Текст книги "Вселенская пьеса"

Автор книги: Евгения Федорова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 34 страниц)

В условиях, когда нельзя использовать лазерное оружие, когда параллизатор взрывается в руках, а защищаться все же нужно, меч – неплохой вариант. Для ограниченных пространств корабельных коридоров это вполне подходящее оружие. Ну, а с огнестрельным оружием и вовсе вышел казус – никто не пользовался им и, как не странно, к нашему оружию другие цивилизации отнеслись с легким пренебрежением. Да, конечно, их брони великолепно защищали от пуль, но на теле бойца всегда остаются уязвимые участки, неприкрытые ни одеждой, ни броней, ни шлемами.

Так что пока наш враг будет высаживаться из челноков, пробираясь в коридоры сквозь узкие разрезы, мы хладнокровно расстреляем их. А потом, когда закончатся патроны, когда они подойдут уже слишком близко, придет пора вступить в ближний бой. И вот тогда начнется!

Я повернулся и уверенно вышел из каюты. Потеряв возможность видеть, я обрел нечто большее, какое-то спокойствие, принятие ситуации и готовность действовать. Сейчас, как уже было не раз, когда мы попадали в опасные ситуации, я чувствовал себя настоящим капитаном.

–Челноки в зоне поражения, Денис? – спросил я, войдя в рубку.

–Да, капитан, мы готовы стрелять.

–Стреляйте. Первая и девятнадцатая пушка огонь!

Пушки выпустили свои смертоносные заряды, и несколько долгих секунд царила тишина, потом Денис разочарованно вздохнул. Один единственный взрыв, вторая ракета ушла в пространство.

–Один челнок, – хмуро озвучил произошедшее Агатон. – Второй успел бросить обманку, они пережили несколько неприятных мгновений и все.

–Сорок врагов, – я слышал, как поднялся Денис.

–Ворон! Общая связь. Команда, внимание! На штурм идут два челнока, нам предстоит уничтожить сорок нападающих.

Ворон! Предположительное место стыковки челноков?

–Сектор три – первая палуба, сектор четыре – вторая палуба.

–Все слышали?! Грог, дели своих людей на две равные части, мы идем, сбор на первой палубе, сектор три. Пошли, – велел я пилоту и навигатору, и уверенно повел их в бой.

Грог со своей командой из пяти великолепно обученных военных и трое механиков – тоже люди не промах – уже ждали нас, разбившись на две неравные части. Это ничего, я все переиграю. Я, хоть и не вижу ничего, безошибочно знаю, где кто стоит и кто о чем думает. Их мысли столь ярки, что даже отголоски похожи на крик.

–Грог! Ты, Влад, Макс и Кевин, Агатон и я – сектор четыре на второй палубе, остальные – сектор три на первой.

Я почувствовал раздражение Дениса. Он привык выполнять приказы, но рассчитывал, что будет рядом. Я же поделил силы поровну, взяв себе двух военных и двух механиков, а также Грога в качестве командира. Этот всегда работает за троих. Ну и себя в качестве дополнительной нагрузки. Второму отряду я дал в командование Дениса и слаженный коллектив военных. Олов, последний механик, не в счет. Они договорятся, они отобьются от врагов, которых в четыре раза больше. А мы уж как-нибудь устоим.

–Антон, что новая мода? – спросил Грог, подойдя ко мне вплотную. Интересный какой вопрос, видимо, он имеет ввиду платок, закрывший мои глаза.

–Ни черта не вижу, – предупредил я. – Меня ослепило вспышкой, Мари сказала, что свет сейчас мне противопоказан.

–Тогда тебе вовсе нечего среди нас делать, – со знанием дела сообщил командир абордажной команды и взял меня за локоть. – Нечего лезть на рожон, тебя подстрелят или порубят на куски.

–Разберемся, – согласился я. – Может, и я на что сгожусь, время покажет. Пока пойдет стрельба, вперед я не полезу.

–Договорились.

Ворон вложил в мое тело немало умений. Первый же спарринг с Денисом доказал, что капитан инопланетного корабля должен уметь постоять за себя в любой ситуации. Я владел своим телом настолько хорошо, что в прямом контактном бою вполне мог полагаться лишь на чувства. Никогда бы не подумал, что на такое способен, но сейчас чувствовал себя почти также уверенно, как со зрением. Грог был в курсе, но не мог себе позволить меня переоценивать – риск был слишком велик.

