Текст книги "Надежда на прошлое, или Дао постапокалипсиса (СИ)"

Автор книги: Евгений Шкиль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)

  – Двадцать два всадника, – прошептал Вир, подъехав к Ури, – я посчитал. Двадцать два против тридцати четырех. Численное преимущество у нас. И это гуд.

  Президент одобрительно кивнул. Он оценивал вооружение противника; аэсы угрожающе размахивали небольшими топориками и копьями средней длины, у трех выродков имелись пращи.

  – Слушай, Вир, я вот что хочу спросить, – к кастомайзеру наклонился Неп Дальнозоркий, – ты в ноздри ихних девок шпилить не пробовал? А то, глянь, какие у них носы здоровые!

  За Вира Златорукого ответил Ури:

  – Я рад, что ты не теряешь чувство юмора перед битвой.

  Неп громогласно, напоказ расхохотался.

  – В прямом столкновении мы, скорее всего, победим, – сказал Вир, – но рискуем потерять многих бойцов.

  – Что поделать, – угрюмо произнес Ури, – без потерь не бывает приобретений. С кем-то придется расстаться.

  – Верно, – сказал Вир, – но нам необязательно сразу схлестываться с выродками. Если мы будем взаимодействовать друг с другом как единый организм, мы обойдемся гораздо меньшими потерями. Я вот что предлагаю...

   Гексаграмма 31 (Сянь) – Взаимодействие

  Сила одного – в единстве со многими

  В отряде кочевников имелось десять арбалетов. Байкеры чаще использовали их для охоты, а не для боя. Но сейчас вперед выдвинулись стрелки.

  Три пращника-аэса проскакали примерно с треть расстояния между войсками, раскрутили пращи, пустили каменные пули и помчались обратно к своим. Ни одна из пуль не долетала до кочевников.

  – Косорукие жопники! – проорал Иж, напяливая на лысую голову круглый кожаный шлем.

  – Йенг вам в глотку, говноеды! – проорал следом владелец роскошных усов Крайд.

  – Готовсь! – рявкнул Ури.

  Номады подняли под небольшим углом самострелы, прицелились.

  – Пуляй!

   Под звон тетивы десять болтов устремились во вражью сторону. Два выродка свалились с хорсатов. Войско байкеров огласил радостный рев. Между тем стрелки, закрутили вороты, перезаряжая арбалеты.

  – Два из десяти... неплохая эффективность для такого расстояния, – сказал довольный кастомайзер.

  – Эфффе... ктивность, – Неп засмеялся, – Вир, ты опять говоришь непонятности!

  – Готовсь! – рыкнул Ури.

  Стрелки вновь подняли арбалеты.

  – Пуляй!

  На этот раз еще три аэса отправились в баггерхелл, а чуть погодя и четвертый упал с лошади-мутанта. Байкеры взорвались веселым улюлюканьем.

  Вожак выродков, здоровая образина с рыжеватыми волосами на лице и невероятно толстыми надбровными дугами, видимо, сообразил, что кочевники не собираются биться с ними в рукопашную, а хотят просто расстрелять с почтительного расстояния. И главное, аэсы попали в ловушку. Если они решат отступить, байкеры будут преследовать их на более быстрых лошадях и преспокойно выбивать бойцов, пока не прикончат последнего. Оставалось только одно: отчаянная атака.

  – Андермансы маздаи! – проревел вожак, поднял копье и поскакал на врагов, следом за ним устремились остальные выродки.

  Стрелки отчаянно крутили вороты арбалетов, надеясь успеть перед схваткой сделать еще один залп, остальные байкеры обнажили оружие.

  – Что там гавкнула эта мохнорылая тварь? – весело спросил Неп Дальнозоркий у Вира, перекидывая акинак из руки в руку.

  – Что-то вроде "сдохните выродки!", – ответил кастомайзер.

  – Выродки? Они нас считают выродками?

  – Да, для них мы именно они и есть.

  Первым перезарядил арбалет Хорекс Неустрашимый. Он не дождался команды и, почти не целясь, выстрелил, засветил вожаку прямо между глаз. Предводителя аэсов вышибло из седла. Род-капитан, закинув теперь бесполезный самострел за плечо, вытащил акинак.

  – Пуляй! – выкрикнул Ури.

