Текст книги "Узурпатор"
Автор книги: Энгус Уэллс
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)
Он скользнул под покрывала и стал ждать. Странно было чувствовать, как глаза привыкают к темноте – теперь, когда он прозрел. Ему казалось, что он перестал дышать. Тело наполнилось звоном, каждая клеточка трепетала в ожидании… чего? Хочет ли он, чтобы Уинетт оказалась рядом? Может быть, лучше, чтобы их по-прежнему разделял полог? Или просто поговорить с ней. Подождать, пока они не вернутся в Королевства. Подождать до… настоящей свадьбы.
Теплая нежная ладонь коснулась его бедра… и он захлебнулся от восторга, который смыл все сомнения.
– Уинетт? – шепнул он.
– Кедрин, – ответила она и обвила руками его плечи, прижимая его к себе.
– Я люблю тебя, – сказал он.
– Я люблю тебя.
Их губы соединились. Он приник к ней, всем своим существом впитывая ее тепло, аромат ее волос и кожи. Он вплавлялся в ее тело, мягкое, как воск, тонул в ее объятьях. Тревога исчезла, осталось лишь щемящее чувство победы и беспредельного счастья – большего, чем он до сих пор знал.
– Но твой обет…
Ее голова запрокинулась, открывая шею поцелуям. Казалось, он чувствует, как под нежной кожей пульсирует кровь.
– Госпожа дарует нам право выбирать, – шепнула Уинетт. Ее пальцы запутались в его в волосах, ладонь чуть напряглась, понуждая его губы опуститься ниже. – Это мой выбор.
Повинуясь, он миновал твердый уступ ее ключиц и с волнением двинулся туда, где возвышались два мягких холмика.
– Я рад.
Это были последние слова, которые они сказали друг другу этой ночью. Он ощутил, как сосок твердеет под его губами; она застонала. В словах не было нужды. Они знали: не только их тела сливались, обретая наслаждение и счастье, перед которым меркнет любое описание.
Этой ночью соединились их пути, образовав связь, которую не дано разорвать никаким силам.
На эту ночь их мир стал восхитительно тесным. Не существовало ни Сбора, ни Белтревана, ни Королевств. Не было ни Посланца, ни его господина, не было никакой опасности или угрозы. Была лишь теплая темнота, где они добровольно отдавали себя друг другу, не желая ничего, кроме единения. Это была настоящая брачная ночь, больше, чем могла даровать любая церемония, любой обряд.
Она закончилась слишком скоро. Снаружи послышались гортанные голоса – Дротт пробуждался. Корд чего-то требовал охрипшим голосом. Влюбленные очнулись от дремоты с новыми, прежде незнакомыми ощущениями. Постель – одна на двоих… ничем не стесненное соприкосновение… светлые волосы, рассыпавшиеся по подушкам, застенчивая улыбка… Кедрин разглядывал сонное лицо Уинетт, потом потянулся к ней и нежно поцеловал. Ее васильковые глаза открылись на мгновение, заполнив весь мир.
– Какая ты красивая, – сказал он.
– Ты тоже… – казалось, слова не были связаны с движением ее губ, которые ласкали воздух – и сами ждали ласки. – Но я это знала.
Кедрин вопросительно улыбнулся, но его глаза уже ласкали ее тело.
– Разве ты не помнишь? – Уинетт фыркнула. – Когда ты лежал раненый в Высокой Крепости, в больнице? И я застала тебя раздетым?
Кедрин рассмеялся и снова сжал ее в объятиях.
– Я не думал тогда, что все так случится, – он зарылся лицом в ее волосы. – Но, наверно, я тоже полюбил тебя… именно тогда. Как только увидел.
– Я тоже… только я не знала, что люблю тебя, – их губы на мгновение соприкоснулись. – И не догадывалась, что так сильно.
– Ты ни о чем не сожалеешь? – спросил он. Окружающий мир все более громогласно напоминал о себе.
– Ни о чем. Что бы я ни потеряла, я приобрела больше. Я это поняла, когда мы стояли перед Борсом.
– Хвала Госпоже, – пылко произнес юноша.
– Воистину… хвала Госпоже.
Они оделись и вышли. Корд и Тепшен уже завтракали. Только сейчас влюбленные ощутили запах свежеиспеченного хлеба и жареного мяса. Корд повернул к ним растрепанную голову.
– Вы хорошо… спали?
