Текст книги "Подъем (СИ)"

Автор книги: Евгения Стасина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

– Ничего, Маш. Лена права. У моего сына поехала крыша… С этой беременностью он словно сам не свой. Только и знает, что ходить за своей Ритой по пятам… Я и сама его не узнаю, ребенка как подменили!

– Это любовь, Анют… Нам простым смертным и не понять, – хихикнув, моя мать касается руки хозяйки дома. – В этой высокой материи мы полные пройдохи.

– Это сумасшествие… Не будь я таким скептиком, решила бы, что Маргарита его приворожила. Малыш – это, конечно, счастье, но называть Риту невесткой у меня язык не повернется. Скользкая, как улитка! Эти ее ужимочки, сладкие речи – от одного вида зубы сводит!

Я безучастно прислушиваюсь к их разговору, и, почувствовав вибрацию в кармане своих брюк, тихонько встаю из-за стола, плотно прикрывая за собой дверь.

– Я стою под твоим окном, – уставшим голосом сообщает Титов, поселяя улыбку на моих губах.

– Зачем? Хочешь, чтобы Светлана Викторовна потеряла сон, гадая, кого поджидает ее сын в такое позднее время?

– Ты же не думаешь, что я стану от нее прятаться?

– Если честно, я на это надеюсь. Боюсь представить во что она превратит мою жизнь, если вдруг что-то заподозрит, – честно отвечаю я, и вправду с легкой опаской пытаясь предугадать реакцию моей «любимой» соседки.

– Плевать. Закалишь свой характер, – смеется Сергей, приглушая звуки, льющиеся из магнитолы. – Мне подняться, или выйдешь сама?

– Ни то и ни другое. Я за городом. Наслаждаюсь последними летними деньками в компании родственников.

– Нашла время. Я заехал попрощаться. Лечу в Питер на пару дней… Может быть, дашь адресок и я подъеду на дачу?

– Только не говори, что не сможешь уехать без прощального поцелуя… Не думала, что ты такой романтик, – отшучиваюсь я, раздумывая, стоит ли сообщать свои координаты.

– Ты еще многого обо мне не знаешь. Так что?

– Не думаю, что это хорошая идея. Давай лучше встретимся, когда вернешься?

– Ладно, завалюсь тогда спать. И Маша…

– Что?

– Пообещай, что не станешь названивать каждые пять минут. Влюбленные женщины уж очень навязчивы…

– Дурак, – смеюсь я, скидывая вызов.

– Давай, дорогая, рассказывай, – вперив в меня две пары вопрошающих взглядов, стоит мне лишь переступить порог, устраивают мне допрос с пристрастием.

– Что это за таинственный ухажер у тебя появился? – уже убрав со стола посуду, деловито интересуется Анна Федоровна. – Волков никогда не умел держать язык за зубами…

Я немного смущаюсь их пытливых взоров, но старательно пытаюсь скрыть свои противоречивые эмоции. Действительно, что я должна сказать? Любовь? Маловероятно… В себе я подобных чувств отыскать не могу, а что касается Сергея, то он, вообще, вряд ли способен потерять голову от ворвавшегося в жизнь все сметающего на пути вихря. Отношения? Мы виделись пару раз: на нашем счету два ужина, один из которых был абсолютно провальным, один обед и несколько мимолетных встреч в моем дворе. Он мне звонит, но не так часто, как тот же Егор, хотя в отличие от моего незадачливого кандидата на роль любовника, Титов дает мне понять, что его бездействие – лишь небольшая уступка, дающая мне шанс впустить в свою голову мысль, что так легко я от него не избавлюсь…

– Да-да, я, между прочим, переживаю, – поддерживает мама, излучая любопытство.

– Его зовут Сергей, – неохотно начинаю я, стараясь придумать, как объяснить наши взаимоотношения. – Он… хороший человек (наверное, но вслух этого не произношу) и, кажется, я ему нравлюсь.

– А он? Он тебе нравится?

– Да, – единственный вопрос, не вызывающий у меня сомнений.