  Звон тетивы, и еще несколько выродков получили практически в упор увесистые байкерские болты.

  – Семь и три! – кочевники ринулись в атаку.

  В конной рубке, безусловно, имеет значение подготовленность бойцов, их численность, дисциплина в отрядах, вооружение и экипировка, а также общий уровень организации, но, пожалуй, главное – это стойкость. Основные потери проигравшие получают при бегстве. Паника – враг любого боя. Аэсы, осознав, что находятся в подавляющем меньшинстве, что вожак агонизирует с пробитым черепом, что им никогда не выиграть этой битвы, развернули хорсатов перед самым носом байкеров и пустились наутек. Номадам оставалось просто добить заочно сдавшихся.

  Авас Стальной нагнал мохнатого жирдяя и нанес тому сокрушительный удар цепной булавой по затылку. Ява Бесноватая перепрыгнула с лошади на хорсата, обхватила шею противника и воткнула ему в ухо кинжал. Ури перебил секирой позвоночник юному, довольно-таки стройному по меркам выродков аэсу. Остальные были добиты точно также – в спину.

  – Йенг мне в глотку! – радостно воскликнул Иж. – Вот это победа!

  – У нас даже ни одного раненного! – подхватил Крайд, втыкая пику в горло стоящему на коленях и умоляюще вскинувшему руки выродку.

  – Не забудьте обшмонать аэсов! – послышался голос Вира Златорукого. – Все металлические предметы пойдут на переплавку на благо семи кланов!

  Ури не разделял радостей и забот товарищей. Он, приподнявшись на стременах, осматривался:

  – Куда те двое ушли? Баггерхелл, где они есть? Как испарились!

  Вечерело. На степь должна была скоро опуститься ночь. К президенту подъехал Вир:

  – Солнце уже коснулось горизонта.

  – Да, знаю я! – зло выцедил предводитель похода. – В темноте они могут далеко уйти.

  – Нам даже неизвестно, были ли это Хона и Юл, – возразил Златорукий.

  – Что тебе вообще известно?! – Ури ударил себя по бедру кулаком. – Ты говорил, что дочура не доплывет до Пагуби, а могла ведь и доплыть!

  – Могла, – подтвердил Вир, – а я не Небесный Харлей, чтобы все знать.

  – Ладно, извини... – президент хлопнул по плечу товарища.

  – Я постараюсь выйти на их след сейчас, – сказал Вир, – но до наступления темноты мало времени. В любом случае они далеко не уйдут. Если то были Хона и Юл, они устроят ночлег, а, если они разведут костер, мы их обнаружим.

  – Лады, – согласился Ури, стирая кровь с топорища куском мешковины, – когда они ушли по реке, им просто повезло, но постоянно им везти не может.

   Гексаграмма 32 (Хэн) – Постоянство

  Когда под ногами зыбкий песок, помните о твердой земле, которая ждет впереди

  Ураганный ветер с ливнем, стремительно налетевший на Пагубь, также быстро сошел на нет. Шалаш внутри рощи оказался неплохим укрытием. Парень и девушка вышли наружу. Было свежо и зябко.

  – Я не знаю, что нам делать, – сказала Хона, – у нас совсем не осталось еды, а в Пагуби ловить рыбу нельзя.

  – Из-за демоницы Радиации?

  Байкерша кивнула.

  – Слушай, – возразил Юл, – но ведь ты совсем недавно ловила рыбину. И она могла обитать в Пагуби, а потом просто заплыть в другую реку.

  – Все равно нельзя, – заупрямилась девушка, – это запретили наши предки, которые покинули города и пришли в степь на стальных конях.

  Парню трудно было представить, как это вообще возможно, скакать на лошади, сделанной из металла. Он не стал подвергать сомнению версию напарницы, Юл возразил в другом ключе:

  – Послушай, Хона. Ваши предки, конечно, правы, но это было сто лет назад, сейчас бы они разрешили ловить рыбу в Пагуби. У нас в забытой деревне есть Архив Памяти, и там хранится много-много книг, наподобие той, которую забрал твой отец у меня. И я кое-что читал о радиации и прадед Олег мне кое-что рассказывал. Не думаю, что рыбы, птицы и звери, пойманные в Запагубье опасней для здоровья, чем те, которых ты ловишь в родной степи.

