Текст книги "Подъем (СИ)"
Автор книги: Евгения Стасина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)
– Подожди, ты что серьезно настроилась? – кажется так и не может до конца поверить Света.
– Да! – внутри все кипит от переполняющей меня энергии, а руки так и чешутся приступить к воплощению в жизнь моей задумки.
– Ладно, допустим! Но ты ведь не конвейер по безостановочному производству!
– Об этом я тоже подумала. Я прекрасно осознаю, что не смогу свалять столько, чтобы завалить прилавки, поэтому основной упор буду делать на продажу товаров для организации праздников. У меня все еще на уровне идеи, но я полна энтузиазма, – сверкая улыбкой во все тридцать два зуба, делюсь с ней соображениями.
– Да, уж, подруга, ты умеешь удивлять, – наблюдая за тем, как официант перекладывает на стол тарелки с подноса, подводит итог Иванова. – А деньги? Страшно подумать, сколько финансов потребуется для открытия бутика!
– У меня есть накопления, я ведь продала машину и не успевала тратить щедрые пожертвования Медведева. Но, боюсь, если со временем решусь выкупить помещение, без кредита все же не обойтись. Вот тут мне и понадобится твоя помощь.
– Я похожа на олигарха?
– Нет, но ты замужем за банкиром! Может, он сможет выдать мне кредит на удобных условиях?
– Я даже и не знаю, Маша! Это же огромный риск!
– Это огромный шанс кардинально поменять свою жизнь! Закажем шампанское?
* * *
Звонкая трель моего дверного звонка заставляет меня торопливо бежать в прихожую, задевая по пути разбросанные Семой игрушки, об которые я ударяюсь босыми пальцами левой ноги.
– Черт! – обхватывая ладонью ноющую ступню, резко распахиваю входную дверь, замирая на пороге под тяжелым взглядом неизвестной посетительницы. Мои волосы собраны в неопрятный хвостик, вытянутые коленки на домашних штанах придают моему виду еще больше неряшливости, и я автоматически начинаю разглаживать складки на бедрах, одергивая вниз мятую ткань серой майки.
– Вы хотя бы знаете, который сейчас час? – вздергивая вверх подбородок, возмущенно интересуется женщина лет шестидесяти, облаченная в блузку жабо и строгую юбку-карандаш. – У меня разыгралась мигрень от непрекращающегося топота!
– Простите?
– Я ваша соседка снизу и с семи часов утра я не могу заснуть от доносящегося с потолка грохота!
Я поворачиваю голову в сторону детской комнаты, откуда раздается рычание и веселый визг моего ребенка, пытаясь переварить полученную информацию, когда дама, с тщательно убранными в высокий пучок волосами гневно надувает губы, складывая руки на груди.
– Милочка, – цедит она сквозь зубы, кажется, из последних сил сдерживая своего внутреннего зверя, – немедленно прекратите безобразие! Иначе, я обращусь к участковому!
– Господи, это мой сын! Он просто играет и…
– Меня не интересует, чем занимается ваш ребенок! Я просто хочу тишины и имею на это полное право!
– Я поговорю с ним и попрошу вести себя тише. Простите, конечно, но вы первая, кому мы доставили дискомфорт…
– Детьми нужно заниматься! Впрочем, вижу, что у вас и на себя-то времени не хватает, – оценивая мой внешний вид, резюмирует соседка.
– Простите, как вас зовут?
– Это вам знать необязательно, главное, зарубите себе на носу, что я поднялась к вам в первый и последний раз! Впредь, я буду обращаться в полицию!
Женщина разворачивается на своих невысокий каблуках, заставляя меня задуматься над тем, ходит ли она в подобном виде по дому или на день у нее запланированы дела, вынуждающие приодеться? Захлопывая дверь за незваной посетительницей, я еще и не подозреваю, что так было положено начало моему персональному аду с озлобленной соседкой в главной роли, поэтому не отягощая себя невеселыми мыслями, бреду на кухню, заглядывая по пути в комнату к Семе с просьбой поубавить свой пыл и не скакать по полу в гостиной.
– Где ты пропадаешь? – отпуская покупателя, интересуется Ирина, чей живот уже настолько огромен, что она с трудом втиснулась за стойку. – Я тут, как слепой котенок, даже не знаю где что лежит!
