Текст книги "Узурпатор"
Автор книги: Энгус Уэллс
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)
– Он жив.
Рикол пристально поглядел на гостя. Он впервые видел Галена таким взволнованным.
– Что случилось?
Гален запахнул плащ жестом театрального заговорщика, поджал губы и огляделся, после чего проговорил, понизив голос:
– Думаю, об этом лучше с глазу на глаз.
Рикол кивнул и пригласил Галена следовать за собой. Они пересекли двор и по лабиринту коридоров прошли в покои коменданта. Помня вкусы речного народа, Рикол предложил лодочнику эвшана. Первый кубок Гален осушил, словно там была вода, и только одобрительно крякнул. Когда кубок был вновь наполнен, великан опустился в кресло. Рикол сидел у огня и терпеливо наблюдал, как Гален Садрет потягивает крепкий напиток, то и дело откидываясь на спинку кресла, от чего прочное дерево издавало жалобный стон. Две пятнистые собаки, лежащие у ног коменданта, поднимали головы и ворчали: они чувствовали, что от незнакомца исходит беспокойство.
– Что за новости? – повторил, наконец, Рикол.
– Дарр умер, – сказал Гален. – Не успел Хаттим Сетийян жениться на Эшривели… Само собой, Хаттим объявил себя королем. Бедир, Ирла, Ярл Кешский и его жена, как я понял, в тюрьме. А может, их уже в живых нет. И Андурел захвачен галичанами. Вот так.
Рикол прищурился.
– Ты в этом уверен?
– Еще бы. Правитель Бедир, да хранит его Госпожа, хотел сам сюда отправиться, просил, чтобы я был готов в любой миг сняться с якоря. Потом сыграли свадьбу Хаттима… и в ту же ночь Государь умер. Всякому ясно, что дело тут нечисто. Так оно и оказалось. Бедир прислал гвардейца. Того по дороге истыкали стрелами, как подушку для булавок, и он умер у меня на руках, но все успел передать. И о том, что Государя погубили колдовством, и о том, что правитель Бедир с супругой в темнице…
Слушая лодочника, Рикол мрачнел. Когда Гален умолк, он встал и крикнул, чтобы к нему позвали Кедрина.
– Бедир боялся, что Кедрин погиб, – Гален покачал головой.
– Нет, хвала Госпоже. Когда Фединский Перевал обвалился, они уцелели – Кедрин, Уинетт и Тепшен Лал. Они добрались до земель Дротта, как и хотели. И Кедрин вернул себе зрение.
– Воистину, хвала Госпоже, – с жаром отозвался Гален, пригубив из кубка. – Вот это благие новости.
– Теперь ему вести войска против узурпатора. Впрочем, Кедрин всегда выбирал правильный путь… Ты уверен, что Бедир в плену?
– Перед смертью человек врать не станет, – отозвался Гален. – Тем паче капитан гвардейцев. За ним гнались галичане, я только успел отчалить. Стал бы я гнать «Вашти» на север, в непогоду, ради пустых слухов?
Рикол медленно кивнул и задумался. Он уже прикидывал, с чем придется столкнуться во время зимнего похода. Но тут дверь открылась, и вошли Кедрин и Уинетт. Несколько мгновений Гален переводил изумленный взгляд с сияющего лица наследника Тамура на платье Сестры, которое напоминало цветом дикий шиповник. Наконец лодочник оторвался от кресла и шагнул им навстречу.
– Гален! – Кедрин пожал руку великана. – Добро пожаловать, дружище! Я понимаю, мы отплываем на юг?
Гален безмолвно кивнул, потом глотнул из своего кубка, чтобы собраться с духом. Ему предстояло еще раз поведать о событиях в Андуреле. Ведя свой рассказ, он видел, как улыбка Кедрина тает, как омрачается лицо Уинетт – словно солнце заходит за тучу. Да, плохо быть гонцом, приносящим дурные новости. Он сам только что радовался, обнаружив, что Кедрин снова видит, что они с Уинетт наслаждаются любовью и пониманием – и вот теперь подрезает крылья этой радости.
– Тепшен должен об этом узнать, – проговорил Кедрин. Слуга немедленно был отправлен за кьо. Кедрин повернулся к Уинетт и взял ее за руки.
– Мне так жаль. Твой отец был замечательным человеком.
