Текст книги "Магнат"
Автор книги: Элейн Ричардс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)
Глава 23
Джефф провел Сэнди в гостиничный номер и направился прямо к переносному бару. Резким движением он ослабил свой безупречно завязанный шелковый галстук и смешал для Сэнди мартини с водкой, а для себя – шотландское виски с содовой.
– Выпей, – сказал он. – Оно охлажденное.
Сэнди отбросила с лица прядь волос и с благодарностью взяла напиток.
– Спасибо.
Она втянула в себя глоток коктейля и закрыла глаза.
– Замечательно!
Джефф смотрел на нее и любовался. Белый льняной костюм элегантно облегал ее фигуру. Джефф пригласил к себе Сэнди, чтобы выпить вместе и отдохнуть от сумасшествия предвыборной кампании.
– Посидим, – сказал он. – Сегодня был слишком долгий день.
– Убийственный, – ответила Сэнди. Она устроилась в кресле и сбросила туфли. Номер был чистым и приятным, но вполне обычным.
– Все прошло хорошо, – сказал Джефф, облокотившись о стол и потягивая виски.
Занавеси не были задернуты, и на улице в сгущающихся вечерних сумерках острые шпили городских домов охотились на заходящее солнце.
– Это было замечательно.
Сэнди облизнула губы.
– Ты действительно выдохся после своего выступления или мы можем поговорить о делах?
– Непременно поговорим о делах.
Сэнди улыбнулась и расстегнула жакет.
– Твои люди просмотрели материал, который мне прислала Лорейн Хейг?
– Да.
Джефф провел ладонью по лбу; бывали мгновения, когда усталость одолевала его. Он разучился чувствовать себя сенатором даже в сером костюме в тонкую полоску и в белой оксфордской рубашке. Он пригласил опытного костюмера, который подобрал для него одежду консервативно-умеренного стиля. В ней он производил впечатление достойного доверия человека без финансовых проблем. Это заставляло забыть о пьянице, каким его воспринимали в последние три года.
– Похоже, Эд Клири укусил руку, которая его кормила, – сказал Джефф. – Лорейн тебе об этом сказала. Он потихоньку работал на Чета Биннса из компании «Уолко», снабжал его секретными данными, чтобы тот смог прибрать к рукам Юго-Западную корпорацию. В награду Эд занял бы место в совете директоров «Уолко», а это гораздо большая власть, нежели подачки, которые он получал от Рубена Хейга.
– А, – произнесла она. – И когда Аарон и Рубен узнали…
– Не так ужасен ад, как разъяренный магнат, – сказал Джефф. – И вдобавок жена Аарона спала с этим Иудой – просто невыносимо!
– Мне кажется очевидным, – сказала Сэнди, – что Аарон накачал Эда Клири наркотиками, а его люди довели Лорейн до того, что она его застрелила. Лорейн этого не осознает, но это выглядит правдоподобно.
Джефф кивнул:
– Вполне похоже на дьявольскую затею такого хладнокровного мерзавца, как Аарон Хейг.
– Значит, еще одно убийство, – сказала Сэнди. – И что это означает?
Джефф пожал плечами:
– Что Эд Клири был тщеславен и неосторожен и что Лорейн умеет наставлять рога. Что же до нас, я не вижу здесь никакой зацепки. Впрочем, есть одна заманчивая ниточка, объединяющая все счета, которые тебе прислала Лорейн. Выходит, что Хейги контролируют значительно больше предприятий, чем мы могли бы предположить, и в основном путем совместного управления и создания фиктивных компаний.
– Не понимаю.
– Совместное управление – это… Ну, скажем, Аарон Хейг входит в совет директоров некой корпорации X и владеет около сорока девяти процентов ее акций. Эта компания Хейгам не принадлежит, но у Аарона ее контрольный пакет. А фиктивная корпорация – это подставная компания, созданная для того, чтобы купить другую компанию, или отмыть незаконные деньги, или скрыть доходы, или еще для какого-нибудь мошенничества. Хейги пользуются совместным управлением и созданием фиктивных корпораций для того, чтобы скупать энергетические компании, избегая огласки вроде той, какая все-таки возникла в вопросе об их слиянии с Юго-Западной корпорацией.
