Текст книги "Кареглазка и чудовища (СИ)"
Автор книги: Евгений Наседкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)
– Дерьмо! – выругался старейшина, пристроившись у шкафа, и тяжело дыша. – А теперь вы немедленно расскажите, что происходит. Что вы творите? Зачем убили Антонова? У вас нет полномочий работать здесь!
Афродита взглянула на него с плохо скрываемой ненавистью.
– А как ты сам думаешь? Зачем мы здесь?
– Я не собираюсь угадывать! Я – приор, и вы сейчас же все расскажете. И уберетесь нахрен! – его трясло от ярости.
Брюнетка многозначительно посмотрела на Томаса и встала, смывая в умывальнике руки, испачканные в косметике.
– Мы пришли кое за чем.
– Идиоты, вы хотите все испортить? Ковчега здесь нет, – Керезора немного отдышался от быстрого подъема по ступенькам.
– Мы уже поняли, – Афродита невозмутимо вытирала руки, мимолетно взглянув на черную сумку, в которой находилось содержимое кейса.
– Так что за тупость? Кто вас прислал? – не унимался Буревестник. – Хватит здесь гадить! Убирайтесь!
– Нас прислал Тринадцатый, поэтому пока что мы останемся. Тем более, что мы пришли не только за Ковчегом, – сообщила девушка, подойдя к капельнице.
Она набросила Керезоре на шею пластиковый шнур от капельницы, и стала душить. Томас схватил подушку, и тоже пытался перекрыть воздух ученому. Но Буревестник, несмотря на почтенный возраст, оказался довольно крепким. Они несколько минут барахтались на полу, пока старик вдруг не продемонстрировал открывшееся второе дыхание – с удивительной ловкостью он освободился от удавки, и разбил голову негра ударом о стену. Тяжело дыша, они встали напротив друг друга, как вздыбленные мартовские кошки. Глаза приора горели ядовитым изумрудным светом.
– ВНЕМЛИ ГЛАСУ ЕГО, Афродита! Здесь – АБРАКС, твой Суровый Бог и Добрый Господин – который сотворил тебя такой, как ты есть. Ты нужна ему, невеста! ОСТАНОВИСЬ! – заговорил Буревестник ровным голосом. – Желание мести погубит твою слабую душу…
Голос завораживал, вливаясь в разум жидким пламенем, и Томас испуганно присел на койку.
– Так ты хочешь и мою душу?! – Дита смачно сплюнула кровь от выбитого зуба.
Она рывком что-то схватила с тумбы, и прыгнула на святого отца, но тот уверенно выставил блок. Тогда брюнетка запрыгнула на тумбу, перевернулась в воздухе, и оказалась возле старейшины с совсем другой стороны. Назвавшийся Богом молниеносно повернулся, но не успел – и острие карандаша вонзилось в шею, прямо под кадык.
Буревестник захрипел, кровь хлестала фонтаном из горла, и он присел на корточки, зажав шею руками. Девица уже заходила сверху, в ее руках был стеклянный осколок.
– Бог проклинает тебя, мерзкое отродье Ахамот! – выкрикнул приор, испустив из шеи новую струю крови, и выскочил в коридор.
Афродита бежала за ним, но он закрылся в ординаторской. Еще минут пять он слышал, как она пыталась вскрыть дверь, выбивая ее огнетушителем, а потом все затихло. На самом деле, он не знал, что произошло, ушла брюнетка или нет – так как в глазах потемнело, и он отключился. Словно, раз – и свет погас.
****
Появление Буревестника было, с одной стороны, некстати, а с другой – пора было закрыть вопрос мести. Но, того, во что все выльется, Гермес однозначно не ожидал. Ни Абракса, ни реальности Сурового Бога… ни увиденного потом.
Когда свет, наконец, погас, он обрадовался – наконец начался спланированный им хаос. Осталось добить приора, и убраться восвояси. Но, возникла неожиданная помеха – голову синдика пронзили молнии, и он свалился в конвульсиях.
…теперь он был Ахамот – веселой, жизнерадостной дочерью Первоотца. На ее плечах – роскошные золотые волосы, на загорелом лице сияют яркие зеленые глаза. Она – олицетворение Белого Света – энергии созидательного всемогущества, легкости и жизнерадостности.
