Текст книги "Детектив США. Выпуск 9"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

Соавторы: Раймонд Чэндлер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)

– Как это было?

– Ночь была жаркая, – сказала она. – Спала я легко одетой. Проснулась, вижу, надо мной склонился какой-то мужчина. Я вскинулась и принялась кричать. Он схватил меня за горло. Я уперлась пятками ему в живот, а коленями в плечи и что есть силы оттолкнула его. И мне удалось высвободиться. А проспи я лишнюю секунду, он успел бы еще ниже склониться надо мной, и меня бы уже ничто не спасло – я просто перепугалась бы до смерти и от страха ничего бы не смогла предпринять.

– Что случилось потом?

– Он побежал.

– Куда?

– Побежал в другую комнату.

– А потом?

– Тогда я позвала Сандру. Мы включили свет и осмотрели всю квартиру. Никаких следов.

– Вы узнали, как он проник в квартиру?

– Наверно, он забрался через камин, потому что входная дверь была заперта.

– Он был одет?

– Я не знаю. Я не видела его. Было темно.

– Но ты ведь могла почувствовать?

– Да. В общем, да.

– И ты его все-таки не видела? И не узнала бы, доведись увидеть его еще раз?

– Нет, было ужасно темно.

– Послушай, Альма, – сказал я. – Ты нервничаешь. У меня такое ощущение, что ты чего-то не договариваешь. Почему ты лишаешь меня возможности помочь тебе?

– Нет, – сказала она, – я не могу… то есть добавить нечего. Я тебе все рассказала.

Я откинулся назад и во внезапно возникшей тишине курил сигарету. Спустя минуту она спросила:

– Ты действительно настоящий сыщик, а? То есть по своему статусу?

– Да.

– И имеешь право на ношение пистолета?

– Наверное, да.

– Ты не мог бы… если бы я дала тебе денег, не мог бы достать пистолет и позволить мне поносить его некоторое время?

– Зачем?

– Для самозащиты.

– Зачем так уж прямо и пистолет?

– Почему бы и нет? – спросила она. – Боже праведный, если бы ты проснулся в середине ночи и обнаружил, что кто-то тянется к твоему горлу и хватает его липкими руками и…

– Так ты считаешь, что это может повториться?

– Я не знаю, но я хочу остаться с Сандрой, потому что считаю, что она в опасности.

– Что же ей грозит?

– Я не знаю. Мне кажется, кто-то хочет ее убить.

– Именно ее?

– Видишь ли, в ту ночь я спала в ее постели.

– Может, это был ее муж?

– Нет, не думаю, что это был ее муж, хотя… конечно, все возможно в этом мире.

– Уйди от нее, – сказал я. – Сними себе отдельную комнату и…

– Нет, я не могу так поступить. Она моя подруга. Я не брошу ее в беде. Она помогала мне.

– Помогала?

– Да.

– Я слышал от ее брата, что она эгоистка и такая женщина, которая…

– Да не такая она вовсе, – перебила она меня. – Что может знать о ней ее брат? Боже мой, он никогда не обращал на нее ни малейшего внимания. За пять последних лет не прислал ей, наверно, ни одного письма.

– Но, похоже, много о ней знает.

– Вот это и заставляет меня думать, что он тесно связан с Морганом. Мне кажется, именно Морган вбил ему в голову эти дурацкие мысли. Морган все время треплется о ней кому не лень, говорит ужасные вещи, она, де, помешана на сексе, и у нее всегда на привязи какой-нибудь очередной поклонник, и всякую такую ерунду, какую никакой мужчина не имеет права говорить о женщине, тем более о своей жене.

– У меня такое впечатление, что их семейная жизнь не была особенно счастливой?

– Конечно, не была. Но это вовсе не дает право мужчине каждому встречному-поперечному говорить всякие гадости о женщине, которую поклялся любить и защищать… порой меня тошнит от мужчин.

– Давай-ка лучше обсудим причины твоего личного интереса к коммерческому предприятию миссис Кул, взявшейся помочь в этом бракоразводном деле.

– Что ты имеешь в виду?

– Мне кажется, ты проявляешь к нему необычный интерес.

– Да нет, просто интересно.

– Вдвойне интересно тому, кто хочет разорвать брак.

– Или уклониться от брака, – сказала она, улыбаясь мне.

– Ты именно этим занимаешься?

Она кивнула.

– Не хочешь посвятить в подробности?