В его словах Кедрину почудился недвусмысленный намек. Юноша почувствовал, что заливается краской, и от смущения покраснел еще больше.
– Да… спасибо.
Улан расхохотался. Кедрин взглянул на Уинетт и увидел, что она тоже зарделась, но на ее лице по-прежнему сияла улыбка.
– Благодарю, – с достоинством произнесла она, породив новый взрыв хохота, – прекрасно.
Тепшен Лал, как всегда, бесстрастный, поднялся и отвесил вежливый поклон.
– Вы голодны? – осведомился он, указывая на свободные стулья.
– Как волки.
Кедрин засмеялся – просто потому, что чувствовал себя счастливым.
День выдался великолепный. Казалось, солнце заглядывает сквозь неплотно закрытый полог, чтобы благословить их. Ветер развернул в ослепительном лазурном небе огромные белые стяги перистых облаков. Морозный воздух хрустел, сдобренный запахами пищи и дыма – и в этом было что-то, напоминающее о возвращении домой после долгого странствия. Влюбленных больше не смущал ни громовой хохот Корда, ни тонкая улыбка Тепшена… Они знали: все одобряют их и разделяют их счастье.
– Что дальше? – спросил Корд, не утруждая себя церемониями. – Вы остаетесь здесь – или возвращаетесь в Королевства?
– Возвращаемся, – Кедрин покосился на Уинетт, прося взглядом поддержки.
– Это необходимо, – проговорила она. – Мы должны исполнить свой долг.
Улыбка Корда погасла. Их цели не были для него секретом. Улан не ладил с шаманами, но ему не хотелось обижать бога, который правил Белтреваном.
– Ты пойдешь против Посланца, – Улан по-прежнему говорил по-тамурски, но гортанный акцент, казалось, стал сильнее.
– Это необходимо, – повторил Кедрин. – Это наш долг.
– В этом я тебе не помощник, – отозвался Корд. – Ты укрепил мою власть. Спасибо тебе за это. Но я не могу посылать своих людей против Эшера.
– Я бы никогда тебя об этом не попросил, – твердо произнес Кедрин. – Я прошу только соблюдать договор, который мы заключили. Поддерживать мир.
– Непременно, – ответил Улан. – Мои гехримы проведут тебя к Высокой Крепости, к самым воротам. Когда выезжаешь?
Кедрин переглянулся со своими спутниками.
– Сегодня.
– Да будет так, – Корд кивнул. – Я дам тебе еды в дорогу.
– Благодарю тебя.
Этот разговор удивил Кедрина. Какой крепкой оказывается дружба, когда люди говорят друг с другом открыто!
Покидая место Сбора, Кедрин и его спутники снова оказались в центре внимания. Казалось, все племя покинуло жилища. Корд ехал чуть впереди, и Кедрин узнал одну из лошадей, подаренных во время мирных переговоров. Тепшен замыкал процессию, а по бокам шествовали вооруженные гехримы в тяжелых мехах: на время пребывания в Белтреване хеф-Аладору полагалась подобающая охрана. Издали доносился грохот трещоток и заунывные свистящие переливы. Корд объяснил, что шаманы творят обряд, чтобы обеспечить безопасный путь. Возможно, Улан укрепил свои позиции, но не за счет шаманов: оказав помощь Кедрину, они явно приобрели уважение Дротта.
На краю оврага, который проходил по границе становища, Корд натянул повод и остановил коня.
– Поезжайте смело. Пусть ваша богиня хранит вас. Чтобы ни случилось, Корд, Улан Дротта – ваш друг. И… – он моргнул покрасневшими глазами, – не забудь о тех лошадях, которые ты обещал.
– Не забуду, – твердо ответил Кедрин.
– И береги свою женщину. Это твоя удача.
– Конечно. Прощай, Корд. Прощай, друг мой.
Улан поднял руку. Гехримы выехали вперед, и маленький отряд двинулся вперед, по чуть заметной извилистой тропинке. Снег смерзся и хрустел под копытами лошадей. Вскоре они перевалили за хребет, и становище исчезло из виду.
