Текст книги "Вселенская пьеса"

Автор книги: Евгения Федорова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 34 страниц)

–Хочу, – согласился я.

–Могу отдать тебе свою поломанную рухлядь, в нем стандартные схемы, думаю, твои инженеры разберутся.

–Хорошо, – я равнодушно кивнул, не смея выразить свою радость. – Можешь приложить к нему чертежи.

–Отправлю тебе сейчас, Доров, но вернемся к моим проблемам. Тебе не продадут стабилизатор, с этим понятно, но его продадут мне. Я прилечу на борт Ворона через три часа, корабль будет готов к старту?

–Будет, – медленно проговорил я, глубоко задумавшись. Ванесса на борту Ворона, который так и не восстановил внутреннюю систему безопасности. Но в любой момент может восстановить. Что-то будет?

Ни для кого не секрет, что мой экипаж будет против. Они искренне ненавидят убийцу Вени, считают ее людей разбойниками, убившими их товарищей. По-своему они правы и, что самое ужасное, я тоже должен так считать. Но вместо этого я симпатизирую этой бравой воительнице, сожалею об уничтожении Купала Алиан и даже готов понять Ванессу, грабившую и отнимавшую жизни, чтобы выживать.

После нашей встречи я начинал доверять ей, и оставалось надеяться, что мой авторитет достаточно весом, чтобы удержать экипаж Ворона в повиновении.

–Что ж, Ванесса, я жду тебя через три часа.

–Конец связи.

Перед тем, как погасить экран, женщина улыбнулась, и кровь разгорелась у меня в жилах. Эта улыбка предназначалась мне. Я убил ее любовника и мог по праву занять его место.

Наверное, все мужчины Чистильщика мечтали занять почетное место рядом с капитаном, но никто этого не заслужил.

Это были приятные мысли, они польстили моему самолюбию, и я еще долго улыбался, глядя в потухший экран. Наверное, со стороны это выглядело немного глупо, и, поймав себя на этом, я напустил на лицо серьезность.

Лучше конечно не лезть на рожон и разделить Ванессу и экипаж. Надо поселить ее в моей каюте – самой просторной и комфортной. Тем я выкажу ей свое уважение и получу возможность добраться до красавицы: пришла пора скрепить наш договор дружбы.

Если все пойдет хорошо, то она не выйдет из моей каюты до прибытия на Парлак, а там мы сойдем на планету, купим модуль, загрузим его на Ворона и отправимся обратно, повторив все в обратном порядке.

–Ворон, вербальное обращение.

–Есть "вербальное обращение", – тут же отозвался корабль.

–Связь с экипажем.

–Связь всей периферии включена.

–Внимание. Довожу до сведения экипажа: через три часа на борт Ворона прибудет капитан корабля Чистильщик, Ванесса Вени. Ее следует принимать как гостью и как капитана дружественного нам корабля. Ремонтные работы продолжать по графику. Члены экипажа, занятые не своим делом, получат выговор.

Далее корабль держит курс на планету Парлак 13, чтобы закупить запчасти для Чистильщика. По возвращении и починки крейсера, мы стартуем к планетам Нуарто. Я закончил.

Щелкнула, отключаясь, связь.

Первый шаг сделан, теперь нужно решить, как мне вести себя с этой горделивой кошкой.

Я более чем уверен, она будет всем недовольна, будет лезть, куда не следует и вызывать ненависть моих людей...

Дверь за моей спиной открылась, и быстрым шагом внутрь вошел Алек Грог.

–Как это понимать? – резко спросил немец, останавливаясь передо мной.

–Как приказ, – тем же тоном ответил я. – Как понимать то, что ты самовольно покинул свою каюту?

–Доров, ты забыл обо мне, а людям надо есть хотя бы иногда! – нервно сказал немец.

–Ладно, проехали, – проворчал я.

–Нет! Не проехали! Я не хочу, чтобы эта тварь шагала по палубам Ворона! – не унимался Грог. – Я придушу ее собственными руками.

–Успокойся, – из-за спины Грога вышел Денис и сел в свое кресло. Я был неприятно удивлен: Грог, послушав Сизова, отвернулся, давая ему возможность говорить. Нет, определенно с этим немцем надо было поступать по-другому....