  Байкерша, поджав губы, задумалась. Внутри нее происходила борьбы отнюдь не между разумными доводами, а между суеверным страхом и голодом. Второй, в конце концов, одержал верх.

  – Ладно, – сказала она, – пойдем к плоту. Ты знаешь какой-нибудь заговор против чар адской шлюхи Радиации? Только не смей называть меня дурой, как ты это постоянно делаешь!

  Парень замялся. Обманывать напарницу почему-то не хотелось, хотя раньше он запросто мог бы соврать и даже глазом не моргнуть.

  – Не постоянно, – возразил Юл, – я назвал так тебя только один раз и то со зла.

  – Так знаешь заговор? – не унималась Хона.

  Младший правнук кивнул:

  – Я уменьшу силу радиации специальным заклинанием.

  – Вот и хорошо, идем!

  Однако плота на месте не оказалось. Видимо, его унесло ураганным ветром.

  – Баггерхелл! – воскликнула девушка. – Почему ты его не привязал или не вытащил на землю?

  Парень зашел по щиколотку в воду, растеряно осмотрелся. Вокруг плавали ошметки водорослей и травы, да мелкая рыбешка шныряла между ног. На другом берегу чернела бёрн-трава.

  – Я думал, на отмели он никуда не денется...

  – Думал он! Всегда так!

  – А почему ты сама не привязала плот? – возразил Юл.

  Девушка хотела что-то сказать, причем явно оскорбительное и злое, но не успела. Послышалось лошадиное ржание. Звуки приходили из-за рощи, с другой стороны острова. Беглецы, не сговариваясь, пригнулись, опрометью помчались к деревьям. Бесшумно пройдя почти весь лесок, спутники увидели, от кого исходил шум.

  С левого берега Пагуби на остров переправлялись выродки. Где-то с двадцать с лишним особей. Хона много слышала о них от соплеменников, но никогда не видела вживую, а для Юла вид аэсов и вовсе оказался откровением. Двуногие обитатели Запагубья были в основной своей массе грузны, даже жирны и чрезвычайно волосаты. Одежда их была сшита либо из шкур, либо из мешковины. Лица, покрытые редкой шерстью, лишь отдаленно напоминали человеческие. Скошенные лбы упирались в толстые надбровные дуги. Более всего на них походил людоед Валуй, которого Юл так удачно порешил в Новочеке.

  Под стать аэсам были лошади, вернее, как называла их Хона, хорсаты. Мясистые, толстоногие твари с уродливым наростом на слегка вытянутых и приплюснутых мордах. Переправившись, отряд расположился на опушке рощи. Рослый выродок (Юл сразу решил, что это вожак) с рыжеватой шерстью, спешился, направился в сторону шалаша. Немного погодя, главарь выскочил обратно к берегу и прорычал:

  – Андермансы возл хирес!

  Остальные аэсы как-то мгновенно напряглись, начали озираться по сторонам.

  – Фууд-андермансы возл хирес! – вновь прорычал главарь и, указав копьем на лесок, прочертил воображаемый полукруг. – Фууд-андермансы е хирес. Иай фийлую! Зейни в вудсе!

  Выродки, спешившись, выстроились вдоль края рощицы примерно на одинаковом расстоянии, где-то в двадцати – двадцати пяти шагах друг от друга. Стало ясно, что они собираются прочесать лесок на предмет поиска чужаков. Мозг Юла лихорадочно заработал. Что нужно предпринять прямо сейчас, чтобы спастись?

  Первый вариант, немедленно отступить на противоположный край и попытаться переправиться на правый берег Пагуби.

  "Но мы не успеем скрыться с глаз аэсов, и они догонят нас на своих уродских лошадях... и плавать... я не умею плавать..."

  Второй вариант, цепь не охватывает всю рощу. Можно попробовать проскользнуть на другую половину острова.

  "Но нам придется пробираться перпендикулярно движению выродков, причем передвигаться быстро, и те наверняка заметят движение, или услышат..."

  Третий вариант, сидеть тихо в кустах, не высовываться, надеясь, что цепь пройдет мимо.

  Юл и Хона переглянулись и, не произнеся ни слова, поняли друг друга. Они затаятся, ожидая милости от фортуны. Девушка залегла за деревом, а парень, прячась за кустарником, прикрыл лицо листвой, продолжая следить за выродками.