Лошади отдохнули, получили корм перед отъездом и теперь шли бодрым шагом. Кедрин глядел по сторонам. Как много отнимала слепота! Прикосновения Уинетт было недостаточно, чтобы увидеть все великолепие зимнего леса, которое сейчас предстало его глазам. Могучие старые деревья застыли в тяжелых плащах, как заколдованное войско. Чуть заметные порывы ветра наполняли воздух россыпью алмазных блесток. С ветвей то и дело срывались мягкие комья и беззвучно исчезали среди подлеска. Заиндевевшие кусты казались полупрозрачными. Подлесок напоминал скопление странных скульптур, под ними лежали таинственные темно-голубые тени. Белые облака пара оседали кристалликами, копыта взбивали снежную пыль. Эти дикие места так прекрасны… Трудно поверить, что в этих лесах правит Эшер, повелитель лжи.
Возможно, Он и сейчас готов преградить им путь в Королевства. Если Ему удалось разрушить Фединский Перевал, который находится на границе Его владений, на что Он способен здесь, где ничто не сдерживает его мощь? И все же… Их товарищи погибли, но Уинетт, Тепшену и самому Кедрину удалось спастись. Затем меч Тепшена открыл им путь к Дротту. Шаманы не желали помочь им, но Корд смог добиться своего, и путь в Нижние пределы был открыт. Там Кедрина хранили талисманы… и любовь Уинетт.
Так может быть, могущество Эшера и в самом деле иссякает? И Он не сможет их остановить? А в Королевствах, где правит Госпожа и Эшер почти бессилен… Сомнений быть не может: Посланец потерпит поражение.
Мир был прекрасен. Они с Уинетт отныне принадлежат друг другу. Кедрин тряхнул головой и рассмеялся.
Его смех прервал размышления Уинетт. Она повернулась к юноше и отбросила прядь волос, выбившуюся из-под капюшона.
– Ты так счастлив!
– Я понял, что мы победим, – ответил Кедрин. – И нас ничто не остановит.
– Мы многого достигли, – чуть сдержанно отозвалась она. – Но Посланец еще не побежден.
– Ты права.
Кедрин улыбнулся и поглядел ей в глаза. Он почувствовал, как его скакун примеривает шаг к ее коню.
– Но вспомни: мы прошли в Нижние пределы. И… ты теперь со мной. Ты была такой отважной! Я чувствую, что нас уже ничто не одолеет.
– Да подтвердит Госпожа твои слова, – Уинетт улыбнулась в ответ, и у Кедрина вновь захватило дух от ее красоты. – Я верю, так оно и будет…
Они ехали до полудня, потом поели и дали лошадям отдохнуть и двинулись дальше. В сумерках маленький отряд вновь остановился. Гехримы поставили шатры вокруг огромного дуба. После ужина влюбленные какое-то время сидели у костра, любуясь пламенем… А потом, уединившись за пологом, под меховыми одеялами, продолжили волнующее познание друг друга.
Противоречия, во власти которых до сих пор находилась Уинетт, держали ее в непрерывном напряжении. Теперь оно исчезло. Сделав выбор, она посвятила себя любви с той же полнотой, как прежде служению. Не осталось ни сожалений, ни сомнений. Разделив ложе с Кедрином, она приняла новый путь всем сердцем. Они наслаждались друг другом искренне, не испытывая угрызений совести. Это была часть их служения. Госпожа благословила их выбор. Они сами не знали, откуда пришло это понимание… и были слишком утомлены, чтобы заметить, что засыпают в мягком лазурном мерцании талисманов.
Погода стояла на удивление тихая. Время от времени начинал падать снег, но огромные мягкие хлопья лишь усиливали очарование зимнего леса. Гехримы уверенно вели отряд, выбирая путь в лабиринте тропок. Вскоре впереди показалась река; как объяснили проводники, она называлась Саран. Пять дней Кедрин и его спутники ехали вдоль ее русла на юго-восток. На шестой день произошла встреча, которой не ждал никто.
Сначала никто не заметил всадника, затаившегося среди темных стволов могучих буков. Потом Тепшен насторожился – и тут из-за деревьев донесся крик:
– Эй, друзья! Какая приятная встреча!
Гехримы мгновенно окружили Кедрина и Уинетт. Их луки были украшены красными и белыми перьями, но любому, кто рискнет пренебречь этим знаком мирных намерений, пришлось бы плохо. Однако Тепшен, который уже держал на прицеле чуть заметную фигурку, убрал стрелу и крикнул:
– Браннок!
– Он самый, – торжественно проговорил Опекун Леса, показываясь из-за деревьев. Его смуглое лицо сияло улыбкой, но в руках полукровки все еще изгибался натянутый лук.