– Ты думаешь, Бри, что я не смогу? – вызывающе говорит она своему брату – Абраксу, который является ее противоположностью. – Я знаю, как отец создавал офиан, и я могу сделать лучше!
Абракс совсем молод, и также уродлив, как и через миллионы лет. Большой, просто огромный нос покрывает чуть ли не половину лица, и отнимает треть всей головы. Из-за этого, а также из-за волос, выросших в форме петушиного гребня, его голова вовсе выглядит приплюснутой. Он горбится из-за неуверенности в себе, он некрасив и нелюбим – и ему это хорошо известно. Его свет Зеленый – это энергия рассудительности, рефлексии и развития. И – ревнивой зависти.
Принц насупил огромные торчащие брови – ему никогда не нравилась самоуверенность сестры. А хуже всего было то, что она действительно очень сильна. Хотя, здесь она перегибала – повторить чудо Первоотца невозможно. А тем более, превзойти.
Весь Апейрон был осведомлен о ветрености принцессы, и многие уже не удивлялись. Наоборот, многие восхищались ею. Именно она достойна стать преемницей Первоотца – говорили эоны. Она станет Первоматерью, когда Верховный жрец уйдет на покой. Вот только Абракс не был согласен – ведь это он должен наследовать! Его сила так же велика, хотя ему, конечно, не доставало азарта. И некоторые фокусы сестрица делала талантливее. Да – возможно, она и была сильнее. А самое главное – отец любил ее больше.
Это угнетало Абракса, хотя он старался не подавать виду. Ахамот – будущая царица? Ну, и хорошо. Он ведь останется принцем, это тоже хорошо, и этого никто не отберет. Зависть? О чем вы говорите? Ахамот красивее? Она просто похожа на отца. А я – другой. У меня внешность матери – небольшой рост, слабые мышцы (да кому они нужны – атавизм Начала Времен), кривые зубы с большими клыками. И такие же зеленые глаза, как у отца и сестры – хотя другие жители Апейрона считали их пугающими. Зашить бы их… и остальным зашить. Все равно, все они в той или иной мере владеют телепатией и телекинезом.
– Да, твой брат уверен, что ты не сможешь, – наморщив низкий лоб, процедил Абракс. – Силенок не хватит. Отец – и то делает такие вещи вместе с другими эонами, и обязательно с Накопителем – с Армогеном. А ты… – он ухмыльнулся. – А самое главное – нельзя и пытаться. Ни воспользоваться Армогеном в одиночку, ни, тем более, создать новую расу.
Красивое лицо Ахамот побагровело от гнева.
– Но ты ведь сам знаешь, что я могу! Ты же все видел!
– Фокусы. Иллюзии. Это детские игры, – невозмутимо ответил брат. – Никто не совладает с Эфиром в одиночку…
Принцесса спрыгнула в цистерну Плеромы, разбрызгав черную жидкость, и саркастически улыбаясь.
– Смотри! Ты не веришь? Так смотри же…
Она погрузилась с головой, а затем открыла глаза. Ярко-белый луч прорезал черноту субстанции, и впился в нефритовый кристалл, зажигая на нем причудливые иероглифы. Неужели у нее получится? Тогда он еще более ничтожен, чем о нем думали… Армоген засветился, искрясь и мигая. Неужели она сможет?! Это ведь самоубийство… или нет? Нефритовый накопитель раскалялся, словно вулкан, извергающийся ввысь, а затем…
Невероятно мощный выброс энергии сотряс Кристальный Пик, силовые волны пронеслись на десятки и десятки километров, срезая вершины холмов и гигантских деревьев. Луч устремился к черной дыре, и через секунду все потемнело. Неужели сможет?! – думал Абракс, поспешно скрываясь с горы. Главное, чтоб отец не знал, что он был здесь, и не помешал ей. Уже когда принц очутился у скального подножия, он вспомнил, что никто из эонов не способен самостоятельно покинуть Эфир. Сестра нуждалась в помощи…
Ничего, сейчас здесь будет много кого. И Верховный жрец, в том числе. Нельзя остаться на вершине. А что если Ахамот обвинит его, что он сбежал? Лучше бы она не вернулась. Лучше бы она погибла там. Лучше бы она вообще не родилась, – думал Абракс. И эти мысли не были для него новыми. Он желал сестре смерти.