– Это то, что нам и надо было выяснить? – с надеждой спросила Сэнди.
– Не знаю. Мы раскручиваем эту нить дальше, чтобы понять, куда она ведет. – Джефф улыбнулся. – А ты здорово поработала, перетянула Лорейн Хейг на свою сторону, достала счета – возможно, что это сработает. Ты заслуживаешь тоста.
Он поднял бокал.
Она улыбнулась:
– Ты тоже. Кстати, ты сейчас прекрасно выглядишь. Лет на десять моложе.
Он издал в ответ короткий саркастический смешок:
– Слава Богу, если так. В наши дни нелегко быть немолодым кандидатом. Слишком много работы.
Джефф поставил бокал на бар и сложил руки на груди.
– Мне кажется, ты тоже великолепно выглядишь. Я много думаю о тебе в последнее время.
Лицо Сэнди стало серьезным.
– В самом деле?
Джефф снял пиджак и аккуратно повесил его на спинку стула. Он говорил и развязывал галстук. Под белой рубашкой его тело напряглось.
– Ты чертовски привлекательная женщина, Сэнди.
– А ты не торопишься, Джефф?
Сэнди показалось забавным его поведение. Его намерения были слишком очевидны. Она допила мартини и поставила бокал на коробку кондиционера рядом со стулом. Приняв соблазнительную позу, она вскинула голову и посмотрела на него.
Джефф стиснул зубы.
– Пытаешься изобразить, что тебе этого не хочется?
– Нет, почему же, – спокойно ответила она. – Но я нервничаю.
Выражение лица Джеффа смягчилось.
– Я знаю.
– Джефф, пожалуйста, постарайся меня понять. Я никогда не изменяла Гейбу. Я думаю, он тоже никогда мне не изменял. Потерять его было… Я чувствую себя опустошенной.
Она дотронулась пальцами до своей щеки, в ее глазах стояли слезы. Джефф внимательно смотрел на нее.
– После его смерти я чувствую в себе пустоту, – сказала она. – Я очень долго думала, что позволить себе близость с мужчиной – значит предать Гейба. Но сейчас я могу этого хотеть, не испытывая вины. – Она посмотрела ему прямо в лицо. – Ты хочешь знать, готова ли я? Гейб все еще живет во мне. Но я знаю, что он умер. Ты понимаешь?
Джефф расстегнул две пуговицы своей рубашки.
– Думаю, что да.
– Пожалуйста, Джефф. Дай мне опять почувствовать это…
Джефф смотрел на нее в упор горящими глазами. Сэнди ждала, и напряжение в комнате нарастало, пульсируя, словно тихие, невидимые часы. Солнце спускалось все ниже, кое-где в городе засветились окна. Снизу доносился шум улицы. Джефф сказал:
– Иди сюда.
Слегка дрожа, она выбралась из кресла, встала перед ним и позволила ему раздеть себя. Он расстегнул все пуговицы ее жакета, а она поворачивалась, помогая ему. Он уронил жакет на ковер. Теперь на ней были только лифчик и широкая юбка. Ее кожа была чистой и гладкой. У нее были изящные плечи, а грудь под лифчиком напряглась, округлилась и мягко вздымалась при каждом вздохе.
Она подняла голову. Ее губы раздвинулись, показывая блестящие белые зубы. Она опустила руку и сама расстегнула пуговицы на юбке, которая тут же упала на пол. Не спуская глаз с Джеффа, она переступила через юбку. Сняв трусики, она завела руку за спину, чтобы расстегнуть лифчик. Она понимала, что возбуждает его, и ей стало приятно осознавать свою силу. Наконец она стояла перед ним полностью обнаженная.