Она помедлила мгновение, потом сказала:

– Нет, Дональд, я бы не стала… во всяком случае сейчас.

– Претендент обитает в Канзас-Сити? – спросил я.

– Да. Один из тех сумасшедших, болезненно ревнивых мужчин, которые всегда ищут повода, чтобы напиться вдрызг и крушить все, что ни попадет под руку.

– Не трать на него время, – сказал я. – Я знаю эту породу. Они все одинаковые. Все сгорают безудержным, собственническим желанием безраздельно обладать женщиной, ее телом и душой. Наверно, он пытался внушить тебе, что и ревнует-то только оттого, что не имеет узаконенного права любить и лелеять тебя так, как мечтает, что вот если бы только ты согласилась стать его законной женой, он бы уже не сходил с ума, что если бы вышла за него замуж, все бы пошло как по маслу, все было бы превосходно, а всякий раз, как ты отказывала ему, уходил и вдрызг напивался. Потом, конечно, возвращался, устраивал сцену, бил посуду и…

– Ты так верно описываешь, точно всю жизнь знал его, – перебила она меня.

– Я и в самом деле знаю его, не лично, разумеется, а как характерный тип.

– И советуешь порвать с ним раз и навсегда?

– Только так. Всегда нужно порывать с мужчиной, который не может выказать силу своего характера признанием собственных ошибок, да еще пытается вернуть себе самоуважение битьем посуды.

– Он специализируется на битье стаканов из бара, – сказала она.

– Ты не станешь выходить за него замуж?

– Нет.

– Он живет в Канзас-Сити?

– Да… то есть он жил там, когда я оттуда уезжала. Если бы он знал, где я, давно бы прикатил.

– И что тогда?

– Я не знаю, возможно, побил бы где-нибудь посуду.

– Такие мужчины отравляют жизнь, – сказал я. – Они готовы заплатить любую цену за возможность в чем-то утвердиться.

– Я знаю, – сказала она. – Про них каждый день пишут в газетах. Такие мужчины преследуют своих бывших жен, с которыми когда-то развелись, убивают их, а потом и самих себя… – финальный аккорд бесполезной, пустой жизни. Я ненавижу это, я боюсь этого.

Я бросил на нее порывистый'взгляд.

– Ты из-за этого просила у меня пистолет?

Она встретилась со мной глазами и сказала:

– Да.

– Ты хочешь купить пистолет?

– Конечно, да.

– У тебя есть деньги?

– Да.

– Это будет стоить примерно двадцать пять долларов, – сказал я.

Она открыла свою сумочку, вынула две десятидолларовые и одну пятидолларовую бумажки и протянула их мне.

– Я не могу достать его прямо сейчас, – сказал я ей, – потому что нам нужно проследить за этой девицей. Интересно, почему Блити был столь уверен в том, что она куда-нибудь отправится, чтобы связаться с Морганом Бирксом? Тебе не кажется, что она могла воспользоваться телефоном?

– Вероятно, ее телефон прослушивается, – предположила Альма.

– Нет, полиция ни сном, ни духом не ведает о ней. Если бы полицейские хоть что-то знали или подозревали, за ней бы установили слежку.

– Значит, она думает, что телефон прослушивается, или, может, так считает Морган.

– Вздор, не вижу никакого смысла, – сказал я, – хотя в реальной жизни мало что имеет смысл… Ага, смотри, вот и она!

Салли Дирк вышла из парадного входа дома, держа в руке дорожную сумку. На ней были сшитые явно по заказу синяя юбка и такого же цвета пиджак. Юбка была короткой, и открытые колени заставляли оборачиваться всех встречных мужчин. На голове у нее была тесная шляпка, лихо заломленная набок, с маленьким бантом из голубого вельвета. Ее белокурые волосы, выбивающиеся из-под шляпки, сияли на голубом фоне мягким золотистым светом.

– Почему ты думаешь, что она крашеная? – спросила Альма Хантер, заводя мотор.

– Не знаю. В цвете волос есть что-то такое… Что-то… Вообще-то мне не следует судить о женской красоте. Я далеко не эксперт, – сказал я. – Постарайся не очень приближаться. Она движется в направлении бульвара. Держись на приличном расстоянии, чтобы невзначай не вспугнуть ее. Если она оглянется и заметит нас, это насторожит ее. Все наши старания могут пойти насмарку.