Темно-голубые глаза принцессы заблестели, но она лишь смахнула слезы. Она не забыла уроки Эстревана.
– Конечно. Но теперь он умер, а мы должны думать о будущем. Я буду его оплакивать, когда придет время… Но сейчас пора позаботиться о живых.
Кедрин не произнес ни слова и лишь кивнул, благодаря ее за стойкость.
– Мои соболезнования, Уинетт, – проговорил комендант. – Дарр был мне настоящим другом.
Уинетт слабо улыбнулась и коснулась талисмана, словно искала поддержки.
Тут в дверях появились Тепшен и Браннок – сияющие, раскрасневшиеся, от их одежды пахло морозом и лошадьми. Однако при виде лиц собравшихся их улыбки стекли, как растаявший снег. Гален был вынужден в третий раз поведать о событиях в Андуреле. Когда он умолк, Тепшен обернулся к ученику. Взгляд кьо был ледяным.
– В настоящее время ты – правитель Тамура. Ты будешь поднимать войско?
Кедрин побледнел и непонимающе уставился на Тепшена. Повисла пауза, потом между бровей у юноши залегла хмурая складка, и он стал очень похож на отца.
– В такую погоду хозяин собак из дома не выпустит… – он поглядел на Галена. – Как ты думаешь, это дело рук Посланца?
– Откуда мне знать… – лодочник покачал головой. – Я все, что знал, рассказал, и не один раз.
Кедрин мрачно кивнул. Но решение, к которому он только что пришел, уже крепло, оттесняя сомнения. Лишь где-то в глубине притаился тупой страх, готовый вырваться наружу и лишить рассудка. Рука сама потянулась к талисману, и юноша неожиданно ощутил, как его наполняет спокойствие. Страх отступил, сознание необыкновенно прояснилось. Происходящее и его последствия разворачивались перед ним, как узор.
– Если Хаттим осмелился взять в плен моих родителей, он не задумываясь объявит их заложниками, как только мы подойдем, – медленно проговорил он. – А если мы объявим войну – сколько потребуется времени, чтобы собрать войска? Мои родители могут погибнуть прежде, чем мы дойдем до Андурела. Надо действовать без промедления.
– Как? – спросил Тепшен. – Войско Хаттима уже в городе.
– А Кемм, как я понял, стоит на Вортигерне. Но если он переправится через реку, Ярлу перережут горло. Готов поклясться, Хаттим надеется загнать нас в угол. Я не хочу, чтобы мои родители погибли только из-за того, что я чересчур поторопился, – он поглядел на лодочника. – Гален, я понимаю, что ты только что из Андурела… Но… ты сможешь отвезти меня обратно?
Он коснулся руки Уинетт, и молодая женщина вздохнула – чуть заметно, но глубоко. Гален опустил голову.
– Ну, не в сам Андурел… Думаю, эти павлины нас уже поджидают. Но лодку-то всегда можно спустить. Мало ли лодок на Идре…
– А потом? – сдерживая нетерпение, спросил Тепшен. – Что мы станем делать потом?
– Мы? – Кедрин почувствовал, что улыбается.
– Ты хочешь идти на смерть в одиночку?
– Он прав, – промолвила Уинетт. – И не забывай про меня. Если мы должны умереть…
– Ты не должна ехать со мной, – решительно возразил Кедрин. – Это слишком опасно.
– Ты мне это уже говорил, – она по-прежнему говорила спокойно и мягко, но теперь в ее голосе проступала стальная решимость. – И ты кое-что забываешь. Я – старшая дочь Государя.
– Не понимаю, – нахмурился Кедрин.
– Мне кажется… – Уинетт взяла его за обе руки, – что нам пора отдать дань обычаю.
– Клянусь Госпожой! – воскликнул Рикол, уловив намек. – Да… время настало!
Кедрин мучительно наморщил лоб и обвел всех беспомощным взглядом.
– Эшривель младше меня, – терпеливо объяснила Уинетт. – Теперь, когда я больше не Сестра, я могу наследовать Высокий Престол. Мой муж имел бы больше прав, чем Хаттим Сетийян.
– Я? – выдохнул Кедрин.
– Ты.
– Государь Кедрин, – задумчиво произнес Браннок. – А что, звучит.
– У меня и в мыслях такого не было, – пробормотал Кедрин.