Уинетт торопливо обратилась к гехримам, но те уже убирали оружие.
Тем временем Браннок, заправив лук в колчан и спешившись, уже направлялся к Кедрину, ведя в поводу двух лошадей.
– Могу поклясться, ваши поиски завершились успехом, – лукаво проговорил бывший разбойник. Казалось, они встретились на улице Андурела, а не посреди лесов Белтревана.
– Так и есть, – Кедрин улыбнулся, спешился и заключил Браннока в объятия. – А как ты здесь оказался? Ты здесь… как Опекун Леса?
– Как искатель истины, – откликнулся Браннок, напуская на себя таинственный вид и явно наслаждаясь удивлением, вспыхнувшим в глазах Кедрина. – Сестра Уинетт, Тепшен… как поживаете?
– Спасибо, неплохо, – отозвался кьо. Он был явно озадачен. – Ради чего ты здесь?
– Как я уже сказал, ради истины… той самой, которую вы уже нашли, – не обращая внимания на нетерпеливый жест Тепшена, Браннок всмотрелся в лицо юноши.
– Ты снова видишь! Нашел этого безумного мертвеца?
– Да. Мы с Уинетт проникли в Нижние пределы и нашли его. Он вернул мне зрение.
– Я рад, – просто сказал полукровка.
– Почему ты здесь? – повторил Тепшен чуть громче.
– А Вы стали еще прекраснее, Сестра, – бывший разбойник, как ни в чем не бывало, одарил Уинетт восхищенной улыбкой. – Кажется, путешествие пошло Вам на пользу.
– Несомненно, – улыбнулась она. – Правда, я больше не Сестра.
– Вот как? Так ты, наконец, увидела свет… и сияешь в его лучах.
– Спасибо. Но почему ты здесь?
– В Твердыню Кэйтина пришла весть, что Фединский Перевал завалило, – Браннок отвесил в сторону Тепшена учтивый поклон, – Бедир и Ирла отправились в Высокую Крепость и попросили меня, чтобы я вас нашел. Точнее, выяснил, живы ли вы еще… или Эшер своего добился.
– Они, должно быть, в горе, – озабоченно проговорила Уинетт.
– Они на самом деле очень встревожены, – ответил Браннок. – Но теперь их ждут добрые вести… и не только вести.
– Так они в Высокой Крепости? – спросил Кедрин.
– Конечно.
– Ты слышал что-нибудь о Посланце?
– Ни слуху ни духу. Зима правит в Королевствах, и все тихо.
– Возможно, оно и к лучшему, – вздохнул принц. – Но теперь нам надо спешить, чтобы они успокоились.
– Так поехали, – буркнул Тепшен, – и пусть этот болтун вещает по дороге.
– Ты, как всегда, бесподобен, – отозвался Браннок.
На этот раз Тепшен не сдержал улыбки.
– Садись в седло, друг. Поехали.
– И пусть этот… э… мастер клинка поведает мне о ваших приключениях, – Браннок вскочил на мышастую кобылку и лукаво покосился на Кедрина и Уинетт. – Хотя бы то, что подходит для посторонних ушей.
*
Под руководством Эшривели приготовления к свадьбе шли быстро. Принцесса сама придумывала платья, которые шили для нее портнихи Белого Дворца, и сама отбирала музыку для танцев, заставляя музыкантов спешно сочинять новые мелодии. Повара, состязаясь в изобретательности, осаждали ее покои, чтобы представить на суд невесты рецепты изысканных яств. Винные погреба были перерыты сверху донизу, ибо вина должны были быть не только выдержаны, но и подходить к торжественному случаю. Галичане наводнили городские лавки и раскупали наряды и ткани. Медри носились между столицей и ближайшими городами, развозя приглашения аристократам Кеша и Тамура. Торговцы самоцветами, тканями и съестным уже благословляли принцессу и ее избранника, ибо такого оживления торговли Андурел не знал со дня коронации Дарра. И когда посланцы Хаттима Сетийяна появлялись в какой-нибудь лавке, хозяин не знал, как им угодить. Андурел бурлил в предчувствии праздника.