–Ворон. Вербальное обращение.

–Есть вербальное обращение.

–Время до контакта?

–Две минуты тридцать семь секунд.

–Хорошая позиция, – сказал Грог, останавливаясь. – Антуан, ты за главного, Макс и Квин, вы с ним, дальше по коридору выдвигайте боковой щит, он даст защиту от возможного ответного огня. Мы остаемся здесь, будем стрелять из-за угла. И ты, капитан, отойди пока назад. Кстати, где наш полевой врач?

–Лежит врач, лечат его, – вздохнул я, вслушиваясь в нарастающий за переборкой гул. -Голову он пробил...

–Дела, – протянул Грог. – Агатон, будешь стрелять с колен, я встану над тобой.

Я и вправду чувствовал себя лишним: члены экипажа готовились к защите, а я даже не мог видеть угрожающей нам опасности.

Гулко и тревожно ударилось о борт железо челнока. Заскрежетало, грохнуло. Почти одновременно на нижней палубе зацепился за обшивку второй челнок. Начинается.

Завизжали резчики, вспарывая борт, когда я, наконец, решился.

«Ворон, дай мне зрение».

Нет, мои глаза не восстановились, но я вдруг увидел спину Грога и стоящего на одном колене пилота, увидел коридор, залитый красноватым аварийным освещением. Я видел без глаз, волею корабля, частью которого являлся. Боль вспыхнула, дошла до невиданного предела, расширяясь, растекаясь по сознанию, грозя пожрать его целиком. Она завладела каждой крупицей моего тела, и я уже был готов взмолиться, когда все разом исчезло, словно Ворон убрал ее, боясь за мою жизнь. Наверное, так оно и было.

Грог, не глядя вниз, бесцеремонно пнул меня носком ботинка.

–Антон, жив? – крикнул он, перекрывая звучащие все чаще выстрелы. В замкнутом пространстве коридоров пистолетные хлопки казались оглушительно звонки.

Подняв на Грога взгляд, я понял, что упал, потеряв на несколько мгновений сознание. Носом шла кровь, вызванная болью, но я отчетливо видел профиль Алека и его напряженное лицо. Видел расслабленные и при этом твердые руки, сжавшие рукоять пистолета.

Вытянув восемнадцатый "Глок" из кобуры, перевел оружие на одиночные, передернул затвор, и смело шагнул в проход из-под защиты стены.

Захватчики, затянутые в черные блестящие комбинезоны, с вытянутыми шлемами на головах врывались в коридор и падали как подкошенные, заливая серый пол кровью из пробитых сонных артерий. Кто-то пытался стрелять из иглометов, тонкие стрелки с пронзительным свистом проносились мимо, врезались в стены, рассыпаясь на смертоносные осколки, но у нападавших была слишком невыгодная позиция, чтобы стрелять на поражение: им нужно было заглянуть в коридор, чтобы сориентироваться и многим это обходилось в жизнь. Сраженные меткими выстрелами в незакрытую, узкую полоску на шее, они падали один за другим. Да, люди умеют хорошо стрелять!

Вскинув "Глок", я вдавил спуск, дрогнуло в руках оружие, и еще один враг упал на пол. На его шее взорвалась красным узкая полоска кожи между воротом комбинезона и шлемом.

–Назад! Отойди! – крикнул Грог. – Подстрелят!

Но мне не было места за спинами друзей, с другой стороны тоже ожесточенно стреляли, коридор наполняли запах расплавленной проводки, пороховая гарь и тяжелый, перебивающий все запах крови. И звуки – самые неприятные в мире звуки – визг рикошетов. Как бы осторожны не были стрелки, нет-нет, да и уходила по странной траектории шальная пуля. Самое опасное дело, во время боя, гораздо проще погибнуть от рикошета, чем от точного попадания.

Я насчитал восемь убитых, когда пираты, наконец, опомнились и перестали соваться в коридор. Несколько мгновений я стоял, прислонившись плечом к переборке и целясь в пустоту, а потом навстречу мне шагнул совершенно другой пират. Похоже, пушечное мясо закончилось.