– Ну и славненько, – заметив мое нежелание развивать эту тему, Анна Федоровна приходит на выручку. – Давайте-ка, сыграем в дурака? Пока мужчины отсыпаются, мы вдоволь насплетничаемся. Вот у меня на днях на работе был интересный случай…

* * *

Титов не звонит. Возможно, он свято верит в свою неотразимость и терпеливо дожидается, когда же я решусь нарушить его покой. Или он и думать забыл о моем существовании, погрузившись с головой в дела, как в свое время поступал мой бывший супруг, пренебрегая своими обязанностями передо мной, как женщиной, нуждающейся в любых проявлениях внимания, и перед сыном, который с детства привык к его постоянному отсутствию. Мысли о том, что все эти дни он нежится в объятиях обворожительной незнакомки я старательно гоню прочь, из страха, что подобные думы после предательства Медведева грозят перерасти в параною, зарубающую на корню любую попытку начать хоть какие-то отношения. Страдаю ли я от тоски? Нет, я с головой погружаюсь в работу, заранее бронирую зал в одном из детских кафе, прекрасно зная, что в нашем городе не так-то просто спонтанно организовать торжество, по вечерам читаю книги, играю с ребенком в настольные игры или терпеливо сижу, забравшись с ногами на кресло, пока Семен болтает с отцом по скайпу. Мой гнев и недовольство на Андрея все так же прожигает внутренности, заставляя пальцы сжиматься в кулаки, от одного звука его довольного голоса. И я бы с удовольствием высказала ему свои претензии, не будь он настолько занятым человеком, что каждый мой телефонный звонок он оставляет без ответа. Сухой голос его секретарши заученной фразой из раза в раз извещает меня о том, что многоуважаемый начальник в эту минуту отсутствует или проводит какое-то жутко важное совещание. Не знаю, что это попытка избежать моих нравоучений или аврал на работе, но с нашей последней ссоры перед ледовым дворцом, он свел все контакты на нет. Знаете, я бы с удовольствием оспорила бытующее в народе мнение, что мужчина намного сильнее и выносливее, чем женщины. Не знаю, почему Андрей решил, что способен достичь высот лишь в предпринимательской деятельности, ведь, на мой взгляд, в нем погибает великий артист. Так умело скрывать свою трусливость на протяжении стольких лет брака под силу лишь истинному таланту.

– Пап, хочешь я тебе покажу, какой скворешник мы смастерили с дедом? – подпрыгивая на месте от нетерпения, интересуется Семен у своего виртуального собеседника. Я сгрызла ноготь на указательном пальце, ожидая, когда они вдоволь наговорятся, и теперь буквально подпрыгиваю со своего насиженного места, заметив, что мой ребенок убежал за поделкой в спальню.

– Какого черта ты игнорируешь мои звонки?! – неважно, что я растрепана, что моя домашняя футболка не так изыскана, как кружевной пеньюар моей соперницы, борьбу с которой в свое время я с треском провалила, что я не накрашена и далека от идеала. Ведь перед тем, кто тобой пренебрег, нужно появляться при параде?

– Дал тебе время остыть. В последний раз ты и слушать меня не хотела, – шепчет Андрей, кинув взгляд куда-то в сторону, возможно, проверяя, не слышит ли нас его беременная невеста.

– Поздравляю, ты достиг противоположного результата! Только попробуй не ответить! Я позвоню тебе, как только уложу Семена спать! – зло сверкая глазами, тайно сетуя на своего провайдера, неспособного обеспечить лучшее качество соединения, чтобы передать весь мой настрой через веб-камеру.

– Смотри, – быстро влетая в комнату и оттесняя меня от монитора, хвастается сын, а я вновь возвращаюсь в свой уголок, взяв в руки книгу.

– Он сказал тебе о собаке? – интересуюсь, прекрасно зная, что Медведев в курсе.

– Да. Если ты не против, я обзвоню питомники или поищу заводчиков в интернете. Куплю ее по приезде, чтобы не тащить из Москвы.

– Так, значит ты будешь на празднике? – не знаю, радоваться мне или начинать пить успокоительные.

– Конечно, я же ему обещал.

– Это и пугает. Твои слова не стоят выеденного яйца!

– Не начинай! С каких пор ты стала такой занозой?

– С тех самых, как ты изгадил мою жизнь своим эгоизмом!

– Маш, если ты хочешь со мной поругаться, то, прости, но я пас! У меня была очень загруженная неделя, – тяжело вздыхая, еще больше приводит меня в бешенство.