  Аэсы двинулись по команде вожака. Они шли не спеша, издавая гортанные выкрики, порыкивая и стуча по веткам топориками и копьями. Спустя какое-то время, Юл с ужасом осознал, что один из выродков идет прямо на него. Шаг за шагом он приближался к кустарнику, за которым прятался парень. Аэс скалился, подвывал, бил обухом по веткам, распугивая птиц. Еще немного и он наступил бы прямо на голову младшего правнука.

  В мозгу Юла что-то щелкнуло, время будто замедлилось, и он, как тогда, в стане людоедов в Новочеке, оказался в преображенном сгустившемся пространстве, в котором, в отличие от противника, парень скользил с невероятной легкостью. Юл вскочил из-за кустов и нанес излюбленный боковой удар малой боевой лопатой.

  У байкерши и младшего правнука теперь оставался только один выход – безоглядное бегство.

   Гексаграмма 33 (Дунь) – Бегство

  Будущее счастье приходит лишь к тому, кто умеет сполна насладиться настоящим

  Взвыв, аэс рухнул с рассеченной мордой. Юл бросил быстрый тревожный взгляд на Хону, та тут же подорвалась, и спутники помчались что есть мочи к опушке, к хорсатам. Где-то сзади сбоку послышался яростный рев.

  – Мерзость!.. мерзость! – вскрикнула девушка, подбежав к коню-мутанту, но тут же запрыгнула на него и пришпорила.

  Юл последовал примеру напарницы. Хорсат, на котором скакала байкерша, грузно въехал в воду, подняв мутную волну. Парень же приостановился. Сто шагов до другого берега. Всего-то сто шагов. Там были руины домов и дальше шли запагубские равнины, мало чем отличающиеся от степей, по котором рассекали байкеры. Но перед младшим правнуком предстала иная картина: он, не удержавшись, смывается течением и захлебывается...

  В реальность Юла привело просвистевшее рядом копье, выродки один за другим с диким ором выскакивали из рощи.

  – Просто иди за мной! Тут перекат! – прокричала Хона, обернувшись. – Просто иди за мной! Я жду! Давай же!

  Парень, наконец, решился, подстегнул хорсата и въехал в реку. К счастью для Юла, даже в самом глубоком месте вода доставала ему только до колен, а копытный мутант безропотно слушался парня, двигаясь к противоположному берегу стремительно и без задержек. Выехав на сушу, младший правнук поскакал за байкершой.

  – Чоп! Чоп! Чоп! – выкрикивала девушка, пришпоривая хорсата.

  Мутант, на котором галопировал парень, ускорился следом за скачущим собратом. Возможно, стадное чувство у них было развито даже сильнее, чем у обычных лошадей. Юл обернулся. Первые всадники-аэсы были только на середине переправы. Фора у беглецов имелась.

  Спутники проскакали мимо фундаментов разрушенных зданий и помчались вглубь Запагубья, в цветущую и влажную от недавнего ливня степь.

  Парень постоянно оглядывался и, в конце концов, заметил, что за ними гонятся два отряда: выродки, а следом – люди. А потом аэсы вдруг отстали, построились и поехали навстречу новому неприятелю.

  Юл окликнул Хону. Беглецы остановились.

  – Это папа! – произнесла девушка, тревожно всматриваясь. – Они будут драться.

  – Поехали! – сказал Юл. – Твоих больше, они победят!

  – А вдруг, нет, вдруг нужна наша помощь? – байкерша непроизвольно схватилась за рукоять акинака.

  – Если мы поедем навстречу, ты точно ни до какого моря не дойдешь, а мне... – парень потупился, – мне вообще не жить.

  – Боишься? – на мгновение в глазах Хоны насмешка вытеснила беспокойство.

  – Если ты поедешь, то и я поеду, – твердо произнес парень, ощутив обиду вкупе с раздражением.

  Девушка взглянула на напарника, затем на два отряда готовящихся к битве, затем снова на Юла.

  – Ладно, – сказала она, посмотрела в сторону байкеров, подняла вверх кулак и продекламировала:

  – Да хранит вас от вражьих клинков Ямаха Первородная и да дарует вам славную победу Харлей Изначальный!.. А теперь погнали!