–Разъясни-ка приказ, капитан, – насмешливо попросил Денис, – а то нас многое смущает.

–Вы совсем распоясались, господа! – не выдержав, я встал. – Чистильщик не сможет добраться с нами до Нуарто, пока не заменит установку подпространственного прыжка. Думаю, по Ворону уже прошел слух, что этот кораблик поможет нам вступить в Союз. Кроме того, я потратил столько сил на переговоры, что без купалианцев никуда не полечу!

Я бы и сам не пустил Ванессу на борт...

–Ах, Ванессу, вы уже на ты? – вспыхнул Грог.

–Но! – я повысил голос. – Нам не продадут модуль прыжка, так что берем Вени, везем ее на Парлак, возвращаемся. План прост и не надо его усложнять!

–Думаю, все же не стоит пускать ее на борт, надо придумать что-то другое, – задумчиво сказал Денис, но неожиданно вызвал у меня сильный гнев. Не сдержавшись, я унизился до крика:

–Мне безразлично, Денис Петрович, что вы думаете! Я отдал приказ, и будьте добры, выполняйте его! У вас что, работы нет? Или я просил вас думать, как уладить дипломатические отношения с чужой расой?!

Денис хотел мне что-то сказать, но я не стал его выслушивать и, сдвинув с пути Грога, вышел из рубки.

Ванесса прибыла ровно через три часа. Ее волосы были собраны в замысловатую прическу, лицо казалось презрительной маской. Она шла за мной по кораблю и бросала на редких членов экипажа взгляды, полные пренебрежения.

–Почему мне не оказали должного приема? – спросила она сразу, как взошла на борт с челнока. – Почему экипаж не выстроился на приветствие?

–Потому, – резко ответил я, – что у нас введено чрезвычайное положение. Экипаж занят ремонтными работами, а должный прием окажу тебе я.

–Ты смешон, – фыркнула Ванесса. – Экипаж должен делать то, что приказывает капитан.

–Вот они и выполняют мой приказ. Им приказано починить корабль в кратчайшие сроки.

–И все же...

–Нет, – оборвал я Ванессу. – Это неприемлемо.

–Без уважения наши отношения долго не продлятся, – предупредила меня купалианка, изменившись в лице: глаза ее засверкали гневом и обидой. Мне нравилась эта изменчивость, мне доставляло истинное удовлетворение наблюдать за ее яростными эмоциями.

–Прошу тебя, Ванесса, – я картинно наклонил голову, – пройти в твои временные апартаменты.

–Гостевая каюта? – скривилась женщина.

–Что ты, моя собственная.

Она была удовлетворена, но когда мы, наконец, вошли в мою комнату, настроение Вени снова испортилось.

–И это каюта капитана?! – воскликнула она, оглядывая помещение. Голые ровные стены, кровать, компьютерный терминал, за перегородкой ванная с душевой кабиной, убранные за выдвижные панели шкафы. Она так и не зашла, стояла на пороге.

–Эта лучшая каюта на всем корабле, – немного виновато сообщил я.

–Да-а, – протянула купалианка. – Не думала, что мне придется жить так убого.

–Всего лишь сутки, – напомнил я. – Мы немедленно снимаемся и летим.

–Парлак 13 – отсталая планета, – со вздохом разочарования, Ванесса прошла и медленно села в кресло компьютерного терминала. – Но, думаю, мы найдем там то, что мне нужно.

Перекупщики есть везде, барыг во Вселенной много. Но я не буду тут находиться, – она задумчиво посмотрела в темный экран. – Двенадцать часов совсем немного, я предпочту побыть в рубке.

–Э-э, – только и смог сказать я. Все мои надежды в раз были разрушены, отказать купалианке я не мог, так как вызвал бы ее агрессию.

–Что-то не так, Антон? – сухо осведомилась Ванесса.

–Нет, – я покачал головой. – В этом случае нам пора. Я отдают приказ на старт.

И снова мы шли по коридорам Ворона. На этот раз нам никто не встретился, в рубке сидел только Денис, который встал по стойке смирно при нашем появлении. Ванесса за моей спиной возмущенно засопела, и я сразу же понял, что допустил новую оплошность: женщину согласно правилам гостеприимства видимо следовало пропустить вперед, предоставляя мой кораблю в ее распоряжение. Что ж, на это я был не готов. С какой это стати я должен давать ей право командовать на моем корабле?