Как можно было в чем-то сомневаться, видя, как принцесса носится по всему дворцу, сияя от счастья? Хаттим по-прежнему держался с невероятной предупредительностью, его было не в чем упрекнуть. Это признавал даже «кружок заговорщиков» во главе с королем. Ирла рассказала мужу о своем разговоре с Сестрой Бетани. Бедир долго обсуждал его с Дарром и Ярлом, но они так и не сумели подтвердить подозрения Ирлы. Может быть, эти мысли и вправду вызваны страхом за жизнь Кедрина? В довершение всего Эшривель упросила ее и Арлинне принять участие в предсвадебных хлопотах. Принцесса ежеминутно спрашивала их мнения о свадебных нарядах, о подробностях ритуалов, о музыке, о винах… и всякий раз это сопровождалось хвалебными гимнами в адрес Хаттима. Не стоило даже пытаться пробиться сквозь эту розовую завесу со своими сомнениями.
Дарру, Бедиру и Ярлу пришлось не легче. Хаттим был по-прежнему готов принять любое предложение, согласиться с любым замечанием… Это было похоже на бой с тенью: каждый удар уходил в пустоту, отнимая силы и порождая нелепое чувство бессилия. Без их одобрения обряд не мог состояться. Но личные пристрастия не значили ничего. Хаттим имел право жениться на Эшривели, и оспорить это право было невозможно: поступки, которые могли вызвать порицание, остались в прошлом. День свадьбы неумолимо приближался. Подобно своим женам, правители были вынуждены участвовать в приготовлениях – например, расквартировать галичских военачальников.
От Кедрина не поступало никаких известий… пока не появился старый друг – словно таинственным образом узнал об их тревогах и сомнениях.
В тот день им наконец-то удалось остаться в одиночестве. Бедир изучал список галичских воинов, расположившихся во дворце и в городе. Его супруге только что принесли для примерки новое платье, когда слуга доложил о прибытии Галена Садрета.
Через мгновение капитан «Вашти» заполнил собой дверной проем. Кажется, он стал не только шире, но и выше, но его лицо по-прежнему сияло, как полная луна. Оправив короткий щегольский плащ, напоминающий цветом жука-бронзовку и отороченный черным мехом, он обнажил голову, озарив покой блеском своей лысины, и поклонился.
– Правитель Бедир, госпожа Ирла… – прогудел он, потрясая оконные стекла, – рад вас видеть!
– И мы тоже, Гален, – улыбнулся Бедир, приглашая великана войти. – Как поживаешь?
Гален опустился на стул, и гнутые ножки жалобно затрещали.
– Не хуже прочих. Одно плохо. Говорят, лучше дурные вести, чем никаких… вы понимаете, это я о Кедрине. Мне это не нравится.
– Он вернется, – твердо сказала Ирла. – Браннок отправился на поиски.
– Никто лучше не справится, – одобрил Гален, освобождаясь от плаща и протягивая к огню ноги. Его сапоги из черной блестящей кожи при случае могли бы служить ведрами, а ярко-малиновая рубашка и брюки ей в тон затмевали пламя. – Да поможет ему Госпожа. Я молюсь об этом.
– На то похоже, – фыркнул Бедир.
– Почему бы не принарядиться на берегу? – Гален недоуменно пожал плечами. – К тому же… видел ты этих галичских павлинов, что бродят по всему Андурелу? Я-то чем хуже?
Бедир коротко рассмеялся: численность «павлинов» и вправду была весьма внушительной – это наглядно подтверждала длина списка, который он только что читал. Правитель вопросительно кивнул в сторону кувшина с эвшаном, и Гален просиял. Едва кубок был наполнен, лодочник залпом осушил его и блаженно вздохнул.
– Клянусь Госпожой… – пробормотал он, – в такие холода – как раз то, что надо.
– Твои дела страдают? – спросила Ирла.
Гален кивнул.
– Торговля плохо идет, когда ветер с севера. Говорят, выше Нируэна Идре встала – отродясь такого не помню. Так что сидеть мне без работы… хотя, может, оно и к лучшему.
Он вопросительно посмотрел на Бедира; тот улыбнулся и снова наполнил кубок, на этот раз не забыв и о себе.
– Вот что мне пришло в голову. Фединский перевал, говорят, завалило. Значит, ему одна дорога – через Высокую Крепость. Если вы захотите, чтобы Кедрин добрался сюда побыстрее, только скажите. Я его дождусь в Крепости… а при попутном ветре «Вашти» бегает побыстрее любой лошади.
– Гален! – Ирла в восторге хлопнула в ладоши. – Да тебя сама Госпожа послала!