Враг был затянут в черную ткань бронированного комбинезона, шею закрывал эластичный щиток; он сжимал в руках длинную черную трубку игломета. Я замешкался самую малость, глядя, как поднимается, направляясь мне в грудь, вытянутое дуло, но Грог, не мешкая, трижды выстрелил, разбив оружие на куски. Я видел, как одна из пуль, ударив в металл, согнула дуло. Тогда враг, отшвырнув изломанное ружье, достал из-за пояса два широких плоских меча и уверенно пошел вперед. Грог выстрелил в последний раз, тщетно выискивая слабое место в броне, но пуля лишь толкнула пирата, заставив сбиться с шага, а сама ушла по замысловатой траектории, ударила в стену и понеслась обратно, чудом разминувшись со мной. Ударила за спиной, выбила белую искру.

–Бесполезно, Грог, – крикнул я, подавшись назад. – Этого не пробить.

Словно услышав мои слова, в коридор разом ринулась оставшаяся абордажная команда.

Вытащив из-за спины меч, я по привычке провел ладонью по лезвию.

Откуда берется эта любовь к оружию? – подумал отстраненно. -Зачем, неужели нам не хватает верных друзей среди таких же как мы? Почему мы начинаем относиться к равнодушному железу как к чему-то ожившему?

Ускоряясь, я слышал, как следом кинулись Грог и Агатон. С пиратом мы столкнулись посреди коридора, оба упали, потому что инерция столкновения была велика. В то же мгновение Грог перепрыгнул через нас, продвигаясь вперед, туда, где ощетинились железом и иглометами захватчики. Прогремело еще несколько выстрелов – это моя команда избавлялась от вражеских ружей.

Агатон, бегущий следом, чуть замешкался, и мой противник, откатившись, успел ударить бегущего мимо пилота по ногам. Вант едва сумел подпрыгнуть, сберегая ноги, но, приземляясь, не устоял и кубарем покатился по полу.

Мир исчез, стал маленьким, собираясь, фокусируясь на рослой фигуре с двумя клинками.

–Сюда иди, тварь! – процедил я на всеобщем, взмахнув перед собой мечом, чтобы отвлечь пирата от начавшего подниматься пилота. – И я выпущу тебе кишки!

Я немного отступил, уводя пирата от прохода, чтобы не мешали оставшиеся люди, вступившие в бой. Все пространство коридора уже наполнилось хрипами и сдавленными криками, приглушенным звоном железа. Я подумал, что немного оглох от звучавшей здесь пару минут назад пистолетной канонады.

Пират ничего не ответил на мою угрозу, только немного ссутулился и обрушил на меня страшные, размеренные удары. Он атаковал даже как-то непринужденно, практически без замаха. Его мечи стремительно выстреливали, тело двигалось текуче и быстро. Я сразу понял, что схлестнулся с одним из офицеров Чистильщика. Или, может быть, с командиром абордажной группы. Он был хорош, этот рослый мужчина с крепкими руками и ударами подобно молоту. Я боялся, что сталь катаны не выдержит, но мечи сталкивались и расходились, доказывая обратное.

Стремительный водопад атаки иссяк, и мы разошлись, замедляя движения. Мой пульс участился, гоня по жилам жидкий, чистейший адреналин, враг тоже дышал тяжело, но не загнано. Он смотрел на меня оценивающе через свою зеркальную маску, потом быстрым движением сдернул шлем, должно быть, свое уважение ко мне и указывая на то, что он не ждет с моей стороны подлости. Какая глупость! Если бы я опрометчиво не отшвырнул пистолет с половиной обоймы, сейчас, не задумываясь, всадил бы пару пуль ему в лицо. Галантности в войне не место.

–Ты хорошо сражаешься, Слепой, – сказал хрипловато мужчина, проведя локтем по лбу. Его темные волосы от пота прилипли к вискам.

–Я – капитан этого корабля. А кто ты?

–Я верон первой степени, главный офицер командования. И мне жаль, что придется убить неполноценного врага. Но ты хорошо дерешься...

Я с трудом успел поднять свой меч, поворачивая его ребром и наклоняя острие – так стремительно пират на меня напал. Его клинок рухнул сверху подобно каре Господней, но, соприкоснувшись с лезвием катаны, отчаянно выброшенной вперед, жалобно звякнул и разлетелся на куски. Отшатнувшись, офицер швырнул мне рукоять в лицо...

