотрела на постель, затем тихо сказала:

– Но почему, Уоррен? Я тебе не нравлюсь?

Он вдруг расхохотался.

– Именно потому, что ты мне очень нравишься. – Он подошел к туалетному столику и стал причесываться. – Так, посмотрим, – сказал он, обращаясь к себе, – куда тебя можно отправить?

Она встала с постели и подошла к нему. Прислонившись к его спине и просунув руки ему под халат, обняла его.

– А если я не захочу покидать тебя? – задумчиво произнесла она.

Он обернулся к ней.

– Другого выхода нет, Далси, – сказал он решительно. – Ты должна уехать.

Она поцеловала его в грудь.

– Ты негодяй!

Взяв за волосы, он поднял ее голову, затем поцеловал.

– Я не негодяй, я просто трезво смотрю на вещи. Это не кончится добром ни для тебя, ни для меня. – И, повернувшись к зеркалу, он продолжал причесываться. – Кто тебе звонил, когда я пришел?

– Джонни Эйдж, – ответила она.

Он поднял брови.

– Ты уже давно с ним встречаешься, не правда ли?

– Да, – ответила она. – Но он мне надоел. Он только и может, что о кино говорить. – Склонив голову набок, она посмотрела на Уоррена. – Он, похоже, влюбился в меня, но я от него избавлюсь. Он начал мне надоедать.

Уоррен вдруг заинтересовался.

– Ты думаешь, он хочет на тебе жениться?

– Возможно, – небрежно бросила она.

– Так почему бы тебе не выйти за него замуж? Он много сможет для тебя сделать. – Он затянулся сигаретой. – В кино зарабатывают немало денег.

– Я хочу играть на сцене, – сказала она. – Кроме того, даже если бы он не был таким скучным, я бы все равно не вышла за него замуж, ведь он калека.

– Не будь дурой! – сказал Крейг резко, беря ее за руки. – Не так-то уж и плохо сниматься в фильмах. Неужели ты думаешь, что я сам не стал бы сниматься, если бы не создал себе репутацию актера, который ненавидит фильмы.

Она посмотрела на него.

– Ты хочешь, чтобы я вышла замуж за Джонни, чтобы избавиться от меня?

– Нет же, дурочка, – сказал он. – Но, если ты выйдешь за него замуж, нам не придется волноваться насчет Синти, она будет думать, что все в порядке.

Она обняла и поцеловала его. Долго они стояли так. Наконец она убрала руки с его шеи и прошла в другой конец комнаты. Он последовал за ней. Она подошла к телефону и сняла трубку.

– Кому ты звонишь? – спросил он.

Она посмотрела на него, широко открыв глаза.

– Конечно же, Джонни Эйджу! Он приглашал поужинать с ним.

Взяв трубку из ее руки, он опустил ее на рычаг.

– Ты можешь сделать это завтра, – сказал он с улыбкой. – У нас еще осталось кое-что на ужин.

5

Телефон на столе Джейн зазвонил, и она сняла трубку.

– Офис мистера Эйджа.

На том конце провода раздался женский голос, странный голос, глубокий, с легкой хрипотцой.

– Мистер Эйдж у себя?

Непонятно как, но Джейн сразу догадалась, кто звонит.

– Кто его спрашивает?

– Далси Уоррен, – ответил голос.

– Минуточку, – сказала Джейн деловым тоном. Она нажала на клавишу, и было слышно, как в кабинете у Джонни зазвонил телефон.

В трубке раздался его голос:

– Да, Джейн?

– Звонит Далси Уоррен, – сказала она.

В его голосе послышалась радость.

– Она?! Соедини меня с ней.

Нажав на другую клавишу, она сказала холодно:

– Мистер Эйдж на проводе.

Через несколько минут Джонни вышел из кабинета. Его лицо раскраснелось, он выглядел счастливым.