– Прости, опять эта мегера устроила мне разнос! Если с возрастом я впаду в маразм, как моя соседка снизу, определите меня в какую-нибудь богадельню на отшибе! Не хочу мучать ни в чем неповинных людей своей разыгравшейся фантазией!
– Что на этот раз? Опять слишком громко смотрела телевизор?
– Нет, теперь ее не устраивает мой будильник! Господи, вот это слух в шестьдесят лет! Я сама-то его через раз слышу, а этой дамочке хоть бы что! Цербер, а не человек! Только дай повод и вцепиться в тебя мертвой хваткой! Очень жаль, что в округе не нашлось более привлекательно жилья. Лучше бы она купила себе квартиру в другом районе! За три месяца, что она въехала, я, кажется, поседела!
– Ужас какой! Может тебе самой обратиться в правоохранительные органы? Наверняка, ее можно приструнить с помощью закона!
– Участковый на этой неделе приходил уже дважды, но лишь покрутил пальцем у виска, желая мне терпения и крепких нервов! К черту ее, лучше расскажи, как тут дела?
– Четыре покупателя за два часа… Не густо, но сейчас лишь половина двенадцатого!
– Ладно, я принесла тебе пончики! Что бы я без тебя делала!
– Не говори! Помни о моей доброте, когда я попрошу тебя посидеть с моей дочкой.
– Можешь на меня рассчитывать, – улыбаюсь, погладив ее выпирающий животик. – Для тебя я свободна в любое время дня и ночи.
– Что там Егор?
– Не оставляет надежды, что у нас еще может что-то, да получиться. Только, мне кажется, что это утопия. Он прекрасный друг, чуткий ухажер и порядочный мужчина, но, как бы это прискорбно не звучало, герой не моего романа.
– Жаль, мне он понравился… – откусывая кусочек от принесенного мной лакомства, заявляет Иринка, устроившись на стуле. – Все-таки, у тебя здорово! Ты большая молодец, Машка!
Я не могу не улыбнуться, озираясь по сторонам и задерживаясь взглядом на оформленных мной витринах, теперь прекрасно понимая, почему Андрей так светился, доводя до ума купленные боксы.
– Что насчет твоего дня рождения? – вырывает меня из размышлений Ирина, делая глубокий вдох, когда отправляет в рот последний пончик. – Я скоро лопну.
– Соберёмся у меня. Посидим втроем: ты напьешься апельсинового сока, а мы со Светой опустошим бутылку текилы. Так что, не смей рожать ближайшие два дня!
– Как скажешь, хотя я бы с удовольствием уже отправилась в роддом. Хочу поспать на животе!
* * *
Сегодня мне тридцать один. Вроде, все как всегда: то же солнце сияет в небе, те же деревья отбрасывают тени на пол сквозь окно моей спальни, соседка, как и всегда, стучит по батареи, призывая меня отключить сработавший будильник… И лишь я стала на один год мудрее, во что мне очень хочется верить… Раньше, казалось бы в таком далеком прошлом, я бы проснулась от ощущения губ на своем оголенном животе, и долго бы нежилась в кровати, старательно делая вид, что все еще пребываю в сонной неге, давая Андрею возможность изучить каждый потаенный уголок моего тела. Позже, я получила бы подарок – цепочку, браслет, новый мобильный – не важно, и отправилась бы на кухню, где Медведев уже накрыл завтрак. Это был единственный день в году, когда он соответствовал всем критериям заботливого супруга. Теперь же, оставив позади все бюрократические проволочки бракоразводного процесса, я удостаиваюсь смс с его нового московского номера, с сухим пожеланием всего наилучшего. «Будь счастлива!» – вот, что он написал, проснувшись в постели со своей маляршей.
– Обязательно, – откидывая в сторону смартфон, обещаю не столько неверному бывшему мужу, сколько самой себе. Если учесть, что я не раздаюсь рыданиями, как поступила в прошлом году, проснувшись в своей одинокой постели, возможность наконец обрести женское счастье уже не кажется такой заоблачной.
– Мама! – кричит Семен, стрелою врываясь в спальню. – С днем рождения!