– У тебя и в мыслях не было, что твои родители окажутся в темнице. Так ты откажешься от меня?
– Нет! – Кедрин торопливо замотал головой. – Ты же знаешь, никто другой мне не нужен. Но… я не собирался становиться королем.
– Если ты женишься на Уинетт, – проговорил Рикол, – ты унаследуешь престол. Ты по праву получаешь старшинство перед Хаттимом Сетийяном… и можешь командовать его войском.
– Согласятся ли галичане? – с сомнением спросил Тепшен.
– Скорее всего, нет. Но у них не будет выбора. Любой, кто встанет против Кедрина, может быть осужден как изменник.
– Да здравствует король, – усмехнулся Браннок. – И когда свадьба? То есть… когда мы отплываем?
– И ты тоже? – Кедрин попытался возмутиться, но только расцвел в улыбке.
– Тебе нужны телохранители, Государь. Королю не подобает появляться без свиты… тем более в Андуреле.
– Если не ошибаюсь, – фыркнул будущий король, – все уже решено за меня.
– … и без войска, – добавил Тепшен. – По крайней мере, возьми часть гарнизона Высокой Крепости.
– У нас нет лодок, – Кедрин тряхнул головой. – И я не думаю, что армия что-то решает.
Он замолчал, собираясь с мыслями. Все, кто находился в комнате, глядели на него и ждали, когда он заговорит. Кедрин сжал в руке талисман – и снова почувствовал прикосновение к какой-то странной силе. Это чувство было ему знакомо. Спокойствие и решимость, когда сражался с Нилоком Яррумом, когда ему открылся способ заключить мир с Белтреваном… но теперь несравненно сильнее. Может быть, Сама Госпожа говорила с ним без слов? Эта спокойная мощь вела его, и он подчинялся, хотя мог лишь догадываться, от Кого она исходит… и не осмеливался до конца в это поверить.
– Время работает против нас.
Неужели это его голос? В нем появилась новая сила. Не та, что ужасает и сгибает волю, заставляя подчиняться – но сила, внушающая безусловное доверие, сила мудрости, спокойствия и веры.
– Я знаю, что это дело рук Посланца. Любовь моя, после того, как мы сыграем свадьбу, я действительно становлюсь законным наследником Высокого Престола, а значит, смогу командовать всеми войсками Королевств. Но это еще не все. Если Писание Аларии истолковано верно, я и есть Избранный – единственный, кто сможет сокрушить Посланца. Это только моя битва – я в этом уверен. И еще в том, что Госпожа спасла нас на Фединском перевале и поддерживала в Белтреване, чтобы я смог бросить вызов Посланцу. Я отправляюсь на юг один.
– Не один, – твердо сказала Уинетт. – Мое присутствие делает твои притязания законными. Весь Андурел знает, что я – старшая дочь Дарра… и о моих правах на престол. А главное, о них знает Эшривель. Я не останусь здесь.
– И я тоже, – отозвался Тепшен. Его тон не допускал возражений.
Браннок покосился на кьо и вскинул брови.
– И я. Пропустить такой поединок?! Никогда себе не прощу.
– Очень хорошо, – вздохнул Кедрин, сраженный такой непреклонностью. – Когда отправляемся, Гален?
– «Вашти» в твоем распоряжении, Государь, – прогудел великан.
– Тогда… – Кедрин опустился перед своей возлюбленной на одно колено. – Если моя госпожа согласна выйти за меня замуж…
Бывшая Сестра нежно, но твердо сжала его руку и серьезно улыбнулась.
– Я согласна, господин мой.
– Устроишь это, дружище? – юноша обернулся к Риколу. – Чем скорее, тем лучше.
– Конечно, – кивнул он. – Сестры здесь есть, а я, как-никак, лицо, облеченное гражданской властью. Если и нужно время – так это на то, чтобы устроить свадебный пир. Думаю, к вечеру управимся.
Кедрин кивнул, и комендант Высокой Крепости поспешил выйти, чтобы отдать распоряжения.
– Боюсь, все будет весьма скромно, – пробормотал Кедрин, и Уинетт тепло улыбнулась.
– Главное – обряд. Теперь оставь меня, я подготовлюсь.