Грохнул взрыв.

Ворон накренился, поворачиваясь.

Меня бросило на переборку.

Свет в коридоре сморгнул и потух.

Громко закричал умирающий.

Я с трудом отбил летящую в меня рукоять.

Через мгновение Ворон исчез.

И я перестал видеть.

Все эти события произошли одновременно, и в одно долгое мгновение, показавшееся вечностью, реальность истерлась, исчезла. Я потерялся среди пустоты и непонимания, а потом вернулась боль, ударившая в виски.

Налетев на стену, я сдернул с глаз повязку, и теперь видел мутные серые тени. Слабый свет в коридоре все же горел. Расплывчатым фантомом на меня налетел кто-то и я, оттолкнувшись от переборки, одним выверенным движением снес врагу голову, на мгновение замер, с усилием вглядываясь в мертвое тело на полу, но так и не смог понять, кого вижу. Повернувшись на крик, тут же ощутил острую боль в груди...

Так мы и застыли. Меч верона пронзил меня насквозь, и я пол стука сердца ждал хрипа в легких, но меч не задел их. И когда я это понял, мимолетный страх отступил. Подняв левую руку, я, капитан корабля класса Черная Птица, легко ударил двумя пальцами по лезвию, вслушиваясь в жалобное звучание, разбивая металл на куски. А потом вонзил свой собственный меч в горло противника, прямо под защитную пластину.

"Как?" – спрашивал непонимающий взгляд врага. Взгляд, о котором я знал, но которого не видел.

–Воля, – хрипло сказал я. – Воля может рушить целые миры.

Выдернул меч, и мужчина рухнул мне под ноги, лег рядом со своим убитым товарищем. Непонимающий взгляд его медленно угас, дыхание застыло.

Я обернулся. Фигуры плыли, и я с трудом узнавал их очертания. Грог, Агатон и Антуан серыми нечеткими силуэтами двигались по коридору, приканчивая последнего нападавшего, крутившегося как волчок. Было ясно, что ему не остаться в живых.

Макс и Кевин отступили в сторону, понимая, что будут лишь мешать.

–Берите пленных! – крикнул я и тяжело побежал по коридору, добрался до лестницы и швырнул меч вниз. Неуклюже спускался, должно быть целую вечность, но не услышал привычных звуков, наполнявших обычно этот технический ход. Всякий, кто пробирался по нему, мог расслышать, как за переборкой бурлят жидкости, словно в животе гигантского существа, переваривающего добычу. Но сейчас здесь царила полная тишина.

Цепляясь одной рукой за скользкий поручень, наконец дотянулся до пола и, подняв оружие, кинулся к месту второго прорыва. Уже подбегая к третьему сектору первой палубы, понял, что и тут бой затих.

–Ранен! – метнувшись ко мне из бокового прохода, зло воскликнул Денис.

–Нормально, – отмахнулся я. – Как у вас?

–Один мертв, понимаешь? – закричал Сизов и я понял, что он слышит еще хуже, чем я – взрыв был к ним ближе. – Мы положили двадцать человек, потеряв одного!

–Кого?!

–Штурмовика Лун Зенга.

–Много раненых?

–Трое, мне тоже досталось! Но это все ерунда! Неглубокие порезы, ссадины. Мы уже всех увели к Мари, я один остался, к вам собирался на подмогу! Раз мы смогли, решили, и вы сможете. Да мы половину перестреляли, девять пиратов прорвалось и те не очень оказались!

–А вот мне хороший противник попался, – пробормотал я себе под нос, трогая торчащий из плеча осколок железа.

–Да ты ж ничего не видишь, не удивительно, что тебя так отделали! Я же просил тебя не лезть в это, Доров! Почему, в конце концов, ты не взял меня с собой, я бы прикрыл!

–Ничего подобного, я тебя вижу? Вижу. Тот мужик, которого я убил, сказал, что он верон – это высшее звание объединенных сил, такой титул просто за красивые глазки не получишь. Это был их командир, даже если бы я лучше видел, он дрался как зверь. А теперь пошли в рубку. Ты мне нужен, переговоры вести будем.