– Господи! Прости! – со всем трагизмом в голосе, на который способна, произношу я. – Уж прости меня за то, что я отвлекаю тебя от твоих важных дел!

– Ты для этого пыталась мне дозвониться? – срывается бывший муж.

Я делаю глубокий вдох. Дважды.

– Нет, – говорю уже куда спокойнее. – Вы определились с датой?

– Я же сказал, что…

– Ладно, неважно, потому что Семен не поедет, – заранее зная, что сейчас Медведев перестанет сдерживаться, безапелляционно заявляю я.

– Что значит не поедет? Ты решила вконец меня вывести из себя? Я его отец!

– Прости, но пока лишь формально. Особого участия в его жизни ты не принимаешь…

– Да какая, к черту, разница?! Я имею право на встречи с ним!

– Большая! Я с трудом справляюсь с последствиями вашего совместного отдыха! Он неуправляем, Андрей! Он только и знает, что показывать зубы! А ему еще и девяти нет! Ты представляешь масштаб разрушений через пару лет?

– Не нужно разводить демагогию, в надежде заставить меня отказаться от сына!

– Я вовсе не пытаюсь вас разлучить! И я бы не стала препятствовать вашим встречам, не укати ты за тридевять земель!

– Только не надо все списывать на мой отъезд! Ты так пытаешься отомстить мне за развод?

– Нет! Я лишь хочу уберечь своего ребенка!

– От меня?! Ты в своем уме?

– От того, как на него действует твоя безалаберность!

– Что-то раньше я не замечал за тобой недовольства! Странное совпадение, неправда ли, что твой материнский инстинкт обострился именно сейчас, когда мы с Ритой решили расписаться?

– Ты, действительно думаешь, что все эти годы я мечтаю о твоем возвращении? – ловя себя на том, что сейчас подобная мысль кажется настолько абсурдной, что впору зайтись в безудержном хохоте. – Мне безразлично, чем вы с ней занимаетесь! Можете повенчаться, обзавестись дюжиной ребятишек и в рупор кричать о своей любви – я не стану рыдать в голос и проклинать судьбу! Так что, делай все, что тебе вздумается, но о Семене и не мечтай!

– Хочешь, решить этот вопрос через суд?

– А ты решил меня напугать разбирательствами? Он ведь тебе не нужен. Ни тебе, ни твоей Рите! Тебя никогда не было рядом! Что ты знаешь о собственном сыне? Какие мультики он любит, какие книги читает, с кем дружит, а с кем постоянно цапается? Тебе известно, что он любит и о чем мечтает? Ты хоть раз задавался вопросом, через что он прошел, пока ты засыпал со своей художницей? Как он ждал тебя по вечерам, не понимая, почему папа перестал ночевать дома, почему не возит его на тренировки и почему обнимает другую тетю?

– Думал! Я каждый день извожу себя тем, что ранил самого дорогого мне человека! Не нужно делать из меня чудовище! Ты прекрасно знаешь, что я пропадал на работе только лишь для того, чтобы вы ни в чем не знали нужды! Теперь ты решила меня обвинить в том, что я хотел для вас лучшей жизни?

– Не нужно утрировать! Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю! Ты можешь думать обо мне что угодно, но решения я не поменяю! Я пыталась идти тебе навстречу, но сейчас понимаю, что ничего хорошего из этого не выйдет, – устало потираю переносицу и усаживаюсь на постель. – Ты взрослый мужчина, не так ли? Выкрои время, купи билет и проведи время с ребенком здесь, не заставляя его мотаться к тебе! И будь добр, хоть раз попытайся заслужить его любовь, не идя по простому пути. Ему нужен отец, а не дорогие игрушки или навороченные гаджеты!