–Капитан? – Денис наклонил голову, выжидающе глядя на меня.

–Мы стартуем к Парлаку 13. Где пилот?

–По Вашему приказу он участвует в ремонтных работах.

Я поморщился. Это было уже слишком.

–Хорошо, корабль поведу я. Намечай курс прыжка.

–Есть! – с наигранным энтузиазмом рявкнул Сизов и плюхнулся обратно в кресло. Мне оставалось только делать вид, что так и должно быть. Я сел в капитанское кресло и пробежал пальцами по сенсорным клавиатурам.

–Ворон, приготовиться к старту.

–К старту готов, – донеслось из динамиков.

–Курс готов, – доложил Денис.

–Вербальное обращение к экипажу. Внимание! Внимание! Старт корабля через тридцать секунд. Во время входа и выхода из подпространства приказываю: прекратить ремонтные работы и быть готовыми к чрезвычайной ситуации. У меня все.

Обратный отсчет пошел, и Ванесса взялась за спинку моего кресла, не желая прикасаться к местам пилотов. Наверное, брезговала.

Корабль напрягся, загудели, разгоняясь, системы, нас потянуло вперед, Ворон вздрогнул и ушел в подпространство. Сильно сдавив уши, скакнуло давление, небольшая перегрузка легла на грудь, придавив к креслу – системы внутреннего жизнеобеспечения еще не были отлажены.

–Мы вошли в прыжок в 13.47 по карабельному времени. Точка выхода – 7.144.07.23. – 2 часа до сближения с планетой Парлак, ориентировочная длительность прыжка – 10 часов, – доложил Денис.

–Хорошо, продолжай дежурство, Сизов.

Я выключил консоль и встал, повернувшись к Ванессе. Ее лицо было совершенно белым, в глазах застыл животный ужас, губы дрожали – купалианка что-то шептала, но я не мог разобрать слов. Казалось, она молится. Совершенно бескровные ногти вцепились в спинку капитанского кресла, а волосы на голове растрепались и шевелились подобно ожившим змеям. В неподвижном воздухе рубки это шевеление казалось жутким и невозможным. Взгляд Вени был устремлен мне за спину, словно там она увидела приведение. Я растеряно оглянулся, но в рубке был лишь Денис, проверяющий вектор прыжка.

Внезапно мою кожу тронуло едва уловимое, ледяное прикосновение. Я поежился, приняв его за случайное недомогание, но в следующее секунду новая волна холода прокатилась по рубке. Протянув руку, я неуверенно шагнул вплотную к купалианке, пытаясь понять, что же все-таки происходит...

Бешеный шквал ледяной бури разметал мои волосы, заставил глаза заслезиться. Этот ветер, казалось, порвал мое тело на части, реальность померкла, и я по колено провалился в рыхлый снег. Ванесса смотрела на меня, застыв на месте. Я смотрел на нее, не в силах разрушить охватившие нас чары.

Вокруг выл ветер, и казалось, что он сейчас подхватит наши тщедушные тела, швырнет в свои потоки и, разделив, обрушит в пропасть.

Я с усилием повернул голову, оглядываясь, только теперь разобрав, что же на самом деле шепчет Ванесса:

–Этого не может быть, это все не настоящее, – повторяла и повторяла она.

Мы стояли на укрытом снегом утесе под низкими, бесцветными облаками. Огромный разлом разорвал здесь планету на две части; бесконечный провал устремлялся вниз, к такой же равнине как та, на которой мы стояли. Вокруг метался по снежной пустыне взбесившийся ветер. Его хлесткие вихри несли в себе рой колких кристаллов, секущих кожу. Небо казалось таким же белым, как и снег, укрывавший все вокруг.

Я отстранился от купалианки, не выпуская ее руки, и заглянул за край разлома. На равнине под нами стояли три огромные, высотой метров в пятьдесят, статуи из серого камня. Кружившийся вокруг снег не ложился на их плечи и головы, обессилено соскальзывал вниз, засыпая гигантские ноги. Изваяния были столь огромны, что лица их находились почти вровень с утесом. Словно величественные божества, они смотрели на нас своими остановившимися взорами, странные, похожие на греческих богов с грубыми, округлыми лицами, выражавшими суровость и каменное равнодушие. Их длинные одежды развивались пойманным в камне порывом ветра.