– Может оно и так, – лодочник поскреб лысину, – уж больно неожиданно меня осенило.
– Отличная мысль, – согласился Бедир, – хотя я бы предложил ее несколько улучшить.
Гален вопросительно поднял бровь, уподобившись гигантской сове – если только совы бывают таких размеров.
– До свадьбы два дня. Подожди нас, Гален. Чем везти Кедрина к нам, отвезешь нас к нему.
– Сразу после церемонии? – с сомнением спросила Ирла. – Не слишком скоро?
– Наше присутствие необходимо только на время обряда и на пиру, – улыбнулся Бедир. – Потом Хаттим может оставаться в Андуреле, может отправляться с Эшривелью в Усть-Галич – это нас не касается. Я уверен, Дарр все знает и на нас не обидится.
– Я думала, нам следует остаться и понаблюдать за Хаттимом. Когда его объявят наследником…
– Наследником, а не королем. Дарру еще править и править. К тому же он будет рад получить весть об Уинетт – не меньше, чем мы о Кедрине.
– Тогда так и сделаем!
Ирла кивнула и засмеялась. Взглянув ей в глаза, Бедир уже не увидел ни следа сомнений.
– Мы сможем отплыть наутро после свадьбы? – спросил он.
– Да хоть сейчас, – прогремел лодочник. – Заново законопачена, каюты утеплили… Правда, ребята гуляют по тавернам – делать-то нечего… Но речной ветерок их взбодрит.
– Тогда – да будет так, – улыбнулся Бедир. – Через три дня.
– В добрый путь.
И Гален многозначительно покачал перед ним пустым кубком.
*
Ночью в Белом Дворце начался переполох. Хаттима Сетийяна и несколько его придворных – всех, кто праздновали назначение Чэйдина Химета – поразил странный недуг. По слухам, правитель Усть-Галича страдал от мучительной боли в желудке, его рвало кровью… и что он близок к смерти. Прочим было не легче.
Дарра, Бедира и Ярла подняли с постелей. Разумеется, больше всех перепугалась Эшривель. Она требовала, чтобы ей позволили остаться в покоях ее возлюбленного и ухаживать за ним. Супруги правителей бросились успокаивать обезумевшую принцессу, которую пришлось чуть ли не силой выпроваживать из спальни Хаттима.
Галичанин и в самом деле выглядел хуже мертвого. Кожа приобрела землистый оттенок, золотые волосы слиплись от пота, глаза ввалились, тело сотрясали судороги.
– Я пошлю в Училище, – проговорил Дарр. – Бетани пришлет лучших Целительниц.
– Нет, – простонал Хаттим. – Пусть Сестра Тера лечит меня.
Дарр покосился на Сестру. Темноволосая девушка осторожно поила галичанина какой-то прозрачной жидкостью.
– Может, Вам нужна помощь? – спросил король.
Сестра покачала головой, отставила чашку и вытерла правителю лоб.
– Нет, Государь. Я смогу вылечить моего господина. Думаю, вино было испорчено. Он поправится.
– Он совсем плох, – с тревогой проговорил Дарр.
– Он сильнее, чем может показаться, – успокоила Тера. – Уверяю тебя, Государь, к утру ему станет лучше.
– Если он умрет, – пробормотал Ярл – так тихо, что его мог слышать только Бедир, – конец всем нашим мучениям.
Бедир кивнул. Однако его раздирали противоречия. Хорошо, если выйдет так, как говорит Ярл. Но он не мог без сострадания смотреть на галичанина.
– Видите, он уснул, – Тера опустила голову Хаттима на подушки. Веки правителя чуть дрогнули, с пересохших губ сорвался вздох. – Теперь меня ждут остальные.
Она взяла сумку с лекарствами и быстро удалилась. Дарр, Бедир и Ярл остались у постели Хаттима, и каждый думал о своем. Слуги бесшумно убирали полотенца, перепачканные рвотой. Хаттим больше не бился, его дыхание стало ровным.
Дарр первым нарушил молчание.
– Кажется, снадобье Сестры помогает.
– Жаль, – откликнулся Ярл.
– Я не питаю особой любви к Хаттиму, – король вздохнул и покачал головой. – Но я бы не хотел ему такой смерти.
– Уж больно ты добр, – проворчал кешит, с ненавистью косясь на южанина.
– Он спит, – Бедир с трудом подавил зевок. – Советую последовать его примеру.