– Какого черта, Маша?! – но я не даю ему договорить, нажимая «отбой» на своем смартфоне. Сердце бешено колотиться в груди, а руки настолько трясутся от переизбытка эмоций, что я отбрасываю телефон на постель, старательно разминая ладони. Мщу ли я за свою поломанную жизнь? Вряд ли, хоть и не раз поддавалась сентиментальности, размышляя над тем, как все бы могло сложиться, не въедь Андрей взад сверкающего Мини Купера Маргариты Скрипник. Я бы жила в своем незнании, получая удовольствие от совместных ночей с любимым мужем, не подозревая, что за маской доброты и чрезмерной деловитости скрывается не порядочный семьянин, а настоящий монстр, привыкший к тому, что люди корректируют свои цели и желания в угоду его заполненному работой графику. Я бы продолжала его идеализировать, закрывая глаза на промахи, считая себя самой счастливой матерью и женой. Наверное, есть доля правды в том, что все, что происходит с нами, в итоге, ведет нас к чему-то более достойному, светлому… Нет ничего хорошего в существовании за ширмой розовых стекол очков, через которые мы смотрим на собственную жизнь.

Любовь бывает разной. Кто-то тихо томиться от переполняющих его чувств, не смея высказать объекту воздыхания своих переживаний, а кто-то сворачивает горы в попытке достичь желаемого, преодолевает преграды, идя к своей цели, чтобы в награду иметь возможность касаться губ своей половинки. Кто-то способен убить, предать и наплевать на свои принципы, а кто-то так и уйдет, побоявшись сделать малейший шаг навстречу своей судьбе. Я не знаю какой была моя любовь к Андрею… Наверное, самоотверженной, всепрощающей и жертвенной… Она окрасила мою жизнь всеми известными миру цветами, позволяя мне радоваться собственной глупости и полнейшему нежеланию замечать очевидные вещи. Она ослепляла меня своей магией, позволяя идеализировать мужа, скрывая в своем густом тумане малейшее несовершенство Медведевской натуры. И, знаете, что она оставила после себя вместо приторной сладости и ностальгии по прожитым вместе дням? Едкую горечь от осознания, что я отдала свое сердце тому, кто никогда бы не смог по достоинству оценить всей ценности дарованного мной чувства… И дело вовсе не в этой измене, побеге из нашей семьи и проявленной жестокости… Не появись на его пути Маргарита, мы прожили бы долгую жизнь, на протяжении которой я всегда отдавала бы намного больше, чем получала взамен.

Весь день, что я провожу в магазине, подменяя приболевшую продавщицу. Я раздумываю над тем, во что мы превращаем детство ребенка, который вынужден расплачиваться за неспособность родителей оградить его от последствий разрыва своими горючими слезами. И больше всего меня пугает то, что, как бы я ни старалась навести порядок в наших с Андреем отношениях, Семен в любом случае станет той жертвой, что мой бывший муж возложит, хотя кого я обманываю, уже возложил, на алтарь своей любви к Маргарите Скрипник. Он никогда не бросит работу, не оставит лишившую его рассудка женщину на столь длительный срок, чтобы сын хоть немного сумел притупить чувство тоски по отцу, наслаждаясь его визитами, а я никогда больше не решусь посадить своего ребенка в поезд дальнего следования…

– Знаешь, к какому выводу я пришел? – вырывая меня из раздумий, спрашивает представительный мужчина в тонком бежевом джемпере.

– Понятия не имею, – старательно сдерживая улыбку, пытаюсь не выдать охвативший меня восторг от его появления.

– В разговорах с тобой, нужно взвешивать каждое слово. Ты слишком буквально понимаешь мои просьбы, – Сергей облокачивается на прилавок, бесцеремонно взяв в руки комок серой шерсти, в скором времени грозящийся обрести очертания кота.

– Мог бы и сам позвонить… Мы не так хорошо знакомы, чтобы я имела представление, где проходит тонкая грань между навязчивостью и беззаботной болтовней. Перестань, – прошу его не сжимать в кулаке заветный комок, пытаясь забрать свою недоделанную игрушку, но он позволяет ему упасть на столешницу, захватывая мои пальцы своими.

– Могла бы сказать, что скучала, – с присущей ему ухмылкой, он поглаживает мою ладонь, не сводя глаз с моего лица. Где это видано, чтобы взрослая женщина, смущалась от такой невинной ласки? – Закончила?

– Да… Нужно только закрыть магазин, – вру, ведь до конца рабочего дня еще целый час.

– Тогда я готов подвезти тебя до дома.

– Я на машине, – улыбаюсь, хоть и готова бросить ее в центре города, ради тридцати минут в компании этого мужчины.