– Мисс Далси Уоррен придет сюда в полдень, сразу же скажи мне об этом. Я пообещал ей показать нашу студию.

Она карандашом сделала пометку в блокноте и посмотрела на Джонни.

– Что-нибудь еще? – с сарказмом произнесла она.

Он не заметил ее язвительной интонации.

– Нет, – ответил он, возвращаясь в кабинет.

Джейн злорадно усмехнулась, когда раздался неожиданный звонок от Питера как раз в тот момент, когда она проводила Далси в кабинет Джонни.

Он извиняющеся улыбнулся Далси.

– Я должен поговорить, – объяснил он ей. – Это звонит босс. – Он повернулся к Джейн. – Задержи разговор на минутку и позови ко мне Рокко, пусть он ей все покажет, пока я буду занят.

Выходя из кабинета, Джейн слышала, как Далси сказала, что ей ничего не стоит подождать. Ответа Джонни она не расслышала.

Легкий запах духов Далси все еще витал в комнате, когда Джейн стала нервно набирать номер по внутреннему телефону в поисках Рокко. Далси оказалась именно такой, какой представляла себе ее Джейн. Она нехотя признала, что девушка красавица. Она видела, как реагирует на Далси Джонни, и инстинктивно возненавидела ее.

Наконец она нашла Рокко в отделе хроники. Джейн была так зла, что говорила отрывисто.

– Она здесь, Рок, – сказала она.

Он удивился.

– Кто «она»?

– Она! Та девица, которой Джонни посылал цветы, – пояснила она. – Джонни хочет, чтобы ты пришел сюда прямо сейчас и показал ей студию.

Он присвистнул.

– Судя по твоему голосу, она просто сногсшибательна!

– Не будь дураком, Рок! – с жаром сказала она. – Для меня она пустое место.

– Ну ладно, ладно, Дженни, – сказал он успокаивающе. – Я приду прямо сейчас и посмотрю, что она собой представляет.

В трубке раздались короткие гудки, а на ее пульте замигал красный огонек: это означало, что Питер устал ждать. Она нажала кнопку – Джонни не отвечал. Она нажала снова.

На этот раз Джонни ответил.

– Питер ждет, – сказала она.

Секунду он колебался.

– Посиди здесь, Далси. Рок сейчас придет. – Джейн услышала, что он еще что-то сказал, отойдя от телефона, затем голос снова раздался громче: – Ладно, соединяй.

Она нажала на клавишу в тот момент, когда в кабинет вошел Рокко. Он вопросительно посмотрел на нее, она указала рукой на кабинет Джонни. Он зашел, закрыв за собой дверь.

– Рок! – услышала она голос Джонни через прикрытую дверь. – Это мисс Уоррен. Может, ты ей покажешь студию, пока я разговариваю с Питером?

Она не расслышала ответа Рокко потому, что в этот момент начал говорить Питер.

– Алло, Джонни! – сказал он.

– Да, Питер, – услышала она ответ Джонни и, нажав на клавишу, опустила трубку.

Рокко и Далси прошли через ее кабинет. На лице Рокко была странная улыбка, когда он проходил мимо ее стола.

– Познакомьтесь, пожалуйста, с мисс Андерсон, секретаршей Джонни. Мисс Андерсон, это мисс Уоррен, – сказал он вежливо.

Далси улыбнулась ей. Джейн нашла ее улыбку снисходительной, и от этого ее ненависть к Далси лишь усилилась.

– Рада с вами познакомиться, – сказала она вежливо, зная, что каждое слово неправда.

Рокко взял Далси под руку и провел к выходу. Через несколько секунд он вернулся в кабинет один. Посмотрев на Джейн, он тихо присвистнул.

– Неудивительно, что Джонни стоит на ушах. – Он лукаво усмехнулся. – Ну и штучка! – Он покачал головой. – Она аж трепещет вся, когда к ней прикасаешься.

Джейн скорчила гримасу.