Прыгая на кровать, мальчишка вручает мне созданную собственными руками открытку из цветного картона и маленький сверток, обернутый подарочной упаковкой, поместившийся на моей ладони.
– Ух, вот это прекрасное начало дня! – улыбаюсь, разворачивая свой первый подарок. – Вот это да!
Любуясь яркой сливовой помадой неизвестной мне марки, я крепко обнимаю своего мужчину, наверняка, пожертвовавшего своим школьным обедом, чтобы приобрести эту диковину.
– Нравиться? Я сам выбирал!
– Еще бы! – подхватывая его на руки, семеню к туалетному столику, вознамерившись прямо сейчас испробовать его дар.
– Ты у меня самая красивая мамочка в мире! Когда я выросту, я смогу на тебе жениться?
– Нет, Семка! Мы подберём тебе невесту получше, а я буду печь вам пирожки, договорились?
– Хорошо! Тогда можно, я женюсь на Катьке Андреевой? Мы с ней за одной партой сидим!
– Конечно, только лет через двадцать, когда ты будешь уже совсем взрослым!
– Я и так большой!
– Бесспорно, но боюсь до брака ты еще не дорос! И потом, если ты женишься на своей Катьке, с кем буду жить я?
– С нами! Я же не стану тебя выгонять из дома! Накрасишься ей на работу?
Я довольно киваю, получая лучезарную улыбку Семена взамен. И плевать, что этот цвет мне совсем не идет, а текстура настолько неоднородная, что губы словно покрыты коркой…
* * *
– Не беги, смотри под ноги! – преодолевая лестничный пролет, поучаю сына, углубившись в прочтение поздравительных сообщений в соцсети.
– Я могу перепрыгивать через две ступеньки! Смотри, – вынуждая меня обратить на себя внимание, дергает меня за рукав ребенок, но первое, что попадается мне на глаза, мужская фигура, стоящая под дверью небезызвестной мне соседки. Он разворачивается на шум, устремляя свой темный взор на нашу с Семеном парочку и ехидно ухмыляясь над выражением моего опешившего лица.
– Ну, неужели! Я уже заждалась! – появляясь в дверном проеме, приветствует его нарушительница моей безмятежной жизни, как всегда, собранная и одетая с иголочки. – Боже, в вашем возрасте пора бы научиться подбирать подходящий оттенок губной помады!
– Я слишком занята бегом по своему паркету. Боюсь, что ваша жизнь потеряет всякий смысл, если я перестану создавать вам неудобства, – вздергивая бровь вверх, заявляю я, подхватывая ребенка.
– Вот видишь, я же говорила, что этот дом просто кишит распущенными особами, напрочь лишенными воспитания, – явно обращаясь к своему гостю, отзывается женщина. Я чувствую, как две пары глаз прожигают мою спину, но лишь выше вздергиваю подбородок, начиная ненавидеть свою соседку в разы больше. Мужчина негромко смеется, что-то говоря ей в ответ, но я так сконцентрирована на плитке, устилающей пол в нашем подъезде, что не могу разобрать и пары слов, слетающих с его губ.
* * *
На часах уже половина десятого, а мы все также безостановочно хохочем, наблюдая за Ириным танцем посреди моей гостиной.
– Ты до безобразия нелепа! Хорошо, что беременные женщины не посещают шумные вечеринки!
– А Саше нравиться, – плюхаясь на пушистый ковер рядом с нами, удивляется будущая мать. – Он говорит, что такой красивой, как сейчас, я никогда не была.
– Он тебе явно льстит, – получив удар в бок от меня, заходиться смехом Света. – Кого это там принесло?
Мы замолкаем, не сговариваясь, поворачиваем голову в сторону прихожей, немного опешив от столь внезапного вторжения в наше празднество.
– Дайте, угадаю! Видимо старая кляча решила к нам присоединиться! – Иванова, опережая меня, бежит к входной двери, явно намереваясь поставить на место неугомонную соседку снизу.
– У нас жесткий дресс-код, так что не надейтесь… – замолкая на полуслове, теряется девушка, громко охая. – Здравствуйте, – слишком кокетливо выдает подруга, вынуждая меня оттеснить ее к стене, чтобы самой полюбоваться на вечернего посетителя. Стоящий в дверях мужчина небрежно облокачивается на косяк, складывает руки на груди и внимательно изучает представшую его взору картину.