****
Я решил пока оставить Кареглазку в покое. Приду потом, типа забрать Цербера. Иногда людям просто нужно дать возможность успокоиться – и меньше мозолить глаза.
Тем временем, я подготовил почву для побега. Взрыхлил грунт, так сказать (в том числе, под вагончиком – выкопав верный Кракобой). Порывшись в закромах, и собрав все, что было под рукой, я проанализировал недостающий реквизит. Мне нужно было оружие – в идеале много, но даже один хороший дробовик был бы в радость. Нужна машина, которая будет ездить по самым непроездным маршрутам, и не сломается. Топливо для нее, и, наверное, бутылка масла. Одежда и одеяла, под которыми моя поясница не замерзнет. Фонари, батарейки, смартфон с пауэрбанком. Походная посуда, ножи, спички, зажигалки. Сигареты, алкоголь, консервы. Лекарства и иже с ними: шприцы, бинты, жгуты. Короче, до хрена всего.
Большую часть я мог достать в Логосе и в медчасти. Еще часть – на пищеблоке. Машина, оружие – самое сложное.
В который раз я возрадовался пустым илионским дорожкам – спасибо горинскому террору. Дай Бог, чтоб полковник не вспомнил обо мне! В биоцентр я попал без проблем, и, как оказалось, там никого не было. Валерян все также отсутствовал, и Пенс куда-то пропал.
Тут, фактически, было все, что надо – помимо снеди, и каких-то вещей, которые можно было раздобыть только на складе. Признаюсь, на склад я ни ногой – слишком рискованно. То же самое можно добыть в любом крупном городе, порыскав по магазинам. Я уже собирался на выход, когда свет погас. Странно… и пугающе.
****
Крылова волновалась. В очереди перед ней была всего одна машина, и та уехала уже минут 15 назад. Почему ее держат на блокпосте? Скоро стемнеет, а еще нужно найти, где переждать ночь. Неужели муж запретил ей выезжать? Она так надеялась, что он облагоразумится…
Третий блокпост, он же «Тройка», находился под самой Крепостью, метрах в двухстах от Стены, посредине выкошенной «зоны безопасности» – участка в 500 метров шириной, прилегающего к Стене и полностью очищенного от чего-либо, что могло мешать обзору. Дальше – примерно два километра всякой растительности, деревьев и скал, затем – городская застройка Новогорска, еще дальше – КПП перед мостом. Ехать – минут 15–20.
Милана лежала сзади, и иногда весело выглядывала из-под одеяла, которым была укрыта с головой. Скоро ей надоест эта игра, и тогда солдаты ее увидят. Ученая сказала дочери спрятаться и не появляться ни при каких обстоятельствах. Но сколько выдержит маленькая девочка?
– Ребята, мне нужно ехать! Зачем задерживаете, в самом-то деле? – крикнула она пожилому военному, выглядящему как заросший дедуган.
– Елена Ивановна, пытаемся связаться со штабом, чтоб подтвердить Ваш выезд, – ответил солдат. – Связи нет, и свет пропал. Подождите немного, мы кого-нибудь отправим в Куб.
– Вы что, сдурели?! – возмутилась Крылова, и сразу же подстроилась под конъюнктуру. – Мне нужно на электростанцию – какое разрешение нужно? Я хочу вернуться до темна – меня дома ждет ребенок…
С заднего сидения послышался смешок, но, слава Богу, снаружи ничего не услышали.
Караульный снизал плечами, а усатый солдат рядом виновато потупился. Выпустить полковничью жену на электростанцию – это, как бы, не проблема – это же в Долине. В то же время, все были в курсе того разлада, который у нее был с Боссом, и никто не хотел сглупить, выпустив Крылову без разрешения. Ехать в штаб специально тоже никто не хотел – все уже знали, что полковник напился, и расстрелял двух солдат. Вояки шушукались, а Лена снова потребовала пропустить ее – они так могут совещаться до Дня Победы. В итоге, к ней подошли двое: один с коротким носом, и второй – с узкими редкими усиками.
– Когда вернетесь? – кокетливо улыбнулся усач.