– Отсюда она смотрится как натуральная блондинка… Очень симпатичная. По-моему, лучше выехать на автостраду, остановиться там, и оттуда будем наблюдать, куда она направится.

– О’кей, умница. У тебя золотая голова. Хочешь, чтобы я сел за руль?

– Если ты не возражаешь, я бы чуточку передохнула. Что-то нервничаю.

Я сказал:

– Хорошо.

Она вылезла из-за руля, я перебрался на ее место, плавно надавил на педаль, отпустил сцепление и медленно-медленно повел машину вдоль тротуара, едва не касаясь его.

Салли Дирк дошла до перекрестка и помахала рукой проезжавшему мимо таксисту. Я увеличил скорость. Когда мы выехали на бульвар, то оказались не более чем в пятидесяти футах от такси. Я потихоньку двигался за ним, опасаясь, что Салли вот-вот оглянется.

Она не оглянулась. Ее голова была видна через заднее стекло машины, а взгляд ее, вероятно, был устремлен прямо вперед.

– Вроде бы все в порядке, – сказал я и сократил расстояние между такси и нами.

Такси двигалось без ускорений, оно явно не пыталось оторваться от преследователей и, повернув налево перед Шестнадцатой-стрит, подъехало к гостинице «Перкинс». Стоянки для машин поблизости не было. Я сказал Альме:

– Пора поменяться местами. Устраивайся за рулем и веди машину вдоль дома. Я хочу зайти сразу, как только Салли зарегистрируется, и выясню, какой номер она получила. Выжду только пару минут, чтобы она успела выйти из холла, и все.

Альма Хантер сказала:

– Послушай. Я тоже хочу участвовать.

– Ты и так участвуешь, – сказал я.

– Нет, я не так хочу. Я хочу присутствовать при финале. Что ты намерен предпринять?

– Выяснить, какой номер она сняла, и, если удастся, конечно, получить номер напротив.

– Я хочу быть с тобой.

– Просить бесполезно, – сказал я. – Извини, но это исключено. В высококлассных гостиницах администрация сильно раздражается, если мужчина начинает водить к себе в номер женщин. Коридорные пытаются шантажировать, и…

– Ах, какая ерунда, – воскликнула она, – зачем ты так? Зарегистрируемся как муж и жена. Как теперь тебя величать?

– Дональд Хелфорт.

– Хорошо, я буду миссис Хелфорт. Я зайду попозже и присоединюсь к тебе. Ну иди же.

Я двинулся на противоположную сторону улицы, к отелю. Салли Дирк в холле уже не было. Я велел посыльному прислать мне старшего рассыльного и, когда тот появился, завел его в рабочий кабинет.

– Минуты две-три назад в гостиницу вошла блондинка в голубом костюме, – начал я. – Я хочу знать, под какой фамилией она зарегистрировалась, в каком номере остановилась и какие номера поблизости вакантны. Я бы хотел получить номер с противоположной стороны, сразу за углом, если можно.

– А в чем дело? – спросил он.

Я вынул из кармана пятидолларовую бумажку, сложил ее вдвое, зажал между пальцев и сказал:

– Я здесь по заданию человека, выполняющего поручение правительства, которое пытается определить рассыльных, достойных более высокого дохода, с тем чтобы мы могли собирать больше налогов.

– Я всегда готов сотрудничать с правительством, – вытянувшись в струнку, с ухмылкой сказал он. – Подождите минутку.

Я ждал в холле, пока он не вернулся.

– Она зарегистрировалась как миссис Б. Ф. Морган и сняла номер 618. Сказала, что в самое ближайшее время должен прийти ее муж. Единственный свободный номер в этой части гостиницы – номер 620. А еще: миссис Морган, судя по всему, зарезервировала себе номер 618 еще днем, по телефону, причем сказала, что ей, может быть, понадобится и номер 620, и попросила администратора пока придержать его. При регистрации она сказала, что относительно 620 передумала и снимет только 618.

– Меня зовут Дональд Хелфорт, – сказал я. – Моя жена, ей на вид можно дать лет двадцать пять, волосы каштановые, глаза карие, подойдет минут через пять-десять. Встретьте ее и проводите ко мне в номер, хорошо?

– Ваша жена? – спросил он.

– Моя жена, – сказал я.

– О, понимаю.

– И вот еще что. Мне нужен пистолет.

Его взгляд утратил выражение благорасположенности.

– Какой пистолет?