– Все вы, мужчины, одинаковы.

Его улыбка стала еще шире.

– Я лишь зашел сказать, чтоб ты обо мне не беспокоилась, я буду верен тебе. – Он повернулся к двери, но запнулся и насмешливо бросил через плечо: – А вот бедный Джонни! Да…

6

Далси знала, что он смотрит на нее, но ее взгляд был неотрывно устремлен на сцену. Свет был мягкий, музыка чудесная, танцоры двигались так плавно, что казались погруженными в себя.

Она вспоминала утренний разговор с Уорреном в присутствии Синти.

– Ну как у тебя дела с этим великим кинопродюсером? – спросил он ее насмешливо.

– Все в порядке, – ответила она. – Он, бедняга, все мнется, боясь сделать мне предложение.

Он понимающе усмехнулся.

– Побольше шарму, милашка, – сказал он. – И рыбка будет на крючке. Я читал в газетах, что сегодня он отправляется на студию.

Голос Джонни прервал ее мысли.

– Далси!

Она повернулась и посмотрела на него широкими и ясными глазами.

– Да, Джонни?

Он извиняющеся улыбнулся.

– Я думаю, тебе не доставляет удовольствия ходить со мной по этим ресторанам.

Она поняла, что он имел в виду, и вдруг внезапно прониклась к нему симпатией. Она положила свою ладонь на его руку.

– Ты, конечно же, не прав, Джонни, – сказала она. – Если бы я не хотела куда-нибудь пойти с тобой, я не была бы здесь.

Он повернул руку Далси и накрыл своей ладонью. По сравнению с его рукой ее рука казалась особенно маленькой и изящной.

– Я ценю, что ты проводишь так много времени со мной в эти последние недели, – сказал он застенчиво, не поднимая глаз от стола.

Она едва удержалась от улыбки.

– Но мне так хочется, Джонни, – сказала она.

Он продолжал смотреть в стол. Его голос стал совсем смиренным.

– Для меня это так важно, – сказал он. – Бывает так трудно объяснить, что я чувствую. Мы смотрим, как живут и развлекаются другие, а сами всегда остаемся на обочине. – Он посмотрел на нее, в его темно-синих глазах светилась доброта. – Но благодаря тебе я теперь чувствую себя одним из них.

«Вот дурак! – отчаянно подумала она. – Почему бы ему не сказать, что он действительно думает, и не покончить со всем этим!» Она и в самом деле не понимала, что он хотел сказать. Она не понимала, что он не чувствует себя вправе выразить свои чувства. Она молчала и ждала, что скажет он.

Он снова посмотрел на нее.

– Мне нравится быть с тобой, – сказал он. – Я буду скучать по тебе.

Он опять не задал вопрос, которого она ждала. В ее голосе зазвучало удивление.

– Ты будешь скучать по мне?

Он смотрел на нее. Услышав разочарование в ее голосе, Джонни совсем пал духом.

– Да, – подтвердил он. – Ты что, забыла? Завтра утром я собираюсь в Калифорнию.

– О, Джонни! – сказала она, и на этот раз в ее голосе было настоящее разочарование. – Неужели ты обязательно должен уехать?

Он кивнул головой.

– Я должен. Дела.

Она недовольно тряхнула головой. Ему понравилось, как блеснули ее глаза.

– Иногда мне кажется, что ты только о делах и думаешь. Дела. Твоя беда, что ты не знаешь, как расслабиться и отдохнуть.

Он улыбнулся ей.

– Люди моего типа рождены не для развлечений. Единственное, что я умею, так это работать.

Она подалась вперед, приблизив к нему свое лицо.

– Перестань жалеть себя, Джонни. – Ее губы слегка разжались, показав белый полукруг зубов. – Ты такой же, как и все. То, что случилось, был просто несчастный случай, и это абсолютно не отгораживает и не должно отгораживать тебя от других людей. – Закрыв глаза, она ждала, что он ее поцелует. «Сейчас это случится», – подумала она с триумфом.