– Вы нас топите, – говорит так лениво, словно в этом нет ничего ужасного и лишь наводит скуку на его скромную персону.
– Как? – оглушено удивляюсь я, пытаясь переварить услышанное.
– Сильно… Вся стена уже взмокла, так что самое время предложить мне пройти, – но так и не дождавшись от меня требуемой реакции, недовольно отпихивает меня со своего пути и бредет в сторону ванной, даже не замечая наших растерянных переглядываний.
– Это кто? – шипит мне Ирина, начиная машинально поглаживать свой живот, пока я, словно выброшенная на берег рыба, то открываю, то закрываю свой рот.
– Без понятия, – все же беру себя в руки и тороплюсь вслед за незнакомцем, который уже пытается перекрыть воду под моей раковиной. Пол залит водой, а полотенца, висящие на стене насквозь пропитаны влагой, и наш импровизированный сантехник не находит ничего лучше, кроме, как перемотать прорвавшуюся трубу моей любимой кофтой, вызволенной им из бельевой корзины.
– Боже! Эта мегера теперь затаскает меня по судам, – шепчу себе под нос, прикидывая во что мне встанет ремонт ее, наверняка стерильно белой, квартиры.
– Простите, вас как зовут? – берет инициативу в свою руки Света, как всегда, первой придя в себя от увиденного.
– Сергей, – наконец совладав с потоком воды, произносит он.
– Сергей, нам дико неудобно… Может решим этот вопрос мирно? Вы производите впечатление вполне здравомыслящего человека… Просто, у моей подруги сегодня День рождения, и мы так увлеклись, что прозевали это ЧП… Может, хотите выпить? Или торт? С удовольствием угостим вас чаем…
– Света, – дергаю ее за руку, пытаясь поубавить ее энтузиазм.
– Что?
– Вы хозяйка? – игнорируя предложение Ивановой, обращается ко мне пострадавший.
– Да.
– Что ж вы ворон считаете? Не удивлюсь, если через пару минут сюда прибегут соседи со второго этажа.
– Простите, мы и в правду не заметили прорыва…
– Вызывайте сантехника, воду я пока перекрыл, – и больше ничего не говоря, покидает мою квартиру, оставив нас устранять последствия потопа.
– Ух, вот это мужик! – обмахивая свое лицо ладонями, произносит Света. – Где-то я его видела… Такого не сразу забудешь..
– Да, уж… Мне тоже довелось с ним пересечься, – вспоминая инцидент в супермаркете, принимаюсь вытирать пол, не пускаясь в подробности. – Ира, оставь тряпку в покое! Еще не хватало, чтобы ты родила посреди этих луж. Девочки, как думаете, у нее дорогой ремонт? Черт! Может позвонить Волкову? Она же теперь с меня не слезет, пока не обдерет, как липку!
– Не нагнетай… Сходишь к ней завтра и все узнаешь. Вот, Маша, на каких мужчин нужно тратить свое время! Не то что этот твой Егор, который не знает с какой стороны к тебе подступиться!
– Ты вообще думаешь о чем-то, кроме секса? – нервно отжимая тряпку в ведро, срываюсь на Иванову. – Боже, только все наладилось…
– Перестань причитать! Хочешь, я сама к ней схожу, могу даже прямо сейчас!
– Вот еще, чтобы потом она обвинила меня в том, что я устроила из своей квартиры притон и напившись текилы пустила в плавание ее дорогие обои?
– Кстати, – срываясь с места и исчезая за дверью, кричит девушка. – С Днем рождения, подруга! Разве не символично, что он появился на твоем пороге именно сегодня? – протягивая мне рюмку и ломтик лайма, а устроившейся на табуретке Ире бокал с соком, улыбается девушка. – За твои прохудившиеся трубы!
– Бред какой-то, – качая головой, повторяю уже в третий раз за прошедшую минуту. – Кто в здравом уме тратит такие суммы на ремонт ванной?