А за спиной Ванессы, на самом горизонте, на белом фоне призывно махала руками маленькая, одинокая человеческая фигурка. Она бежала к нам и, наверное, отчаянно взывала о помощи, проваливаясь в снег, падала, вставала и снова бежала, выкрикивая призывные слова, но ветер дул в ее сторону, став неодолимой преградой.

Ванесса в ужасе закричала, вырвав из моего заледеневшего хвата тонкое запястье. Развернувшись, я увидел, как одна из статуй подняла руку и потянулась к утесу. Очередной порыв нечеловеческой силой сбил меня с ног, бросив на женщину, и я сгреб Ванессу в охапку, пытаясь закрыть купалианку от ужасного прикосновения каменного гиганта...

Мы упали на пол рубки. Выла сирена, и монотонной голос из-под потолка равнодушно твердил:

–Опасность. Опасность. Искажение пространства. Опасность. Опасность...

Кожи коснулось показавшееся огненным тепло воздуха, но оно было не в состоянии разогнать холод ледяной планеты, пропитавший нас до самого сердца. Денис наклонился надо мной, не решаясь прикоснуться к посиневшей, покрытой тонкой корочкой белесого льда, коже.

–Слезь, – процедила Ванесса и нашла в себе силы спихнуть меня в сторону. Я неуклюже поднялся, пошатываясь.

–Ворон! Вербальное обращение. Доложи о причине искажения! – схватившись за плечо Сизова, потребовал я.

–Пространственной стабилизатор незначительно поврежден. Кратковременные искажения реальности возможны. Вероятность – семь процентов. Поломка была выявлена.

–Кем?!

–Командиром группы захвата Алеком Грогом. В ходе помощи ремонтникам он выявил неисправность, ответственность за использование стабилизатора взял на себя.

–Грог!

Я схватил Ванессу за руку и поволок ее в свою каюту. Купалианку всю трясло от холода и пережитого ужаса, она постоянно спотыкалась и, не переставая, бормотала: "Этого не может быть!"

Ворвавшись в каюту, я затолкал женщину в душевую.

–Принимай горячий душ, – велел я, поискал пистолет, но его так и не принесли, схватил ножны и выскочил из каюты, не дождавшись возмущенной реакции купалианки, которая уже отразилась на растерянном лице.

–Вербальное обращение. Ворон! Где Грог?!

–В своей каюте.

–Чем он занят? Каковы жизненные показатели?

–Грог читает, жизненные показатели в норме, девяносто процентов работоспособности.

Бегом я преодолел остаток коридора и застыл перед дверью. Я могу позволить своему гневу вырваться на свободу, могу сейчас сам открыть дверь, ворваться в его каюту и убить...

Глубоко вздохнув, я подавил в себе этот мимолетный порыв слабости и нажал клавишу вызова на панели у двери.

–Заходи, капитан, – отозвался Грог, и дверь отъехала в сторону.

Грог лежал на кровати, глядя в потолок. В расслабленной руке он держал серенький томик стихов. Интересно, с чего это его потянуло на поэзию?

–Любовь, коснувшаяся сердца, нежна как сладостный бутон весенней розы, – задумчиво сказал Грог и, захлопнув книгу, бережно положил ее под подушку. – Чем я могу быть полезен, капитан?

–Алек Грог, – глухо начал я. – Ты был в курсе, что пространственный стабилизатор неисправен?

Майор пожевал губами, продлевая трагическую паузу, словно хотел вытянуть из меня все жилы, потом медленно кивнул.

–Тогда почему ты не доложил о неисправности?

–Не счел нужным беспокоить тебя по мелочам, – с сарказмом засмеялся немец. – К чему все эти расспросы? Мне бы хотелось еще немного отдохнуть...

–Алек Грог, ты понимаешь, что подверг экипаж смертельной опасности?

–Думаю, ничего страшного не случилось, – он пожал плечами.

–Это не твое дело – думать, – я чувствовал, что перестаю с собой справляться.