– Да я же сказала, хочу до темна! – наехала Крылова.
– А что Вы там забыли, на электростанции? – вклинился плосконосый солдат, до этого молчавший. Наверное, все время придумывал этот дурацкий вопрос. – Вот, перед Вами машина тоже поехала туда. Вам там что нужно?
– Здрасьте, приехали! У меня, блин, света нет в лаборатории! – выругалась ученая. – Ты не догоняешь? В моей морозилке лежат морфы, как думаешь, что будет, когда они разморозятся? И ты спрашиваешь, что мне нужно от электростанции?!
Она перешла на крик, и караульные вконец оторопели.
– Ладно, проезжайте! – сдался усач, переглянувшись с дедом. – Не сердитесь, служба у нас такая.
Крылова хотела выругаться, но все же сдержалась, и мило улыбнулась воякам, нажав на педаль газа. Наконец-то! Слава богу, что они не посмели проверить «Ниву». Помимо девочки, в машине лежали сумки с оружием, лекарствами и едой. Немного – чтоб хватило на первое время. До эвакуации. Если же придется самостоятельно добираться в Колонии, то тут уж ничем не запасешься.
Она хотела еще захватить с собой вещи Мчатряна – но черная сумка пропала. Она заподозрила вмешательство мужа – наверняка решил таким образом удержать ее… или шантажировать, или что-нибудь еще. Так или иначе, это было неважно – она уже знала, что нужные ей ответы находятся в Биогене.
Жаль, что не удалось попрощаться с группой – Валера куда-то запропастился, да и Борисович тоже. А может, это и к лучшему. Она боялась за Бергман, которую посвятила в свой план побега. Зоя может оказаться под ударом, когда Горин узнает обо всем. Поэтому Лена даже предложила ей уехать вместе. Колонии – не самое плохое место, особенно учитывая, что Илион превращается в город террора. Но, девчонка испугалась. Слишком молода, и в слишком жутких красках запомнила первые Вспышки. Она не была готова оказаться за пределами Долины.
А у Крыловой не было другого выхода. Спасти дочь, спасти себя, спасти надежду на победу человечества – только это имело ценность. Тем более, что сбегать ей было не впервой – она грустно улыбнулась, вспомнив свои побеги с дома, еще по юности.
Менаев… нет. Она больше не даст ему шансов. Она больше не даст разбивать себе сердце. Кажется, начал дергаться глаз. Нет, хватит – она забудет о Грише, как о плохом сне. Как забыла о многом, что происходило. Нельзя терять веру в людей – в этом мире еще будет жить ее дочь.
Ученая почти доехала до застройки Новогорска, когда услышала оглушительную сирену, донесшуюся от Крепости. «Как быстро они среагировали! – подумала она. – Горин узнал? Сообщили с блокпоста? Зоя решила прикрыть задницу?».
****
Гермес очнулся, когда Томас вылил на него уже третье ведро ледяной воды.
– Я понимаю, видения и все такое, – сказал он. – Но, мы должны торопиться. Свет потух.
– Интересный поворот! Старик там? – спросил синдик, показывая на все еще запертую дверь ординаторской.
– Да. Кажется, он потерял сознание. Я слышал звук, словно он упал – и тишина. Уже давно, как только пропало электричество.
На галлюцинации действительно не было времени. Он встал, и обтер слюну, в которую испачкался во время приступа – обтер вместе с помадой, которой так старательно красил губы. Взгляд остановился на двери, за которой спрятался Буревестник. Именно приор Захария был его первоначальной целью, но сейчас приоритеты изменились. В свете открывшихся обстоятельств, все вокруг обретало новые смыслы и причины. Значит, пророчество о Саморожденном было правдой? Мир перевернулся с ног на голову, и это означало, что Гермес-Афродита все еще мог победить свое уродство и комплексы, сотворенные отцом десять лет назад. Это – великая цель, после которой отцовский голос не посмеет сказать – «Ты слабак! Слабак и говно!»…
А значит, наиболее важен – Ковчег. Буревестник уже не так интересен, ведь это всего лишь марионетка Абракса. Добрый Господин? Ха-ха – будь ты проклят! Старикан стечет кровью, или его съедят твари – или накажет Горин. А Гермес поможет этому случиться, оставив сюрприз. А уж если приор умудрится выжить, то ненадолго – возмездие последует за ним по пятам.