– Люди, знающие толк в хорошей сантехнике, – мгновенно реагирует Светлана Викторовна, а именно так, как оказалось, зовут мою соседку.
– Вы что покрыли стены золотой плиткой? – бросая на кухонный стол предоставленную мне смету, взираю на неугомонную даму.
– Ее доставили прямиком из Италии. И, уж простите, я и предположить не могла, какую свинью мне подложил бывший владелец этой квартиры! Я была уверена, что въезжаю в элитный дом, жители которого в состоянии держать под контролем состояние своего водопровода.
– Ладно, но мне до сих пор непонятно, почему я должна вам за нее заплатить? Она никак не пострадала! – гну свою линию, стараясь спрятать под столом трясущиеся ладошки. – Я готова возместить вам затраты на потолок, но никак не планирую потакать вашим прихотям, финансируя смену кафеля.
– Мне лучше знать, был ли нанесен урон стенам.
– Вздор! Пригласим компетентные органы и пусть уж они решают, за что мне стоит платить!
– Ты изуродовала мои обои в прихожей! Мне же теперь и гостей принимать стыдно!
– С трудом вериться, что кто-то добровольно готов переступить порог вашего логова!
– Она еще и хамит! – возводя глаза к потолку, сокрушается женщина, над моим высказыванием.
– А чего вы ждали, подсовывая мне это? – тыча пальцем в бумаги, повышаю свой тон. – Обои и потолок, на этом – точка!
– Да, что ты говоришь? – мгновенно подобравшись, оказывается рядом со мной, сверкая своими глазищами. – Сынок! – услышав шум в прихожей, громогласно вещает она. – Хорошо, что пришел! Эта пигалица смеет меня оскорблять!
Сергей материализуется в дверном проеме, без единой эмоции на лице оценивает царящую в комнате атмосферу, расстегивает свое пальто, так и не сбросив его в прихожей, и усаживается по правую руку от меня.
– Ваш муж не придет? Мы бы с ним все решили куда спокойнее, – обращается ко мне, не мигая вглядываясь в мое раскрасневшееся лицо.
– Нет. Мы в разводе, – пытаясь создать впечатление собранной и непоколебимой женщины, привыкшей решать свои проблемы самостоятельно, стараюсь смотреть ему прямо в глаза.
– И немудрено! Видать, он далеко не глуп, раз вовремя от тебя слинял! – привлекает мое внимание Светлана Викторовна.
– Мама! – пресекает поток ее болтовни мужчина, не оставляя ни малейшего сомнения, что давно привык к производимому своим командным тоном эффекту. Женщина, молча, устраивается на стуле, но вновь заговорить не пытается, пока ее более сдержанный отпрыск пытается найти пути решения нашего конфликта.
– Тогда, может быть, ваш отец или сожитель? Кто-то, хоть отдаленно напоминающий спокойного рассудительного человека?
– Это вы так ненавязчиво назвали меня истеричкой? – вскакивая со стула, готова рвать и метать.
– Нет, просто не привык решать вопросы с женщинами…
– А придется, потому что я не намерена никого отвлекать только лишь потому, что у вашей матери проблемы с социальной адаптацией!
– Видишь? – направляя на меня свой указательный палец, кричит соседка. – В моем же доме!
– Вместо затрат на покупку жилья, лучше бы потратились на мозгоправа! У вас явные проблемы, если она думает, что я подпишу это соглашение!
– Как миленькая подпишешь! Иначе встретимся в суде!
– И пожалуйста!
– Замолчите! Обе! – гаркает так, что волосы на затылке начинают шевелиться, и мы беспрекословно прекращаем свою баталию, одновременно усаживаясь на места.
– Что это? – бегло взглянув на бумаги, интересуется у хозяйки Сергей?
– Долговая яма, в которую ваша мать вознамерилась меня посадить!
Он встает, выуживая из потайного кармана шариковую ручку в металлическом корпусе, и исчезает в прихожей, оставляя меня на растерзание этой фурии.
– Я тридцать семь лет преподавала, – недовольно произносит соседка и затихает.
– И что? – вымучено вздыхаю, так и не дождавшись продолжения.
– А то, что можешь не скалить здесь свои зубки. Я таких щелкала, как орешки.