Далси ощутила, как он сжал ее руку, и услышала его голос. Открыв глаза, она почувствовала, что оказалась в смешном положении.

– Я рад, что ты сказала так, Далси, – говорил он. – Я никогда не забуду этого.

Он глянул на часы.

– Боже мой, я и не думал, что уже так поздно. – Джонни взглянул на нее. – Ну что, ты готова?

Она смотрела на него. На секунду в ней вспыхнула злость. «Черт возьми, что же это он делает? – подумала она. – Играет, что ли, со мной?» Но это чувство исчезло так же быстро, как и появилось. Нет, он действительно думал то, что говорил. Он совсем не хотел подчинять ее себе. Она вытащила из сумочки губную помаду.

– Я готова, – сказала она. – Сейчас вернусь.

По пути домой они сидели в такси молча. Он расплатился с шофером и прошел с ней в холл. Молча дождавшись лифт, они поднялись в ее квартиру.

Он подождал, пока Далси открывала дверь, и вместе с ней вошел в коридор. Горел неяркий свет, и мягкая тень скрадывала их лица. Она повернулась к нему.

Одной рукой Джонни неловко мял шляпу, другую протянул к ней.

– Пока, Далси, – сказал он.

Она взяла его за руку.

– Ты надолго уезжаешь, Джонни? – грустно спросила она.

– До марта, – сказал он.

– О! – разочарованно воскликнула она. – Так долго!

Он улыбнулся ей.

– Это не так уж и долго, Далси. Когда я вернусь, мы обязательно встретимся.

Она отвернулась, глядя в темноту.

– А может быть, и нет, – сказала она жалобным голоском. – Уоррен хочет, чтобы я уехала домой и отказалась от мысли играть на сцене.

Джонни внимательно посмотрел на нее. Наконец он ответил, в его голосе звучала неуверенность.

– Возможно, Уоррен и прав, это не очень-то легкая жизнь.

Далси повернула к нему лицо. В полумраке оно, казалось, излучало какой-то внутренний свет. Голос ее зазвучал искренне.

– Нет, он не прав, я ведь знаю.

Ее плечи бессильно опустились.

– Но что я могу сделать? Похоже, мне придется вернуться домой.

Рукой он приподнял ее подбородок и повернул ее лицо к себе. В его голосе звучала симпатия.

– Не отчаивайся, Далси. Если ты действительно чего-то хочешь, то добьешься.

– Ты и вправду так думаешь, Джонни? – Ее голос был возбужден. – Мне так хочется быть актрисой! Великой актрисой! Неужели ты думаешь, что я действительно ею буду?

Он ободряюще посмотрел на нее.

– Ты будешь ею, если ты действительно этого хочешь.

Она обвила руками его шею и поцеловала. От неожиданности и удивления Джонни едва не упал, но затем сам обнял ее. Далси прижалась к нему.

– Не знаю, что я буду без тебя делать, Джонни, – шепнула она ему на ухо.

Он неловко отодвинулся от нее и взглянул ей в глаза. Джонни заметил свою неуклюжесть. Он холодно напомнил сам себе, что она не может интересоваться им, человеком без ноги. Он почувствовал, как что-то заныло у него в груди. Единственное, что она может, так это чувствовать к нему жалость.

– Мне пора, Далси, – сказал он неловко.

Она, не веря, посмотрела на него. Он просто сумасшедший! Чего он хочет? Письменное приглашение? Она протянула ему руку, он пожал ее.

– До свидания, – сказал он.

Она ничего не ответила, удивленно глядя, как за ним закрывается дверь. Внезапно очнувшись, она сорвала с ноги туфлю и злобно бросила ее в дверь.

В коридоре вспыхнул свет, и она резко обернулась. На нее насмешливо смотрел Уоррен. Он медленно похлопал в ладоши и сказал низким голосом:

– Занавес!