Сэнди сумела остаться стройной и выглядела цветущей даже после всех ужасов последних месяцев. Она была худощава, но ее полная грудь да и все ее округлое тело вполне подходили для того, чтобы крепко прильнуть к телу мужчины. Она постаралась думать только о его запахе и о близости его тела. Она потянулась к нему и расстегнула до конца его рубашку. Он наблюдал за ней с нетерпением дикого зверя, в его глазах плясали огоньки. Она сняла с него рубашку и ловко освободила его от брюк и трусов.
Джефф шагнул к ней без предупреждения и обхватил ее руками. В этом движении было что-то почти покровительственное. Вздрогнув, она ответила на его поцелуй. С закрытыми глазами она медленно водила руками по его телу, исследуя это неведомое ей пространство, этого незнакомца. На ощупь он был сильным и таинственным. В его железных руках и стальных мышцах живота таилась опасность. Она почувствовала его плоть, прижатую к ее телу, которая возбуждала ее.
Он проник языком в ее рот, а его опытные руки ласкали все ее тело. Их обдало жаром. Он подвел ее к постели, и они вместе отбросили покрывало и верхнюю простыню. Он уложил ее на спину и провел ладонями сверху вниз по ее телу и бедрам. Его язык змейкой проник внутрь ее рта. Она откинула руки назад и, ухватившись за спинку кровати, застонала. Как давно этого не было!
Наконец Джефф накрыл ее своим твердым и жаждущим телом. Сэнди смотрела в его лицо, искаженное страстью, и целовала его долгим и крепким поцелуем, чтобы ощутить вкус собственного возбуждения. Она направляла его, и он вошел в нее. Она почувствовала его отчаяние, поняла ужасную правду о том, что каждая близость с женщиной была для него испытанием, утверждением собственной мужественности и самоценности. Он всегда должен был быть готовым к тому, чтобы брать своих женщин и заставлять их стонать. Он всегда должен был оставаться настоящим Коннери: жеребцом, героем, легендой, – каждый раз, когда он ложился в постель с женщиной. Он кончил и застонал. Она погладила его по волосам и прижала к себе.
Когда жар их первых объятий остыл, он показал себя умелым любовником и откатился в сторону, прежде чем его тело стало казаться ей слишком тяжелым; он лежал на спине, прикрыв лицо рукой и согнув колено. Она гладила и целовала его, вздрагивая от последних легких спазмов.
Какое-то время они лежали обнаженные и говорили ни о чем. Потом она спросила:
– Удалось ли разобраться с последним посланием Люка Эвери?
– Нет, – ответил он из темноты. – Мы прочесали все возможные каналы и все места, где Эвери мог бы останавливаться. Никаких зацепок. Будем искать дальше.
– Имей в виду, что Люк был очень умным человеком, очень образованным, он хорошо владел словом. Он мог оставить скрытое послание.
Она услышала, как он усмехнулся.
– Милая моя, в этом деле все сплошное скрытое послание.
Оба замолчали, и Сэнди чувствовала, что что-то не дает покоя Джеффу. Наконец он сказал:
– Мне сообщил кое-что один приятель из вашингтонского лобби.
– И ты не уверен, стоит ли посвящать в это меня?
Он кивнул:
– Несколько крупных нефтяных воротил собираются… провести уик-энд на яхте Чета Биннса. Большое сборище. Возможно, это связано с Хейгами и с тем, что они замышляют.
Она заинтересованно приподнялась и подперла щеку рукой.
– Ты сможешь туда попасть?
– Я? Исключено. Они бы меня измордовали. И ты тоже не сможешь. Во всяком случае, не на их совещание.
– Что же делать?
Он пристально посмотрел на нее, его взгляд был очень жестким.
– У них будут женщины. Из заведения надежной мадам из округа Колумбия по имени Молли Браун. Очень дорогие дамы для очень интимных услуг. Их отвезут самолетом в Монтаук. Чет очень внимательно к этому относится.
Она опять лежала, чуть вздрагивая, и все еще ощущала запах влажного и возбужденного тела Джеффа. И теперь решительный поступок уже не казался ей невозможным. Ничто не казалось невозможным.