– Плевать. Могу позвонить Руслану, и он пригонит ее к тебе во двор.

– Светлана Викторовна очень внимательно следит за моими передвижениями. Боюсь, мне не избежать разговоров, если твой водитель подгонит мой автомобиль к ее окнам.

– Скажи, что у тебя с ним роман, – веселиться Сергей, начиная разглядывать убранство помещения. – Хотя, нет ничего глупее, чем прятаться от моей матери. Она как ищейка, всегда на шаг впереди.

– Не пугай меня, – снимая кассу, качаю своей головой, мысленно уже распрощавшись со своей относительно спокойной жизнью.

– Да брось, на самом деле она милашка.

– Ага, это у вас семейное.

– Что делать, наследственность… Поужинаем?

– Давай…

За три с небольшим года одиночества, я впервые завидую своей удачливости. Сидящий рядом мужчина, сегодняшним пасмурным днем на редкость веселый и разговорчивый, действительно, заслуживает поцелуя и откровенного признания, которому я все же не даю сорваться с языка, в том, что за прошедшие четыре дня я успела немного подзабыть, каким волнительными и приятными бывают минуты, проведенные в его обществе. Я не спрашиваю, куда мы едем, не слежу за дорогой, слушая его рассказ о непродолжительной командировке, даже не пытаясь понять и половины из того, что он успел переделать за время отсутствия. Андрей никогда не посвящал меня в свои дела, то ли не считая нужным тратить свои силы на подробный отчет о своих успехах, то ли не находя во мне благодарного слушателя, способного разобраться в этих жутких экономических терминах…

– Ты ничего не поняла, да? – добродушно смеется Титов, останавливая автомобиль.

– Да, – довольно отзываюсь я, ничуть не смущаясь своей неосведомленности в том, как люди приумножают хранящиеся на счетах строительной фирмы финансы. – Приехали?

Я оборачиваюсь к окну, чувствуя, как по позвоночнику проходиться дрожь, оставляя после себя холодную испарину, когда на глаза мне попадается знакомая вывеска.

– Мы что, будем ужинать здесь? – ошеломленно интересуюсь у Сергея, желая очутиться где угодно, но лишь бы не в этом злосчастном кафе, когда-то заставившего меня лицезреть не лучшие качества отца моего ребенка.

– Да. Довольно приличное место, – не обращая внимания на мое замешательство, мужчина уверенно выбирается наружу.

– Сядем у окна, – держа меня за руку и уверенно направляясь к выбранному столику, даже не смотрит на чертово панно, в которое я уже впилась глазами. Я отмечаю малейшие изменения: цвет стен стал на несколько тонов темнее, привычные живые цветы на столах сменили пластиковыми табличками с прикрепленной к ним рекламой новых блюд, а в дальнем углу оборудовали стойку, где молоденькая девушка, с уставшим отрешенным видом терпеливо ждет, пока кто-нибудь из посетителей решит полакомиться мороженым, разложенным по лоткам в начищенной до блеска камере.

– Бывала здесь раньше? – протягивая мне меню, интересуется Титов, уверенно ориентируясь в кулинарном ассортименте заведения.

– Да, довелось пару раз, – наверняка в моем голосе сквозит ехидство, но Титов лишь удивленно приподнимает бровь, отвлекаясь на подошедшего официанта. – Выбрала? Здесь неплохо готовят рыбу.

– Ммм… – если честно, совсем не чувствуя голода, откладываю меню в сторону. – Закажи на свой вкус.

Я стараюсь не смотреть на цветастое панно, но оно, как магнитом тянет меня, заставляя вспоминать, что женщина, сумевшая довольно недурно передать нежность и ранимость цветка, на деле – законченная эгоистка, стремящаяся прибрать к рукам все, что плохо лежит…

– Ты не торопишься домой?

– Нет. Сын по субботам ночует у родителей бывшего мужа, – возвращаясь к своему ухажеру, отвечаю на его вопрос.

– Тогда, проведем вечер вместе, – не спрашивает, а ставит меня в известность. – Как порядочные воспитанные мужчины развлекают красивую женщину субботним вечером?

– Не знаю… Может быть, водят ее в кино или… играют с ней в монополию. Кто их знает? Мне казалось, ты довольно подкован по части покорения дамских сердец.