– Весьма ценное замечание. Впредь постараюсь относиться к вам с пониманием. Все-таки общение с трудными подростками накладывает свой отпечаток.
– Знаешь, что, дорогая? – но все ее мысли на мой счет остаются так и невысказанными, поскольку вновь появившийся в кухне Сергей, уже пригвоздил ее взглядом к стулу, мешая озвучить свое недовольство.
– Что ты вычеркиваешь? – переключает свое внимание на склонившегося над столом мужчину эта ушлая дамочка.
– Лучше скажи, кто тебя надоумил составить такую смету?
– Что значит «надоумил»? По-твоему, я не в состоянии оценить ущерб без посторонней помощи?
– Мам, кончай устраивать цирк! Посмотри сериал по ящику, позвони в управляющую компанию, поскандаль с ними из-за потухшей лампочки в подъезде… Да что угодно! Только перестань отвлекать меня из-за ерунды! Как вас там? – спрашивает уже меня.
– Маша.
– Так вот, Маша, такая сумма вас устроит? – быстро сосчитав и выведя ровным почерком цифру в углу бумаги, интересуется он. Не сказать, что я в восторге, но и ужаса от увиденного не испытываю, поэтому быстро киваю, чувствуя, как сердце постепенно выравнивает свой ритм.
– Да, ты не в себе! С чего это ей такие поблажки! – заглянув ему через плечо, разоряется жертва потопа.
– С того, что обратись ты в суд, на большее рассчитывать не придется. А вы постарайтесь больше не устраивать наводнений, я уже сыт по горло вашими визгами.
Вот так, одной фразой он перечеркивает все то хорошее, что я успела к нему почувствовать за последние пару минут.
– Простите конечно, но, чтобы ваша мать, наконец, меня услышала, приходиться с ней общаться на привычном для нее языке.
Он опять ухмыляется, засовывая ручку в карман, и неторопливо встает, демонстрируя мне всем своим видом, что наш разговор подошёл к концу. Меня не надо просить дважды, поэтому я немедленно следую его примеру, ни разу не взглянув на свою соседку, чье шумное пыхтение не услышит разве что только глухой, и оставляю эту парочку позади. Не знаю где, кем и при каких обстоятельствах решается, какие еще испытания послать на человеческую долю, но от мысли, что до конца своих дней я буду терпеть гонения со стороны этой прыткой Светланы Викторовны, которая так и пышет здоровьем и неиссякаемой энергией, в душе зарождается чувство вселенской несправедливости. Остаток дня я пребываю в состоянии нервозности, не нахожу в себе ни сил, ни желания заняться приготовлением ужина или уборкой, пытаясь решить, где же мне изыскать ресурсы для выплаты своего долга. Если когда-нибудь я разбогатею, я скажу твердое «Нет!» многоэтажкам, перебравшись в небольшой домик в тихом районе… Или большой, но, главное, без живущей по соседству учительницы, истосковавшейся по возможности почитать кому-нибудь нотации. Успокаиваюсь я лишь к полуночи, когда заканчиваю очередную валяную куклу, в последнее время пользующуюся спросом у моих покупателей.
* * *
– Это грабеж, детка, – выносит свой вердикт Света, услышав затребованную женщиной компенсацию.
– Объясни это ей, – рассчитывая покупателя, соглашаюсь с девушкой.
– И что теперь?
– Ничего, заплачу и буду молить Бога, чтобы она забыла дорогу к моей двери. Анна Федоровна звонила. Говорит, что к вечеру Ира должна родить. Украшение детской комнаты я беру на себя, – перевожу разговор в другое русло, не желая и дальше болтать на тему моего полнейшего невезения.
– Отлично. Егор предложил Диме собраться парочками… Ты так и не дала ему от ворот поворот?
– Не начинай, я и сама знаю, что слишком затягиваю… – опуская голову на сложенные на столе руки, вымучено призываю ее не читать мне проповеди.
– Сколько он обивает твои пороги? Месяцев семь? Он либо больной, либо ты мне чего-то не договариваешь.
– Скорее налицо симбиоз моего нежелания терять поклонника и его упертой веры в крепкий союз, который из нас мог бы получиться. Порою, мне кажется, что он просто не хочет видеть моего равнодушия, чтобы не начинать поиски более подходящей партнерши.