–Ну, должен же на этом корабле кто-то думать! В конце концов, я понимаю, Доров, командование тебе не по зубам, но это дело трудное, ты не расстраивайся... Ошибки случаются у всех, только ты же знаешь, что для капитана космической посудины такое не дозволено. Я бы на твоем месте отстранил себя от командования...

–Алек, ты ведешь себя недопустимо, – процедил я сквозь зубы.

–Для себя вполне допустимо, – фыркнул майор. – А где твоя Ванесса?

–Она только что чуть не погибла.

–Нда?! – в голосе немца я услышал искренний интерес. – Вот было бы упущение!

–И я вместе с ней.

–Упущение вдвойне... Хочешь решить эту проблему? – Грог резко сел.

–Я снимаю тебя с поста командования группой. Ты отправишься в нижнюю каюту под постоянный арест до нашего прибытия на Землю. Там я подам рапорт и потребую дать тебе отставку за нарушение субординации и правил безопасности.

–Раньше надо было делать это, раньше! – Грог нервно облизал губы. – Дав одно прощение, ты позволил мне действовать на свое усмотрение. Я усмотрел неважность поломки.

–Сдай оружие, Алек, – едва сдерживаясь от крика, приказал я.

–Как бы не так! – фыркнул немец. – Мы разберемся с тобой как мужчина с мужчиной кто из нас вправе командовать.

–А почему бы и нет. Пора разобраться, иначе на этом корабле порядка не будет!

–Вот ты ж смешной человек, Доров! Именно по этому тебе не место в капитанской рубке, можешь быть священником или психологом, да кем угодно, только не командиром. Кишка тонка, парень! Ты всегда так много думаешь, что забываешь делать дела – это признак слабости.

–Грог, оставь оскорбления при себе, это не делает тебе чести.

–Ну, ладно, ладно, давай закончим. Только сначала перестань трахать эту шлюху!

Я задохнулся от ярости. Он оскорбил меня! Он оскорбил Ванессу.

–Так вот что не дает тебе покоя! – с трудом выдавил я.

–Значит, я прав. Ах, Ванесса! Милая! – он засмеялся, и смех его показался мне сумасшедшим. -Ты предал экипаж! Она убила твоих друзей, а ты пустил ее на борт Ворона, ты удовлетворяешь ее надобности, и даже отдал ей свою каюту!

–Знаешь, мне все-таки стоит скрутить тебя прямо сейчас и засадить под замок. Тебе нужно время, чтобы все хорошенько обдумать!

–Хватит распускать нюни, Доров! – Грог окинул меня презрительным взглядом, и я на мгновение подумал, что они с Ванессой похожи вот этими самыми взглядами. – Ты, конечно, можешь приказать... но самому тебе меня даже на пол не повалить!

–Не стану тебя разубеждать, – я постарался быть безразличным.

–Тогда давай не будем больше обмениваться любезностями, – Грог достал из-под простыни свой меч. – Я бы набил тебе рожу голыми руками, но я тут совсем скучаю. Так что все будет по настоящему, согласен, Доров? Пошли в зал, разберемся.

Зачем мне это было нужно – не знаю, но обида все еще горела в моей крови. То, что немец назвал Ванессу шлюхой, обвинив меня в том, чего я, признаться, хотел, но еще не успел сделать, будоражило гордость и заставляло идти у майора на поводу.

В полете было легко потерять форму и для этого мы оборудовали спортивный зал – большое, светлое помещение с матовым, пружинящим полом. Здесь были и тренажеры, и баскетбольные корзины, и беговая дорожка. Все, что нужно молодым и крепким парням.

Обычно тут всегда кто-то был, что и говорить, единственное развлечение, но сейчас весь экипаж оказался задействован в ремонтных работах, и зала пустовала. Этот внезапный бой с Чистильщиком дался моему экипажу нелегко, но все же доказал его боеспособность.

–Докажешь свое превосходство, – сказал Грог, неторопливо обнажая меч и кладя ножны на пол, – и я, может быть, буду тебя уважать. Даже ссать без твоего приказа не буду, обещаю!

Легким движением он оттолкнул ножны к стене и без предупреждения напал. Застигнутый врасплох, я шарахнулся в сторону, иначе бой бы закончился, не начавшись. При этом Алек, кажется, выполнял свое обещание: все было по-настоящему, он решил меня убить.