– Мои методы соблазнения на тебя не действуют. Или прошло достаточно времени, чтобы попробовать вновь пригласить тебя к себе? – явно издеваясь, спрашивает у меня Сергей, отключая звук на своем мобильном, после чего кладет его на стол.

– Я уже было начала верить в твою нормальность, – беззлобно смеюсь, не желая отвечать на провокационный вопрос.

– Расскажешь, чем занималась все эти дни? – справившись с ужином, интересуется Титов?

– Ну, по сравнению с тобой, я не успела сделать ничего выдающегося. Работа, дом, дом работа. Скупала канцелярские принадлежности и целый день потратила на поиски ранца с человеком-пауком. Дважды свозила сына на тренировку, – делюсь с ним своими заботами.

– Футбол?

– Нет, хоккей.

– И как? Ему нравиться? – впервые заводит разговор о моем ребенке Сергей.

– Безумно. Говорит, что обязательно попадет в КХЛ, а я буду ездить за ним по миру, чтобы сидя в первом ряду, следить за его игрой, – улыбаюсь, как и любая мать, готовая часами говорить о достижениях своего сына. – Я и подумать не могла, что он так воодушевиться этим видом спорта. Думала, что покатается год-другой, а после решит, что это совсем не его. Ну, знаешь, как это бывает: захочет заняться боксом, самбо, или, к ужасу деда, бальными танцами…

Я смеюсь, только сейчас замечая, каким задумчивым и внимательным взглядом изучает меня мой собеседник, откинувшись на сидении с зажатым в руках мобильным, который он, скорее неосознанно, прокручивает между пальцев.

– Прости, – немного смущаюсь такого неприкрытого интереса. – Когда речь заходит о Семене, я становлюсь болтливой.

– Не страшно. Будь у меня дети, я бы, наверное, вел себя также, – словно очнувшись, вновь откладывает смартфон, а я почему-то никак не могу представить Сергея сюсюкающимся с младенцем.

– А ты бы хотел детей? – не могу удержаться, и все же задаю свой вопрос.

– Ты же не рассматриваешь меня как потенциального мужа? Я, конечно, стараюсь тебя соблазнить, но идти в загс еще не готов, – с искрящимися от веселья глазами, отзывается он.

– Что ты, – в притворном ужасе округляю глаза. – К разговорам о свадьбе я планировала перейти через пару месяцев. Если, конечно, сумею выдержать тебя так долго.

Нам приносят десерт и я с отвращением смотрю на лежащий перед Сергеем кусок пирога.

– Как ты ешь эту гадость?

Сергей пожимает плечами, продолжая с удовольствием поглощать вишневое лакомство, а я приступаю к поеданию своего чизкейка. Меня распирает от любопытства, мечтает ли Титов о семье, грезит ли о беззаботной старости с дюжиной внуков или желает закончить свои дни, меняя молоденьких партнерш, способных разнообразить его жизнь своими не дюжими способностями в сексуальной области.

– Куда теперь? – пристегиваясь ремнем безопасности, интересуюсь кинув беглый взгляд на двери кафе, к которым в эту минуту спешит Антон, с кем-то разговаривая по мобильному.

– Сыграем в монополию под какую-нибудь дурацкую комедию…

– Ты же меня разоришь! – даже не думаю сопротивляться, немного опасаясь того, чем может закончиться для меня вечер в его квартире.

– Ну, это ведь небольшая плата за вечер в компании такого обаятельного мужчины?

И он абсолютно прав, потому что этой ночью я больше не хочу держать оборону, позволяя умелым рукам доказать мне прописную истину: иногда, стоит проиграть одно сражение, чтобы после одержать победу в самом главном бою.