Возражений не последовало. Слуги напоследок получили указание присматривать за Хаттимом и тотчас позвать Сестру Теру, если судороги возобновятся, после чего правители покинули спальню.
– Я хочу поговорить с дочерью, – проговорил Дарр. – А вашим супругам, наверно, тоже стоит пойти спать.
Действительно, Ирла и Арлинне все еще утешали Эшривель. Принцесса рыдала, требуя, чтобы ей позволили ухаживать за Хаттимом. Подмога подоспела вовремя. Отец и правители в один голос заверили, что ее возлюбленный спокойно уснул до утра и помощь не потребуется. Лишь после этого Эшривель согласилась вернуться в свою спальню и удалилась, пылко восхваляя искусство Сестры Теры.
Утром им пришлось убедиться, что работа Сестры Целительницы стоила этих похвал. Правитель Усть-Галича и его свита вернулись к жизни, таинственный недуг напоминал о себе лишь легкими болями в желудке и слабостью. Некоторые из галичан отказались от завтрака. Сам Хаттим, правда, предпочел остаться в постели, но твердо заявил, что свадьба состоится в назначенный день. Это было первое, что услышали Дарр и правители. Эшривель уже сидела у постели жениха. При этих словах она просияла и посмотрела на отца. Ее взгляд был исполнен восторга.
– Какое мужество, правда?
– Я бы не посмел тебя огорчить, – галантно отозвался Хаттим. Его слабая улыбка напоминала рассвет в плохую погоду. – И… ты же знаешь, какой я эгоист. Я хочу быть счастливым – и меня ничто не остановит.
Эшривель рассмеялась и пригладила ему волосы.
– Ты уверен? – спросил король. – Церемонию можно отложить.
– Ни за что, – Хаттим покачал головой и взял Эшривель за руку. – Я не хочу ждать ни мгновения.
– Тогда мы тебя оставляем.
– … в самых прекрасных руках, – договорил южанин и указал глазами на свою невесту и Сестру Теру, которая хлопотала рядом.
– Какая жалость, – фыркнул Ярл, когда они вышли в прихожую.
Бедир похлопал недовольного кешита по плечу.
– Может быть, Госпожа спасает его ради великих дел.
В тот же день Ярл получил новую пищу для подозрений. Слуга передал кешскому правителю, что Государь незамедлительно требует его в покои Хаттима. Правитель Кеша воспрянул духом. Наверно, галичанину стало хуже, а там, глядишь, вместо свадьбы придется справлять поминки. Однако едва Ярл переступил порог спальни, от его надежд не осталось и следа. Дарр и Бедир уже сидели у постели Хаттима. При виде их мрачных лиц Ярла охватило дурное предчувствие.
– Плохие новости, – проговорил вместо приветствия Дарр, теребя королевский медальон.
– Из лагеря пришла весть, – сказал Хаттим, убедившись, что не перебивает короля. – Чэйдин Химет мертв.
– Что? – ахнул Ярл. Мысль о яде напрашивалась сама собой.
– Тот же недуг… – галичанин скорбно опустил глаза. – Кажется, это из-за вина, которое мы пили в честь его назначения. Да простит мне Госпожа, вино я выбирал сам.
Он умолк и плотно сжал губы, словно воздерживаясь от более сильных выражений, потом покачал головой. Казалось, он спорил сам с собой и не находил себе оправданий.
– Ты не должен себя винить, – растерянно проговорил Дарр. – С тобой могло случиться то же самое.
– Меня лечила Сестра Тера… – голос Хаттима упал до шепота. – Если бы только я послал ее к Чэйдину…
– Ты не мог знать, – король совсем смешался. – Как ты мог знать заранее?
Смущенный собственными подозрениями, Ярл нахмурился.
– Так Чэйдин мертв? Значит, вино было отравлено?
– Испортилось, – пояснил Бедир. – Хаттим послал за Чэйдином, чтобы объявить ему о его назначении, и они распили бутылку вина. А вино оказалось испорченным.
– А Сестры его проверяли? – спросил Ярл, стараясь не выдать своих подозрений.
– Мы все выпили, – тихо отозвался Хаттим, – а бутылки выкинули. Их было две. Вино было старое – вот почему я его выбрал.
Ярл не нашел что сказать и только задумчиво хмыкнул.
– Я всех расспросил, – сказал Дарр, угадав ход его мыслей, – о дурных намерениях не может быть и речи.