Неожиданно воздух взорвала сирена. Синдик встретился глазами с Томасом, и они поняли друг друга без слов. Пора уходить – иначе могло оказаться поздно.
****
Логос был обесточен, и чтоб не шоркаться в темноте, я вынужден был подождать, пока аварийный генератор восстановит электроснабжение наиболее важных систем. Затем еще начался долгий процесс загрузки программного софта, с кучей выскакивающих ошибок из-за некорректного завершения работы… за это время я успел трижды покурить и сходить в сортир.
В коридоре послышались шаги. Я замер в толчке, прислушиваясь. По моим подсчетам, в диспетчерскую вошли двое. Они молчали, лишь иногда «угукая» друг другу. Я не хотел лишний раз «светиться», а потому терпеливо выжидал, когда нежданные визитеры свалят. А они подзадержались… эта фигня так затянулась, что я уже решился покинуть туалет – когда услышал голоса. И один я точно знал – Афродиты. Я передумал выходить, и решил подождать еще – не хотелось встречаться с ней взглядами после вчерашней ночи. Этот мотив позволил мне дотерпеть до момента, когда посетители наконец ушли.
Я вернулся в диспетчерскую: на столе лежал смартфон с липучкой, с надписью красным маркером – «Горину». Но не это меня интересовало. На панели управления горело несколько желтых ламп. Я ухнул: они отключили систему удержания! Отворили все стальные двери, решетки и люки, которые отделяли Новый Илион от вивария с полдюжиной монстров!
Успею ли я закрыть двери? Этот вопрос возник одновременно с тем – а надо ли это мне? Несомненно, это было опасно. Поверьте, я бы никогда в жизни не сделал этого, но здесь стоял вопрос не столько безопасности илионцев – здесь шла речь о собственном выживании. А также – Кареглазки со спиногрызкой. Поэтому я все же поскакал на нижний этаж, вооружившись Кракобоем и пистолетом, добытым в секретере Керезоры.
Я успел запереть виварий и часть дверей до того, как стало поздно. Поднимаясь наверх, я услышал шум – и лай собаки. Цербера трудно перепутать с кем-либо. Не задумываясь, как я буду объяснять свое присутствие здесь, и чувствуя себя в некоторой степени героем – я ведь закрыл виварий! – я пошел навстречу. Думая, что там Лена.
Но нет. Там оказалась Бергман, а рядом стоял Цербер, щурясь от моего фонаря, и все еще сердито рыча. Э, какой злопамятный!
Выяснилось, что Зоя пришла, получив сигнал от тревожной системы на свой смарт-браслет. Она никогда не приходила, поэтому я удивился.
– А где Елена Ивановна? – спросил я.
– А где Керезора и Антонов? – уклонилась она от ответа. – Все двери были открыты! Что случилось?! Морфы заперты?
– А то! – с гордостью ответил я.
Цербер зарычал сильнее, а затем залаял, только теперь он смотрел куда-то за мной. Мы услышали характерный стрекот, одновременно глянули в конец этажа, и одновременно ахнули. Там была Лилит.
Я совсем за нее забыл – может, потому что беременной тварью занимался Керезора, а я старался крутиться больше возле Кареглазки. Теперь же монстроматка была в коридоре, стрекотала и крутила красными глазами навыкате. Она бы уже разодрала нас в клочья, но плоды внутри делали ее неповоротливой. Я вытянул руку с пистолетом, и медленно пошел к ней – и даже Зойка шла рядом, трясясь от ужаса. Неожиданно нас обогнал Цербер. Он лаял на тварь, как настоящий адский зверь, оспаривавший с другим исчадием Ада, кто из них кошмарнее.
Лилит пыталась достать его когтями, но он отскакивал. Затем он цапнул ее за ногу, и она неуклюже свалилась. В темноте было трудно понять, но, очевидно, что тварь и Цербер сцепились. Я увидел только, как пасть собаки снова и снова вгрызалась в нее, и монстроматка стала уползать в свой бокс. Невероятно, но псина испугала кракла. Может, причиной была беременность Лилит? Все живое пытается спасти потомство, и, вероятно, что трескуны не стали исключением.