– Чего тебе от меня надо?! – взорвалась она. – Чтоб я держала его за штаны?

Он подошел к ней, плавно кивая головой.

– Спокойно, спокойно, – сказал он. – Неужели ты не видишь, что у этого человека есть свои идеалы и что он настоящий джентльмен?

Ей стоило больших усилий взять себя в руки. Она улыбнулась, подошла к нему и положила руки ему на плечи.

– Что мы будем теперь делать, Уоррен? – спросила она, заглянув ему в глаза. – Я устала.

Он освободился из ее объятий.

– Не знаю, что ты собираешься делать, любимая, – сказал он спокойно. – Но сейчас тебе придется уехать.

Несколько мгновений она смотрела на него с яростью, но тут же, взяв себя в руки, улыбнулась. Она прошла к двери, подняла свою туфлю и медленно вернулась к нему.

– Дорогой, – сказала она елейным голосом, – желал ли ты страстно когда-либо то, что было тебе недоступно?

Его лицо отразило удивление.

– Нет, – ответил он, глядя, как она прошла в другую комнату. – А почему ты вдруг спросила?

Она обернулась к нему. На нее падал свет из комнаты. Легким движением плеч она сбросила вечернее платье.

– Так посмотри хорошенько, дорогой, потому что когда-нибудь ты жутко будешь хотеть меня и ничего не получишь.

Джонни смотрел в окно поезда, за которым проплывали поля. Он удобно устроился на сиденье и услышал стук в дверь купе. Он поднял глаза, решив, что это Рок принес газеты, его руки заняты, и он не может открыть дверь. Встав, Джонни открыл дверь купе.

– Можно войти, Джонни? – спросил жалобный голос.

Некоторое время он стоял, не в силах опомниться.

– Далси! Что ты здесь делаешь?

Она вошла в купе и закрыла за собой дверь.

– Я хотела быть с тобой, Джонни, – сказала она, задыхаясь и глядя на него.

Удивление уступило место счастью, он протянул ей руку. Далси взяла ее.

– Но как же твои планы? – спросил он ее удивленно.

Она обняла его и прижалась.

– Вчера вечером, когда ты поцеловал меня, я внезапно поняла, чего я хочу. Я больше не хочу быть актрисой. Единственное, что я хочу, – быть с тобой.

– Но… – пробормотал Джонни.

– Никаких «но», – мягко возразила она. – Я свободная белая женщина, мне двадцать четыре года, и я знаю, чего я хочу. – Она крепко поцеловала его.

Он держал ее в объятиях, ее губы говорили ему, что все, что она сказала, было правдой. В его ушах звучали ее слова: «Я знаю, чего я хочу». Единственное, что его беспокоило, – он не знал, насколько эти слова отвечали действительности.

7

Звук льющейся воды разбудил его. Несколько мгновений он прислушивался, затем повернулся на спину. Обычно он спал на животе. Открыв глаза, он увидел, что дверь ванной открыта и оттуда доносится звук льющейся воды.

Приподнявшись, он протянул руку к часам, лежащим рядом с кроватью. Было почти шесть утра. Взяв костыли, лежавшие рядом с кроватью, он поднялся. Пружины кровати скрипнули.

Из душа донесся голос Далси:

– Дорогой, ты уже встал?

Он улыбнулся про себя. Если он раньше еще не совсем отошел ото сна, то, услышав ее голос, окончательно проснулся. Внезапно он почувствовал себя ожившим, ожившим каждой клеточкой тела. Так он уже не чувствовал себя много лет.

– Да! – крикнул он в ответ.

– Там для тебя записка на столе, – прокричала она. – Я нашла ее утром под дверью.

Он подошел к туалетному столику и взял записку. Это был квадратный белый конверт с гербом отеля в левом углу, знакомым почерком Рокко было написано его имя. Он вскрыл конверт.