– Я не могу использовать свое тело для подобных дел.
– Конечно, нет. Но вот использовать эту зацепку и попасть на яхту ты могла бы, – сказал он с особым выражением. – В каюту Биннса.
– Он меня пристрелит.
– Возможно. Но он не Хейг.
Джефф замолчал.
– Джефф! Очень мало шансов, что я смогу добраться до Биннса. А что, если кто-нибудь из этих мужчин потребует от меня услуг?
– Постарайся отказаться.
Она улыбнулась в темноте:
– Легко говорить. А для того, чтобы что-нибудь выяснить, мне будет достаточно только спросить, не так ли? Но, в общем, ты прав. Ставки столь велики, что даже малейший намек может представлять ценность. Ну что ж, пойду напролом. Биннсу это должно понравиться.
Игра становилась смертельной, ставки поднялись слишком высоко. Приходилось рисковать головой, и оба были к этому готовы. В темноте она взяла его за руку.
Глава 24
Рубен Хейг, ухмыляясь во весь рот, ворвался на террасу семейного ранчо. Стояла ночь, теплый воздух был полон приятных запахов. На террасе находились Дорин, Си и Джолин, Джонни Уэллс, новый финансовый советник Хейгов, и еще какой-то неприметный человек в костюме и с короткой стрижкой. Все они обернулись и посмотрели на Рубена.
– Сукин сын! – торжествующе рявкнул Рубен. Он швырнул свою шляпу на пустой стул и радостно засмеялся. – Мне это нравится!
Дорин подняла глаза от бокала лимонада, который она пила за столиком со стеклянной столешницей:
– Успешная сделка, дорогой?
– Я вам кое-что скажу, – ответил Рубен. – Эй, Джонни, мы приструнили этих чиканос, раз уж ты взялся за это дело.
Джонни Уэллс был высокий привлекательный мужчина с блестящими волосами и гладко выбритым лицом. Он был одет в простую рубашку и брюки. Его слава холодного, умеющего рисковать финансиста, провернувшего операции по слиянию компаний, где счет шел на миллиарды долларов, сделала его естественным преемником Эда Клири.
– Я закончу эту работу, как только смогу, Рубен. Мы имеем дело с иностранным правительством. Это тебе не лошадь купить!
– А ты поторопись, Джонни! – прорычал Рубен. – Поторопись!
Он снова откашлялся и сказал слуге-мексиканцу, чтобы тот принес ему выпить. Парень кивнул и вышел. Рубен подошел к самому краю террасы и огляделся. Ранчо Хейгов находилось в семнадцати милях от шоссе и в сорока милях от Пэрриша, но дом стоял на возвышенности, и с террасы можно было видеть белое сияние вдалеке, словно там приземлился огромный космический корабль из другой галактики. Сияние было ночной аурой Пэрриша, слишком далекого, чтобы различить отдельные здания, но все же достаточно ярко освещенного. Рубен мог стоять на террасе и обозревать свое царство, включавшее и дикие каньоны, и сияющий огнями город.
– Он явно счастлив в последние дни, – с улыбкой сказала Дорин.
Далеко не все ответили на ее улыбку, хотя она выглядела очень хорошенькой и привлекательной. Си и Джолин сидели в шезлонгах поодаль от стола. Си дышал, как кит, выброшенный на берег, его лицо с двойным подбородком выражало брюзгливое недовольство. Джолин сидела, закинув ногу на ногу и опершись головой о руку.
Слуга-мексиканец вернулся с коктейлем для Рубена – водкой с грейпфрутовым соком, – и Рубен сделал большой глоток.
– То, что надо, – сказал он, подошел к Дорин и звучно поцеловал ее. – Как поживает моя малышка?
– Просто замечательно, Рубен.
Рубен повернулся к остальным собравшимся:
– Я весь дрожу, когда чую, что вот-вот поймаю большую рыбку. У меня сердце начинает колотиться, и мне хочется опустить шторы, сплясать джигу и заорать что-нибудь. Прямо в зале заседаний. Ты когда-нибудь чувствовал подобное, Джонни?