Монстроматка убралась назад в клетку, а мы с Бергман заперли ее. Я благодарно потеребил Цербера, и увидел, что он укушен. Это увидела и Зоя.
Собаки были одним из немногих видов, которые могли заразиться викрамией. Это значило, что мой пес мог превратиться.
– Возможно, его придется убить, – сказала она.
– Да, – я кивнул, сглотнув комок в горле – Цербер смотрел на меня такими виноватыми глазами. – Если будет нужно, я это обязательно сделаю…
Меня оборвала сирена. И я догадался, что это значит. Новый Илион – атакован.
Глава 13
Сирена вопила так истошно, будто в Илионе собрали тысячу ведьм, и одномоментно сжигали заживо… рано, это слишком рано, – расстроилась Крылова. И как теперь прорваться через КПП на мосту? Там, наверное, уже разворачивают пулемет – продырявить колеса ее Нивы.
Внезапно она снесла что-то, выскочившее из придорожных кустов. Остановилась, скривившись от визжащих тормозов. Не что-то, а кого-то. Человек в военном пикселе.
За поворотом, за развесистой ивой, выглядывал капот уазика, который проехал перед ней. Ей показалось или рядом с машиной действительно лежало тело?
– Мамочка? – раздался голосок дочки.
– Все хорошо, родная, – нежно сказала Крылова. – Не высовывайся, пожалуйста. Наша игра продолжается.
– А Пуся там будет? – озадаченно спросила Милана, прячась под одеяло. – Я хочу, чтоб там были Пуся и Ггиша.
– Должна быть, – ответила Лена, лишь бы заставить дочку полежать тихо.
Она сбила человека. В таких случаях полагалось выйти и предложить помощь. И она бы так и сделала – если бы не была так напугана. Сирена продолжала завывать, а где-то неподалеку раздалась автоматная очередь. Кажется, в городе – совсем рядом. Поэтому вместо того, чтоб взять аптечку и открыть дверцу, ученая торопливо заблокировала двери и сжала пистолет.
Привстав, она крутила головой, пытаясь увидеть сбитого. Но, резко стемнело, и видимость стала нулевой. Надо ехать, главное сейчас – ехать! – повторяла она про себя, нажав на педаль газа. Нива тронулась и резко остановилась – возле уазика появились двое военных. Ссутулившись, они застыли лицами вверх, заворожено уставившись на летящую над Долиной сигнальную ракету.
Нива снова двинулась, прямо к воякам, но они и не думали пропустить машину. Крылова посигналила, и они, как один, повернулись. Глаза, налитые кровью, бессмысленно уставились на капот.
С ужасом она поняла, что солдаты инфицированы. Они еще не прошли через метаморфозу, и в научном сообществе их называли протоморфами. Были у них и меткие народные прозвища, например: прыгуны (из-за безумной активности, продемонстрированной в роликах в начале пандемии), горлодеры (из-за надсадного заразного кашля) и зомби (аналогия с субкультурой).
Протоморфы пока что не видели и не чувствовали женщину с ребенком. В зеркале заднего вида возник еще один силуэт – он появился оттуда, где только что стояла Нива, вероятно, являясь тем самым сбитым человеком. Окруженная горлодерами, ученая неожиданно поняла, что здесь и сейчас происходило что-то еще, кроме ее побега. INVITIS проник в Долину? По спине прошел холодок. Все эти пять лет она была свидетелем того, как из-за фуремии и морфов погибают колонии, базы и городки. Но Илион до сих пор казался неприступным.
Не включая фары, она сдала назад, чтоб объехать этот участок по траве. И в этот раз протоморфы среагировали агрессивней. Тот сзади, которого она сбила, заковылял к машине, тяжело волоча правую ногу – наверное, попала под колесо. Солдаты спереди тоже ожили, и двинулись к ней. Зад Нивы приподнялся, въезжая на бугор, машина приостановилась, и зараженные стали стучать по ней. Милана заплакала – она ничего не понимала, но игра ей нравилась все меньше.