Но и ее, и Кедрина волновала не свадьба и даже не обряд. Никакой обряд уже не мог связать их сильнее. Они уже успели постичь подлинный смысл тех вопросов, которые задавали им Сестра Высокой Крепости и Рикол – и исполнили клятвы верности друг другу прежде, чем эти клятвы были даны. И пусть свидетелями были Тепшен, Браннок и Гален Садрет, не облеченные никакой властью. И пусть не было роскошного праздника, каким наслаждались Эшривель и Хаттим. Но это была настоящая свадьба. В пиршественном зале Высокой Крепости царила радость, хотя каждого то и дело посещали тревожные мысли о судьбе Бедира и Ирлы и кончине Дарра.
И оставшись наедине с Уинетт, Кедрин пережил удивительное чувство: то, что должно было быть сделано, было сделано до конца и сделано правильно.
Они лежали обнявшись. За окном темнел каньон Идре, слабое мерцание углей в очаге погружало их спальню в теплый полумрак. Их счастье затмевало все опасения, весь страх перед тем, что могло ждать впереди.
– Когда все закончится, – проговорил Кедрин, – мы еще раз сыграем свадьбу. В Андуреле… если ты захочешь. Такую, какой должна быть королевская свадьба.
Уинетт сонно пошевелилась и поцеловала его в плечо.
– Я жена Государя, – прошептала она. – Твоя жена… и мне больше ничего не надо.
– А еще я поставлю памятник Дарру, – слова запутались у нее в волосах.
– Не нужно. Я оплакиваю отца, но смерть – это нечто такое, что необходимо просто принять. И незачем без конца проливать слезы. Наша жизнь будет ему памятником.
Она повернулась на бок и замкнула его губы поцелуем. Разговор продолжался до рассвета… но они разговаривали только без слов.
На следующий день Гален поставил «Вашти» в док и занялся ремонтом. Кедрин сидел у Рикола и обсуждал с ним план кампании. Возможно, поход позволит отделаться малой кровью… Однако, непонятно откуда, Кедрин знал, что сражений не будет. В Андуреле произойдет только одна битва – в которой он один на один сразится со слугой Эшера. Именно этот бой решит судьбу Королевств. Кедрин мог лишь догадываться, сколь велика мощь существа, которому он бросает вызов, и какова суть этой мощи. Неопределенность порождала страх, который может лишить мужества, стоит только дать ему волю. Кедрин не мог этого допустить.
Рассвет встречал их закованным в сталь. Стальной холод, стальное небо… Идре волновалась, ветер швырял в воду пригоршни снежных хлопьев. На волнах топорщились острые белые гребешки. «Вашти» беспокойно покачивалась у причала, словно топчась в нетерпении. Команда бодро готовилась к отплытию, матросы коротко переругивались, ворча скорее по привычке. Наконец Кедрин и Уинетт взошли на борт, а за ними Тепшен и Браннок.
Рикол и его жена пришли на пристань, чтобы их проводить. Кажется, еще недавно они точно так же провожали Бедира и Ирлу. Но теперь коменданту предстояло нечто большее, чем ждать новостей. Покидая Высокую Крепость, Кедрин оставил ему недвусмысленные распоряжения. Тамур должен был готовить оружие – но не поднимать его, пока не придет весть из Андурела. На сигнальных башнях уже горели огни. Это означало, что Фенгриф в Низкой Крепости узнал о событиях на юге, и Кеш тоже готовился выступить против узурпатора.
– Интересно, наступит ли когда-нибудь мир? – задумчиво проговорил Кедрин. Барка покинула гавань, силуэты людей на пристани уменьшались, берег таял в хмуром свете зимнего утра. «Вашти» вышла на стремнину, и ее подновленный парус хлопнул, наполняясь ветром.
– Когда-нибудь – непременно, – отозвалась Уинетт, поворачиваясь к нему. – Разве мы не следуем путем Госпожи?
– Конечно, – юноша вздохнул. – Правда, на этом пути часто подкарауливает смерть.
– У нас нет выбора. Вернее, есть: отказаться от всего, что нам дорого… Ты согласишься на такое?
Он покачал головой.
– Никогда.