– Маленький пистолет, желательно автоматический, который бы легко помещался в кармане. И еще коробку с патронами к нему.

– У вас, надо полагать, есть разрешение на ношение оружия, – то ли спросил, то ли утвердительно предположил он.

– И если у вас есть разрешение, заплатите всего пятнадцать долларов и сами купите себе пистолет, так что ли? – сказал я. – А за что, черт возьми, я плачу целых двадцать пять зелененьких, как вы думаете?

– О, вы платите за него двадцать пять зелененьких?

– Я же ясно сказал.

– Постараюсь что-нибудь сделать.

Я не дал ему возможности посоветоваться с дежурным администратором, а сам направился прямо к его столику. Администратор вручил мне формуляр, и я вписал в него: «Дональд Хелфорт с женой» и фиктивный адрес.

– Что-нибудь в пределах семи долларов в день, мистер Хелфорт? – спросил администратор.

– Что у вас есть на шестом этаже? От большой высоты у меня кружится голова, а от излишнего шума машин болят уши.

Он посмотрел в гостиничную схему и сказал:

– Я бы мог предложить вам номер 675.

– Это в каком крыле здания?

– В восточном.

– А что у вас есть в западном?

– Я бы мог предложить номер 605 или 620.

– Какие условия в 620?

– Две спальни и ванная комната. Расценка – семь с половиной долларов.

– Может, сойдемся на семи? – спросил я.

Он внимательно посмотрел на меня и сказал, что лично мне он может сделать уступку.

– Хорошо, – сказал я. – Моя жена прибудет чуть позже с моим багажом, но за номер я расплачусь сейчас.

Я отдал ему деньги, взял у него квитанцию и в сопровождении старшего рассыльного поднялся в свой номер.

– За двадцать пять зелененьких новый пистолет не достать, – сообщил он.

– Разве я говорил про новый пистолет? Сходите в какую-нибудь комиссионную лавочку. Двадцать пять – это предел, и не пытайтесь выбить из меня чересчур много. Возьмите долларов за пятнадцать.

– Но я нарушу закон, – сказал он.

– Не нарушите.

– Почему нет?

Я вытащил из кармана удостоверение, выданное мне миссис Кул.

– Я частный детектив, – сказал я.

Он прочитал удостоверение, и лицо его выказало признаки замешательства.

– Все нормально, босс. Постараюсь все уладить.

– Только поживей, – велел я ему, – но не уходите, пока не придет моя жена. Я хочу, чтобы вы проводили ее наверх.

– Хорошо, – сказал он и вышел из комнаты.

Я внимательно осмотрел номер. Это был обычный двухспальный номер в обычной гостинице. Я прошел в ванную. Гостиничная планировка была такой, что 618 и 620 номера можно было использовать как смежные помещения с одной общей ванной посередине. Я медленно и осторожно покрутил ручку соединявшей оба номера двери. Она была заперта на ключ. Я прислонил к ней ухо и прислушался. В смежной комнате раздавались приглушенные звуки, возникавшие в результате какого-то движения. Я вернулся назад в комнату, подошел к телефону и позвонил Сандре Биркс. Когда она взяла трубку, я сказал:

– Кажется, все идет нормально. Она остановилась в гостинице «Перкинс», сняла номер 618, зарегистрировалась под фамилией Морган и предупредила администратора, что скоро к ней присоединится ее муж. Альма и я находимся в гостинице под видом семейной четы Хелфорт в номере 620.

– Вы и она? – чуть ли не фальцетом, спросила Сандра Биркс.

– Да. Альма хотела быть участницей.

– Участницей чего?

– Участницей вручения повестки, – объяснил я.

– Тогда и я хочу быть участницей. Мне неприятно прерывать ваш медовый месяц, но Блити и я сейчас подъедем.

– Но послушайте, – возразил я, – если Морган Биркс, не дай Бог, болтается где-нибудь около гостиницы и вдруг увидит, как вы подруливаете на машине, все рухнет. Другой возможности вручить ему повестку у нас уже не будет.

– Это я понимаю, – сказала она. – Я буду осторожна.

– При чем тут «буду осторожна»? Вы не можете дать никакой гарантии, что не столкнетесь с ним нос к носу в холле, в лифте или в коридоре. Вы же понимаете, что он может постоянно следить за гостиницей. Он…

– Вам не следует оставлять у себя в комнате Альму, – наставительно сказала Сандра Биркс. – В конце концов, вы же знаете, мистер Лэм, это может всплыть на суде.