– Кому понадобилось отравить Чэйдина? – печально усмехнулся Хаттим. – А заодно и половину моей свиты?
– Пострадали все, кто пил с ним, – вмешался Бедир. – Подозреваю, без Сестры Теры мы бы хоронили сейчас весь усть-галичский двор. К несчастью, в лагере Сестер не было.
– Бедный Чэйдин, – вздохнул Хаттим.
– Мы возвращаемся к тому, от чего ушли, – заметил кешит.
– Надо найти кого-то другого, – почти равнодушно проговорил галичанин. Казалось, он был поглощен горем.
– Свадьба завтра, – напомнил Ярл. – Может быть, ее все-таки отложить?
Сжав свой медальон в руке, Дарр покачал головой.
– Не думаю. Все готово. Конечно, это тяжелая потеря… но вряд ли стоит откладывать.
– Свадьба в день похорон… не будет ли это кощунством? – с тревогой спросил Хаттим.
– Не думаю, – повторил Дарр. – Все зашло слишком далеко. Поздно останавливаться. Остается только искать… другого.
– Кого? – спросил Ярл.
Король отвел глаза.
– Я не готов назвать кого-то… прямо сейчас.
– Мы это обсудим, – пришел на выручку правитель Тамура.
– Мое мнение неизменно, – Хаттим откинулся на подушки. – Любой, кого вы предложите, кто угодно. Сейчас я не в состоянии кого-то искать.
– Прекрасно, – провозгласил Дарр. – Мы известим тебя о нашем решении.
Хаттим вяло кивнул и закрыл глаза. Не решаясь его тревожить, король и правители покинули комнату.
Едва они вышли, Хаттим сбросил покрывала и вскочил. Резкая боль заставила его умерить пыл. В этот миг дверь отворилась и вошла Сестра Тера.
– Тоз! – воскликнул он. – Ты просто мастерски все придумал! Им и в голову не пришло меня заподозрить! И до свадьбы им никого не найти вместо Чэйдина!
– Да исполнится воля Эшера, – улыбнулся Тоз. – Как ты себя чувствуешь?
– Живот немного болит, – признался Хаттим. Он стоял посреди комнаты в одном исподнем, глаза горели торжеством. Новая победа была достигнута не слишком большой ценой.
– Это действие снадобья, которое ты принимаешь. Ты должен был выглядеть больным, чтобы никто ничего не заподозрил.
– Все так и получилось! Они видели, как я страдаю… а другие стонали на весь дворец. Ярл сомневался – я видел это по его глазам – но что он мог сказать? В чем они могли меня обвинить, когда я умирал у них на глазах? Им оставалось только сочувствовать. Видел бы ты, чего им это стоило! Они бы предпочли, чтоб я умер.
Колдун усмехнулся и покачал головой.
– А завтра ты женишься.
– Да, – Хаттим глубоко вздохнул и замер, наслаждаясь счастьем. – Они не успеют найти другого. Я стану наследником Высокого Престола и останусь правителем Усть-Галича… – улыбка погасла, и он спросил почти с тревогой: – Когда умрет Дарр?
Хрупкие плечи под лазурным одеянием дрогнули.
– Думаю, в твою брачную ночь.
– Так скоро? – Хаттим нахмурился. – Может, немного подождать?
– Зачем? Чтобы они предложили еще одного наместника? Огонь Эшера разгорелся – куй, пока горячо. Ты женишься на своей принцессе. Весь Андурел будет праздновать, и твои воины тоже… а ночью Дарр умрет. На рассвете ты станешь королем, а твое войско сокрушит любого, кто встанет у тебя на пути. Высокий Престол и Усть-Галич твои.
– А если Бедир и Ярл попытаются возражать, их объявят изменниками.
– Как только я сочту нужным, – на губах Сестры заиграла лукавая улыбка, – они окажутся в темнице. Кешская армия не посмеет сопротивляться. А если Кедрин Кэйтин жив… не думаю, что он бросит своих родителей.
– А если нет?
– Как только мы это узнаем, они умрут.
Хаттим рассмеялся, забыв о боли.
– Тоз! Мы их поймали! Теперь-то мы не проиграем! Королевства принадлежат нам!
– И Эшеру, – тихо напомнил Тоз. – Время Этой Женщины и Ее голубых кукол закончилось. Скоро придет время, когда здесь будет править другой Господин.