И Лена передумала объезжать – она вдавила пяткой в газ, врезавшись в ораву зомби. Послышался хруст ломающихся костей, но Нива на удивление хорошо преодолела это препятствие. Через полминуты она уже проехала мимо военного уазика. Сзади фырчали разъяренные горлодеры, один побежал за ней, но – черта с два! Машина была быстрее.
В Новогорск она въезжала на полной скорости, словно стритрейсер на психотропах.
****
Бергман держалась достаточно долго, чтоб мое терпение лопнуло.
– Где Елена Ивановна? Ты хоть понимаешь, что сейчас происходит?! – я методично выносил ей мозг, пока мы наблюдали за царившим в Илионе хаосом.
Правда, только для меня происходящее выглядело неразберихой – я подозревал, что все эти построения, выдача оружия и завывания сирены все же были прорепетированы. Не зря Горин – режиссер.
– Она уехала, – сдалась Зоя, и выдохнула, кажется, и испуганно, и с облегчением. – Сбежала с дочкой. Ты ведь знаешь, что ее пытались изнасиловать? Она решила, что здесь опасно.
– Куда уехала? Когда?! – я расстроился, что она меня не позвала, хотя ежу понятно – почему.
– Ну, она же с Миланой. Им далеко не уехать… и сами они долго не продержатся. Я так поняла, что Елена Ивановна попробует связаться с Колониями, когда отъедет подальше от Долины.
– А когда уехала-то?!
– Да, наверное, час назад. Перед тем, как на браслет пришла сигнализация.
– Викрам подери! – выругался я. – На чем она?
– На старой Ниве. Белая, немного побитая – это машина Логоса.
Я повернул голову медленно-медленно… за биоцентром ведь приписан автопарк! Я не особо был в курсе, и никогда его не видел – знал только, что какие-то колымаги стояли в гараже.
– Там еще есть машины? – с надеждой спросил я.
– Илья Андреевич дал старье одно. То, что было подобрано в Новогорске после боев – ну, тех, в начале Вспышки. Есть москвич старый, ланос и запорожец. На ходу – только запорожец.
Да, не вездеход, который я хотел бы иметь. Но, нужно всегда быть готовым вносить коррективы в планы – иначе каждая неудача будет иметь парализующий эффект. Уже через пять минут я сидел в драндулете первого поколения ЗАЗ-965, прозванным в народе «горбатым». Он был окрашен в терракотовый цвет, слишком заметный, на мой взгляд, и был настоящим раритетом, удивившим меня мягкой работой двигателя и вообще – способностью ездить.
****
Крылова лавировала по улочкам. Еще один поворот… и Нива въехала в заржавевший киоск, в центр улыбчивого упитанного лица, радостно пожирающего фаст-фуд. Машина протащила ларек пару метров и впечатала его в близлежащее здание. Сверху свалилась тяжелая вывеска. «Паприка: Мы сделаем Вас счастливее» – было написано на ней. Символично. И да, это был подходящий слоган для фитнесс-клуба, который раньше был в этом здании. Лена ударилась о руль, не сильно, но достаточно, чтоб дезориентироваться. Она пришла в себя минут через пять – когда Милана вылезла из своего убежища и потрясла маму.
– Мамочка, хватит игйать, – умоляла она. – Я хочу домой. Я хочу к Пусе.
Ученая уставилась в темноту дальше по улице. Среди строительных лесов у многоэтажки, выглядящей так, словно она готова завалиться прямо сейчас, мелькнули тени.
– Доча, быстро назад, под одеяло! – приказала она так строго, что Милана даже не спорила. – Включи музыку в наушниках.
Крылова сняла пистолет с предохранителя как раз тогда, когда откуда-то сверху на крышу приземлился кракл. Виляя задом, как крокодил, он прополз вперед, и перевернутой головой заглянул в лобовое стекло. Увидев девушку, он обнюхал стекло, а ловкий лопатообразный язык алчно облизал правый дворник. Затем он бабахнул головой стекло, но оно выдержало. Его вытаращенные желтые глаза уставились на девушку.
Господи, это же Мамедов! Вернее, то, чем он стал… Судя по ускоренной потере шевелюры и по капелькам пота, обильно выступившим на лбу, он уже прошел через метаморфозу. Рафик разъяренно заурчал, и затарабанил по стеклу головой, как отбойным молотом. Бах! Бах-бах! Бах, бах… ба-бах! По стеклу пошли трещины. Лена выстрелила, две пули подряд попали в голову, затем – плечо и… третий выстрел мимо – нелюдь свалился с машины.