– Вздор. Я просто вручаю повестку, – сказал я.

– Боюсь, – проворковала она, – вы не понимаете. Альма просто не может позволить себе, чтобы ее имя промелькнуло в документах суда. Блити и я скоро будем на месте. До свидания, – и в трубке звякнуло.

Я отошел от телефона, снял пальто, помыл лицо и руки, сел в кресло и закурил сигарету. Кто-то постучал в дверь. Не успел я встать, как дверь открылась и в комнату вошел рассыльный.

– Прошу вас, проходите, – сказал он, обращаясь к следовавшей за ним даме. Это была Альма Хантер.

Альма вошла в комнату и деловитым тоном произнесла:

– Привет, дорогой. Я решила, что прежде чем идти в гостиницу, нужно припарковать машину. Багаж принесут чуть позже.

Я приблизился к рассыльному, выражение лица которого свидетельствовало о том, что он едва сдерживает смех, – то была реакция на неуклюжую попытку Альмы произвести впечатление заботливой жены.

– На подходе еще кое-какие люди, – сказал я. – Будут здесь минут через десять-пятнадцать. Пистолет мне нужен до их появления.

– Мне нужны деньги. Я…

Я дал ему три купюры, две по десять и одну в пять долларов.

– Только живей! – сказал я, – и не забудьте о патронах. Заверните все в плотную бумагу. Пакет – лично мне в руки. Идите.

– Бегу, – сказал он и кинулся к двери.

– О каком пистолете вы говорили? О том, что нужен мне? – спросила Альма.

– Да, – сказал я. – Сюда едут Сандра и Блити. Твоя подруга Сандра, похоже, считает, что ты безвозвратно погубишь свое имя, если будешь присутствовать при вручении повестки.

Альма рассмеялась.

– Добрая старушка Сандра, она с такой старательностью отстаивает мое доброе имя, но все же она…

– Но все же она что? – спросил я, когда ее голос сошел на нет, как голос диктора коротковолновой станции.

– А, ничего, – отмахнулась она.

– Давай-давай, выкладывай.

– Да нет, ничего. Честное слово, я больше ничего не собиралась говорить.

– Собиралась, и многое, – возразил я. – Я бы все же хотел знать об этом.

– Это не важно.

– Как бы там ни было, она сейчас придет сюда. И прежде чем она появится, я хочу взглянуть на твою шею.

– На мою шею?

– Да, на те синяки. Я хочу кое-что увидеть.

Я шагнул вперед и стремительно положил левую руку ей на плечо, нащупал шелковую окантовку воротничка блузки.

– Не надо, не надо, – сказала она. – Прошу тебя… Она подняла руку, чтобы оттолкнуть меня, но я расстегнул блузку и отвернул воротничок. Она запрокинула голову. Ее губы почти касались моих. Она обняла меня рукой за шею, и я привлек ее к себе. Губы у нее были теплыми и податливыми. На сей раз соленого вкуса слез я не ощутил. Спустя несколько мгновений она отпрянула и сказала:

– О, Дональд, что ты должен теперь обо мне думать?

– Я думаю, что ты сладкая, – сказал я.

– Дональд, обычно я не делаю этого. Я чувствую себя такой одинокой… и впервые я встретила тебя…

Я вновь поцеловал ее. Потом, открывая шею, мягко отвел в сторону воротничок блузки и посмотрел на темные пятна. Она стояла, не шелохнувшись. Можно было почувствовать ее равномерное дыхание. Шейная артерия билась в учащенном ритме.

– Какого роста был тот мужчина, который пытался задушить тебя? – спросил я.

– Я не знаю. Говорю тебе, было темно.

– Высокий, жирный? Низенький, или, может, щуплый?

– Только не жирный.

– Руки, должно быть, тонкие.

– Ну, не знаю…

– Послушай, – сказал я, – на коже у тебя царапины, узкие царапины, такие царапины могут быть только от ногтей. А теперь скажи мне, ты уверена, что это была не женщина?

Услышав мой вопрос, она задержала дыхание.

– У того, кто душил тебя, наверняка длинные, заостренные ногти. Так почему этим человеком не могла быть женщина?

– Потому что я не думаю, что… нет, я думаю, что это был мужчина.

– Но ты ведь вообще ничего не различала в темноте?

– Да.