  Беглецы поскакали в степь. Хорсаты галопировали грузно и тяжело дыша, однако скорости не снижали. Впрочем, обычные лошади в любом случае бежали бы быстрее. Вечерело, и спутники надеялись на то, что темнота вскоре скроет их от вероятных преследователей.

  Когда на горизонте, на юго-востоке неожиданно показались дома, спутники остановились.

  – Здесь так много заброшенных поселков, – заметил Юл, – мы могли бы спрятаться в одном из них.

  – Они не заброшены, вернее, не все заброшены, – сказала Хона, – там живут выродки. Нам некуда бежать, это их земля.

  – Тогда, – парень задумался, – нам нужно скакать обратно к Пагуби.

  Байкерша поднялась на стременах, указала вдаль, на юг.

   – Видишь там?

  – Нет, – ответил Юл, сощурившись.

  – Ну, там, что-то белое... стены или что-то такое...

  Парень отрицательно помахал головой.

  – Поехали туда, – предложила Хона, – это не похоже на дома выродков. Это что-то другое.

  Юл хотел возразить, что она на самом деле не знает, кто там обитает, но байкерша уже подстегнула хорсата и поскакала навстречу неизвестности. Парень не хотел кричать вслед напарнице, боясь, что его могут услышать, ведь неизвестно, насколько острый слух у аэсов, а потому поехал следом за непутевой девчонкой.

   Начало темнеть, когда беглецы приблизились к странному сооружению. Это было бледно-серое здание в виде большого шатра, окруженное по периметру таким же бледно-серым высотою в полтора роста забором из неизвестного материала. По крайне мере, Юл, знавший по книгам о предках больше, чем кто-либо, не смог его опознать.

  В заборе имелся проход. Спутники въехали внутрь. Странно, но здесь, в отличие от заброшенных домов древних, было чисто. Трава была скошена, под навесиком из шкуры хорсата возле стены странного дома лежали сухие дрова, а рядом с ними стеклянные сосуды, наполненные водой. Парень бесшумно извлек меч, то же самое сделала девушка. Тут явно кто-то жил. Напарники объехали здание, но оно, казалось, не имело ни окон, ни дверей. Вернее в бледных стенах проглядывались треугольники и прямоугольники, но можно ли было попасть через них внутрь, ребята не захотели пробовать. Несколько раз им на глаза попадалась надпись: "МЭЦ-18". Кое-где попадались ступеньки, ведущие наверх, к широкому выступу, окольцовывающему верхнюю часть купола.

  – Никого нет, – сказала Хона после того, как беглецы объехали дом трижды.

  – Но кто-то здесь живет, – парень спешился, подошел к стене, и после некоторых колебаний поковырял гладиусом контуры большого прямоугольника, попытался засунуть клинок в узкую вертикальную щель, над которой были выведены все те же непонятные три буквы и две цифры.

  – Нужно убираться отсюда, – заключила байкерша, – это недоброе место.

  Юл согласно кивнул, подошел к своему копытному мутанту и только сейчас заметил на его крупе сумку. Парень засунул руку в нее, нащупал что-то мягкое и вытащил мертвого зайца.

  – Смотри! – почти крикнул он. – Аэсы охотились и подарили нам это! И он совсем свежий.

  Лицо девушки сперва озарилось радостью, а потом скривилось в отвращении:

  – Мерзость! Выродки касались его своими грязными лапами! И вообще этого зайца поймали на запретных землях!

  Юл никак не мог согласиться с мнением напарницы, живот его громко запротестовал:

  – Мы ведь сегодня ничего не ели, кроме фазаньего яйца.

  – Но... – байкерша посмотрела жадным взглядом на зайца, – но... слушай, если ты знаешь заговор, то можно его съесть... поедем в степь, разожжем костер...

  – Лучше остаться здесь, – возразил парень, – стены скроют огонь. Оглянись, уже совсем потемнело. А хозяина нет, и вряд ли он придет ночью...

  Девушка еще немного попрепиралась, но пустой желудок быстро победил все опасения. Напарники развели костер, содрали с зайца шкуру, разделали его и начали жарить на малой боевой лопате, предварительно смазав лоток козьим жиром, который имелся у Хоны в небольшом количестве. Беглецы, оголодавшие как волки в конце зимы, не дождались приготовления мяса и похватали первые куски полусырыми.