– Да, Рубен, случалось.
Глаза Рубена сузились.
– Джонни, похоже, ты устал. Слишком много работаешь. Расслабься, мой мальчик. У нас же все в порядке.
– Я знаю, Рубен.
Рубен снова рассмеялся. Он погрузил свое потное тело в одно из деревянных кресел с кожаной обивкой, стоявших у стола, и залпом проглотил содержимое своего бокала. Затем схватил Дорин за руку и сжал ее с болезненной страстью, не сводя при этом глаз с Джонни и незнакомца.
– Я так понимаю, вы – Гарри Краусс?
– Да, – ответил незнакомец.
– Это вы сажаете «жучков» для Кермита Дайсона и его шпионов? Ну, что там происходит, парень? Много ли Чет Биннс узнал от Эда Клири?
– Узнал о размерах вашего финансового состояния, названия компаний, которые вы покупали через посредство подставных корпораций, узнал также о кредитах, которые вы получаете от банков, и о том, как высоко вы намерены подняться. Ему известны даты и подробности ваших встреч с Джоном Бурком. Полный письменный отчет я передал Аарону.
Рубен откинулся в кресле и фыркнул.
– Черт бы его побрал! Вот ведь был шустрый сукин сын. – Он посмотрел на Уэллса. – Тебе не приходит в голову проделать что-нибудь в этом роде, Джонни? Клянусь Богом, ты ведь тоже мудрец по финансовой части. И что только вам, умникам, может взбрести в голову! Едва устроитесь в одном месте, как сразу же начинаете посылать отчеты в другое. Никакой преданности! Никакой чести! Черт! Эд Клири сделал здесь свою карьеру, и посмотри, что он натворил. Он виновник трагедии и бесчестья нашей семьи, которая приняла его как родного. Все равно что на Бога наплевать. Джонни, ты лучше подумай о своей душе, если тебе в голову начнут приходить рискованные мысли.
Джонни Уэллс слушал с видом человека, у которого болит живот. Краусс посмотрел на Уэллса:
– Я могу вас уверить, что мистер Уэллс чист. Мы его тщательно проверяли. Если бы Аарон привлек нас раньше, мы бы обнаружили планы мистера Клири и избавили вас от неприятностей.
Рубен выглядел уязвленным.
– Ладно, занимайся своим делом, Краусс. Я не боюсь твоих электронных штучек. Что ты там узнал о нашей миленькой Сэнди Меррит?
– Настырная дамочка. Через своего сенатора она получила доступ к промышленникам и людям из лобби. Во что бы то ни стало решила доказать вашу причастность к смерти ее мужа.
– Джонни, а насколько можно доверять промышленникам? – спросил Рубен.
Джонни отпил еще немного лимонада.
– Краусс, мы подбрасываем дезы нужным людям. Миссис Меррит охотится за призраками.
Рубен улыбнулся Крауссу:
– Гарри, твой босс себя переоценивает. Я знаю, что он занимал какой-то ерундовый пост в ЦРУ, но теперь-то он наш мальчик на посылках. Это у Аарона глаза горят при виде таких шпионишек, как вы, а меня это не трогает. Что вы такое знаете, черт возьми, чего не знали бы мы?
– Мы составляем досье на тысячи людей, – ответил Краусс. – Прослушиваем телефонные разговоры и просматриваем корреспонденцию. Мы можем добыть вам информацию об уязвимых местах вашего противника, просто нажав пару кнопок на наших компьютерах. Мы помогаем вам действовать быстро и эффективно. Вам не удалось бы… убедить Джона Бурка так, как вы это сделали, если бы мы не подтвердили, что держатели акций согласятся с его решением. Это только один пример.
Рубен хлопнул ладонью по столу, расплескав часть содержимого своего бокала.