Мы летали с ним восемь лет, и я никогда бы не мог подумать, что Грог носит в себе такую ненависть ко мне.

Немец трижды взмахнул клинком прежде, чем я успел достать свой. Чудом, мне удалось не попасть под острое лезвие. Мы разбежались. Стремительная атака закончилась, время безответности прошло.

–Двигай ногами активнее, – издевательски посоветовал Грог. – А то не успеешь убежать. Ты сегодня что-то не в форме, Доров, что, плечико бо-бо?

–Ну-ну, – хмыкнул я, стараясь восстановить надорванное дыхание.

Только не думать, не включать разум, – умолял я себя. – Иначе все. Конец. Я – капитан и не имею права жалеть!

–Ворон, вербальное обращение. Блокируй дверь спортзала, – приказал я. – Открытие только изнутри или в случае, если мы оба не сможем ее открыть. В случае моей смерти командование принимает Сизов.

–Есть, – отозвался корабль. Тихо зашипела гидравлика – Ворон заблокировал дверь.

–Сволочь ты, – взвизгнул немец.

–Чтобы нам никто не помешал, – улыбнулся я.

–Значит, подстраховался, да? Хочешь отправиться на тот свет вместе с Сизовым – твое право! Денис не будет большой помехой. Надеюсь, вам там вдвоем скучать не придется, в аду много развлечений!

Он слега качнул острием меча и продолжал, обходя меня по дуге:

–Наверное, ты бы хотел узнать правила...

При этом на лице немца играла такая довольная улыбка, будто он делал мне величайшее одолжение века.

–Что же, расскажи мне, – предложил я, следя за его движениями.

–До первой крови, так уж и быть, – Алек рассек воздух клинком, словно пробуя силу кисти или разминая ее.

–Или до первого трупа? – не удержался я.

–До второго. Ворон, что бы ты ему не приказывал, всенепременно вышвырнет меня в космос, если я прирежу тебя. Или нет?

–Зато меня точно не вышвырнет...

Этого Грог стерпеть не мог, его клинок, выброшенные вперед, прошел у самого моего лица, чудом не срубив ухо. Зазвенело железо о железо. Грог откатился назад и снова напал. Алек принял тактику коротких наскоков, он налетал, обрушивая каскады быстрых ударов, от которых я с трудом успевал отбиваться, и снова оказывался в нескольких шагах в стороне. На каждое движение плечо отзывалась алыми вспышками, я перестал о чем-либо думать. У меня просто не оставалось времени. Казалось, мозг полностью отключился, остались лишь голые рефлексы, благодаря которым я все еще был жив. Прошло, должно быть, секунд тридцать, показавшиеся мне изматывающей вечностью.

Нет, мне не показалось, у Алека все же было слабое место: он плохо переступал, на долю секунды оставаясь на одной ноге, и я не упустил шанса этим воспользоваться, атаковав немца всей массой. Грог не удержался, подался назад, его меч клюнул концом вниз. Я уже хотел ударить, когда боль обожгла щеку, и я отскочил. Как младенец попался на уловку военного!

Грог смеялся, глядя, как я вытираю кровь с лица – острие до кости рассекло скулу под нижним веком. Чуть выше – и вовсе лишился бы глаза.

За это я еще отомщу, – подумал я, медленно закипая, а Грог все смеялся, приплясывая на месте. Он вытворял ногами что-то безумное, и это приводило меня в еще большую ярость.

–Первая кровь! – веселился немец. – Но мы ведь не остановимся на достигнутом, правда? Крови должно быть много!

Плотно сжав губы, я шагнул вперед. Из-под столкнувшихся мечей полетели искры, высекаемые моим яростным желанием убить Грога. Место улыбки на лице немца заняла сосредоточенность, он начал, наконец, понимать, что не все так радужно, как ему казалось. Я не удивился, когда меч Грога под моим очередным ударом раскололся пополам, но не мог остановиться. Алек попытался защититься обломком, и я укоротил его еще вдвое, подрезав почти под самую рукоять, словно он был сделан из дерева. Немец поспешно отступил, подняв рукоять, словно заслоняясь от меня, и я распорол ему бедро концом клинка. Алек упал молча. Он лишь непонимающе глядел мне в глаза, словно искал в них такой нужный и важный ответ. Это и заставило меня опустить оружие, уже занесенное для следующего безумного удара.