* * *

Я с трудом открываю глаза, снедаемая сонной негой и сладкой истомой, охватившей каждую клеточку моего естества. От соприкосновения атласа простыней с моей оголенной кожей по телу распространяется одурманивающее чувство неземного блаженства, и я непроизвольно растягиваю губы в улыбке, потираясь щекой о примятую подушку. В комнате пахнет кофе и корицей, которые, смешиваясь с запахом мужского парфюма и геля для душа, являют собой непередаваемый коктейль… Я жадно вдыхаю носом витающие ароматы, в то время, как кто-то распахивает плотные шторы на окнах не принадлежащей мне спальни… – Позавтракаешь со мной? Через час у меня деловая встреча, так что выезжаю через пятнадцать минут, – касаясь губами моего оголенного плеча, спрашивает Сергей, уже одетый в тщательно отглаженную рубашку. Я подставляю шею навстречу его горячим губам, и с упоением ловлю волны накатывающего удовольствия, с трудом находя в себе силы, чтобы утвердительно кивнуть на его предложение.

– Кто устраивает переговоры воскресным утром? – поудобней устраиваясь на кровати и прижимая к груди тонкое одеяло, принимаюсь за предоставленные мне угощения. – Боже, никогда не ела ничего вкуснее.

– Не думаю, что задержусь надолго. Вернусь через пару часов. Останешься? – отобрав надкусанный мной круассан, делает жадный глоток кофе, запивая шоколадную сладость.

– Нет. Я должна забрать Семена к двенадцати. Подбросишь меня к магазину? – А ты успеешь собраться за десять минут? – кинув беглый взгляд на наручные часы, интересуется мужчина, кивая мне в сторону двери, где расположена ванная. Стоя под горячими струями его душевой кабинки, я вовсе не размышляю над тем, почему так легко поддалась безрассудству, почему не краснела под его взглядом встретив первые утренние лучи, что еще недавно казалось мне неминуемым в случае связи с кем-то, кроме бывшего мужа, а лишь пытаюсь представить, сколько времени уходит у его домработницы, чтобы начистить до блеска его выложенную черным кафелем туалетную комнату… – Прости, – провозившись над своим внешним видом намного дольше отведенного мне времени, торопливо пытаюсь влезть в босоножки, пока Сергей, подперев собой стену, ухмыляется над моими безуспешными попытками совладать с ремешками на щиколотках. Лениво оттолкнувшись от своей временной опоры, мужчина преодолевает разделяющие нас несколько шагов и, присев, невесомо, почти не касаясь кожи, справляется с замочками на моей обуви, после чего, вскинув голову вверх, проходиться пальцами по моим лодыжкам. Я тону в его темном взгляде, искрящемся и каком-то оголодавшем, словно это ни я засыпала одна на протяжении трех лет, а он годами был обделен вниманием женщин. Он так близко, что когда поднимается в полный рост и склоняет голову к моему уху, меня бросает в жар от исходящего от его тела тепла и неприкрытого желания, заставляющего воздух вокруг нас стать таким тяжелом, что я делаю несколько рванных вдохов, желая привести в порядок свои чувства и мысли. – Поехали, – бегло коснувшись своими губами моих, подталкивает меня к двери, с пониманием отнесясь к моей нерасторопности.

Когда он исчезает за поворотом, оставив меня рядом с моей машиной, я еще долго не могу обуздать бурлящие во мне эмоции, раз за разом вспоминая подробности прошедшей ночи. Знаете, когда я понимаю, что сумела окончательно оставить позади свое прошлое? Когда целовала его на прощание на переполненном тротуаре, отчетливо осознавая что мое место именно здесь – в его надежных крепких объятиях. И совершенно не важно, сколько продлиться наша связь, как долго он будет получать удовольствие от моих бессмысленных разговоров, от постоянно пылающих от смущения щек: день, неделю, месяц или год – какая разница? Порою действительно стоит отпустить свои страхи и брать от жизни то, что она предлагает.

– Куда ты в такую рань? – сонно протирая глаза, хватает меня за руку Сергей, возвращая обратно в постель.

– Забыл? Сегодня великий день! – пытаясь выбраться из медвежьих объятий, смеюсь от его порхающих по моему телу поцелуев.

– Машка, пять утра! Уверен, ребенок в таком возрасте спит, как сурок! – навалившись на меня всем телом, с трудом фокусирует взгляд, так до конца и не проснувшись.

– Это лишь подтверждает, что ты ничего не смыслишь в детях! Поверь, в семь он уже подскочит с кровати! Пусти уже, мне ехать двадцать минут! Еще и шары надувать! – я все же одерживаю верх и ступаю на пол своими голыми ногами, придерживая отвоеванное покрывало. – Когда ты вернешься?