– Кстати, я вспомнила, почему лицо твоего соседа показалось мне знакомым, – доставая из сумки сложенную газету и разворачивая ее передо мной на нужной странице, говорит Иванова. – Вот, Сергей Титов, владелец строительной кампании… В моем городе его имя неделями звучало из уст ведущих местных новостей. Чуть больше года назад он выиграл тендер на постройку домов для переселенцев из ветхого жилья. А теперь ответь мне, почему к тебе тянутся такие обеспеченные мужчины? Сначала Медведев, а теперь этот…
– Когда я встретила Андрея ему было далеко до звания миллионера… А, что касается этого, – тыча пальцем в его чёрно-белую физиономию, – то прости, но никакого интереса с его стороны нет и быть не может.
– Да, брось ты! Я вот не делю лестничную клетку с его мамой… И я видела, как он на тебя смотрел…
– Тебе нужно завязывать с эротической литературой! Тебе повсюду мерещатся озабоченные садовники и страстные бизнесмены…
– Ну, о садовниках я, положим, не мечтаю, но от такого знакомства явно бы не отказалась. А не будь ты дурой, уже давно бы его разговорила. Там налицо нерастраченный потенциал словесного недержания.
– Иди-ка ты, Иванова, – улыбаюсь подруге, переключаясь на молодую девушку, заинтересовавшуюся праздничными колпаками.
– Гордеева! Пора бы уже запомнить, – отсалютовав мне на прощание ручкой, поправляет она меня.
А я старательно пытаюсь выбросить из головы хмурое лицо мужчины, с легкой подачи Светки, внезапно возникшее перед моим взором.
– Как проходят твои каникулы?
– Отлично! Сегодня мы с папой идем на хоккей! – жадно поедая спагетти, щебечет Семен, пытаясь отвести со лба отросшую челку. – Когда-нибудь я стану таким же знаменитым, как Владимир Тарасенко, и ты сможешь мной гордиться!
– Ух, завидная перспектива! Обещаешь брать меня с собой на все интервью? Я бы не отказалась покрасоваться на обложке журнала, – улыбаюсь его довольному выражению лица, чувствуя ощутимый укол в районе груди от безумной тоски по сыну.
– Спрашиваешь!
– Привет, – присаживаясь рядом с ним, здоровается со мной бывший муж, с которым мы не виделись так давно, что я сразу подмечаю разительные перемены в его внешности. Волосы стали значительно длиннее, но я не могу не отметить, что подобный беспорядок на голове делает его визуально моложе. Словно передо мной не взрослый состоявшийся мужчина, а беззаботный мальчишка, едва переступивший порог двадцатилетия.
– Сменила прическу? – видимо, так же, как и я, с интересом разглядывая мое лицо на экране своего ноутбука, подмечает внесенные мной коррективы. – Тебе идет.
– Спасибо, – вежливо благодарю, словно мы добрые приятели, не видевшиеся пару лет, а не расставшиеся со скандалом супруги. – Надеюсь, ты не позволяешь ему засиживаться допоздна за компьютером?
– Что ты, в десять он уже в кровати! – заговорщески переглянувшись с нашим ребенком, пытается сдержать улыбку.
– Мама! Ты закончила ремонт моей комнаты? – едва ли не подпрыгивая на стуле, вновь овладевает моим вниманием Семен.
– Да, так что возвращайся скорее, а то я уже жуть, как соскучилась!
– Я тоже! Мам, нам уже пора идти! Я позвоню тебе завтра!
– Ладно! И давайте там поаккуратней, – махая своей ладонью на прощание, скидываю вызов, сворачивая приложение.
Это трудно. Какой-то нездоровый эгоизм и отнимающее все мои силы чувство неуемной ревности – это то, с чем мне приходится бороться всякий раз, когда я провожаю семейство Медведевых на вокзал, и оставшись одиноко стоять на перроне, гляжу вслед отъезжающему составу. Прошлым летом, когда мы впервые расстались с Семеном на такой длительный срок, я похудела на три килограмма – неотъемлемая реакция моего организма на жуткий стресс, вызванный невозможностью обнимать малыша, когда возникает острая необходимость вдохнуть запах его яблочного шампуня. Мне можно смело вручать медаль за проявленную стойкость, поскольку лишь одному Богу известно, чего мне стоит не звонить своему ребенку каждую свободную минутку.