–Это, – сказал я, отступая, – тебе за мое лицо.

Уперев меч острием в пол, я всем весом оперся на него и почувствовал, как живший во мне холод чужого мира выползает из костей, где он таился все это время. Он в одно короткое мгновение сковал все мышцы и, если бы Алек захотел, он бы мог сделать со мною все, что угодно. Мог бы даже вынуть из моих пальцев мой собственный меч и перерезать мне горло. Но майор был слишком напуган и ошеломлен. Он лежал на полу, вглядываясь в мое лицо, словно не веря, что после произошедшего все еще жив. Потом он перевел взгляд на остатки своего оружия и хрипло сказал:

–Хороший был меч.

Я тихо засмеялся. Удивительно, но ни на что большее у меня не было сил. Я стоял, пошатываясь, и не мог даже опуститься на пол.

Мой поступок был не менее безумным, чем непонятное поведение Грога. Мы раньше никогда не конфликтовали. Мой экипаж не привык ставить под сомнение авторитет своих друзей и коллег. Мы летали в совершенно чуждом людям космическом пространстве и, если мы были не заодно, мы были совершенно одиноки и уязвимы.

–Зачем мы это сделали? – тихо спросил я.

–Давай попробуем снова забыть все это, капитан? – предложил немец, скривившись – он пытался выпрямить распоротую ногу.

–Нет! – я с трудом разжал пальцы и сел на пол. Меня бил крупный озноб. – Я хочу понять причину твоего поведения. Хочу узнать, какого черта ты чуть нас всех не угробил?!

–Причиной всему – мой дурной характер, – беспечно отозвался Грог, снимая ремень и перетягивая кровоточащую ногу выше раны.

–Раньше я этого не замечал, – сказал я. – Раньше каждый просто выполнял свою работу, мы делали одно и тоже: сохраняли безопасность экипажа. Почему же, когда он стал наиболее уязвим, мы начали поступать, кому как нравиться?!

–Раньше было раньше, – равнодушно отозвался Грог, – а теперь мой характер резко ухудшился.

–Ворон, вербальное обращение. Разблокировать отсек, – приказал я. Дверь поехала в сторону и в зал тут же стали вваливаться люди. Оказалось, что у двери собрался почти весь экипаж и даже купалианке позволили прийти. Никто более не смотрел на Ванессу как на врага, были проблемы и поважнее. Женщина стояла в стороне, ее влажные волосы были распущены, она была хороша, и я подумал, что дрался за нее... наверное, и почувствовал себя вздорным мальчишкой. Змей, нагнувшись, взялся обрабатывать рассеченную щеку, на Грога никто не смотрел. Все молчали.

–Как вы узнали? – спросил я, отталкивая руку Дениса, который вознамерился меня придержать, пока Змей будет делать свою работу.

–Я тебе эту руку к телу прибинтую! – прорычал врач у меня над самым ухом, тыкая во влажную от крови футболку у меня на груди. – Я тебе что говорил?! Доиграешься, я тебе ее отрежу, чтобы не мучился!

–Мониторы, – подсказал Денис.

Стас попытался прощупать плечо, но я увернулся от его руки, откинувшись назад.

–Грога смотри, он ранен, я – нет.

–Ага, – Змей поймал меня за руку и притянул к себе. -Сам разберусь.

–Что вы не поделили? – тихо спросил меня Денис.

–А черт его разберет?! – я пожал плечами. – Змей, отстань, мне нужно принять душ.

–Ты весь холодный, как лед, – констатировал врач.

–Это была ошибка пространства, мне сейчас нужен горячий душ, а Грогу – медицинская помощь. Оставь меня в покое!

–Ну-ну, – Змей встал, бросив на меня пронзительный взгляд, и отошел к Алеку.

–Ну что вы уставились на меня? – ворчливо спросил я у людей, стоящих в зале. – Идите уже, ничего не случилось.

Под пристальными взглядами членов экипажа, я вышел из спортивного зала. Меч я нес с трудом. Ванесса, пропустив меня вперед, пошла следом, не позволив себе отпустить ни единой насмешки. Лицо ее было спокойным, казалось, она о чем-то размышляла.