– Ведь было темно, хоть глаз выколи?

– Да.

– И кто бы это ни был, никакого шума он не производил?

– Никакого.

– Просто начал душить тебя, и ты в борьбе с ним высвободилась?

– Да, я оттолкнула его пятками.

– И у тебя нет никаких догадок насчет того, кто это был? – спросил я.

– Никаких.

– И ничто не подсказывает тебе разгадку этой тайны?

– Ничто.

Я похлопал ее по плечу.

– Ладно, дорогая. Я просто хотел внести ясность. Больше не буду.

– Я… я, пожалуй, присяду, – сказала она. – Я всегда начинаю нервничать, когда говорю об этом.

Она прошла к стулу с высокой спинкой и села.

– Ты бы лучше рассказала мне о своем друге, – сказал я.

– Он далеко. В Канзас-Сити.

– Но ты же не думаешь, что он будет там вечно оставаться?

– Конечно, если он узнает, где я, он наверняка приедет сюда.

– Тебе не кажется, что он уже узнал?

– Нет. Он не мог узнать.

– И у тебя нет и тени сомнения в том, что он все-таки мог узнать…

– Не надо, Дональд, прошу тебя, – прервала она. – Не думаю, что я смогу еще…

– Хорошо, – сказал я. – Нет нужды. Лучше застегни-ка блузку. Сандра и Блити могут заявиться каждую секунду.

Она подняла руки к воротничку. Я видел, как дрожали ее пальцы, когда она натягивала петли на пуговицы.

Лучи послеполуденного солнца мощным потоком устремлялись в комнату, разогревая воздух до тяжкой духоты. На улице не было даже тихого ветерка, и через открытые окна внутрь проникал, казалось, только жаркий воздух, поднимавшийся вверх по стене здания.

Старший рассыльный постучал в дверь, вошел в комнату и вложил мне в руки свернутый из плотной бумаги пакет.

– Послушай, дружище, – сказал он, – не попади с этой пушкой в переплет. Пушка хорошая, но, чтобы выпросить, пришлось врать напропалую.

Я поблагодарил его, плотно прикрыл за ним дверь, развернул пакет и извлек на свет автоматический пистолет тридцать второго калибра. Местами сталь казалась как бы стертой, но ствол был в хорошем состоянии. Я открыл коробку с патронами, наполнил обойму и спросил Альму Хантер:

– Ты знаешь, как с ним обращаться?

– Нет, – сказала она.

– Смотри сюда: это рычажок предохранителя, на него надо нажимать большим пальцем, – объяснил я. – На тыльной стороне рукоятки еще один предохранитель, который автоматически вдавливается, когда ты сжимаешь рукоятку. Все очень просто. Никаких премудростей. Возьми пистолет в правую руку, спусти этот рычажок большим пальцем и нажми на курок. Поняла?

– Вроде бы да.

– Давай проверим. – Я вставил обойму, передернул затвор, поставил пистолет на предохранитель, протянул пистолет ей и скомандовал:

– Стреляй в меня.

Она взяла в руку пистолет и сказала:

– Дональд, не говори так.

– Целься в меня, – сказал я. – Стреляй. У тебя безвыходное положение. Я пытаюсь душить тебя. Ну же, Альма, пальни из него. Ну прицелься и спусти курок.

Она навела на меня пистолет и попыталась нажать на курок. Кожа на пальцах между сочленениями побелела, но ничего не произошло.

– Предохранитель, – напомнил я.

Она большим пальцем дернула вниз предохранитель. Я услышал, как щелкнуло в патроннике, и увидел, что она оседает на кровать так, словно у нее подкосились ноги. Пистолет выпал из ее ослабевшей руки на ковер.

Я поднял его с пола, вставил обойму, загнал патрон в патронник, убедился, что пистолет поставлен на предохранитель, вынул обойму, вставил в нее еще один патрон на место того, что загнал в патронник, и положил пистолет в ее сумочку.

Она следила за мной испуганными, зачарованными глазами.

Я завернул дополнительную коробку патронов в коричневую плотную бумагу и опустил ее в ящик бюро, потом прошел назад через комнату и сел рядом с ней на кровать.

– Послушай, Альма, – сказал я, – этот пистолет заряжен. Не стреляй ни в кого, пока не возникнет необходимость, но если кто-нибудь вновь попытается ухватить тебя за шею, пали без стеснения. Раз бабахнешь, и мерзавца как ветром сдует.