– Да дерьмо все это! Кому, к дьяволу, нужны компьютеры? Я вам расскажу, как я работаю. Я изучаю людей, для меня нет загадок. Я знаю, кого использовать, кому нанести удар, кого купить. Я выясняю то, что хочу, и получаю то, что хочу. Вы же ни хрена не сделали, чтобы обезопасить нас от этих Меррит и Коннери. Они нас застигли врасплох.
Гарри допил свой лимонад.
– Мистер Хейг, я – профессионал, и знаю свое дело. Если эти люди застигли вас врасплох, то это потому, что вы их недооценивали. Теперь они достигли такого положения, что их опасно убирать. Приходится действовать более тонко. Не вините в этом нас.
– Аарону ты нравишься, а мне – нет, – сказал Рубен. — Я свою часть работы сделал. Ты и Дайсон лучше сделайте свою.
Из-за угла террасы к ним приглядывался и прислушивался Си.
– Послушайте-ка, – пробурчал он, – подразумевалось, что все будут участвовать в этом большом деле, и папаша тоже, вместе с людьми Аарона.
Джолин сказала, не открывая глаз:
– Звучит так, будто тебе это не нравится.
– Не нравится. Я — член семьи. Ты же знаешь, что папаша урезал мою долю в этом проклятом деле, которое затевают они с Аароном. Сказал, что я слишком неосмотрительно управлял лагерями. Черт побери, мне надоело, что на меня смотрят как на дебила. Папаша с Аароном прибирают к рукам страну, а мне даже не разрешается сидеть с ними в одной комнате, когда они этим занимаются. И они урезают мою долю, потому что я однажды поскользнулся!
Джолин тихо вздохнула:
– У меня болит голова, Си.
– Я знаю, что у тебя болит голова. Я знаю, что ты устала. Черт возьми, Джолин, ты стала совсем развалиной с тех пор… с той проклятой ночи.
Она медленно повернула голову, будто слова Си причинили ей боль. Ее глаза сверкнули.
– Ты жалуешься, Си?
– Нет. Я не жалуюсь. Я знаю, через что ты прошла. – Он пытался побороть душившее его отчаяние. – Просто этому нет конца. Черт побери, Джолин, когда ты наконец придешь в себя? Я не хочу быть жестоким, но тебя у меня нет. У меня ничего нет! У меня две нефтяные скважины и несколько лошадей, черт бы их побрал, и пара поганых лагерей для коммандос.
Джолин некоторое время смотрела на него.
– Дорогой, что бы ни планировал Рубен, ты будешь участвовать в этом. Он всегда говорил, что ты будешь с ними на равных.
– Дело не в деньгах. – Он надул губы. – Денег мне и так хватит.
– Смотри на вещи реально, дорогой. Неужели ты думаешь, что сможешь помочь папаше в таких делах? Ты же знаешь, что у Аарона мозги созданы для этого, а у тебя – нет.
– Тогда что остается мне? – Голос Си задрожал. Джолин удивилась глубине прозвучавшего в нем отчаяния. – Мне ничего не остается, Джолин. Я дурак. Я ничего не могу делать. У нас в семье все безмозглые, знаешь ли. Даже папаша не больно-то сообразителен. Аарон – единственный Хейг, у которого варят мозги, но у него не будет детей.
Джолин медленно выпрямилась в кресле:
– Ты что, серьезно?
Си быстро отпил из бокала, чтобы успокоить нервы.
– Я знал это с детства, я и в школе был двоечником. Я знал, что я ничтожество. И папаша знал, что он ничтожество.
– Си, судя по тому, как он ведет свои дела, он не может быть настолько глуп.
– Значит, у него есть деловое чутье. А у меня нет даже этого. Посмотри, они ведь всегда обходят меня. Убирают меня с дороги. Когда-нибудь я поступлю по-своему, так, как я считаю правильным, и это будет для них сюрприз, черт их побери!
Они услышали, что к дому подъехала машина. Хлопнула дверь.
Джолин сказала:
– Это, наверное, Аарон и Лорейн.
Си поднял глаза:
– Как-то мне не по себе, когда она здесь.