Глава 10. Аромат роз

Я вышел из душа и обнаружил, что Ванесса активно пытается взломать информационную систему корабля. От горячей воды я чувствовал себя значительно лучше, усталость отступила, увлекаемая прочь упругими струями. Плечо заныло с новой силой – горячая вода лишь усилила боль – и я подумал, что чертовски устал от всего этого.

Да, порою я начинал ненавидеть Ворона, космос, другие миры и расы. Как было хорошо раньше, когда я не знал о существовании тысяч обитаемых планет! Это так чудесно было – не знать. Мечтать, глядя на небо, о том, что где-то там, на далеких и таких пронзительно-ярких звездах может жить дружественный разум. Думать о том, что кто-то с другой планеты смотрит на звезды и думает, что где-то там, на далекой Земле тоже может быть жизнь...

На самом деле мы не хотели встречать инопланетян! Зачем отобрали у нас мечту, зачем превратили ее в реальность? Зачем прилетел ты к нам, полуразумный корабль Ворон? Кто надоумил тебя? Поначалу я готов был поверить в везение, в совпадение, во все, что угодно. Тогда мне хотелось превратить романтическую мечту в жизнь, но я не понимал, что ставшие реальностью мечты губительны. Потому что они не имеют ничего общего с жизнью. Взойдя на борт корабля, я поверил: будет здорово узнать о том, что лежит за пределами знакомого нам мира. Кто-то решил все за нас, и вот мы уже вышли в космос. Но если на Земле есть вражда, то какая вражда должна быть в безграничных космических пространствах, где действуют свои законы, которые мы понять не в состоянии?

Теперь прошлого не вернешь, и чудесные мечты о неизведанных мирах рассыпались в прах, став частью нашей бытности. Они подарили людям свою опасность, вовлекли нас в свой стремительный водоворот, и вот я уже не понимаю, где нахожусь и зачем все это делаю.

Я стоял в душе и думал вовсе не о Гроге, не о нелепом поединке между нами. Не о причине раздора, коей являлась, что там скрывать, капитан Чистильщика Ванесса Вени. Нет, я думал о другом – не менее важном. Белая планета, закутанная в вековые снега, огромные статуи, которые тянут руки к незваным, неожиданным гостям. Маленькая фигурка человека, бегущего к нам. Человека, который кричал нам что-то, размахивая руками...

Я знал его.

Я видел этого человека множество раз, я пил с ним утренний кофе в кают-компании и вспоминал невинные курьезы, коих в жизни скучающего экипажа было предостаточно. Мы с ним частенько играли в шахматы, и он всякий раз выигрывал. Именно поэтому я не часто играл с ним.

"У капитана нельзя часто выигрывать", – шутил я и наливал ему на два пальца коньяка. Это был член моего экипажа, и я узнал бы его из тысячи по какому-то внутреннему, духовному признаку. Рик Ирин, мой первый пилот, попавший по катастрофическому стечению обстоятельств в зону искажения времени. Теперь на руках у нас было лишь то, что оставило хитроумное время от его тела: прах, истертый тысячелетиями. Но там, на снежной равнине он был жив. Он бежал к нам, взывая о помощи, он размахивал руками, привлекая наше внимание. Вот, оказывается, что могло быть с нами, если бы время немного взбрыкнуло. Мы бы тоже вернулись на Ворона, но не сразу. Через долгие годы, проведенные на чужой планете. Но пространство обошлось с нами милостиво, вернув обратно через считанные мгновения. Время затаило дыхание, боясь унести нас вперед, и мы с Ванессой остались живы. Только лед в костях еще трогает холодком разум, еще не прошел ужас того, что предстало перед нашими глазами и даже бой с Грогом кажется сейчас маловажным, незначительным в сравнении с тем, что погибший и уже мысленно похороненный нами Рик может быть жив.

А он жив.

Я почему-то уверен, что мы путешествовали не во времени – в пространстве. Это означает, что сейчас, в эту самую минуту, когда я принимаю горячий душ, пытаясь вытравить тревогу и смертельную усталость из своего тела, где-то на ледяной, прошитой ветрами планете замерзает мой второй пилот.