Еще три морфа показались в боковом зеркале. Через мгновение один из них ракетой врезался в заднее стекло, откатился, и поднялся в позе стартующего спринтера. В приоткрытую дверь Крылова расстреляла в нападающих всю обойму. Двоих уложила, но «Спринтер-ракета» исчез, и мог появиться в любом месте в любую секунду. Она бросилась к сумке на заднем сидении – за новым магазином. Милана там совсем затихла, испуганно слушая музыку в наушниках.
Вдруг яркий свет залил улицу. Послышалась автоматная очередь, завизжали тормоза, шмякнуло чье-то тело, раздавленное колесами. Наконец-то!
Из армейского джипа с пулеметным гнездом на крыше высыпали солдаты, нашпиговывая свинцом темноту закоулков. Сверху опустился вертолет. Два автоматчика подошли поближе.
– Идите к нам! Живее!
Военный с ефрейторскими галочками на погонах добродушно улыбнулся.
– Елена Ивановна?! – выкрикнул он, как только узнал ее. – Какого викрама вы здесь делаете?! Быстрее в коробку! – и показал на бронеавтомобиль.
Лезть в броневик не входило в ее планы, но еще меньше хотелось остаться с дочкой наедине с морфами. Гадство! Крылова схватила сумку с телефоном, засунула за пояс оба пистолета, подхватила Милану, и неуклюже вылезла из салона. Она прошла шагов десять, когда девочка заверещала на весь Новогорск.
– Кйовь! Мама, там кйовь?! У миня ножки дйожат! – ее подкосило – Милану всегда трясло от страха, как только она видела кровь.
Из сумрака вынырнули твари – их было с десяток; очевидно, что среди них были и те, которые уже превратились, и те, которые инфицировались недавно – горлодеры. Они набросились на солдат, а двое понеслись на женщину с ребенком.
– Не бойся! Стой рядом! – приказала Лена, но это было лишним – дочка уцепилась за ногу, и провисела там, пока мама не расстреляла все патроны из обоих пистолетов.
Одного ученая уложила, второго задела, и он исчез под старым рушащимся домом. У военных дела обстояли хуже – асфальт под ними был завален гильзами от непрерывной стрельбы, но, инфицированные продолжали атаковать. В зареве боя она зафиксировала исчезновение ефрейтора. Затем молоденький долговязый солдат вскрикнул и упал, когда крупный протоморф разорвал ему шею. В образовавшуюся брешь проник еще один зараженный, и еще один. Вот и «Спринтер-Ракета», как крокодил, подполз к одному военному, раз – и вцепился в ногу. Еще один – набросился на пулеметчика…
Крылова прикрыла ладонью дочкины глаза, с ужасом наблюдая за гибелью солдат. Какой-то пронырливый горлодер влез во внедорожник, и водитель застрелился, чтоб не стать добычей. С вертолета поддерживали своих огнем, но с минимальным успехом – зараженные инстинктивно держались в темноте, в зданиях, под карнизами и парапетами… Лена перезарядила пистолеты, и побежала с дочкой обратно – к Ниве.
– Мамочка, стой, – прошептала на ухо Милана, и они замерли. В салоне копошился зараженный.
Стрельба с вертолета прекратилась, и воцарилась тишина, в которой были только стоны и стрекот.
****
Мой запорожец глиняно-оранжевого цвета успешно проехал сквозь главные ворота Илиона, которые кишели военными, загружавшимися в бронетранспортеры. Снаружи стояли тигры с пулеметами – охраняли подходы. Мне показалось, что возле одного из бэтэров я увидел пошатывающегося Горина, но я не был уверен. Я остановился под фонарем, и несколько караульных одновременно заглянули в салон, но затем улыбнулись, и пропустили, махнув дулами автоматов.
Я ведь ехал не просто так. «Запор» был под завязку набит солдатами. А перепуганный парень, сидевший сбоку от меня, еще и держал на руках Цербера, который высунул в окно свою кошмарную, но радостную мину, ловя пастью всяких букашек.