Итак, спустя почти три года после расставания, четыре поездки Семена к отцу и один неудавшийся роман, я готова подвести неутешительный итог. Жизнь моего бывшего бьет ключом, поскольку, если верить моей свекрови, Рита оказалась довольно своенравной и страстной натурой, взявшей за правило где-то раз в полгода устраивать шумный скандал и собирать чемоданы, чтобы после недельной разлуки, вновь возвращаться к Андрею для страстного (как я подозреваю) примирения, в то время, как я все свое время трачу на работу и поездки в ледовый дворец, где из моего восьмилетнего мальчика упорно стараются взрастить закаленного хоккеиста. Наши отношения с Егором изжили себя так и не перейдя на новый уровень, звонки раздавались все реже, а СМС и вовсе больше не приходили. Наверное, он, наконец, осознал, что наши свидания ни к чему не ведут, и все-таки решил бросить свои тщетные попытки меня покорить. Я же немного скучаю по нашей ежедневной болтовне, как скучал бы любой другой человек, вдруг лишившийся друга, тем более такого, с которым допускалось иногда целоваться. Позеленевшая от бессонных ночей Иринка, пополнившая ряды молодых мамочек как раз в то время, когда мой роман потерпел полное фиаско, уверяла меня, что я на подсознательном уровне отвергаю любого кандидата на мое сердце. По ее мнению, мне трудно довериться представителю сильного пола, после того удара, что мне нанес любимый супруг. Я не решалась с ней спорить, поскольку постоянно плачущая Танюшка и изнуренный вид мужа, превратили подругу в один огромный комок нервов, так что позволив взять надо мной верх инстинкту самосохранения, я лишь кивала на ее речи, не забывая томно вздыхать, закатывая глаза к потолку. Бог его знает, что чувствуют тысячи женщин, как и я, разочаровавшиеся в своих половинках, но лично я не могу утверждать, что потеряла веру в людей. Просто за прошедшие годы, я так и не встретила подходящего мужчину. Казалось бы, сотни, тысячи представителей сильного пола бродят по этим улицам, на любой изыскательный вкус, но внутри ничего не екает. Знаете, в чем весь ужас жизни после развода? В том, что рано или поздно, наступает момент, когда ты вдруг привыкаешь к своему одиночеству… Обнаруживаешь в себе способность самостоятельно вкручивать лампочки в туалете, без посторонней помощи забиваешь гвоздь в стену для очередной фоторамки, где ты обнимаешься отнюдь не со своей половинкой, а с мальчишкой, как две капли воды похожим на мужчину, разбившего твое сердце. Ты больше не кричишь, обнаружив под ванной паука, в надежде, что муж, бросив все свои дела, прибежит тебя спасать, а лишь плотно стискивая зубы, читаешь про себя молитвы всем известным богам, замахиваясь на насекомое тапкой. Приучаешь себя оставлять включенным настенное бра в коридоре, открываешь для себя всю прелесть хлопкового белья, отложив кружево в дальний ящик, и даже самым близким подругам не признаешься, что порой забываешь побрить ноги… Нет, я не запустила себя, отдав предпочтение мешковатой одежде, и вовсе не наплевала на свое отражение в зеркале, а лишь устроила небольшие каникулы, позволяя себе ходить по квартире растрепанной в любимой пижаме с амурским тигром на груди.
В общем, моя жизнь наконец-то наладилась: мы все же пришли к компромиссу в вопросах воспитания сына с бывшим супругом, я перестала себя жалеть и предаваться воспоминаниям о своей прошлой жизни, вместе с Семеном стойко перенесла все тяготы первых двух лет обучения в частной школе, и вот уже две недели позволяю себе не вставать в шесть утра, чтобы сонно помешивать ложкой кипящую на плите кашу.
– Привет, подруга! Надеюсь, ты уже привела себя в порядок? Я буду в кафе минут через сорок, – излишне громко раздается Светкин голос из динамика моего мобильного.