– Недели через две. Мне взять с тебя клятву, что ты не станешь искать кого-то, более подходящего для совместных ночей? – со всей серьезностью интересуется Титов, выставляя напоказ свой обнаженный торс.

– Что ты! Мои биологические часы тикают, – постукивая указательным пальцем по запястью, спешу успокоить своего мужчину, – так что, пожалуй, я все же дожму тебя.

Я счастлива. Абсолютно и бесповоротно. Нет ничего приятнее, чем встретить рассвет под боком у Сергея Титова, способного одним взглядом заставить мой пульс участиться. Я быстро заканчиваю свои сборы, и вернувшись в комнату, застаю его спящим, с умиротворенным выражением лица и мерно вздымающейся грудью. Вот сейчас он идеален. Когда молчит. Не вгоняет меня в краску своими пошленькими шуточками. Не хмурит лоб, когда находит идею, рожденную в моей голове, бредовой. Когда не читает нотации, пытаясь наставить меня на путь исправления, даже не стараясь прикрыть свое неодобрение моих способов ведения бизнеса за дружеским участием, говоря в лоб, что ничего глупее еще в жизни не слышал. Когда не критикует мое платье, находя его чересчур откровенным или уж слишком закрытым. Когда не пугает меня своей напористостью или бесконтрольным проявлением своих чувств, заметьте отнюдь не романтических, целуя меня, когда у него возникает подобное желание… Неважно, будь то ресторан, оживленная улица или, что еще хуже, парковка в моем дворе. Когда не называет меня Марусей, наслаждаясь моей реакцией, которая никогда не заставляет себя ждать, обрушиваясь на его голову неконтролируемым потоком гневных речей, ведь каждому близкому мне человеку известно, что я просто терпеть не могу, когда над моим именем издеваются подобным образом.

– Я поехала, – аккуратно касаясь его губ, шепчу ему на ухо и потихоньку выбираюсь из его апартаментов.

Мы вместе чуть больше месяца. И этого времени мне с лихвой хватило, чтобы принять неоспоримый факт – в наших с ним отношениях не будет места романтическим ужинам с зажженными свечами и нежной мелодией, льющейся из проигрывателя. Что он не станет называть меня "заей”, “малышкой” или “солнышком”, каждое совместное утро начиная с принесенного в постель завтрака. Напротив, он в свойственной ему манере, настоятельно рекомендовал заваривать для него чай и отваривать одно яйцо всмятку, иначе утро без столь необходимой атрибутики грозит вылиться в хмурый наполненный недовольством день. “Тиран,” – скажете вы? “ Душка,” – не задумываясь, отвечу я. При всей своей требовательности и полном отсутствии сентиментальности, он подкупает меня своей честностью и щедро даримыми ощущениями. Ему не нужно давать мне обещаний, ведь кому как не мне, знать, что слова порой ничего не стоят, какими бы трогательными и приятными они ни были. Он предпочитает действовать: вовремя приходить на помощь, бросая дела и решая мои проблемы с внезапно обрушившейся на магазин проверкой, молчаливо меня обнимает, когда я расстраиваюсь, не высмеивает мою странную просьбу забирать меня по утрам из соседнего двора, когда на протяжении трех дней возит меня по делам, вовсе не возмущаясь, что я отвлекаю его от работы, пока над моим автомобилем трудится опытный механик, выбранный, кстати, также Сергеем. И каждое утро он шлет мне смс с пожеланием хорошего дня. И пусть за нашими плечами не так много совместных ночей, каждая минута, проведенная рядом с ним, для меня бесценна и пропитана нежностью, которую он умело мне дарит, являясь внимательным и нежным любовником. Мы, не сговариваясь, приурочили все наши встречи к вечеру субботы, плавно перетекающему в воскресный полдень. На неделе мы вместе обедаем, что не может не подкупать, поскольку мне доподлинно известно, что у любого представителя сильных мира сего довольно плотный график. Он не расспрашивает меня о причинах развода, не интересуется личностью бывшего мужа, не заставляет меня познакомить его с сыном, прекрасно понимая, что на столь серьезный шаг я никогда не решусь, не убедившись в серьезности и долгосрочности нашей связи.