–Пошли, – вдруг необычайно тихо согласился Денис. – Только к Мари сначала...

–Ты серьезно ранен? – спросил я, вглядываясь в его размытый силуэт.

–Нет, но ты...

–Тогда пошли, потолкуем с бабенкой, объясним ей, что она зря убила шестьдесят человек.

–Это ведь ее корабль стрелял, починились они что ли?

–Вряд ли. Может, тоже приберегла для нас заряд, но я был уверен, что крейсер вне зоны поражения ее ракет. Ворон! – позвал я, но корабль не ответил.

–Связь? – предположил Денис, шагая рядом со мной. Шел он нетвердо, хромая.

–Нет, корабль... мертв, – хрипло произнес я вслух то, о чем думал.

–С чего ты взял? – возмутился навигатор, но внезапно оступился, видимо подвернув ногу, схватился за стену, приглушенно вскрикнув.

–Нормально, помочь?

–Да будет тебе, Доров, – оскорблено проворчал навигатор. – У меня просто глубокий порез на колене, вот и все. А ты... почему это Ворон мертв?

–Я его не слышу больше.

–Это потому что ТУС уничтожен, у тебя в плече вон какая штука торчит!

Я покачал головой и ничего не сказал. Ворон был мертв и у нас остался единственный шанс на спасение – захват Чистильщика.

Глава 8. Дружба

–Бортовые системы работают, – доложил Сизов, тяжело опустившись в кресло навигатора. – Защитные щиты полностью выведены из строя, энергии на орудиях ближнего боя по-прежнему нет. Системы координации, связи и жизнеобеспечения функционируют на сорок процентов. Взрыв повернул нас носом к крейсеру. Передние пушки не повреждены.

–В нашем распоряжении восемь ракет? – на всякий случай переспросил я, не веря внезапному счастью. Дополнительный аргумент никогда не бывает лишним!

–Точно! – радостно откликнулся Денис. – Запрашиваю у них связь. Мы по-прежнему не вещаем картинку?

–Вещаем, – я встал, облокотившись на кресло, вытер меч о бедро и убрал его в ножны, – пусть знает, что натворила.

–Боюсь, ее это не проймет, – усмехнулся Денис. Напряжение медленно спадало, концентрация адреналина в крови стремительно падала, и бешеный азарт перетекал в тяжелую усталость. – Ты хоть чего видишь?

–Вижу, – согласился я. – И даже детали начинаю различать, правда, плывет все.

–У Мари хорошие руки, – с теплотой в голосе отозвался Денис. Этот вообще был не стоек к противоположному полу.

–Я не люблю женщин врачей, – заметил я и понял, что сейчас скажу вульгарность: – Привык видеть женщин под собой.

–Во даешь! – Денис апатично усмехнулся. – Давно подумываю: когда вернусь в Москву, пойду в стриптиз бар. Представляешь, никогда там не был! Пойдешь со мной?

–А иначе тебе смелости не хватит, а? – уточнил я.

–Ответ с Чистильщика, Антон, – посерьезнел навигатор.

–Связывай.

Экран распахнулся, и я увидел мутное сосредоточенное лицо в обрамлении светлых прямых волос. Может, ты еще и красива, кровавая Ванесса? Красива настолько, насколько оказалась глупа и упряма?

–Ванесса Вени, – я слегка наклонил голову, приветствуя ее. Плечо на это простое движение отозвалось болью. Женщина неопределенно хмыкнула, но больше это походило на то, что она поперхнулась.

–Хорошо выглядишь, Антон Доров, – напряженно сказала она.

–И я рад тебя видеть. Как и предупреждал, твоя атака прошла впустую. Твои потери составляют сто процентов, я потерял одного человека.

Я ждал от нее восклицаний, но она молчала, и я сказал свое слово:

–Верон твоего боевого отряда был хорошим воином, но и он погиб. Я собственными руками убил его. Теперь Я предлагаю тебе сдаться...

–Все потеряла, – ровно сказала Ванесса, – нам ничего более не осталось.

–Жизнь? – напомнил я.

–Я взорву корабль! – и так серьезно это прозвучало, что я почувствовал в ее словах угрозу. Угрозу для нас.

"Попробуй только сделать это, – говорила она, – и мы взорвем себя".