– Да, мне тоже, – с чувством сказала Джолин.
Ее волосы цвета платины красиво развевались на ветру. У нее никогда не хватило бы смелости сказать вслух о том ужасе, который она испытывала, живя на ранчо, во всяком случае с тех пор, как туда вернулась Лорейн. Джолин знала, хотя никто этого не говорил, что за якобы случайным убийством Эда Клири каким-то образом стоит Аарон. Джолин знала, что Лорейн наказали за попытку сбежать, а Эда убрали за то, что он предал своего хозяина. Она не знала, что напавших на нее парней отравили наркотиками, потому что им было известно о военных лагерях Си. Рубен и Аарон посчитали за лучшее сохранить это в тайне. Но это было не так уж и важно, поскольку Джолин и без того было чего бояться.
Си провел своим толстым пальцем по краю бокала.
– Джолин, прости, что обидел тебя. Просто иногда меня все ужасно раздражает.
Джолин протянула руку и коснулась его рукава.
– Дорогой, все в порядке. Здесь всех все раздражает. Просто дай мне время.
Он посмотрел на нее растроганным взглядом.
– Столько, сколько тебе нужно, дорогая. Ты единственное, что есть хорошего в моей жизни.
Дверь открылась, и на террасу вышли Аарон и Лорейн. Они выглядели элегантными и красивыми. Они только что прошлись по магазинам и, конечно же, выезжали только затем, чтобы их вместе увидели окружающие. Аарон поздоровался со всеми и при этом слегка коснулся руки Лорейн.
Все ответили на приветствие, но у каждого при этом было свое, особое выражение лица. Рубен деланно улыбнулся пришедшей парочке; Дорин уставилась на них с наигранной любовью и некоторым пафосом; во взгляде Джонни Уэллса отразилось глубокое отвращение; Гарри Краусс, казалось, был смущен. Джолин смотрела на хорошенькую психованную особу с ужасом, а Си – мигая, стараясь скрыть собственную ярость и ревность.
Казалось, опустившуюся на террасу неловкость можно было потрогать на ощупь. От Аарона словно исходило такое же бело-голубое сияние, что и от сверкающего вдали Пэрриша.
– Мы прекрасно развлеклись в городе, – мягко сказал он. – Рад видеть тебя, Джонни. Как дела?
– Хорошо, Аарон, – ответил Уэллс.
– Гарри, – сказал Аарон с вежливой улыбкой. – Поддержи сейчас моего отца. Не давай ему глупо выглядеть.
– Я буду иметь это в виду, Аарон.
– Возьми себе лимонаду и пирожных, Аарон, – сказал Рубен.
– Спасибо, отец, – ответил Аарон, – но Лорейн и я очень измотались. Мы просто забежали, чтобы увидеть вас, прежде чем пойти спать.
Лорейн рассеянно смотрела вокруг и сладко улыбалась. Со времени происшедшей с ней трагедии она научилась избегать прямых встречных взглядов. Потом она с покорным ожиданием подняла глаза на Аарона.
– Всем спокойной ночи, – сказал Аарон и предупредительно пропустил Лорейн через раздвижные двери.
Рубен допил бокал.
– Я должен отдать должное Аарону, – сказал он. – Он классно уладил тяжелую ситуацию. Оставил Лорейн при себе. Только посмотрите, как он вывел ее сегодня в город, пусть только кто-нибудь посмеет что-то сказать. Всем продемонстрировал, что он настоящий Хейг. Вот что нам надо.
Он подозвал слугу, чтобы вновь наполнить свой бокал. Джонни Уэллс уставился в стол, держа свое мнение при себе. Рубен сиял, и если он и понимал, до какой степени сильны были в тот момент страх и отчаяние под звездами Техаса, то ничем не выдал своих чувств.
Лорейн остановилась в гостиной и села за рояль. Она стала по памяти играть небольшие отрывки из разных музыкальных пьес. Полузакрыв глаза, она тихо подпевала звукам и улыбалась.