*
Кедрин сгорал от нетерпения. Казалось, этому путешествию не будет конца. Он словно не замечал, как стремительно летит «Вашти», разрезая мутную серую воду. Ветер и течение словно сговорились и сообща гнали барку на юг. Не желая упустить благоприятную возможность, Гален в первый же вечер объявил, что без крайней нужды «Вашти» не будет, как обычно, вставать после заката на якорь. Действительно, на берегу пришлось провести лишь несколько ночей. Барка причаливала в темноте и уходила, едва начинало светать. Те, кто давал ночлег Кедрину и его спутникам, могли только догадываться о цели этого путешествия. Из-за свирепых морозов вести расходились медленно, и многие на севере еще не знали, что Хаттим Сетийян занял Высокий Престол. Только сейчас Кедрин начал понимать, как далеко смотрит узурпатор – вернее, его советник. К весне, когда дороги откроются, Хаттима будет уже не выбить из Белого Дворца. Правители Тамура и Кеша и их жены у него в заложниках – и это, безусловно, остановит любую силу и сделает бесполезными любые доводы. Слишком смело… При всем своем честолюбии Хаттим Сетийян вряд ли решился бы на такое. Кедрин уже не сомневался, что галичанин лишь вершит волю Посланца. Ему не терпелось добраться до города на островах и узнать истину – какова бы она ни была.
До Андурела оставалось несколько дней пути. Стоя на палубе, Кедрин не раз ловил себя на мысли, что зима не бесконечна. Попутный ветер стал влажным, и набухшие хлопья снега тяжело падали на палубу. Солнце вставало раньше, чаще выглядывало из-за облаков и начинало пригревать. Наконец Гален сообщил, что через день «Вашти» достигнет города. Кедрин приказал держаться восточного берега и войти в устье Вортигерна.
Барка ползла вдоль мелководья, а когда сгустились сумерки, вновь вышла на стремнину и бесшумно поплыла по течению. Вдалеке показались огни кешского лагеря. «Вашти» встала на якорь, и Кедрин в сопровождении Уинетт, Тепшена и Браннока сошел на берег. Прежде всего им надо было найти Кемма.
Наследник лежал в своем шатре на подушках и с волнением слушал поэта, повествующего о былых днях Кеша. При виде гостей Кемм вскочил и уставился на них с таким изумлением, словно ожидал появления кого угодно, но только не Кедрина – впрочем, так оно и было.
– Кедрин? – темные глаза разглядывали тамурского принца, на пухлом лице отражалась мучительная работа мысли: он копался в памяти, одновременно пытаясь что-то сообразить. По обычаю, Кемм был одет в черное.
– Он самый, – кивнул Кедрин. – Мы с тобой встречались еще мальчишками.
– Похоже, скоро мы станем осиротевшими мальчишками, – озабоченно проговорил кешский наследник. – Ты, наверно, привел войско? Зря. Прости, но я не хочу, чтобы этот выскочка-южанин зарезал наших родителей.
– У меня нет войска. Лучше расскажи, что здесь творится.
В его голосе вновь звучала воля и сила. Отпустив поэта, кешский наследник приказал принести еды и вина, а потом сообщил обо всем, что происходило в Андуреле.
Кемм чувствовал себя загнанным в угол. Узнав о смерти Дарра и обнаружив галичские войска на подступах к столице, он был готов перейти реку, но его заставили отказаться от этих намерений. Хаттим лично явился в кешский лагерь. Узурпатор сообщил Кемму, что родители взяты под стражу и будут заложниками, и посоветовал принцу вести себя тихо.
– Он сказал, что они умрут, если я хотя бы попытаюсь перейти Вортигерн, – жалобно проговорил Кемм. – И твои тоже. Галичанин держит их взаперти в Белом Дворце, а Сестер не выпускают из Училища. И еще я слышал, будто Государя Дарра убили с помощью колдовства.
– Колдовства? – резко переспросила Уинетт.
– Так мне передали… прости, Сестра… о… Государыня. Может быть, это слухи, но об этом все говорят.
– Гален сказал то же самое, – задумчиво проговорил Кедрин. – Ты не знаешь, у Хаттима есть советчики? Кто-то, кто ему особенно близок?
Кемм пожал плечами.
– Последнее время новости почти не доходят. Я посылал людей в город… их повесили на мосту через Вортигерн, всех девятерых. Все, что я знаю… одна Сестра все время рядом с Хаттимом.
– Но ты сказал – Сестры заперты в Училище?
– Значит, одна на свободе. Я не знаю, как ее зовут. Может быть, это просто сплетни.
Кедрин сомнением переглянулся с женой.