Она вытянулась на кровати и вдруг по-кошачьи порывистым движением обвилась своим податливым, гибким телом вокруг моего. Ее руки обвились вокруг моей шеи, притянули меня. Я почувствовал кончик ее языка, ласкающего мои губы…

Прошел, быть может, час, когда настойчивая дробь в дверь возвестила о прибытии Сандры Биркс и ее брата.

Я отворил дверь.

– Где Альма? – спросила Сандра Биркс.

– В ванной, – сказал я, – моет глаза. Она в нервном расстройстве. Плакала.

– А я осмелюсь допустить, – сказала Сандра, глядя на скомканную постель, – что вы ублажали ее.

Блити уставился на подушку и сказал:

– Черт, они все одинаковые.

Сандра повернулась к нему.

– А ты заткнись, Блити, – сказала она, – у тебя безнравственное воображение. Для тебя женская пристойность вообще невообразима.

– Ну, – сказал он, – а что же ты думала?

Я сказал:

– Моргана Биркса случаем не заметили?

Сандра, похоже, горела желанием переменить предмет разговора.

– Нет, мы зашли через черный ход и попросили портье довезти нас наверх на грузовом лифте.

Альма вышла из ванной.

– Она не плакала, – констатировал Блити.

Сандра никак на это не отреагировала.

– Что происходит в соседней комнате? – спросила она.

– Мисс Салли Дирк превратилась в миссис Б. Ф. Морган, – сказал я. – Она ждет мистера Моргана, который должен вот-вот присоединиться к ней. Несомненно, это случится до обеда. А обед, вероятно, они заказали себе в номер.

– Можно чуть приотворить входную дверь и слушать, – предложила Сандра Биркс.

– Вы, видимо, не очень высоко оцениваете ум вашего супруга? – спросил я.

– О чем это вы?

– Стоит ему войти в коридор, как он сразу заметит приотворенную дверь. Нет, придется подслушивать у двери в ванную. Мы сможем услышать, как он будет входить в номер.

Блити сказал:

– У меня есть план, который снимает все вопросы.

Он вынул из кармана миниатюрное сверло, прошел на цыпочках в ванную, с минуту постоял, прислушиваясь, потом сказал:

– Сверлить отверстия надо прямо в углу панели.

– Уберите эту штуку, – сказал я. – Кусочки дерева со стуком упадут на пол, и ей все станет ясно.

– А у вас есть что предложить? – спросил он меня.

– Есть. И не мало. Мы по очереди будем подслушивать через дверь ванной комнаты. Когда услышим, что в комнату кто-то вошел, я отправлюсь к ним в номер. Если окажется, что это Морган Биркс, я вручу ему повестку.

– Вы узнаете его по фотографиям? – спросила Сандра Биркс.

– Да, я внимательно изучил их.

– Как вы намерены попасть в номер? – спросил меня Блити.

– Я позвоню им по телефону, скажу, что звонят снизу и что на имя мистера Б. Ф. Моргана поступила телеграмма, и спрошу, не принести ли ее наверх.

– Старый трюк. Они заподозрят неладное, и велят вам подсунуть ее под дверь.

– Не тревожьтесь. Со мной будет не только телеграмма, но и журнал регистрации. Его мне не удастся просунуть под дверь, хотя я и буду стараться. А телеграмма будет настоящей.

– Они приоткроют дверь совсем чуточку, увидят вас и захлопнут ее перед самым вашим носом.

– Не захлопнут, – сказал я. – Я предварительно отлучусь на короткое время и раздобуду форму рассыльного. Вы останетесь здесь и будете стоять на страже. Если появится Морган, не паникуйте. Я обернусь за полчаса. А уж полчаса-то он наверняка пробудет в номере. Ведь она пришла с дорожной сумкой.

– Не нравится мне это, – сказал Блити. – Примитивно звучит и…

– Все звучит примитивно, если излагать только одну теоретическую подкладку, – сказал я. – До чего, скажем, примитивны те комбинации, с помощью которых жулики дурят простой люд в азартных играх. Кажется, вы читаете о них в газетах, и они кажутся такими грубыми, просто невозможно вообразить себе человека, который бы на них клюнул. Однако люди, методично, как часы, клюют на них каждый из трехсот шестидесяти пяти дней в году. Я ознакомил вас с общей схемой. Но мы наполним ее и конкретным содержанием.