Аарон сказал:
– Ты красиво смотришься, когда вот так сидишь у рояля.
Она не ответила. Глаза Аарона сверкнули от возмущения. Ему не нравилось, когда Лорейн уходила в себя.
– Пойдем, – резко сказал он. – Я устал.
Она подняла на него глаза:
– Я хочу немного поиграть, Аарон.
– Пора спать.
Его тон не допускал возражений. Лорейн перестала играть и посмотрела на свои пальцы, лежащие на клавиатуре, с внутренним удовлетворением. Вздохнув, она встала:
– Хорошо, Аарон.
Он почувствовал дерзость в ее неохотном согласии.
– Какого дьявола ты сегодня надо мной издеваешься? Я только что выложил три тысячи долларов на твои шмотки.
– Я очень тебе за это благодарна.
Он тяжело дышал, его рука сжалась в кулак.
– Мне приходится постоянно помнить, что ты нездорова, но мне наплевать на то, что ты думаешь. Ты что, опять пыталась удрать от меня, Лорейн? Пыталась?
Его голос звучал так, что ей показалось, будто по ее горлу провели бритвой. Она задрожала при мысли о том, что он, может быть, знает…
– Аарон, я и не думала смеяться над тобой, – сказала она. – Я просто хотела поиграть на рояле.
Он подошел к ней. Его руки схватили ее за плечи, и он поцеловал ее сначала в лоб, потом в губы. Она склонила голову, но не ответила на его поцелуй. Он пристально посмотрел на нее, его лицо было в дюйме от ее лица. Его губы влажно блестели.
– Ты красивая женщина, – хрипло сказал он. – Ты всегда такой была. Я был не в силах перенести того, что ты отдалась ему. Я рад, что он умер, Лорейн. Я считаю, что он получил по заслугам.
– И я тоже? – спросила она.
Аарон натянуто улыбнулся:
– Надеюсь, что нет, Лорейн. Я надеюсь, что ты не очень сильно пострадала. Ты погрязла в грехе, как и он, но ты до сих пор дорога мне. Я хочу, чтобы у тебя опять все было хорошо.
Она оставалась холодной в его объятиях.
– Ты послал своих парней, чтобы они звонили мне, Аарон. Ты пытался свести меня с ума, ты заставил меня убить его.
– Нет. – Его слова стегнули ее, как бич. – Не смей так думать. Да, я запугивал тебя. Ты это заслужила. Тебя нужно было наказать за измену, Лорейн. – Он с трудом сдерживал себя. – Не убийство, Лорейн, несчастный случай – ты сама это сделала, своими руками. Это была судьба. Воздаяние. Ты страдала, и ты раскаялась. Теперь тебе нужно восстановить силы, чтобы ты никогда больше так не поступала… никогда не предавала меня, никогда, потому что если ты это сделаешь…
Он ударил ее по лицу. Она зажмурилась и вся дрожала. Ее щека покраснела и слегка припухла. Скорее всего под глазом будет синяк. Ей не впервой, но все домашние будут стараться не замечать этого. Лорейн больше не плакала. Аарон неровно дышал, и Лорейн, хорошо зная его, стояла не двигаясь, давая ему успокоиться.
Наконец он отпустил ее. Лорейн откинула волосы за спину. Она ответила на его взгляд – теперь ее лицо исказилось и потемнело. Он грубо обхватил ее руками, уткнулся лицом в ее шею. Уступая ему, она чувствовала, как колотится под одеждой ее сердце. Он сжал ее в железном объятии, потом отпустил.
– Пойдем спать, – приказал он.
Он повернулся, и она пошла за ним.
Ни он, ни она не заметили Рубена Хейга, который стоял в дверях. Он загораживал проход своим огромным телом так, чтобы никто из сидевших на террасе случайно не увидел эту гротескную сцену. У Рубена был хороший слух, и по некоторым признакам он всегда мог определить, когда нужно покинуть компанию, чтобы встать на страже. Теперь же он отошел от двери и вернулся к гостям.