– Похоже, Сестра признала его королем?
– Невозможно, – твердо ответила Уинетт. – Или слухи о колдовстве – ложь. Но тогда почему остальные до сих пор под стражей?
– А вот что я знаю точно, – сказал Кемм. – Многие из гвардейцев выступили против Хаттима, и их убили на месте. Тех, кто сдался, казнили. Их трупы до сих пор висят на стенах Дворца. Сестра Бетани потребовала, чтобы Хаттим снял стражу с Училища – так он объявил ее предательницей.
– Это… – у принцессы перехватило дыхание. – Это святотатство. Даже Хаттим не осмелится на такое…
– Хаттим – нет, – лицо Кедрина потемнело, он едва сдерживал гнев. – А вот Посланец… По-моему, наши подозрения подтверждаются.
Уинетт кивнула.
– Кажется, мы должны изменить план, – проговорил Тепшен. – Раз Хаттим зашел так далеко, он уже не станет колебаться. Как только ты появишься в Андуреле, он попытается тебя убить.
Кедрин рассеянно смотрел на учителя. Несомненно, кьо прав. Но неужели Хаттиму достанет ловкости его остановить?
Он коснулся голубого камня, ища вдохновения и поддержки. Спокойствие и вера вновь наполнили его, гнев рассеялся. Он уже знал, как разрушить планы узурпатора… или Посланца? Взглянув на жену, Кедрин увидел, что ее рука тоже сжимает талисман.
– Это ничего не меняет, – тихо произнес он. Чьи это слова? Его собственные – или его устами говорит иная сила, мудрость которой редко открывается смертным? – Хаттим может меня убить, только если осмелится стать убийцей законного наследника трона. Я не знаю, какое колдовство убило Дарра. В любом случае, Хаттиму удалось это скрыть. Но если он обратит колдовство против меня, ему обеспечено обвинение. Ну, а если он воспользуется… более привычными средствами… Что ж, это будет попыткой помешать избранию короля.
– Ты думаешь, это его остановит? – спросил кьо почти сердито.
– Неужели он не понимает, что восстановит против себя Тамур и Кеш? Подозреваю, что его соотечественников это тоже смутит. Одно дело – воспользоваться растерянностью, вызванной гибелью Дарра, и захватить Высокий Престол, а другое дело – открыто расправиться с законным наследником.
– Так что ты предлагаешь? – спросил Тепшен.
– Отправлюсь в город и предстану перед Хаттимом. При всем Андуреле объявлю о своих правах на Высокий Престол и потребую, чтобы Хаттим отрекся от престола.
– Ты кое-что забываешь, – проворковал Браннок. – Думаешь, Посланец все это время будет сидеть сложа руки и смотреть, как ты смещаешь его ставленника?
Кедрин покачал головой.
– Ни в коем случае. Более того, надеюсь, что он себя выдаст. И тогда все, кто поддерживает Хаттима, увидят, за кого выступали.
– Он тебя уничтожит, – хрипло сказал кьо.
– Или я его, – спокойно отозвался юноша. – Разве не так сказано в Писании? Пойми, дружище: я не хотел в этом участвовать и не верил, что я и есть Избранный. Мне даже в голову не приходило, что такое возможно. Но мы столько прошли вместе… Слишком много совпадений. Я начинаю верить, что это действительно мое предназначение. Здесь сходятся все пути. Я должен бросить вызов Посланцу… или позволить ему хозяйничать в Королевствах.
– Он прав, – приглушенный голос Уинетт ясно прозвучал в тишине. – Госпожа избрала Кедрина Своим поборником. Он должен выполнить свое предназначение.
Кьо усмехнулся.
– Я думал, – проговорил он, – что ваша Госпожа дарует свободу выбора.
– У меня есть выбор, – Кедрин говорил мягче, чем можно было ожидать. – Видеть Королевства под властью узурпатора. Видеть их под властью Эшера, – он тряхнул головой. – Позволить моим родителям умереть в плену. Или наблюдать, как разгорается междоусобица. Таков мой выбор, Тепшен.
В шатре Кемма снова стало тихо. Кьо долгим взглядом посмотрел в лицо юноши. Похоже, давнее знакомство затмило ему глаза. Такие перемены не происходят в один день, а он их не замечал. Это уже не тот мальчик, которого он учил держать оружие, не тот юноша, с которым они пробирались через Белтреван. Перед ним воин, правитель, который глядит в лицо судьбе и не отводит глаз. Он не ищет безопасных путей и готов ступить на свой единственный путь – путь чести.