И она была права. Теперь мне нужна была ее жизнь и ее корабль, как раньше мы были нужны ей.

–Нам нет возврата, – продолжала Ванесса, помолчав, – если вы ступите на палубу Чистильщика, я умру, но убью вас как можно больше.

–Носовые пушки, – напомнил я.

–Тем более, – еще спокойнее сказала Ванесса.

–Мне нет смысла умирать или слать на смерть кого-то из моих людей. Я могу взорвать тебя, а могу разбить твой корабль пополам, отправив часть с двигателями дрейфовать в бескрайности космоса. А потом могу улететь или же посмотреть, как вы медленно умрете.

Денис рядом со мной судорожно вздохнул.

–Нам не страшна смерть, – сказала Ванесса. – И улететь вы вряд ли сможете, повреждения твоего корабля слишком серьезны, ты будешь чиниться не один день.

–Знаешь, Ванесса, – с внезапным негодованием сказал я. – Вы украли у целой планеты жизнь, но вы можете попробовать искупить свою вину...

–Поясни, – женщина напряглась, словно я задел ее за живое.

–Мы летели в галактику Нуарто искать защиты у Союза. Андеанцы заявили свои права на мою планету, и моей расе не спастись без посторонней помощи. Мало кто может поспорить с мощью андеанцев! А вы, напав и выведя мой корабль из строя, лишили людей последней надежды...

Несколько минут в рубке царило молчание, и я все вглядывался в экран, пытаясь понять, что происходит с Ванессой, но она внезапно заговорила надломившимся голосом:

–Ты слышал что-нибудь о планете Купала Алиан?

–Кое-что, – согласился я и отстраненно подумал, что ничего не происходит просто так. Вовсе ничего. Не спроста я несколько часов назад вспоминал об этой несчастной планете. Вот и довелось мне встретиться с одной из уцелевших ее жителей. Или с целым кораблем...

–Прилетай один на Чистильщик через час, – сказала Ванесса Вени резко, – привези с собой тело командующего штурмовым отрядом, и предложи нам выход. Можешь воспользоваться любым из наших челноков, они запрограммированы на возврат.

Экран погас, и Денис закашлялся, а потом испуганно сказал:

–Ты собственными руками убил мужика, который был ей дорог. Когда ты говорил об этом, я подумал, эта инопланетянка начнет грызть край монитора от бешенства. Возможно, это был ее муж или любовник. Или родственник. Ты не полетишь.

–Полечу, – спокойно возразил я. – Но сначала мне нужен врач.

Ответственность еще не отпустила, но ее поддержку я уже утерял. Идя по ставшим вдруг удивительно длинными коридорам безответного Ворона, я думал о том, что, скорее всего, не дойду до медицинского отсека сам.

На пути нам повстречался Агатон, довольный, разгоряченный победой, опьяненный сомнительным успехом. Пилот еще не думал о том, в какое положение попали мы сами, он еще не оценил в полной мере повреждения, которые получил Ворон, еще не задумался о печальной участи Земли, которая потеряла нашу поддержку.

Теперь чиниться мы будем очень долго. Биологические двигатели Ворона, поврежденные при ракетном ударе, представляли для нас нешуточную опасность. Внутри корабля, как во внутренностях любого существа, жили странные организмы, помогающие ему организовывать свои собственные процессы жизнедеятельности. В этом плане он действительно был живым кораблем. И эти микроорганизмы могли переварить нас и получить из нас энергию так же, как они получали энергию из воды или из древесины. Ворон ел, кажется, практически все. В последние полеты мы предпочитали использовать в качестве топлива сладкую воду – сахара и водород с кислородом нравились биологическим жителям корабля, а для нас это было самым доступным сырьем.

Но теперь все изменилось, двигатели разрушены, кто знает, может быть, последний взрыв нарушил герметичность отрезанных Вороном отсеков, и над нами уже нависла страшная опасность. Может быть, и нет.

Может быть, все хорошо и системы корабля функционируют хотя бы на десять процентов, Ворон незаметно для наших глаз же чинит нанесенные в бою повреждения. Тогда уцелевшие механики, облачившись в защитные комбинезоны, вскоре подключатся к починке. Тогда все вовсе не так страшно.