   Ничего и никогда более вкусного Юл не ел. Вгрызаясь в сочную, сочащуюся живой влагой мякоть, он, с усилием отрывая и пережевывая шмат недожаренной зайчатины, смотрел на Хону, а та смотрела на него. И глаза обоих, отражая пламя костра, светились голодом и желанием.

  Ближе к полуночи, когда убывающая луна вышла из-за туч, напарники закончили трапезу, обглодав зайца до костей. Ночь была прохладной и тихой. Ночь была волшебной. Ночь пахла свежестью и счастьем. Ночь едина для всех. Ночь всегда одинакова: и в степях, где живут байкеры, и в запретных землях. Не перекинувшись и словом, парень и девушка почуяли это одновременно. Сейчас их никто не посмеет потревожить: ни вердоги, ни капланы, ни другие хищники, ни выродки, ни люди, ни даже демоны. Наступал неизъяснимый миг сладчайшего безумства, и было бы преступно пропустить его.

  Юл не успел понять, как оказался рядом с байкершой, а руки уже сами собой стягивали с нее рубаху. Хона же ловко расстегивала штаны парня.

  "Как там у них в балладах... ударит в гонг природа...", – подумалось Юлу, но мысль тут же растворилась в океане желания; природа действительно ударила в гонг, и юношеский разум оказался бессилен перед ее великой мощью.

   Гексаграмма 34 (Да-чжуан) – Мощь Великого

  Там, где сильный сломает закрытую дверь, мудрый – найдет к ней ключи

  Проснувшись, Юл ощутил сильнейшее беспокойство. Сначала он решил, что это из-за холода и потому плотней прижался к посапывающей теплой Хоне. Ведь от костра остались лишь несколько едва тлеющих углей. Но тревога никуда не ушла. Тогда он приподнялся на локтях и осмотрелся. В утренней полутьме чернела человеческая фигура с палкой, на конце которой было приделано нечто, похожее на клюв аиста. Парень вскочил на ноги, в руках у него оказалась боевая лопата. Сонливость мгновенно ушла. Миг спустя рядом с ним стояла Хона, успевшая выхватить из ножен акинак. Юл вдруг сообразил, что он и его спутница абсолютно голые.

  – Говэйте отсель! – угрожающе прорычала фигура и двинулась на беглецов.

  Парень и девушка, готовясь к бою, разошлись в разные стороны. Противником оказался молодой аэс. Морда его, несмотря на шерсть и массивные надбровные дуги, походила на обыкновенное мужское лицо. Он был одет в накидку и шерстяное платье до колен. На груди выродка, на цепочке, висел талисман: прямоугольная металлическая коробка с выдавленной на ней надписью: "МЭЦ-18".

  – Говэйте отсель! – вновь прорычал аэс. – Ице лэндя Ингодвитраста! Иай сооал!

  Парень присмотрелся к палке с железным, вытянутым в длину набалдашником, которую держал в мохнатых лапищах выродок. Кажется, такие штуки назывались "клевцами".

  – Говэйте! – аэс, бросил свирепый быстрый взгляд сперва на парня, затем на девушку, и, видимо, решив, что последняя более слабый противник, ринулся на нее.

  Хона, вскрикнув, отразила удар, а Юл подскочил к выродку и с короткого, но резкого размаха перерубил ему шейные позвонки. Когда все было кончено, девушка произнесла слегка дрожащим голосом:

  – Надо уходить отсюда.

  Парень посмотрел на подругу. На левой груди, прямо под соском, чернел синяк. Наверное, вчера Юл, забывшись, слишком сильно хватал девушку. А ниже, на внутренней стороне бедра темнело... запекшаяся кровь?

  – Что уставился? Я говорю, уходить отсюда надо!

  Младший правнук отвел взор. Хона, наскоро протерев ладошкой между ног, принялась напяливать на себя одежды, и Юл последовал ее примеру. Однако одевшись, парень не спешил оседлать хорсата. Любопытство, как это часто бывало с ним, взяло верх над осторожностью. Он подошел к убитому выродку, перевернул его на спину. Парню был непонятен смысл надписи на медальоне. Он снял коробку с трупа, повертел ее в руках.