– Да будет так, – проговорил кьо.
Принц посмотрел на своего наставника с благодарной улыбкой.
– Завтра отправляемся за реку, – объявил он.
– А я? – спросил Кемм. – Что я должен делать?
– Самое трудное – ждать и не смыкать глаз. Если увидишь, что мосты открыты – значит, Хаттим оставил престол, а Посланец уничтожен. Если нет… Пусть Рикол из Высокой Крепости поднимает Тамур. Присоединяйся к нему и объявляй войну.
Наследник Кеша вздохнул.
– Да хранит тебя Госпожа, – проговорил он очень серьезно.
– Она всегда со мной, – уверенно ответил Кедрин.
*
Погода начала меняться – возможно, по воле Госпожи – и на рассвете низовья Идре заволокло густой дымкой. В этот час от берега, выше Андурела, отчалила лодка. У руля сидел Гален Садрет, и корма лодки глубоко погрузилась в воду.
На скамьях сидели Кедрин, Уинетт, Тепшен и Браннок, закутанные в плащи с капюшонами. Плотная кожа не только спасала от промозглого холода, но и скрывала доспехи и оружие. Поверх доспехов каждый надел сюрко с изображением кулака – символом Тамура. Клинки были наточены, ножны смазаны маслом. Уинетт снова была в лазурном облачении Сестры. Однако Кемм позаботился о том, чтобы на ее платье вышили трехзубую корону Андурела. Уинетт выпустила наружу шнурок с талисманом, и казалось, что корона увенчана голубым камнем.
Все хранили молчание. Гребцы беззвучно погружали весла в воду, и хрупкое суденышко стремительно скользило в тумане. Вдалеке уже виднелись белые стены Андурела. Он казался городом-призраком, скользящим в облаках.
Вскоре сквозь дымку стали проступать огни. Солнце уже поднималось, наполняя ее бледным желтоватым сиянием. Потом издали донеслись звуки – смутно, словно приглушенные ватой. Гавань Андурела просыпалась. Гален причалил к пирсу и закрепил канат. Кедрин и его спутники выбрались на пристань.
– …Сделаю все, как ты просишь, – проговорил Гален. – И начну, пожалуй, вон с той таверны – весьма неплохое местечко.
Кедрин посмотрел в туман, куда указывал толстый палец лодочника, кивнул и пожал великану руку.
– Спасибо тебе, Гален. Спасибо за все.
Лодочник коротко улыбнулся.
– Да хранит тебя Госпожа, Кедрин.
Он поглядел, как принц и его спутники исчезают в дымке. Доведется ли снова увидеться… Потом он махнул рукой, призывая гребцов следовать за ним, и зашагал по причалу.
– Хвала Госпоже! – прогремел он, ввалившись в таверну, и все присутствующие немедленно обернулись в его сторону, – у нас новый король! Ставлю кружку эвшана каждому, кто хочет выпить за его здоровье!
Несмотря на ранний час, в таверне было полно портовых грузчиков и рыбаков. Последнее заявление заставило поднять головы даже тех, кто успел вздремнуть за стойкой. Желающих промочить горло поутру оказалось предостаточно, и вокруг великана немедленно собралась кучка народу. В этот миг один из рыбаков, протирая глаза, звучно сплюнул в медное ведро и отозвался:
– За Хаттима Сетийяна? Да я лучше от жажды сдохну.
– За этого павлина? – Гален изобразил удивление. – Да ты что, приятель! Пожалуй, я сам за него выпью – только его собственной крови. Нет, мы будем пить за Кедрина Кэйтина! Он только что женился на Уинетт, дочери нашего доброго Государя Дарра, пусть ему земля будет пухом! Теперь Кедрин наш законный правитель.
– Принц Кедрин? Да он сгинул в Белтреване!
– Кедрин сейчас, небось, уже в Белом Дворце, и Государыня Уинетт с ним, – Гален звучно опустил на стол кружку, – собирается засвидетельствовать почтение Хаттиму и показать, где его место. Я уже у них на свадьбе погулял… и был у них свидетелем, между прочим. Ну, кто выпьет за Государя Кедрина?