–Мы победили! – радуется Агатон, а я устало прислоняюсь к переборке. Из-под торчащего из плеча широкого обломка меча сочится горячая кровь и мне очень хочется зажать налившуюся адской болью рану.

Теперь мне не понять, как возможно было одним лишь прикосновением сломать эту железку. А мне еще лететь на Чистильщик, я не могу позволить себе отдохнуть! Только чтобы Мари привела мое плечо в порядок, перевязала. И умыться.

–Ты ранен? – спохватился Агатон. – Помочь?

Я покачал головой:

–Что ты знаешь о команде?

–Все хорошо, – немного посерьезнев, сообщил пилот. – Механики приступили к починке, клянутся, что двигатели удастся восстановить, но пока не называют сроков. Наши потери во время боя – один человек, ранения получили...

Агатон покосился на Дениса:

–...трое. У остальных – порезы, ссадины и ушибы. Штурмовая группа хотела присоединиться к механикам, но те отослали их отдыхать – справятся сами.

Вот и на что им капитан? – подумал я тоскливо. – Так, формальная должность. Они и сами все организовали, я им не нужен. Погиб бы – ничего бы не изменилось.

–Иди в рубку, – твердо приказал я. – Протестируй бортовые системы, подготовь отчет о повреждениях. Следи за кораблем противника, в случае восстановления его двигателей, стреляй на поражение всеми оставшимися ракетами.

–У нас есть ракеты?

–Нас развернуло носом к кораблю врага. Иди.

–Есть!

Алекс отсалютовал мне и бодро зашагал в рубку. Он и думать забыл о том, что его капитан серьезно ранен. И ведь верно, он победил, он остался жив. Что может быть важнее?

–Давай, может, обопрешься на меня? – спросил осторожно Сизов, когда шаги пилота затихли в отдалении. Он, как бывалый военный, прекрасно понимал, на каких силах я сейчас держусь.

Вымучено улыбнувшись, я кивнул:

–От дружеской руки не откажусь, а то у меня такое чувство, что я сейчас в обморок грохнусь.

Денис взял меня за пояс и повел вперед. Я старался идти твердо, но мне так хотелось просто лечь и умереть. Перед глазами все по-прежнему плыло, хотя еще десять минут назад я, казалось, видел четче. Может быть, это боль. От нее на глаза наворачиваются слезы; на пальцах левой руки висят щекочущие теплые капли. Они падают на пол, оставляя причудливую неверную дорожку красных следов.

Я не сразу понял, что мы пришли. Денис помог мне лечь, и я облегченно вздохнул.

–Сейчас, сейчас, – бормотала Мари, но движения ее были хаотичны. Она что-то искала и не находила, уронила какой-то инструмент, неприятно звякнувший при падении. Женщина была близка к истерике. С чего бы это?

–Ты как? – Денис сжал мое запястье.

–Все нормально, – кивнул я. И вправду лежать было лучше, чем стоять. Голова прояснилась, боль даже как-то утихла, перейдя из резкой в разряд тревожащей. – Мне вкололи обезболивающее?

–Нет, еще ниче...

Дверь отъехала в сторону, и Денис замолчал, так и не договорив. Я тоже повернулся, приподнявшись, но тут же опустился обратно, потому что у меня закружилась голова.

В дверях, бледный как бумага, с перевязанной головой возник Змей. Постояв на пороге, он твердо шагнул в медицинский отсек.

–Как?– ахнула Мари, поворачиваясь. -Я же вколола тебе снотворное!

–На меня никакая дурь не действует, – хрипловато отмахнулся Стас. – Ты свободна. Иди и отдыхай.

–Но Лора, – слабо сказала Мари. – И капитан... и вы...

–Вот и иди к Лоре, с капитаном я разберусь сам. Он предпочитает, чтобы его осматривал мужчина.

–Э-э, – протянул я, – а ты на ногах твердо держишься?

–А это не твоего ума дела, – грубо отрезал дядя. – Мари, ты еще здесь?

Под пристальным взглядом Змея, Мари быстро собралась, но в дверях застыла:

–Денис, в вас тоже потрепало?

–Нога, – слабо улыбнулся навигатор, – так, порез.

–Да Мари, – согласился Змей, и, подойдя к шкафам, безошибочно вытащил откуда-то упаковку ампул и высокий флакон с узким длинным горлышком. – Займись сначала Денисом во второй палате, а я разберусь с нашим капитаном.

Я заметил, как Денис переглянулся со Змеем и тот многозначительно и с благодарностью кивнул.

–Я рад, что ты снова в строю, – сказал Сизов, проходя мимо.

–Не дождешься, – скривился Стас. Ему было нехорошо.

Мари собрала все, что было нужно, и вышла, Денис последовал за ней. Мы остались вдвоем.

–Что произошло, почему из тебя торчит эта железка?!

–С каких это пор на тебя не действует снотворное? – в свою очередь спросил я.

–С тех пор, как сны стали страшнее жизни, – туманно ответил дядя. – Ну так?

–Ты что-то успел принять?

–Какая теперь разница, Антон? Я должен понимать, что происходит на корабле, ну, хотя бы то, что касается моей работы. Мари думала, я сплю, но как можно спать, если нас штурмуют?! Вы вообще о чем? Умереть во сне, как паршивая овца? Если бы вы там не справились, я бы заблокировал медицинский отсек. У меня тут, прости, две девки. Ну и защищал бы их до последнего.

–И чем занимался, пока все думали, что ты спал?

–Смотрел отчеты о происходящем. Антон, куда ты опять влез?!

–Пришлось подраться, – с неохотой ответил я, – не знаю, как получилось, что меч переломился.

–Вечно никто не знает, как с тобой происходят идиотские случаи, вроде этого или, скажем, того, у торианцев! – раздраженно передразнил меня Змей, доставая из герметичных отсеков медикаменты. – У нас три трупа и мелкие сопутствующие травмы, но ты у нас как обычно отличился на славу, – он запнулся и внезапно спросил: – Что с глазами? Ты вообще что-нибудь видишь?

–Вижу, но чертовски плохо.

Змей быстро впрыснул мне в основание шеи какой-то препарат, и я почувствовал, как плечо и рука тут же начали неметь.

–Нас выдернули из прыжка, Ворон не успел свернуть экран...

–Опять глазел на "эйфорию", – сказал Стас утвердительно, – это я уже понял.

–У меня болела голова, – не смущаясь, ответил я. – Вспышка чуть не лишила меня зрения, но оно восстановилось...

–Частично, – напомнил врач. – Я сейчас сделаю тебе укол снотворного...

–Ни в коем случае! Мне через час улетать. И через этот час я должен стоять на ногах, и выглядеть, как ни в чем не бывало...

Стас нагнулся и включил небольшой независимый генератор. Энергии для всех медицинских приборов на три часа. Он взглянул на монитор, на котором серым и черным высветились мои кости и застрявший в плече предмет.

–Я не дам тебе допинга, – предупредил он, и легким выверенным движением вытянул из моего плеча обломок.

Я закричал. Удержать крик было не в моих силах, а боль, вспыхнувшая с ужасающей силой, не оставила выхода, подавив на несколько мгновений сознание.

–Больно? – удивленно осведомился Стас, зажав стерильной салфеткой рану, из которой обильно потекла кровь. Можно подумать, мой крик не был тому подтверждением! – Ну, хорошо, я вколю вторую дозу. До чего ты довел себя всеми этими таблетками!

Я с трудом перевел дыхание. Перед глазами теперь не просто все плыло, плыли пятна, разноцветные, черные и красные. Я чувствовал, как горячая кровь заливает стол под моей спиной.

–Сначала останови кровь, – прохрипел я, – или не поднимусь.

–Будет больно, – предупредил Змей, взял флакон и, вставив горлышко в рану, надавил. Белый гель потек внутрь, заполняя пространство раны, дезинфицируя и растворяя инородные тела, попавшие внутрь. Через пару минут он превратится в питательное желе, которое в будущем ускорит восстановление клеток, а в настоящее время остановит кровотечение, спаяв поврежденные сосуды. Но эта дрянь так жжет, словно в рану залили серную кислоту!

Я застонал. У меня не было сил строить из себя героя. Я им и не являлся. Сейчас я вовсе не понимал, ради чего терплю такие мучения. Когда меня пытали в маленькой белой комнате на Ротосе-4, я держался лучше, но сейчас что-то надламывалось.