  – Юл, ну, что ты там! – воскликнула Хона.

  – Погоди! Тебе разве не интересно, что это может значить?

  – Я не хочу сдохнуть здесь! Вот, что мне интересно!

  – Сейчас, – Юл вдруг заметил кнопку и, немного поколебавшись, нажал ее.

  Медальон внезапно открылся, отчего парень вздрогнул. Внутри лежала тонкая прямоугольная пластинка.

  – Смотри! – сказал младший правнук.

  Байкерша подошла к другу, взяла пластинку:

  – Что здесь написано?

  – Вверху – "МЭЦ-18", посередине – "старший специалист", внизу – "Марат Галимиев".

  – И что это значит?

  Юл пожал плечами.

  – Забирай эту штуковину и поехали! – заторопила напарника Хона.

  – Подожди! – парень подошел к прямоугольному контуру, рядом с которым была щель, сверил надписи на карточке и на стене. И там и там были выведены одни и те же буквы и цифры: "МЭЦ-18".

  – Ты совсем псих...

  Юл еще раз взглянул на пластинку, и вдруг его посетила невероятная догадка. Он вставил карточку в щель. Что-то пикнуло, а затем контур выдвинулся вперед, превратившись в дверь, и с чуть слышным поскрипыванием ушел вверх, открыв темный коридор, из которого повеяло спертым воздухом.

  Хона, вскрикнув, отскочила.

  – Вот это да!.. – восхищенно произнес парень, – это ведь древние создали.

  – Юл, – робко проговорила девушка, – ты ведь не собираешься идти внутрь?

  Парень лукаво улыбнулся и спросил:

  – Боишься?

  – Я ничего не боюсь! – вспыхнула Хона. – Я просто осторожна!

  Ухмыльнувшись, вытащив карточку из щели, младший правнук выставил перед собой боевую лопату и шагнул в коридор. Тут же послышался слабый треск и тусклый свет озарил темное пространство.

  – Ох! – вскрикнул Юл, зажмурившись, сердце его гулко забилось, отдавая тяжелыми пульсациями в виски.

  Хона подскочила к возлюбленному, прижалась к нему и, встав на цыпочки, прошептала:

   – Юл, это мощь великих предков, не стоит...

  Осмотревшись, опустив лопату, парень повернулся к девушке и улыбнулся:

  – Когда еще будет такой шанс?

  – Здесь мы в ловушке, – возразила Хона, – если выродки придут сюда, мы даже убежать не сможем.

  Младший правнук подошел к выходу и, внимательно осмотрев его, обнаружил еще одну щель. После того, как он вставил туда пластинку, дверь закрылась. Беглецы оказались замурованными. Тогда парень вновь ткнул карточкой и проход открылся. Поупражнявшись так несколько раз, Юл сказал Хоне:

  – Теперь нас никто не схватит. У нас есть ключ.

  Напарники двинулись вглубь коридора. Сердце младшего правнука то замирало, то начинало биться с безумной силой, отчего темнело в глазах. Вдоль коридора были расположены прозрачные двери, ведущие в комнаты. Беглецы заглядывали в каждую из них. Как только нога ступала в помещение, автоматически зажигался тусклый бледно-желтый свет. Сперва Юл и Хона чертыхались, но затем привыкли. В комнатах они обнаруживали разные диковинные вещи совершенно непонятного предназначения: какие-то странные запыленные экраны на одряхлевших столах, пустые коробки, металлические кровати на колесиках, колбы разных размеров, большие капсулы, куда мог вполне поместиться взрослый человек и еще множество разного мелкого хлама.

  – Юл, – прошептала Хона, – здесь очень душно. Давай, уйдем отсюда!

  Действительно, лоб у парня покрылся испариной. У этого впечатляющего дома предков имелся очень существенный недостаток: сюда не поступал воздух.

  – Сейчас, – сказал младший правнук, – подожди немного.

  Юл вошел в одну из комнат. Она привлекла его своим содержимым. Ровно посередине лежал большой обожженный кусок глины, а вдоль стены аккуратными стопочками были сложены такие же обожженные глиняные плитки.

  – Как же здесь жарко! – Хона шумно вздохнула.

  Парень, заметив контур треугольника и щель возле него, подошел и воткнул карточку. Контур, превратившись в окно, уехал вверх. Ударило дурманящей свежестью.