– Наливай, – буркнул рыбак. – И да благословит его Госпожа. И тебя, Гален – за добрые вести.
Когда кружки опустели, Гален бросил на стойку кошелек, осушил еще одну и направился в следующую таверну.
Это представление повторялось в четвертый раз, когда в таверну вломился отряд галичских солдат под командой сержанта.
– Кто зачинщик? – с порога спросил галичанин. – Кто затевает мятеж?
– С каких это пор пить за Государя – мятеж? – возразил Гален.
– Ты распускаешь сплетни и смущаешь людей, – рявкнул сержант. – Кто тебе сказал, что Кедрина Кэйтина ждет Высокий Престол?
– Так ведь так оно и есть! – отозвался лодочник. – Он женился на принцессе Уинетт. Чье теперь право, а?
– Тебе лучше пройти со мной, – галичанин шагнул вперед.
– Это еще зачем?
– Ты мятежник! – завопил сержант. – Ты ведешь изменнические речи!
Гален развел руками и посмотрел на галичанина сверху вниз. Тот едва доходил лодочнику до плеча.
– Ничего не понимаю, – его круглое лицо озарилось безмятежной улыбкой. – Значит, приветствовать нашего законного Государя – измена? Или… Государь Кедрин, по-твоему, не законный наследник?
– Чтоб тебе провалиться! – сержант схватился за меч. – Наш Государь – Хаттим Сетийян!
– Уже нет, – мирно ответил Гален и заключил сержанта в объятия.
Галичанин закатил глаза, задыхаясь в могучих руках лодочника. Дождавшись, пока тот перестанет сопротивляться, Гален схватил его одной рукой за пояс, а другой – за край нагрудника, и поднял над головой. Какой-то миг сержант дико озирался по сторонам, после чего Гален швырнул галичанина к выходу, где стояли его подчиненные. Команда Галена немедленно накинулась на них. У каждого за поясом оказалось длинное шило – подходящее оружие, которому достаточно щели в доспехах.
– Добрая схватка! – проревел Гален. – Еще по кружке всем! За то, чтобы так же отделали Хаттима Сетийяна!
Прежде, чем солнце сожгло последние следы тумана, вся гавань уже гудела. Новость распространялась от таверны к таверне, точно лесной пожар. На складах, в лавках и мастерских говорили только об одном: Кедрин Кэйтин прибыл в Андурел, чтобы по праву занять Высокий Престол.
Отряд галичан под командованием кордора вошел в таверну, где пили за здоровье Кедрина. Однако попытка взять под стражу посетителей привела к тому, что пятерых галичан и самого кордора убили на месте. Остальным пришлось отступить под градом камней. Еще девятерых стащили с коней и бросили в Идре; трое утонули, а лодочники только хохотали, наблюдая, как оставшиеся выбираются на берег в тяжелых доспехах. Горожане, до сих пор терпеливо сносившие высокомерие галичан, начали отвечать насмешками, не обращая внимания на угрозы. У многих оказалось припрятано оружие, и воинам Хаттима, которые осмеливались применить силу, пришлось поплатиться. То, что происходило в городе, действительно все больше напоминало бунт – правда, не было изменой. Госпоже ведомо, откуда пришла весть, которая всех воодушевила.
Кедрин Кэйтин – законный наследник. Да здравствует Кедрин!
В это время сам законный наследник приближался к внешним воротам Белого Дворца.
Проходя по городу, Кедрин и его спутники слышали крики и звон оружия. Навстречу по улицам спешили галичские воины, и будущему королю не раз приходилось спешно укрываться за дверями ближайшего дома. Тем временем небо очищалось, бледное солнце золотило рваные полосы облаков и белоснежные стены дворца. Хаттим успел украсить их весьма достойно. При виде трупов в посеребренных доспехах гвардейцев Уинетт побледнела и судорожно перевела дух. Кедрин сжал губы. Шум у них за спиной становился все громче. Браннок тронул за руку, показывая назад, вниз с холма. Кедрин обернулся и увидел, что толпа наводняет улицу. Люди стекались из боковых улочек. У некоторых были мечи, алебарды и топоры, явно отнятые у галичан. Те, кто не смог вооружиться, несли мясницкие ножи, вилы… Из города доносился нестройный шум, но отдельные крики уже можно было уловить:
