Текст книги "Магнат"
Автор книги: Элейн Ричардс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)
Глава 40
Два всадника, мужчина и женщина, мчались верхом, производя грохот не меньший, чем шум бегущей воды рядом с ними. В ковбойских шляпах и тяжелых ботинках они подгоняли своих лошадей и мчались наперегонки с рекой, клубящейся у торчащих пней и скал. Открытая местность вокруг была выжжена горячим солнцем, сиявшим с такого яркого неба, что становилось больно глазам.
Рубен Хейг заставил своего коня обогнать лошадь Джолин; он поскакал прочь от реки через твердую сухую землю, изнывающую от зноя. Эта часть ранчо принадлежала Рубену; здесь, вдали от белого дома и от двора для выездки лошадей, земля сохранила свою суровую первозданную красоту.
Стороннему наблюдателю могло показаться, что Рубен убегает от Джолин; в его окриках слышались слегка истерические нотки, разгоряченное лицо под полями шляпы было сосредоточено. Тупой, но упорный взгляд был устремлен вперед, а большие руки умело управляли взмыленным животным. Джолин ни на шаг не отставала от Рубена, умело направляя коня по каменистой земле. Настоящая уроженка Техаса, она выросла в здешних диких местах и скакала не хуже Рубена. Ее подгоняла ярость: Си был в Оклахоме, значит, ее гнев должен был обрушиться на Рубена. Они домчались до выпаса с конюшней и навесами. Вокруг пасся скот, шкуры животных огрубели, они встряхивали гордыми головами, отгоняя мух. Рубен и Джолин, осадив коней, направились к конюшне. К ним подбежали работники, некоторые из которых до этого дремали, прислонившись к машинам, и взяли у них поводья.
Рубен спрыгнул с коня с неожиданной для него грациозностью; Джолин последовала его примеру.
Рубен повел ее к столику неподалеку от конюшни. Жилистый работник принес банки с пивом. Рубен, оседлав одну из скамеек, открыл банку и выпил половину ее содержимого в несколько жадных глотков.
– Это смывает пыль с нутра, – сказал он.
Джолин с раздраженным видом села через стол от него, открыла банку пива и тоже отпила. Рубен разглядывал свою невестку, и его глаза, смотрящие против солнца, опять превратились в щелки.
– Ты достаточно наскакался верхом и напился? – спросила его Джолин.
Рубен щелчком сдвинул свою шляпу на затылок.
– Я всегда езжу верхом в это время суток. Если хочешь поговорить, то изволь ездить вместе со мной. Устала?
– Да, я устала, Рубен. Мое терпение на исходе.
Рубен улыбнулся и выпил еще пива.
– У кого терпение на исходе, у того и соображение на нуле.
– Ладно, Рубен. Постараюсь объясниться. Я хочу, чтобы ты сказал мне правду.
Рубен откупорил еще одну банку пива. Полуденный зной запросто мог бы свалить с ног какого-нибудь чужака с Восточного побережья, но огромные плечи Хейга были ему нипочем. Скот держался у ограды и ложился на землю, устав от жары и скуки.
– Река мелеет, – сказал Рубен. – Ты заметила? Почти все притоки начисто пересохли.
– Я знаю, Рубен. Это было ужасное лето. А теперь пришла ужасная осень. И, насколько я понимаю, предстоит ужасная зима. Ты ответишь прямо на мой вопрос?
– Конечно. – Пот струился из-под шляпы Рубена, он тек и под его рубашкой, и под пыльными джинсами. – Так какой вопрос, крошка?
Джолин тоже страдала от жары, но ее глаза оставались голубыми, и их взгляд, острый как клинок, буравил его насквозь.
– Это правда, Рубен? Насчет Гленна и Барри?
– Что – правда?
– Что этих мальчишек убили в тюрьме по вашему приказу? Что их накачали наркотиками?
– Откуда ты это взяла?
Джолин почувствовала, что готова броситься на него.
– Не важно, откуда. Я хочу знать, так ли это?
– А на кой черт нам бы это делать? Они же получили по пятнадцать лет каждый.
– Я слышала, – сказала Джолин, – что эти мальчишки хотели попасть в один из лагерей Си. И им отказали. Каким-то образом они узнали, что лагерями руководит Си, и изнасиловали меня, чтобы посчитаться с ним. Это так?
Рубен пожал плечами:
– Вполне возможно, дорогая. Я постараюсь это проверить.
– Не ломай комедию, Рубен. Я не конгрессмен. Какого черта я не имею права это знать? Дьявол вас побери, ведь это же меня изнасиловали! Меня били и тискали, оставили валяться в луже собственной крови и ржали, ржали все время…
Она прижала белый кулачок ко рту и замолчала. Воспоминание о пережитом едва не лишило ее присутствия духа.
– Ну зачем ты опять ворошишь всю эту грязь, дорогуша? – сказал Рубен.
Она взяла себя в руки.
– Ты мне так и не ответил, Рубен. Это все правда? Вы и впрямь убрали этих парней, чтобы они никому не разболтали о том; что знают?
Рубен изучающе смотрел на видную, красивую, рассерженную женщину и думал, что ей ответить. Как коренной уроженец Техаса, который вырос на этой земле, боролся с волками, ядовитыми пауками и змеями, работал по найму на нефтяных промыслах, имел дело со многими разбогатевшими ублюдками, он развил в себе здравомыслие и рассудительность, достаточные для того, чтобы самому стать могущественным и богатым. Сейчас он попытался воспользоваться этой рассудительностью.
– Си женат на тебе, Джолин. Ты мне почти как дочь. Ты – женщина из семьи Хейгов, и твоя жизнь дорога мне. Но тебя обидели. Тебя обидели, потому что разнеслись кое-какие слухи, которые не должны были просочиться.
– Значит, все так и есть.
– Послушай, Джолин. Я просто хочу сказать, что произошла утечка информации, и ты за это пострадала. Тогда мы занялись расследованием и наказали парней, которые тебя обидели. Утечка устранена. Чертовски стыдно, что так случилось, но ты должна поверить, что я сделал для этого все, что должен был сделать.
Вокруг все пришло в движение. Видимо, из-за того, что приехал хозяин, работники больше не ленились и не дремали; одни чистили инвентарь, другие ухаживали за скотом или делали что-то по хозяйству.
– Рубен, я никогда не расспрашивала о ваших делах, – сказала Джолин. – Никогда не задавала вопросов. Но знаешь, мне и вправду больно, что я влипла из-за ваших делишек, а вы даже не были со мной откровенны. Даже Си не сказал мне правды. Мой собственный муж не сказал мне правды!
Рубен выпил еще пива.
– Си – мой сын и партнер. Он обязан в делах держать язык за зубами. Даже с женой. Я не все говорю Дорин, а Аарон многое скрывал от Лорейн. Вам незачем знать все.
– Но ведь изнасиловали меня! – выкрикнула Джолин.
На мгновение стало тихо. Она оперлась руками о стол. В ее глазах отражалось полуденное солнце.
– Неужели ты не видишь разницу, Рубен? Вы ограничили Си во всем. Он для тебя не партнер, а мальчик для битья. Он впутался в ваши аферы, что само по себе плохо. Но теперь еще и меня изнасиловали… Из-за ваших лагерей, из-за вашей неосторожности…
– Из-за неосторожности Си, – сказал Рубен. – Это его дело следить за…
– Да поди ты к черту! – огрызнулась она. – Не в этом дело! Рубен, я пострадала из-за того, что замышляете вы, мужчины. Мне лгали, гладили меня по головке, водили за нос и обращались как с дурой. Устранение утечки было для вас важнее, чем мои тело и душа.
Рубен откинулся назад и вздохнул.
– Джолин, чего ты добиваешься? Ты просто хочешь излить свое разочарование или у тебя на уме что-то другое?
Ее руки, держащие банку с пивом, нервно двигались по столу, грудь вздымалась от волнения.
– Рубен, я никогда не претендовала на то, что я прекрасная дама. Во мне нет ничего стоящего, кроме красивого тела, и я воспользовалась им, чтобы заполучить Си. Я не люблю его. Но я привязалась к нему. Он похож на огромный спящий вулкан. С виду он спокойный и простоватый, но внутри у него кипит настоящая лава, а ты подогреваешь эту лаву всякий раз, когда поддаешь ему под зад. Рано или поздно это вызовет извержение.
– Что ж, спасибо за предупреждение, – произнес Рубен. – Приятно видеть, как жена защищает мужа.
– Дело не только в этом, Рубен, – сказала Джолин и опять глубоко вздохнула. – Я несчастлива. Я несчастлива с Си, но он мне слишком небезразличен, чтобы продолжать его дурачить. Он заслуживает лучшей женщины, чем я. Я собираюсь уехать отсюда, Рубен, и я не хочу, чтобы ты пытался меня остановить.
Рубен прищурился и поджал губы. Тень от полей шляпы скрывала его глаза.
– Ну, это уж дело Си, правда?
– Здесь ничто не зависит от Си. Ты это прекрасно знаешь. Всем заправляете вы с Аароном. Убираете неугодных. Сажаете под замок. Скупаете эту грязную нефть во всем мире и черт знает чем еще там занимаетесь. Я ненавижу эту жизнь! Я знаю, мне уже не быть впредь звездой музыки кантри, но я хочу отсюда уехать!
Она уже плакала и вся дрожала от волнения.
– Джолин, кто рассказал тебе все о Гленне и Барри?
– А в чем дело?
– Я думаю, что кто-то смог набить твою пустую голову бредовыми идеями, и, пожалуй, могу понять, зачем. Кто это был?
– Не скажу.
Рубен заговорил вполголоса:
– А тебе и не надо ничего говорить. Придется послушать меня, Джолин. Все совсем не так, как ты думаешь. Если попробуешь сделать какую-нибудь глупость, придется приказать тебя убрать.
Выражение лица Джолин стало скорее озадаченным, чем сердитым.
– По-моему, ты перегрелся на солнце, Рубен. Я же не собираюсь воевать с вами из-за чего бы то ни было.
Рубен покачал головой:
– Ты никак меня не поймешь. Я вовсе не боюсь, что ты начнешь воевать. Я имею в виду, что тебя придется убрать, чтобы ты не помешала нашим планам.
– Убрать? Какого черта на тебя наехало?
– Обернись, Джолин!
Несколько работников ранчо держали ее под прицелами своих автоматов. Один выглядывал из-за разветвленного дуба, другой стоял у забора, третий прятался в тени конюшни. Джолин непонимающе уставилась на Рубена.
– Рубен, ради Бога, что происходит?
– Джолин, послушай хорошенько. Твоя жизнь – ценность. Ты – женщина из семьи Хейгов. Но если ты перестанешь быть женщиной из семьи Хейгов, твоя жизнь не будет стоить ни цента. Ты станешь для нас опасной. Эти ребята вовсе не работники. Это хорошо подготовленные киллеры. Они скосят тебя за три секунды. – Он сдвинул шляпу на затылок, и его люди опустили автоматы.
– Поняла? Вот как обстоят дела, Джолин. Я это говорю серьезно. Так что не рыпайся.
Казалось, несмотря на жестокую жару, Джолин стало холодно.
– Какого черта вы тут затеваете?
Рубен лениво поднялся:
– Ничего такого, от чего тебе удалось бы откреститься, Джолин. И не поднимай шума. Дело гораздо серьезнее, чем просто наши с тобой отношения. Смирись с этим.
Потрясенная до глубины души, Джолин тоже встала, а люди Хейга, опять превратившиеся в работников ранчо, привели свежих лошадей. Она не ответила Рубену, потому что в его голосе прозвучала печаль, объяснившая ей все лучше, чем слова. Джолин поняла, что ей нужно делать, пока еще не совсем поздно. Она не была уверена, хватит ли у нее смелости попытаться. Но другого выхода не было.
Два уроженца Техаса вскочили на коней и поскакали прочь по пыли и жаре.
Для Си Хейга во всем этом было что-то фантастическое. Какой-то божественный свет лился потоком через окна и прозрачную крышу, рассыпая искры и блестки по глади бассейна. Си всю жизнь прожил в роскоши. Внутренний дворик, вымощенный белой плиткой, окруженный пышными тропическими растениями, не шел ни в какое сравнение с некоторыми особняками, в которых ему доводилось бывать, включая его собственный. Для великана Хейга, которым все пренебрегали, это место было земным раем. Он находился в тайной резиденции Чета Биннса во Флориде, и Чет собственной персоной радушно протягивал ему руку.
– Здравствуйте, Си, – сказал Чет и жестом пригласил его сесть.
Си осторожно уселся в плетеное кресло. Юная девушка в белом платье принесла из дома напитки.
– В отличие от вашего брата, – сказал Чет, – я люблю время от времени выпить чего-нибудь крепкого.
Си выбрал разбавленный бурбон, Чет – шотландское виски с содовой. Девушка оставила их, одарив солнечной улыбкой. Си смотрел ей вслед, любуясь ее изящной спиной.
– Помесь испанки и индейца, – сказал о девушке Чет. – Сущая тигрица!
Он игриво улыбнулся и сел в другое кресло, стоявшее у плетеного стола. Си прислушался к умиротворяющему стучанию фильтра в бассейне и к шелесту тропического бриза в листьях китайских пальм и монстеры. Несмотря на то, что жара во Флориде достигала 97° по Фаренгейту, в этом уединенном и прекрасном месте было прохладно.
– Итак, Си, – сказал Чет, – вы позвонили мне и сделали провокационное предложение. Оно было к тому же довольно опасным. Почему вы были уверены, что я немедленно не сообщу о нем вашему брату?
Голос и манеры Чета были безукоризненны, но его глаза остро блестели, как две ядовитые змеи, готовые нанести удар. Си не разбирался в тонкостях языка движений, поэтому он сказал без обиняков:
– Я решил использовать шанс. Какого черта мне опасаться Аарона? Я его не боюсь.
– Это я вижу. А вы понимаете, что мне уже в основном известно то, что вы сообщили?
– Я не удивился бы, если бы вы были в курсе всей этой чертовщины. Все это знают, кроме меня. – Он замолчал и неуклюже отпил из бокала.
Чет наблюдал за ним, теребя подбородок пальцами.
Си заговорил быстро, выпаливая слова:
– Знаете, Чет, я не то, что мой брат. Я не умею ходить вокруг да около, как он. У меня на это мозгов не хватит.
Чет приятно улыбнулся:
– Нет ничего плохого в том, чтобы говорить напрямик.
– Вот-вот, черт возьми, именно это я и делаю. Я сыт по горло тем, что меня все время держат в стороне, Чет. Они добрались до парней, которые изнасиловали мою жену; они с ними разобрались, а мне оставалось проглотить этот позор. Они делят эту чертову страну, а я должен дожидаться крошек с их стола. Теперь они сцапали эту дамочку-репортершу и держат ее на ранчо, и моя жена говорит, что они собираются ее убить. А если они угодят в лапы правосудия, меня сцапают с ними заодно, а я со всего этого не имею ничего, кроме дерьма.
Чет рассмеялся, но беззлобно.
– Вы, конечно, не отличаетесь хитростью, Си. А что Рубен думает обо всем этом?
Си сник в своем кресле, слишком тесном для его тела. Он достал носовой платок и вытер лоб и губы.
– Ну, я знаю, что папаша не в восторге из-за тех дрянных дел, что сейчас происходят, но он такой жадный, что позволяет Аарону понукать собой.
– Да, дела… – Чет потягивал виски. – Но что привело вас ко мне, Си? Я вижу, вы ревнуете, не так ли? Или же вы хотите добиться справедливости? Но за этим вы бы ко мне не пришли.
– Я хочу получить свою долю, – сказал Си. — Я знаю, они отняли у вас Юго-Западную корпорацию. Мне известно, как погиб Джон Бурк. Я подумал, может, вы согласитесь воспользоваться тем, что я знаю, и вернете себе Юго-Западную? А может, выгорит и дело покрупнее. И тогда вы вспомните, что я вам помог.
Лицо Си блестело, его глаза сверкали.
– Да, вы говорите прямо то, что думаете, Си, в наше время это впечатляет. Что же вы хотите, чтобы я сделал?
Си пожал плечами:
– Черт! Я не знаю. Думаю, вы могли бы провалить эту проклятую операцию. С тех пор как они посадили Сэнди Меррит под замок и убили Джеффа Коннери, больше это никому не удастся.
– Убили?
– Должно быть, он уже мертв. – Си вкратце объяснил, что было уготовано кандидату в сенаторы. – Больше не осталось никого, кто мог бы дать им сдачи.
Чет минуту смотрел на него.
– У этой журналистки есть какие-то доказательства того, что намеревались сделать Аарон и ваш отец?
Это был провокационный вопрос. Было ясно, что Чет следил за расследованием Сэнди Меррит, может быть, даже в чем-то помогал ей.
– Я думаю, она обо всем знает, – сказал Си. – Она знала и о Джолин, и о многом другом. И этот парень, Коннери, тоже. Так что, черт возьми, Чет, вы могли бы на этом выгадать.
Чет вдруг резко наклонился вперед и хлопнул Си по колену.
– Мистер Хейг, вы как свежий северо-западный бриз после ненастья! Вы мне действительно нравитесь. Я думаю, вы один из избранников Божьих, немного медлительны и очень оригинальны.
– Это вы о чем? – спросил Си.
– Я хочу сказать, что мне надо очень серьезно и толково обдумать то, что вы мне сообщили о своей семье – и о своих деловых партнерах. Я хочу сказать, что вы чертовски рискуете. Вы сваляли дурака, Си! Я никогда не смогу доверять вам. Аарон и Рубен абсолютно правы, что не допускают вас до своих дел!
– Дерьмо! – произнес Си. Его руки сдавили бокал, а лицо скривилось, и хмурый взгляд стал угрожающим.
Чет встал:
– Отправляйтесь домой, Си. Я не хочу наживать неприятности. И мой вам совет: держите язык за зубами, занимайтесь своим делом и довольствуйтесь тем, что вам дают. Не вам играть в такие игры!
Си тяжело поднялся:
– Ты такой же гад, как и они, Чет. Подите вы все к черту!
Он с размаху разбил бокал о плетеный столик и неуклюже, как раненый бизон, двинулся к дому. Чет наблюдал, как он уходит, как та же девушка провожает его до дверей. Он еще немного отпил из бокала, наслаждаясь великолепной свежестью своего патио.
Чет хорошо поработал, чтобы приблизить крах Хейгов. Он все время незримо был рядом. Подкупал их сотрудников, срывал сделки, смог пробить брешь даже в самой цитадели Хейгов. И вот к нему явился Си, разочарованный и обиженный отношением к нему родственников, готовый продать собственное семейство. Чертовски рискованно, конечно. Но Си принес новости о Сэнди Меррит, той самой весьма интересной даме, которая однажды пробралась на борт его яхты и поразила его своей наивностью и смелостью. Ей удалось использовать все свои силы, которые он тогда в ней заподозрил. Она даже сделала героем этого пропойцу Коннери. Выяснила почти все, что Чету нужно было узнать о семейке Хейгов. И сама влипла. Но все же умудрилась привлечь на свою сторону Джолин Хейг и заставила ту обработать Си, а Си явился сюда. Эта Меррит умеет воздействовать на людей. Она оказалась достойной соперницей Рубена и Аарона. Весьма похвально! Подсунь он ей хорошую дезинформацию, она бы классно сработала к его выгоде, сама не понимая этого. Как скверно, что она попалась. Просто чертовски скверно!
«До свидания, Си, – подумал Чет, – и спасибо, что пришел».
Он довольно улыбнулся, допил виски и пошел в дом, чтобы сделать несколько деловых звонков.
Глава 41
Дверь в комнату Сэнди открылась, и в нее тихо вошла Джолин Хейг. Сэнди обернулась. Стоя у огромного окна, она смотрела на лошадей, видневшихся на фоне чистого голубого неба. Красота дня не трогала ее; она просто стояла и чувствовала, как горечь опять подкатывает к горлу. Она не знала, придут ли за ней сегодня, чтобы убить, ей это было почти безразлично. Заточение подавляло ее дух, она перестала думать о Джеффе. Она почти что ничего не ела и похудела. У нее часто болела голова и шумело в ушах, порой она впадала в летаргию и уныние. Она почувствовала безысходную тоску при виде манящего свободой пространства за окном и закрыла глаза.
Именно в это мгновение открылась дверь. Сэнди обернулась и увидела Джолин. На ней был костюм для верховой езды, в руках она держала пакет.
– Вы умеете ездить верхом? – спросила Джолин.
– Немного – а что?
Джолин закрыла дверь. Неожиданно в комнате словно возникло электрическое поле. Джолин протянула Сэнди пакет.
– Наденьте эти ботинки и шляпу. У дома нас ждут две лошади.
У Сэнди бешено забилось сердце.
– О чем это вы?
– Я ухожу, Сэнди. Сматываюсь отсюда. Вы можете поехать со мной, если хотите. Но я не могу обещать, что вас не пристрелят.
Сэнди почувствовала, что вот-вот упадет в обморок, и схватилась за спинку кресла, чтобы удержаться на ногах.
– Это несерьезно! Вокруг полно вооруженной охраны!
– Они делают обход, и с полчаса их не будет. Ключ от вашей комнаты мне дал один из слуг. Вы удивитесь, если узнаете, что они думают о Рубене и Аароне.
Сэнди поднесла руку к губам и почувствовала, как у нее пересохло в горле. Всего мгновение назад она пребывала в отчаянии, надежды оставили ее. У нее началась внутренняя дрожь. Она сделала медленный глубокий вдох, чтобы подавить тошноту, и отвернулась от Джолин.
Лицо Джолин выражало почти сумасшедшее напряжение.
– С меня хватит, Сэнди. Рубен сказал, что убьет меня, если я попытаюсь вмешаться. Они чокнутые, Сэнди! Я не могу сейчас рассказать обо всем. Благодаря вам мне хватит смелости сделать это…
– Но зачем рисковать собственной жизнью, забирая меня с собой?
– Они убьют вас, Сэнди!
– Может быть, и нет. У них сейчас все неплохо складывается…
В глазах Джолин появилось отчаяние.
– Лорейн погибла. Она утонула в ванне в клинике для нервнобольных. Она была напичкана наркотиками!
Сэнди вздрогнула как от удара. Она закрыла глаза и тихо застонала, представив себе Лорейн, сидящую напротив нее в ресторане «У Харди», словно услышала ее срывающийся на шепот голос, предупреждавший ее о грозящей смерти.
«До свидания, Сэнди».
Эдра тоже сказала тогда: «До свидания, Сэнди».
И Джон Бурк.
И Джефф.
Она резко обернулась:
– Вы слышали что-нибудь о Джеффе Коннери?
Джолин кивнула:
– Я мало что знаю. Я только слышала, как они говорили, что он не торопится умереть.
«Он жив! – радостно пронеслось в мозгу Сэнди. – Он жив, а я сижу здесь, в этой комнате, жалею себя и позволяю им разделаться с ним».
Сэнди протянула руку к пакету:
– Поедем!
Джолин с облегчением вздохнула.
Сэнди сбросила туфли и натянула кожаные ботинки, надела шляпу с широкими полями и сказала:
– Куда идти?
– Следуйте за мной, – сказала Джолин. – Я часто езжу верхом, иногда с подругами, так что нас никто не должен остановить. Если увидите охранников, продолжайте ехать медленно. Когда подъедем к воротам, держитесь позади меня. Я скажу Лютеру, что мы с вами просто хотим прогуляться в сторону дороги.
Сэнди кивнула. У нее почти перехватило дыхание, пульс бешено бился. Она была просто наэлектризована. Вслед за Джолин она вышла из комнаты, потом – через заднюю дверь из дома. Из тени они попали под ослепительное солнце, и Сэнди прикрыла глаза ладонью. Жара давила на нее, словно огромной лапой. Она постаралась глубже дышать. Джолин подвела ее к паре лошадей и первой вспрыгнула в седло. Сэнди просунула ногу в стремя и тоже взобралась на лошадь. Это было великолепное ощущение – выйти из комнаты на солнце. Она подавила безумное желание дать шпоры коню и на полной скорости помчаться прочь от ранчо.
Джолин щелкнула языком, и ее лошадь тронула с места. Сэнди последовала за ней вдоль розовой стены. Она ощущала запах лошадиного пота и пыли, чувствовала гладкие мышцы и силу несущего ее животного.
Она крепко сжала бедрами округлые бока лошади, замечая мелкие камешки и соломинки в ее спутанной гриве. Она не отрывала глаз от клетчатой рубашки Джолин.
Стояла почти мертвая тишина, которую нарушало только лошадиное ржание да мягкий плеск струящейся воды. Они проскакали мимо низкой конюшни, ее темные лакированные деревянные ворота отражали розовый цвет находящейся рядом стены. Они проскакали под аркой и выехали на двор для выводки лошадей.
Там работники прогуливали коней, и Сэнди пониже опустила голову. Она чувствовала, что сердце бьется у нее в горле, а кожа, казалось, готова сползти с ее тела. Опасность была так близко, так близко…
Они проехали то место, где розовая стена под углом соприкасалась с голубой, потом под какой-то аркой и наконец оказались за пределами огороженного стенами пространства, в огромном зеленом поле, по которому бродил скот. Желание пустить коня галопом одолевало Сэнди, и у нее даже все ныло внутри от усилий, которые она прикладывала, чтобы сдержаться. От яркого солнца стены казались плоскими, а здание двухмерным, так что все походило на картину художника-примитивиста с ярко раскрашенными деталями.
До ушей Сэнди донесся какой-то скрежет. Сначала ей показалось, что это было мычание скота или, может быть, стрекот цикад. Вскоре шум стал достаточно явственным, чтобы различить в нем звуки автомобильного двигателя. Сэнди встревоженно взглянула на Джолин, но та продолжала ехать медленным ровным шагом.
Глаза Сэнди, обежав поле, остановились на облачке беловатой пыли, прозрачной в лучах находившегося позади солнца. Когда облачко пыли приблизилось, черная точка в его центре приняла форму джипа. Сэнди глубоко вздохнула, чувствуя, как пот пропитывает ее одежду. Джолин продолжала ехать вперед, Сэнди следовала за ней.
Джип, направлявшийся к ним, свернул, отчего у Сэнди закружилась голова, и пересек поле, чтобы перерезать им дорогу, если они будут двигаться в том же направлении. Мотор ревел, нарушая величественную тишину. Сэнди различила в открытой машине несколько человек. Джип подпрыгивал, фыркал и рычал, двигаясь по полю.
– Джолин! – окликнула Сэнди.
– У нас неприятности, – ответила та. Но ее голос почти потонул в реве мотора.
Джип описал плавную кривую, и теперь Сэнди уже видела сидящих в нем людей с оружием в руках. Это были ковбои или люди, переодетые в ковбоев, и они держали под прицелом обеих женщин.
Си Хейг тоже сидел в джипе.
Джолин, натянув поводья, остановилась; Сэнди сделала то же самое, и ее лошадь, испугавшись шума мотора, нервно заржала и забила копытом. Сэнди потрепала лошадь по холке и решила про себя, что непременно убежит, как только ей представится малейшая возможность. Она ощутила в себе безумную ярость. Нет, она больше не вернется в ту комнату!
Джип пыхтя остановился, распространяя запах бензина и горящего масла. Один из ковбоев сказал:
– Леди! Не двигаться! Все кончено!
Си сидел на заднем сиденье. На нем была белая шляпа с широкими полями и зеленая рубашка в стиле «вестерн». Его лицо блестело от пота, глаз не было видно. Еще один сидел за рулем, а двое сзади. Эти двое держали в руках винтовки.
– Это еще что такое, Си? – спросила Джолин.
Сэнди ехала рядом с Джолин и видела ее лицо в профиль. Человек на заднем сиденье произнес:
– Спокойно! Миссис Меррит, не прячьте лицо! Мы вас узнали.
Сэнди подняла голову.
Мужчины усмехнулись. Си сказал:
– Какого дьявола ты выкинула этот фокус, Джолин?
Джолин вцепилась в поводья.
– Ты не поймешь, Си, – сказала она. – Отчасти ради тебя. Я тебе не подхожу.
– Заткнись! – прорычал Си. Он откинул рывком шляпу на спину, и Сэнди увидела красное отечное лицо. – Мы с этими ребятами собирались поехать в лагерь под Пэрришем, а тут Джо позвонил по сотовому телефону. – Он ткнул пальцем в спину одного из мужчин. – Ты чего, и впрямь думала, что тебя никто не признает? И не сообщит мне?
«Ковбои, – поняла Сэнди. – Все они преданы хозяевам».
– Ладно, – сказала Джолин, – что вы собираетесь делать?
– Я не знаю, что они сделают с этой леди, но уж, черт возьми, я не хотел бы оказаться в ее шкуре. А ты сейчас поедешь со мной домой, и там мы разберемся!
Водитель джипа положил обветренные руки на руль и сказал:
– Мне очень жаль, мистер Хейг, но мы получили другие указания.
Си посмотрел на него:
– Что?
– Сейчас подъедет авто. Поначалу оно предназначалось только для миссис Меррит. Но у нас приказ, что если миссис Хейг попытается сделать какую-нибудь глупость, то мы заберем и ее. Я так понимаю, ваш папаша предполагал, что это может случиться.
Си уставился на водителя:
– Говард, что бы там тебе ни сказали, меня это не касается! Моя жена поедет со мной домой!
Один из мужчин на заднем сиденье взвел курок винтовки и приставил к шее Си.
Говард сказал:
– Мне очень жаль, мистер Хейг!
У Сэнди в голове стучала кровь. Она поняла, что сейчас ее убьют. В этот миг она услышала звук еще одной машины, более глухой и хриплый, и ее глаза различили облачко пыли далеко на горизонте. Джолин сказала:
– Ну что, Си? Ты доволен? Господи, ты же знал, что собой представляют твои папочка и братец! Дашь им меня пристрелить? Они именно это и собираются сделать!
Губы Си превратились в тонкую сжатую полоску на его похожем на дыню лице. В нем закипало бешенство.
– Дьявол! – тихо проговорил он. – Это ни к чему. Я могу сам поговорить со своей женой и решить свои семейные проблемы.
– Видимо, Рубен считает, что не можете, – мягко сказал Говард. – Кстати, он сказал мне, что теперь руководить лагерями будет Пинки. Вас вывели из игры.
Вдох Си был подобен шквалу. Его лицо задергалось.
– Отец велел тебе сказать мне это?
– Не то чтобы…
– Нет! Это ты просто решил позлорадствовать, не так ли, Говард? Тебе все это очень нравится!
Говард улыбнулся, пряча глаза за зеркальными стеклами очков:
– Мне жаль, мистер Хейг. Я не хотел вас обидеть.
– Не хотел, черт тебя возьми!
Сэнди наблюдала, как приближается черная машина, быстро сокращая расстояние. Она посмотрела на Джолин, потом На Си, на вооруженных мужчин. Ей еще не приходилось смотреть смерти в лицо. В этом было что-то нереальное, казалось, что вдруг откуда ни возьмись появится непробиваемый щит и отклонит от нее пули.
– Ну что, Си? – произнесла она. – Одна женщина из семьи Хейгов уже умерла. Лорейн утонула в своей ванне в психушке, в которую ее засадил Аарон. И вы прекрасно знаете, что она вовсе не собиралась тонуть. А теперь они уберут и вашу жену!
– Заткни свой поганый рот! – процедил Си.
– Сколько пуль они еще выпустят, Си, прежде чем кто-то всадит пулю и в вас?
– Пристрелите ее! – заорал Си. – Заткните ей глотку!
– Нет, – резко сказала Джолин, – она правильно говорит, Си! И ты знаешь, что это так. Твой папаша и братец скрутили тебя, малыш. Ты это сам говорил. Твой собственный папаша приказал им приставить ружье к твоей спине, пока они будут меня уводить.
Джолин уже рыдала, ее голос прерывался.
– Вон едет мой катафалк, Си. И ты будешь сидеть и смотреть, как они засунут меня в него. Черт, ты когда-то сказал, что в порошок сотрешь тех парней, которые меня изнасиловали, потому что таков закон Хейгов! Ты сказал, что должен быть мужчиной! Что же ты за мужчина, черт тебя возьми, Си?
Парням на заднем сиденье, видимо, не понравилась эта тирада, но у них не было возможности высказаться по этому поводу. Си Хейг издал громкий, постепенно усиливающийся вой. Этот вой, родившийся в глубине его массивного брюха, набирал силу и наконец сорвался с его губ. Это был предсмертный вой койота, пронзительный, визгливый вой неповиновения и отчаяния, который заглушил звук мчавшегося черного автомобиля.
Вой сопровождался действием. С удивительным проворством и ловкостью Си завел руку назад и вырвал винтовку из рук ковбоя, державшего его на прицеле. Потом он размахнулся и прикладом, как бейсбольной битой, со свистом и треском ударил Говарда по лицу. Потекла неестественно алая кровь, и Говард схватился рукой за разбитую челюсть. Си поднялся на сиденье, как взбешенный медведь, готовый обрушить убийственный приклад на другого ковбоя, сидевшего сзади. Но тот нажал на спусковой крючок, и в воздухе раздался резкий щелчок, прервавший вопли Говарда. Взвился белый дымок, и Си, отброшенный огромной силой, протаранил собой дверь джипа. Стрелявший быстро вновь нацелился на женщин.
Лошадь Джолин шарахнулась назад, а она пыталась успокоить ее и вернуть на место. Лошадь Сэнди взбрыкивала, дико ржала и била копытами, и даже захоти Сэнди убежать, она не справилась бы с животным и не смогла бы умчаться прочь. Кроме того, ковбой, сидевший на заднем сиденье, подстрелил бы ее, прежде чем она проскакала бы несколько метров.