  – Так лучше? – спросил Юл.

  Зажмурившись и блаженно улыбаясь, подставив личико холодку, Хона кивнула. Парень же подошел к глиняному камню. На нем были продавлены письмена. Младший правнук прочитал вслух:

  Марат Галимиев, ученый-эпидемиолог из города Казань, прежде чем навсегда покинуть МЭЦ-18, Мобильный Эпидемиологический Центр, оставил здесь память о минувшем. Я знаю, что в мире есть выжившие, но я не уверен, что их потомки будут владеть грамотой. И все же я надеюсь, мой труд не пропадет втуне. Электронные носители никто не сможет прочесть, бумага недолговечна и только обожженная глина сохранит мое послание на тысячелетия. Благодаря глиняным таблицам, мы узнали о шумерах, благодаря им же вы узнаете обо мне и об ужасной катастрофе, постигшей человечество. Здесь, с небольшими пояснениями и сокращениями, я перепишу свой дневник, который вел все эти месяцы ада.

  Мобильный центр создан с помощью самых современных технологий и напичкан пьезоэлементами, которые осветят коридоры даже через сто лет, даже через триста.

  Читайте! Внимайте! Помните!

  – Ты слышала! Слышала, Хона! – с восторгом произнес парень. – Послание предков! Вот оно! Здесь!

  – Нужно уходить! – девушка отвернулась от окна, взглянула с беспокойством на напарника. – Мы здесь в ловушке.

  То, что подруга не разделила с ним радости и не оценила важности текущего момента, покоробило парня. Щеки его загорелись и, насупившись, он произнес:

  – Хорошо, иди. Оставь мне хорсата и иди. Я останусь здесь, мне знание дороже жизни...

  – Ты просто дурак! – констатировала девушка. – Гадкий и глупый кегль, вот кто ты!

  – Иди, – парень потупился, – иди, Хона, я тебя не держу. Мы ведь больше никогда не вернемся сюда и никогда не узнаем, что здесь написано. А я хочу знать!

  Наступило гробовое молчание.

  – Еще бы ты меня удержал, – пересилив тревогу, девушка хмыкнула, отошла от окна. – Я байкерша и вольна находиться там, где угодно моей душе. И сейчас я хочу находиться рядом с тобой. Я бы уехала отсюда, но спорить с глупым кеглем – только тратить время. Я не желаю покидать тебя. Ты псих, только не такой как мои соплеменники, а особый. И это очень круто!

  Юл не ответил, лишь взглянув на напарницу, слабо улыбнулся.

  – Я останусь с тобой, – деловито проговорила Хона, – но пообещай, что взамен выполнишь любое мое желание.

  – А какое?

  – Я еще не придумала.

  – Хорошо, – парень кивнул.

  – Тогда читай! Только, чур, вслух!

  Обрадованный Юл подошел к стопкам и взял верхнюю и крайнюю таблицу.

  Љ1. Человечество поразил раннее неизвестный нейротропный вирус. Мы так и не успели его исследовать. На территории нашей страны были оперативно развернуты пятьдесят шесть МЭЦ, самых современных станций, которые можно собрать и разобрать в течение суток в любом месте и при любой погоде. Несмотря на кажущуюся хрупкость, эти здания сделаны на века.

  Причина, по которой ни одна лаборатория в мире так и не успела создать иммуноглобулин или придумать какой-либо иной способ противодействия инфекции состоит в том, что болезнь слишком поздно обнаружили. Возбудитель болезни передается от организма к организму различными способами: аэрогенным, контактным, трансмиссивным, алиментарным. Иначе говоря, заразиться можно воздушно-капельным путем, через кожу и слизистую оболочку, через укусы, царапины и испражнения.

  – Ты что-нибудь понял? – спросила Хона.

  – Не все слова мне известны, но кое-что я уяснил, – парень, пожав плечами, взял следующую таблицу.

  Љ2. Болезнь развивается в три этапа:

  1) Продромальная стадия. Длится от трех до девяти дней. Сопровождается появлением у зараженного зуда, повышенной температуры, беспокойного сна, белки глаз чаще всего краснеют. Также нередки спонтанные вспышки гнева и беспричинного страха. У части больных возникает повышенное половое влечение.